Вместо предисловия

Заполнив учетную карточку, капитан предложил Алексею оставить фотокарточку, а после обеда явиться за получением военного билета.

Выйдя из здания военкомата, Алексей направился к Наде. В тот день она работала в вечернюю смену ученицей машиниста мостового крана в одном из горячих цехов Ижорского завода, поэтому первую половину дня должна быть дома. Перейдя маленький мостик через ручей, Алексей обратил внимание на двигающегося человека навстречу ему. Это был солдат-инвалид. На нем был армейский китель, на котором слева сверкал орден Красного знамени и медаль. Черные гражданские брюки, черная штанина которых была пришпилена булавкой к поясу. Черная кепка-шестиклинка надвинута до бровей. Он неумело с осторожностью передвигал костыли, внимательно изучая то место, куда их ставил.

Алексей перешел на противоположную сторону улицы и пошел навстречу солдату. Когда они поравнялись, инвалид поднял голову, и их взгляды встретились. Алексей остолбенел. Солдат узнал Алексея и смущенно заулыбался. Алексей не мог поверить – это был Аркадий Корпухин, с которым они расстались в Клермон-Ферранс на складе «Арсенал» летом 1944 года, когда с Володей бежали к французским партизанам.

Судьба забросила Аркадия в Поселок осенью 1941 года. Он коренной ленинградец. Проживали они с матерью и старшей сестрой где-то на Измайловском проспекте. Его отец умер задолго до войны. Мать работала в торговле, а сестра – медичка в больнице имени Мечникова.

В начале войны сестра была мобилизована в армию, как медицинский работник. А Аркадий, окончивший перед войной девять классов одной из Ленинградских школ, в августе 1941 года был направлен на оборонительные работы в числе тысяч ленинградцев в район Красногвардейска (Гатчины).

Неожиданный прорыв обороны немецкими войсками - и Аркадий оказался на оккупированной территории.

Пока фронт не стабилизировался, Аркадий в числе других ленинградцев пытался пробраться в город. Но где-то в районе Красного Бора они попали в немецкую облаву и были вывезены в Поселок.

Не имея ни питания, ни теплой одежды, ни знакомых, он голодал и терпел невероятные лишения. От такой жизни он заболел чесоткой, экземой, на теле появились фурункулы.

Немцы не щадили людей с такими заболеваниями: сначала изолировали, а потом умерщвляли.

Что было бы с Аркадием дальше не известно, если бы не повстречались ему сердобольные, отзывчивые к чужой беде люди.

Его приютила одна престарелая пара жителей Поселка, у которых сын был в Красной Армии. Они вылечили его. Он жил с ними на правах сына, помогал им по хозяйству. Но осенью 1943 года его взяли немцы в трудовой лагерь, а его спасателей вывезли в Латвию. Так в лагере Алексей познакомился с Аркадием. Они не были с ним дружны, а были просто знакомы.

- Аркадий, ты ли это? – воскликнул Алексей, обнимая Аркадия.

- Алешка, - со слезами на глазах сказал Аркадий, еще крепче сжимая костыли и прижимаясь грудью к Алексею.

Они какое-то время стояли и были не в силах произнести ни единого слова. Комок, застрявший в горле Алексея, перекатывался то вниз куда-то к сердцу, то наверх, сжимая гортань.

- Алешка, где бы нам присесть? – сказал Аркадий, вытирая слезы рукавом кителя.

- Пойдем, пойдем, дорогой, - сказал Алексей, держа Аркадия под руку, направляясь к скамейке у дома.

- Не надо меня держать, - сказал Аркадий, - лучше я сам.

- Где это тебя так, Аркаша? – спросил Алексей, отпуская руку Аркадия и помогая ему сесть на скамейку.

- История, Алешка, в которую трудно поверить, - сказал Аркадий, устанавливая костыли к забору. – Если бы это не случилось со мной, я не поверил бы.

Аркадий рассказал Алексею, что в тот день, когда Алексей и Володя покинули поздно вечером склад, у здания Гранд отеля был убит оберцалмайстер Пауль Вернер. У него исчезли документы и оружие.

Ночью на склад явились представители гестапо и всю ночь по одному допрашивали ребят. Интересовались связями Алексея и Володи в городе. Но они ничего не могли сказать. Среди ребят так и осталась уверенность, что Вернера убили Алексей и Володя.

На следующий день, загрузив эшелон строительными материалами, ребят под усиленной охраной закрыли в вагоне и отправили в путь.

Где-то в Бельгии был поврежден железнодорожный путь, и ребята двое суток работали над его восстановлением. Здесь несколько человек во главе с военнопленным лейтенантом Петровым убежали в лес. Немцы уже не придавали большого значения побегу русских.

Они сами иногда высказывали мысль, что война проиграна, и лучший выход из такого положения – сдаться в плен американцам, но страх за судьбу своей семьи, оставшейся в Германии, удерживал их от таких поступков.

Всю зиму ребята работали в Германии вместе с военнопленными из разных стран на расчистке улиц городов от развалин после бомбардировки американской авиации. В апреле 1945 года Аркадий в числе трех десятков ребят был направлен на восстановление моста через Эльбу в районе города Торгау. С запада и с востока слышна была артиллерийская канонада. Работа продвигалась медленно. Частые налеты авиации и бомбардировки принуждали отсиживаться в укрытиях.

Однажды с западной стороны по мосту был отрыт сильный артиллерийский обстрел. Аркадий, скрываясь от обстрела, лег у одной из мостовых опор. Вдруг оглушительный взрыв – краем глаза он успел заметить, что на него обрушивается одна из форм моста. Он не помнит, успел ли он вскочить или только подумал, что нужно спасаться.

Резкая боль в ноге растеклась по всему телу, и он провалился в какую-то черноту, словно земля поглотила его. Очнулся он в госпитальной палате. Очень хотелось пить. Все тело горело огнем. Он попытался шевельнуться и опять потерял сознание.

Сколько времени он находился в бессознательном состоянии - он не помнит. Первое, что он увидел, придя снова в сознание – это луна за окном. К нему подошел человек в белом халате и на незнаком языке что-то спросил. Он думал, что это немец и попросил:

- Вассер, вассер…(воды, воды)

Человек куда-то ушел. Через несколько минут он возвратился с еще одним человеком и чашечкой воды. Пришедший с ним мужчина в белом спросил его на немецком языке, кто он. Аркадий сказал, что он русский.

- Рашен, рашен, - улыбаясь, заговорили о чем-то пришедшие.

Они осмотрели оставшуюся часть ноги, измерили температуру и предупредили его, что бы он не пытался вставать до утра. Аркадий чувствовал сильную боль в ноге, которой уже не было, но он ощущал ее. Особенно болели пальцы. Он ощупал то место, где должны были быть пальцы и слезы сами покатились из глаз.

На следующий день к его постели подошел американский солдат в накинутом на плечи белом халате. В руках у него была пилотка. Он поздоровался с Аркадием на русском языке с заметным акцентом и справился о его самочувствии.

Он назвался Михаилом, по-американски – Майкл, сказал, что он по национальности украинец, родившийся в Америке. Он рассказал Аркадию, как они нашли его у моста, где он в беспамятстве метался и кричал по-русски: «Мама, спаси меня!»

Он с товарищами погрузил его на свой танк и отвез в госпиталь. Вместе с ним американцы доставили еще двух советских солдат – разведчиков, служивших в одной из танковых бригад, раненых у моста, при попытке форсировать в этом месте Эльбу.

Через несколько дней его и двух советских танкистов переправили на восточный берег Эльбы, а затем в госпиталь города Котбуса.

Когда пал Берлин, госпиталь посетил генерал Лелюшенко и каждому раненому вручил медали и ордена.

- Где потерял ногу? – спросил генерал у Аркадия.

- У моста через Эльбу, - ответил Аркадий, пытаясь объяснить, как это было.

Но генерал его слушать не стал, а положил в руку вот этот орден.

Закончив свой рассказ, Аркадий расправил ленточку, на которой был укреплен орден и смущенно улыбнулся:

- А медаль «За победу над Германией» я получил в военкомате. Помолчав немного, он добавил:

- Знаешь, Алешка, я не представляю, что мне делать сейчас, кому и как объяснить, что награжден ошибочно. Ведь тогда я подведу генерала?!

- Не терзайся, Аркаша, - сказал Алексей. – Сколько ошибок совершенно в эту войну! В том числе и ошибочных награждений. А за этот орден и медаль ты заплатил кровью и здоровьем, следовательно, рассчитался полностью. Ведь столько людей сейчас лежит в нашей матушке-земле, которые своим телом закрывали Родину от фашистского нашествия, совершая подвиги и героические поступки, но никаких наград не требовали и не ожидали? Пусть эти награды напоминают нам о тех, кому они должны принадлежать по праву.

Аркадий сказал, что он сейчас учится в торговом техникуме. А в Поселке он сейчас ненадолго: приехал проведать своих стариков-спасителей, у которых сын пропал без вести.

Алексей рассказал Аркадию о гибели Володи Левенберга, о своих странствиях, о том, что к убийству Вернера они с Володей никакого отношения не имели.

В это время на дороге показалась Надя. Она спешила на работу. Алексей помог встать Аркадию и проводил его до подъезда. Аркадий оставил Алексею свой адрес.

Пора уже было идти в военкомат.

Маленький, узкий коридор военкомата не мог вместить всех пришедших получить военный билет, поэтому часть людей располагалась на крыльце.

Здесь были демобилизованные солдаты старших возрастов, инвалиды в полувоенной форме, молодые люди в гражданской одежде, возвратившиеся из эвакуации или из Германии, по тем или иным причинам не служившие в армии. Часть из собравшихся была знакома Алексею. Некоторые демобилизованные солдаты знали Алексея еще школьником и теперь с трудом узнавали его. Ведь прошло пять лет, причем каждый год можно было считать за два года.

В небольшом проделанном в стене окошечке виднелась голова пожилой седовласой женщины. Периодически она удалялась куда-то и возвращалась со стопкой красных книжечек. Затем громко произносила фамилию, обладатель которой подходил к окошечку и получал военный билет.

Через некоторое время Алексей услышал свою фамилию. С каким-то необъяснимым волнением получал он свой первый в жизни военный билет. Держа его в руках, он вышел на крыльцо и стал рассматривать. На первой странице были сведения о его рождении, национальности, образовании и т. п. В графе «Военно-учетная специальность» значилось: «годный - необученный». На странице: «Сведения о службе в армии» стояло: «не служил». На странице: «Сведения об участии в Великой Отечественной войне» значилось: «не участвовал».

Алексей внимательно всматривался в эти два слова. Они были написаны мужским почерком, явно не привыкшем к чистописанию. Буква «н» была узкой и слишком высокой. Рядом с ней буква «е» казалась карликом, букву «у» с достаточным чувством воображения можно было принять за букву «ц».

«Не участвовал»…. «Не участвовал»…. – несколько раз мысленно произнес Алексей, всматриваясь в листок. И перед его глазами возникло лицо Володи Левенберга, освещенное бледным светом луны, полуоткрытые глаза, устремленные куда-то вверх, прядь белых кудрявых волос, спустившихся на лоб из-под голубой «испанки», лужа крови под левым боком…… Он увидел обезглавленное тело Василия и изрешеченное мелкими осколками тело Жоры, изуродованные тела военнопленных. Мелкая дрожь пробежала по телу Алексея. Он закрыл военный билет и положил его в нагрудный карман кожаной куртки. «Несмотря ни на что я жив, а это пока самое главное», - подумал он.

На куполе Дома культуры, стоявшего напротив военкомата, развевалось полотнище красного флага.

Алексей вышел на дорогу и медленно пошел к дому. Он шел по тем же, но уже ставшими совершенно другими, улицам, совершенно иначе воспринимая мир, окружавший его с детства.

«Детство и юность прошли, - подумал Алексей, - наступает зрелость, которую следует встретить во всеоружии. Для этого нужно овладеть какой-нибудь специальностью».