Вторжение шведской армии на Гетманщину в 1708 г и Иван Мазепа

29 октября «президент Посольского приказа» России граф Г.И.Головкин показывая вид, что он ни минуты не сомневается в верности полковника сердюков в Батурине, отправил тому по именному указу великого государя письмо. В нём сообщалось, что в связи с намерением шведов идти через Десну, великий государь велел добавить в батуринский гарнизон полк великороссийской пехоты, также, как это было сделано в Стародубе и Новгороде-Северском, которые шведы отказались штурмовать. Сам же великий государь придет на выручку со всем войском⁹⁵. 30 октября военный совет с участием царя, Меншикова, и Д.М.Голицына принял решение не отдавать резиденцию Мазепы в руки противнику и «добывать» её либо переговорами, либо оружием⁹⁶.

31 октября Меншикова отправили к Батурину, видимо добавив около 3 тысяч пехоты (три полка инфантерии)⁹⁷. Спешка определяла всё. Пётр I с 31 октября бомбардировал Меншикова депешами, предупреждая об опасности шведского удара. 1-2 ноября царь еще беспокойнее торопил взять резиденцию Мазепы, так как Русская армия стала отходить на восток к Глухову. «Сей день и будущая ночь вам ещё возможно трудитца там, а далее завтрашнего утра (ежели чего не зделано), бавитца вам там опасно»,- писал царь⁹⁸.

31 октября до полудня сам киевский воевода князь Д.М.Голицын («командующий Киевским и Белгородским военным округом»-разрядом), ездил уговаривать полковника-мазепинца, но ему ответили, что без нового гетмана никого в город не пустят, а пока «неприятель-швед» на Гетманщине, то выборов проводить невозможно. Это выглядело нескладной импровизацией – Мазепа в спешке не проинструктировал, каковы должны быть ответы Чечеля на тот или иной случай. Вслед киевскому воеводе, переплывавшему Сейм, раздалось несколько выстрелов. Князь от себя послал уговаривать сотника Андрея Марковича, но мазепинцы отговаривались запретом гетмана и неведением о его измене.

После полудня 31 октября Меншиков подвел полки к Сейму, где были мосты с разобранными настилами и собрался переправляться в предместье. Из выходящих на реку и не засыпанных землей ворот Кенигсек «на испуг» выкатил 6 пушек и навел их на драгун. В ответ князь послал полки вниз по Сейму и выстроил всех по берегу. Это произвело впечатление, и Чечель выслал 5 человек, которые стали кричать, чтобы через реку не переправлялись, иначе начнётся стрельба. На предложение Меншикова прислать на переговоры 2-3 человек, было отвечено бранью. Переправив всего 50 гренадер в двух малых лодках, князь обозначил угрозу обхода и стоявшие с пушками при мостах, не начав стрельбы, « тотчас с великою тревогою в город побежали и нам мосты очистили». Меншиков в дневное время приказал восстанавливать настилы, и драгуны уже днем беспрепятственно стали переходить Сейм. Заранее сжечь посад Чечель не распорядился, и уцелевшие постройки помогли осаждающим при последующем штурме.

Уже из предместья Батурина Меншиков сообщил, что дух мазепинцев дал слабину - «около полуночи» 31 октября к нему прислали письмо, в котором было написано, что они остаются верны царю и «нас в гварнизон пустить хотят, толко б их свободно совсем выпустить, и на то б дать им на три дни сроку». Русский командующий расценил это как несвязную хитрость - просили уйти в неизвестном направлении (к шведам?) при одновременной затяжке выхода на 3 дня, т.е. до 3 ноября⁹⁹. Подкупом «привлечь без оружия и успокоить» сердюков также, как это сделал в ноябре 1708 г. Д.М.Голицын с мазепинским восьмисотенным полком Бурляя в Белой Церкви, что обошлось в 2 тыс. рублей¹⁰⁰, Меншиков не пытался.

Неизвестное ранее описание захвата Батурина было обнаружено нами в Государственном архиве Стокгольма в 2005 г. (См. приложение № 1). Набело переписанный четырёхстраничный отрывок находится среди текстов, относящихся к «Гистории Свейской войны», однако он не был включен ни в одну из её редакций, составлявшихся при участии Петра Великого начиная с 1715 г.¹⁰¹. Скорее всего, он был написан по воспоминаниям А.Д.Меншикова, который ошибочно отнес события к октябрю месяцу вместо ноября. В нем не содержится подробных данных о количестве войск, числе пушек и их калибре, о потерях среди осаждающих и осажденных, об эвакуации арсенала Мазепы его архива и имущества.

Вместе с тем, эта выделенная часть из «Гистории Свейской войны» существенно проясняет картину штурма «гетманской столицы». Она позволяет понять, почему через несколько часов настроение мазепинской верхушки качнулось в другую сторону. Дело в том, что в ночь с 31 октября на 1 ноября в Батурин проник лазутчик, посланный от шведского короля и Мазепы с вестью, что вся Шведская армия уже чуть ли не на подходе. Скорее всего, по распоряжению Чечеля письмо с предложением держаться до последней возможности было прочитано всему гарнизону. Сердюцкий полковник решил продемонстрировать твердость, прервать переговоры и отпугнуть осаждающих артиллерийским огнем. («Взятые старшина сказали, что за день до штурму прислан к ним указ от швецкаго короля и от Мазепы, чтоб по крайней возможности держались, и были б все надёжны, что они со всею швецкою потугою их секундовать (помогать – В.А.) идут. И тот указ читан у них по извычаю всему войску и по тому де указу они учинили»).

Утром 1 ноября, не ожидая ответа князя, Чечель и Кенигсек открыли интенсивный огонь из пушек по посаду, по солдатам, «близ места стоящим» и даже через Сейм по штабу Меншикова. Предместье «кругом города» почти повсеместно загорелось. Таким образом, Чечель, а не Меншиков взял на себя ответственность за начало военных действий и начал жечь постройки вне фортеции. «Светлейший» счёл это за результат бездействия его войск («стали из города по нашей гоупт квартире чрез реку, також и по войскам…близ места стоящим, ис пушек бить, не видя никакого от нас действа, ни к тому начинания»). Обстрел посада артиллерией Кенигсека 1 ноября украинская беллетристика и публицистика, начиная с «Истории русов» изображают как бой на стенах, в предместье и отражение неудавшегося первого приступа. После этого войска Меншикова начали де отступать и ушли за Сейм, а сердюки перепились по случаю победы и заснули глубоким сном вплоть до утра 2 ноября. Историк С.О.Павленко отсутствие сведений о бое 1 ноября русских источниках объясняет специальным замалчиванием «героического отпора мазепинцев» имперской цензурой¹⁰².

Тем не менее, Меншиков попытался всё же завершить дело без кровопролития и отправил 1 ноября очередное предложение с неким Зажарским «с тем, чтоб свободно выходили, не боясь никаких опасностей»¹⁰³. Однако после обнадёживающей ночной вести Зажарского чуть не растерзали. Поверив сообщению Мазепы, сердюки кричали, что умрут, но не впустят войска. Большее, чем у осаждающих количество пушек и военных припасов вселяло надежду дождаться скорого, с минуту на минуту, подхода Карла XII. Возможно именно тогда Чечель, выйдя из себя, грозил содрать кожу с живого Меншикова¹⁰⁴, что разъярило князя. Если бы Чечель впустил часть отряда А.Д.Меншикова, то город и жители уцелели бы, как Новгород-Северский, Полтава и прочие города Гетманщины. Сердюк-мазепинец, по сути превратил жителей в заложников и не выпускал никого. («К нам из города никого не выпустили, а отвечали з города, что чинят они то по указу»)¹⁰⁵. Вариант уйти всему гарнизону вместе с жителями и отрядом Меншикова, подорвав Батурин, тяжелые пушки и уничтожив склады (на это соглашался царь) Чечель видимо не рассматривал.

Князь приказал подойти к горящим хатам, солдаты погасили огонь в некоторых из них, и засели в уцелевших постройках. Подтаскивать пушки и устанавливать батарею стали скорее всего, в районе Конотопских ворот. «Однако ж мы своих людей в предместье, хотя с трудом, ввели и некоторые пожары затишили и близ города в домах засесть приказали».

К 16 часам дня солдаты «в удобном месте» батарея была поставлена (согласно Д.Дефо – три батареи (см. ниже) и тогда же стали бомбардировать фортецию и пробивать брешь в стене. Сколько пушек обстреливали стены и каков был их калибр, остается пока неясным. Вечером и ночью с 1 на 2 ноября осаждающие готовили фашины и сколачивали штурмовые лестницы. Вряд ли артиллерийский обстрел продолжался и в ночное время, как написал Д.Дефо.

«Гетманская столица» была небольшим населенным пунктом – меньше Глухова, Нежина, Чернигова, Полтавы и тем более Киева. Как писал украинский историк А.Лазаревский, поляки после Деулинского перемирия 1618 г. с Россией, на своем восточном пограничье построили несколько городков - Нежин, Батурин, Борзну, Конотоп, Кролевец, Глухов. По описи 1654 г. с трех сторон Батурин окружал земляной вал с «дубовым бревеньем» и ров, которые выходили к обрыву перед Сеймом. Вал прорезали трое ворот , на двух из них были башни, покрытые тёсом. Глухих наугольных башен было шесть. По обрыву город был огорожен «стоячим острогом» без башен, но там были «береговые» ворота. Резиденцией «русских» гетманов Батурин стал с 1669 г. В том году гетман Демьян Многогрешный выбрал себе населенный пункт как можно ближе к русской границе. Площадь окруженного деревянными стенами городка была в размер стадиона: от северо-западных (Новомлынских) до юго-восточных (Конотопских) ворот 233 сажени (496 м), от юго-западных Киевских ворот до обрыва в сторону Сейма 184 сажени (392 м). Современные археологи определяют её размер 600х440 м и там могло находиться 200-250 дворов с 1000-1500 жителями¹⁰⁶.

«А Батурин… заперся от всех сторон и трех ворот; только одни четвертые ворота береговые, что от Сейма, не заперты были. И в то же время, перед взятием Батурина, пришел с войском светлейший князь Меншиков, но в город не впустили, только до его светлости начальствующий в городе над войском, Чечель, полковник сердюцкий, Фридрих, есаул артиллерийский, сотник батуринский, Филипп Рент, вышедши на вал, говорили, и князь отступил»¹⁰⁷.

Места для штурма Меншиков наметил в двух местах - генерал-майор Г.С.Волконский должен был приступать с правой стороны «подле ворот» (Конотопских), а полковник Иван Анненков со стороны Сейма через береговые ворота «сзади реки взвоз». От реки было два врезавшихся в фортецию «взвоза» (нешироких ведущих вверх лощинки или «рытвины») – один длинный проезжий взвоз шёл от береговых ворот до центра города в направлении к воротам Киевским, второй короткий - рядом с резиденцией Мазепы («Литовским замком»). Скорее всего, Анненков должен был приступать по длинному «взвозу», выводящему в центр фортеции. Против северного угла стен Меншиков поставил небольшой отряд из 200 человек «татар» (видимо, калмыков), чтобы те перед штурмом при еще полной темноте подняли ложную тревогу и оттянули на себя силы гарнизона («дабы оные пред штюрмом тревогу и крик и стрельбу учинили»).

Письмо от 1 ноября светлейшего заканчивалось словами: «И сея ночи, с помощию Божиею, будем мы над ними надлежащий чинить промысл». Проводя рекогносцировку, князь видимо, в то время находился в предместье Батурина. Скорее всего, тогда Меншиков принял окончательное решение о быстром и беспощадном штурме. Об этом косвенно можно судить по утвержденному им до 20 июля 1706 г. «Артикулу краткому», составленному для подъема дисциплины и боеспособности драгунской конницы при походе в западную Польшу, закончившимся блестящей победой при Калише 18 октября 1706 г. над шведами и поляками. В наставлении воинам предписывалось ежедневно просить милости Бога, без промедления собираться на молитву и смотры, запрещалось обсуждать приказы, отставать от рот, спать на караулах, покидать посты, играть в кости, затевать свары и тайные сходки, распевать «скверные песни» и держать блудниц. Было и многозначительное указание щадить при штурмах женщин и детей, «разве что от генеральства для причины какой, иное что приказано будет»¹⁰⁸.

Уверенный в своих силах, но разозлённый Меншиков, меньше всего думал об «устрашении» населения Гетманщины, как об этом писали историки Украины. Локальную карательную акцию он рассматривал очевидно как меру наказания за неподчинение и измену своему государю.

О подробностях приступа пока не всё известно. Неосторожно писать, что 2 ноября 1708 г. были все условия выдержать осаду Батурина и довести дело до второй победы через 50 лет после Конотопской битвы 1659 г.¹⁰⁹. Устоять несколько дней в осаде сердюкам и казакам было можно, но отбить штурм профессиональных воинов, одержавших несколько побед (при Калише, с.Добром, Раевке, Лесной) над лучшими солдатами Европы, было безнадежно.

Деревянный Батурин даже с его артиллерией и значительными военными припасами не шел ни в какое сравнение с Нотебургом, Нарвой, и Дерптом, в атаках против которых участвовал Меншиков. Военный опыт Кенигсека и Чечеля не мог сравниться с боевой практикой русского генерала.

Затемно, в 6 часов утра, «сзади чрез татар» началась обманная стрельба и крики. Большая часть гарнизона бросилась к той стороне стен. В это же время к стенам фортеции поднялись Троицкий, Вятский, Нижегородский Тверской, Смоленский, Ростовский, Сибирский драгунские полки Меншикова, которые участвовали в сражении при Лесной, а также полки, сражавшиеся там же под командой Боура. Общая численность штурмующих точно неизвестна. После боя при Лесной драгунские полки были ослаблены. В полках Меншикова насчитывалось не более 5 470 чел, здоровыми. Из дивизии Боура (4076 чел.) выбыло около 430 чел. убитыми и ранеными¹¹⁰. Возможно, всего у Меншикова было около 9 тыс. драгун и до 3 тыс. пехоты и небольшое количество калмыков («татар»).

Темнота и слабая подготовка орудийных расчетов мазепинской артиллерии, видимо, не позволили эффективно противодействовать атакующим. Стрелять по невидимым целям было нельзя. Можно предположить, что Кенигсек к этому раннему часу не успел распределить по стенам прислугу к пушкам. Пытаясь, как верный наёмник, организовать огонь артиллерии он был смертельно ранен в грудь одним из первых, скорее всего, из огнестрельного оружия.

Пушечного огня с колокольни церкви Живоначальной Троицы, как рассказывалось потом в народе, не велось – пушки малого калибра бесполезны, а тяжелые орудия поднимать по деревянным перекрытиям почти невозможно, да и откат орудия не позволил бы использовать малую площадку на верхнем ярусе.

Несколько сотен безоружных селян из округи и большинство батуринцев, укрывшихся в фортеции от шведов, вряд ли вышли на стены. Казаков никто не готовил сражаться с русскими и они, скорее всего, предпочитали уклониться от боя, подобно тем, которых Мазепа обманом увлек за Десну. С оружием на стены вышли в основном, сердюки и городовые казаки (вряд ли все).

Солдаты и драгуны врывались за стены с двух сторон. В книге Д.Дефо (см. приложение №2) указано, что в стене Батурина обстрелом с батарей был сделан узкий пролом, через который штурмующие ворвались в крепость. Здесь и были понесены основные потери, когда драгуны перебирались через ров с напольной стороны. Штурмовые лестницы оказались коротки и их бросили, однако сильный огонь осаждавших разогнал защитников и стены быстро были преодолены. Решающую же роль во взятии, кажется, сыграл приступ Анненкова через береговые ворота. По «взвозу» штурмующие быстро прорвались в центр города. Глядя со стороны, можно было подумать, что из рытвины-лощины они поднимались как из-под земли¹¹¹. Позже народная молва разнесла, что драгуны якобы незаметно и тихо проникли через подземный ход. Поверив ей, Н.И.Костомаров написал нелепицу, что «царские люди во время ночи гуськом проникли в замок»¹¹². (Лёгкость захвата нуждалась в объяснении военной хитростью. Даже сейчас казанские татары тоже рассказывают сказку о захвате Казани в 1552 г. не штурмом, а через подземный ход).

Неизвестно, правда ли, что сотник наказного прилуцкого полковника И.Я.Носа Соломаха сообщил Меншикову, что на том участке стены, где находились казаки Прилуцкого полка, не будет сопротивления. Нельзя исключить и того, что прилуцкие казаки помогали атакующим расправляться с сердюками. Разногласия и свары среди казаков и сердюков при нежелании биться с русскими, скорее всего привели к тому, что более тысячи сердюков и казаков, увидев драгун и солдат в центре фортеции, бросились бежать в разные стороны вместе с Чечелем, который, в отличие от Кенигсека, отказался сражаться насмерть, и, не получив ни одной раны, ускакал на коне из Батурина¹¹³.

Благодаря хорошо продуманному князем плану фортеция была взята, как писал Д.Дефо, в молниеносной «шведской манере» всего за два часа. Того героизма, который показали украинцы в Веприке и Полтаве вместе с русскими солдатами при отражении шведов, не было. «Батуринские атаманы», сотники и «знатные из старшин» предпочитали сразу сдаваться. «По двучасном огню оную фартецию взяли, в которой воров многих побили, а достальных живьём побрали, между которыми и старшин - войсковой подобозный Фридрик Кенексек и сотник тако ж, и атаман[ы] батуринские, и иные знатные и[з] старшин» - вспоминал Меншиков.

Актовых документов 1708 г. с указанием количества потерь среди драгун пока не найдено. В декабрьской пропагандистской листовке, исходящей из шведской штаб-квартиры, было написано: «На следующий день по приказу Его Королевского Величества были наведены два моста и подтянулись остальные полки, что побудило московитов ускорить овладение Батуриным. Ко второму дню они насели с такой яростью (so grausam zugesetzet), что под конец взяли его, хотя и с потерей 2000 человек. Из гарнизона через Сейм ушли оттуда только 1000 человек. Но комендант со всеми остальными жителями, женщинами и детьми были перебиты бедственным образом, после чего они подожгли город»¹¹⁴. Никто из каролинцев, написавшие воспоминания об этих событиях, не упомянул о телах русских драгун в батуринских рвах. Возможно, погибшие были наскоро закопаны. Раненых Меншиков несомненно забрал, так как было захвачено 2000 лошадей из конюшен Мазепы. Учитывая, что генерал А.Л.Левенгаупт преувеличил количество русских убитых и раненых в битве при д.Лесной более чем вдвое, а некоторые шведские «очевидцы» доводили число русских потерь там до 20 тысяч, можно предположить, что при Батурине погибло и было ранено не более 1000 чел. штурмовавших.

Некоторые подробности приступа, несмотря на многие неточности, касающиеся в частности, количества войск, содержит упоминавшаяся работа Д.Дефо. В его книге численность войск Меншикова (30 тысяч) и сторонников Мазепы (10 тысяч) преувеличены. Заслуживает внимания высказывание Дефо о «справедливости воздаяния» за измену, но при этом абсолютно неверно его утверждение о всеобщности намерений казаков поднять бунт в пользу шведского короля .

Как следует из донесений Меншикова, драгуны прорвались через стены через 2 часа, следовательно, погром в Батурине начался после 8 утра. (Универсал Скоропадского от 8 декабря отрицал уничтожение детей и женщин – см. ниже). Со скорбью приходится констатировать, что пролитая кровь почти всегда провоцирует ярость и свирепость. Охваченные страхом и разбегавшиеся сердюки не в состоянии были «бить шамад» (барабанный сигнал сдачи). Драгуны еще долго не могли уняться. Впрочем, поголовной резни не было. Через некоторое время Меншиков через трубачей дал команду прекратить расправу и часть жителей нашла защиту у князя. Однако люди, забившиеся в хаты, погреба и подвалы не смели показаться на улицах и многие погибли уже после штурма, в ночь со 2 на 3 ноября от огня и дыма . Через 34 года после штурма генеральный бунчужный Я.Е. Лизогуб записал несколько кратких строк об этом: «… за вытрублением не мертвить, много еще явилося у князя Меншикова, который дать велел им писание, чтоб никто их не занимал» (т.е. не брал в плен)¹¹⁵. Достаточное количество людей все же было забрано и живыми отправлены в Россию¹¹⁶.

Лизогуб записал: «Много ж в Сейме потонуло людей, утекаючи чрез лед еще не крепкий, много и погорело, крившихся по хоромах, в льохах в погребах, в ямах, где паче подушилися, а на хоромах погорели, ибо, хотя и вытрубление було престать от кровопролития, однак выходящих от сокрытия войско заюшеное, а паче рядовые солдаты, понапившиеся (понеже везде изобилие было всякого напою) кололи людей и рубали…». Промокнув скорее всего при переправе через Сейм, Чечель забрался для обогрева в хату к родственнику, заснул на печке, был выдан казаками с.Поповки и колесован в Глухове, Много сердюков, казаков и жителей бежали, скорее всего, в противоположную от штурмуемой стены с обрыва к Сейму через неокрепший лёд, где часть людей потонула, часть перебралась на другую сторону.

Легкость взятия объясняется колебаниями гарнизона, часть которого, вопреки измене Мазепы, была на стороне Петра I. Некоторые, как например кролевецкий житель Ф.Д.Стожок открыто «унимал» старшину от кровопролития христианской крови, за что подвергся угрозам и был посажен прикованным на пушку. «О втором часу пополуночи» в ночь со 2 на 3 ноября из предместья Батурина князь набросал спешную записку на половину страницы. В ней сообщалось, что в 6 часов утра был начат с двух сторон штурм фортеции. Сопротивления почти не было, урон был небольшой и «по двучасном огню» крепость пала. За день и часть ночи 2 числа были взяты 40 пушек, инсигнии Мазепы и «зело много изменничего богатства» ¹¹⁷, в том числе свинец, порох, хлеб, спиртное и 2000 лошадей из конюшен вне фортеции. Была захвачена и канцелярия гетмана, часть архива которой ныне хранится в Ленинградском Отделении Института Истории в военно-походной канцелярии Меншикова¹¹⁸. В 2 часа ночи 3 ноября Меншиков сам поехал внутрь фортеции. Таким образом спешно поджигать военные и продовольственные склады («великой магазеин») стали после этого времени. Удивительно, как уцелела деревянная Воскресенская церковь с колоколом «Голубь» (1699) отлитым по заказу Мазепы («Мазепин дзвiн»). Очередное письмо Меншикова датировано 3 ноября уже из Конотопа, (за 27 км от Батурина). В нем он наспех написал, что оставляет войска, чтобы скорее устно донести подробности штурма Петру I. 6 ноября он уже был в Глухове у царя, но, как писал Д.Н.Бантыш-Каменский, никаких наград не получил. Однако киевский воевода Д.М.Голицын был награжден двадцатью тысячами ефимков «из мазепиных денег».

В декабре 1709 г. во время триумфа посвященного победам при д.Лесной и под Полтавой, Меншиков отметил свою победу «торжественными воротами» по типу арки Тита Ливия, где изображалось уничтожение г. Альба Лонги, изменившего Риму. Однако при составлении «Гистории Свейской войны» описание батуринского штурма было изъято. Видимо, царь Пётр, как редактор, счёл нужным опустить этот эпизод.

Английский посол в Москве Ч. Витворт 17(28) ноября 1708 г. составил донесение на основе русских информаторов: «Князь Меншиков , получив приказ, взял три или четыре тысячи войска. Прибыв под крепость, которая не была довольно приспособлена к обороне, приказал тут же атаковать и быстро взял её штурмом». «Мы здесь имели известия из русского лагеря на Украине, что князь Мазепа казацкий генерал перешёл к шведскому королю, но взял с собой только трёх полковников и небольшое число своих войск. Остальные объявили, что хотят служить царю. Несколько дней спустя после дезертирства генерала была послана артиллерия к Батурину, месту резиденции генерала Мазепы, куда генерал послал 6 тысяч своих людей для охраны своего имущества. Но светлейший князь, ставший знатоком в деле взятия городов, сделал ставку на меч. Московиты одержали победу над казаками и приступили к избранию нового генерала. И говорят, что это будет Скоропадский»¹¹⁹.

Большинство авторов начала XVIII в., писавших о Батуринской трагедии называет цифру в 5-6 тысяч погибших в Батурине¹²⁰.

Несколько обстоятельных работ по данной теме с использованием большого количества письменных памятников опубликовал С.О.Павленко. К сожалению, у автора отсутствует критическое отношение к источникам. Одинаковым доверием у него пользуются и историческая публицистика («История русов») и литературно-художественные вымыслы предпринимателя, писателя, алхимика и астролога XVIII в. П.Н.Крёкшина, и народные сказы XIX в. об обороне Батурина. Ссылки на шведские источники даются не по оригиналу, а из вторых рук. Указываются архивные документы, хотя приводимые сведения из них давно опубликованы. Некоторые положения не подкреплены документально.

С.О.Павленко оценивает численность погубленных в Батурине в 11-14 тысяч человек: 5-6,5 тыс. чел. гарнизона, казаков и сердюков, 6-6,5 тысяч мирных жителей, а также около 1000 жителей окрестных сел¹²¹. Если там было 825 (или 1000) дворов, как принимает Павленко, то число его жителей скорее всего, составляло не более 4-5 тысяч. Как правило, в демографических расчетах принимается, что во дворе могло проживать 5-6 чел. Павленко, принимая заселенность двора в 7-8 чел, увеличивает население Батурина в начале XVIII в. до 7-8 тысяч. (Ныне, в XXI в. в Батурине живет 3-4 тыс. чел.). «Поголовного истребления» батуринцев не произошло. Известна опись Батурина 1726 г., по которой там насчитывалось уже 647 дворов батуринцев ( 3-4 тыс. чел.), т.е. многие казаки и жители успели избежать резни¹²². 22 декабря 1708 г. новый гетман И.И.Скоропадский выдал универсал, батуринскому атаману Даниле Харевскому , разрешающий Батуринцам селиться на старых местах «на посадах и футорах батуринских»¹²³. Один из родственников казненного Марко Чечель благополучно служил хорунжим в Черниговском полку¹²⁴.

Исходя из показаний перебежчика сердюка Корнея Семененко, сообщившего, что к 11 декабря 1708 г. из четырех сердюцких полков под рукой у Мазепы в Гадяче осталось всего 300 человек С.О.Павленко делает вывод, что из общего количества по его мнению, 2600 сердюков погибло и было казнено 2300 человек. Однако вполне можно допустить, что многие разбежались или перешли на русскую сторону, как те три десятка, которые «уговорились бежать к войску царского величества» 8 декабря¹²⁵. Цифра в 11-14 тысяч погибших преувеличена. Получается, что помимо того, что снималась со стен артиллерия, подрывались тяжелые орудия, составлялся обоз и грузились на подводы казна и архив Мазепы, сжигалось продовольствие, стены, постройки, окружающие хутора, 30 мельниц и монастырь, в каждый час с утра 2 ноября в течении светового дня и часть ночи 3 ноября погибало по 500-600 человек. Все расчеты по численности и приросту населения в данной местностии при отсутствии точных данных можно считать сугубо приблизительными и требующими обстоятельной проверки. Украинские историки правильно указывают, что Меншиков торопился как можно быстрее уйти от Батурина. Однако, вопреки этому пишут, что драгуны занялись пытками пленных и привязыванием к доскам трупов сердюков, перетаскиванием их на несколько сотен метров к Сейму и спуском на воду для устрашения (ссылки на работу шведского историка А.Фрюкселя). Не учитывается, что тело, привязанное к доске, скорее всего, перевернется и на поверхности реки трупов не будет видно. Изготовлением плотов для казненных тоже никто не занимался. Не было времени и на вытесывание колов, поднимание тел на колеса, на сколачивание, вкапывание в землю крестов и распятие по одиночке казаков, как показано на растиражированной картине 2004 г. художника О.Лопухова.

Ныне идея «соборной Украины» к сожалению, дополнена долго вызревавшей в подполье мощной (но опасной для нации) «идеей ненависти» к «недружественному северному соседу». Она выдвигается как метод сплочения населения Украины, восточная и южная часть которого входит в круг как украинской, так и русской культуры. Чётко и кратко её выразили бандеровцы: «Ненавистью и борьбой встретишь врагов нации»¹²⁶. «Геноцид украинцев» в Батурине выведен на уровень государственных приоритетов как «свидетельство бесчеловечности Московщины». В календарь памятных дат, помимо «Дня Полтавской катастрофы», «голода 1932-1933 гг.» предлагается внести и 13 ноября – «Дня памяти Батурина». Публицистика до предела накаляет испытания, выпавшие на долю украинского народа: «не ради мести, а ради правды и призыва к бдительности, разбору межнациональных связей, чтобы больше не творились кровожадные оргии над украинской нацией, чтобы потомки людоедов, которые голодом, репрессиями и злодействами уничтожили несколько десятков миллионов украинцев, покаялись, попросили прощения за всё содеянное и, признав перед миром, как и ФРГ, геноциды против украинского народа, против человека и человечности, выплатили Украине несколько сотен миллиардов долларов»¹²⁷.

В 1995-2004 гг. украинские археологи на кладбище у сожженной Воскресенской церкви Батурина выявили десятки скелетов, многие из которых несли следы насильственной смерти. В нижнем слое погребения находились в деревянных гробах на глубине свыше метра (типичное кладбище XVII- начала XVIII в.). Их сверху перекрывал второй слой погребений на небольшой глубине без гробов. «Найдено захоронение женщины 20-30 лет, на лобной части черепа которой виден след косого рубящего удара, нанесенного палашом или саблей, который рассек череп пополам и снес его верхнюю часть. Анализ скола на кости свидетельствует, что удар был нанесен человеком более высокого роста, который стоял перед убитой лицом к лицу, удар наносился справа налево. На сколе видно, как палаш вошел в кость черепа на 3-4 мм, дальше череп сам раскололся. Костяк другой молодой женщины с раздробленным тупым предметом (прикладом мушкета?) лицом… Погребение подростка 9-12 лет с пулевым отверстием в затылке… Рядом – девочка лет 5-7, лоб которой украшал венчик из тонкого серебряного узорочья, нашитого на красную полоску. Полдесятка скелетиков детей в возрасте от 1 до 4-5 лет, у одного из которых нет черепа, - уложены рядом в неглубоких ямках»¹²⁸. Крайне тяжело читать такие строки, тем не менее, можно сказать, что цель описания подобных жестокостей это воспитание ненавистью.

Подведение батуринской трагедии под акт геноцида украинского народа следует категорически отклонить. Международно-правовая конвенция о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него была принята в 1948 г. Геноцид [от греч. genos род. + лат. caedere убивать, букв. уничтожение рода, племени] – это тягчайшее преступление против человечества. «Один из видов международных преступлений; состоит в физическом истреблении целых групп населения по расовым, национальным, этническим или религиозным признакам» (Юридический энциклопедический словарь. М., «Советская энциклопедия». 1987. С.76). «Действие, которое совершается с целью полного или частичного уничтожения какой-либо национальной, этнической, расовой или религиозной группы» (Международное право. «Юридическая литература». М.1999. С.332).

Гарнизон и жители Батурина гибли не из-за религии (обе стороны были православными) или национальности. Замышлять истребление «полностью или частично» украинский народ по национальным и этническим признакам ни Меншиков, и никто другой из русского командования не думал. Перейди к шведам любой русский город, например восставшая Астрахань, или Черкасск, его ждала бы та же беспощадная расправа. Царь приказывал «ласково» обходиться с теми, кто не пристал к «ворам»¹²⁹, но с бунтовщиками расправляться с крайней жестокостью. «Сия сарынь, кроме жесточи не может унята быть» писал Пётр I 12 апреля 1708 г. в отношении булавинцев¹³⁰. «Людей рубить, а заводчиков на колёса и колья дабы удобнее оторвать охоту к приставанью воровства у людей» писал Пётр I В.В.Долгорукову 7 мая 1708 г. ¹³¹. На Дону при подавлении восстания Булавина было истреблено 23,5 тыс. человек, но никто из историков не подводил эту акцию под «геноцид русских». Уничтожение резиденции изменника не было антиукраинской акцией. Однако, локальная измена Мазепы на Украине, как и восстание булавинцев, согласно военной психологии XVIII в., подлежали беспощадной расправе. («Батурин в знак изменникам (понеже боронились) другим на приклад зжечь весь» - писал Пётр I А.Д.Меншикову 5 ноября¹³². В трагедии Батурина вина лежит и на Мазепе. Об этом хорошо написал три века назад украинец Феофан Прокопович: « [никто] не радуется крови братней, елико неповинне пролияся, но да вопиёт она на виновника своего Каина, да обратится болезнь твоя на главу твою, безсовестный предателю! … Ты, ты, Иудо злочестивый, в первоначальном малороссийском граде не [ино]странным, но домашним нашим устроил… место погребения»¹³³.

В свете безоговорочной поддержки украинцами Русской армии, полное разрушение крепости и истребление гарнизона с населением не было лучшим решением. Выгоднее было бы сохранить Батурин как опорную и сковывавшую шведов базу. Можно было не сжигать склады, постройки и стены фортеции, не отдавать приказ уничтожать всех и не подрывать тяжёлые пушки. Батуринцы также стойко оборонялись бы против шведов, как украинцы в Полтаве, Веприке, Стародубе, Новгороде-Северском. Меншиков не учел, что Карл XII из-за усталости армии отказался от захвата Стародуба, Почепа, Новгород –Северского (и позже осаждал, но не штурмовал Полтаву). Похоже, король вряд ли стал бы тратить силы и на Батурин.

Петр I разрешал подправить стены, укрепить крепость и добавить к стрельцам в гарнизон драгун, пока не подойдет пехота, но если Батурин «не крепок», то царь советовал артиллерию вывезти в Глухов, а строение сжечь, ибо если оставить в слабом городе артиллерию, то шведы тоже легко возьмут город. О ликвидации или выводе пленного гарнизона и местных жителей ничего не говорилось¹³⁴. Возможно, Петр I тоже преувеличил опасность исходящую от Карла ХII, который находясь на расстоянии около 60 км, сбил русский заслон у Мезина на Десне и с 3 ноября двигался к Батурину.

Мазепинцы, возглавляемые Чечелем, знали, на что идут, запирая крепость, и их гибель является естественным следствием военных действий. Из 5-6,5 тыс. чел. гарнизона (по завышенной оценке С.О.Павленко) разбежалось и спаслось явно больше, чем 1300-1800 чел. Смерть же мирных жителей не может не вызывать горечи и сострадания тем более, что погибли и те, кто укрылся в Батурине от шведов и не знал об измене Мазепы. Их уничтожение не определялось военной необходимостью. Многие из казаков тоже ок-там 1768 г. по неизданым по актам 1700-68 К., не имели представления, что Мазепа бросил их и бежал к Карлу XII. С моральной точки зрения расправа над горожанами заслуживает осуждения, ответственность за кровь невинных, лежит на Меншикове¹³⁵. Однако методически неверно опрокидывать в прошлое мораль XXI века с её декларациями о правах личности, о толерантности, о человеческой жизни как высшей ценности и зачислять «варфоломеевскую резню» в Батурине в рубрику «поворотной вехи в истории украинского народа»¹³⁶. В то время жизнь ценилась намного дешевле и в помине не было ни толерантности, ни политкорректности. Ныне использование в политических целях понятия геноцида разжигает межнациональную рознь.

Лаконизм описаний тех, кто видел через 8 дней батуринское пожарище, свидетельствует о том. что резня и опустошение городов воспринимались тогда как жестокие реалии войны. «Разорение и усмирение населения являлись методами ведения войны общими для всех армий»¹³⁷.

Как ни прискорбно, жестокости в отношении мирного населения, сопровождали все войны человечества, начиная библейских времен. Вспомним поголовное истребление царем Моавитским в городе Номве священников, «мужчин, и женщин, и юношей и младенцев, и волов, и ослов, и овец». (Первая книга царств, глава 22). Сципион Африканский во время войны в Испании 211-205 гг. до н.э. стер с земли город Илитурги. Александр Македонский уничтожил Фивы в 335 г. и крупнейший морской порт Тир с 35-тысячным населением в 333-332 гг. Крестоносцы в 1099 г. после штурма устроили резню 70 тысячного арабского и еврейского населения Иерусалима. 30 тысяч жителей Магдебурга в 1631 г. погибли от разъяренных солдат имперско-католического войска графа И.Т.Тилли. Во время террора О.Кромвеля в Ирландии в 1649-1650 гг. безжалостно были вырезаны опорные города католиков-роялистов Дроэда, Уэксфорд и Клонмел. Можно привести и скорбные строки из еврейской хроники «Пучина бездонная» о геноциде в эпоху освободительно-религиозных войн украинского народа в середине XVII против католиков, униатов и иудеев, после которых евреи с Украины рассеялись вплоть до Германии, Италии и Балкан: «Св. община Переяслав, св. община Борисовка, св. община Пирятин, св. община Борисполь, св. община Лубны, св. община Лохвица с прилегающими, погибли смертью мучеников от различнейших жесточайших и тяжких способов убиения: у некоторых сдирали кожу заживо, а тело бросали собакам. А некоторых – после того, как у них отрубали руки и ноги, бросали на дорогу и проезжали по ним на телегах и топтали лошадьми, а некоторых, подвергнув многим пыткам, недостаточным для того, чтобы убить сразу, бросали, чтобы они долго мучились в смертных муках, до того, как испустят дух; многих закапывали живьем, младенцев резали в лоне их матерей, многих детей рубили на куски, как рыбу; у беременных женщин вспарывали живот и плод швыряли им в лицо, а иным в распоротый живот зашивали живую кошку и отрубали им руки, чтобы они не могли извлечь кошку; некоторых детей вешали на грудь матерей; а других, насадив на вертел, жарили на огне, и принуждали матерей есть это мясо; а иногда из еврейских детей сооружали мост и проезжали по нему. Не существует на свете способа мучительного убийства. которого они бы не применили; использовали все четыре вида казни: побивание камнями; сжигание; убиение и удушение… Так они поступали во всех местах, куда приходили; и то же самое делали с поляками, в особенности с ксендзами. И было убито в Заднепровье много тысяч евреев, а несколько сот их было принуждено изменить вере»¹³⁸.

В 1704 г. польская шляхта вырезала до 4000 человек в восточной Белоруссии «И в Дубровне де и в Дубровенском уезде видел он Василий, посеченных и позжёных лежащих тела по дворам и улицам и по полям и в деревнях мужска и женска и девичья полу и малых робят с 4000 и болши. И збили тех людей поветово войско списковая шляхта»¹³⁹.

Шведские карательные акции 1708 года против украинских казаков и крестьян начались сразу после вторжения на Гетманщину. Как заурядное событие описал полковник барон Карл Магнус Поссе (умер в 1715 г. в Москве) резню и сожжение заживо шведскими драгунами и мазепинцами 1600 украинцев, в том числе женщин и детей, подполковником Томасом Функом (1672-1713) в Тернах:

Можно также припомнить погром Умани М.Зализняком и И.Гонтой во время Колиивщины в 1768 г., когда было вырезано до 20 тыс. поляков и евреев¹⁴³.

Блок «Наша Украина» поставил «крест скорби» в цитадели Батурина. Россия может открыто признать, что резня мирных жителей Меншиковым была таким же злодеянием, как «мясорубки» Кромвеля, Тилли, Функа, Гонты и др. Было бы справедливо поставить там памятник невинным жертвам Северной войны и от русского народа. Точно также надо увековечить на Украине и память жертв, погибших от рук шведов и в Тернах и в других городах.

Значение взятия гетманской резиденции состояло прежде всего в том, что после разгрома курляндской армии и огромного военного обоза А.Л. Левенгаупта при Лесной и под Пропойском, ликвидация находящегося во фронтовой полосе крупного арсенала Мазепы было сильным ударом по армии вторжения. В районе Батурина, как и на Северщине, Шведская армия уже не могла расположиться.

Сомнительна гипотеза о том, что уничтожением гетманской столицы русское командование предупреждало присоединение к шведам новых сил, если бы таковые объявились. Гибель мазепинской столицы не придавила и не напугала украинское население Гетманщины, Правобережья и тем более Слобожанщины. Напугала она Мазепу, который сказал, что «Украина, Батуриным устрашенная, боятися будет едно с нами держать». Вопреки этой мазепинской фразе, рефреном повторяющейся в современных украинских работах, украинцы не затихли, «устрашась террора», но как раз после гибели резиденции гетмана поднялись на борьбу со шведами вместе с Русской армией - об этом обстоятельно написал украинский историк В.Е.Шутой. Не оробели и не затаились и запорожцы – напротив, большинство этой вольницы (как позже и русские казаки-некрасовцы) выступили против ущемления своих свобод, надеясь на помощь шведского короля.

Феофан Прокопович справедливо писал, что невозможно радоваться кровопролитию единоверных и единородных людей. Этого не хотел и Меншиков, который неоднократно посылал «мирные увещевания». Слезы и кровь батуринцев лежат на их соблазнителе. Успех у Батурина был зародышем будущей совершенной победы, он сломил дух изменников, утвердил верных и устрашил коварных. Отступники стали бояться, шведский противник, увидев полный разгром «гнездилища сил противных» заколебался в предвидении своего конца¹⁴⁴.

Стремительность операции Меншикова, который буквально из-под рук Карла выхватил Батурин, высоко оценивалась историками - Бутурлиным, Богдановичем, Карцовым, Гудима-Левковичем, Масловским, Соловьевым, Есиповым, Платоновым, Тарле, Тельпуховским, Порфирьевым. Украинские историки XIX века Маркевич, Бантыш-Каменский, Костомаров, Грушевский, констатируя трагическую гибель батуринцев, не раздували её. Только с первой половины XX в. и особенно после обретения Украиной независимости в 1991 г. Батуринская трагедия стала выставляться на первый план, хотя военные события, предопределившие провал Русского похода Карла XII по их значимости можно поставить в таком порядке: Полтавская битва 27 июня 1709 г., капитуляция шведов в Переволочне 30 июня того же года, русская победа при д.Лесной 28 сентября 1708 г., массовая гибель шведов при штурме Веприка 6 января 1709 г., взятие Батурина 2 ноября 1708 г. и далее « бои местного значения» - Краснокутск 10 февраля, Соколки 12 апреля, Опошня 7 мая, разгром Запорожской Сечи 14 мая 1709 г.

Трудно согласиться с С.О. Павленко, что уничтожение Батурина надолго похоронило надежды на освобождение и создание самостоятельной державы, хотя это событие и отсрочило ликвидацию автономии Украины с 1708-09 гг. на конец XVIII века¹⁴⁵. Уцелевшая резиденция (согласись Меншиков уйти от Батурина в соответствии с разрешением царя) все равно не спасла бы ни Карла, ни Мазепу от Полтавской катастрофы.

Только 4 ноября шведы перешли Десну, но не смогли быстро продвигаться из-за противодействия Русской армии. С 5 ноября население и казаки стали подавать челобитные о верности России, об отсутствии замыслов против монаршего престола и заявлять о помощи против шведов.

11 ноября мимо Батурина прошла армия короля. Как писал Адлерфельд, «нельзя было без ужаса смотреть на страшное опустошение, воздух был заражен вонью от мертвых и полуобгорелых трупов. Король прошел 1,3 мили до Городищ, где он снова остановился на несколько дней»¹⁴⁶. (Массовых мужских захоронений украинские археологи до сих пор не обнаружили).

Для историков первостепенное значение имеют свидетельства очевидцев, меньше доверия заслуживают известия от тех, кто находился далеко - послов, находившихся в Вене, Москве, Варшаве и еще менее можно доверять газетным вестям из Европы, в свете которых в настоящее время пишется о «национальном мученичестве» и о том, что от штурма Батурина «содрогнулась Украина и весь мир». Современники же воспринимали батуринскую резню как обыденную бесчеловечность войны.

Вот записки барона Давида Натаниэля фон Зильтмана, прусского подполковника, генерал-адъютанта, тайного государственного советника и представителя прусского короля Фридриха I при армии Карла XII во время Русского похода 1708-1709 гг., опубликованные в Karolinska Krigares Dagböcker. Lund, 1903. T.3. S. 277:

«17 ноября н.ст. (6 ноября старого стиля) Снова поднялись и шли 2 мили до д.Лухнов. Перед выступлением Мазепа от высланной им партии получил подтверждение о том, что произошло с Батурином и, восприняв всё с большим огорчением, сам сообщил об этом королю.

(Зильтман здесь не отметил массовую гибель людей в этом городе, в отличие от "ужасного зрелища" замёрзших насмерть шведов при переходе из Ромен в Гадяч на Рождество 1708 г.).

Другой очевидец лейтенант фон Вайе писал: «8 ноября мы прошли до д.Атюша – 3 мили. Здесь получили весть, что неприятель уже захватил Батурин штурмом и сжёг его. Коменданта увезли в Конотоп и там колесовали, хотя он храбро держался и был немецким графом фон Кёнигсеком. 11 ноября мы прошли через опустошённый Батурин до д.Городище – 2 мили»¹⁴⁷.

Запись шведского лейтенанта Р.Петре: 5 ноября (6 шв. ст.) «от д.Лукнов мы пошли к д.Атюша где получили известие, что неприятель штурмом овладел городом Батурин выграбил его спалил и увёл в качестве пленных народ вместе с комендантом, превратив главный город Украины в пустыню и пепелище. Так в тот день мы прошли 3 мили. NВ. Здесь снова присоединился к нам Мазепа с примерно с тысячью казаков . Утром мы поднялись от Атюши и вечером прошли мимо лежащего в пепле города Батурина и двигались всю ночь к д. Городище до которой дошли утром (12 числа) - 3 мили».

В путевом дневнике Й.М.Нурсберга было записано: «11 ноября. Деревня Городище у г.Батурина, который был резиденцией Мазепы в Казацкой стране, который к тому времени русские весь испепелили, как людей, так и город».

В автобиографических заметках Андерса Вестермана указано: «Когда мы вошли на Украину, 11 ноября мы миновали столицу гетмана Мазепы Батурин, который незадолго до этого был взят штурмом русскими, разорен и сожжен. В это время, в октябре, гетман присоединился к нам со своей свитой и прочими сопровождающими»¹⁴⁸.

Оставивший подробные записи о войне на Гетманщине лейтенант И.М.Лют, колонна которого прошла через Тростянку в 12 км от Батурина, ни словом не обмолвился о его судьбе.

В дневнике Д. Крмана можно видеть рождение легенды о щели, подземном ходе, или тайной калитке, через которую драгуны проникли в крепость. Через 6 дней после взятия фортеции словацкий пастор со слов какого-то мазепинца записал экспромт-легенду о предателе - слуге гетмана, решившем украсть сокровища Мазепы. Слуга, имея на руках карт-бланш с подписью Мазепы, написал на нём письмо от имени гетмана и (видимо с каким-то вооружённым отрядом – этих слов нет у Крмана, но они подразумеваются) обманом проник за стены замка, Позже эта неуклюжесть отлилась в нечто более «правдиво-подземное», что кочует из одной исторической работы в другую (сюжет с сокровищами Мазепы исчез).

Таким образом, никто из уцелевших батуринцев в 1708 г. не рассказывал ни шведам, ни русским, о калитке или подземном ходе под Батурином, через который драгуны нескольких полков гуськом могли бы просочиться внутрь замка¹⁵⁰. В «щель», «хвiрточку», или подземный ход народная память могла переиначить либо «взвоз» от береговых ворот, либо узкую брешь, о которой писал Д.Дефо, через которые за стены прорвались драгуны.

Самое резкое описание дал непримиримый враг России Адлерфельд: «Меншиков, который находился недалеко, поспешил с несколькими тысячами человек и штурмом напал 2 ноября [на резиденцию Мазепы]. Он взял её без особых потерь рукопашным боем своих войск и после того, как старые и молодые, без различия возраста и пола, жесточайшим образом были порублены, были уведены оставшиеся женщины. То же произошло с большими орудиями, которых было сорок, не считая мортир. Пятьдесят мельниц на Сейме вокруг города было сожжено и все жесточайшим и бесчеловечным образом было расхищено.