Борис Нувахов доктор илизаров содержание

Пик Илизарова	1
От автора	3
Обыкновенное чудо — жизнь	6
Аул Хусары. Незабываемые годы детства	11
Время учебы и исполнение мечты	13
Долговка. Сельский врач-универсал	15
«Веселая больница»	17
Раздумья, поиски, эксперименты	21
Честность превыше всего	22
Обком поддерживает...	24
От гипотезы к свершению	27
Признание	31
Ответственность врача и ученого	37
Две даты научного поиска	40
Ученый, изобретатель, наставник	43
Беру на себя	47
Брумель возвращается в спорт	50
Кавалер «Ордена Улыбки»	53
«Микеланджело ортопедии»	55
Мысли ученого-медика	59
Курган — экспортер здоровья	64
Вместо заключения	74

Немало стран повидал я, участвуя в научных экспедициях, путешествиях. Узнал пустыни и океаны, горные вершины и пещеры, уходящие в глубь земли. Врач по профессии, могу утверждать, что стал и географом, и археологом, и историком. Но главным открытием моей жизни были люди. Люди ищущие, любознательные, покорители новых земель и горных пиков. Люди, отстаивающие жизнь и созидающие будущее.

...В знаменитом экипаже Тура Хейердала «Кон-Тики», в котором я шел в качестве врача экспедиции, был и известный альпинист, путешественник итальянец Карло Маури. Человек потрясающего личного мужества. В течение двадцати лет у него была деформирована нога последствие несчастного случая в горах. Нога оказалась укороченной на 4 см, его мучил остеомиелит, мешавший заживлению ран. Много раз его оперировали в различных клиниках мира, но безуспешно. Тогда я сказал Карло Маури, что есть такой врач, который спасет его от недуга, — это Гавриил Абрамович Илизаров. Почему я так уверенно дарил надежду своему товарищу по путешествию? Просто я уже знал о достижениях этого ученого-хирурга, который многим тысячам людей вернул здоровье. Я знал и о трагической судьбе моего друга, всемирно известного спортсмена Валерия Брумеля, изломанного в катастрофе и чудесно исцеленного Илизаровым.

В 1980 году мне удалось доставить Карло Маури в Курган, где работает Илизаров. А через месяц Карло Маури уже забыл о своей травме... Его поставил на ноги «курганский кудесник», как часто именуют теперь Илизарова.

Нет, он не кудесник, не чудотворец. Все проще и сложнее: это великий, не побоюсь такого определения, врач-ученый, совершивший революцию в ортопедии и травматологии. Но путь его к всемирной славе был совсем непростым. Это были годы титанического труда, борьбы и дерзаний. Впрочем, все это вы узнаете из книги, которая сейчас перед вами.

Автор ее, Борис Нувахов, тоже работник здравоохранения, журналист... А еще - человек, поставленный в буквальном смысле слова на ноги Илизаровым. Удивительнейшим образом переплелись судьбы автора книги и ее героя. Не хочу заранее раскрывать содержание книги, но скажу одно: и он, и его герой родились на Кавказе, оба представители маленькой горской народности — татов, которая до революции не имела даже письменности.

Об Илизарове написано немало. Возможно, читатель уже знает о пути Илизарова в науке, к вершинам ортопедии, о его методах работы, которые получают все большее признание во всем мире, его биографию. Но в этой книге большое место отведено диалогу автора со своим героем, размышлениям о судьбах науки, о советском образе жизни, об этике врача-ученого и его роли в современном непростом мире, о борьбе с косностью, равнодушием, о великом милосердии, в котором так нуждается человечество.

К несомненным достоинствам книги я отношу попытку автора раскрыть нравственную суть того, что называют «методом Илизарова». Целью жизни «Микеланджело ортопедии», как назвали Илизарова итальянцы, стала борьба за физическое и нравственное совершенствование человека. Г. А. Илизаров предстает перед читателем как бескомпромиссный борец за новые, передовые методы исцеления людей от недугов физических и душевных, как ищущий ученый и врач, посвятивший всю свою жизнь служению людям. Все это подробно описывается в книге. Убежден, что равнодушных читателей у книги, посвященной истинному революционеру медицинской науки и лечебной практики, прекрасному человеку, приносящему людям счастье, не будет. И я благодарю ее автора. Бориса Нувахова, за встречу с Гавриилом Абрамовичем Илизаровым.

…«Пик Илизарова» — так озаглавил я вступление к книге. На географических картах такого пика нет. Но я убежден, что он будет. И присвоят ему это имя мужественные люди, покоряющие горные вершины и вершины человеческого духа, ибо своим трудом вершин человечности Илизаров уже достиг.

Юрий Сенкевич

ОТ АВТОРА

Гавриила Абрамовича Илизарова — доктора медицинских наук, профессора, Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии — знают не только в Советском Союзе. Имя этого замечательного хирурга из Сибири с уважением и надеждой произносят во многих странах мира. Десятки тысяч людей, получивших травмы или страдающих от природного недуга, обращаются к нему за помощью — и их надежды оправдываются, многие из них возвращаются к активной и полноценной жизни. Сотни специалистов, учеников и последователей Гавриила Абрамовича, успешно используют в лечебной практике его революционный метод чрескостного остеосинтеза.

Вспоминаю, как в ноябре 1982 года буднично и деловито рассказывал на сессии Верховного Совета РСФСР депутат Г. А. Илизаров об итогах своего многолетнего научного поиска:

— Выявление закономерностей управления восстановительными процессами открыли возможность возбуждать и поддерживать в огромных пределах костеобразование, выращивать сосуды, кожу, мышцы и Другие ткани, управлять ростом человека в желаемых пределах — увеличивать, останавливать или уменьшать его — не только у детей, но и у взрослых, выращивать недостающие части конечностей — кисти рук, пальцы, а при культе голени — и стопу... Применение некоторых разработок дало возможность увеличивать длину конечностей до пятидесяти и более сантиметров и при этом одновременно утолщать голень и придавать ей нормальную форму, удлинять и выпрямлять позвоночник, бескровно исправлять другие тяжелые деформации...

Аплодисментами прервали депутаты выступление директора Курганского научно-исследовательского института экспериментальной и клинической ортопедии и травматологии. Это было не только признание революционного метода Илизарова, его научных разработок, достижений коллектива курганских ученых-медиков, но и дань трудному и долгому пути к истине, дань мужеству и стойкости, неукротимой вере в победу.

Перелом кости... На многие недели, а зачастую и месяцы пострадавшего заковывают в гипс, укладывают на больничную койку. Не всегда кость срастается правильно, ее вновь ломают, и вновь гипс, неподвижность... Издавна считалось: кости срастаются медленно, поскольку кость — это твердая ткань, обладающая пониженной способностью к восстановлению. Операции Илизарова доказывали обратное: кость — одна из наиболее активных тканей, и в благоприятных условиях она не только отлично восстанавливается и срастается, но и растет! Неподвижными при этом должны оставаться лишь обломки кости, а человек пусть двигается, ходит и даже... танцует.

Аппарат Илизарова кажется простым: металлические спицы вгоняются в кость, обеспечивая ее неподвижность, верхнее кольцо устанавливается над переломом, нижнее — под ним, они соединены стержнями. Жестко прижатые друг к другу, обломки костной ткани, взаимопроникая, начинают жить. Больной сам поворотом гайки регулирует рост ткани.

Когда-то об этом методе говорили: «слесарный подход к хирургии»... Но распрямлялись искалеченные ноги и руки, больные возвращались домой исцеленными. Внешне аппарат Илизарова своей строгостью и целесообразностью конструктивных решений напоминает модель космического корабля из фантастического фильма. Первый аппарат по чертежам Гавриила Абрамовича выполнил его сосед-слесарь. А сегодня из деталей конструкции можно создавать неисчислимое множество вариантов — в зависимости от назначения. В институте разработаны сотни методик лечения, и о каждой из них можно сказать: впервые в медицине.

Он долго шел к своему методу. На это потребовались многие и многие годы напряженнейшего труда.

И только необыкновенная сила воли, увлеченность и преданность делу помогли ему добиться цели. С самого первого дня своей врачебной практики, когда он, выпускник Симферопольского медицинского института, прибыл в маленькое сибирское село Долговку и начал лечить людей, Илизаров работал самозабвенно, отказывая себе буквально во всем.

Сельский врач... Как известно, к нему идут со всеми болезнями — простудой и гипертонией, головной болью и травмами, он принимает роды, удаляет аппендикс, лечит взрослых и детей... Но каждый свободный от приема больных час был заполнен у молодого врача учебой — его как магнитом притягивала к себе ортопедия и травматология. Эта страсть привела Илизарова в областную больницу, где он начал работать бортхирургом. На небольшом самолете «АН-2» он побывал в самых глухих уголках, оперировал в самых невероятных условиях, а в перерывах между полетами, да и во время полетов штудировал специальную литературу. Анализируя прочитанное, наблюдая за больными с переломами, он пытался проникнуть в самую суть боли человека. Да, ортопедия богата традициями, но не тормозят ли они ее развитие? Тогда-то, а было это в 1951 году, и пришла к Илизарову идея металлического кольца, исключающего наложение гипса. В это трудно было поверить: все переворачивалось с ног на голову! А может, просто вставало на свои места?

Ныне в Курган люди едут со всего Советского Союза, со всего мира. Едут уже не с робкой надеждой, а с убежденностью: здесь им помогут, здесь — и это не преувеличение! — сделают их здоровыми, стройными, счастливыми.

Вот ведь как стремительно развивается не только медицина — убежденность людей во всесилии медицины! Оказавшись в Кургане, можно прочитать не десятки или сотни... тома благодарных писем от тысяч и тысяч вылеченных людей. А те, которые сейчас находятся на излечении? Девушка на костылях, ребенок с укороченной ногой, мужчина со стыдливо спрятанной в карман рукой... Все они больные, многие из них страдают годами. Но взгляните в их глаза. Откуда этот особый радостный свет, откуда этот оптимизм, вера, что все будет не просто хорошо — все будет великолепно?

Спросите об этом каждого из них, и вы, вероятно, услышите десятки разных ответов. Однако суть их будет одна: здесь, в Кургане, не только лечат — здесь исцеляют души, и делают это волшебники в белых халатах — Илизаров и его единомышленники.

А многие не знают, как трудно дается это врачам, какая изнурительная работа сопутствует творимому ими чуду, оставляя лишь короткие часы на сон и отдых. И так из месяца в месяц, из года в год. Бесконечное количество прочитанной с карандашом в руках медицинской литературы заслонило собой стихи и прозу, кино и театр. На это уже нет времени. Через кабинет Илизарова каждый день проходит неиссякаемая очередь больных, последний может уйти за полночь, может и позже. Работа, работа, работа...

Илизаров долго не защищал кандидатскую диссертацию — не было времени. Потом защитился, и сразу же ему присвоили докторскую степень. В этой диссертации были поставлены и решены по крайней мере шесть крупных научных проблем, каждая из которых могла бы стать отдельной диссертационной темой. В корне менялись представления о многих установившихся понятиях в хирургии. И за всем этим стояла обыкновенная, как говорит доктор Илизаров, а по сути своей каторжная работа, которая стала для него смыслом бытия, главной радостью жизни.

В общей заболеваемости у лиц трудоспособного возраста травмы занимают первое место. Значительная часть пострадавших становится инвалидами. По данным Всемирной организации здравоохранения, число инвалидов от травм за один год равно общей численности населения таких стран, как Швейцария или Австрия. Столь высокий показатель инвалидности связан в значительной мере с несовершенством традиционных методов лечения. Поэтому одна из актуальнейших проблем медицины — повышение эффективности лечения травм. Применение методик, разработанных Илизаровым и его единомышленниками, сокращает сроки лечения переломов в 2 - 4 раза, а выход на инвалидность — в 5-6 раз! Выступая на упомянутой сессии Верховного Совета Российской Федерации, Илизаров сказал:

— Чтобы конкретнее представить значение сокращения сроков лечения больных с травмами, приведу следующий пример из одного социологического исследования: если в каждой строительной бригаде (в стране их около 250 тысяч) произойдет только один несчастный случай с потерей трудоспособности на пять дней, то строители недодадут 32 тысячи квартир. Другими словами, не будет построен город, рассчитанный на стотысячное население... Но сколько бы сотен, тысяч больных ни встали на ноги, этого мало. Мало — в масштабах нашей огромной страны. Курган всех проблем не решит. Поэтому так необходимо создание республиканского центра травматологии и ортопедии с филиалами в различных городах.

Умножьте число больных, что выходят из Курганской клиники здоровыми людьми, на число больниц, где будет применяться илизаровский метод, и вас ошеломит эта цифра! Илизаров долго шел к своему методу, у которого нашлось немало противников. Проявив незаурядную работоспособность, поистине бойцовский характер, волю к победе, он не только защитил от нападок недоброжелателей чрескостный остеосинтез, но и проложил ему широкую дорогу в медицине, создал единый мощный коллектив ученых-ортопедов, успешно разрабатывающих проблемы регенерации костной и мягких тканей, управления ростом, формообразовательными и восстановительными процессами и развивающих новые научно-практические направления в травматологии и ортопедии.

О методе чрескостного остеосинтеза и его создателе написано много статей, очерков и книг. Знаменитый спортсмен Валерий Брумель и публицист Александр Лапшин посвятили хирургу из Кургана роман «Не измени себе». Крупнейшие газеты мира публиковали репортажи о сенсационных открытиях и изобретениях Г. А. Илизарова. Да и сам Гавриил Абрамович в последние годы нередкий гость на страницах газет и журналов — вспоминает, делится своими мыслями, предлагает пути решения острых и злободневных проблем развития современной медицины и здравоохранения, отвечает на многочисленные вопросы читателей. Словом, как любой талантливый человек, он вызывает естественный интерес, пользуется большой популярностью. И все же я попытаюсь рассказать о нем еще раз.

Я давно знаю Гавриила Абрамовича. И как мне кажется, достаточно хорошо. Знаю его семью, его братьев, племянников. Мы оба из небольшой кавказской народности татов, основным занятием которых было земледелие. По свидетельству дореволюционных ученых и путешественников, во многих аулах и селениях таты жили в состоянии крайней отсталости, верили в различных духов, соблюдали обычаи кровной мести, не умели писать и читать. Лишь при Советской власти открылись первые татские школы, была создана татская письменность и получила развитие литература. Уже в наше время Дагестанское издательство выпустило антологию татской поэзии, открывшуюся сборником стихов создателя нашей письменности, поэта-интернационалиста, старого большевика Е. Мататова, посвятившего свое стихотворение «Октябрь» пролетарской революции, участником которой был он сам.

Благодаря осуществлению ленинской национальной политики из среды малочисленной (менее 20 тысяч человек), в прошлом почти сплошь неграмотной народности выросла плеяда талантливых писателей, деятелей науки и культуры. До революции среди татов не было лиц с инженерным и даже со среднетехническим образованием, а сейчас сотни дипломированных специалистов, кандидаты и доктора наук трудятся в различных отраслях народного хозяйства. Есть среди татов и Герои Советского Союза и Герои Социалистического Труда. И среди них — Гавриил Абрамович Илизаров, врачеватель человеческих недугов, как его называют в народе. В наших аулах и стар и млад с гордостью процитируют строки незамысловатого четверостишья, посвященного нашему земляку его бывшими пациентами: «Спасибо за ваши волшебные руки, за сердце большое, открытое людям, за революционный метод в науке, за то, что ходить по планете мы будем»

У нас, татов, старшие товарищи — это разум и честь, мудрость и опыт. Горцы стараются в своей жизни быть похожими на дедов и отцов. Виноград у винограда цвет перенимает, а человек у человека — ум, гласит татская пословица, И, конечно, Гавриил Абрамович для молодых поколений — пример в жизни, человек, о котором слагают легенды. Дагестанский народный поэт Расул Гамзатов посвятил Илизарову стихи. Слово Илизарова, выражающее одобрение или неудовлетворение, имеет особый вес. Не раз доводилось мне (да и многим другим его землякам) обращаться к нему за советом — как поступить в трудный час, какое принять решение. И, несмотря на огромную занятость, он находил время выслушать и всегда был предельно внимателен. Любой из нас, обратившихся к нему, ощущал: наши судьбы, поступки, промахи и достижения его глубоко волнуют.

В жизни много непредсказуемого. Случилось так, что я — здоровый сорокалетний мужчина, отец троих детей — попал в беду: после тяжелой автомобильной катастрофы беспомощный, с переломами рук и бедра, закованный в гипс и распятый отвесами, полгода пролежал в одной из московских клиник и вернулся домой инвалидом, на костылях. И тут мне неожиданно повезло: о моем несчастье узнал Гавриил Абрамович, и я попал в Курганский институт ортопедии и травматологии.

Мне повезло не только в том, что я быстро пошел на поправку, вскоре выздоровел, встал на ноги и вернулся к работе. Мне посчастливилось — именно посчастливилось! — испытать на себе метод чрескостного остеосинтеза и илизаровскую методику возвращения больного к активной, полноценной жизни, почувствовать в полной мере ее гуманность, основанную на вере в неиссякаемость сил и возможностей человека. Человеческий организм сам борется за свое здоровье, за бодрое рабочее состояние тела и духа, сам восстанавливает пораженные болезнью или травмой органы. Врач лишь указывает пути этой борьбы за здоровье, вселяет уверенность: ты можешь, ты должен. Это сильное ощущение ответственности за собственную жизнь не покидает меня до сих пор. Для меня обрели особый смысл слова бывшего чемпиона мира Валерия Брумеля: «Илизаров родил меня заново».

Все мы, живущие на Земле, делаем каждый свое дело — строим дома, учим детей, шьем одежду и обувь, добываем нефть, водим поезда, летаем в космос. Трудно сказать, какое дело важнее. Все мы живем, в общем-то, друг для друга. В этом, наверное, великий смысл бытия. Но в спешке и неотложности дел не всегда помнишь об этом, суета порой оказывается сильнее. А вот Гавриил Абрамович — говорю об этом с полной уверенностью — всегда помнит о том, что живет для других. И потому спешит поднять больного, упавшего духом, нуждающегося в помощи, не просто поднять, а ободрить, вселить уверенность: познай себя, человек, поверь в свои силы, поднимись! Еще Сократ, кажется, сказал: «Нельзя лечить тело, не леча душу». Для доктора Илизарова это первейшая заповедь: курс лечения всякий раз начинается со сближения с пациентом, с изучения его психики, взглядов на жизнь, с деликатного вмешательства в его душевное состояние, с попыток оздоровить внутренний мир страдающего от тяжкого физического недуга, заразить душу оптимизмом. «Жизнерадостные люди быстрее выздоравливают, — не устает он повторять своим коллегам. — Старайтесь, чтобы ваши больные почаще улыбались: веселые мысли хороши при всякой болезни».

И когда о Г. А. Илизарове говорят как о прекрасном хирурге и ученом, о замечательном организаторе здравоохранения и смелом экспериментаторе в медицине, я мысленно добавляю: можно построить самую совершенную клинику, изобрести самые целебные снадобья, средства и методы лечения, и это, естественно, само по себе хорошо, нужны людям такие клиники, такие снадобья. Но какое счастье, если больному, пострадавшему, попавшему в беду, потерявшему веру в себя человеку протянет руку помощи рыцарь без страха и упрека, тот, который верит тебе и в тебя, которого ты безоговорочно берешь себе в братья, в товарищи! У нашего народа есть легенда о справедливом и храбром богатыре Рустаме, всегда спешившем на помощь людям. Девизом его были слова:

Если вокруг мир неспокоен — люди в тревоге живут,

Нужно, как дерево, мир встряхнуть, чтобы гнилье стряхнуть,

Нужно джигиту вскочить на коня и в бой с врагом вступить.

Только в схватке со злом мир от тревоги излечишь ты...

У сына буденовского конника, профессора медицины Г. А. Илизарова, Рустам — один из любимых героев. Но каждая эпоха имеет своих Рустамов, да и не те подвиги совершают ныне богатыри. Вот об этом я и попытаюсь рассказать в своих заметках о моем земляке и духовном наставнике...

ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО — ЖИЗНЬ

Московский аэропорт Домодедово. Декабрь. Угасает один из самых коротких дней года. Гавриил Абрамович стоит за столиком в кафе и наблюдает за огромным залом, который переживает приливы и отливы людской массы. Все идет своим чередом: прибывают с дальнего Востока и из других мест многоместные авиалайнеры, по метеоусловиям на трассе и загадочным для всех «техническим причинам» отменяются и переносятся рейсы, но в длинной стеклянной галерее ни на минуту не прерывается поток пассажиров к самолетам, вылет которых уже объявлен.

Он любит всю эту спешку и суету, всю эту аэропортовскую суматоху и кажущуюся неразбериху, с профессиональной дотошностью наблюдает за залом, за поведением людей, пытается определить какие-то общие закономерности, вглядывается в лица в пути, в движении они более открытые и интереснее, чем обычно, старается угадать профессию привлекшего внимание человека, цель его поездки, характер, настроение. Для него это не праздное любопытство, не пустая забава в свободную минуту; просто он привык наблюдать и, как всегда, тренирует свою способность точно и верно оценивать психологическое состояние человека.

— Разрешите присоединиться? — слышит он уверенный командирский голос и, обернувшись, видит улыбающегося высокого флотского офицера с подносом, уставленным тарелками.

— Если вы не против, мы поужинаем за вашим столиком, — добродушно улыбаясь, говорит офицер и машет рукой кому-то в зал.

Офицер по-хозяйски расставляет тарелки с закусками и стаканы с апельсиновым соком, а Илизаров смотрит на молодую изящную женщину, которая спешит к их столику. Смотрит пристально, и она должна бы почувствовать его несколько бесцеремонный взгляд, однако то ли не замечает его, то ли привыкла к тому, что вызывает интерес окружающих, и научилась не реагировать на внимание. Да, это она — Ирина! Какая уверенность в себе, какая походка, какая стать!

— Гавриил Абрамович? Вы? — в полном смятении, совершенно непонятном для Илизарова, восклицает наконец она. И, едва справившись, знакомит:

— Это мой муж. Вадим. Возвращаемся из отпуска. Вадим, а это Гавриил Абрамович... друг моих родителей. Он живет в Сибири и работает...

И тут он мгновенно понял: муж ничего не знает. Совершенно ничего. Ни о ее болезни. Ни о ее муках. Ни о ее желании расстаться с жизнью. Она как бы заново родилась — здоровой, полной сил и желаний, без каких-либо изъянов и дефектов тела, надломленного душевного состояния. Она начисто забыла о своем прошлом, она жаждала расстаться с той, унижавшей ее жизнью — и рассталась. Навсегда.

— ...И работаю волшебником, — улыбается Илизаров, и, сверкнув темными глазами в сторону Вадима, говорит: — Дайте, пожалуйста, ваш нож.

Старый добрый фокус и тут выручает: снимает напряжение в разговоре, отвлекает от опасной темы. Под недоверчивым взором офицера он приклеивает к обеим сторонам лезвия ножа влажные кусочки бумаги, взмах руки — и они исчезают, взмах руки — и они снова на месте.

Здорово! — радуется почти по-детски Вадим. — До чего же ловко — и все на глазах. Просто талант.

— К сожалению, посадка на мой самолет уже объявлена, — говорит Гавриил Абрамович извиняющимся тоном. — Рад был познакомиться. Желаю вам счастья. И немножко удачи.

Он приветственно взмахивает рукой и спешит уйти, потому что боится, как бы она не сорвалась — не разрыдалась, не потеряла равновесия, обретенную силу духа, как бы она не потеряла свое новое «я» — эта такая дорогая для него девочка.

Он почти бежит через весь огромный зал, подальше от кафе, от молодой счастливой пары, от той, которая едва не повергла его однажды в отчаяние. Эта встреча как бы окрылила и вдохновила его.

Когда он вошел в депутатскую комнату, друзья и коллеги, провожавшие его, сразу же заметили происшедшую в нем перемену: уходил он усталый и измученный деловыми встречами и разговорами в министерствах, институтах, вопросами журналистов, множеством просьб о помощи, а вернулся с блестящими глазами, улыбающийся.

— Что случилось, Гавриил Абрамович? — спрашивает кто-то из провожающих. — Будто вы сбросили с себя бремя забот и увидели в жизни нечто для себя привлекательное.

— Старики в селении, где я рос, говорили: «Жизнь — что соленая вода: чем больше пьешь, тем больше жажда», — мгновенно реагирует Гавриил Абрамович. — Неглупые люди придумали эту пословицу. Но жизни без бремени забот и без моих пациентов я не представляю. Силы, конечно, тратятся, человек устает, изнашивается. Однако во всем этом есть обратная связь: ты потратил силы, сотворил добро, и это добро обязательно возвратит тебе часть затраченных сил, а может быть, и немножко лет. У татов есть предание о волшебном источнике Зем-зем, вода из которого возвращает молодость. Вот мне, кажется, и довелось сейчас испить воды из этого источника.

Потом он летит в самолете. В Курган, в институт, где его ждут больные, коллеги и сподвижники. Ждут незавершенные исследования, работа по новым методикам, эксперименты по использованию чрескостного остеосинтеза в восстановительной хирургии. Летит и думает о ней — об Ирине, одной из многих тысяч его пациентов.

Странное дело: их так много прошло в его жизни, и у каждого была своя особая судьба, своя непохожая беда, своя боль, а он помнит всех. Каждого в отдельности. Как Ирину. Он никогда не мог привыкнуть к человеческому горю. И сейчас иные его коллеги удивляются: он не может отказаться от лечения больного — как бы ни был загружен — после того, как познакомился с ним. Но зато есть и другое — больные всегда верят ему. Порой безоглядно и безоговорочно. И именно это обстоятельство, пожалуй, стало решающим в бескомпромиссной борьбе за здоровье. Но вот Ирина...

В госпиталь инвалидов Отечественной войны в Кургане, где он тогда работал, ее привезли родители — совершенно отчаявшуюся, не верящую в самую возможность вылечиться, стать нормальным, здоровым человеком. Десять лет, проведенных в больницах и институтах страны, принесли одни разочарования. В свои семнадцать лет она уже была совершенно смирившейся со своей безнадежной судьбой старушкой. Вялость, апатия, равнодушие к жизни — все это вызвало у него злость, раздражение, ему захотелось каким-то образом пробудить ее волю, заставить бороться за себя. Но как?

С клинической точки зрения случай был для него довольно заурядный, обычный — жизнь и фигуру девушки сломало наследственное заболевание тазобедренных суставов. Ирина испытывала сильные боли, передвигалась с большим трудом, одна ее нога была короче другой на шестнадцать сантиметров. Но он не мог решиться на операцию, столкнувшись с ее безразличием и неверием.

Однажды поздним вечером он зашел к ней в палату. Лежа в кровати, она едва кивнула головой. Не отвечая на приветствие, он спросил резко:

— Будешь лечиться? Или до конца дней своих собираешься скитаться по больницам и домам инвалидов?

— Зачем лечить калек? — тихо, но вызывающе ответила она. — Это противоестественно. Природе не нужны уроды.

— Да, быть калекой — противоестественно. Но за здоровье, за жизнь надо бороться до конца.

— Вы читали «Записки врача» Вересаева? — спросила девушка. — Природа делает свой естественный отбор, и нет никакого смысла бороться с ее решениями.

Вы не очень добросовестно читали Вересаева, — возразил Гавриил Абрамович. — Вспомните, что он писал о всестороннем физическом развитии человека, о широкой и разносторонней жизни тела во всем разнообразии его отправлений, во всем разнообразии восприятий, доставляемых им мозгу. Вспомните слова Заратустры, которые он приводит: «Тело есть великий разум — это множественность, объединенная одним сознанием. Лишь орудием твоего тела является и малый твой разум, твой «ум», как ты его называешь, о брат мой, — он лишь простое орудие, лишь игрушка твоего великого разума». Мы можем вылечить тебя, вернуть здоровье твоему «великому разуму». Но нельзя предавать его, нельзя презирать его. Природа одарила тебя щедро, но допустила небрежность. Мы в силах ее исправить — по ее законам, разумеется. Через неделю зайду к тебе снова...

Он встал и, не прощаясь, ушел. Но всю неделю Ирина не была спокойной — она встречалась с другими больными, расспрашивала их, недоверчиво трогала на ногах соседей по палате металлические обручи, стянутые между собой спицами.

Желание жить, вера в свои силы, неистребимая воля к борьбе за жизнь, за здоровье — все это он считает обязательным для своих пациентов. Лишь обладая этими качествами, они становятся его союзниками. Почему девочка потеряла веру в себя? Ее постоянно жалели сочувствовали и словами, и взглядами. И самое, пожалуй, страшное не ее физическое уродство, а сломленная душа. Сотни больных он прооперировал и почти всякий раз в первую встречу обжигался об яростный взгляд человека, отвергающего сочувствие и не приемлющего жалости. А с каким достоинством они держались! Если сможешь, сумеешь — помоги, мы готовы на риск, готовы вытерпеть боль, только не надо пустых надежд. И это внутреннее достоинство, мужество, сила духа делали процесс выздоровления, возвращения к нормальной здоровой жизни естественным, незаметным. Как излечение, к примеру, от гриппа.

В пятидесятом году в маленьком сибирском селе Долговке, где он тогда работал — лечил от простуды и гипертонии, принимал роды и удалял аппендикс, — он впервые применил свой аппарат. Это была пожилая женщина из поселка Макушино, он до сих пор помнит ее фамилию и адрес — Кроншакова с улицы Демьяна Бедного, 9. Она пятнадцать лет ходила на костылях. После операции Илизарова кости срослись у нее в шесть раз быстрее обычного. Как же радовалась она, что так скоро встала на ноги! Она благодарила доктора со слезами на глазах — спасибо за труды, успеть бы теперь к делам, которые пришлось отложить из-за операции. Это его вначале даже несколько разочаровало и обескуражило: как же так, полтора десятка лет не могла самостоятельно передвигаться, а теперь все это так быстро отошло на второй план, и она уже полностью переключилась на домашние заботы. Кроншакова поехала домой тотчас же по окончании лечения и как бы между прочим сообщила в письме: на станции ее по недоразумению никто не встретил, а автобусы тогда не ходили, потому, мол, ей пришлось пешком пройти девять километров по бездорожью и распутице. Но нога — как новая! — писала она. Гавриил Абрамович от души тогда порадовался за свою пациентку и понял, что, несмотря на тяжелое увечье, она никогда не теряла ощущения полноты жизни. Оттого и исцеление свое она восприняла как естественное событие. Она отдала должное искусству доктора, отблагодарила его тем, что уверенно встала на ноги и пошла.

Жизнь Ирины была иной — без тревог и забот о ближних, только ощущение собственной неполноценности да не проходящая боль в суставах и в душе. Она, собственно говоря, даже еще и не жила, у нее не было прошлого, кроме больниц и клиник. Но в госпитале, в отделении Илизарова, царило другое настроение: у каждого больного, находящегося здесь на излечении, было настойчивое стремление вернуться здоровым домой, к любимой работе, к привычным занятиям. И была вера в аппарат Илизарова. Понимая, что время общения Ирины с другими больными не пройдет для нее бесследно, доктор не спешил к ней с повторным визитом. Пришел лишь спустя полторы недели. Она встретила его робкой и слегка виноватой улыбкой. Совсем тихо сказала:

— Вы все-таки, доктор, попытайтесь.., хотя бы частично помочь мне...

— Попытаемся, — спокойно и буднично ответил он. — Только ты сама должна изменить отношение к себе. Надо видеть в себе хорошее и не отчаиваться в любой ситуации, в любой беде, надо бороться за себя.

— Подобное я слышала не раз. — Снова в ее словах почувствовался вызов. — Только от добрых напутствий проку мало. Уродство еще никого не сделало счастливым.

— Хочешь, расскажу тебе нашу татскую сказку о счастье? — неожиданно для себя предложил он. — Мне когда-то дед рассказывал.

Она кивнула. И он, занятой человек, стал рассказывать этой растерявшейся девчонке старую горскую сказку о том, как поспорили однажды Ум и Счастье — кто из них сильнее и нужнее. И вот Счастье украдкой вселилось в плешака — самого забитого и униженного слугу падишаха. Все кому не лень обижали его, сотню щелчков получал он за день по своей лысине. Прошел один день, и плешак получил всего десять щелчков, на второй день — только три, на третий — ни одного. На четвертый день вышел на прогулку падишах, и повстречался ему плешак. Увидел падишах, что на его лысине сплошные синяки и ссадины, пожалел слугу и перевел его из водовозов в скотники. А спустя некоторое время забрал его во дворец — на службу стражником.

Целый день плешак встречал и провожал гостей: одному поможет раздеться, другому предложит посидеть, третьему скажет, как пройти к падишаху. И счастлив этим. А Счастье его по-прежнему не покидало: вскоре падишах решил отправить плешака учиться грамоте. Долго ли тот учился или нет, осталось неизвестно, только спустя сорок дней падишах назначил его правителем в один из городов. Дни шли за днями, недели за неделями, много воды утекло с тех пор, как плешак стал личным советником падишаха. Теперь он разъезжал в повозке, убранной коврами, все люди знали, что падишах ему полностью доверяет, что стал он самым любимым и доверенным приближенным падишаха. И многие ему завидовали. Однажды он приходит во дворец и слышит, как один визирь говорит другому: «Ты только посмотри, какой счастливый этот плешак, которого все щелкали по лысине! Теперь его не узнать». Другой визирь отвечает:

«Да, ты прав, и везет же дураку!» А первый визирь и говорит: «Давай мы его обманем. Скажем, что если он мужчина, то пусть даст падишаху подзатыльник. Он, дурак, нас послушается и ударит. Падишах разозлится и прогонит его от себя». Тогда плешак говорит визирям: «Дай вам бог здоровья, дорогие визири! Если вам очень хочется, чтобы я дал подзатыльник падишаху, я это сделаю».

Визири обрадовались. Вскоре пришел сам падишах, не успел он ответить на приветствия приближенных, как плешак ударил его по затылку. С головы падишаха упала корона, а из нее вылезла ядовитая змея и уползла в щель в углу зала. Сначала падишах испугался, но потом пришел в себя и сказал: «О дорогой плешак, ты спас меня от смерти, и за это я отдаю тебе в жены свою дочь!» И падишах приказал сыграть свадьбу.

Множество гостей съехались во дворец, много вкусных блюд было для них приготовлено. Гости пили, ели, плясали. Все шло так хорошо, что лучше и быть не может. Но тут жених стал рассказывать собравшимся, как его, плешака, били по этой вот лысине, как он убирал в коровнике навоз. Услышала об этом дочь падишаха и воскликнула: «Не хочу быть женой этого плешивого дурака!» Как только не уговаривал падишах свою дочь, чего только не говорил, она и слушать не желала. Видит Счастье, что дела плешака плохи, что не быть ему зятем падишаха, и решило обратиться за помощью к Уму: «Сколько я ни старалось помочь этому плешивому дураку, сколько ни выручало его, все же пришло время, когда я не в силах что-нибудь сделать для него. Очень прошу тебя, Ум, ради меня, помоги ему теперь ты. Ведь все мои старания пропадают зря».

Пожалел Ум своего друга и решил сделать из плешивого дурака умного человека. Вселился Ум в плешака, стал тот говорить умные вещи. Все гости на свадьбе собрались вокруг него и стали с любопытством слушать его забавные и мудрые истории. Затем вошел плешак в комнату к своей невесте и говорит: «О моя красавица, ты и я — это одно яблоко, внутри которого зерна. А зерна — это наши дети!» Услышала дочь падишаха умную речь своего жениха и улыбнулась от радости. Падишах тоже обрадовался и закричал: «Играйте, зурначи! Веселитесь, гости! Это свадьба моей красавицы дочери и умного плешака!» И гости веселились, пили, ели. Вот такая история.

Ирина улыбалась, и глаза ее потеплели. Лицо стало — как и должно быть в семнадцать лет — совсем девчоночьим, с милыми застенчивыми ямочками на щеках.

— Встретимся с тобой в операционной в ближайшие дни, — неожиданно сменил Гавриил Абрамович тон. — Готовься.

Когда она пришла в себя после наркоза и шевельнула под простынями ступнями ног, было нестерпимо больно, и она заплакала от резкой боли. Так начиналась ее новая жизнь. С боли. И с великой надежды на будущее. Сколько сразу забот обрушилось на нее — нужно было решить, какую профессию о брести и где начать трудовую биографию, поступить в вечернюю школу, научиться танцевать, вести себя свободно и непринужденно в любом обществе, столько прочесть и увидеть! И прежде всего уяснить себе: какая она стала? Все чаще задерживалась она теперь у зеркала в вестибюле госпиталя.

«Все совершенно, выходя из рук природы» — утверждал Руссо. Справедливо. И задача современной науки и медицины отнюдь не в том, чтобы поправлять природу или совершенствовать ею задуманное. Задача в том, чтобы, использован законы природы, помочь человеку в борьбе с болезнями и увечьями. Задача в том, чтобы слабых людей сделать сильными, чтобы приучить человеческий организм к самостоятельной борьбе за здоровье.

…Спустя несколько месяцев Ирина уезжала из Кургана. Когда пришла прощаться, просто сказала:

— Спасибо, доктор, за мудрую сказку. Вы совершили чудо — дали мне нормальную здоровую жизнь. Но я понимаю: чтобы быть по-настоящему счастливой, мне самой надо еще многому научиться.

— Пока в твоей хорошенькой голове не поселится Ум!.. — улыбаясь, подхватил Гавриил Абрамович. — Только здоровье, только везение не делают человека счастливым. Тебе предстоит великая работа — для людей, для самого любимого на свете человека, для ваших детей и внуков, наконец, для себя самой. Ради этого нам с тобой стоило помучиться...

АУЛ ХУСАРЫ.