Зельцер С. Д. Александрович Брянцев / Общ ред и вступит ст. С. Д. Дрейдена. М.: Вто, 1962. 292 с

V

В этот период в репертуаре ТЮЗа еще значительно представлена военная тема. Гроза войны прошла, но жизнь и сознание людей глубоко и лично связаны с войной. Тема надолго остается актуальной.

Знакомясь на спектаклях ТЮЗа с образами героев Отечественной войны, взрослых и детей, юные зрители подводили моральные итоги того, что ими лично было пережито и познано за годы войны, они как бы укреплялись в своих идеалах героики, патриотизма.

В ряду новых спектаклей Ленинградского ТЮЗа — режиссерские работы А. А. Брянцева, удостоенные Государственной премии: спектакли «Морская дружба» (1945 год), «Сын полка» (1946 год) и «Красный галстук» (1947 год).

Спектакль «Морская дружба» по пьесе Н. Вагнера, поставленный А. А. Брянцевым совместно с Г. Н. Кагановым, переносил зрителя на Дальний Север, в трудовую среду простых советских людей. По замыслу режиссуры и художника (Д. Ф. Попов), сцена ТЮЗа как будто устремлялась ввысь, открывая неожиданно далекие перспективы неба и воды, сливающиеся в светлых тающих далях. Покой, тишина… Но за этими полутонами в природе раскрывается напряженная жизнь людей — рыбаков-поморов. Трудом своим они, как на фронте, сражаются, помогают победе в Отечественной войне.

Рыболовецкий бот «Морская дружба» во главе с семнадцатилетним своим капитаном — Алешей Оленем — совершает и прямой подвиг мужества и находчивости — завлекает в ловушку вражеский {244} катер. Юноша-саам, молчаливый и скромный, приходит к подвигу, подготовленный к нему всей окружающей его жизнью, полной труда и борьбы; он как бы олицетворяет простоту, суровое мужество и добрую волю своего народа.

В постановке спектакля мы узнаем характерные для творческой манеры А. А. Брянцева черты: чуткое проникновение в природу; скупая и выразительная передача экзотики быта, нравов, фольклорной {245} лексики народа, соединяющего в себе черты детской примитивности с мудростью и мужественным достоинством.

Все народные обычаи, песни, пляски — воспроизведены были в спектакле музыкально, красочно, с бережливой достоверностью. На этом приподнято-романтическом фоне реалистическая тема спектакля «Морская дружба», его патриотическая идея звучали с большой силой.

{246} Другая работа А. А. Брянцева — постановка спектакля «Сын полка» (также совместно с Г. Н. Кагановым).

Великолепная повесть В. Катаева «Сын полка» естественно заняла почетное место в репертуаре детских театров, где шла в инсценировке, сделанной самим автором.

Мальчик Ваня Солнцев на фронте. Его усыновляет суровый боевой командир. Командир гибнет, но Ваня не одинок, он не сирота — он сын полка. Ваня, его судьба, его солнечный, ясный внутренний мир, весь его обаятельный облик — все это требовало от исполнителя и режиссера серьезного творческого постижения психологии советского подростка. Образ Вани Солнцева в исполнении артистки Н. Казариновой достигал в решающих сценах спектакля высокой поэтичности и правды. Глубокое волнение зрителей вызывала полная внутреннего пафоса сцена героической смерти командира, его прощания с приемным сыном.

«Постановщик спектакля “Сын полка” народный артист республики Брянцев направил свои усилия прежде всего на то, чтобы раскрыть образ Вани Солнцева. Это ему удалось бесспорно. Спектакль волнует, радует, воспитывает», — отмечалось в отзывах о спектакле.

{247} С благодарностью вспоминает исполнительница центральной роли о той огромной помощи, которую оказал ей А. А. Брянцев.

«Начиная с момента, когда мне, студентке-практикантке Техникума сценических искусств, — рассказывает Н. Н. Казаринова, — дана была в спектакле “Сянь Фын” первая роль китайского мальчика А Чена — жонглера, фокусника и кукловода (это было в 1931 году), Александр Александрович тактично и заботливо напоминал мне на репетициях, что техника техникой, но в первую очередь надо проникнуть во внутренний мир образа, понять мысль, какую должен нести он зрителю. Проникнуть в светлый внутренний мир исключительного и обыкновенного советского мальчика Вани Солнцева было не просто, но еще труднее до конца правдиво сыграть его образ. Роль мне не удавалась, сколько я ни работала, и я уже теряла надежду на успех, теряла веру в себя.

Александр Александрович как будто и не замечал моих неудач на репетициях и каждый раз говорил: “Сегодня ты, Нина, {248} очень хорошо репетируешь, очень хорошо, но, если хочешь, попробуй еще совсем по-другому…” И так — каждый день. После подобных слов репетировать становилось радостно, и я еще и еще “пробовала по-другому”, добиваясь вместе с Александром Александровичем чистой правды этого образа. Помогая мне, Брянцев говорил: “Вижу, тебе очень хочется, чтобы зрители полюбили Ваню, — они и полюбят, но важно, чтобы они полюбили всем сердцем тех воинов, тот народ, который помог Ване в трудное время войны, снял с него беду сиротства. Главное, чтоб не от ума все это шло, а от сердца… а значит просто и правдиво… Но только не пойми это так, что надо играть чувство — чувство играть нельзя…”»

На репетициях, особенно в сценах, где речь идет о высоких человеческих чувствах, Александр Александрович настойчиво добивается от актеров этой простоты и правды. «Без этого, — говорит он, — эти сцены будет невозможно, “совестно” играть и смотреть».

В конце 1947 года ТЮЗом был выпущен спектакль «Красный галстук» в постановке А. А. Брянцева и С. Е. Диманта.

Спектакль свидетельствовал об обращении детского театра к острой современной проблематике — теме морального облика пионера. Автор пьесы С. Михалков умело ставит и решает, при активном участии зрителя, вопрос о нормах поведения юного пионера, о характере его отношений с товарищами, об уважении его ко всему тому, что знаменует ношение красного галстука.

Пьесу не без основания упрекали в схематизме. Однако в лентюзовском спектакле режиссурой было счастливо найдено живое звено в образах героев и ситуациях пьесы, обретены необходимые пропорции света и тени, положительных и отрицательных черт в характере пионера Валерика, заблуждения и проступки которого требовали разоблачения и строгого осуждения. Спектакль, во многом обогативший пьесу, жизнерадостный и умный, достигал своей главной цели — последующего размышления зрителя на предложенную театром тему.

«… Для Ленинградского ТЮЗа всегда было характерно сочетание жизненности и острой театральности. Театральность здесь нужна была не сама по себе, она помогала осмысливать жизненные явления. Это сочетание особенно ярко чувствуется в новом спектакле, где углубленно психологические сцены чередуются со сценами игровыми, насыщенными действием, — такая продуманная постановка, осуществленная тюзовским ветераном А. А. Брянцевым и молодым режиссером Димантом, помогла оживить пьесу, освободить {249} ее от элементов внешней поучительности»¹⁵¹, — читаем в одной из рецензий на этот спектакль.

Дать жизнь на сцене образу подростка, сложному и внутренне противоречивому, ибо в нем переплетается, бурно сталкивается то, что идет от детства, и то, с чего начинается юноша, — дело очень тонкое и трудное. В режиссерской биографии Александра Александровича целая галерея таких образов: Тимошка, Гаврош, четверка беспризорников из «Винтовки», Сема Буденный, Ваня Солнцев, Володя Дубинин… Это одна из «личных», любимых тем Брянцева как художника и человека, способного заинтересованно и глубоко проникать в сокровенный мир детей переходного возраста. При этом — главное — он видит своего героя и своего зрителя не только таким, {250} каков тот сейчас, но и каким он будет завтра, каким должен быть, каким обязан стать спустя годы, в качестве взрослого советского гражданина.

Присуждение А. А. Брянцеву в 1950 году высокой награды — Государственной премии — как бы подчеркнуло его огромные заслуги в создании нового советского художественно-педагогического театра и, в частности, в утверждении на сцене этого театра образов героической советской современности.

Характеризуя работу А. А. Брянцева над спектаклями, послужившими непосредственным поводом к присвоению ему почетного звания лауреата Государственной премии, ближайший соратник А. А. Брянцева — Л. Ф. Макарьев в статье, озаглавленной «Старейшина детского театра», писал: «… В этих советских спектаклях А. А. Брянцев выступает перед своими юными зрителями как художник-большевик, пламенный патриот и глубокий знаток детской психологии. Многие его сценические герои сознательно дискуссионны в своих типических чертах. Они рождают бурные реакции в юной аудитории, и в этом педагогическая установка режиссера Брянцева: сценический образ должен будить чувства и мысли зрителя; спектакль, начавшийся сегодня в театре, должен получить свое продолжение завтра в школе, в спорах, возникших в классе, а иногда и во всем школьном коллективе.

В каждой советской пьесе режиссер Брянцев ищет путей к воспитанию нового, коммунистического сознания зрителя. … Брянцев является первоклассным мастером, умеющим идейно направить педагогическую линию спектакля, распределить его эмоциональные акценты и угадать влияние сценического образа на последующее умственное эмоциональное развитие советского зрителя-подростка. “Сын полка” — одна из таких режиссерских работ Брянцева, в которой с наибольшей полнотой выразилась его большевистская педагогическая принципиальность в воспитании молодых советских граждан.

Широта идейно-политического кругозора режиссера открывается в умении выйти в реалистическом творчестве за узкие рамки привычных бытовых представлений о современности и поднять тему спектакля на уровень большого художественно-философского обобщения. А. А. Брянцев — режиссер и педагог не боится постановки больших проблем в детской аудитории. Он за серьезный театр для детей, за театр увлекающий, а не только развлекающий.

Велика заслуга А. А. Брянцева и в области изучения детского театрального восприятия. Им организовано практическое исследование этой проблемы в условиях широкого и массового естественного {251} эксперимента — спектакля. Под руководством Брянцева советский педагогический театр является не только инструментом и формой театрального обслуживания детских запросов и внешкольного воспитания, но и серьезной базой для дальнейшего теоретического обогащения современной советской педагогики…»¹⁵²