Глава 3 Молодой Доуи начинает трудиться

Заняв место за кафедрой проповедника, молодой служитель стал обличать наиболее распространенные пороки своего времени и особенно — употребление алкогольных напитков. Выпивка была обычным делом среди служителей церкви, не говоря уже о прихожанах, и верующие, находящиеся на его попечении, несомненно, не были исключением. Как и следовало ожидать, дерзновенные проповеди Доуи, обличающие грех, не прибавили ему популярности у прихожан, которые вскоре перешли к открытому негодованию. Молодой пастор, конечно же, не смог этого не заметить. Однако многие члены церкви поддерживали Доуи, и немало мирских обывателей в округе привлекали его проповеди. Тем не менее, служение развивалось медленно, и, несмотря на его огромные усилия, он, казалось, был не способен пробудить верующих от духовного летаргического сна. Результаты, которых ему удалось достичь, были ничтожно малы по сравнению с теми, которых он ожидал. Доуи решил, что будет только напрасно тратить время, оставаясь в Альме. В декабре он направил руководству церкви письмо с просьбой об отставке.

Молодому Доуи первому надлежало научиться такому служению, когда во время ужасов эпидемии чумы, пронесшейся по территории западной Австралии, он был вынужден воззвать к Богу с просьбой остановить эпидемию, уносящую жизни и молодых, и старых. Когда он в отчаянии _в3ывал к Богу, определенные места из Писания стали всплывать у него в памяти, проливая свет истины, и он получил ответ в тот трудный час. Стоило ему только начать молиться за больных, как на молитву стали приходить такие замечательные ответы, что эпидемия была остановлена, по крайней мере, в его церкви. В следующей главе д-р Доуи сам расскажет об этих событиях.

Это первое явление исцеляющей Божьей силы Джон Александр Доуи запомнил навсегда. Теперь мы должны вернуться к рассказу о последовавших за этим событиях в его жизни. Вскоре после чудесного явления Божьего провидения, позволившего остановить ужасную эпидемию, наш молодой проповедник женился. В следующей главе мы расскажем о некоторых обстоятельствах этого важного события его жизни.

Вскоре молодой служитель узнал, что реакция на его благонамеренное письмо была отнюдь не самая доброжелательная. Он был поражен столь резким ответом, а его чувства были очень глубоко ранены, и потому сразу же начат думать о пасторском назначении куда-нибудь подальше от нее. Спустя шесть недель Доуи переехал в Мэнли Бич и приступил к своим обязанностям, надеясь, что время, расстояние и контакты с новыми людьми послужат лекарством для его души. Но проходили недели, а за ними и месяцы, и он втайне признавал, что его чувства к кузине нисколько не изменились.

В своем стремлении забыть прошлые переживания, он с головой углубился в работу, заполняя каждый час своего бодрствования каким-нибудь занятием. В результате Доуи серьезно заболел, и ему потребовать некоторое время для отдыха. Вскоре после выздоровления он решил, что влюбился в другую юную даму, но это чувство длилось недолго. Вот что он говорит по поводу этого короткого романа:
«В конце этого года я тешил себя пустыми иллюзиями о том, что нашел новую любовь, но вскоре они расселась, заставив меня страдать в течение некоторого времени. Зато теперь я вижу, что все было к лучшему, ибо они оказались всего лишь скоротечных пустынным миражам».
Усердно трудясь и добросовестно выполняя свою работу, молодой человек все же продолжат страдать от нарастающего чувства одиночества и недостатка домашнего уюта. Вскоре Доуи пришел к выводу, что его служение будет более успешным, если он женится, и эта мысль стала предметом его молитв и частых размышлений.

Спустя некоторое время он получил известие от родителей, что дядя вместе с Джини собираются его навестить. Молодой человек не знал: горевать ему или радовался. Будучи их родственником, он понимал, что должен сделать их визит максимально приятным. Однако он решил, что никоим образом не будет оказывать особого внимания или делать какие-нибудь предложения Джини, если не увидит хоть какой-нибудь причины, побуждающей его к этому. Он следовал принятому решению вплоть до последнего дня их пребывания у него в гостях. Вечером того дня дядя, будучи сильно уставшим, рано лег спать. Джини, присутствовавшая на молитвенном собрании, немного задержалась, беседуя с Доуи. Молодые люди не заметили, как начали говорить о своих взаимных чувствах друг к другу. Джини, вспомнив письмо, написанное Доуи два года назад, призналась, что ее кузен тогда был абсолютно прав, предлагая ей свой совет. Более того, она сказала, что хотела бы стать его женой, если бы не то обстоятельство, что они двоюродные брат и сестра.

Однако молодой служитель считал, что существующий запрет на брак между двоюродными братьями и сестрами не более, чем предрассудок, гак как не имеет никаких разумных оснований. Сегодня, спустя три четверти века, интересно отметить, что после многих лет наблюдений наука пришла к заключению. что родственные отношения между двоюродными братьями и сестрами не являются помехой для брака, если только в обеих семьях не было схожих физических аномалий.

Джини все же попросила дать ей время подумать над этим вопросом. Затем возникла ещё, что между молодыми людьми что-то происходит, поинтересовался у дочери. И Джини рассказала ему о разговоре с Доуи, состоявшемся накануне вечером. Отец выразил свое категорическое несогласие с предполагаемым браком. Уже перед самой посадкой на пароход Джини отозвала кузена в сторону и передала мнение своего отца.

Но молодой человек уже не представлял своей будущей жизни без Джини. В письме к родителям Доуи так говорил о своей избраннице: «Я верю, что мы любим друг друга с особенной силой. Это не сиюминутное увлечение, не страсть безусого мальчишки и не фанатизм глупца». Визит Джини с такой силой оживил его любовь, что Доуи казалось невозможным найти истинное удовлетворение в ком-то другом, кроме неё. К тому же он считал, «по не существует никакой причины для того, чтобы Бог не благословил такой брак. Он решил прибегнуть к помощи своих родителей и обратился к ним с письмом, в котором подробно описал события, произошедшие во время визита его дяди:
«Когда я начал писать вам, то намеривался оставить содержание этого письма в тайне, дабы оно никогда не попам на глаза чужим людям. Но теперь, поразмыслив о том, как вы могли бы мне помочь в этом важном для меня деле, я реши, что будет лучше, если вы спокойно поговорите с дядей и покажете ему это письмо — искреннее признание в моих неизменных чувствах к Джини. Вы могли бы разъяснить ему мою позицию и попросить его задуматься о том, будет ли наш брак помехой как для ее счастья и душевного покоя, так и дня моего.

Я знаю, что он благоразумный человек, безумно любящий, свою дочь, и думаю, что он сможет спокойно обсудить этот вопрос, если его правильно ему представать. Если только я не ошибаюсь, он дружески расположен ко мне и возражает против нашего с Джины брака только лишь потому, что этому, как он считает, мешает наше родство. Позволите теперь мне очень коротко изложить свои мысли по «вопросу физического здоровья», которому он справедливо придает важное значение…

Мое заключение основано на следующих фактах. На протяжении всей истории существования Иудейского закона, наемным мы его маем, такие действия не только не запрещались, но разрешались и одобрялись. Тому есть много примеров в Библии. И надо отметить, что не существовало другого такого строгого и сурового кодекса о браке, как у евреев, - тем не менее, что он был дан Самим Богом. Например, Иаков был женат на Рахили и Лии - своих двоюродных сестрах, от брака с которыми произошли патриархи еврейского народа. Моисеев закон, известный своими требованиями образцовой моральной чистоты, не содержит никаких запретов по этому поводу...»
В этом письме говорилось ещё о многом (в ранние годы своей жизни Доуи писал порой невероятно длинные письма, даже если ему приходилось посвятить этому целую ночь). В завершении своего послания он писал: «Теперь, отец, я поручаю тебе быть моим послом к дяде. Я знаю, что когда представится такая возможность, мама тоже скажет свое слово с присущей ей мудростью. Я прошу тебя, как можно скорее поговори с дядей на эту тему, преподнеся ему это письмо как залог для его уверенности и как мою мольбу».

По-видимому, это письмо вместе со своевременной родительской помощью и поддержкой со стороны Джини произвело надлежащий эффект, и дядя неохотно, но все же согласился на то, чтобы этот брак состоялся. Позже он, должно быть, начал сомневаться в правильности своего решения, так как вскоре, несогласный с суждениями своего племянника, не раз позволял себе резко высказываться. Доуи было неприятно слушать его нелестные слова, но он не обращал на это внимание. Как бы там ни было, вынужденное разрешение, если не чистосердечное благословение, было получено, и дата бракосочетания была назначена на 26 мая 1876 года — через день после двадцати-девятилетия жениха.

В письме к родителям Доуи высказал желание, чтобы церемония бракосочетания прошла тихо, без лишнего шума. Он придерживался той позиции, что брак — это в первую очередь религиозное событие, а уж потом — гражданское. «Это великая тайна — прообраз самых сокровенных тайн нашего духовного подобия Богу, — и это единственное Божье учреждение, данное человеку до его грехопадения в Эдемском саду. Брак — прекрасная возможность для Бога излить Свою благодать, и поскольку дом Господень будет местом проведения нашего бракосочетания, мы не без основания ожидаем увидеть много ярких и ободряющих признаков Его присутствия и преображающей духовной силы».

После бракосочетания Доуи со своей молодой женой вернулся к напряженному пасторскому служению в Ньютане. Джини была наделена превосходным характером. Ей пришлось перенести немало испытаний и лишений, особенно в тот период. когда ее муж утверждался в своем новом служении — несмотря на все невзгоды и неожиданные неудачи, которые, казалось. следовали за Доуи по пятам с завидным постоянством, она стремилась найти выход из любой ситуации. Молодой Доуи всегда осознавай личную ответственность. Он никогда не был более печатен, чем когда удача обходила стороной, и ему казалось, что он не сможет обеспечить насущнейшие нужды своей семьи. Но эти мрачные периоды были недолгими.

Однако вскоре этой паре пришлось пройти через болезненное переживание. Отец Джини был недоволен методами работы своего зятя. Через год после свадьбы, по настоянию своих родителей, Джини в ожидании появления первенца переехала на некоторое время к ним. Ей пришлось постоянно выслушивать язвительную критику отца, направленную против ее мужа. В подобных обстоятельствах очень легко возникнуть трещине между мужем и женой. Доуи не было рядом,
чтобы выступить в свою защиту. А отец Джини, не имея возможности понять и с сочувствием воспринять позицию зятя, из самых лучших, но, увы, плотских, побуждений представлял планы молодого человека в самом неприглядном свете.

Этой тишине, однако, не удалось возникнуть, поскольку Джинн, будучи благочестивой женой, вскоре поняла, что поступает неправильно, разделяя критическое отношение своего отца. Она признала свою ошибку и попросила прошение у мужа. Молодой Доуи написал два или три письма, представлявшие собой гениальные произведения, которые были настолько убедительными в своей логике, что даже отец Джини признал ошибочным свое мнение о зяте, так как молодой человек, написавший такие письма, наверняка, облазает незаурядными способностями, и должен быть птицей более высокого полета, чем поначалу ему казалось. Но эту историю мы расскажем вам в следующей главе.