Сырьевая ориентация и конкурентоспособность российской экономики

2.3. Сырьевая ориентация и конкурентоспособность российской экономики

Общепризнанно выдающееся значение добычи и экспорта полезных ископаемых (особенно нефти и газа) для экономики современной России привлекло пристальное внимание экономистов к изучению роли сырьевого сектора в развитии хозяйства страны. Парадоксальность ситуации, однако, состоит в том, что высказанные позиции оказались полярными (читатель, знакомый с обзором диаметрально противоположных взглядов экономической науки на эту тему – см. выше, впрочем, вряд ли удивится этому). Часть дискутантов видит в природных ресурсах величайшее богатство нашей страны, другая – рассматривает их как бремя и объективный тормоз экономического развития. Применительно к теме настоящей работы были, в частности, высказаны предположения как о благотворном, так и о разрушительном влиянии ресурсного изобилия на становление в нашей стране конкурентоспособной рыночной экономики.

Наиболее простой и естественной точкой зрения, бесспорно, является положительная оценка роли природных ресурсов. Конкретнее, проблему природных ресурсов можно рассматривать в двух аспектах: глобальном и национальном. Оба эти аспекта имеют прямое отношение к проблеме национальной конкурентоспособности. И в случае России они оба выглядят весьма благоприятно. С национальной точки зрения наличие собственных ресурсов создает основу экономической безопасности и существенно снижает внешнеэкономические риски развития страны в целом и отдельных предприятий, базирующихся на ее территории. С глобальной точки зрения общемировой дефицит природных ресурсов создает потенциальные конкурентные преимущества тем странам, которые обладают большими запасами наиболее востребованных из них. Так, рост населения Земли до 10 млрд. чел. даже при относительном сокращении потребления полезных ископаемых на душу населения резко увеличит потребности в минеральном сырье и энергетических ресурсах.

Россия, охватывающая одну восьмую территории суши и обладающая самыми большими шельфовыми акваториями, имеет потенциальную возможность занять ведущее место в мировой экономике XXI с точки зрения своей конкурентоспособности по природно-сырьевым условиям, обеспечить экономическую безопасность, независимость политики и контроля за использованием ресурсов страны.

Российская Федерация - одно из немногих государств мира, располагающее крупными, а в ряде случаев и крупнейшими запасами различных полезных ископаемых. Именно это сочетание масштабности и разнообразия богатств недр, чрезвычайно редко встречающееся в мировой практике, и обеспечивает весьма солидный вклад в совокупный природно-ресурсный потенциал (ПРП) России.

Уникальный природно-ресурсный потенциал России при его эффективном использовании является одной из важнейших предпосылок устойчивого развития страны как в настоящее время, так и на длительную перспективу.

Количество видов минерального сырья, разведанных на ее территории, практически не имеет аналогов в мире (см. таблицу 2.2.). В долгосрочной перспективе все большее значение должны иметь прогнозные запасы, наличие которых также весьма велико (в первую очередь, газа и нефти в шельфовой зоне). Активное участие в изучении и освоении ресурсов Мирового океана в условиях продуманной политики может еще более упрочить позиции России в мировом природно-ресурсном потенциале, укрепить ее геополитическое влияние в сообществе стран мира.

Таблица 2.2.

Однако в настоящее время РФ занимает сравнительно низкие позиции в рейтингах конкурентоспособности, которые не соответствует ее мощному природно-ресурсному, научно-техническому и человеческому потенциалу. Так, по значению Индекса глобальной конкурентоспособности, представленном в докладе «Глобальная конкурентоспособность 2008-2009» Всемирного экономического форума, Россия занимала 51-е место среди 134 стран⁷⁵.

Как уже отмечалось, мировой опыт свидетельствует, что богатство природными ресурсами отнюдь не гарантирует экономический успех государств. Напомним (см. параграф 2.1), что эмпирические исследования установили наличие тесной корреляции между типом государства и характером влияния сырьевого сектора на его конкурентоспособность. Если приложить эти выводы к нашей стране, то к первому типу (успешно развивающиеся малые, сверхбогатые ресурсами страны) Россию отнести нельзя. По обеспеченности природными ресурсами на душу населения Россия не может конкурировать с чисто сырьевыми экономиками. Если проанализировать обеспеченность природными ресурсами (в пересчете на душу населения), беря за точку отсчета доказанные запасы нефти и газа и учитывая то, что на долю добываемых углеводородов приходится порядка 55 % российского экспорта, мы увидим, что запасы этого сырья в России (в пересчете на душу населения) существенно ниже показателей сырьевых стран Ближнего Востока. Даже не беря в расчет дополнительный негативный фактор в виде высокой себестоимости добычи и транспортировки углеводородного сырья, Россия, по меткому замечанию К. Кордонье, вряд ли может претендовать на роль «холодной» Аравии⁷⁶».

Следовательно, выбор идет между вторым и третьим типом развития богатой ресурсами страны:

Сравнительный анализ структуры экспорта и производства в России и других странах, в значительных объемах вывозящих продукцию НГК на мировой рынок, позволяет сделать вывод о том, что у нас развивается "квазирентная" модель экономики. Высокая сырьевая доля ставит Россию в ряд между такими государствами, как Алжир, Саудовская Аравия или Венесуэла, где экспорт сырья превышает 90% ("чисто" рентная экономическая модель), и странами с более диверсифицированной товарной структурой, такими как Бразилия, Канада, Индонезия, сырьевая составляющая которых колеблется в диапазоне 30-40%⁷⁷.

Другими словами, упомянутый парадокс полярной оценки сырьевого богатства страны экспертами (величайшее благо – величайшее зло), по-видимому коренится в реальной полярности вероятных сценариев развития страны. Вопрос состоит в том, станет ли Россия ущемленным сырьевым придатком пресловутой мировой системы "золотого миллиарда" или экономически самостоятельной страной, в которой минерально-сырьевая отрасль будет сочетаться так же гармонично с наукоемкими технологиями, как, например, в США, Канаде, Австралии.

Современное положение России в этом отношении отнюдь не впечатляет. У страны почти нет (надеемся, что только пока) диверсифицированного набора приспособленных к условиям рыночной экономики и конкурентоспособных по мировым меркам отраслей. В этом смысле страна проигрывает даже Бразилии, Индонезии или Мексике. Чтобы подчеркнуть остроту проблемы, мы сознательно не сравниваем ситуацию с лидером мировой экономики – США.

Таким образом, реальной угрозой является развитие по второму (чисто сырьевому) сценарию. Если свое развитие Россия свяжет исключительно с добычей нефти и газа, то лучшее, на что она может рассчитывать, это уровень душевого дохода стран типа Венесуэлы и Алжира – далеко не радужная перспектива.
В последние годы увеличился приток валютных поступлений в РФ из-за сохранявшихся долгое время высоких цен на нефть на мировом рынке. За 2000-2006 гг. значительно возросли валютные поступления от вывоза продукции нефтегазового комплекса (НГК) - с 53 до 183 млрд долл., то есть почти в 3,5 раза. В связи с чем главной опасностью стала считаться инфляция. Для борьбы с ней в 2004 г. был создан финансовый институт- Стабилизационный фонд, призванный служить инструментом "связывания" излишней ликвидности, содействуя уменьшению инфляционного давления. Однако инфляция вопреки всем предпринятым мерам осталась на достаточно высоком уровне -около 11% в 2005 г. и 9% - в 2006 г⁷⁸. Зафиксированный официальной статистикой рост цен в России превысил в 1,5 раза максимальный предел, утвержденный бюджетом на 2007 г.

В то же время, как показывает мировой опыт, инфляция не является столь серьезной макроэкономической проблемой: для растущей экономики определенный уровень инфляции вполне допустим. Во многих странах высокие темпы роста сопряжены с инфляцией. Так, например, в Турции наблюдается быстрый рост и высокая инфляция, в США и темпы экономического роста, и инфляция выше, чем в Европе.

На протяжении последних пяти лет Банк России (ЦБ) вместе с Минфином проводили политику сдерживания цен, основанную на принципах «стерилизации». Она заключалась в рублевых заимствованиях денежных властей (чтобы сократить «избыточную» ликвидность) и последовательном снижении курса главной валюты международных расчетов — доллара США — на внутреннем рынке (чтобы ЦБ при покупке валюты эмитировал меньше рублей). В результате эффективный курс рубля повысился к концу 2005 г. на 6,5% и на 7,4% -к концу 2006 г.

Укрепление курса рубля снижает ценовую конкурентоспособность продукции несырьевых производств. Для России как страны с исходно (до повышения обменного курса) низкой конкурентоспособностью многих несырьевых производств этот эффект особенно опасен. Это ведет к ослаблению конкурентных позиций российских товаропроизводителей и негативно сказывается на некоторых сегментах экономики — в части подотраслей машиностроения, в легкой промышленности. За пять лет постоянно дешевеющий импорт товаров вырос в годовом исчислении с 54 млрд. долл. до 210-220 млрд. долл., или в четыре раза, вытесняя отечественного товаропроизводителя. И это несмотря на появившуюся возможность у отечественных компаний импортировать оборудование по относительно низким ценам. Также снизились инвестиции в реальное производство, поскольку импорт, имеющий из-за курсовой политики ЦБ искусственно завышенную конкурентоспособность, делал такие инвестиции неэффективными.

Итак, подавление только инфляционных эффектов имеет тенденцию усиливать неконкурентоспособность. Проведенный анализ позволяет утверждать, что господствующая ныне политика односторонней (антиинфляционной) стерилизации не является эффективной. Она должна быть заменена политикой учета обеих опасностей, и, соответственно, предполагать формирование институтов, позволяющих обеспечить положительное макроэкономическое влияние сырьевого сектора на национальную конкурентоспособность. И здесь важно учитывать следующие факторы и особенности российской экономики.

Во-первых, главной проблемой экономики РФ является ее недиверсифицированный характер. Вклад сырьевых отраслей в ВВП России по разным данным достигает 40%, а в отдельных регионах России доля сырьевых отраслей в объемах промышленного производства превышает 90%. В 2006 г. доля минерального сырья с учетом первичной переработки в экспорте России составила 79%⁷⁹. Для повышения национальной конкурентоспособности необходимо проведение политики, направленной на развитие различных отраслей, особенно наукоемких и высокотехнологичных. Для этого необходимо обеспечить переток доходов из сырьевого сектора в другие. Проводимая же нашим государством политика стерилизации валютных поступлений, представляющая собой изъятие нефтяных доходов, лишает компании средств на расширение и модернизацию, и таким образом способствует сохранению сырьевой ориентации экономики РФ, что в долгосрочной перспективе снижает конкурентоспособность.

Во-вторых, государство должно укреплять институты в сырьевом секторе. В настоящее время низкий уровень развития институтов, несовершенство и неполнота законодательной и нормативно-правовой базы, обеспечивающей функционирование сырьевого сектора нашей экономики, (в целом - неполнота и несовершенство ресурсного режима) ведет к распространению рентоориентированного поведения. Необходимы стимулы для развития производства. Сырьевые компании должны повышать свою конкурентоспособность, что возможно при условии их развития, расширения сфер деятельности, модернизации оборудования и использовании инновационных технологий.

В-третьих, эффективная борьба с инфляцией должна вестись исключительно посредством мер, стимулирующих рост экономики. Приведем авторитетное мнение помощника министра экономического развития и торговли К. Ремчукова: «Нам надо развивать предложение, а все вопросы экономики предложения лежат в сфере микроэкономики. Макроэкономическая стабильность — это хорошая предпосылка, но это очень краткосрочный стимул для принятия решений, потому что макроэкономическая ситуация меняется. Единственный долгосрочный фактор и источник роста — микроэкономические реформы. Поэтому новый фокус реформ должен быть сконцентрирован в области микроэкономики. Для решения проблемы инфляции необходимо обеспечивать поддержку предпринимательства, функционирование рынков, развивать антимонопольное законодательство. Все это относится к микроэкономике, которой и должно уделять внимание государство⁸⁰».

Наконец, высокие доходы сырьевого сектора могут быть инвестированы в разработку новых технологий. Использование инноваций позволяет значительно повысить производительность труда, снизить издержки производства и в целом способствует более эффективному осуществлению добычи ресурсов. Использование инноваций в сырьевом секторе способствует повышению технологического уровня страны. Происходит переход от сырьевой ориентации экономики к ориентации технологической. Инновации в сырьевом секторе стимулируют развитие других секторов экономики, связанных с сырьевым сектором как напрямую, так и косвенно. Сырьевой сектор становится заказчиком для других секторов экономики: научно-исследовательского (разработка нового оборудования), машиностроительного (изготовление сложного оборудования), сервисного (обслуживание и ремонт) и образовательного (подготовка высококвалифицированных специалистов). Для обеспечения работы данного механизма необходима государственная поддержка, финансирование, которое может быть осуществлено с использованием сырьевых доходов.
Итак, необходимо государственное регулирование для преодоления отрицательных макроэкономических эффектов, вызванных превалированием сырьевого сектора в структуре экономики РФ. Необходимо целостная макроэкономическая политика, включающая в себя финансовую, но не ограничившаяся ей. Макроэкономическая политика должна быть направлена не только на борьбу с инфляцией (которая может сопутствовать экономическому росту), но и на создание условий для диверсификации экономики, в том числе через систему перераспределения сырьевых доходов. Роль государства- в формировании институтов, стимулирующих развитие микроуровня.

«Россия срочно нуждается в развитии конкурентоспособности на уровне компаний, чтобы полностью использовать свой ресурсный потенциал и создать более диверсифицированную и динамичную экономику» – говорит Майкл Портер (Michael E. Porter), профессор Гарвардской школы бизнеса (Harvard Business School)⁸¹.

Именно анализу микроуровня сырьевого сектора посвящена 3 глава нашей работы.
***

Макроэкономические последствия мощного развития сырьевого сектора оцениваются экономической наукой неоднозначно. Крайние точки зрения связывают с большими размерами природного богатства то повышение темпов развития (и, соответственно, более высокую конкурентоспособность) обладающих ими стран, то, напротив, замедление развития (снижение конкурентоспособности) этих государств.

В отличие от подобных «экстремистских» подходов проведенное исследование выявило более сложный характер зависимости. В частности, по нашему мнению, широко известный по публицистическим выступлениям тезис о том, что большие запасы полезных ископаемых должны рассматриваться как однозначно негативный фактор, представляет собой всего лишь эффектный, завораживающий непрофессионалов, но неподтвержденный миф. В мировой практике существует достаточно большое число примеров мощнейшего позитивного влияния сырьевого богатства на рост и уровень конкурентоспособности национальной экономики. При этом явную выгоду из богатства своей ресурсной базы смогли извлечь очень разные по своим характеристикам страны (упомянем для примера абсолютно непохожие друг на друга, но равно успешные США, Норвегию, ОАЭ), что свидетельствует о достаточно универсальной природе позитивной составляющей воздействия сырьевого сектора.

Разумеется, сказанное не следует истолковывать как полное отрицание негативных элементов воздействия – неуспешных «сырьевых» экономик тоже более, чем достаточно. В действительности, сырьевое богатство может быть и благом, и проклятьем для страны в зависимости от свойств самой экономики. Автор солидаризуется с теми экономистами, которые считают, что решающую роль здесь играют институты. Конкретнее, мы полагаем, что характер влияния природных ресурсов на экономическое развитие и конкурентоспособность национальной экономики является неоднозначным, разновекторным и постоянно меняющимся в зависимости от того, в каком состоянии находится важнейшие на данный момент институциональные составляющие.

Здесь необходимы известные пояснения нашей позиции. В принципе, при самом общем подходе опасность реализации "ресурсного проклятия" прямо связана со степенью неэффективности работы политических и экономических институтов. Оно поражает в первую очередь те страны, в которых институты не развиты. Более того, основной механизм "ресурсного проклятия" – это прогрессирующее разрушение «слабых» политических и экономических институтов. Россия в полной мере испытала это негативное воздействие в 90-ые годы⁸², когда дележ нефтяной ренты олигархами чуть не привел к политическому краху страны, не говоря уже о принявшей общенациональные масштабы коррупции, полной невозможности ведения честного бизнеса и т.п.

Если в качестве мысленного эксперимента представить себе, что мировой уровень нефтяных цен в 90-ые годы был бы многократно выше, чем в действительности (например, вместо тогдашних 15-25 долл/барр нынешние 125-135 долл/барр), это вряд ли помогло бы российской экономике. Скорее, усилились бы лишь негативные явления: усилился бы тайный вывоз капитала за границу, обострились бы олигархические войны за передел собственности, завышенный курс рубля окончательно раздавил бы конкурентоспособность несырьевого производства в России.

Напротив, более зрелые рыночные институты России 2000-х годов, хоть и не самым эффективным образом, но все же смогли трансформировать, преобразовать увеличение поступления нефтедолларов в общеэкономический рост. В самом деле, начиная примерно с 2003-2004 г.г. рост экономики страны опирается не столько на высокие доходы от экспорта нефти, сколько на внутренние факторы и, в первую очередь, на рост инвестиций.

В тоже время стандартный институциональный подход (развитые институты – позитивное влияние, неразвитые институты – негативное влияние) эффективен, по нашему мнению, в основном, при описании воздействия ресурсного богатства в общих чертах. Он, так сказать, верно описывает ситуацию с птичьего полета. При более детальном анализе выявляется существенно более сложная картина.

Например, наблюдается феномен «голландской болезни», при которой рост сырьевого сектора осложняет развитие иных секторов хозяйства даже в развитой экономике. Легко заметить, что это выглядит парадоксом не только с позиций классического и неоклассического анализа, но труднообъяснимо и в рамках наиболее принятых институциональных подходов. Действительно, как следует из самого названия данной «ловушки», ее появление характерно в том числе и для высокоразвитых стран с заведомо «хорошими» институтами.

Именно поэтому, по мнению автора, характер влияния природных ресурсов на рост и конкурентоспособность национальной экономики зависит не от уровня развитости институтов вообще, а от того, в каком состоянии находится важнейшие на данный момент (релевантные) институциональные составляющие. Применительно к «голландской болезни» представляется, что таких релевантных составляющих две.

Первая из них рассмотрена в настоящей главе и состоит в необходимости выработки адекватной системы государственного регулирования сверхдоходов от нефтяного сектора. Коварство «голландской болезни» состоит в том, что развитие этого недуга в рамках чисто стихийной игры рыночных сил заводит экономику в ловушку. Именно поэтому в нее попала столь развитая с институциональной точки зрения страна, как давшая феномену название Голландия.

В самом деле, сверхдоходы от сырьевого экспорта – абсолютно нормальный, рыночный результат обнаружения новых месторождений (так было в Голландии, в России аналогичную роль сыграл рост мировых цен). Это столь же естественно ведет (а) к росту инфляции и (б) к повышению курса валюты, что снижает конкурентоспособность отечественных производителей. Подчеркнем, что для России – страны с исходно (до повышения обменного курса) низкой конкурентоспособностью многих несырьевых производств – последний эффект особенно опасен.

Выработка адекватной государственной политики и представляет собой создание того института, который призван нейтрализовать оба негативных эффекта голландской болезни. Реально в России меры по борьбе с голландской болезнью сводились только к подавлению инфляции, и в этой части осуществлялись довольно успешно (антиинфляционная составляющая политики монетарной стерилизации).

Однако валютные поступления от экспорта природных ресурсов, в частности, нефтяные сверхдоходы, опасны не только инфляционными эффектами, но и потерей конкурентоспособности отечественных производителей, причем подавление только инфляционных эффектов имеет тенденцию усиливать неконкурентоспособность.

В то же время изъятие из экономики денежных средств снижает возможности компаний по расширению и модернизации и способствует сохранению сырьевой ориентации экономики РФ, что в долгосрочной перспективе снижает национальную конкурентоспособность. Макроэкономическая политика должна быть направлена не только на борьбу с инфляцией (которая может сопутствовать экономическому росту), но и на создание условий для диверсификации экономики, в том числе через формирование институтов, обеспечивающих перераспределение сырьевых доходов в другие сектора экономики.

Вторая релевантная институциональная составляющая лежит на микроуровне и составляет предмет следующей главы. Выработались ли (вырабатываются ли) на уровне отдельных фирм такие институты, которые позволяют трансформировать сырьевые сверхдоходы в высокую конкурентоспособность как самих сырьевых компаний, так и фирм, связанных с ними технологически?