Формирование половой идентичности как социальная установка

1. 
   адаптационная (социальная) половая идентичность описывает то, как личность соотносит свое реальное поведение с поведением других мужчин и женщин;
   
2. 
   целевая концепция «Я» – набор индивидуальных установок мужчины (женщины) на то, какими они должны быть;
   
3. 
   персональная идентичность – личностное соотнесение себя с другими людьми;
   
4. 
   эго-идентичность – глубинное психологическое ядро того, что личность человека как представителя пола означает для самой себя.
   

Социализация в семье – первый этап психосексуальной социализации.

Культурные стереотипы и собственный опыт подсказывают родителям, каким должен быть мальчик и какой девочка. В среде сверстников ребенок испытывает себя как представитель пола, «обкатывает» полученные в семье полоролевые стереотипы и корректирует их в самостоятельном, не регламентируемом взрослыми общении.

Полоролевое поведение детей изучается в следующих аспектах:

1) выбор игр и игрушек 2) ролевые предпочтения в играх 3) общение со сверстниками 4) общение со взрослыми 5) отношение к собственной внешности 6) удовлетворенность своей социальной ролью 7) фантазии, мечты, сновидения 8) творчество 9) стиль поведения.

Мы полагаем, что на процесс формирования половой идентичности оказывает влияние социальная установка, где в качестве когнитивной составляющей можно выделить стереотипные представления ребенка о мужчинах/женщинах, в качестве аффективной составляющей – привлекательность этих представлений, привлекательность лиц своего пола, положительное эмоциональное восприятие себя как представителя определенного пола, в качестве поведенческой составляющей – полоролевое поведение детей.

Нами проведено небольшое исследование, в котором в качестве испытуемых приняли участие 30 детей подготовительной группы одного из детских садов г.Новосибирска. Возраст от 5лет 6 месяцев до 6 лет 9 месяцев, из них 17 девочек, 13 мальчиков. Уровень психического, физического и умственного развития соответствует возрасту, дети из полных семей.

Цель: 1) получить данные, свидетельствующие в пользу того, что 5-6 лет-возраст выраженной идентификации со своим полом, осознания невозможности изменения половой принадлежности. 2) получить сведения о стереотипных представлениях детей о мужчинах и женщинах. 3) рассмотреть половую идентичность как единство переживаний и ролевого поведения (т.е. с позиций социальной установки).

Методы исследования:

1. 
   графическая проективная методика «Рисунок семьи». Мы предполагали, что в рисунке при изображении фигур разного пола будут отмечаться различия, если ребенок достиг определенного уровня половой идентификации.
   
2. 
   графическая проективная методика «Рисунок человека». В литературе есть данные о том, что в раннем детстве как девочки, так и мальчики при просьбе нарисовать человека рисуют фигуру своего пола. Мы полагаем, это связано с половой идентификацией и привлекательностью собственного пола.
   
3. 
   интервью с детьми (для выяснения представлений о мужчинах\женщинах, отношения к представителям своего и противоположного пола, эмоционального отношения к своей половой принадлежности, установления осознания необратимости этого и др.)
   
4. 
   беседа с воспитателями и родителями о полоролевом поведении детей (предпочтения в играх сверстников своего или противоположного пола, стиль поведения).
   

1. Все участвовавшие в исследовании дети воспринимают себя соответственно своему гражданскому полу. Тенденция к отождествлению себя с родителем своего пола ярко выражена в рисунках 69% девочек и 50% мальчиков.87% детей из числа опрошенных понимают невозможность изменения пола.

2. В рисунках детей 5-6 лет есть различия в изображении мужских и женских фигур (у 79% детей), тогда как в рисунках 4-5 летних (этих же детей годом раньше) эти различия выражены в меньшей степени (41%), причем у девочек такие различия в рисунках отмечаются гораздо чаще (94% 5-6 лет), чем у мальчиков (58% 5-6-лет). Можно предположительно объяснить это большим разнообразием внешних атрибутов женственности, большей значимость их для девочек, охотно изображающих их на рисунках. А также тем, что процесс половой идентификации у девочек проходит быстрее и легче.

3. Интересно отметить, что в представлениях детей о девочках (женщинах) преобладают детали внешнего облика – лицо, одежда, прическа, украшения; в представлениях о мальчиках (мужчинах) преобладают психологические характеристики, традиционно приписываемые в нашей культуре мужчинам – агрессивность, серьезность, смелость, ориентация на деятельность. В качестве одной из возможных причин этого можно предполагать то, что последнее время в силу социально-экономических условий в нашем обществе девочки имеют больше возможностей общаться с представителями своего пола (мамы, бабушки, няни, воспитатели) и образ женщины у них сформирован точнее, тогда как мальчики в формировании своего образа мужчины вынуждены пользоваться информацией о мужчинах, полученной от женщин, их воспитывающих (предписания о том, как должны вести себя мальчики и какие качества демонстрировать).

4. Говоря о различиях между мальчиками и девочками, лишь 10% детей упомянули разное строение половых органов. Но, по словам родителей, все дети знают об анатомических и физиологических различиях полов, т.к. интересовались этим, задавали вопросы и получали информацию, либо наблюдали обнаженных детей противоположного пола. Тот факт, что дети не включают внешние половые признаки в систему различий полов, может объясняться тем, что: - в 5-6 лет разное строение половых органов для ребенка гораздо менее значимо, чем разница в одежде, игрушках и играх мальчиков и девочек; - в нашем обществе не принято обсуждать с детьми подобные вопросы, даже если ребенку и дается какая-либо информация, то так же и дается понять (в том числе и невербально), что лишний раз не стоит обсуждать эту тему.

5. У детей, считающих возможным изменение пола, можно предполагать незаконченность формирования образа/схемы своего тела, а также отрицательную установку на идентификацию со своим полом. Таких детей в нашем исследовании 7%.

Пример: мальчик 6лет 9 месяцев, предпочитает играть с девочками, общаться с женщинами («интереснее»), проявляет интерес к типично женским занятиям – вязание, приготовление пищи, в три года часто красил ногти, гордится тем, что может открыто проявлять нежность, обнять, поцеловать. Считает, что девочкой быть лучше, т.к. им уступают. Хотел бы быть девочкой, считает, что это возможно, т.к. все устроены одинаково, отличаются только одеждой. По словам мамы, мальчик знает об анатомических различиях между полами, поскольку ходит в баню с родителями, эти вопросы в семье обсуждались спокойно. Относит себя к мальчикам, т.к. «нет юбки и косички» (единственный ребенок из числа опрошенных нами, кто упомянул отсутствие признаков противоположного пола, в то время как другие дети использовали только наличие признаков своего пола). Папа мальчика жесткий, авторитарный, очень строг с сыном, проводит с ним гораздо меньше времени, чем мама и бабушка. Это самый старший ребенок из тех, кто участвовал в нашем небольшом исследовании.


ВЗАИМОСВЯЗЬ ЭКЗИСТЕНЦИОНАЛЬНОЙ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ И АУТЕНТИЧНОСТИ ИНДИВИДА

Науменко Г.Г. (Гомель)
Проблематика статуса экзистенциальных переживаний как единиц анализа психической реальности индивида, отражающих взаимосвязь процесса экзистенциальной самоидентификации и аутентичности ин­дивида, рассматривается в рамках экзистенциального направления в психологии. Предметом исследования экзистенциальной психологии является бытие человека, его отношение к факту своего существования. которое задается переживаниями. Процесс обращения и соотнесения себя со своим бытием, со своей «переживающей самостью» и есть про­цесс экзистенциальной самоидентификации. Содержанием процесса экзистенциальной самоидентификации являются экзистенциальные переживания, которые представляют собой особый вид переживаний,

«Переживание» как единица психической реальности человека, свя­зывающая внутренний мир и окружающую среду, рассматривалась как в советский психологии (Выготский Л.С., Василюк Ф.Е., Буякас Т.М., Зевина О.Г.), так и в зарубежной (Маслоу А., Мэй Р., Роджерс К.) [1; 2; 4; 5; 9; 10].

Особым видом переживаний, появление которых в большинстве случаев связано с критическими ситуациями, являются экзистенциаль­ные переживания, составляющие проблемное поле экзистенциальной психологии [3; 4; 7; 11]. К ним относятся переживания факта своего существования и переживания данностей бытия: смертности, незаданности извне смысла существования, свободы конституирования жизненного пути и ответственности за производимые выборы, тотальной изоляции.

Центральным экзистенциальным переживанием Дж. Бьюдженталь и другие экзистенциалисты называют переживание своего «Я», пережи­вание себя живым. Богатый практический опыт психологов приводит их к убеждению, что «самым важным для человека является тот про­стой факт, что он живет». «Я есть», «Я живой», «Я чувствую себя и мир вокруг» -самые значимые человеческие переживания [3].

Вытесненные переживания данностей бытия становятся источником невротизации индивидуума и неподлинного модуса существования, осознанные переживания - психического здоровья и подлинного моду­са существования. Понятие подлинности (аутентичности) в психологи­ческой науке обычно определяется как осознаваемое человеком, относящееся к его самости. Это «своеобразное искреннее согласие человека с тем, что такого рода особенности присутствуют в структуре его Я-концепции». До той степени, до которой человек постигает свое бытие, до такой степени этот человек аутентичен [12].

Позиция экзистенциалистов по отношению к аутентичности заключается в следующем. Данности бытия присущи всем людям. Быть аутентичным, значит принимать экзистенциальную ситуацию своего бытия. Аутентичное существование - это позиция в отношении жизни, в основании которой лежит осознавание конечных данностей бытия: смерти, свободы, бессмысленности, одиночества и необходимости принятия на себя ответственности за свое существование. Чтобы пе­рейти от неаутентичного существования к аутентичному, человек дол­жен вынести тяжелое испытание отчаянием и ужасом, - вызванное столкновением с границами своего существования со всеми вытекаю­щими последствиями: смерть, ничто. Иными словами, утверждается необходимость экзистенциальных переживаний для перехода от неау­тентичного модуса существования к аутентичному.

Экзистенциальная психология, стремится к сохранению описательного уровня анализа человеческой жизни, который, одновременно, признает как уникальность каждого бытия, так и «видоразделенность транскультуральной данности бытия» человека, что дает основания для использования в качестве метода исследования двух вариантов контент-анализа: количественного и качественного.

В ходе эмпирического исследования экзистенциальная самоидентификация, содержанием которой являются экзистенциальные переживания, выявлена у 100% исследуемых. Практическую значимость представляет на наш взгляд частота встречаемости переживания смерти (93,3%). У исследуемых выявлен как аутентичный так и неаутентичный модусы существования, что позволяет сделать вывод о том, что индивид, двигаясь от неаутентичности к аутентичности может иметь параллельно элементы обоих позиций отношений к жизни. Получила подтверждение гипотеза о прямой зависимости между процессом экзистенциальной самоидентификации и аутентичностью индивида.

• 
  если в процессе экзистенциальной самоидентификации преобладают «Я есть» переживания на фоне неаутентичности, можно предположить, что экзистенциальная самоидентификация находится в докризисном состоянии. Если в процессе самоидентификации преобладают переживания «меня нет» на фоне неаутентичности, можно предположить, что экзистенциальная самоидентификация находится в предкризисном состоянии. Если в процессе экзистенциальной самоидентификации преобладание переживаний «меня нет» сменяется на преобладание переживаний «я есть», и одновременно присутствуют элементы неаутентичности и аутентичности, можно предположить, что экзистенциальная самоидентификация находится в кризисном состоянии. Если в процессе экзистенциальной самоидентификации преобладают «Я есть» переживания на фоне аутентичности, можно предположить, что экзистенциальная самоидентификация находится в посткризисном состоянии;
  
• 
  в кризисном состоянии экзистенциальной самоидентификации отмечается высокая интенсивность экзистенциальных переживаний, которые влекут за собой повышение аутентичности индивида и вызваны в свою очередь ситуацией, воспринимаемой индивидом как критической;
  
• 
  к состоянию кризиса экзистенциальной самоидентификации приводит ослабление «я есть» переживаний, происходящее вследствие избегания осознания экзистенциальных переживаний, на фоне возникновения критической ситуации, при которой существующие защитные механизмы перестают выполнять свои функции. Одной из характерных черт кризиса экзистенциальной самоидентификации является изменение в структуре переживания факта собственного существования (смена переживаний «меня нет» на «я есть» переживания).
  

1. 
   Буякас Т.М. Зевина О.Г. Опыт утверждения общечеловеческих ценностей – культурных символов – в индивидуальном сознании // Вопр. психологии 1997. №5. С. 44-56.
   
2. 
   Буякас Т.М. Личностное развитие в условиях работы самопонимания, опосредованной символами // Вопр. психологии 2000. №1. С. 96-109.
   
3. 
   Бьюдженталь Дж. Наука быть живым: Диалоги между терапевтом и пациентами в гуманистической терапии/Пер. с англ. А.Б. Фенько. – М.: Класс, 1998. – 336 с.
   
4. 
   Василюк Ф.Е. Психология переживания: анализ преодоления критических ситуаций. – М.: Изд-во Московского университета, 1984.
   
5. 
   Выготский Л.С. Собр. соч.: В 6 т. Т. 4. М.,1983.
   
6. 
   Гроф С. Путешествие в поисках себя. Измерения сознания. Новые перспективы в психотерапии и исследовании внутреннего мира. – М.: Изд-во Трансперсонального Института, 1994.
   
7. 
   Козлов В.В. Работа с кризисной личностью. Методическое пособие. – М.: Изд-во Института Психотерапии, 2003.
   
8. 
   Марцинковская Т.Д. Проблема эстетических переживаний в концепции «психологии социального бытия Г.Г. Шпета // Вопр. психологии 1999. №6 С. 119-128.
   
9. 
   Маслоу А. Мотивация и личность. - СПб.: Евразия, 1999.
   
10. 
    Мэй Р. Проблема тревоги / Пер. с англ. А.Г. Гладкова. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. – 432 с.
    
11. 
    Ялом И. Экзистенциальная психотерапия / Пер. с англ. Т. С. Драбкиной. – М.: Независимая фирма «Класс», 2000. – 576 с.
    
12. 
    http://www.academy.edu.by/details/personnels/yanchuk/lectures/Phenomen.htm
    

Одной из самых важных задач совершенствования социального управления на уровне конкретного предприятия является формирование стабильного, постоянно развивающегося коллектива. Длительный опыт изучения производственных коллективов говорит о том, что результативность деятельности того или иного предприятия, при прочих равных условиях, в огромной степени зависит от стабильности его кадров.

Большинство исследований показало, что около 90 % относимых к текучести кадров увольнений обусловлены уходом по собственному желанию, однако они вызваны, как правило, не случайными внутренними побуждениями, а той производственно-бытовой обстановкой, в которой находится работник.

Разработать эффективную систему мер по сокращению текучести можно лишь после того, как будут установлены факторы, которые в условиях данного конкретного предприятия являются определяющими, а также степень их воздействия на текучесть.

Одним из действенных факторов стабилизации производственной организации является именно воспроизводство ее структуры, в котором значительную роль играет, так называемая производственная (профессиональная и социальная) адаптация молодых рабочих. Совершенствование этой адаптации в последние годы приобретает все большую актуальность.

Адаптацией можно назвать процесс эффективного взаимодействия организма со средой. Этот процесс может осуществляться на разных уровнях: биологическом, психологическом и социальном.

На психологическом уровне адаптация осуществляется посредствам успешного принятия решения, проявления инициативы, принятия ответственности, антиципации результатов предполагаемых действий и т.п. В целом, адаптация предполагает, что, во-первых, происходит приобретение знаний, умений и навыков, компетентности и мастерства и, во-вторых, изменяется психическая организация человека – когнитивные (сенсорные, перцептивные, мнемические и др.) и личностные (мотивация, целеполагание, эмоции и др.) процессы.

Социальная адаптация – это процесс эффективного взаимодействия с социальной средой. Она соотносится с социализацией – процессом взаимодействия с социальной средой, в ходе которого индивид овладевает механизмами социального поведения и усваивает его нормы, имеющие адаптивное значение. Состояние взаимоотношений личности и группы, когда личность без длительных внешних и внутренних конфликтов продуктивно включается в ведущую деятельность, удовлетворяет основные социогенные потребности, идет на встречу ролевым ожиданиям, которые предъявляет к ней группа, переживает состояние самоутверждения и свободы выражения творческих способностей, называется социально-психологической адаптированностью.

Сущность адаптации нового рабочего в трудовом коллективе состоит в успешном соединении социально и профессионально важных его индивидуальных характеристик с общественными. Неадаптация же или дезадаптация, наоборот, есть расхождение индивидуального и общественного. Адаптацию следует понимать, прежде всего, как один из механизмов (социально-психологического содержания) длительного социального процесса всестороннего формирования профессионала.

Адаптационные способности каждой конкретной личности и каждого конкретного коллектива различны, но главная роль в управлении процессом адаптации должна принадлежать всей производственной организации, чаще всего в лице его органов управления и самоуправления. Именно производственный коллектив, как субъект самоуправления, обязан рационально организовать процесс адаптации каждого своего нового члена, поддерживая и развивая его собственную адаптационную активность. Последний в этом случае становится и объектом, и субъектом адаптации.

Существует мнение, согласно которому в практических целях управления процессом «вхождения» новичков в трудовой коллектив удобно пользоваться двухчленным делением рассматриваемого процесса, т.е. делить его на профессиональную и социально-психологическую адаптацию. В самом деле, данные исследований Новикова В.В. и Забродина Ю.М. показывают, что на начальном этапе адаптации новичка наибольшую для него значимость приобретает психофизиологическое приспособление к условиям профессиональной деятельности, формирование профессионально важных качеств, знаний, умений и навыков. Этот процесс приспособления к требованиям профессий становится доминантным, но лишь на пером этапе производственной адаптации. В дальнейшем, по мере усвоения новичком требований профессий, становления умений и выполнения им норм труда, все большее значение начинают приобретать социально-психологические аспекты адаптации, даже при наличии трудностей в профессиональном росте.

Социально-психологическая адаптация молодого рабочего к производственной деятельности включает в себя несколько моментов:

Адаптация к ближнему социальному окружению в коллективе на уровне психофизиологической совместимости (принятие или непринятие новой личности).

Адаптация к традициям и неписанным нормам коллектива.

Адаптация к стилю и требованиям руководителей.

Адаптация к особенностям межличностных отношений, сложившихся в коллективе.

Под социально-психологической адаптацией понимается нормальное вживание в рабочий коллектив, т.е. такое состояние, когда вновь поступивший становится полноправным членом коллектива.

Основные механизмы адаптации

В проблемных ситуациях, не связанных с переживанием препятствий на пути достижения цели, адаптация осуществляется с помощью конструктивных механизмов (познавательных процессов, целеобразования, целеполагания, кон-формного поведения). В ситуации, где ощущается наличие внешних и внутрен-них барьеров, адаптация осуществляется с помощью защитных механизмов (регрессии, отрицания, формирования реакций, вытеснения, подавления, проекции, идентификации, рационализации, сублимации, юмора и т.д.).

Конструктивные механизмы позволяют адекватно реагировать на изменение социальных условий жизни, используя возможность осуществлять оценку ситуации, анализ, синтез и прогноз событий. М.И. Бобнева выделила следующие механизмы адаптации:

Социальное воображение – способность понимать свой опыт и определять свою судьбу, мысленно помещая себя в реальные рамки данного периода развития общества, и осознавать свои возможности;

Социальный интеллект – способность усматривать и улавливать сложные отношения и зависимости в социальной среде;

Реалистическая направленность сознания;

Ориентировка на должное.

Защитные механизмы представляют собой систему адаптивных реакций личности, позволяющую снижать тревожность, обеспечивающую целостность «Я-концепции» и устойчивость самооценки благодаря удержанию соответствия между представлениями об окружающем мире и представлениями о себе.

Встречаются следующие способы психологической защиты:

Отрицание – игнорирование травмирующей информации;

Регрессия- возвращение к онтогенетически более ранним, инфантильным стратегиям поведения (плаксивость, демонстрация беспомощности);

Формирование реакций – замена неприемлемых импульсов, эмоциональных состояний на противоположные (враждебность заменяется мягкостью, скупость расточительностью и т.д.);

Вытеснение – устранение из сферы сознания болезненных событий (обычно оно осуществляется в форме забывания);

Подавление – более сознательное, чем при вытеснении, избегание травмирующей информации.

Более зрелыми механизмами защиты считаются:

Проекция – приписывание другим людям свойств, качеств, причин поведения, в которых отказывается себе;

Идентификация – отождествление с реальным или вымышленным персонажем с целью приписывания себе желаемых качеств;

Рационализация – оправдание тех или иных поступков, интерпретация событий с целью снижения их травмирующего влияния на личность;

Сублимация – преобразование энергии инстинктивных влечений в социально приемлемые способы деятельности (художественное творчество, изобретательство, профессиональную деятельность);

Юмор – снижение напряжения с помощью апелляции к юмористическим выражениям, рассказам, анекдотам.

Нарушения процесса адаптации.

Помимо собственно адаптации различают девиантную и патологическую адаптацию. Понятие «девиантная адаптация» объединяет в себе способы адаптации личности, обеспечивающие удовлетворение ее потребностей неприемлемым для группы путем. Различают две формы девиантной адаптации – неконформистскую (нередко приводит к конфликтам с группой) и новаторскую (сопровождается созданием новых способов разрешения проблемных ситуаций). Патологическая адаптация – это процесс, который осуществляется с помощью патологических механизмов и форм поведения и приводит к образованию невротических и психотических синдромов.

Наряду с различными формами адаптации существует явление дезадаптации. Дезадаптацией называется процесс, который приводит к нарушению взаимодействия со средой, усугублению проблемной ситуации и сопровождается межличностными и внутриличностными конфликтами. Диагностическими критериями дезадаптации являются нарушения в профессиональной деятельности и в межличностной сфере, а также реакции, выходящие за пределы нормы и ожидаемых реакций на стресс (агрессия, депрессия, аутизм, тревожность и др.).

Временная дезадаптация связана с включением в новую ситуацию, в которой необходимо адаптироваться (поступление на работу).

Устойчивая ситуативная дезадаптированность связана с невозможностью найти приемлемые способы адаптации в специфических условиях при решении проблем (в условиях профессиональной деятельности).

Общая устойчивая дезадаптированность – это состояние стабильной неприспособленности личности, активизирующее защитные механизмы.

Причинами возникновения состояния дезадаптированности являются:

Пережитый психосоциальный стресс, вызванный разводом, профессиональными проблемами, хроническими заболеваниями и др.;

Пережитые экстремальные ситуации – травматические ситуации, в которых человек участвовал непосредственно как свидетель, если они были связаны с восприятием смерти или реальной ее угрозы, тяжелых травм и страданий других людей (или своей собственной), испытывая при этом интенсивный страх, ужас, чувство беспомощности (подобные ситуации вызывают особое состояние – посттравматическое стрессовое расстройство);

Неблагополучное включение в новую социальную ситуацию или нарушение устоявшихся взаимоотношений в группе.

Состояние дезадаптированности может сопровождаться отклонениями в поведении личности; тогда возникают конфликты, не имеющие явной причины, неадекватные реакции, отказ от выполнения предписаний, по отношению, к которым ранее не возникала противодействия.

Социальная перцепция в управлении как процесс имеет когнитивную направленность. Формирующееся в ходе этого процесса отношение группового субъекта к руководителю имеет содержательную динамику, которая обусловлена воздействием социокультурных факторов (факторов макро- и микросреды). Под влиянием этих факторов в личности образуются психологические новообразования, которые можно отнести к двум группам: продуктивные (образ, оценка) и функционально-структурные (установки, стереотипы, ценностные ориентации, направленность и т.д.). Психологические новообразования данного процесса становятся структурными элементами перцептивной системы. Лонгитюдные исследования показывают, что при этом специфические эффекты восприятия носят краткосрочный характер – после некоторого времени их воздействие на конечный результат, как правило, нивелируется.

Исследования, проводимые нами как в условиях стабильной социально-экономической ситуации в обществе, так и в условиях экономического, социального и политического кризиса, позволили на примере коллективов промышленных предприятий конкретизировать положение о влиянии факторов макросреды, которые выступают в роли контекст-информации процесса перцепции, на социально-перцептивные процессы в управлении. Ухудшение экономического положения предприятий вызвало поляризацию результатов социальной перцепции, выражающуюся в устойчивой тенденции снижения оценки качеств личности руководителей среднего и особенно верхнего уровней управления по отношению к управленцам нижнего звена. Общий фон макросистемы привел к тотальному разрушению системы стереотипов. Старые, устоявшиеся представления о стабильности величины и обязательности сроков выплаты вознаграждения за труд, вступив в противоречие с реальным положением дел на кризисных предприятиях, внесли серьезные изменения в процесс социальной перцепции. Все негативные проявления, вызванные макроусловиями в целом, спроецировались на личность руководителей верхнего звена управления, значительно «понизив» оценки их профессиональных и личностных качеств.

По истечении некого периода, за время которого была достигнута не только некоторая стабилизация социально-экономической обстановки как в обществе в целом, так и на отдельных предприятиях, но и – главное – произошла интериоризация условий новой макроструктуры. Формирование или усвоение новых стереотипов, перестройка системы ценностных ориентаций побуждают субъекта перцепции к дальнейшему преобразованию перцептивных образов.

Исследования системы ценностных ориентаций работников промышленных предприятий показали, что в последние годы произошло изменение структуры ценностных ориентаций. Среди пяти рассматриваемых нами компонентов – ориентации на труд, общение, познание, общественно-политическую деятельность и на материальные ценности – существенно возросла ориентация на материальные ценности и на труд, причем – ориентация на труд в значительной мере выполняет инструментальную функцию. Ценностная ориентация на общественно-политическую деятельность снизилась весьма существенно. Построение более или менее устойчивой и структурированной системы установок стереотипов ценностных ориентаций адекватной новым условиям макросреды, привело к «сглаживанию» негативной проекции этих условий на личность руководителей, что отразилось в повышении оценок качеств личности руководителей верхнего звена управления.

Таким образом, следует еще раз подчеркнуть динамичность СППУ, характер и продолжительность которого во многом обусловлены динамикой адаптации внутренних структур личности к условиям макросреды.

В современных исследованиях значительное число работ посвящено изучению проблем личности в профессиональной деятельности (Анцыферова Л.И., 1994; Березин Ф.Б., 1988; Китаев-Смык Л.А., 1983; Бодров В.А., 1995; Дикая Л.Г., 2003; Карпов А.В., 2001;Шапкин С.А., Дикая Л.Г., 1996; Кирьянова Е.Н., 2003; Хакер У., 1981), саморегуляции психического состояния (Дикая Л.Г., Щедров В.И., 1999; Ильин Е.П., 1974, 1988; Конопкин О.А., 1995; Моросанова В.И., Сагиев Р.Р., 1992, Рождественский В.И., 1980) и др. При исследовании совладания с психологическим стрессом когнитивные, поведенческие механизмы регуляции психологического стресса являются хорошо изученными (Конопкин О.А., 1995; Дикая Л.Г., 1999, 2003, Моросанова Л.И., 2001, Прохоров О.А., 2002, Сагиев Р.Р., 1992, Рождественский В.И., 1980 и др.), однако социально-ориентированные ресурсы человека и их значение в процессе совладания со стрессом остаются мало изученными.

Интерес к проблеме копинг-стратегий в профессиональной деятельности менеджера связан с тем фактом, что именно состояние напряжённости в отдельных случаях вызывают прямо противоположные сдвиги в деятельности – или в сторону повышения её устойчивости и эффективности, или в сторону ухудшение – вплоть до появления срывов.

Объект исследования: совладающее поведение (копинг-стратегии) профессиональной группы (менеджеров). Предмет: влияние длительности опыта профессиональной деятельности менеджеров на виды и структуру копинг-стратегий. Цель: выявление и изучение специфики использования индивидуальных психологических ресурсов совладания со стрессом у представителей определенной профессиональной группы (менеджеров) в зависимости от длительности опыта профессиональной деятельности.

Организация исследования: исследование проводилось на базе предприятий группы «ГОТЭК» Курской обл. в течение 2002 - 2005 г. В исследовании принимали участие менеджеры, общий объём выборки составил 90 человек. Все менеджеры, участвовавшие в исследовании, имели длительность опыта работы в данной сфере (стаж) в диапазоне от нескольких месяцев до 15 лет. Данный критерий стал основанием градации исследуемых групп на три группы: менеджеры со стажем от 1 года до 5 лет, со стажем более 5 лет и со стажем до 1 года, возраст испытуемых от 30 до 55 лет. Основную группу эмпирических методов составили следующие психодиагностические методики: методика «Диагностика стратегий импунитивного поведения в конфликтных ситуациях»; методика «Копинг – поведение в стрессовых ситуациях» (С. Норамн, Д.Ф. Эндлер, Д.А. Джеймс, М.И. Паркер; адаптированный вариант Т.А.Крюковой). Статистическая обработка данных проводилась с помощью методов общей, сравнительной и многомерной статистики. В качестве методов общей статистики использовались значения средней тенденции, в сравнительной статистике – критерий значимости различий Крускалла-Уолиса, в многомерной статистике − многомерный корреляционный анализ Спирмена. Статистический анализ полученных в ходе эмпирического исследования данных осуществлялся с использованием пакета прикладных статистических программ – Exсell, Statistica.

По результатам исследования стратегий импунитивного поведения в конфликтных ситуациях были выявлены следующие общие тенденции: высокому уровню выраженности соответствуют значения во всех трех группах менеджеров такие стратегии совладающего поведения как: рациональное действие, поиск помощи, фатализм, успокоение; низкому уровню выраженности соответствуют показатели таких стратегий совладающего поведения как уход, нерешительность, оценка вины, вера.

Однако выделяются и специфические тенденции в использовании копинг-стратегий в зависимости от длительности профессионального опыта: во-первых, стратегия юмора, очевидно, снижается по мере увеличения длительности профессионального опыта менеджеров от высоких значений до низких значений; во-вторых, стратегия сдерживания также, очевидно, снижается по мере увеличения длительности профессионального опыта менеджеров от высоких значений до низких значений; в-третьих, стратегия разрядки повышается по мере увеличения длительности профессионального опыта менеджеров от высоких значений до низких значений. Таким образом, четко фиксируется как блок закрепленных стратегий в поведении менеджеров, так и блок стратегий, находящихся под влиянием длительности опыта профессиональной деятельности.

При исследовании поведения менеджеров в стрессовых ситуациях обозначились общие тенденции вне зависимости от длительности опыта профессиональной деятельности: высокие значения показателей соответствуют стратегии, ориентированной на решение задач; средние значения показателей соответствуют стратегии ориентированной на эмоции и ориентированной на избегание; низкие значения показателей соответствуют стратегии ориентированной на отвлечение. Однако помимо общих тенденций в реализации копинг-стратегий менеджеров с различным стажем профессиональной деятельности, указывающих на соотнесенность стратегий по уровню выраженности, фиксируются и значимые различия изучаемых показателей в пределах каждого уровня.

Решая задачу оценки структуры связей показателей совладающего поведения менеджеров в зависимости от опыта профессиональной деятельности по результатам корреляционного анализа можно отметить различную степень интегрированности показателей копинг-стратегий менеджеров. Тем не менее, фиксируется, что для всех групп испытуемых характерна низкая степень взаимосвязей изучаемых показателей.

Сформулированные требования, предъявляемые профессией к субъекту деятельности, а также выявленные различия в психологических ресурсах совладания со стрессом у профессиональных групп (менеджеров), позволяют рекомендовать различные виды психологической коррекционной работы для развития необходимых ресурсов и навыков их использования представителями этих профессий.

В ходе проведенного исследования изучались психологические характеристики совладания со стрессом у 137 городских и сельских школьников Чувашии в возрасте 9-12 лет, из которых 51 мальчик (37,2%) и 86 девочек (62,8%), чувашей – 91 (66,4%), русских 46 чел. (27,7%). Использовался опросник копинг-стратегий для детей школьного возраста, Н.А.Сироты и В.М. Ялтонского, в варианте И.Н. Никольской и А.М. Грановской (2000).

Анализ результатов исследования выявил наиболее предпочитаемые и эффективные с точки зрения детей стратегии поведения в стрессовой ситуации. На первом месте стоят детские развлечения, отвлекающие занятия, затем идут: телесный контакт, отношения привязанности и эмоциональный контакт, далее - подавление или вытеснение-забывание неприятной ситуации. Замыкает все обращение к Богу как к Высшей Силе. Самыми редкими по использованию являются стратегии совладания, которые можно отнести к защитным механизмам реализации в действии и частично к эмоциональным способам отреагирования. Как мальчики, так и девочки чаще всего в трудных и неприятных для себя ситуациях используют стратегию «смотрю телевизор, слушаю музыку» в качестве отвлекающего занятия. Далее, мальчикам ближе мечты и игры на свежем воздухе, девочкам же необходим телесный контакт и эмоциональные переживания.

Дети из чувашских семей чаще эмоционально реагируют на сложные случаи жизни и нуждаются в обдумывании или вытеснении-забывании неприятной ситуации. Для русских характерно использование физических нагрузок, требующих восстановления сил, детской «работы» и конструктивного диалога, исповеди и признания «греха». Уход от общения, погружение в свой внутренний мир, обращение к Богу чаще используется чувашами.

Стратегии поведения, используемые ребенком при стрессе, и стратегии, дающие реальную помощь в трудной ситуации, не всегда совпадают. Вычисление объективного критерия меры эффективности, как соотношения частоты применяемых стратегий к частоте реально помогающих стратегий, позволило выявить наиболее оптимальные варианты совладания. В случае их использования наблюдались наилучшие результаты.

Так, оказалось, что средней мерой эффективности (менее 75%) обладают такие стратегии, как: «смотрю телевизор, слушаю музыку», «рисую, пишу или читаю», «стараюсь расслабиться оставаться спокойным», «играю во что-нибудь». К малоэффективным (менее 20%) относятся стратегии: «схожу с ума», «ломаю ногти или суставы пальцев», «дразню кого-нибудь», «бью, ломаю или швыряю вещи», «воплю или кричу», «плачу и грущу», «думаю об этом». Самый высокий показатель эффективности отмечен в отношении такого варианта как «сплю», который в качестве психологической защиты осознанно используется 91,1% детьми. На первом месте по эффективности эта стратегия стоит у девочек и у русских. Для мальчиков наиболее эффективной является стратегия «молюсь», «бегаю или хожу пешком». Следующие по эффективности - это телесный контакт и общение с близкими. Девочки считают важными прогулки и лишь потом такие стратегии, как «говорю с кем-нибудь», «прошу прощения» и «обнимаю, прижимаю, глажу».

Сравнение полученных результатов с данными И.Н. Никольской и А.М. Грановской (2000) о детях Санкт-Петербурга (условно рассматриваемыми здесь как этнические русские) помогло получить более полную картину о сходстве и различии в эффективности поведенческих стратегий у детей – чувашей и русских, проживающих в Чувашии (см. табл.).

Три варианта копинга являются одинаково предпочитаемыми во всех трех группах. Это - эмоциональная реакция плача, вербальная агрессия и наиболее доступная и плохо контролируемая взрослыми форма ухода детей от проблем в виде просмотра телепередач или прослушивания музыки. Причем проведение времени у телевизора расценивается самими детьми как одно из наиболее эффективных средств снятия ими напряжения.

Детям-петербуржцам в сравнении со сверстниками из Чувашии в стрессовой ситуации больше помогает индивидуалистическая тактика, ориентированная на самоконтроль или творчество (реже разговаривают с окружающими, чаще - с собой, меньше молятся, больше рисуют, пишут, читают, сохраняют спокойствие). Данное поведение связано с урбанистическим образом жизни в мегаполисе, который вынужденно осваивается детьми с ранних лет и помогает им адаптироваться в среде с низким уровнем социальной поддержки и преимущественно формальным общением. Это, так называемая, «интернальная» модель совладания с высокой выраженностью рефлексии и опорой на собственные силы.

В отличие от них, чувашские и русские дети, проживающие в Чувашии, с учетом собственного опыта наиболее эффективными стратегиями считают физическую активность и общение. Они менее склонны к замкнутости, «аутоагрессии» в виде кусания ногтей или заламывания пальцев, более реалистичны и меньше предаются размышлениям. Можно предположить, что данный тип поведения, вне зависимости от этнического происхождения ребенка, характерен для большинства детей региона, имеющего сравнительно невысокий уровень урбанизации и тесную связь с сельскими традициями.

Также определены варианты копинг-поведения, показавшие наибольшую эффективность у детей из чувашских семей. К ним относятся: целенаправленная физическая нагрузка (прогулки, бег, езда на велосипеде), снятие напряжения через проявление невербальной агрессии (борюсь, дерусь, бью, ломаю). Чуваши практически не обращаются к игре как средству совладания со стрессом и менее склонны брать вину на себя и просить прощения. Сон, по их мнению, не является наиболее эффективным средством совладания, как убежденно считают их русские сверстники в Чувашии и Санкт-Петербурге. Чуваши отдают безусловный приоритет прогулкам и свободному общению с природой.

Таким образом, социокультуральные условия общества и среды, в которой воспитывается и живет ребенок, во многом влияют на то, как он воспринимает и оценивает стрессовую ситуацию, проявляет свои эмоции и действует в ней. Социализация в условиях крупного промышленного центра (Санкт-Петербург) способствует проявлению и реализации у детей творческих способностей, развивает рефлексивность, интернальную личностную направленность и формирует замкнутость. Совладание со стрессом детей Чувашии вне зависимости от пола и национальности отличается большей прагматичностью, активностью, использованием ресурсов ближайшего окружения. В то же время, русские больше склонны находить его в ситуации прямого обращения за помощью и поддержкой или непосредственного удовлетворения телесных импульсов. Чуваши преодолевают трудности через высвобождение двигательного и эмоционального напряжения, единение с природой и общение.

Чаще всего категория "имидж" расшифровывается как сложившийся в сознании людей и имеющий характер стереотипа эмоционально окрашенный образ кого-либо или чего-либо. Имидж - категория, универсально применимая к любому объекту, становящемуся предметом социального познания (к человеку (персональный имидж), организации (корпоративный имидж), профессии (имидж учителя) и т.д.).

В настоящее время происходит становление имиджелогии как новой научно-прикладной области знания, возникающей на стыке психологии, экономики, социологии, философии, культурологии и других дисциплин. Имиджелогия изучает закономерности формирования, функционирования и управления имиджем человека, организации, торговой марки, предмета и услуги. Имиджелогия – это комплексная практическая дисциплина, использующая отдельные результаты ряда наук, целью которой является создание методологического и методического оснащения для профессиональной деятельности по созданию и преобразованию имиджа. Имиджмейкинг – деятельность по созданию имиджа, а также преобразованию существующего с целью достижения поставленных целей и задач. Имиджелогию и имиджмейкинг нужно отличать от психологии имиджа. Психология имиджа – раздел психологической науки, научная теория, предметом которой является имидж как социально-психологический феномен, а также закономерности его возникновения и функционирования [3].

Формирование имиджа следует рассматривать в зависимости от контекста изучения (товара, личности, предприятия…). У имиджа существует особенность: имидж только наполовину "принадлежит" предмету (например, в виде фирменного стиля со своей атрибутикой, - товарным знаком, цветовой гаммой, графикой, слоганом и т. д.). Другая "половина" имиджа создается и живет в массовом сознании потребителя предмета имиджа. К примеру, относительно содержания имиджа человека речь идет об интеграции его социальных, профессиональных, психологических и собственно относящихся к внешнему облику характеристик. При этом имидж складывается на основе тех отдельных впечатлений, которые производит человек на окружающих в результате его наблюдения, общения и взаимодействия, и на основе тех мнений, которые передаются по коммуникативным каналам [2].

Деятельность по созданию имиджа происходит в определенном социальном контексте, под воздействием факторов, отражающих характеристики социального взаимодействия, в которые вступает субъект имиджа. Это факторы, которые обуславливают позицию человека в среде – статус, положение в группе, субъективнозначимые социальные роли, значимость для него социальных коммуникаций, характер использования эмоциональных коммуникаций в ходе имиджеобразующей деятельности.

В основе деятельности по созданию определенного имиджа человека лежит потребность человека в представлении себя окружающим и регулировании посредством этого образа процесса взаимодействия. Усилия, направленные человеком на формирование имиджа, находятся в прямой зависимости от его заинтересованности в представлении такого рода и значимости мнения других людей о нем [1].

Искусство и техника создания имиджа заключается в том, чтобы понять, что является привлекательным для других, познать самого себя и привести в соответствие с этим свои внешние оболочки [4].

При создании имиджа личности значимую роль играют факторы самой личности; например: мотивация гуманистической направленности, позитивная гибкая открытая Я-концепция…

Конечной целью всех исследований имиджа является разработка и создание привлекательного образа человека. Для этого создаваемый имидж должен вписываться в образ жизни реципиента, соответствовать его системе ценностей. Простой способ выяснения желательного имиджа – представление его в категориях психологических ценностей (например, как должен выглядеть идеальный руководитель).

Конструирование имиджа должно происходить по осознанному разработанному плану, и, главное, с опорой на ожидания социальной группы, для которой этот имидж разрабатывается, т.к. оценка имиджа также будет зависеть от конкретных ожиданий социальной группы. Имидж – отражение требований массового сознания. Имидж – инструмент общения с массовым сознанием, результат сознательной работы.

Синтез представлений о предприятии, присущий разным социальным группам, создает более общее и емкое представление о предприятии. Но исключительно трудно создать имидж, который считался бы благоприятным для всех потребительских групп, взаимодействующих с организацией (каждый имеет свои ожидания, желания, взгляды…).

Содержание категориальных шаблонов восприятия, влияющих на структуру имиджа, зависит от социальной роли человека, которая в свою очередь во многом определяется деятельностной ситуацией. Однако имидж выступает не только как явление, включенное в систему деятельности субъекта, используемое в процессе деятельности, но и как возникающее в результате деятельности, являющееся ее продуктом.

Формироваться имидж начинает сразу же, как только фирма выходит на рынок. Образ фирмы появляется в сознании потребителей под воздействием разных контактов с фирмой: как непосредственного общения с сотрудниками, так и знакомства с рекламной продукцией или посещение выставок, презентаций. Создание имиджа компании помогает покупателю воспринимать товар как нечто отличное от других аналогичных продуктов.

Формирование имиджа компании может идти по нескольким направлениям:

- через рекламу выпускаемых товаров, создавая имидж своей продукции можно сформировать благоприятный имидж предприятия;

- через имиджевую рекламу, цель которой - создать благоприятное впечатление именно о данном товаре или фирме, закрепить в сознании и подсознании широкого круга людей положительный образ;

- используя блокноты, бизнес-папки, еженедельники, также полезно создать рекламный радио-, видеоролик, фильм о данной компании;

- через взаимодействие со своими клиентами, которые осуществляются не только на деловом, но и дружеском уровне (поздравительная открытка к Новому Году).

Заметим, имидж организации формируется не только специальными акциями и мероприятиями. Качество производимых товаров и оказываемых работ/услуг, отношение персонала к своему работодателю, клиентуре и собственной деятельности имеет значение для имиджа не менее важное, чем реклама и презентации.

Для достижения благоприятного имиджа необходимо учитывать следующие характеристики имиджа:

• 
  активность (способность воздействовать на сознание, эмоции, деятельность и поступки, как отдельных людей, так и целых групп населения);
  
• 
  социальная обусловленность имиджа (привлекательность для определенной целевой аудитории);
  
• 
  динамичность, гибкость (атрибуты имиджа преобразуются, видоизменяются в соответствии с изменениями в самом носителе или в групповом сознании, поэтому имидж требует постоянной поддержки и коррекции);
  
• 
  информативность (сообщает о некоторой совокупности признаков, которые присущи самому объекту или вымышлены);
  
• 
  адекватность (соответствовать реально существующему образу или специфике фирмы);
  
• 
  оригинальность (отличаться от образов других фирм (товаров)).
  

Мы полагаем, что преподнесение определенной, соответствующей заказу информации является отличительной особенностью формирования имиджа; именно ее количество, и качество определяет имидж. Имидж должен постоянно распространяться посредством всех доступных каналов связи с потребителями…

Оценка результатов работ по созданию или преобразованию имиджа представляет собой проблему. Имидж трудно оценить по качеству, по каким-либо объективным критериям, но в практике потребность оценки имиджа высока. Проблема оценки состоит в том, что работы по построению и преобразованию имиджа протекают в среде неопределенности, поэтому результат не прогнозируется на 100%. Скорее будет успешней тот имидж, который характеризуется гибкостью, который может быть удачно изменен.

Формирование имиджа – процесс творческий, трудоемкий, долгосрочный…, несущий в себе социально-психологическую основу.

1. 
   Акмеологические основы эффективных политических коммуникаций: Учебное пособие/ под общ. ред. А.А. Бодалева, Л.Г. Лаптева, Е.Б. Перелыгиной. – 2-е изд. доп. и испр. – М.:"Альтекс"; ИД "ЭКО",2003. – 584с.
   
2. 
   Калюжный А.А. Психология формирования имиджа учителя/А.А. Калюжный. – М.: Гуманитар. изд. центр ВЛАДОС, 2004. – 222с.
   
3. 
   Перелыгина Е.Б. Психология имиджа: Учебное пособие/Е.Б. Перелыгина. – М.: Аспект Пресс, 2002. – 223с.
   
4. 
   Практическая психология для менеджеров. М.: Изд-во «Филин», 1996. –310с.