Борис николаевич чичерин о народном представительстве

1866 г.
Предисловие

еще нет. Одни видят краеугольный камень политической свободы в личных правах, другие в местном самоуправлении, те и другие одинаково неосновательно.

свои собственные взгляды. Даже местное самоуправление он исследовал с одностороннею мыслью, которая не оправдывается им самим выставленными фактами. Он явился решительным приверженцем одной только формы английского областного устройства, той, которая вытекала из господства аристократии и которая в новейшее время, с усилением средних классов, уступает место иным началам. В водворении выборного права в областях Гнейст видит упадок английской конституции. С этими выводами согласиться невозможно. Сочинение, замечательное по своей учености, остается бесплодным по своим результатам.

высшему идеалу, стремится всякая благородная душа. Особенно в настоящее время это начало нам менее чуждо, нежели когда-либо. Во имя свободы разрушаются вековые связи; великие преобразования вносят в весь наш гражданский быт, в суды, в местное управление, наконец, в самую печать. Как некогда державною рукою Петра насаждалось у нас европейское просвещение, так ныне либеральные идеи, выработанные европейскою жизнью, водворяются в нашем отечестве.

тех размерах, какие допускаются нашею историею и жизнью. Добытое трудом и

борьбою достается нам без потрясений и переворотов.
При этом новом сближении с Европою вопрос о развитии либеральных

учреждений получает для нас больший интерес, нежели прежде. Мы сравниваем

свой собственный быт с чужим, чтоб уяснить себе особенности того и другого.

Когда свобода становится основным элементом гражданского порядка, внима-

ние общества естественно устремляется на изучение тех форм, которые может

принимать это начало, и тех последствий, которые из него вытекают. Что такое

свобода? Где ее границы? Чем определяется большее или меньшее ее развитие?

Таковы вопросы, которые сами собою рождаются в умах. Почин преобразований

принадлежит верховной власти, но народу принадлежит самосознание. Оно со-

ставляет первое условие всякого разумного развития; без него остаются бесплод-

ными самые полезные нововведения. К нему стремится и Россия после того вели-

кого и благотворного переворота, которому она подверглась. Везде, и на верху, и

внизу, и в столицах, и в отдаленных углах государства, раздаются политические

толки, более оживленные, нежели прежде; общественные дела занимают всех;

газеты получают громадное значение; вырабатываются направления – и край-

ние, и умеренные, и реакционные; сословия начинают заявлять о своих желани-

ях и стремлениях. В этом детском лепете свободы слышится незрелость нашего

общества; но это первый шаг к самосознанию. Внезапно водворившаяся свобода

мысли и слова при полном изменении всего быта должна породить и шаткость

понятий, и неумеренные требования и легкомысленные увлечения. Все это пере-

рабатывается естественным ходом жизни, которая учит безрассудных и смиря-

ет нетерпеливых. Но чтобы выйти из умственного хаоса, в который в настоящее

время погружено наше общество, нужно прежде всего выяснение понятий. Без

этой теоретической работы практика остается бесплодною, ибо люди в своей дея-

тельности руководятся мыслью, которая одна в состоянии воздерживать край-

ности и указывать цели и средства. Где нет гармонии в умах, не будет ее и в жиз-

ни. Без серьезного труда тщетны и все меры, клонящиеся к утверждению власти.

Общество, почуявшее свободу и начинающее рассуждать, должно быть ведено

не только силою, но убеждением. Призванное к самодеятельности, оно должно в

себе самом носить разумное сознание закона, а для этого необходимо, чтобы оно

ясно понимало и требования, и границы предоставленной ему свободы.
Содействовать по мере сил этой задаче, способствовать выяснению понятий

о свободе – такова цель настоящей книги. Она имеет в виду исследование форм

и условий свободы в высшем ее проявлении, в области политической. Я желал

сохранить здесь, по возможности, полное беспристрастие, не поддаваясь заман-

чивым увлечениям, не принимая готовых формул, а стараясь обсудить вопрос со

всех сторон и подвести к общему итогу результаты, добытые европейскою наукою

и практикою. Не скрою, что я люблю свободные учреждения; но я не считаю их

приложимыми всегда и везде и предпочитаю честное самодержавие несостоя-

тельному представительству. Политическая свобода тогда только благотворна,

когда она воздвигается на прочных основах, когда народная жизнь выработала

все данные, необходимые для ее существования. Иначе она вносит в общество

только разлад. Этим убеждением проникнута вся книга. Думаю, что эта точка

зрения скорее всего может оградить исследователя от односторонних взглядов и

привести его к возможно полному пониманию предмета. Насколько я успел до-

стигнуть своей цели, пусть судит читатель.
В заключение не могу не выразить того чувства радости, с которым я издаю

эту книгу. Я невольно вспоминаю, что десять лет тому назад я издавал диссер-

тацию об областных учреждениях России в XVII веке, сочинение чисто ученого

содержания, в котором не было ни единого политического намека; а между тем, в

течение двух лет факультетская цензура затруднялась ее пропускать, таково было

тогдашнее настроение. Уже в [18]56-м году, когда русской литературе предостав-

лено было более свободы, я мог ее напечатать, и то благодаря либеральному цен-

зору, который в то время был прибежищем злополучных писателей. Теперь же,

не более десяти лет спустя, я без цензуры, не опасаясь произвола, издаю в свет

сочинение, где свободно обсуждаются самые коренные, самые животрепещущие

вопросы, о которых прежде и заикнуться не было возможности. Этим можно из-

мерить тот громадный шаг, который сделала Россия в это короткое время. Только

сравнение с недавно прошедшим дает нам понятие о том, чем мы пользуемся в

настоящем. Теперь только в России может возникнуть политическая литература,

без которой общественное развитие остается ничтожным. Теперь только русская

мысль может испробовать свои силы. Но с радостью о настоящем и с надеждою

на будущее невольно соединяется чувство признательности к Виновнику этих

перемен. Пускаясь в новую дорогу, наша юная мысль не может не обратиться к

престолу, чтобы принесть дань благодарности государю, оказавшему ей доверие

и открывшему ей свободное поприще.

Таким образом, в новых обществах масса граждан, пользующихся полити-

ческою свободою, имеющих право голоса, ограничивается выбором представи-

телей, которым поручается ведение дел, охранение прав и интересов избира-

телей. Однако представительство не есть простое поручение, как частная до-

веренность или полномочие. Государственное начало придает ему совершенно

иной характер.

Когда частный человек поручает свои дела другому, он имеет в виду исполне-

ние своей личной воли, которую он для собственной выгоды или удобства переда-

ет поверенному, заступающему его место. Последний является здесь орудием или

средством в руках другого. Он обязан действовать исключительно в интересах

доверителя, по его предписаниям, в установленных им пределах. Если он уклоня-

ется от цели, если он поступает несогласно с волею доверителя, последний может

всегда потребовать от него отчета, уничтожить полномочие и даже притянуть его

к ответственности.

Все это немыслимо в народном представительстве. На поверенного возла-

гается не исполнение частной воли доверителя, а обсуждение и решение общих

дел. Он имеет в виду не выгоды избирателей, а пользу государства. Призванный

к участию в политических делах, он приобретает известную долю власти и тем

самым становится выше своих избирателей, которые, в качестве подданных,

обязаны подчиняться его решениям. Потому представитель действует совершен-

но независимо от избирателей. Иногда он даже обязан поступать несогласно с их

волею и с их интересами, ибо их частные желания и выгоды могут противоре-

чить общему благу. Если представитель брал на себя нравственное обязательство

действовать в известном направлении, то обстоятельства могут изменить его

убеждения. При общем суждении дел являются новые точки зрения; почти всег-

да необходимы взаимные уступки и сделки; совершающиеся события изменяют

общественные потребности. Как бы ни поступал при этом представитель, какого

бы он ни держался направления, он не подлежит отчетности и ответственности.

В государстве и то, и другое может иметь место только перед высшей властью, а

представитель сам является властью относительно избирателей.
1 Аристотель (384–322 до н.э.) – древнегреческий философ и ученый энциклопедист.
Таким образом, воля граждан всецело переносится на представителя; за

ними не остается ничего, кроме голого прав выбора. Мало того: выборный чело-

век является представителем не только своих избирателей, но и тех, которые его

не выбирали, массы людей, лишенных выборного права, меньшинства, подавше-

го против него голос. В законодательных палатах депутаты считаются предста-

вителями даже и не округов, их избравших, а целой страны, целого народа. Член

нижней палаты в Англии представляет не графство и не город, а весь английский

народ. Представительное начало в своей полноте является как бы юридическим

вымыслом, но этот вымысел, вытекающий из самого существа дела, из государ-

ственного начала, из отношения власти к гражданам, из господства общего блага

над частными целями.
Однако этим не исчерпывается существо представительства. Если одною

стороною, независимостью представителя от избирателей, приобщением его к

власти, оно совпадает с выбором в общественные должности, то оно имеет и дру-

гую сторону, которою существенно отличается от последнего. Представитель не

только лицо, служащее государству, но на этой службе он заступает место самих

граждан, насколько они призваны к участию в государственных делах. В нем вы-

ражается их право; через него проводятся их мнения. Считаясь представителем

всего народа, действуя во имя общих государственных целей, он вместе с тем яв-

ляется органом большинства, его избравшего. При выборе лица избиратели ру-

ководствуются не столько его способностями, сколько соответствием его образа

мыслей и направления с их мнениями и интересами, и, хотя юридически он ста-

новится независимым, общение мыслей должно сохраняться постоянно; остает-

ся зависимость нравственная. Если же связь исчезла, если представитель или

сами избиратели отклонились от прежних убеждений, новые выборы дают граж-

данам возможность восстановить согласие, заменив прежнего представителя

другим. Кратковременные выборы имеют в виду постоянное возобновление этой

нравственной связи представителя с избирателями, тогда как цель долгих сроков

состоит в большем ограждении общих государственных интересов посредством

большей независимости представителей от случайных перемен и колебаний об-

щественного мнения.

того, чтобы представительное собрание являлось верным выражением земли.

Различные направления общественного мнения, разнообразные интересы на-

рода должны проявляться в нем приблизительно в том же отношении, в каком

они существуют в обществе. Эта цель достигается распределением избиратель-

ного права по округам. Хотя выборный считается представителем всей земли, но,

будучи послан в собрание от известной местности, он выражает собою господ-

ствующее в ней направление; совокупность же всех направлений образует обще-

ственное мнение, которого высшим выражением и средоточием является пред-

ставительное собрание. Главная задача избирательных законов состоит в том,

чтобы это отношение было правильное, чтобы в представительном собрании вы-

сказывался настоящий голос страны, а не мнение меньшинства, получившее ис-

кусственный перевес. Представительное начало есть господство общественного

мнения посредством всецелого перенесения воли граждан на выборные лица.

Однако это отношение представительства к обществу не следует понимать

в том смысле, что мнение каждого гражданина, пользующегося избирательным

правом, должно найти своего представителя, как требуют некоторые радикаль-

ные писатели. Джон Стюарт Милль1 в сочинении «О представительном правле-

нии» рекомендует проект, заменяющий избирательные округи совершенно но-

вою системою выборов: кандидат, получивший известное число голосов, хотя бы

рассеянных по всему государству, должен считаться выбранным, так что не одно

только большинство, но всякое сколько-нибудь значительное меньшинство по-

лучает доступ в собрание, и каждое лицо, каждое мнение имеет в нем своего пред-

ставителя.

родного представительства. Требование, чтобы каждый гражданин был пред-

ставлен в парламенте именно тем лицом, в пользу которого он подавал голос,

составляет преувеличение личного начала. Это скорее ведет к полномочию,

нежели к представительству. Личное право гражданина ограничивается уча-

стием в выборах, а не распространяется на успех. Выборное же лицо является

представителем не только тех, которые подали голос в его пользу, но всего на-

рода, во имя существенных его интересов. Представительное устройство имеет

целью возвести общественное мнение на высшую ступень, откинув от него все

личное, случайное и оставив одно существенное. Парламент не выражает в себе

бесчисленных оттенков политической мысли, рассеянных в народе; он должен

быть не пестрым сбором разноречащих мнений, каким является общество, а

центром, где сходятся главные политические направления, успевшие приобре-

сти силу в народе, а потому имеющие значение и для государства. Иначе нет воз-

можности составить прочное большинство и управлять общественными делами.

Частное мнение может быть весьма почтенно и основательно, но прежде, неже-

ли оно появится в парламенте, оно должно приобрести влияние в стране. Право

меньшинства состоит единственно в свободном распространении своих убеж-

дений. В представительное собрание, где решаются государственные дела, оно

вступает только тогда, когда успеет приобрести большинство хотя в каком-либо

избирательном округе.
Этим оно доказывает свою силу. Если оно не в состоянии нигде приобрести

известного влияния, то оно остается пока не более, как случайностью. Распре-

деление политического права по местным округам особенно способствует такой

поверке общественной силы мнения. Местность представляет сочетание разно-

родных интересов и элементов; это государство в малом виде. Набрать несколько

тысяч единомышленников не трудно; нет самой нелепой секты, которая бы не

имела многочисленных последователей. Политическая сила мнения доказыва-

ется влиянием его на других, сторонних людей, на различные классы общества,

и пробным камнем служит здесь его местное значение. Здравый смысл законо-

дателей всегда держался этих начал, которые и проще, и вернее, нежели искус-

ственные изобретения теории.

1 Милль Джон Стюарт (1806–1873) – английский экономист и философ-позитивист.
Таким образом, в самом существе представительства лежит двойственный

характер, который необходимо иметь в виду при обсуждении всех вопросов, до

него касающихся. Оно является вместе и выражением свободы, и органом вла-
сти. Свобода возводится здесь на степень государственной власти. Поэтому мы

должны рассмотреть взаимное отношение этих двух существенных элементов

политической жизни.