Том II филологические и юридические науки алматы — астана — баку — гродно — киев — кишенев — коламбия люденшайд — минск — невинномысск — ташкент — харьков — элиста 2010

1. 
   Квашис В.Е. Основы виктимологии. М, 1999.
   
2. 
   Абельцев С.Н. Криминологическое изучение насилия и защита личности от насильственных преступлений: Автореф. дисс. ... докт. юрид. наук. М., 2000.
   
3. 
   Антонян Ю.М., Ткаченко А.А. Сексуальные преступления. М., 1993.
   
4. 
   Горяинов К.К., Овчинский В.С. Кондратюк Л.В. Улучшение взаимоотноше­ний граждан и милиции: Доступ к правосудию и система выявления, регистрации и учета преступлений. М., 2001.
   
5. 
   Волошина Л.А. Тяжкие насильственные преступления: статистика и реальность // Тяжкая насильственная преступность в России в Начале 90-х годов. М., 1996.
   
6. 
   Квашис В.Е. Основы виктимологии; Лиманская И.В. Об основных операцион­ных понятиях виктимологии // Проблемы предварительного следствия и дознания. М., 2002.
   

Уссурийский филиал Дальневосточного юридического института МВД России, г.Уссурийск, Россия

e-mail: ksanak1012@mail.ru
Европе принадлежит открытие применения хмеля для пивоварения в XII в., и с этого времени пиво становится объектом международной торговли и серьезным соперником привозного вина в странах Центральной и Северной Европы.

Подлинной революцией в питейном деле стало изобретение водки. По традиции принято приписывать это открытие ученым арабского Востока конца I тыс. н.э.; правда, производители японской рисовой водки саке утверждают, что первые сведения об этом напитке относятся к III в. н.э. Более определенно можно сказать, что первый перегонный аппарат в Европе появился в Южной Италии около 1100 г.[1, с.261]. В течение нескольких столетий новый продукт именовался aqua vitae ("вода жизни"), так его назвал в трактате врач Арно де Вильнев на рубеже XIII - XIV вв., и считался исключительно лекарственным средством, дающим ощущение "теплоты и уверенности". Тогдашняя медицина полагала, что aqua vitae может «оживлять сердца», унимать зубную боль и даже излечивать от чумы, паралича и потери голоса [2, с.70].

Обычный дневной рацион простолюдина средневековой Европы состоял из 1 - 1,5 кг хлеба, каши, дешевой рыбы и небольшого количества овощей. Пили, правда, по современным меркам много: по полтора литра вина (во Франции, Италии, Греции) или ячменного пива (в Англии, Германии, скандинавских странах) [3, с.68]. Но это была именно обычная норма потребления в течение всего дня и вместе с пищей, а не единовременная выпивка, которая для большинства населения являлась возможной лишь по праздникам. К тому же периоды относительного благополучия сменялись и на западе, и на востоке Европы частыми голодовками, когда даже обычная грубая пища становилась редкостью.

Тысячелетнее знакомство человечества с алкоголем не только обогатило его стол, но и поставило перед ним серьезные социальные проблемы, связанные с физическим и моральным состоянием общества, соблюдением традиций и этических норм, сохранением политической стабильности - слишком многогранным было воздействие этого фактора на общественные институты. Поэтому уже в древности появились со стороны государства и общества первые попытки регулировать потребление спиртного и пресекать его нежелательные последствия. Самой ранней из них можно считать указ китайского властителя (1116 г. до н.э.) о недопущении пьянства среди подданных [4, с.6].

В средневековой Англии королевские акты XIII в. предписывали закрывать таверны до обхода ночной стражи [5, с.7-8]. Подобные акции диктовались не только заботой об общественной нравственности: кабачки легко становились центрами притяжения для недовольных, обездоленных, выбитых из колеи людей и вызывали соответствующую реакцию властей. Однако вовсе не эти робкие попытки имели значение для регулирования поведения людей того времени. Сами устойчивые традиции и предписанные вековым обычаем нормы повседневной жизни аграрных докапиталистических обществ препятствовали распространению пьянства. Люди того времени с детства были «вписаны» в достаточно жесткую систему социальных групп - сословий, определявших их профессию, стиль жизни, одежду и поведение. Ни античный гражданин в системе своего мира-полиса, ни средневековый человек в рамках крестьянской общины или городского цеха не мог себя вести, как заблагорассудится. Однообразный ритм повседневной жизни, полной напряженного труда, опасностей и лишений, только по праздникам сменялся атмосферой лихого карнавального веселья.

Достаточно узкий круг знати и состоятельных людей из низших сословий мог позволить себе разнообразный стол. Но и их рацион пытались регламентировать. В 1279 г. французский парламент (судебный орган) принял постановление, определявшее число блюд за обедом: суп, два вторых и десерт [6, с.67-68]. Особой утонченностью и роскошью отличались пиры византийской аристократии, на которых, по выражению современника, подавались «холмы хлеба, леса зверей, проливы рыбы и моря вин». Но будничная еда знати не всегда была похожа на ее званые угощения, праздничные пиры средневековых рыцарей и купцов сменялась постами, когда пища и питье строго контролировались обычаем и церковью.

Подлинным рубежом в антиалкогольной истории Европы стал XVI в., когда открытие сравнительно дешевой и легко производимой в любом месте водки наложилось на серьезные социальные сдвиги эпохи Возрождения и Реформации. Постепенное разложение феодальных структур и традиций, рождение новой светской этики и системы ценностей порождали иной тип человека, новый стиль жизни и бытового поведения, гораздо менее ориентировавшимся на прежние сословные нормы.

С другой стороны, с ростом торговых связей исчезала прежняя патриархальная замкнутость. Шестнадцатое столетие стало временем быстрого распространения водки, с которой голландские и немецкие купцы познакомили население стран Северной и Восточной Европы, а затем - своих колониальных владений в Азии, Латинской Америке и Африке. К середине XVII в. только в одном Амстердаме действовало 400 водочных заводов, а в 1718 г. открылась специализированная водочная биржа.

Именно в это время начинается длительная борьба с «водочным чертом» (Schnapsteufel), как стали называть эту социальную проблему. В 1496 г. власти немецкого города Нюрнберга запретили по праздникам свободную продажу спирта. Во Франции в 1536 г. пьяницам грозила тюрьма, а пойманным в третий раз - отрезание ушей [7, с.404]. В Англии в первой половине XVIII в. также не раз принимались законодательные ограничения производства и продажи спиртного. Но все эти и подобные им запретительные меры показали свою полную неэффективность. Доступность производства и потребность в алкоголе легко преодолевали административные запреты, а выгода заставляла торговцев идти навстречу потребителю и, в свою очередь, формировать его вкусы: «Простое опьянение - пенс, мертвецкое - два пенса и солома даром» [8, с.9], - гласило объявление на дверях английских забегаловок XVIII в.

Колоссальная прибыль от продажи спиртного не могла не интересовать и государство: питейные деньги в различной форме становятся одной из важнейших статей дохода и объектом высокой политики. Известный кардинал Ришелье счел необходимым включить в свое политическое завещание пункт о расширении французской северной торговли, ибо «весь Север безусловно нуждается в вине, уксусе, водке...».

«В XIV веке генуэзские купцы впервые привозят виноградный спирт (аква виту) в Россию, и удивляются более чем нейтральному отношению к популярнейшему в Европе напитку. Чужеземную диковину признали чрезвычайно крепкой и возможной для употребления лишь как лекарство, причем желательно разбавленной водой». Это произошло в 1386 году.

К 1433 году относиться следующее летописное упоминание об исключительно опасном воздействии алкоголя. В этом году Василий Темный был разбит и пленен небольшим войском Юрия Звенигородского на Клязьме, только потому, что москвичи шли в бой пьяными и везли с собой мед, для того, чтобы продолжать пить его во время военных действий [9, с.78].

Такие события, несомненно, должны были стать поводом для того, чтобы принять административные меры правового регулирования, например, запретить употребление алкоголя военнослужащими во время ведения военных действий. Однако, был ли введен такой запрет в то время, сегодня достоверно не известно. И, тем не менее, как совершенно верно отмечает В.В. Похлебкин «водка – особый продукт в том отношении, что он тесно связан с государственными, экономическими и социальными проблемами любого общества, любой формации» [10].

В истории России государственная монополия на производство и продажу алкогольсодержащей продукции вводилась неоднократно.

В эпоху Иоанна Грозного появляется термин «кабак». Имеются сведения о том, что царь запретил продавать водку в Москве, но для опричников, которым не возбранялось пить, приказал построить на балчуге (топком месте) особый дом, названный кабаком (слово татарского происхождения, обозначавшее постоялый двор, где продавались напитки и еда). В 1555 г. наместникам царя предписывалось повсюду прекращать частный питейный промысел и заводить «царевы кабаки». Алкогольные напитки продолжали производиться в хозяйствах для собственного употребления, но продажа этих напитков могла осуществляться только кабаками. Впоследствии многократно изменялась система получения казной доходов с продажи алкогольных напитков: в отдельные периоды применяется казенная монополия на изготовление и продажу алкогольных напитков, в другие периоды доход получается через систему откупов. С середины XVI в. использовалось «кабашное» кормление - за заслуги перед великим князем (царем) отдельным лицам передавалось право сбора доходов от реализации алкогольных напитков в свою пользу.

При Петре I широкое распространение получает государственная монополия на крепкие спиртные напитки и табак. В 1699 г. Бурмистерской палате было поручено питейное дело, однако в 1705 г. был восстановлен отмененный в 1682 г. откуп. С 1716 г. винокурение становится свободным, но подлежит обложению акцизом в размере «полуполтины с ведра емкости клейменных кубов или казанов в год». Губернаторам и ландратам поручено было измерять и клеймить кубы и брать с ведра емкости по полуполтинной в год (клеймение кубов осуществлялось до 1744 г.).

В 1817 г. по инициативе Министра финансов графа Гурьева был издан новый устав о питейном сборе, установивший казенную оптовую продажу вина, отданную в заведование казенных палат и уездных управлений. Этим уставом акциз с водок определялся с ведра, а с пива и меда - по размеру котлов. Система государственной монополии просуществовала 10 лет (до 1827 г.). Питейный доход в 1820 г. составил 77,5 млн. рублей.

Винные откупа были отменены и заменены винным акцизом в 1863 году. Акцизная система в Российской империи действовала с некоторыми дополнениями и изменениями с 1863 г. по 1895 г., когда ее сменила система казенной продажи питей (питейная монополия). Акцизная система продолжала действовать во многих местностях России и после введения питейной монополии, которая в те годы никогда не охватывала всей территории Российской империи.

Окончательно винная монополия утвердилась «Положением о казенной продаже питей» (1894 - 1909). Казна определяла необходимое ей количество спирта на текущий год и затем распределяла 4/5 этого количества между всеми винокуренными заводами пропорционально их продукции. Разверстанное количество спирта принималось в казну по ценам, устанавливаемым Министерством финансов. Остающаяся 1/5 часть спирта приобреталась в казну с торгов. Для винокуров были выгоднее твердые цены Министерства финансов, и в 1903 г. все количество закупаемого спирта стало разверстываться по твердым ценам.

Продажа алкогольных напитков (водки) осуществлялась в казенных винных лавках по казенной цене, рестораны и буфеты высших разрядов имели право продажи по свободной цене.

На оборудование винно-водочной монополии складами, ректификационными и очистными заводами, машинами и инвентарем в пределах только европейской части России правительству с 1894 по 1902 год пришлось затратить громадную по тем временам сумму - 122 млн. рублей. Пока монополия действовала только в 35 губерниях, ее вольнонаемный управленческий персонал (не считая рабочих и акцизных чиновников) состоял из 20 470 человек. С распространением реформы на всю империю число это более чем удвоилось, так что личный состав монопольных служащих сравнялся по численности с двумя армейскими корпусами в штатах военного времени. Здесь все было колоссально: и 70 млн. ведер водки, ежегодно заготовляемых казной, и 40 тысяч винных лавок, содержавшихся правительством, и 550 - 600 млн. руб., которые, сосредоточиваясь в этих лавках, ежегодно стекались в казну.

Фискальное значение винной монополии в дореволюционной России было исключительно велико: доходы от нее составляли главную статью доходов бюджета. Доходы от одной только винной монополии увеличились за период с 1897 по 1914 г. с 52 млн. до 824 млн. руб. О значении винной монополии для налоговой системы Российской империи говорит тот факт, что доля дохода от винной монополии в 1909 - 1913 гг. составляла свыше 28% всех поступлений в государственный бюджет.

При установлении винной монополии казной были монополизированы только ректификация спирта, оптовая и розничная торговля спиртом и спиртными напитками. Производство спирта-сырца оставалось в частных руках. Государственная винная монополия не распространялась ни на натуральные вина, ни на пиво, ни на другие слабоалкогольные напитки [11, с.15].

В эпоху Советской России и СССР государственная винная монополия никогда не отменялась (формально не вводилась).

Де-факто государственная монополия на оборот алкогольной и спиртосодержащей продукции прекратила свое существование в 1991 - 1992 годах.

11 июня 1993 г. Президентом РФ был подписан Указ № 918 «О восстановлении государственной монополии на производство, хранение, оптовую и розничную продажу алкогольной продукции».

Указ Президента РФ № 918 утратил силу в связи с изданием Указа Президента РФ от 13.02.1996 № 192.

Президентом РФ был подписан Указ от 8 февраля 1996 г. № 165 «О Федеральной службе России по обеспечению государственной монополии на алкогольную продукцию», в соответствии с которым Государственная инспекция по обеспечению государственной монополии на алкогольную продукцию при Правительстве РФ была преобразована в Федеральную службу России по обеспечению государственной монополии на алкогольную продукцию. Федеральная служба России по обеспечению государственной монополии на алкогольную продукцию являлась федеральным органом исполнительной власти.

Проект Федерального закона № 97700178-2 "О введении государственной монополии на поставки этилового спирта, спиртосодержащих растворов и алкогольной продукции" был принят ГД ФС РФ в первом чтении 24 октября 1997 года.

В связи с изданием Указа Президента РФ от 10 января 1998 г. № 14 «О Государственном комитете Российской Федерации по обеспечению монополии на алкогольную продукцию» был признан утратившим силу Указ Президента Российской Федерации от 8 февраля 1996 г. № 165 «О Федеральной службе России по обеспечению государственной монополии на алкогольную продукцию».

Указом Президента РФ от 10 января 1998 года № 14 в целях обеспечения государственной монополии на производство и оборот этилового спирта и алкогольной продукции, усиления межотраслевой координации в этой сфере был создан Государственный комитет Российской Федерации по обеспечению монополии на алкогольную продукцию (Госкомалкогольмонополия России) и упразднена Федеральная служба России по обеспечению государственной монополии на алкогольную продукцию.

В соответствии с п. 38 Перечня актов Президента Российской Федерации, утративших силу (приложение к Указу Президента РФ от 12 апреля 1999 г. № 456), Указ Президента РФ от 10 января 1998 г. № 14 «О Государственном комитете Российской Федерации по обеспечению монополии на алкогольную продукцию» кроме абзаца второго пункта 1 (т.е. об упразднении Федеральной службы России по обеспечению государственной монополии на алкогольную продукцию)

Однако, рассматривая изложенное выше как исторические предпосылки формирования современного государственного регулирования оборота алкоголя, следует учитывать, что настоящее время питейный доход потерял былую значимость. Современной России вполне по силам провести планомерную и главное - долгосрочную, последовательную реформу данной отрасли, не отдавая алкоголь в качестве сиюминутного откупа во имя тех или иных краткосрочных целей.

Помимо ведения государством последовательной антиалкогольной политики необходимо решать и наиболее актуальные в настоящее время задачи, главнейшей из которых следует признать борьбу с отравлениями некачественной алкогольной продукцией. В большинстве случаев они происходят вследствие употребления непищевой алкогольной продукции.

А.С. Мартынов предлагает «в целях ужесточения контроля в данной сфере, а также для уменьшения доступности подобного рода продукции необходимо подвергнуть обложению акцизом спирт и спиртосодержащую продукцию всех видов, в том числе продукцию медицинского назначения, парфюмерно-косметическую продукцию и бытовую химию, а также ввести обязательные и действенные способы денатурации непищевой продукции, изготовленной на основе непищевых спиртов» [12, с.15].

Однако я не могу полностью согласиться с его позицией. Я считаю, что в настоящее время уровень отравлений алкоголем не зависит от доступности спирта и спиртосодержащей продукции, а связан лишь с поступлением на рынки страны алкогольных напитков низкого качества, одновременно с необоснованно завышенными ценами на алкогольные напитки высокого качества (что в немалой степени связано с непродуманной акцизной политикой современного российского государства).

Безусловно, следует согласиться с А.С. Мартыновым в том, что «Важнейшей мерой следует также признать ужесточение действующего законодательства об административных правонарушениях, а также уголовного законодательства в отношении преступлений, связанных с производством и распространением некачественного алкоголя» [13, с.16], но направление этого ужесточения – повышения степени защищенности законом социально-полезных общественных отношений, складывающихся в области оборота алкогольной продукции, требует исключительно взвешенного и серьезного подхода, а так же учета исторического опыта правового регулирования исследуемой области и социальных последствий, к которым приводили те или иные меры ужесточения действующего законодательства.
Использованные источники

1. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV - XVIII вв. М., 1986. Т. 1.

2. Ястребицкая А.Л. Западная Европа XI - XIII вв.: эпоха, быт, костюм. М., 1978.

3. Ястребицкая А.Л. Указ. соч.

4. Брандт Б.Ф. Борьба с пьянством за границей и в России. Киев, 1897.

5. Брандт Б.Ф. Указ. соч.

6. Ястребицкая А.Л. Указ. соч.

7. Капель В.Я. Алкоголизм и борьба с ним. М., 1914. С. 404.

8. Брандт Б.Ф. Указ. соч.

9. Успенский Г.П. Опыт повествования о древностях русских. Ч. 1. Харьков., 1811.

10. Похлебкин В.В. История водки. М.: ЗАО «Центрполиграф», 2008.

11. Толкушкин А.В. История налогов в России. М.: "Юристъ", 2001

12. Мартынов А.С. К истории государственного регулирования «водочного вопроса» // "Административное право и процесс", 2007, N 6. С.

13. Там же.

Белорусская государственная сельскохозяйственная академия, г. Горки, Беларусь

(факультет бизнеса и права, 5 курс)
Науч. рук.: А.П. Кузьмич
В соответствие с Гражданским кодексом Республики Беларусь крестьянским (фермерским) хозяйством признается коммерческая организация, созданная одним гражданином (членами одной семьи), внесшим (внесшими) имущественные вклады, для осуществления предпринимательской деятельности по производству сельскохозяйственной продукции, а также по ее переработке, хранению, транспортировке и реализации, основанной на его (их) личном трудовом участии и использовании земельного участка, предоставленного для этих целей в соответствии с законодательством об охране и использовании земель [1, ст. 115-1].

Новая редакция Закона Республики Беларусь «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» от 19.07.2005 № 44-З с последующими изменениями значительно ограничила возможности для вступления в крестьянское (фермерское) хозяйство. Теперь членами крестьянского (фермерского) хозяйства могут являться только дееспособные граждане, являющиеся членами одной семьи. Семейные связи при этом определяются в соответствии с брачно-семейным законодательством Республики Беларусь.

Для сравнения, старая редакция Закона Республики Беларусь «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» от 18 февраля 1991г. № 611-XII кроме членов семьи допускала в состав крестьянское (фермерское) хозяйства «других лиц, совместно ведущих это хозяйство». Показательно, что российское законодательство допускает вступление в крестьянское (фермерское) хозяйство супругов, их родителей, детей, братьев, сестер, внуков, а также дедушек и бабушек каждого из супругов, но не более чем из трех семей. Кроме того, в крестьянское (фермерское) хозяйство может входить не более чем пять человек, не состоящих в родстве или свойстве с главой фермерского хозяйства.

Кроме семейных уз, членов крестьянского (фермерского) хозяйства объединяет обязанность личным трудом принимать участие в деятельности хозяйства. Однако законодательство предусматривает случаи, когда отсутствие личного трудового участия может не являться основанием для исключения лица из состава числа членов крестьянского (фермерского) хозяйства [3].

Так, в соответствие с нормой ст. 8 Закона Республики Беларусь «О крестьянском (фермерском) хозяйстве», членство в фермерском хозяйстве сохраняется, если иное не предусмотрено уставом фермерского хозяйства, за членами фермерского хозяйства, которые не могут принимать личное трудовое участие в деятельности фермерского хозяйства в связи с:

1) выходом на пенсию по возрасту или инвалидности - пожизненно;

2) переходом на работу на выборную должность, прохождением военной службы по призыву, обучением по дневной форме в учреждениях образования, обеспечивающих получение высшего, среднего специального и профессионально-технического образования, - на время работы на выборной должности, прохождения военной службы по призыву, обучения по дневной форме в таких учреждениях образования [2].

Как видим, эта норма предполагает диспозитивность в том плане, что круг этих случаев может быть сужен уставом крестьянского (фермерского) хозяйства, однако устав не может предусматривать дополнительные основания, по которым гражданин сохраняет членство, не принимая личного трудового участия в деятельности хозяйства.

Изменение состава членов крестьянского (фермерского) хозяйства может осуществляться по следующим основаниям:

- принятие нового члена крестьянского (фермерского) хозяйства, в том числе в результате уступки доли (ее части) члена крестьянского (фермерского) хозяйства в уставном фонде хозяйства;

- выход члена крестьянского (фермерского) хозяйства из состава членов хозяйства;

- исключение члена крестьянского (фермерского) хозяйства из состава членов хозяйства;

- смерть члена крестьянского (фермерского) хозяйства или объявление его умершим.

В крестьянское (фермерское) хозяйство могут приниматься и новые члены. Решение о принятии нового члена принимается общим собранием членов крестьянского (фермерского) хозяйства или главой хозяйства, если в крестьянском (фермерском) хозяйстве состоит только один член, при условии внесения вклада в уставный фонд хозяйства, а также в результате уступки доли (ее части) члена фермерского хозяйства в уставном фонде фермерского хозяйства в порядке, установленном уставом фермерского хозяйства. Новые члены должны быть связаны семейными узами с теми гражданами, которые уже являются членами хозяйства.

Что касается выхода члена фермерского хозяйства из состава членов фермерского хозяйства, то член фермерского хозяйства вправе в любое время выйти из состава членов фермерского хозяйства независимо от согласия других членов фермерского хозяйства при условии предварительного их уведомления в порядке и сроки, установленные уставом фермерского хозяйства, но не позднее чем за месяц до выхода из состава членов фермерского хозяйства.

Более того, член фермерского хозяйства может быть исключен из состава членов фермерского хозяйства на основании решения общего собрания членов фермерского хозяйства в случае невыполнения или ненадлежащего выполнения им обязанностей, предусмотренных Законом Республики Беларусь «О крестьянском (фермерском) хозяйстве», иными законодательными актами или уставом фермерского хозяйства, признания его недееспособным, ограниченно дееспособным или безвестно отсутствующим, а также по иным основаниям, установленным уставом фермерского хозяйства.

Как при выходе, так и при исключении члена фермерского хозяйства из состава членов фермерского хозяйства он вправе получить стоимость своей доли в имуществе фермерского хозяйства, а также часть прибыли. Необходимо иметь в виду, что прибыль фермерского хозяйства распределяется по итогам финансового года между его членами по решению общего собрания членов фермерского хозяйства соразмерно долям в уставном фонде фермерского хозяйства и (или) личному трудовому участию членов фермерского хозяйства в его деятельности. Правда, уставом фермерского хозяйства может быть установлен иной порядок распределения прибыли фермерского хозяйства [4].

Причитающаяся гражданину, вышедшему или исключенному из состава членов фермерского хозяйства, стоимость доли в имуществе фермерского хозяйства определяется по бухгалтерскому балансу, составленному на момент его выбытия, а причитающаяся ему часть прибыли - на день расчета с ним. Выплата стоимости доли и части прибыли гражданину, вышедшему или исключенному из состава членов фермерского хозяйства, производится по окончании финансового года, в котором он вышел или исключен из состава членов фермерского хозяйства, в срок до 12 месяцев со дня подачи заявления о выходе или принятия решения об исключении, если иной срок не предусмотрен уставом фермерского хозяйства.

Таким образом, в соответствии с Гражданским кодексом и Законом Республики Беларусь «О крестьянском (фермерском) хозяйстве», членами крестьянского (фермерского) хозяйства могут быть дееспособные граждане, являющиеся членами одной семьи. Ими признаются супруги, их родители (усыновители), дети (в том числе усыновленные), братья и сестры, супруги и дети указанных лиц, а также другие лица, признанные членами семьи в соответствии с законодательством Республики Беларусь о браке и семье.