Учебное пособие для студентов филологических факультетов, университетов и пединститутов 3-е издание Москва · 2002
жүктеу/скачать 5.31 Mb. Pdf көрінісі
|
| Глава III. Грамматический строй языка
основой на согласный винительный падеж — брата — совпада- ет с родительным), но он раздавил стекло (у существительных неодушевленных винительный падеж — стекло — совпадает уже не с родительным, а с именительным падежом). И в испанском языке конструкция с одушевленными именами отличается от конструкции с неодушевленными именами: la madre ama a la hija — «мать любит дочь» — предложение с предлогом a, но la madre ama el libro — «мать любит книгу» — те же грамматичес- кие отношения уже выражены без предлога, ибо существитель- ное книга является неодушевленным. В своем последующем длительном развитии именная клас- сификация претерпела очень существенные изменения. Конк- ретные показатели при имени приобретали все большую грам- матическую отвлеченность. В результате сложного развития, не все этапы которого возможно последовательно проследить, так как они уходят в очень глубокую древность, во многих совре- менных языках образовалась чисто отвлеченная система имен- ных признаков, отвлеченная категория грамматического рода. Как было замечено, эта категория обычно (хотя и не всегда) прозрачна в таких случаях, когда анализируется род имен су- ществительных типа мужчина или женщина, бык или корова, петух или курица. Но она сейчас же осложняется и приобрета- ет несколько условное грамматическое значение в тех случаях, когда в современных языках анализируют имена неодушевлен- ные или пытаются осмыслить природу среднего рода. Все по- пытки истолковать род таких имен исходя из их «обществен- но-хозяйственной функции» нельзя не признать попытками вульгарно-социологическими. Содержание неодушевленных имен существительных теперь не нуждается ни в какой родовой характеристике, однако грамматически эта характеристика яв- ляется для имени все же совершенно обязательной во многих языках, что и приводит к своеобразному конфликту между ве- щественным содержанием имени и его родовым грамматичес- ким показателем. В языке в силу большой устойчивости грамма- тической формы и ее отвлеченности подобный конфликт может долго сохраняться, ибо говорящий обычно не замечает его 1 . Но если с чисто исторической точки зрения категория грам- матического рода в таких языках, как русский (а это же отно- ситсия и к другим индоевропейским языкам), имеет уже в изве- 1 Говорят, например, Солнце восходит и Солнце заходит, хотя прекрасно понимают, что Солнце никуда не «ходит» и что Земля вращается вокруг Солн- ца, а не Солнце вокруг Земли. 273 стной степени пережиточный характер, то морфологическое, синтаксическое и стилистическое значение этой категории очень велико и в новых языках. Вместе с тем в той своей части, в какой категория грамматического рода совпадает с представле- нием о мужском и женском «начале» в природе, сама класси- фикация продолжает поддерживаться реальными жизненными различиями. Морфологическое значение категории рода особенно ощути- мо в языках, богатых флексиями. Стоит только нарушить согла- сование имен, чтобы она напомнила о себе со всей резкостью. Сама невозможность сочетаний типа «большая дом» или «хоро- ший погода» определяется наличием категории рода у имен рус- ского языка. И хотя эта категория обнаруживается в подобных случаях синтаксически (в словосочетаниях), ее значение для струк- туры языка тем самым только отчетливее обрисовывается. В язы- ках, менее богатых флексиями, категория грамматического рода не всегда выражается так рельефно, как в языках флективных. Этим, в частности, определяется отличие в данном плане анали- тического английского языка от флективного русского. Дифференциация по признаку грамматического рода часто бывает сложной и многообразной. Так, в русском языке разли- чие ткач — ткачиха, учитель — учительница проходит в пределах одной и той же профессии: мужчина ткач делает то же, что и женщина ткачиха. Одну и ту же профессию имеют и учитель и учительница. Но дифференциация доктор — докторша, профес- сор — профессорша, аптекарь — аптекарша проходит уже по дру- гой линии; докторша — это не женщина-врач, а жена доктора, профессорша — не женщина-профессор, а жена профессора. Вот почему говорят профессор Иванова, а не профессорша Иванова. Про- фессорша явно «занято» другим значением, приобретает «семей- ное» осмысление. Профессорша в значении «женщина-профессор» звучит несколько иронически. Так, у В. Пановой в «Кружилихе» (гл. 1): «Вчера Листопад говорил по телефону с профессоршей. Профессорша сказала, что Рябухин еще не раз вернется на опе- рационный стол, потому что возни с осколками, застрявшими в его голени, хватит лет на двадцать...» А в рассказе Чехова «Ап- текарша» речь идет именно о жене аптекаря: «Все давно уснуло. Не спит только молодая жена провизора Черномордика» 1 . 5. Грамматические категории 1 Ср. у А. Макаренко: «Козырь (собственное имя. — Р.Б.) сделался общим любимцем колонистов... Козыриха (его жена. — Р.Б.) появлялась в колонии всегда с криком... требуя возвращения мужа к семейному очагу» (Макаренко А. Педагогическая поэма. Ч. I. Гл. 7). |