«Цвет как способ реализации лирического события в по-

17
ет белое платье, как мы помним, ставшее основой цветосюжета стихотво-
рения «Девушка пела…». 
Время – еще один важный аспект произведения. «Соловьиный сад» со-
стоит из семи главок, что выводит читателей к важному смысловому пла-
сту. А. Блок большое значение придавал символике чисел: и «семь» вы-
брано им не случайно. Это количество дней недели, но еще и число нот и 
цветов спектра, ведь музыка и цвет – две важнейшие составляющие поэ-
мы. Обращает на себя внимание тот факт, что все, происходящее в поэме, 
маркировано циклическими временными характеристиками. Начинается 
поэма «в час отлива», постепенно на берег моря спускается «синяя мгла», 
а действие второй главы уже происходит ночью («сумрак ночи ползет 
сквозь кусты»). Благодаря временным пометам, становится ясным, что ге-
рой поэмы оказывался у соловьиного сада неоднократно: «каждый вечер в 
закатном тумане» проходит он мимо ворот. Мотив «кружения» героини 
связан с бесовством, разгулом нечистой силы (мистический компонент 
сюжета), но и с мотивами повторяемости, цикличности, свойственными 
мифу. Такое сочетание мотивов демонстрирует иллюзорность восприятия: 
взятый крупным планом процесс может восприниматься как линейный, 
при смене перспективы – пространственной и временной – он оказывается 
цикличным. 
Пятая и шестая главы, в которых герой оказывается в соловьином саду, 
лишены хронологических характеристик. Из цивилизационного простран-
ства (железная дорога), герой попадает в «сад», в пространство мифа, тем 
самым обретая и время (как известно, миф обладает пластической и вре-
менной полнотой, время мифа – вечность). Cюжетная перспектива поэмы 
обретает бесконечность. 
Мифологический план поэмы поддержан целым рядом культурных, 
библейских образов и мотивов: Одиссей у нимфы Калипсо, поэт Тангейзер 
в гроте Венеры, мотив изгнания из рая и т.д. В библейском райском саду 
змей-искуситель тоже действовал через женщину. Но герой поэмы А. Бло-
ка предпочитает нищенский, земной удел соблазнам «соловьиного сада». 
Таким образом, в поэме тесно переплетенными оказываются образы биб-
лейские, ветхозаветные, общекультурные и современные (образ железной 
дороги). Мифологические подтексты включаются в иной, уже символист-
ский сюжет, переключающий повествование из лирического в эпический 
регистр. Так, поэма «Соловьиный сад», композиционно построенная на 
движении от темного «низа» к светлому саду/раю, выстраивает довольно 
скупой и философски насыщенный цветосюжет, основанный на тематиче-
ской оппозиции «трудовая жизнь на берегу» / «жизнь в соловьином саду». 
Цветосюжет поэмы «Соловьиный сад» становится эмоциональным сопро-
вождением жизненного выбора героя, возвращающегося из царства мечты 
и поэзии в пространство жизни. 

18
Описанные выше содержательные уровни поэмы поддержаны развер-
нутым цветосюжетом. С первых строк поэмы задается цветовая тональ-
ность, складываемая из цвета моря (сине-зеленый) и цвета ила (черный 
или лиловый). Так обозначена неразделенность земли и воды, что отсыла-
ет нас к первому дню творения мира в христианской мифологии. Обна-
женные отливом слоистые скалы на илистом дне, сад, полный цветов, про-
хлады, пения птиц, соловьиный напев и рев осла – вот из чего строится 
композиция первой главы поэмы. Заканчивается она «синей мглой», кото-
рая опускается, как некий занавес, на берег скалистый и знойный. Это сво-
его рода цветовое обозначение таинственного мира призраков, всегда гу-
сто населявших поэтическую сферу Блока. 
Вторая глава начинается строкой «Знойный день догорает бесследно». 
«Синяя мгла» словно бы заслоняет реалистическую картинку, нарисован-
ную в первой главке, и погружает героя в пространство сна. Сон по зако-
нам символистской поэтики размыкает для героя поэмы горизонт эмпири-
ческого видения. Он получает возможность обрести утерянную в его бодр-
ствующем сознании память о качественно ином бытии, которому он был 
когда-то причастен. Таким образом, благодаря сну передается ощущение 
если не двух миров, то двух его разных состояний. 
Со второй главы наблюдается некоторое приглушение света: «день до-
горает», «сумрак ночи ползет», «закатный туман». На фоне таких неярких 
цветов выделяется белое платье героини, мелькающее за резной решеткой 
ограды сада. Любовный мотив в поэме берет свое начало с образа «белого 
платья» в «синем сумраке». «Белое платье» – «готовый» образ, знак, отсы-
лающий нас к романтической лирике XIX века, и к самому Блоку («Де-
вушка пела…»), это недоступный, чистый образ любви. Это аллюзии и к 
Пушкину, и к Тургеневу. Таким образом, можно отметить, что вызывае-
мые в сознании читателя с помощью цветового символа («белое платье») 
аллюзии усиливают повествовательную функцию основного сюжета. 
Любовная линия помечена чистыми цветами (синий, голубой), оттен-
ками (золотой), цветовым обозначением полноты, совершенства (белый). 
Через цвет происходит «эстетизация переживаний» для читателя. Цветовая 
динамика подтверждена важными составляющими романтического лю-
бовного сюжета – «белое платье», «розы». Смена цвета есть развитие лю-
бовного сюжета. «Зной» – примета уже иного сюжета, что символизирует 
страсть, ожидание плотской любви. Завершается это противоречивое 
«круженье и пенье» строкой словно из другого сюжета: «Что с тобою, воз-
любленный мой?». Реализованный любовный сюжет, таким образом, в по-
эме ждет своего продолжения. 
В четвертой главе «Соловьиного сада» герой поэмы, нищий бедняк, 
оглушен «сладкой песнью», опьянен «золотистым вином». Сладкая, усып-
ляющая песня, кажется, позволяет забыть горе и каменистый путь, кото-
рым ему надлежало идти. Перед нами не лишенное философской значи-

19
тельности «уклонение от пути». В изысканном, но обманчивом мире «са-
да» огонь не обжигающий, а золотой, он искрится и дурманит. 
В пятой главе в душе героя, укрывшегося за оградой сада, нарастает 
тревога, идущая от внешнего мира: «Отдаленного шума прилива // Уж не 
может не слышать душа». «Рокотание моря» заглушает звуки соловьиной 
песни. Возвращение героя поэмы к месту своих земных трудов ощущается 
как трагическая необходимость. Герой поэмы бежит из очарованного сада, 
чтобы продолжить земной путь. 
В седьмой главе герой вновь вступает на знакомый берег, который на 
этот раз оказывается кремнистым и тяжелым. Интересная деталь: брошен-
ный героем лом оказывается ржавым. Возвращение из мифологического 
хронотопа сообщает смысловую глубину и значительность в глазах лири-
ческого героя миру «дольнему». 
В такой трактовке сюжета поэма «Соловьиный сад» прочитывается в 
экзистенциальном плане. Человеческая жизнь рассматривается поэтом-
философом как прерывание связи с земной юдолью («рай»), как «возмезд-
ие» за греховность земного пути. 
Для седьмой главы характерно особенное цветовое решение, приглу-
шенные, «мокрые» цвета. «Тяжкий, ржавый, под черной скалою // Затянув-
шийся мокрым песком», «серые спруты», «лазурная щель», «песчаная мель» 
– природные (и вечные) цвета – моря, неба и песка. Кольцевая композиция 
поэмы возвращает нас к колористической гамме первой главы, формально 
решенной в тех же тонах, что и седьмая: это аквамарин, природные, есте-
ственные цвета («илистое дно», «лазурная щель» и т.д.). Но то, что в первой 
главе было фоном тяжкой, однообразной работы («Я ударил заржавленным 
ломом // По слоистому камню на дне»), в седьмой главе становится завер-
шением цветосюжета, на фоне которого разыгралась непростая драма про-
щания с готовым раем («сад»), с возвращением к тому, что называется жиз-
нью. Так поэма «Соловьиный сад» окончательно обрела формульное завер-
шение в завязке и эпилоге цветосюжета, который в своей целостности явля-
ется цветовой метафорой жизненного пути человека. 
Проанализировав цветовую символику поэмы «Соловьиный сад», мы 
видим, что цвет наделен выразительной и изобразительной функциями, 
является смысловой составляющей лирического события, имеющего как 
пространственную, так и культурологическую протяженность. Сад, море, 
небесная высь – важные цветосодержащие границы, символическое обо-
значение пространства человеческой жизни, вмещающей в себя мир «гор-
ний» и «дольний», природный и освоенный культурой. И герой поэмы в 
каждом из этих пространств по-разному себя реализует. 
С одной стороны, цвет в поэме является значимой частью лирического 
события, имеющего как пространственно-временную, так и культурологи-
ческую протяженность (об этом говорит название поэмы и использован-
ные поэтом цветовые метки-образы). С другой, цветом в «Соловьином са-

20
де» маркировано пространство, которое с известными оговорками можно 
обозначить как пространство социума. Эти части цветосюжета соотнесены 
как лирическая и эпическая составляющие. 
В лирической части последовательно прослеживается сюжетное разви-
тие, основной динамикой которого выступает любовь героя к хозяйке «са-
да». Причём главный сюжетный мотив (уход героя из «сада»-плена) вос-
ходит к древним мифам, включая библейский миф об Эдеме. Мифологиче-
ские подтексты актуализируют эпическую составляющую, которая вносит 
необходимое равновесие в сюжетную композицию поэмы. Уравновешен-
ная сюжетная структура, основанная на тематической оппозиции «трудо-
вая жизнь на берегу» / «жизнь в соловьином саду», оказывается одной из 
сторон главного блоковского сюжета. 
Напомним, что сюжет «вочеловечения» моделируется в поэтическом 
мире А. Блока как история взаимоотношений таких противоположностей, 
как «моё» и «не моё», «частное» и «целое», «личное» и «общее». Эти 
смысловые пары получали у Блока воплощение через разнообразные 
столкновения лирического и эпического начал, фиксировали внутреннее 
движение переживаний героя. В поэме «Соловьиный сад» ситуация меня-
ется. В ней цветосюжет получает повествовательную функцию, лириче-
ский по своей природе сюжет приобретает эпические коннотации. Ими 
обозначены не только пространственно-временные особенности поэмы, но 
и намечен открытый ее финал, выход в новый сюжет, обозначенный обра-
зом железной дороги, лишенным цвета и заместившим и белое платье, и 
сад на правах социальной реальности. Поэма «Соловьиный сад» рассмат-
ривается нами как пограничная, «дорабатывающая» мысль П. Флоренско-
го о трех «софийных» «первоцветах» перед сменой цветовой палитры в 
поэме «Двенадцать». 
В Заключении подведены итоги работы. 
Цветосюжет как явление идиостиля, как разновидность лирического 
сюжета цветовой динамикой апеллирует к миру материальному, являясь в 
то же самое время частью создаваемого поэтом художественного мира. И в 
этом плане он является наиболее адекватным инструментом для изучения 
символизма, природа которого, как известно, «двоемирна». Цвет и свет, 
активно участвующие в постижении мира в «романе в стихах» А. Блока, с 
нашей точки зрения, наиболее точно выстраивают смысловую «верти-
каль», объединяющую для поэта мир и человека в единый онтологически 
значимый сюжет «трилогии вочеловечения». 
Суммируя основную мысль нашего исследования, напомним, что цве-
тосюжет в лирике А. Блока мы рассматривали как одно из средств, обозна-
чающих духовное восхождение героя. Коллизия между мечтой и реально-
стью вполне естественно составляет лирический план конкретного сюжета 
и переживается как лирическое событие одного текста (глава первая). В 
поэтическом цикле цветосюжет получает разработку и начинает выпол-

21
нять отчетливую структурно-композиционную функцию в оформлении 
многообразных связей человека и мира (глава вторая). А поскольку цикл в 
литературе серебряного века осмысляется уже как переходное жанровое 
образование, то и цветосюжет получает новые функции. В полной мере 
жанрообразующую функцию цветосюжета демонстрирует поэма «Соло-
вьиный сад» (глава третья нашей работы). В ней же, с нашей точки зрения, 
отчетливо просматривается переход к черно-белой гамме позднего Блока, 
к графичной выразительности поэмы «Двенадцать». Поэма «Соловьиный 
сад», с нашей точки зрения, обозначает системную смену важных смысло-
вых цветообозначений, сложившихся в лирике А. Блока в период между 
двумя русскими революциями. «Софийный» вариант цветосюжета, кото-
рый разрабатывался А. Блоком после цикла «Стихов о Прекрасной Даме», 
из области миросозерцания переходил в область социальной практики. 
С нашей точки зрения, трилогия, созданная поэтом, стала уникальным 
«романом в стихах» в том числе и благодаря структурно выстроенному 
цветосюжету. «Трилогия вочеловечения», столь отчетливо явленная в «со-
ловьевских» построениях символистов, в лирике А. Блока предреволюци-
онных лет получила неожиданное развитие. Лирический сюжет обнаружил 
недостаточность усилий лирического героя. В сферу динамического дви-
жения оказался вовлеченным не только лирический герой, но мир соци-
альный, ставший источником эпического начала в творчестве поэта. Сме-
нившаяся цветовая палитра зафиксировала содержательные изменения в 
творческих поисках А. Блока. 
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: 

жүктеу/скачать 356.07 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: