Белый дьявол, или Трагедия о Паоло Джордано Орсини, герцоге Браччьяно, а также жизнь и смерть Виттории Коромбоны, знаменитой куртизанки
жүктеу/скачать 0.66 Mb.
|
| Джон Уэбстер
(1580?-1625(1634?)). John Webster.
Перевод с английского И. А. Аксёнова и Т. Н. Потинцевой. Премьера: февраль, 1612 г, Клеркенуэлл (Лондон), «Рэд Булл Сиэтр» ( театр « Красный бык»).
ЧИТАТЕЛЮ
Nec rhonchos metues, maligniorum, Nec scombris tunicas, dabis, molestas3. Если же мне возразят, что это не настоящее драматическое произведение, я охотно в этом признаюсь: non potes in nugas dicere plura meas: ipse ego guam dixi4. Грех мой в этом смысле совершён по собственной воле, а не по неведению. Ведь, предложи кто-нибудь моей аудитории содержательнейшую из всех когда-либо написанных трагедий и будь в ней все требуемые критикой правила: возвышенность стиля, значительность действующих лиц, впечатляющий хор с поучениями и торжественными Вестниками, — и даже насытившись этим божественным восторгом — о dura messorum ilia5, дыхание непосвящённой толпы способно всё уничтожить и ещё до начала представления внушить автору решение поставить перед каждой сценой такой эпиграф из Горация: Наес hodie porcis comedenda relingues6. Тем же, кто скажет, будто я долго не мог дописать эту трагедию, сознаюсь, что писал её не в два пера, но если на этом всё же будут настаивать, отвечу, как Еврипид7 ответил драматургу Алькестиду8. Алькестид упрекал Еврипида в том, что он написал три стихотворения за три дня, — сам же за этот срок — триста. «Ты прав, — отвечал тот, — но разница только в том, что твои будут читаться всего три дня, а мои проживут лет триста». Недоброжелательность — преданный друг невежества. Что касается меня — я всегда ценил в себе глубокое уважение к достойным трудам других, особенно к совершенному и возвышенному стилю г. Чапмена9, отшлифованным и проникновенным творениям г. Джонсона10, к не менее замечательным трудам действительно великолепных г. Бомонта и г. Флетчера11 и, наконец, (но «конец» здесь не имеет обидного смысла) к воистину счастливейшему и богатейшему искусству г. Шекспира, г. Деккера и г. Хейвуда12. Желая, чтобы мною написанное читалось в свете их славы, заявляю, что, как бы меня строго ни судили, пусть даже и ничего не говорят мои собственные произведения, признание величия всех упомянутых авторов даёт мне смелость (без всякой лести) цитировать Марциала13: Non norunt haec monumenta mori14. Действующие лица: МОНТИЧЕ́ЛЬЗО, кардинал, потом папа Павел IV. Monticelso. ФРАНЧЕ́СКО МЕ́ДИЧИ, герцог Флоренции. Francisco De Medici. ПА́ОЛО ДЖОРДА́НО ОРСИ́НИ, герцог Брачча́но, муж Изабеллы. Brachiano. ДЖОВА́ННИ, его сын от Изабеллы. Giovanni. Граф ЛЮДОВИ́ГО. Lodovico. КАМИ́ЛЛО, муж Виттории, племянник Монтичельзо. Camillo. ФЛАМИ́НЬО, брат Виттории, секретарь Браччано. Flamineo. МАРЧЕ́ЛЛО, младший брат Виттории на службе у Франческо Медичи. Marcello. ГОРТЕ́НЗИО, один из офицеров Браччано. Hortensio. АНТОНЕ́ЛЛИ, друг и конспиратор Людовиго. Antonelli. ГАСПА́РО, друг и конспиратор Людовиго. Gasparo. ФАРНЕ́ЗЕ. КА́РЛО, слуга Браччано, пребывающий в союзе с Франческо. Carlo. ПЕ́ДРО, слуга Браччано, пребывающий в союзе с Франческо. Pedro. ДОКТОР. ЗАКЛИНАТЕЛЬ. АДВОКАТ. ЯКОВ. ЮЛИЙ. ХРИСТО́ФОРО. ИЗАБЕ́ЛЛА, сестра Франческо Медичи, жена Браччано. Isabella. ВИТТО́РИЯ КОРОМБО́НА15, венецианская дама, сестра Фламиньо, замужем сначала за Камилло, потом за Браччано. Vittoria Corombona. КОРНЕ́ЛИЯ, мать Виттории, Фламиньо, Марчелло. Cornelia. ЦА́НХЕ, арапка, горничная Виттории, любовница Фламиньо, затем Франческо. Zanche. НАСТОЯТЕЛЬНИЦА Исправительного дома. Послы, доктора, чиновники, свита и т.д. Сцена — Рим и Падуя. ДЕЙСТВИЕ I СЦЕНА 1. Улица в Риме. Входят граф Людовиго, Антонелли и Гаспаро.
Изгнать!
Я опечален этим приговором. Людовиго Ха! Демокрит16! Что ж, одаряет Собор твоих богов-мировладык
Так, значит, враг наш Крови знатной? Людовиго О, я за него молюсь, Ведь гром неистовый обожествлён лишь теми,
Что ж, ваше наказанье справедливо. Вы на себя взгляните, на былое: В три года разорить Прекраснейшее графство... Гаспаро Ваша свора, Как мумию, вас съела, заболев
Иные гости Безумно расточительных пиров,
Над вами, вас прозвали « в трусе Зачатым» за чудовищную щедрость.
И очень хорошо. Они Колодец в две бадьи вычерпывали20. Я же Следил за осушеньем. Гаспаро Хуже.
Здесь, в Риме, вы устроили убийства Кровавые, ужасные злодейства. Людовиго Не более блохи укуса. А коль не так — что ж головы моей не снимут? Гаспаро О господин! Порою снисходителен закон —
Всё так. Но почему тогда Из знати кое-кто избегнул наказанья? Средь них Паоло Джордано Орсини. Герцог Браччано обитает в Риме И тайным сводничанием стремится Витторию Коромбону бесчестить. Виттория! Моё прощение может За поцелуй один купить. Антонелли Мужайтесь! Плоды лучше не там, где были посажены деревья, А там, где они были привиты. Чем больше растирают кору, Тем нежнее разливается от неё аромат21. Страданья порождают добродетель — Хоть настоящую, хоть мнимую. Людовиго Довольно слов красивых22. Я б заказал им всем резню по-итальянски, Когда б вернулся. Гаспаро Государь! Людовиго Я терпелив. Я видел, осуждённые на казнь
Я верю, час придёт, и мы отменим Изгнанье ваше. Сигнал трубы23. Людовиго Предан вам навек. То милостыни дар — прошу, примите:
Комната в доме Камилло. Входят герцог Браччано, Камилло, Фламиньо, Виттория Коромбона и свита.
Приятных снов! Виттория Сюда идите, герцог. Привет сердечный! — Свита! Проводите! Побольше света!
Фламиньо! Фламиньо Да, сир.
Совсем пропал, Фламиньо! Фламиньо Готов исполнить ваши пожеланья, Стремлюсь проворно вам служить. Мой государь, Виттория, счастливая сестра, (шепчет) Одарит вас приёмом. — Господа! (Свите). Подать носилки, герцогу угодно, Чтоб, факелы гася, вы разошлись. (Свита уходит.) Браччано И мы так счастливы — не правда ль? Фламиньо Как может быть иначе? Сегодня вечером, видали ль, государь? — Куда б ни шли, туда она смотрела, — Успел сойтись я с горничной её, С арапкой Цанхе. Она горда чрезмерно, Но послужить уму такому сможет.
Непостижимо счастлив, может, без заслуги? Фламиньо. Без заслуги? Поговорим начистоту. Без заслуги! Вы в чём сомневаетесь? Верьте, стыдливость её, как у большинства женщин, только поверхность, за которой скрыто желание. Женщины особенно сильно краснеют, когда слышат название того, что весьма охотно бы держали в руках. О! У них своя политика — знают, что желание наше тем сильнее, чем больше препятствий на пути к обладанию ими, а пресыщенье наше — лишь усталость заснувшей страсти. И если бы во время ухаживания не запирали щедро смазанные ворота надежды — куда бы тогда девалась страстная спешка, распалённая напитком жажда? Браччано. О! Но её ревнивый муж? Фламиньо. Да к чёрту мужа! Его печень не холоднее, чем у золотильщика, чьи мозги разъела ртуть24. Самым хитрым силкам не вырвать столько перьев25, сколько он потерял волос, по словам его доктора. Голый ирландский гуляка26, проигравшийся до нитки, не предприимчивее его в своём стремлении сразиться со случайностью. Да и женщине он так же мало понравится, как и голландское трико, стягивающее его задницу27 в штанах. Войдите же в эту опочивальню, мой повелитель. А я уж исхитрюсь, чтобы отвадить своего зятя от его партнёрши по кровати. Браччано. А если она не придёт? Фламиньо. Я не желаю видеть ваше высочество в таком неблагоразумно влюблённом состоянии. Я и сам когда-то любил одну даму и преследовал её своими бесчисленными юношескими признаниями, а три-четыре любовника, которые развлекались с ней от всей души, с превеликой радостью уступили бы мне её. Совсем как летом клетка в саду: снаружи — птицы в отчаянии, что им в неё не попасть, а внутри клетки птицы с тоски сохнут, что уж и не вырваться им оттуда никогда. Идите ж, идите, государь. Браччано уходит. Фламиньо ( про себя) Смотрите-ка — пришёл! Мужчина с виду; По платью судя, хитрым назовёшь, А справьтесь об уме и убедитесь — Осел двуногий в золотой попоне.
Что, брат? Идёшь в постель к любезнейшей супруге? Камилло Поверишь — нет. Мой путь давно лежит Гораздо северней, в холодный пояс. Не помню твёрдо, но тому не верьте, Что с нею спал за это время я. Фламиньо Как странно вы относитесь к потерям. Камилло Мы спим порознь, и с раннего утра меж нами ссора. Фламиньо Это ты виновен — ты начал. Камилло Но гнушается она моим присутствием. Фламиньо Да в чём же дело? Камилло Герцог зачастил, его благодарю И вижу, — как жонглёр самоотвержен28, Выравнивает он наклон пути Для шара своего. Фламиньо Надеюсь, ты не думаешь... Камилло Что он не хахаль? Нет, наоборот! Как нагло, вижу, примеряется прорезать Свой шар мне в лунку. Фламиньо Хочешь быть ослом И Аристотеля оспорить29? Быть рогатым? Назло своим эфемеридам30? Ты ведь помнишь: Спелёнат под улыбчивой планетой.
Фью! И не толкуй Мне о планетах, эфемеридах: Муж может стать рогатым днём, Как только звёзд глаза погаснут. Фламиньо Ну, Бог с тобой, тебя я предаю На милость сострадательных подушек: Они набиты стружкой роговой. Камилло Брат!
Чёрт меня дери теперь, Коль дам тебе совет. Всего-то дела — Жену на ключ. Камилло И правда, хорошо. Фламиньо Оберегай её от взоров вожделенных. Камилло Отлично.
И в церковь не пускай. Как пёс, У ног твоих на привязи пусть сядет. Камилло Для чести же её. Фламиньо И будь тогда уверен, что получишь, Невинность в ней иль, чистоту дразня, — Рога, которых ты ещё избавлен. Вот мой совет — награды не прошу. Камилло Идет!
Не знаешь, где ночной колпак мне жмёт? (Ну что ж, бывает, что и сношенный колпак Давить вдруг начинает).
Ну, какая у тебя причина ревновать это существо? Каким же невеждой-ослом или мошенником оказался бы тот, кто затеял бы кропать сонеты33 в честь её очей или сравнивать её лоб со снегами Иды34 и коринфской слоновой костью35, а волосы с клювами чёрных птиц36, хотя они напоминают их оперенье! Вот и всё. Будь разумнее, и я сделаю вас друзьями, и вы вместе отправитесь в постель. Женитьба, видишь ли, не твоя цель — уйди подальше, мне бы не хотелось показать, что я тебя видел. (Камилло уходит.) Сестра, господин мой ждёт тебя в зале для пиршеств. Твой муж очень недоволен. Виттория. Я ничем не хотела его обидеть — за ужином я выбирала ему лучшие куски37. Фламиньо (шепчет Виттории). И нечего, по правде говорю, его откармливать было: он, по слухам, итак каплун. Мне надо будет сейчас представить, что мы с тобой ссоримся. (Громко.) К лицу разве такому родовитому человеку, как Камилло, в расцвете своих двадцати лет, моститься где-то, как поганому рабу, на запятках у герцога, со всякими холуями, среди вертелов и нечищеных кастрюль? Камилло ( про себя). Вот пробирает-то её. Фламиньо. Настоящий школьник — ( про себя) один из той породы, чья голова набита бараньими мозгами, без малейшего проблеска разума в них, — (громко) является к тебе как-то с дрожью в поджилках искать ночлега. ( Про себя). Каково? У другого — зуд в пояснице, что тебе огонь на стеклодувном заводе, — семь лет наружу не выходит. (Громко.) Чем он не дворянин? ( Про себя). А оденется он в белый атлас, из-за его чёрной рожи не иначе как за падального червяка его принимают. (Громко). Ты, признаюсь, великолепное лезвие, ( про себя) но с рукоятью, отмеченной фальшивым камнем, подделкой алмаза. Камилло ( про себя). Он ей раскроет, что во мне скрыто. Фламиньо ( всё время говорит наполовину в про себя). Идём. Господин мой ждёт тебя. Иди в постель моего господина. Камилло ( про себя). Наконец-то дошёл до этого. Фламиньо. Заранее входя во вкус, как знаток перед пробой нового вина, (Камилло) я усердно отпираю ваш ящик. Камилло ( про себя). Каков добродетельный брат! Воистину! Фламиньо. Он подарит тебе кольцо с философским камнем. Камилло. Я на самом деле изучаю алхимию. Фламиньо. Ты ляжешь в постель из пуха горлицы, ты будешь сомлевать в благоухающих простынях, как тот, кто задохнулся от запаха роз. И таким огромным покажется тебе твоё счастье, как казалось морякам плаванье, когда они думали, будто и деревья, и корабли двигаются за ними, будто в попутчиках у них небо и земля. Пойдём ему навстречу. Это — неизбежная необходимость, скреплённая алмазными гвоздями. Виттория (в сторону Фламиньо). Как бы нам от него отделаться? Фламиньо (в сторону Виттории). Пущу ему попутный ветер в зад, пусть бредёт. (Камилло.) Я почти что уговорил её. Она соглашается. Но вот что надо сказать: я бы этой ночью не лёг с ней. Я бы пригвоздил её нрав, чтобы была сговорчивее. Камилло. Именно так, именно так. Фламиньо. Это покажет высоту твоего правосудия. Камилло. Да, да, — и ума, отличного от хаотического суждения, ибо quae negata grata38. Фламиньо. Правильно! Будь магнитом, притягивай её, но на расстоянии. Камилло. Философское обоснование. Фламиньо. Поди к ней с благородным видом и скажи, что ляжешь к ней только в конце лунного периода39. Камилло (подходя). Виттория! Меня нельзя побуждать или, как бы сказали люди, подстрекнуть. Виттория. К какому делу, господин? Камилло Спать с тобой сегодня. Через два дня на третий Поститься должен твой шелкопряд, Чтобы потом прясть лучше, с новой силой. В твоём распоряженье завтра ночью. Виттория Ты, верю, нитку чудную сплетёшь. Фламиньо (в сторону Камилло). Послушай, я тебя поймаю, если ты задумаешь пробраться в её спальню до полуночи. Камилло. Ты так думаешь? Видишь ли, брат, тебе не следует воображать, что я тебя буду обманывать. Возьми вот ключ, запри меня в моей комнате и скажи тогда, что поверил мне. Фламиньо. Тогда поверю. Один раз стану твоим тюремщиком. А нет ли у тебя потайной двери? Камилло. Что ты! Пусть поразит меня поганая болезнь, я ведь христианин. Завтра утром ты мне скажешь, не сильно ли она унижена моим безжалостным отказом. Фламиньо. Расскажу. Камилло. Ты понял остроту слов про шелкопряда? Спокойной ночи! Право, я теперь частенько буду пользоваться этой хитростью. Фламиньо. Пользуйся! Пользуйся! Пользуйся! Камилло уходит, Фламиньо закрывает дверь. Итак, ты в безопасности. Ха-ха-ха! Запутался ты в своих же затеях, как шелкопряд. Идём, сестра. В темноте не видно, краснеешь ты или нет. Женщины похожи на цепных собак: весь день они привязаны к приличиям, но в полночь их спускают с привязи. Вот тогда-то они и совершают или самое большое благодеяние, или самое большое зло. Сударь! Сударь! Входит герцог Браччано. Цанхе приносит ковёр, расстилает и кладёт на него две расшитые подушки. Браччано Поверьте, я бы обескрылил время, Чтобы свиданья час скорей настал И длился вечно. Но мой восторг себя же пожирает. Входит Корнелия, оглядываясь, прислушивается. Позвольте вам, сударыня, взамен Красивых слов, послать на верность клятву. Не отвергайте: отказав — меня убьёте. Виттория Мой господин, из состраданья к вам Готова полечить я ваше сердце. Браччано Вы — нежный врач! Виттория Конечно, ведь жестокость в дамах, Как у врача избыток похорон, — Лишь подрывает дело. Браччано Дивное созданье, И если есть жестокие богини, То как тебя, столь милосердную, назвать?
Союз счастливый! Корнелия ( про себя) Все страхи — на меня. О сердце! Ведь сын мой — сводник. И вижу я: наш дом Уж рушится. Землетрясенья сила Не уничтожит платину, сталь, камень, Но жадной страсти пламя всё превратит в ничто.
Подарок за подарок. В добрый час! Браччано Нет, покажите, как надели? Виттория Так ли? Браччано Нет. Ниже, ниже надо бы надеть. Фламиньо ( про себя) Так лучше. Надо быть пониже. Виттория Для развлеченья, герцог, расскажу Тот сон, что ночью мне сегодня снился. Браччано Я очень рад. Виттория Пустой, нелепый сон. Мне снилось, будто я гуляю в полночь На кладбище. Великолепный тис Укоренился широко. Под тисом Когда сидела, грустно прислонясь К скрещенью веток40, вижу я, подкрались Мой муж и герцогиня. Нёс один Лопату ржавую, другая — шпагу, И грубо стали поносить меня… Тис… жүктеу/скачать 0.66 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|