Глава 18. Фиолетовая страна

Глава 18. Фиолетовая страна

Вслед за войском ехали вестовые от Королевства Феома, которые оглашали предписания: какому поселению оставаться, какому   быть разрушенным или перенесенным в другое место. Тем, кому повезло остаться на новых землях, только махали руками, а те, кто попал в земли, отходивших мигунам, с большим горем покидали только что обжитые степи.

Неподалеку о линии демаркации границы фельдмаршал Корнелиус Фальт и Тевальто с несколькими офицерами и небольшим отрядом отделились от основной колонны и направились наводить порядок на границе. По пути им попадались стойбища кочевых пастухов, расселившихся в течении года по всей степи, в каждом оглашали тезисы мирного договора, и теперь людям приходилось принимать решения: становиться подданными Железного Дровосека, или же покинуть эти степи. Многие решали оставаться, иные же принимались собирать пожитки.

По дороге попался сожженный мародёрами или союзными войсками поселок, гарь и копоть не успели смыть недавние дожди. Высланные солдаты не нашли ни одного живого, жители успели спастись у соседей или были угнаны в плен. Поездив вокруг, воины нашли несколько разбредшихся коров и одну козу, привязанную к большому металлическому колу. Бедное животное съело всю траву, до которой смогло дотянуться, и теперь жалобно блеяло, умоляя отпустить на волю.

- Заберем с собой, пригодится,   хозяйственно рассудил Мант Сунн.   Коза она   ничейная, жители за несколько дней не вернулись, а, значит, коза была найдена, а не утеряна,   адъютант продолжал свою казуистику, оправдывая пленение козы, а заодно и найденных бесхозных коров.

А солнце светило все ярче, начинало припекать. Вверху пели жаворонки, степь после дождя расцвела разнотравьем. Растения, старательно вытаптываемые на протяжении года, теперь начали подниматься, разрастаться   больше им ничего не мешало.

Вскоре на горизонте появилось довольно крупное селение, состоящее из множества юрт. Находилось оно на территории станы Мигунов, а значит, подлежало либо выселение, либо его жителям предстояло дать присягу на верность Железному Дровосеку, которого они и не знали вовсе. Впрочем, многие не знали, что такое Фелландин, смутно представляли причины, по которым они, полукочевое племя, отныне должны занимать или освобождать эти земли.

Корнелиус со свитой въехал в это стойбище, ему на встречу вылетел всадник на лошади, сверкнул меч, генерал едва успел отбить удар, вторым ударом сшиб всадника на землю. Лошадь отскочила, человек покатился и остался лежать.

- Кто это? – зашептались капитаны.

- Он же совсем молод,   Мант Сунн снимал шлем с головы. Раскосые глаза сверкали, тонкая цепочка губ шипела:

- Убей меня! Убей!

- Почему я должен тебя убивать?   Корнелиус приставил меч к шее юноши.

- Ты убил моего отца. Я хотел отомстить.

- Как тебя зовут?

- Уйдур-Чон, сын Чон-Джуча.

- Не того ли Чон-Джуча, который командовал центром в Большом стоянии. На плоскогорье?

- Наверное, того, - кивнул Тевальто. – Только он был ранен, кажется. Так, господин главнокомандующий?

- Верно, мы тогда славно дрались. Вот что, Уйдур-Чон. Ты храбрый юноша, раз не побоялся выехать в одиночку против нас. Твой отец был ранен в бою со мной. Как подобает воину, стойко выносил операции, когда мы старались спасти ему жизнь. На его месте мог быть я. Но спешу уверить тебя, сейчас Чон-Джучу ничего не угрожает и скоро он вернётся домой. Я прощаю тебя, дарую тебе жизнь, но и ты впредь не держи на меня зла.

- Теперь уже я умру,   кровь растекалась из-под изученных доспехов. – Я сразился с тобой, и проиграл. Значит, так надо.

- Я не дам тебе умереть. Где доктор?

- Ну-ка, - доктор Бориль, сопровождавший комиссию, открыл аптечку. – Посмотрим. Так-с, Мант, Вейм, раскройте доспехи.

- Дай мне умереть. Зачем мне жить? – вёл своё юноша.

- Какой ты упрямец! Ты мне нравишься, поэтому, если твое селение выберет подданство Железного Дровосека, после выздоровления я хотел бы пригласить тебя служить у меня.

Парень только закрыл глаза и сцепил зубы – доктор начал обрабатывать раны.

Селение после долгих прений, длившихся всю ночь, утром решило стать формально мигунами. Иначе им пришлось бы возвращаться в Загорье, где не было места для их скота. А остальная степь уже была занята многочисленными сородичами, такими же полукочевыми, амбициозными и не менее жаждущими земли. Представитель фиолетовой страны принял присягу, дальше комиссия не стала долго задерживаться, а отправилась к первым поселениям мигунов.

* * *

Корнелиус и Мант спешились и подошли к одному из столов.

- Так, Гвинда Билан, - худющий лейтенант в зеленой форме смотрел на девочку лет двенадцати, перевёл взгляд на помятую бумагу. – Под опёкой Медеи Ческу, - поднял глаза на строгую чопорную женщину. – Кто выдал документ?

- Регистрационный отдел оккупационной власти, когда проводили перепись населения.

- Хорошо. Где жили во время оккупации?

- В Вутушанах, до этого – на хуторе. Но там стали войска, и мы бежали в деревню.

- Хорошо. Кто может подтвердить ваши слова?

- Вутушанский староста и матушка Лана Векар, у которой мы останавливались.

Лейтенант встал, подошёл к сидевшему под охраной старосте, протянул документ, показал в сторону стола. Тот кивнул головой.

- Вы свободны. Можете вернуться в Вутушаны или к себе на хутор, - лейтенант написал несколько строк на листке, протянул женщине. – Можете получить паёк на неделю, пока обустроитесь на месте.

Солдат открыл калитку и выпустил пленников. Следом за ним подошёл какой-то мужчина.

- Кого ловите, лейтенант?

Офицер вскочил, отдал честь:

- Прошу прощения, не заметил, господин генерал. По распоряжению Железного Дровосека просто собираем статистику и сортируем беженцев в несколько потоков, чтобы организованно отправить на родину. Местных, - кивнул в сторону Медеи, - сразу отпускаем.

- А пленные где у вас?

- А, это в Черещинах, - лейтенант неопределённо махнул рукой на запад.

В лагере пленных стояла куда более угнетённая атмосфера. До подписания мира они все находились в подвешенном состоянии, никто не знал, что будет дальше и скоро ли они увидят родной дом. Офицеров содержали отдельно от солдат, на другом конце посёлка. В большом лазарете было много раненных, пришлось задействовать как своих, так и пленных врачей.

Поисковые отряды всё время приводили новые и новые партии пленных. Первая, вторая, третья, четвёртая, пятая армии, спецотряды и просто тыловики, люди и гоблины – представители разных подразделений перемешались между собой. Некоторых привлекали к восстановительным работам в посёлке, иных водили в другие сёла, в те же Вутушаны.

Командиром концлагеря стал капитан Нониэль Гук. Сам он закопался в бумаги и пробовал составить реестр тех, кто находился в его лагере или проходил через него. Второй головной болью стала добыча еды для пленных.

- Просто надо их построить в колонну и отпустить домой, - разводил руками. – Ещё три дня и нам придётся их морить голодом на одной картошке. Которой, кстати, и без того не много.

- Но надо продержаться неделю, - Корнелиус невесело осматривал лагерь, безучастных пленных. – Я добуду вам припасы.

- И медикаменты.

Вечером Корнелиус и Железный Дровосек провели переговоры с Язоном, и тот согласился выделить еду для пленных. Поскольку для них не было восстановительной работы, а в других частях Волшебной Страны, пострадавших в ходе войны, рабочих рук хватало, решено было после фильтрации всех этапом отвести к границе и там передать властям Феома.

Подобным образом решено было выводить людей из Каракки, только они не проходили фильтрацию. По одному из мостов в колонне демобилизированных солдат вывели в Фиолетовую страну, а потом   до самой границы. Оставшихся регистрировали по месту жительства, некоторых привлекали к восстановлению инфраструктуры в Фиолетовой стране.

Проконтролировав отправку, Корнелиус Фальт перед отъездом решил заглянуть к Железному Дровосеку. В Барту-Сарах, столице мигунов, уже восстановили канализацию и водопровод, работали некоторые заводы, в том числе и "Лестарс", хотя его оборудование испортилось, в основном от не совсем умелого использования. Мигуны, больше других пострадавшие от оккупации, сейчас воспрянули духом и были полны решимости построить свою новую, восстановленную мирную жизнь лучше прежней. Не видно было ни одного праздношатающегося на улицах: кто не работал на открывающихся заводах, тот облагораживал и приводил в порядок дороги, улицы в поселках и городках. Даже ветераны-калеки и те нашли свое место: кто в полевых кухнях, кто занял место за прилавком или в швейных мастерских, а кто-то отправился организовывать фабричные училища. Эти училища были давним проектом Железного Дровосека и Лестара, они мечтали об открытии Политехнического Университета, но пока могли организовать только систему рабочих школ в нескольких крупных городках. До войны успели провести только подготовительные работы, написаны учебные планы и программы, а сейчас решили не мешкая приступить к их реализации. Начали с постройки зданий, а пока преподавали в заброшенных и пока не восстановленных цехах предприятий.

Почти одновременно со школами вернулись к идее скоростного трамвая. На удивление, прототип не пострадал, более того, все было сохранено, а постройка линии при Фелландине не прекращалась, хоть и велась менее интенсивными темпами. И уже за год обещали пустить первый участок. Если не подведет фирма "Лестарс"   основной изготовитель подвижного состава.

В Барту-Сарах Корнелиуса ждал вызов в Изумрудный Город. Ему и всем генералам и солдатам Конфедерации, принимавшим участие в восстановлении и организации послевоенной жизни, предписано было покинуть страну мигунов. Оставались только несколько пограничных частей, предназначенных для усиленного контроля границы.