Владимир ридигер

- Да, если не считать, что он мой босс, он и для меня в остальном вполне приемлем.

- У тебя с ним проблемы, Джон? - спросила Линда, забросив недвусмысленный крючок.

"Вот оно, долгожданное всевластие! - подумал Филдс, он же Хихиклз. - Стоит клюнуть на крючок красавицы Линды - и старикашка Уикли в моих руках!"

- Мне как-то неловко говорить с тобой на эту щекотливую тему... - скромно заметил Филдс, повалив Линду Грейвс на бразильскую софу из крокодиловой кожи...

Когда они встали, Филдс развил свою мысль:

- Босс подобен флюгеру. Стоит Робертсу напустить ветер на Филдса, как старикан тут же поворачивается по ветру.

- Если у тебя есть какие-то проблемы с боссом, я, наверное, смогла бы помочь, - сказала Линда, недвусмысленно взглянув на Филдса.

"Да что она, не понимает, что ли?"

- Конечно, кое-какие проблемы существуют... - ответил Филдс, вторично повалив Линду Грейвс на софу из крокодиловой кожи...

Когда они встали, Филдс продолжил начатую мысль:

- Босс как флюгер. Но почему от этого должен страдать именно я? Правда, страдает еще и наше общее дело, однако, по-видимому, это обстоятельство его мало волнует.

- Насколько я полагаю, у тебя все-таки есть проблемы с боссом?

"Умнейшее животное! Нет, она просто невыносима!"

- Линда, что за дьявольщина! Проблемы, разумеется, есть!.. - вскричал он, в третий раз повалив ее на софу...

...Когда они встали в девятый раз, Филдс хотел было поймать вконец утерянную мысль, но Линда его опередила:
- Вот теперь я действительно убедилась, насколько серьезны твои проблемы. Я все улажу, не горюй. Но при одном условии...

"С тобой, пожалуй, станешь измочаленным кочетом, - подумал Филдс. - В этом аспекте старикану можно лишь посочувствовать".

- Ты ставишь условия? И это после того, что между нами было?

- А разве между нами что-то было?

- Послушай, Линда, - сказал Филдс, - я, конечно, не Френк Синатра и не Генри Киссинджер, но если ты надеешься, что во время любви я способен еще и петь о советском экстремизме, то, право, не слишком ли многого ты от меня требуешь?

(Авторская ремарка: через шесть часов фонограмма их разговора будет прослушана доктором Уикли.)

Линда Грейвс сделала несколько торопливых глотков и глубоко затянулась сигаретой.

- Что правда, то правда! Тебе до них далеко. Предлагаю сделку. Хочешь сесть на место Сэма Уикли?

- Предположим, что хочу.

- Без "предположим".

- Хочу!

- Ты должен меня убить.

- То есть?

- Вместо кресла старины Уикли не очутиться на электрическом стуле.

- Очень просто. В убийстве Линды Грейвс обвинят Сэма Уикли.

- А в некрологе напишут: "Пуля, пущенная Сэмом Уикли из окна кабинета штаб-квартиры ЦРУ, настигла несчастную миссис Грейвс, когда та пила водку в компании Джона Филдса на квартире бразильского дипломата в СССР". Я как очевидец засвидетельствую, что пуля влетела через форточку и, срикошетив от крокодиловой кожи бразильской софы, напрочь укокошила невинную женщину.

- С тобой не соскучишься...

Филдс усмехнулся:

- Когда из нормального человека делают круглого идиота, это всегда интересно. Кстати, каким образом ты собираешься "все уладить", будучи на том свете?

- Сейчас сюда придет Сэм Уикли, - сказала Линда. - Он находится в России по приглашению Общества охраны нерукотворных памятников, а на самом деле - в связи с моим... отъездом. Так сказать, для поднятия тонуса. Джон! Я так несчастна! О каком тонусе может идти речь, когда мне все осточертело! Эта газетная трескотня, безрадостная перспектива одинокой женщины... И все из-за него! Напрасно ты мне не веришь.

- Как я могу тебе не верить после того, что между нами не было?

- Было! Было! Вот, возьми скорее ампулу с цианистым калием и положи мне в рот, как только сюда заявится этот противный старикашка под видом участкового врача для поднятия моего тонуса. Ты запрешь его в квартире, и он будет обвинен в убийстве. Слышишь, кажется, чьи-то шаги за дверью?!.

Филдс раздавил ампулу и запихнул ее в выразительный рот Линды Грейвс. По квартире разлился запах горького миндаля. Линда, закатив глаза, окаменела с сардонической ухмылкой на лице.

- Врача вызывали?

- Пожалуйста, доктор, проходите.

- Что это за амбре?

- Цианистый калий.

- Кто-то отравился?

- Вашей догадливости можно позавидовать. Отравилась шпионка.

- Что ж она так?

- Да так вот. Мне вас придется здесь запереть. Вместе с отравленной.

- Это еще зачем?

- Предсмертная хохма. Я займу ваше место.

- Мое место?

- Да. Стану выписывать РЕЦЕПТЫ ОТ РУССКОЙ ИНФЛЮЭНЦЫ.

- Где отравленная шпионка? Не возражаете, если мы сначала ее вылечим, а затем сдадим властям?

- Не возражаю, если мы поступим и в обратном порядке. Линда, ты где?

- Я там же, где пила водку. Мне уже лучше...

- Вот видите, доктор, что бы мы без вас делали!

Врач подошел к Линде и стал расстегивать пуговицы на ее батнике.

- Оставьте меня, Блекмен! - крикнула Линда Грейвс. - У вас и раньше это получалось не слишком грамотно, как, впрочем, и все последующее. Джон, налей мне еще водки. Все прошло на высшем уровне - с боссом у тебя не будет никаких проблем.

- Доктор, или как вас там, - сказал на прощанье Филдс, - можете сходу положиться на миссис Грейвс, причем в буквальном смысле, если вам неймется от собственных проблем. Однако в том, что они у вас действительно серьезны, ей необходимо убедиться не менее девяти раз кряду. Славься, комедия дель арте!

Спускаясь в лифте, Филдс вспомнил известное изречение Сенеки: "Корпус фемина есть шокинг", что в его, Филдсовой, интерпретации звучало как: "Чем приметнее формы их, тем страшней содержание".

Противный старикашка Уикли выскользнул из рук Джона Филдса, так в них толком и не побывав.
"Милый Вадик! Кролик пришелся к столу. В маринаде он удивительно вкусен, а с миндальной подливой просто кулинарное чудо. Его белое мясцо - самого высокого качества. Если бы повар не торопился, а кролик не лягался, было бы еще вкуснее.

Ваша Ольга Кукишзон".

"Босс! Филдс оказался надежным парнем. Проверка с т.н. цианистым калием это подтвердила. Его мужские качества заслуживают самой высокой оценки. Если бы недотепа Блекмен не спешил, а Филдс не был столь резок, инсценировка могла выглядеть совсем натуральной.

Ваша Линда Грейвс".
"Дорогая Ольга Кукишзон! Рад, что кролик понравился. Как только прибудете в Родные Пенаты, скажу вам все, что думаю о вас и об этом кулинарном чуде.

Ваш Вадик".

"Подлая тварь! Теперь я знаю, чем приворожил тебя 6407. Ты поставила под сомнение мое мужское естество, за что и получишь сполна, как только возвратишься в Лэнгли.

Твой Вадик Уикли".
***

"Что такое трикотаж в жизни человека?" - написал директор трикотажной фабрики первую строку своего доклада, да призадумался, а мысль в мозгу держал. На ту беду... директор обложился словарем Даля, Большущей Энциклопедией для Юношества и "Справочником начинающей швеи-мотористки". Н-да, звучит слишком обыденно и малоубедительно. "Что такое трикотаж в жизни коллектива?" Уже лучше, но опять-таки нет охвата. "Что такое трикотаж в жизни этнической популяции?" Совсем не глупо, но не хватает философского обобщения на молекулярном уровне, меткой политической закваски. "Что такое трикотаж в жизни всего прогрессивного человечества, борющегося за независимость и территориальную целостность земного шара?" Вот это подходяще! Доклад назывался "Народное трикотажное достояние" и подготавливался к прибытию на фабрику почетного гостя из Южного Вьетпунга.

Когда-то фабрика числилась в передовых, выпускала нижнее белье по заниженным ценам, но те времена канули в лету. Фабрика перебралась из кирпичного здания в ветхий сарайчик, попробовала было выпускать верхнее белье по завышенным ценам, но и здесь потерпела фиаско. А в кирпичном здании расположился НИНИ МЕНЯ (научно-исследовательский номенклатурный институт межведомственных единичных нетипичных явлений), объектом исследований которого и стала трикотажная фабрика. На материалах о трикотажной фабрике, ее производственной проблематике в НИНИ МЕНЯ за какой-то месяц было защищено семь докторских и пятнадцать кандидатских научных диссертаций. Так что же такое трикотаж в жизни человека? В НИНИ МЕНЯ знали ответ на этот вопрос лучше, чем где-либо еще.

К приезду товарища Ха Тху предприятие взяло обязательство наладить производство фасонных бюстгальтеров под девизом "Грудью отстоим копенгагенские конвенции по воздушному пространству Южного Вьетпунга!"

Директор фабрики вызывает старшего мастера: "Как там наша продукция?" "Сейчас узнаем, - отвечает старший мастер и вызывает просто мастера: - Как там наша продукция?" "Сейчас узнаем, - отвечает просто мастер и вызывает передовую работницу фабрики: - Как там наша продукция, Валентина?" "А что я? - удивляется Валентина. - Спрашивайте у директора - ему виднее". Тогда старший мастер семенит к директору с твердым, исчерпывающим ответом: "Вам виднее"... И которую ночь директор пьет валерьянку, ворочается с боку на бок, воздыхает в думах о судьбе своего нескладного трикотажного детища. "Надо поскорее перебираться в НИНИ МЕНЯ", - решает он и мгновенно засыпает.

В то время как директор трикотажной фабрики спал, в американском посольстве заканчивались последние приготовления. Филдсу оставалось предначертать финал операции, однако его это мало беспокоило, поскольку агент 6407 целиком положился на интуицию негра с полуострова Кактусячий.

План операции, продуманной до мельчайших подробностей:

Онанга - лидер. Филдс - переводчик.

Они приезжают на фабрику в такси к началу комплексного обеда. Их встречают директор и др.

Затем они поднимаются на стол сортировки белья, где Ха Тху произносит пламенную патриотическую речь. (Бурные, продолжительные аплодисменты. Звучат оптимистические возгласы.)

После летучего митинга в защиту движения умиротворения высокий гость знакомится с технической оснащенностью предприятия и незаметно подкладывает в прядильный станок мину замедленного действия. (Аплодисментов не слышно.)

Товарищ Ха Тху благодарит коллектив и руководство за теплый прием.

Переводчик забывает перевод непередаваемой игры слов, извиняется и просит его подождать, пока он сбегает в такси за словарем. Он убегает.

В это время взрывается мина замедленного действия. (Аплодисментов не слышно из-за взрыва.)

Развязка операции целиком лежит на совести КПД мины.
Такси "Волга" плавно подкатило к ветхому сарайчику трикотажной фабрики. Из такси вышли двое диверсантов: лидер негритянского движения умиротворения и его персональный эрудированный переводчик. Крепкие рукопожатия и долгие восторженные поцелуи. Высокий гость направляется в прядильный цех и словно распрямившаяся пружина взлетает на стол для сортировки белья, за ним вскакивает персональный переводчик.

- Дабл бабл квинта кварта синга пура увер тюра!

- Здравствуйте, товарищи! - переводит Филдс. (Гром аплодисментов.)

- Прононс манонс кинонс!

- Привет вам от борющихся негров полуострова Кактусячий! (Овация.)

Далее следует краткий обзор сложившегося положения.

- Коварные планы терпят крах! - переводит Филдс. - Левацким ультра неймется! Двое убитых, трое раненых - таков безрадостный итог встречи полиции Эр-Рияда с демонстрацией содержателей борделей, прошедшей под лозунгом "За улучшение жилищных условий!" (Возгласы протеста.) Мы спрашиваем: кто попирает статус-кво? Персона нон грата, товарищи!

Немного лирики:

- Я верю, настанет время, когда, вздохнув полной грудью, мы скажем: наконец-то дождались! И бросим силы туда, куда надо!

И под конец:

- Пусть крепнет и наливается соком несгибаемый бамбук сплоченности вокруг светлых идеалов, завещанных борцами за справедливость! (Бурные, продолжительные аплодисменты. Возгласы: "Долой марионеточные режимы!", "Нет - прихлебателям и другим элементам!")

Ответное слово берет директор, за ним - передовая работница Валентина, которая, в частности, говорит:

- Нечего выпячивать свое нутро, господа хорошие! Хотите заграбастать дивиденды - не выйдет! Я не допущу, чтобы от прямого попадания головки с эквивалентом поникла такая замечательная голова, как наш директор. Так вам она и поникнет, ждите! У нас каждый готов отдать себя производству нижнего белья, а если сложится международная обстановка, то и верхнего. Фабричная женщина, следуя зову совести, мобилизует себя на материнство, зовет к новым свершениям, клеймит позором и заявляет протест! Большое вам спасибо, товарищ Тьфу! Спасибо от простой, бесхитростной женщины! (Долго не смолкающие аплодисменты. Никто не желает приниматься за работу. Звучит народная песня "Стенька Разин атаман!".)

А время летело невероятно быстро. Дело близилось к концу рабочего дня, но летучий митинг никак не собирался улетучиваться. Филдса охватило волнение. Он стал делать Онанге условные знаки, но тщетно - лидер не обращал на них ни малейшего внимания. Тогда Филдс, он же Хихиклз, решился и громогласно объявил, что товарищ Ха Тху из-за понятной застенчивости не говорит о своем сокровенном желании осмотреть прядильный станок. Желание гостя - закон.

- Этот экспериментальный станок - гордость фабрики, - пояснил директор. - Он собран по рекомендациям НИНИ МЕНЯ. Валентина, объясни, пожалуйста, гостю принцип действия свежей струи отечественной технологии.

- Так, значит, вот это - движок в пятьдесят лошадей. А вот это - коробка передач. Здесь расположен карбюратор, вот здесь - тормозные колодки и коробка сброса едких газов. На выхлопе стоит жигулевский глушитель. Включаем скорость - завертелась коробка передач. Подбавляем газу - пошла шерсть!

Сарайчик закачался, заходил ходуном, разрываемый изнутри мощными децибелами. Директор, силясь перекрыть невообразимый шум, кричал переводчику: "Как нравится гостю свежая струя?!" "Слишком громко струится!" - кричал в ответ Филдс. Вдруг Филдс увидел нечто удивительное: товарищ Ха Тху, извиваясь, целеустремленно лезет в станок, прижав к сердцу будильник с миной. Станок визжит, как резаный парась, но продолжает вырабатывать продукцию. Вот следует интервал, и... о чудо современной технической мысли! - идет кучерявая масса с прелыми носками, трусами, шнурками и еще многим таким, чего никогда не смогла бы предвосхитить самая воспаленная передовая мысль! С невероятным усилием станок выбросил в коллектив работников подошву и заглох.

- Жаль, - заметил директор, - что гость сейчас лишен возможности обозреть столь богатый ассортимент нашей продукции. Товарищ Ха Тху, вылезайте!

Валентина почувствовала что-то неладное:

- Слышь-ка, ты, гран персона нон статус-кво! Вылазь! Будет тебе в нем мараться! Это дело наше, бабье! А твое дело защищать сверните... сверните... свернитет да в джунгфли ревизио... ревизоров не пущать!

Из чрева передовой мысли донесся слабый голос мужественного борца: "Ва мбы так!" Тут Филдс смутился, засуетился и признался, что, к своему стыду, забыл транскрипцию непередаваемой игры слов "Ва мбы так". Как ни убеждали его окружающие, что они и без транскрипции понимают неустрашимого гостя, им так и не удалось убедить в том переводчика - профессиональная гордость не позволила ему положиться на эрудицию аудитории. Поэтому переводчик со скоростью пули вылетел на улицу и, с тревогой оглядываясь на фабрику, быстро сел в такси. Взрыв раздался, когда счетчик высвечивал число 13...
- Теперь прямо, - подсказал Джон Филдс водителю такси. - Мы произвели фужер, то есть фураж, то есть фурор в трикотажной промышленности, и это позволяет сделать вывод, что промышленность на правильном пути.

Только сейчас шпион заметил, что за рулем сидит женщина с лицом, полным энтузиазма и затаенной информации.

- Послушайте, откуда вы взялись? - не выдержал агент 6407. - Впервые встречаю столько мысли на одном женском лице.

Круто развернув машину в темном тупике, женщина остановила такси и выключила счетчик.

- С вас шесть рублей и четыреста семь копеек, - ледяным тоном произнесла она. - А для начала зовите меня мадам Дубова-Ясенева. Так будет лучше в наших общих интересах...

ФИЛОСОФОЧКА или МАДАМ, С КЕМ ВЫ СОТРУДНИЧАЕТЕ?

Онанга Мананга без шнурков и трусов, наголо остриженный свежей технологической струей, был отчислен из Института почвоведения и выдворен из Советов. Негр с полуострова Кактусячий (по некоторым данным) успешно сдал вступительные экзамены в Сиамский изюмоведческий горно-обогатительный университет с зоологическим уклоном. Онанга получил поздравительную телеграмму от Вадика Уикли по случаю завершения учебы в Советах, а также послание соболезнования императора Центральной Ханыгии, его цереушного августейшества Робертса I, где тот распинался в заверениях по поводу безвременной кончины от предстартовой железы Папы Всех Детей. Что же касается Филдса, то дела его, оказывается, были не такими уж плачевными. Но об этом чуть позже...

Капитан Шельмягин и лейтенант Воробьев ерзали на стульях в кабинете полковника Ведмедятникова. Над полковником довлел злой рок в лице майора Пронина, стиль работы которого полковник не столько уважал, сколько недолюбливал. Недопонимал он и лейтенанта Воробьева, старавшегося во всем копировать майора - плоть до привычки в трудные минуты многозначительно покрякивать.

- Товарищи, - сказал полковник, - как известно, положение непростое. Вчера я получил взбучку на ковре у майора Пронина...

Ведмедятников осекся, хотел было почесать за ухом "гыпсовой кыски" (как он именовал бюст бородато-усатого Карла Маркса), но, передумав, продолжил:

- Не вам объяснять, что майор Пронин в нашем деле является собирательным образом товарища, пришедшего из высокохудожественных криминалистических произведений, значит, дело не в его звании, а в занимаемой должности. Если следовать логике товарища Пронина, то шпион давным-давно в наших руках. Однако если следовать логике фактов, которые, как известно, вещь, да к тому же еще и упрямая, то шпиона в наших руках нет. Положение осложняется и тем, что, я дословно цитирую товарища Пронина: "...враг сильно и коварно подкован. Но мы должны быть подкованы еще сильнее, коварней и, я не боюсь этого слова, хорошо. Мы помним, как агент 6407 беспардонно запустил пятерню в ротовое отверстие агронома села Крысиное, известно также, что затем он переехал в город, убрал пенсионера Боцманова, и убрал, я не боюсь этого слова, хорошо. Наконец, он вырвался из-под больничной негласной опеки рыбнадзора, подвизался вместе с чернокожим приятелем в саудовском стриптоматическом варьете, присвоил себе право выступать от имени доисторического человека, ввел в заблуждение массовика Кука с затейником женского пола, и ввел, я не боюсь этого слова, хорошо. Сейчас враг скрывается в посольстве могучей державы, откуда (по нашим данным) гримасничает, строит нам морды и делает это с серьезными намерениями".

Процитировав майора Пронина, Ведмедятников добавил:

- А ты, лейтенант, переоценил свои рыболовецкие способности - за гримасами каракатицы не разглядел мурло шпиона.

Шельмягин, не выдержав, рассмеялся.

- Между прочим, капитан, ты сам позволял расслабляться нашим "слесарям" в туалете у Хмыря - и к чему нас это привело? К тому, что мы по сей день тянем-потянем ус гражданина Боцманова, и все безрезультатно.

- "Слесаря" нам погоду все равно бы не сделали, товарищ полковник. Не тот уровень.

- Ага! - сказал Ведмедятников. - Что доступно кесарю, недоступно слесарю, так что ли? Нет, друзья, в таком случае, у нас дело дальше каракатиц не пойдет. Отсебятина - дочь шапкозакидательства, как говаривал еще мой прадед, подневольный шапкозакидатель Саввы Морозова. Ну, это к слову. А теперь о главном...

Полковник Ведмедятников еще не отдавал себе отчет в том, что подсознательно вступает в противоборство с укоренившейся, всесильной пронинщиной.
***

Тем временем Джон Филдс обосновался на новой конспиративной квартире в городе М. Из-за океана прилетела шифровка: "Реставрировать инфраструктуру, учитывая печальный опыт операции "МЫ". Босс". Филдсу предстояло вновь подыскать надежных людей, сколотить крепкий подрывной аппарат и вредить, вредить, вредить. Люди нужны были волевые, целеустремленные, фанатичные. Но вот беда - где их взять-то, волевых фанатиков? Однако усилия Джона Филдса не пропали даром - такие люди нашлись. И были они тоже законспирированы, но только на свой лад, по-дилетантски примитивно. Вышел Филдс на них весьма необычно. Шпиона постоянно беспокоил потолок, который в определенное время суток начинал сотрясаться, осыпая, Филдсову квартиру грязноватой, как прошлогодний снег, штукатуркой. Все было б ничего (черт с ней, со штукатуркой!), если бы однажды Филдс, взглянув на потолок, не обнаружил ужасные трещины, с каждым новым сотрясением расползавшиеся по сторонам, будто щупальца гигантского спрута. Тогда он решительно поднялся к верхним соседям, чтобы прикинуть приблизительный срок крушения потолка и заранее оговорить размеры компенсации за нанесенный материальный, а также моральный ущерб.

В квартире находились пятеро склеротичных отголосков глубокой старины: бабушки-двойняшки, еще одна старушка и двое старичков, чинно попивавших чаек.

- Кто в вашей гоп-компании старейшина? - обратился к ним Филдс.

Все пятеро туповато уставились на незваного гостя.

- Я спрашиваю, кто здесь ответственный квартиросъемщик?

- А зачем тебе это, божий агнец? - спросила старушка. - Хочешь откушать чайку?

Филдс начинал выходить из себя:

- Послушайте, вы, старая кошелка! Если вы откажетесь раскрыть причину периодического сотрясания моего потолка, я прибегну к репрессалиям!

- Не убий, милущий! - зашепелявили старички.

Бабушки-двойняшки и старушка, упав на колени, заголосили:

- Сгинь, узурпатор!

Филдс глазищами пожирал старичков и старушек:

- Ну, отвечайте же, разэдакие помазанники!

- Старообрядцы мы, соседушка, - произнесла старушка, - из секты трясунов Восьмого созыва. Потому потолок твой ходуном ходит, как мы обряд свой справляем. Не погуби, касатик!

Бабушки-двойняшки, схоронившись за чуланом, прятали в платочки вставные челюсти и крестились.

- Выходит, - сказал Филдс, - такая вот конспиративность?

- Истину глаголишь, милущий, - поддакнули старички.

- Истину, истину! - поддакнула старушка.

Звали этих троих Кольчик, Лизочек и Бобочка. В секте трясунов велась Летописная книга, куда заносились имена выдающихся сектантов, их дела и отличительные черты оных. Вся троица была занесена в Летописную книгу.

Филдс прочитал:

"Кольчик - скопец республиканского значения. Трясется самозабвенно. Среди мирян является посланником архангела Гавриила и Божьей Матери.

Бобочка - заслуженный перевозбужденец-сотрясатель крупноблочных перекрытий, стен и потолков. В годину всесвятского потопа сотряс универмаг "Тысяча мелочей", профтехучилище и два детских садика.

Лизочек - девственная народная вещунья. В секту трясунов переметнулась из секты ворчунов из-за идеологических разногласий с руководством секты. Дает бесценные (по установленным тарифам) рекомендации относительно непорочного зачатия".

О бабушках-двойняшках в Летописной книге давалась краткая справка, что они являют себя однояйцевыми близнецами и представляют в секте фракцию иерихонистых дев.

Да, это были настоящие фанатики, люди, преданные своему делу до самоотречения. Конечно, у каждого из них имелись маленькие недостатки, не отражавшиеся на работе. Лизочек, памятуя о былых временах, заливала, что в недалеком прошлом якобы отбывала повинную в качестве канделяброносительши у царевича Дмитрия Убиенного. Кольчик вспоминал, как, состоя на службе при Бахчисарайском орденоносном фонтане, взрастил плеяду высококвалифицированных евнухов. Бобочка, оседлав любимого конька - сотрясение крупноблочных перекрытий, - договаривался до того, что многолетним плодом своего сподвижничества на ристалище перевозбужденца-трясуна называл нынешние развалины римского Колизея.