Энциклопедический

В отличие от глобальных схем эволюционизма 19 в., включавших всякое явление в мировой эволюционный процесс и опиравшихся на принцип непрерывности и безграничности прогрессивного накопления изме­нений, Н. перемещает акцент на системность и локаль­ную индивидуальность изменяющихся социальных форм, вводит принцип прерывности изменений и ис­ходит из многолинейности эволюции. Различая про­цессы локальных культурных изменении и тенденции развития человеч. культуры в целом (коренные сдвиги как общий источник культурного формообразования), культурантропологич. II. разрабатывает понятия «специфич.» и «общей» эволюции (см. «Evolution and culture», ed. by M. Sahlins, E. Servise, Ann Arbor, 1960). Ho H. не способен построить единую теорию социаль­ной эволюции, в к-рой были бы установлены связи меж­ду локальными и общими процессами культурного раз­вития. Многие теоретики Н. отрицают саму возмож­ность создания такой теории.

Традиционно рассматривая социальную эволюцию как продолжение биологической, Н. для объяснения происхождения человеч. культуры, разнообразия «со­циальных форм» и т. п. привлекает новые данные спец. наук, результаты эмпирич. исследований по сравнит. этологии, классификации и сравнит. изучению сооб­ществ приматов и пр. От эволюционизма 19 в. Н. уна­следовал понимание эволюции как процесса увеличе­ния дифференциации и сложности организации обществ.

жизни. Но эту концепцию Н. расценивает как простое эмпирич. обобщение о развитии более сложных социальных форм из менее сложных, выделяя при этом три осн. процесса: дифференциацию социокуль-турных структур, специализацию социокультурных функций и интеграцию этих структур и функций в но­вые уровни организации. Н. пытается преодолеть огра­ниченность старого эволюционизма путём разработки понятия «открытой» системы, учитывающей влияние внеш. факторов, случайных и катастрофич. событий; путём объединения прежде соперничавших теоретико-методологич. ориентации — эволюционизма, диффу-зионизма и функционализма — в сочетании со сравни-тельно-историч. методом проверки гипотез. Однако ято не преодолевает ограниченности Н., к-рый не вскры­вает подлинных источников обществ. развития, проти­вопоставляет эволюцию революц. процессам.

• Артановский С. Н., Историч. единство человечества и взаимное влияние культур. Философско-методологич. анализ совр. зарубежных концепций, Л., 1967; Критика совр. бурж. теоретич. социологии, М., 1977; История бурж. социологии 1-й пол. 20 века, М., 1979; Parsons Т., Societies. Evolutionary and comparative perspectives, Englewood Cliffs (N. ,T.), I960; H a r r i s M., The rise of anthropological theory, N. Υ., 1968; Eisenstadt S. N., Tradition, change and modernity, Ν. Υ., 1973.

НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ЗНАНИЕ, филос. понятие, обозначающее такой вид знания, к-рое достигается пу­тём прямого усмотрения (как бы прямо «даётся» соот-ветств. объектом) и сознательно не обосновывается, не

432 НЕОЭВОЛЮЦИОНИЗМ

проверяется и не оценивается субъектом. В истории философии учение о Н. з. (понимаемом как абсолютно непосредственное) развивалось в тесной связи с реше­нием проблемы обоснования знания. В различных эм­пирич. концепциях Н. з. понималось как совокупность алементарных чувств. впечатлений, данных сознанию индивидуального субъекта или фиксированных в языке (ощущения, «чувственные данные» англо-амер. неореа­лизма, «протокольные предложения» логич. позитивиз­ма и др.). Рассматривая Н. з. как основу системы по­знания, эмпиризм пытался свести к ней все виды и фор­мы знания. В ряде рационалистич. концепций высшим основоположением знания признавался акт «абс.» рефлексии, понимаемой как непосредств. «схватывание» субъектом глубинной сущности своего сознания. С ре­флексией связывалась возможность интеллектуальной интуиции, т. е. непосредств. постижения нек-рых теоре-тич. истин. Так, напр., согласно Декарту, положение «cogito ergo sum» («мыслю, следовательно, сущест­вую») является генетич. и логич. основой всякого др. знания именно в силу того, что оно не только содержит указание на свой объект, но и непосредственно гаранти­рует собств. очевидность и достоверность. Критерию истины, понимаемому Декартом как ясность и отчёт­ливость (т. е. непосредств. очевидность), отвечают лишь те положения, содержание к-рых соотнесено с актом рефлексии (напр., положения математики). В фено­менологии Гуссерля Н. з. относится не только к ин­дивидуальным предметам, но и к сущностям, «эйдосам», универсалиям, выступая как результат непосредств. «узрения» сущности в акте трансцендентальной реф­лексии (т. е. непосредств. схватывания т. н. «чистым» сознанием своей собств. глубинной основы — транс­цендентального «Я»).

Учение о Н. з. развивается в немарксистской фило­софии также в рамках иррационалистич. критики интеллекта, интеллектуального знания и науки. В фи­лософии Бергсона Н. з. выступает как некая принци­пиально алогич. способность непосредств. «схватыва­ния» реальности.

Диалектич. материализм отвергает существование абс. Н. з. Вместе с тем по отношению к определ. систе­ме познават. деятельности тот или иной вид Н. з. мо­жет выступать как относительно непосредственный. Каждый вид и форма знания выражает снецифич. спо­соб диалектич. взаимодействия непосредственного и опосредствованного знаний. Так, по отношению к мыш­лению, оперирующему абстракциями, восприятие вы­ступает как непосредств. данность объекта. Однако вос­приятие как вид знания не тождественно сенсорной ин­формации, простому результату воздействия предмета на органы чувств человека. Любой элементарный акт восприятия многократно опосредствован — как куль­турно-исторически, так и предметно-практич. и позна­ват. деятельностью субъекта.

В развитом науч. познании в качестве Н. з. высту­пает фиксация опытных результатов (опыт). Однако это знание может рассматриваться как непосредственное только в отношении к собственно теоретической дея­тельности, поскольку констатация опыта в науке обыч­но предполагает использование концептуальных средств теорий.

Особой формой Н. з. является т. н. неявное (нере-флектируемое) знание, представляющее собой эле­ментарные формы самосознания (в отличие от его выс­ших форм, к-рые имеют характер рефлексии): осозна­ние отличия своего сознания от внеш. объектов, осо­знание пространственно-временного положения своего тела и др. К Н. з. также относятся неявно принимаемые в той или иной теоретич. системе допущения и идеали­зации, к-рые в её рамках выступают как нечто само­очевидное. Неявное знание может стать предметом ре­флексии, в результате к-рой оно превращается в явное и обнаруживает свой опосредствованный характер. Тео­ретич. рефлексия над системой знания предполагает

его расчленение, уточнение, а в нек-рых случаях отказ от неявно принимаемых предпосылок (подобный ха­рактер имеет процедура обоснования в математике и в ряде др. наук). То, что раньше казалось ясным, непосредственно очевидным и понятным, в результате рефлексии оказывается достаточно сложным и нередко проблематичным, а иной раз просто ошибочным. В про­цессе рефлексии осуществляется выход за пределы су­ществующей системы знания и порождение нового зна­ния.

• Асмус В. Ф., Проблема интуиции в философии и мате­матике, M., 1965²; Восприятие и деятельность, М., 1976; Лек­торский В. А., Субъект, объект, познание, М., 1980.

• Клини С. К., Введение в метаматематику, пер. с англ., М., 1957, с. 44—45.

В новых историч. условиях эпохи империализма идея Н. р. была развита В. И. Лениным в теорию пере­растания демократич. революции в социалистическую. Ленин отверг схему оппортунистических лидеров 2-го Интернационала и рус. меньшевиков, согласно к-рой за победой бурж. революции обязательно следует бо­лее или менее длит. период развития капитализма. В эпоху империализма, когда мировая капиталистич. система созрела для социалистич. революции, револю-ционно-демократич. преобразования объективно со-

здают угрозу капитализму. Монополистич. капитал объ­единяется с самыми реакц. силами на общей платформе враждебности ко всякой революции. Именно поэтому, подчёркивал Ленин, «в XX веке в капиталистической стране нельзя быть революционным демократом, еже­ли бояться идти к социализму» (ПСС, т. 34, с. 190).

Краеугольный камень ленинской теории перераста­ния демократич. революции в социалистическую — это идея гегемонии, пролетариата, к-рый выполняет роль двигателя безостановочного развития демократич. ре­волюции, поэтапного перехода к решению всё более радикальных задач, создания условий для социали­стич. революции. В результате победы демократич. революции утверждается революционно-демократич. тип власти, к-рая выступает в качестве орудия непре­рывного углубления и перерастания демократич. ре­волюции в социалистическую. Применительно к усло­виям России нач. 20 в. Ленин определял классовое содержание такой власти, как революционно-демокра­тич. диктатура пролетариата и крестьянства.

После 2-й мировой войны перерастание демократич. революции в социалистическую произошло в ряде ев-роп. и азиат. стран. В нек-рых странах демократич. и социалистич. преобразования тесно переплетались, в сущности составляя два этапа единого революц. про­цесса (см. Народно-демократическая революция).

Марксова идея Н. р. получила извращённую интер­претацию в троцкистской теории перманентной рево­люции, выдвинутой А. Парвусом и Л. Троцким в годы Революции 1905—07 в России и ставшей платформой борьбы троцкистов против ленинизма. Непрерывность последоват. этапов революц. процесса была подменена . в троцкистской теории субъективистской концепцией, к-рая произвольно смешивала все этапы, игнорируя за­кономерную связь между ними; в ней отрицался бурж.-демократич. характер революции и выдвигалась аван-тюристич. идея непосредств. перехода к революции социалистической (см. В. И. Ленин, там же, т. 17, с. 381). Эта позиция Троцкого, к-рый игнорировал пе­реходные стадии революц. процесса, была выражена в лозунге «без царя, а правительство рабочее». Отвергая марксистско-ленинскую стратегию классовых союзов пролетариата с крестьянством и др. непролет. слоями трудящихся, троцкистская теория в сущности закры­вала путь к формированию массовой политич. армии социалистич. революции, подрывала внутр. факторы развития и победы этой революции. Перманентность революц. процесса, судьбу социалистич. революции в каждой стране Троцкий связывал с внеш. факторами, с победой мировой революции. С этих механистич. по­зиций троцкисты выступали против ленинской теории и возможности победы социализма первоначально в од­ной, отдельно взятой стране. Из этого вытекала проти­воречащая марксизму установка на «экспорт», искусст­венное подталкивание революции извне.

Троцкистская теория перманентной революции пред­ставляет собой один из идейных источников совр. кон­цепций мелкобурж. экстремизма, характерной чертой к-рых является неверие в способность рабочего клас­са объединить вокруг себя широкие массы трудящихся для решения задач социалистич. строительства.

Ю. А. Красин.

НЕПРЕРЫВНОСТЬ И ПРЕРЫВНОСТЬ, филос. ка­тегории, характеризующие как структуру материи, так и процесс её развития. Прерывность означает «зерни­стость», дискретность пространственно-временного строения и состояния материи, составляющих её эле­ментов, видов и форм существования, процесса движе­ния, развития. Она основывается на делимости и опре-дел. степени внутр. дифференцированности материи в её развитии, а также на относительно самостоят. су-

НЕПРЕРЫВНОСТЬ 433

ществовании составляющих её устойчивых элементов, качественно определ. структур, напр. элементарных частиц, ядер, атомов, молекул, кристаллов, организ­мов, планет, общественно-экономич. формаций и т.д. Непрерывность, напротив, выражает единство, взаи­мосвязь и взаимообусловленность элементов, состав-

ляющих ту или иную систему. Непрерывность основы­вается на относит. устойчивости и неделимости объекта как качественно определённого целого. Именно един­ство частей целого и обеспечивает возможность самого факта существования и развития объекта как целого. Т. о., структура к.-л. предмета, процесса раскрывается как единство Н. и п. Напр., совр. физика показала, что свет одновременно обладает и волновыми (непре­рывными) и корпускулярными (прерывными) свойст­вами. Прерывность обеспечивает возможность сложного, внутренне дифференцированного, разнородного строе­ния вещей, явлений; «зернистость», отделёниость того или иного объекта составляет необходимое условие для того, чтобы элемент данной структуры выполнял определ. функцию в составе целого. Вместе с тем пре­рывность обусловливает возможность дополнения, а также замены и взаимозамены отд. элементов системы. Единство Н. и п. характеризует и процесс развития явлений. Непрерывность в развитии системы выражает её относит. устойчивость, пребывание в рамках данной меры. Прерывность же выражает переход системы в но­вое качество. Одностороннее подчёркивание только пре­рывности в развитии означает утверждение полного разрыва моментов и тем самым потерю связи. Призна­ние только непрерывности в развитии ведёт к отрица­нию к.-л. качеств. сдвигов и по существу к исчезнове-нию самого понятия развития. Для метафизич. способа мышления характерно обособление Н. и п. Диалектич. материализм подчёркивает не только противополож­ность, но и связь, единство Н. и п., что подтвержда­ется всей историей науки и обществ. практики. • Основы марксистско-ленинской философии, М., 1980⁵. НЕПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ, совместимость, корректность, выполнимость, свойство системы предложений к.-л. теории (или системы формул нек-рого исчисления), заключающееся в том, что из этих предложений (формул) с помощью логич. средств данной теории (соответственно правил вывода данного исчисления) нельзя вывести противоречие, т. е. пару предложений, каждое из к-рых является отрицанием другого (в формальных исчислениях — формулу А&┐А, т. е. конъюнкцию произвольной формулы А и её от­рицания, интерпретируемую как «А и не-А»). Тер­мин «Н.» употребляют преим. по отношению к совокуп­ности нек-рых (содержательно понимаемых или фор­мальных) аксиом или же по отношению ко всей теории (исчислению), базирующейся на данных аксиомах, т. е. к совокупности всех предложений (формул), выводимых

из них. Применительно к широкому классу теорий и исчислений, для к-рых справедлив принцип «из лжи следует любое предложение» или к.-л. его формальный аналог (напр., импликация А&┐АВ), Н. равносиль­на наличию хотя бы одного невыводимого предложе­ния (недоказуемой формулы). Это свойство, с одной стороны, показывает важность понятия Н. (не обладаю­щие свойством Н. противоречивые теории действитель­но некорректны, тривиальны, бессодержательны, по­скольку любое их предложение — как содержательно истинное, так и содержательно ложное — равно ока­зывается «доказуемым», т. е. понятие доказательства в них совершенно обесценивается), а с другой — может быть положено в основу самого понятия Н., позволяя определить его как наличие в данной системе хотя бы одного недоказуемого предложения (или формулы). Каждая содержат. логич. или математич. теория пред­полагается непротиворечивой. Однако обнаружение

• R. Niebuhr, bis religious, social and political thought, ed. by Ch. W. Kegley and R. \V. Bretall, N. Y., 1956.

Во франц. экзистенциализме Н. рассматривался как проявление абсурдности существования (Камю). В це­лом бурж. философия лишь описывала кризисное миро­воззрение бурж. общества, не выявляя его действит. социальных причин. См. также «Новые левые».

Осп. мысль, сформулированная в названии первой большой работы Н. К.,— «знающее незнание» («De docta ignorantia», 1440, рус. пер. «Об ученом незнании», 1937, 1979): в осознании названия «свёрнуто» понима­ние того, каким должно быть настоящее знание. В не­познанном сказывается, т. о., изначально известное; отдельное свидетельствует о предсуществовании целого; разнообразие говорит о лежащем в его основе единстве. При этом пестрота чувственного отсылает к его рацио­нальным закономерностям; сложность рационально­сти — к простоте ума (нуса); различие умов как единя-ще-собирающих начал — к единству первопричины. Отсюда универс. путь восхождения у Н. К.: «Соединяй видимые противоположности в предшествующем им единстве». Достоверность всего конкретного для Н. К. каждый раз заново обеспечивается обращением его к божеств. началу. Начало «просвечивает» во всём, оста­ваясь недостижимым именно потому, что оно всему предшествует: источник всякого «движения», естеств. и человеч. истории, оно же и его конец. В отличие от абсолюта, универсум — единство «определившееся», «стяжёнпое» и потому неизбежно ограниченное этой определённостью. Всякий веществ. центр относите­лен (предкоперниканская космология), лишённый в себе конца мир имеет и центром и пределом сво­его творца. В качестве единого мир определяется «интеллигенцией» (собирающим смыслом). Через при­надлежность к универсуму каждая вещь пребывает в каждой; макс. различие вещей совпадает с их миним. различием (отсутствием такового). В трактатах «О пред­положениях» (1430—41, рус. пер. 1979), «Богосыновст-

во» (1446, рус. пер. 1979), диалоге «Простец об уме» (1450, рус. пер. 1937) развёртывается учение об уме (а «человек есть его ум») как богоподобии. Последнее — не эманация первоначала, а воспроизведение его тво­рящей способности в доступной человеку сфере (ср. учение о монадах Лейбница). Богопознаиие тоже от­крывается человеку «на нём самом»: он есть возмож­ность быть, по-человечески, всем («О предположениях» II 14, 143). Высшее имя божеств. начала у позднего Н. К.— «возможность-бытие» («De possest», 1460, рус. пер. 1937), «не-иное» («De non aliud», 1462, рус. пер. 1937) и просто posse — «мочь» («О вершине созер­цания», 1464, рус. пер. 1980) — ничем не детерминиро­ванная «возможность», предшествующая всему и со­впадающая с действительностью: бог заранее уже есть всё, что только может быть.

В многочисл. проповедях Н. К. поднимаются филос. темы; нравств. вопросы он хочет решать через про­светление сознания. Семь математич. трактатов посвя­щены квадратуре круга, проблеме бесконечности, уточ­нению числа π. Η. К. виртуозно применяет геометрич. и арифметич. величины для иллюстрации филос. поня­тий (круг как символ бесконечности, 10³ как символ телесно осязаемого). Н. К. постоянно касается пробле­мы бесконечно малых, но в противоположность Декарту подчёркивает абс. несводимость конкретных вещей и фигур друг к другу. Однако эта несводимая индивиду­альность вещей позволяет надёжно идентифицировать их путём опытных замеров («Об исправлении календа­ря» — «De reparatione calendarii», 1436; «Простец об опы­тах с весами», 1450, рус. пер. 1979): Н. К. намечает грандиозную программу табличной характеристики всех вещей и процессов.

• 
  Избр. филос. соч., М., 1937; Соч., т. 1—2, М., 1979—80: Opera, v. 1—3, Parisiis, 1514; Opera, Bd 1—3, Basileae, 1565; Opera omnia, Bd 1—14 —, Lpz.— Hamb., 1932—70—.