Ястребиный орёл
жүктеу/скачать 2.39 Mb.
|
— 12 —...И ум мой улетучился, и, презрев весь свет, я устремился к... (Хорасанская сказка) Наверное, было бы поучительно рассказать про этот час моего подъема к гнезду во всех деталях. Но я, пожалуй, опущу большинство из них. Признаюсь лишь, что сейчас, по прошествии многих лет, я отчетливо понимаю, что переживаемый кураж просто зашкалил меня тогда полностью. Потому что в трезвом уме я бы, конечно, осмотрелся повнимательнее, а на ту скалу вообще бы не полез. Тем более в столь плачевной физической форме, да еще со всей аппаратурой, да еще и вечером. Как бы то ни было, скажу лишь, что чуть выше середины подъема я нашел себя в очень непривлекательном положении: застрявшим на крутом скальном обрыве таким образом, что вернуться уже пройденным путем было невозможно, а дороги вперед тоже не было: я стоял, распластавшись вдоль плавной округлости скалы, которая оказалась более выпуклой, чем я предполагал, и почти нависала над карнизом, по которому я лез. ◄ -- 13 --...я закинул на стену веревочную лестницу, поднялся по ней вверх и очутился в покоях шахской дочери... (Хорасанская сказка) «26 мая. ...Прижимаясь всем телом и щекой к прогретым за день камням и проклиная трудовые будни орнитолога, я понял, что застрял капитально и звать на помощь некого. Как говорят в Туркмении, «кутарды»... Отчетливо запомнилась муха, вальяжно подсевшая на камень в полуметре от моего прижатого к скале носа и, казалось, злорадно-торжествующе потирающая лапки («Влип, очкарик?»), посматривая своими переливчатыми глазами на меня — такого большого, но такого бестолкового и беспомощного. Кое-как стащив через голову лямку саквояжа, я раскачал его в воздухе и закинул за скалу на куст боярышника, где он удачно застрял. После этого я сам, как прыгающий паук (есть такие — прыгают на добычу, оттолкнувшись всеми ногами одновременно), сиганул на тот же куст, вцепившись в него чуть ли не зубами. Все закончилось благополучно. Покорячившись некоторое время, как червяк на крючке, подобрав саквояж и передвинувшись на безопасное место, я мужественно вытащил колючку из-под ногтя, залил ссадины на руках всегда дисциплинированно носимым с собой йодом и полез дальше, добравшись-таки до точки, откуда гнездо было видно как на ладони. Оно было пустым. Даже не обжитым. Неизвестно чье старое гнездо с прошлого года, которое и не обновлялось никем в этот засушливый сезон...» ◄ — 14 —
(Хорасанская сказка) Поднимаясь выше к уже близкой вершине, я думал о том, что везение, в конце концов, совсем не обязательный компонент моей жизни и работы и что случившееся куда правдоподобнее, чем могло бы быть, если бы я жилое гнездо так сразу вот и нашел. Поднявшись наконец наверх и переведя дух, я посмотрел вокруг с той точки, откуда распахивается обзор перед глазами сидящих здесь орлов. Вид этот был великолепен. Заходящее солнце опустило контрастные тени на бескрайние опустыненные увалы-адыры. Чандыр местами поблескивал внизу, вплетаясь извилистой речной ленточкой в курчавые заросли прибрежных тугаев. Внушительные скалы противоположной части долины — на нейтральной полосе и уже на иранской территории, заманчиво чернели недоступными для меня, советского педагога, обрывами. Азиатское небо без единого облачка сочетало целую гамму цветов: от оранжевого и розового на западе до темно-синего на востоке. Картина была величественная и полностью окупала пережитый стресс, не компенсируя, однако, неизбежного разочарования тем, что гнездо я не нашел. Хуже мне стало, когда я обернулся в противоположную сторону. От вершины горы, на которую я только что залез, чуть ли не рискуя жизнью, вниз шла даже не тропа, а почти дорога, испещренная множеством следов от овечьих, козьих и ослиных копыт и вполне подходящая если не для машины, то уж для мотоцикла с коляской...
...Час за часом, день за днем, месяц за месяцем, вышагивая под стук шагомера по здешним горам и пустыне, я часто думаю о транспорте, который мог бы радикально изменить всю мою работу, да и всю мою здешнюю экспедиционную жизнь. Вначале почти купил велосипед; потом брал старинный велик попользоваться; потом занимал напрокат мотоцикл. Голосуя на дороге попутным грузовикам или «жигулям», думаю о джипах, на которых кто-то ездит по Африке... А надо было просто с самого начала купить себе ишака. Заодно, может, и сам бы суетился поменьше. Едешь себе на ишаке, как аксакал, никуда не торопишься; жизни у тебя впереди — до бессмертия; «тук-тук» — маленькие копыта по камням. Да и собеседник он хороший — все выслушает и спорить не будет... В этой части Копетдага, по-видимому, нет места, куда при желании нельзя было бы добраться на ишаке. Возможности этих животных поистине неограниченны. Это лучше других понимают туркмены, которые, несмотря на все большее проникновение в здешнюю жизнь различной техники (вчера видел, как рабочие в ста метрах от иранской границы ставили бетонные столбы краном, сделанным на автокрановом у нас в Балашихе!), повсеместно держат ишаков для особых оказий и для специальной работы, выполнить которую подчас невозможно ни на лошади, ни на мотоцикле, ни на машине. Осел ведь в общем-то маленький; когда сажусь, ноги почти до земли достают (это не огромный мощный мул, без которого бледнолицым, кстати, даже в приступе золотой лихорадки в жизни бы не пробиться через Сьерра-Неваду. И которого, опять же таки, без скромных прозаических ишаков не получить). Когда видишь, как этот ишачонка монотонно, но без устали, час за часом, переставляет тонкие ножки, везя на спине огромную, втрое больше его самого, вязанку дров, понимаешь, что такого помощника надо уважать. Только ноги и уши торчат из-под поклажи, а он идет себе и не жалуется. Симпатичное животное. Когда со мной сюда попадает новая группа студентов, я уже знаю, что последует за нашей первой встречей с ишаком — вся орава с восторгом начнет его гладить, и каждый обязательно потреплет его за уши. Такие уши надо поискать. Всем ушам уши. Замшевые и в то же время жесткие, мускулистые, поворачиваются туда-сюда. В первый год своего пребывания в Туркмении я не мог равнодушно пройти мимо ишака. Бегенч, вировский шофер, периодически подвозивший меня по округе и знающий эту мою страсть, даже притормаживал порой, спрашивая: «Этого осела будешь фотографить?» Вновь и вновь поддаваясь обаянию этих скромных существ, я раз за разом «фотографил» их, тратя пленку, но не в силах устоять. Тебе, компьютерный червь, небезынтересно и поучительно будет узнать вот что. Мужики из Ашхабада рассказали, что целая группа компьютерщиков разрабатывала специальную программу, определяющую по карте оптимальную траекторию движения по пересеченному рельефу. Бились, бились, сделали. А потом им кто-то и говорит: «Вам, ребята, что, делать нечего? Пустите ишака вперед, он и выберет лучшую дорогу». Они посмеялись, а потом, видать, засвербило: проверили — пустили ослика по участку местности, с картой которого работали, и сравнили траекторию движения осла с расчетной. Как и следовало ожидать, компьютер проиграл. И еще мне нравится, что характер у ослов хороший. Поговорка «Упрямый, как осел» используется людьми в искаженном смысле. Нет, осел не упрямый — у него просто сильный характер. Так что если он с чем-то не согласен, то это всерьез и спорить с ним в этой ситуации трудно. (Упорство в следовании однажды принятому решению — вообще особенность Востока). Но в большинстве случаев ишаки вполне сговорчивы и очень терпеливы. А будучи ближе к диким животным, чем, например, лошади, они обладают еще и другими несомненными достоинствами. Например, смелостью. В той же Америке их вон держат вместо сторожевых собак для охраны скота от койотов. Бредет себе рядом с отарой — ишак ишаком, а при появлении опасности сразу — конь-огонь: голова поднята, ноздри раздуваются, уши прижаты — и галопом на врага. И уж что невозможно описать словами, так это прелесть и обаяние маленьких ослят. Недельный ишачонок — это, несомненно, одно из чудес света. Как мне рассказывал на одной московской свадьбе оказавшийся рядом за столом преуспевающий депутат какого-то совета: — Ты понимаешь, я как увидел этого ослика в Ашхабаде, так и понял, что улететь от него не могу. Не могу! А уж когда представил, что с дочерью будет, когда она увидит, решил: черт с ним, буду держать сначала на лоджии, а потом на даче. Навоз, конечно, выносить... Не поверишь, в самолет пронес!.. Завернул в пиджак и пронес через депутатский зал, он не брыкался совсем, сидел тихо-тихо... Но потом, правда, уже в самолете, выскочил и побежал по салону... Высадили. Не разрешили провезти... Так-то вот. Сам отношусь к ишакам с уважением и тебе советую».
жүктеу/скачать 2.39 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|