Чукаш И. Ч-88 Как я стал киноактером: Веселые повести/Пер, с венг. Д. Мудровой, А. Старостина, С. Фадеева; Рис. Г. Алимова

Появление во дворе, знакомство

Ящик, в котором путешествовали ослик, Мирр-Мурр, Янчи Паприка, Бобица и Ать-Два, ехал по почте целый день — сна­чала на поезде, потом на машине. В пути особых приключений не было; путешественники, собственно говоря, почти ничего и не видели, потому что весь день проспали.

А потом зеленая машина привезла их к какому-то дому, по­чтальон с длинными усами вручил ящик хозяйке и сказал:

— Вот, пришел из Будапешта ящик. Можно опять яблоки посылать!

Хозяйка кивнула, улыбаясь, поблагодарила почтальона, взяла ящик и понесла его в глубь двора. Поставив ящик под навес пустого крольчатника, она вернулась в дом.

В ящике было тихо. Первым проснулся Мирр-Мурр, он сладко потянулся.

— А-а! Хорошо поспал!

Приподняв крышку ящика, он выглянул наружу и стал будить остальных:

— Просыпайтесь! Приехали!

— Куда? — спрашивали все, протирая глаза и пытаясь понять, куда они попали. С любопытством выглядывали они из ящика, но выйти никто не решался.

Их взорам открывался большой красивый двор, густо порос­ший травой, сорняками и лопухами.

— О так мы уже в Африке? - спросила Бобица.

— Не думаю, — ответил Мирр-Мурр, продолжая осматри­вать двор.

Вдруг к их ящику подошел некто с огненно-красным гребнем и со шпорами и сказал:

— Кукареку-у-у!

Голос был приятный, звонкий, но они не поняли, что значи­ли эти слова.

Янчи Паприка, набравшись смелости, ответил:

— Кукареку-у-у!

Некто с огненно-красным гребнем и со шпорами, казалось, обиделся. Удивленно посмотрев на Янчи Паприку, он гордо поднял голову и пошел дальше.

Все это было непонятно. Янчи Паприка вроде бы подражал совсем неплохо! Так почему же он обиделся?

К ним подошло другое существо - большое, с бурой шер­стью и длинным хвостом, посмотрело на них, улыбаясь, и ска-

зало:

— Издалека,- ответил ослик и добавил: - Меня зовут ослик Шаму.

Его спутники тоже представились, и существо в бурой шубе тоже сказало свое имя:

— Меня зовут пес Крох.

Ослик спросил, почему тот, с огненно-красным гребешком, обиделся на них. Крох засмеялся.

— Что вы ему сказали? — спросил он.

— Кукареку, — ответил Янчи Паприка.

— Он обиделся, — решил Крох, — потому что думал, вы над ним смеетесь. Кукареку — это его имя. А вообще-то он петух.

Кроху понравилась вновь прибывшая компания, и он пред­ложил всем сесть к нему на спину и осмотреть двор.

Вся компания забралась на спину Кроху — за исключением солдатика, который решил остаться сторожить ящик. Он не стал никого предупреждать, а просто потихоньку отстал, когда Крох двинулся в путь.

Так Ать-Два стоял некоторое время, как вдруг к нему подбе­жали, пища наперебой, два маленьких пушистых цыпленка.

— Я пушистее тебя!

— Нет, я!

— А я красивее!

— А я умнее!

Они спорили не останавливаясь ни на мгновение, твердя каждый свое.

Но тут цыплята заметили оловянного солдатика и стали просить рассудить их и сказать, кто из них красивее.

Ать-Два не видел между малышами большой разницы: и тот и другой пушистые, и тот и другой — одинаково глупенькие и задиристые!

Подумав немного, он ответил им так:

— Смотрю я на вас и думаю: оба вы пушистые, и оба вы были бы очень хорошими цыплятами, если бы не ссорились по пустякам. Вот как я вас рассужу. Красивее из вас тот, кто не спорит по пустякам!

Цыплята смотрели на солдатика Ать-Два, разинув клювы, и тихонько, не говоря друг другу ни слова, ушли. А оловянный солдатик улыбнулся и продолжал охранять ящик.