Том II филологические и юридические науки алматы — астана — баку — гродно — киев — кишенев — коламбия люденшайд — минск — невинномысск — ташкент — харьков — элиста 2010

1. Гражданский кодекс Республики Беларусь от 7 декабря 1998г. № 218-З: принят Палатой представителей 28 октября 1998 г.: одоб. Советом Респ. 19 ноября 1998 г.: текст Кодекса по состоянию на 08 июля 2008 г. // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». – Минск, 2009.

2. О крестьянском (фермерском) хозяйстве: Закон Республики Беларусь 18 февраля 1991г. N 611-XII: в редакции Законов Республики Беларусь от 19.07.2005 N 44-З, от 09.07.2007 N 247-З// Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь 15 марта 2001г. N 2/281.

3. Лосев, С. Комментарий к новой редакции Закона Республики Беларусь «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» / Сергей Лосев // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Национальный центр правовой информации Республики Беларусь. – Минск, 2008.

4. Кацубо, С. П. Правовое регулирование деятельности крестьянских (фермерских) хозяйств в Республике Беларусь / С. П. Кацубо // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Национальный центр правовой информации Республики Беларусь. – Минск, 2008.
Общедоступные персональные данные как объект правовой охраны
Кучеренко А. В.

Амурский государственный университет, г. Благовещенск, Россия

e-mail: pansy21@rambler.ru
Вопрос отнесения тех или иных персональных данных к категории «общедоступная информация» в целом или к числу общедоступных персональных данных, в частности, принципиально важен ввиду того, что получение оператором согласия субъекта персональных данных на их обработку является одним из обязательных условий ее легитимности.

Статья 9 Федерального закона «О персональных данных» прямо указывает на то, что субъект персональных данных принимает решение об их предоставлении и дает согласие на их обработку своей волей и в своем интересе. 1 Своя воля и свой интерес предполагают такое свойство согласия, даваемого субъектом персональных данных на их обработку, как его свобода. Это, в свою очередь, означает, во-первых, сознательную дачу согласия; во-вторых, возможность отказаться от него в любой момент независимо от наличия и рода мотивации; в-третьих, отсутствие необходимости ставить согласие в зависимость от объективных факторов – насилия, угроз, иного давления или неблагоприятных последствий (например, отказа заключить трудовой или гражданско-правовой договор, невозможности получить медицинскую, юридическую или иную квалифицированную помощь и пр.).

Обязанность представить доказательство получения согласия субъекта персональных данных на их обработку, а в случае обработки общедоступных персональных данных обязанность доказывания того, что они являются общедоступными, возлагается законом на оператора.

Понятие общедоступных персональных данных дано в ст.3 Федерального закона «О персональных данных». Так, общедоступными персональными данными являются персональные данные, доступ неограниченного круга лиц к которым предоставлен с согласия субъекта персональных данных или на которые в соответствии с федеральными законами не распространяется требование соблюдения конфиденциальности.

Указанное положение корреспондируется со ст.7 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», относящей к общедоступной информации общеизвестные сведения и иную информацию, доступ к которой не ограничен. 2 Лицо, имеющее право ограничивать доступ к той или иной информации, в рассматриваемой норме не указано, однако следует предположить, что таковым может выступать сам субъект данных либо такое ограничение может налагаться нормой закона.

Так, в соответствии с ч.2 ст.6 Федерального закона «О персональных данных» оператор не обязан испрашивать согласие субъекта персональных данных на их обработку в следующих случаях:

1) обработка персональных данных осуществляется на основании федерального закона, устанавливающего ее цель, условия получения персональных данных и круг субъектов, персональные данные которых подлежат обработке, а также определяющего полномочия оператора. Так, например, в соответствии с ч.3 ст.61 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» биографические данные кандидатов, сведения об их доходах и имуществе, а также о неснятой и непогашенной судимости подлежат помещению на информационном стенде в помещении для голосования в открытом доступе с целью ознакомления с ними избирателей; 3

2) обработка персональных данных осуществляется в целях исполнения договора, одной из сторон которого является субъект персональных данных;

3) обработка персональных данных осуществляется для статистических или иных научных целей при условии обязательного обезличивания персональных данных;

4) обработка персональных данных необходима для защиты жизни, здоровья или иных жизненно важных интересов субъекта персональных данных, если получение его согласия невозможно (например, в случае физической неспособности лица дать свое согласие на обработку данных или необходимости получить персональные данные лица, объявленного в розыск);

5) обработка персональных данных необходима для доставки почтовых отправлений организациями почтовой связи, для осуществления операторами электросвязи расчетов с пользователями услуг связи за оказанные услуги связи, а также для рассмотрения претензий пользователей услугами связи;

6) обработка персональных данных осуществляется в целях профессиональной деятельности журналиста либо в целях научной, литературной или иной творческой деятельности при условии, что при этом не нарушаются права и свободы субъекта персональных данных;

7) осуществляется обработка персональных данных, подлежащих опубликованию в соответствии с федеральными законами, в том числе персональных данных лиц, замещающих государственные должности, должности государственной гражданской службы, персональных данных кандидатов на выборные государственные или муниципальные должности.

Кроме этого, Федеральным законом «О персональных данных» предусматривается возможность обязательного предоставления лицом своих персональных данных в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства в случаях, установленных другими федеральными законами. Указанное положение ставит под сомнение тот факт, что законодателем были учтены требования ст.2 Конституции Российской Федерации, согласно которой человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанностью государства. Такой вывод можно сделать из прямого противопоставления в рассматриваемой норме интересов государства и свобод его граждан.

Стоит также отметить, что модельный закон «О персональных данных» предлагал включать в общедоступные базы персональных данных не только соответствующую информацию, предоставленную с согласия ее субъекта, но также сведения, полученные из открытых источников. 4 В последнем случае держатель общедоступной базы должен был информировать субъекта о содержании его персональных данных и цели их использования. Исключение указанного положения из текста Федерального закона «О персональных данных» представляется абсолютно обоснованным и направленным на обеспечение дополнительных гарантий прав субъектов соответствующей информации.

Из анализа указанных положений закона следуют выводы. Во-первых, с согласия субъекта любые персональные данные могут стать общедоступными, в том числе специальные («чувствительные») персональные данные. Это служит проявлением, прежде всего, права на свободу слова, так как лицо по своему усмотрению может поместить любые данные о себе, например, в литературном или ином художественном произведении. Во-вторых, персональные данные, считающиеся общедоступными, автоматически становятся открытыми для любых видов обработки, что является существенным нарушением основных принципов Федерального закона «О персональных данных».

Кроме того, по нашему мнению, неудачными являются положения Федерального закона «О персональных данных» в части соотношения категорий «общедоступные персональные данные» и «общедоступные источники персональных данных». Законодатель, не проведя четкой грани между ними и фактически приравняв, сделал субъекта соответствующей информации практически бесправным. Однако очевидным остается неравнозначность рассматриваемых категорий: данные приравниваются законом к категории «информация», под которой, в свою очередь, закон понимает сведения независимо от формы их представления (ч.1 ст.2 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»); источник же данных служит объективной формой выражения тех или иных данных.

При этом в силу ч.2 ст.7 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» общедоступная информация может использоваться любыми лицами по их усмотрению при соблюдении установленных федеральными законами ограничений в отношении распространения такой информации. Использование персональных данных, в свою очередь, является одной из форм их обработки (ч.3 ст.3 Федерального закона «О персональных данных»). То есть, помещая свои персональные данные в общедоступный источник, их субъект фактически лишается возможности защитить свои права, так как лицом, определяющим цели и содержание обработки персональных данных, становится оператор – лицо, обращающееся к общедоступному источнику персональных данных.

1. Федеральный закон от 27 июля 2006г. №152-ФЗ «О персональных данных» // Российская газета. №165. 29.07.2006.

2. Федеральный закон от 27 июля 2006г. №149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Российская газета. №165. 29.07.2006.

3. Федеральный закон от 12 июня 2002г. №67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» // Российская газета. №106. 15.06.2002.

4. Информационный бюллетень Межпарламентской Ассамблеи государств – участников СНГ. 2000. №23. С.315-326.

5. Минбалеев А. В. К вопросу о рассмотрении информации как юридической фикции // Вестник Южно-Уральского государственного университета. 2006. №13 (68). Сер. «Право». Вып.8. Т.2. С.118.

Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону, Россия

Однако данная презумпция опровержима по основаниям, прямо установленным в ГК РФ, предусматривающим сделки, недействительность которых связывается с отсутствием или неправильным формированием внутренней воли лица, совершающего сделку. Данные сделки могут быть разделены на 2 подгруппы:

-- сделки, в которых причины отсутствия или пороков формирования внутренней воли связаны с самим лицом, совершающим сделку (ст.ст.177 и 178 ГК РФ);

-- сделки, в которых отсутствие внутренней воли или пороки ее формирования были вызваны внешним воздействием (со стороны контрагента в сделке, третьих лиц, стечением тяжелых обстоятельств) на лицо, совершающее сделку (ст. 179 ГК).

Все подобные сделки признаются оспоримыми.

Сделка, совершенная под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ), не отвечает признакам действительной сделки, ибо выражает волю ее участников неправильно, искаженно и соответственно приводит к иному результату, нежели тот, который они имели в виду. Данный порок воли является ненамеренным, внешне такая сделка может быть абсолютно законна, а другая сторона в сделке зачастую вообще не может распознать, что его контрагент заблуждается и выражает не ту волю, которую он выразил бы без заблуждения. В интересах защиты прав участников гражданского оборота ГК предусматривает возможность признания такой сделки недействительной по иску заблуждавшейся стороны, которой может быть как гражданин, так и юридическое лицо.

Чтобы сделка могла быть признана недействительной, заблуждение должно существовать уже в момент совершения сделки и иметь существенное значение для ее совершения. Такое заблуждение налицо тогда, когда оно касается условия, без которого сделка не была бы совершена. Как отмечается в научной литературе, «фразу "заключенная под влиянием заблуждения" можно понимать так, что такое заблуждение налицо тогда, когда оно касается условия, без которого сделка не была бы совершена (по формуле: нет заблуждения - нет сделки). Зная о том, что картина является копией, квартира - непригодной для проживания и т.п., покупатель не совершил бы сделки»[2].

В п.1 ст. 178 ГК РФ названы случаи заблуждения, имеющие существенное значение, и этот перечень следует считать исчерпывающим, ибо широкая трактовка существенного заблуждения ставит под угрозу устойчивость имущественного оборота и надежность сделок [3].

В соответствии с п.1 ст. 178 ГК РФ существенным признается заблуждение относительно природы сделки, относительно тождества ее предмета и, наконец, относительно таких качеств предмета сделки, которые значительно снижают возможности его использования по назначению.

Можно согласиться с мнением, высказанным в научной литературе, что «действующий ГК сделал значительный шаг вперед по сравнению с предшествовавшими ему кодификациями, явившись первым в истории отечественного гражданского права нормативным актом, содержащим указания относительно видов существенного заблуждения. Как известно, проекту Гражданского уложения Российской империи 1905 г., который также уделял немало внимания этим вопросам, так и не суждено было вступить в силу, а гражданские кодексы советского периода ограничивались установлением общего правила о юридическом значении ошибки, предоставляя лицу, совершившему сделку под влиянием существенного заблуждения, требовать от суда признания такой сделки недействительной полностью или в части (ст. 32 ГК РСФСР 1922 г.; ст. 57 ГК РСФСР 1964 г.). Каких-либо критериев, позволяющих определить существенность заблуждения, не предусматривалось»[4].

Закон придает значение, во-первых, заблуждению относительно природы сделки, но ни в одной статье не дает сведений о том, что нужно понимать под "природой сделки". Как отмечают Т.Е. Абова и А.Ю. Кабалкин, «в теории под юридической природой сделки принято понимать совокупность свойств (признаков, условий), характеризующих ее сущность. Природа сделки позволяет отличать один тип сделки от другого. Однако такое понимание совершенно недостаточно для целей практического применения. Вероятно, нужно относить к числу таких случаев совершение сделки, сходной по многим признакам, но существенно иной по правовым последствиям (поручение - комиссия - агентирование; купля-продажа - рента и т.п.), от той, которую сторона намеревалась совершить»[5].

Во-вторых, существенным признается заблуждение относительно тождества предмета сделки. Под тождеством мы можем понимать полное совпадение реального предмета сделки с представлением о нем у стороны, совершающей сделку.

Авторами концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса РФ внесены определенные предложения о необходимости корректировки существующей редакции ст. 178 ГК РФ [6]. Следует согласиться с А.Ю. Зезекало в том, что «относительно заблуждения в предмете сделки, как представляется, не уделено должного внимания вопросу о том, что указание в ст. 178 ГК на предмет сделки может пониматься по меньшей мере трояко: 1) все то, по поводу чего может совершаться сделка, включая, в частности, действия, направленные на передачу имущества, выполнение работ, оказание услуг; 2) только объекты материального мира (предметы в наиболее тесном смысле, вещи); 3) не только материальные, но и нематериальные ценности, включая имущественные права (предметы в широком смысле, имущество). Кроме того, не следует забывать, что помимо имущества и результатов работ в качестве предмета сделки могут выступать охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность), также упоминаемые в ст. 128 ГК в числе объектов гражданских прав и приобретающие в современном гражданском обороте все более и более существенное значение»[7].

В-третьих, существенное значение придается заблуждениям относительно таких качеств предмета сделки, которые значительно снижают возможности его использования по назначению, так как тождества предмета (вещей, работ, услуг) может оказаться недостаточно для полного соответствия этого предмета намерениям стороны. От заблуждений относительно качеств предмета сделки нужно отличать передачу предмета, качество которого не соответствует сделке. Если фактические свойства предмета не соответствуют свойствам, согласованным при совершении сделки, обычным свойствам предмета или заранее известному особому назначению предмета, то речь может идти не о признании сделки недействительной, а об ответственности за невыполнение ее условий.

По мнению Е.А. Коломийца, заблуждение относительно тождества сделки выражается в заблуждении относительно идентичности предметов предполагаемой и совершаемой сделки. Идентичность включает в себя наименование вещи и свойства материала. Это порождает конкуренцию ст. 178 ГК РФ и ст. 432 ГК РФ, согласно которой договор признается незаключенным, если отсутствует соглашение по существенным условиям, в том числе предмету. Заблуждение относительно свойств материала вещи влечет недействительность сделки по ст.178 ГК РФ, а заблуждение относительно наименования предмета – признание сделки незаключенной (ст. 432 ГК РФ)[8].

Авторами концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса РФ предлагается в качестве особой разновидности заблуждений рассматривать заблуждения в качествах предмета (состав, качество, цвет, запах, химические компоненты движимой вещи, подлинность или возраст произведения искусства, размер, местоположение, степень возделанности земельного участка и др.) или лица (возраст, пол, профессиональные способности, кредитоспособность и др.). Однако не любых качеств, а тех, которые в обороте рассматриваются как имеющие важное значение. В ГК РФ следует предусмотреть, что заблуждение по ст. 178 ГК РФ может касаться существенных для оборота свойств контрагента сделки или иного лица, к которому сделка имеет отношение[9].

По нашему мнению, заблуждение одной из сторон относительно тождества предмета договора либо его существенных характеристик (состав, качество, цвет и т.п.) всегда должно расцениваться не как порок воли в сделке, а как ее незаключенность, т.е. отсутствие согласованности относительно предмета договора. Как представляется, в понятие заблуждения должно включаться только заблуждение относительно правовой природы сделки.
Использованные источники

1. Эрделевский А. Недействительность сделки: условия, виды, последствия. // Закон. 2002. № 1. С. 16.

2. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части первой/ Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М.Юрайт. 2004. – С. 376.

3. Ильков С.В. Все о сделках. – СПб: Изд. Дом «Герда». 2000. С. 78-82.

4. Зезекало А.Ю. Заблуждение в тождестве предмета и природе сделки: теория и практика// Вестник Высшего Арбитражного суда РФ.2007.№9/ Цит. По электронной версии, размещенной в СПС «КонсультантПлюс».

5. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части первой/ Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М.Юрайт. 2004. – С. 377.

6. http://www.gazeta-yurist.ru

7. Зезекало А.Ю. Сделки, совершенные под влиянием заблуждения, в проекте концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации// Вестник гражданского права.2009. № 3. С. 16.

8. Коломиец Е.А. Заблуждение и обман как условия недействительности сделок. Автореф. дисс. …канд.юрид. наук. Краснодар.2005. – С. 6.

9. http://www.gazeta-yurist.ru

Дальневосточный филиал Всероссийской академии внешней торговли Минэкономразвития РФ,

г. Петропавловск-Камчатский, Россия

(юридический факультет, 4 курс)

Актуальность научных исследований, посвя­щенных защите прав пациентов при оказании им медицинской помощи, объясняется многими при­чинами. Основными могут считаться: несовершенство системы обеспечения прав паци­ентов в современной России; частая практика на­рушений тех или иных прав пациентов в лечебно-профилактических учреждениях; необходимость создания для пациентов возможностей для реали­зации конституционных прав на досудебную и су­дебную защиту прав и свобод; определенная дек­ларативность ряда юридических гарантий обеспе­чения прав пациентов; обеспечение возможности защищать свои права в случае неудовлетвори­тельного качества оказанной услуги и др.

На сегодняшний день представляется возмож­ным предложить следующую классификацию способов защиты прав пациентов:

1. Досудебные способы:

• 
  обращение в органы и к должностным лицам сферы здравоохранения;
  
• 
  обращение в правоохранительные органы;
  
• 
  обращение в общественные организации и иные негосударственные институты;
  
• 
  обращение в органы системы обязательного медицинского страхования;
  
• 
  обращение в третейские суды.
  

• 
  обращение с жалобой в суд;
  
• 
  обращение с исковым заявлением в суд.
  

1. В недавнем советском прошлом обращение в органы и к должностным лицам сферы здраво­охранения было едва ли не единственным досу­дебным средством, благодаря которому пациент действительно мог получить хоть какое-то удов­летворение в случае ненадлежащего оказания ему медицинской помощи. Именно обращение к руководителям сферы здравоохранения нередко давало положительные результаты.

Реалии настоящего времени также свидетельствуют о значительной степени эффективности обращения в вышестоящие медицинские инстанции. Как правило, руководители учреждений здравоохранения, в котором пациенту была оказана медицинская помощь ненадлежащего каче­ства, стараются предоставить пациенту возможность повторно получить ту же услугу или иную медицинскую помощь, связанную с причиной обращения, тем самым, предотвращая обращение пациента в иные структуры (правоохранительные органы, суд). В противном случае негативные последствия для медицинского учреждения могут быть значительно серьезнее.

2. Обращение в правоохранительные органы было и остается главным в случаях, когда речь идет о правонарушениях, посягающих на жизнь, здоровье, имущество граждан, общественные интересы. В области медицины обращения пациентов происходили, как правило, в случае профессиональных преступлений, совершаемых ме­дицинскими работниками, либо при нарушениях закона, имевших место при исполнении врачом обязанностей должностного лица. Принимая во внимание существующую реальность, следует отметить объективно складывающееся положение, свидетельствующее об увеличении количества обращений пациентов в правоохранительные органы за защитой своих прав.

Характерной особенностью об­ращения пациента в органы милиции относительно тех или иных нарушений прав пациентов при оказании медицинской помощи является то, что милиция не вправе бездействовать, даже если совершающееся преступление или административ­ное правонарушение подведомственно иным государственным органам.

Необходимо отметить, что правовой акт должностного лица сферы здравоохранения может быть предметом обращения как раз в органы прокуратуры.

Проверки исполнения законов проводятся на основании поступившей в органы прокуратуры информации о фактах нарушения законов, требующих принятия мер прокурором. В этой связи заявление пациента о том или ином нарушении его прав при оказании медицинской помощи и будет являться той информацией, которая послужит пу­сковым звеном для действия органов прокуратуры. Рассмотрение в органах прокуратуры заявлений, жалоб и иных обра­щений свидетельствует о том, что у пациента в случае обращения в прокуратуру, есть много оснований быть уверенным по поводу объективного и неза­медлительного рассмотрения его обращении, поскольку:

1) в органах прокуратуры, в соответствии с их полномочиями, разрешаются заявления, жалобы и иные обращении, содержащие сведения о нарушении законов;

2) поступающие в органы прокуратуры заявления и жалобы и иные обращения, рассматриваются в порядке и в сроки, кото­рые установлены федеральным законодательством;

3) ответ на заявление, жалобу и иное обращение должен быть мотивированным, если в удовлетворении заявления или жалобы отказано, заявителю должен быть разъяснен порядок обжалования принятого решения, а также право обращения в суд, если таковое предусмотрено законом;

4) прокурор, в установленном законом порядке, принимает меры по привлечению к ответственности лиц, совершивших правонару­шения;

5) запрещается пересылка жалобы в ор­ган или должностному лицу, решения либо дейст­вия которых обжалуются.

3.Обращения в общественные организации и иные негосударственные институты. Сегодня не являются редкостью различного рода общественные организации и иные негосударственные институты, провозглашающие своей основной (или одной из основных) целью защиту прав пациентов. Причинами образования правозащитных организаций в сфере медицинской деятельности стали: усиление тенденций по защите прав человека в области медицины; влияние мирового сообщества, нередко показывающего примеры должного отношения к защите прав пациентов; повышение активности самих пациентов, права которых были нарушены при получении медицинской помощи; изменения законодательства РФ, предоставившие возможности для организации объединений в защиту прав пациентов, и др.

В группу общественных организаций и иных негосударственных институтов, занимающихся защитой прав пациентов, необходимо отнести: 1.общественные организации по защите прав пациентов;

2.профессиональные медицинские ассоциации;

3.этические комитеты при лечебно- профилактических учреждениях.

Как правило, создателями общественных организаций бывают два типа людей: энтузиасты и предприниматели. Первые стремятся при помощи правовых инструментов действительно обеспечить защиту прав пострадавших пациентов. Нередко они сами или их родственники пострадали при ненадлежа­щем оказании медицинской помощи и разочаро­вались в традиционных путях поиска правды. Вторые, анализируя информацию о многомилли­онных удовлетворенных исках в США, европейских странах, пытаются извлечь прибыль, организуя судебные иски по защите прав пациентов в России.

Говоря о профессиональных медицинских ассоциациях, необходимо отметить, что законода­тельной основой их деятельности являются два основных документа: Гражданский кодекс РФ и основы законодательства РФ об охране здоровья граждан.

В области здравоохранения ассоциации созда­ются преимущественно по профессиональному признаку, чаще всего, собираются представители одной или нескольких родственных медицинских специальностей: терапевты, хирурги, судебно-ме­дицинские эксперты и т.д. В ст. 62, Закона РФ «Основы законо­дательства РФ об охране здоровья граждан» отмечается, что медицинские и фармацевтические работники имеют право на со­здание профессиональных ассоциаций и других общественных объединений, формируемых на добровольной основе для защиты прав медицин­ских и фармацевтических работников, а также для развития их медицинской и фармацевтической практики, со­действия научным исследованиям, решения иных вопросов, связанных с профессиональной дея­тельностью медицинских и фармацевтических работников.

Профессиональные медицинские и фармацев­тические ассоциации принимают участие: в раз­работке норм медицинской этики и решении вопросов, связанных с нарушением этих норм; в разработке стандартов качества медицинской по­мощи, федеральных программ и критериев под­готовки и повышения квалификации медицинских и фармацевтических работников, в присвоении ме­дицинским и фармацевтическим работникам ква­лификационных категорий; в соглашениях по тарифам на медицинские услуги в системе обяза­тельного медицинского страхования и деятель­ности фондов обязательного медицинского стра­хования.

Все же следует отметить, что профессиональ­ные медицинские ассоциации являются важной структурой в общей системе защиты прав пациен­тов. Ключевым фактором их влияния могла бы стать легитимная возможность воздействовать на тех медицинских работников, которые нарушают права пациентов.

Объективная реальность заключается в том, что сегодня руководители профессиональных ме­дицинских ассоциаций в большей степени заинтере­сованы в осуществлении иных функций. Пациенты, их права, средства защиты этих прав не относятся к первоочередным задачам профессиональных медицинских ассоциаций.

В настоящее время в рамках проблем правово­го регулирования медицинской деятельности осо­бый смысл приобретают вопросы роли, значения и правовых особенностей функционирования ко­митетов по вопросам этики (этических комите­тов) в области охраны здоровья граждан. Существующая в стране ситуация позволяет рассматри­вать этические комитеты как: средство защиты прав пациента и отдельных, наиболее уязвимых категорий населения; один из разделов биомедицинской этики - новой междисциплинарной обла­сти знаний; важный инструмент юридической регламентации отдельных видов медицинской де­ятельности.

Существенным направлением деятельности этических комитетов является защита прав паци­ентов, которые принимают участие в клиничес­ких (медицинских) экспериментах. Руководству­ясь приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ "О Комитете по этике" от 2 августа 2004г., необходимо отметить нали­чие функционирующего этического Комитета при федеральном органе контроля качества ле­карственных средств. Комитет создается как не­зависимый орган с целью действенного участия общественности, в том числе медицинской, в про­цессе защиты прав и законных интересов лиц, участвующих в проведении клинических исследо­ваний лекарственных средств.

В своей работе Комитет руководствуется ос­новными международными принципами проведе­ния клинических исследований лекарственных средств, а также действующим законодательст­вом Российской Федерации.

Для того чтобы в России этические комитеты не являлись формальными организациями, члены которых имеют смутное представление о том, чем они занимаются и для чего созданы комитеты, представляется необходимым на законодательном уровне наделить этические комитеты соответству­ющими полномочиями в сфере защиты прав паци­ентов и испытуемых. Для этого необходимо допол­нить соответствующими нормами о задачах и функ­циях этических комитетов Закон РФ "Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан".

4.Обращение в органы системы обязательного медицинского страхования является действен­ным направлением в деле защиты прав пациен­том. Это стало возможным после 1993г., когда в России начала действовать такая система. Следу­ет особо подчеркнуть, что медицинское страхова­ние является формой социальной защиты интере­сов населения в области охраны здоровья. Ориен­тируясь на сложившуюся к настоящему времени систему обязательного медицинского страхова­нии, представляется возможным выделить два ключевых субъекта защиты прав пациентов: страховая медицинская организация и федераль­ный (территориальный) фонд обязательного медицинского страхования.

Страховыми медицинскими организациями выступают юридические лица, являющиеся само­стоятельными хозяйствующими субъектами с любыми предусмотренными законодательством Российской Федерации формами собственности, обладающие необходимым для осуществления медицинского страхования уставным фондом и организующие свою деятельность в соответствии с законодательством. Особо важным является тот факт, что страховые медицинские организа­ции не входят в систему здравоохранения, а функционирует как самостоятельный хозяйствующий субъект. Это предопределило, что "форми­рование и деятельность систем защиты прав граждан испытывают существенное влияние территориальной модели функционирования ОМС (обязательного медицинского страхования)".

В тех регионах, где были созданы страховые медицинские организации (СМО), а это, как правило, крупные экономически развитые регионы, они осуществляли, в том числе функции защиты прав пациентов (застрахованных). Там же, где объективные условия не позволили организовать СМО, функции страховых медицинских органи­заций, равно как и задачи по защите прав застра­хованных, приняли на себя территориальные фонды обязательного медицинского страхова­ния.

Говоря о территориальных фондах обязатель­ного медицинского страхования как подразделениях, которые также принимают участие в защите прав пациентов, необходимо указать, что правовой основой данной работы является Положение о территориальном фонде обязательного медицинского страхования, утвержденное постановлени­ем Верховного Совета РФ № 4543-1 от 24 февра­ля 1993г.

В документе отмечено, что основными задача­ми территориального фонда обязательного меди­цинского страхования являются:

1) обеспечение реализации Закона РФ "О ме­дицинском страховании граждан

Российской Федерации";

2)обеспечение законода­тельством Российской Федерации прав граждан в

системе обязательного медицинского страхования;

3)обеспечение всеобщности обязательного медицинского страхования граждан.

Ориентируясь на координирующую роль фе­дерального и территориальных фондов ОМС в системе медицинского страхования, важно отме­тить, что даже в тех субъектах РФ, где существу­ют страховые медицинские организации, дея­тельность фондов по защите прав пациентов так­же имеет место.

5.Обращение в третейские суды – заключительный способ досудебной защиты прав пациентов.

В числе судов, защищающих гражданские пра­ва, Гражданский кодекс РФ называет и третейские суды. Вместе с тем формально и, по сути, третейские суды не входят в систему государственных судов. Они избираются участниками гражданско-правовых отношений для разрешения возникшего (или могущих возникнуть между ними в будущем) конфликта. Федеральный закон "О третейских судах в Российской федерации" от 24 июля 2002г. определяет, что третейский суд – это постоянно действующий суд или образованный сторонами для решения конкретного спора третейский суд.

При всей положительной характеристике третейских судов как варианта защиты прав пациентов в сфере медицинской деятельности они на сегодняшний день не являются популярными. Об этом свидетельствует, в частности, незначительное количество дел в сфере здравоохранения вообще (в том числе и по защите прав пациентов), решенных третейскими судами.

Одним из выходов, позволяющих в большей степени использовать потенциал третейских судов, - сделать их постоянно действующими для рассмотрения споров именно в сфере охраны здоровья.

Подводя итог досудебным способам защиты прав пациентов, необходимо отметить некоторые характерные положительные и отрицательные особенности таких способов разрешения кон­фликтных ситуаций в сфере охраны здоровья. К положительным чертам можно отнести:

• 
  отсутствие для пациента необходимости обладать специальными познаниями в области медицины или права;
  
• 
  сравнительная быстрота получения результата;
  
• 
  отсутствие необходимости самостоятельно или через представителя отстаивать свои интересы в суде;
  

• 
  многовариантность – пациент имеет возможность обращаться в одну из инстанций либо в несколько;
  

• 
  низкая осведомленность пациентов о всех пу­тях досудебного урегулирования спорных ситуа­ции;
  
• 
  отсутствие института действительно независимой медико-правовой экспертизы и ее реального участия в разрешении спорных ситуаций в области охраны здоровья;
  
• 
  несовершенство нормативно-правовой базы, касающееся полномочий профессиональных медицинских ассоциаций, этических комитетов в сфере защиты прав пациентов.