Евгений Иванович Старков родился 27 февраля 1934 года в городе Перми. Его сознательное детство прошло в частном доме на Старом Плоском посёлке. Приходилось много помогать родителям, но если в руки попадала интересная книга
жүктеу/скачать 4.05 Mb.
|
| Евгений Старков
запах хлеба деревенские истории 
Евгений Иванович Старков родился 27 февраля 1934 года в городе Перми. Его сознательное детство прошло в частном доме на Старом Плоском посёлке. Приходилось много помогать родителям, но если в руки попадала интересная книга, Женя. читая её, погружался в иной мир. Его любимыми героями были Тимур, Саня Григорьев, Павка Корчагин. После очередного прослушивания радиопостановки «Тимур и его команда» им овладела идея создания подобной команды.Не просто было убедить ребят жить по тимуровским законам. Надо признать, что подвигов особых команда не свершала. но жить на посёлке стало интересней. Жене захотелось написать книжку о создании тимуровской команды, но оказалось это не так-то просто. В семнадцать лет Евгений Старков пошёл работать на моторостроительный завод.Скоро он выучился на контролёра ОТК. С каждой получки он покупал фотоматериалы и грампластинки. Когда душу юноши всколыхнуло новое чувство называемое любовью. ему захотелось рассказать об этом также красиво. как пел в своих неаполитанских серенадах Михаил Александрович или в душещипательных танго Пётр Лещенко. Он начал сочинять стихи. Чувства были прекрасные, а стихи получались примитивные и корявые. Стесняясь читать свои стихи. он целыми днями распевал их, выдавая за где-то услышанные романсы. В годы службы в армии Евгений часто писал рифмованные письма, но это трудно было назвать поэзией, правда кое-что написанное в армии заслуживает внимания. После армии работа на стстанке и учёба в вечернем техникуме занимали всё время. Стихи почти не писались, но весной 1961 года Евгений осмелился показать своё новое стихотворение в редакции заводской газеты «Сталинец». стихотворение поправили, но напечатали. Товарищи по работе поздравляли и хвалили.С этого момента в заводской газете появился новый поэт. Окончив вечернее отделение авиационного техникума Евгений Старков перешёл работать конструктором на завод АДС. Скоро там создали свою многотиражную газету «Сигнал», которая с первых же номеров стала публиковать стихи Старкова. Учась на факультете журналистики при доме политпросвещения, Евгений публикует и другие газетные жанры, но с особой любовью он пишет свои наблюдения за природой, сопровождая их собственными фотографиями. Он был одним из организаторов заводских фотовыставок. По его инициативе был создан заводской фотоклыб, председателем которого долгие годы был Старков. Евгению было уже за сорок, когда он поехал по турпутёвке на Кавказ. Новые знакомства, новые впечатления вдохновили его на новые стихи. Последние годы перед выходом на заслуженный отдых Евгений Иванович Старков работал в Гарнизонном Доме Офицеров в качестве фотографа и был активным членом литобъединения, которое было организовано при библиотеке. По совету товарищей он стал описывать забавные истории из детства, когда он гостил у бабушки. Их набралась целая книжка. В Доме офицеров демонстрировались две фотовыставки Старкова «Хотят ли русские войны» и «Мир дома моего». Выйдя на пенсию страстный любитель природы перебрался жить в деревню, где планировал вплотную заняться фотоохотой и литературой, но большие перемены в нашем государстве в начале девяностых годов помешали этому. Пришлось заниматься огородом и разведением разной живнтсти. Пригодился опыт выживания в годы Великой отечественной войны. Только через десять лет, когда жизнь стала полегче,Евгений Старков наладил контакты с районной газетой «Осинское прикамье», где стали публиковать его стихи и маленькие рассказики о природе. Неожиданно пришла идея издать подарочным тиражом за свой счёт сборник стихов. Подержав в руках собственную книжку, Евгений вспомнил свою заветную мечту рассказать о их тимуровской команде. Теперь он уже свободно владел словом, асобытия, происходившие более полувека назад он помнил со всеми подробностями, ведь с друзьями из того далёкого детства он переписывался и встречался, как с самыми близкими людьми. Книжка под названием «Гранит» получилась не большая около пятидесяти страниц, но героям её было приятно прочитать о себе, а читатели из молодого поколения узнали кое-что о тимуровском движении. За свои деньги Старков издаёт ещё две детские книжки «Как Енька гостил в деревеньке» и «Эрудит». Последняя о детском клубе на дому. Наблюдательный автор прожив длинную интересную жизнь почувствовал, что ему есть что рассказать людям и пишет несколько маленьких повестей для взрослого читателя. Почти все их публиковала с продолжением газета «Осинское прикамье». Книжкой вышли они под общим названием «Особая жилка». Всвязи с семидесятипятилетием Евгения Старковав Осинский музей организовал его фотовыставку, на которой он рассказывал о своём увлечении фотографией, читал стихи и даже пел сви песни. Когда-то Старков пытался поступить в Нефтяной геологоразведочный техникум, но не прошёл по конкурсу. Всю жизнь его манила романтика дальних дорог. Вот об этой романтике, о красоте природы он написал и издал приключенческую книжку «Золотянка». Написана повесть « Запах хлеба», которая охватывает всю нашу жизнь, начиная с пятидесятых годов прошлого века. Готовится книга оприроде «Удивительный мир» с фотографиями, в которую будут включены все газетные публикации, а также ряд новых статей. Эту книгу автору хочется издать в жёстком переплёте, но для этого надо пожертвовать не одной пенсией, поэтому вопрос издания остаётся открытым. Стихов в последнее время Старков почти не пишет. Считает, что это удел молодых. Зато прозаических тем в голове писателя ещё не мало. Об авторе С автором этой книги - Евгением Ивановичем Старковым - я впервые познакомилась в 2000 году. Он принес нам в редакцию свои рассказы о природе Прикамья и фотографии к ним. Снимки поразили меня сразу же: настолько высоко было их качество и интересно подобраны сюжеты. Казалось, ну что необычного может быть в паутине? А на снимке Евгения Ивановича она именно необычная, даже сказочная, на каждую ниточку надеты десятки жемчужин из дождя! Или, например, птицы: каждое перышко, каждый коготок видны на фото. Того и гляди, взмахнет сейчас крылышками и улетит. Не меньше поразили меня и рассказы Евгения Ивановича. В них - масса интересной, увлекательной, полезной информации. А язык для чтения настолько легкий, что прочитываешь страницу за страницей и оторваться не можешь! В те годы я вела в районной газете «Осинское Прикамье» экологическую страницу и попросила разрешения Евгения Ивановича на публикацию его работ. Он согласился, и наше творческое содружество началось. Продолжалось оно не один год. За это время мы напечатали десятки его рассказов о природе, каждый из которых сопровождался снимками из его личного архива. Надо заметить, что и читатели по достоинству оценили рассказы Е. Старкова: звонки с положительными отзывами в адрес автора раздавались в редакции довольно часто. Да и общение с ним самим всегда доставляло и доставляет удовольствие. Евгений Иванович - приятный собеседник, эрудированный человек, да еще и лирик в душе: как вдохновенно читал он нашему коллективу стихи собственного сочинения, и с каким удовольствием слушали их мы! Его литературный талант поистине многогранен. «Он и поэт, и прозаик, и фотограф, и художник, а еще знаток природы и ... человеческой души, со всеми ее переживаниями, метаниями, взлетами и переливами..», - так сказала о нем бывшая тогда редактором газеты «Осинское Прикамье» Т.Г. Голдобина. Впрочем, у вас есть прекрасный повод убедиться в этом самим. Его повести «Ермоха». «Камень на сердце», «Особая жилка», «Осенний этюд» и «Запах хлеба» дают прекрасную пищу для размышления о жизни нашей насущной. Приятных вам минут отдыха с книгой! Ирина Долганова. ЕРМОХА Уже который раз по пути домой Ермолай перебирал свою жизнь. Окопы на германской войне. Холод, грязь, артобстрелы, ранение в голову, госпиталь. Революция в Питере, потом большевистский переворот не очень волновали Ермоху, а ведь шуму было много. Одни радовались, даже самовольно покидали поле боя, другие жалели батюшку царя. Слушая тех и других, он был верен присяге и храбро воевал за царя и Отечество. После выздоровления попал в конный эскадрон. Долго маялся с необъезженным конем Воронком. Наконец, Воронок не только покорился, но даже привязался к Ермолаю и не раз на фронте спасал ему жизнь. В конце войны резвый и умный конь сломал ногу, и Ермоха не мог позволить, чтоб его пристрелили. Уже демобилизованный, он жил и работал у коновала, который выхаживал списанного коня. Потом был длинный и трудный путь домой в село Кочаново. А дома дела были очень плохи. Настеньку, которая обещала ждать Ермолая и часто снилась ему, выдали замуж за богатого жениха. Мать, всю войну молившаяся за единственного сына, так и не дождалась Ермолая. Не заходя домой, он поехал на кладбище. Рядом с заросшей могилой отца увидел свежий холмик. О! Как казнил себя, что не поехал домой сразу после демобилизации. Теперь у него есть конь, но нет ни матери, ни невесты. Погоревал, погоревал солдат и стал потихоньку восстанавливать разрушенное хозяйство. Ему ещё предстояло приучить Воронка к телеге и плугу. Диву давались селяне, когда свободно гуляющий конь, услышав свист хозяина, мигом прибегал к нему и по команде то ложился, то вставал, то проделывал ещё разные фокусы. Конечно, военному коню не пристало тянуть плуг, но что не сделаешь для любимого хозяина! Вот уже вспахана заброшенная полоса, посеяна пшеница и в огороде кое-что посажено. Между тем по деревням поползли тревожные слухи: в России началась новая война. Война эта была очень странная и ужасная: брат воевал против брата, сын против отца. В соседнем селе уже забрали на войну не только мужиков, но даже девок и баб в обоз. Через несколько дней и в Кочаново появились военные. - Что же ты, боевой рубака, прячешься за печкой, когда надо Россию спасать? - сказал приехавший к Ермохе поручик. - Спасать Россию? - переспросил Ермолай. - От кого её спасать-то, ведь с германцами мир заключили? - Вот темнота! - загорячился офицер. - Жиды захватили власть, пол-России отдали немцам, а он и в ус не дует. - А чо я-то? - удивился Ермоха. - А может, ты струсил ал и к красным решил податься, которые за большевиков воюют? - не унимался поручик. Тут Ермоха не выдержал. - Струсил! Струсил! - закричал он. - Навоевался я уже досыта! Красные, белые, зеленые... Вы хотите, чтоб я, русский мужик, воевал против русского? Не бывать такому! - А я вот тебя к стенке поставлю и шлепну как красную сволочь, — пригрозил офицер. - Ты давай не дури, а быстро собирайся. Сбор около церкви. Ермоха понял, что ему никак не отвертеться, собрал в сумку нехитрые пожитки, свистнул Воронка и поехал к церкви, где голосили бабы, провожая своих мужиков. В каждой деревне, в каждом селе отряд понемногу пополнялся. Скоро должны были получить оружие, пройти обучение и двинуться на красных. Не везде люди добровольно шли за белыми. Боясь наказания, жители некоторых деревень просто разбегались. Вот приехали в село, где Ермолай останавливался по пути домой. Неожиданно его вызвал поручик и повел в тот самый двор, хозяином которого был гостеприимный Степан Михайлович. Ермоха почуял что-то неладное. - Вот этот хрен не хочет ехать в обозе, — сказал поручик, тыча пальцем в грудь Степана. - Так он же старый! — заступился Ермоха. - Э-э, нет! — возразил офицер, хитро улыбаясь. — У нас и постарше есть. Я сейчас узнал, что его сын у красных служит, вот он и не хочет против сына воевать. - Кто его знает, где он мотается, - сказал Степан, - Хоть бы весточку прислал, а из меня какой вояка, если у меня ноги не ходят? - А я вот сейчас выведу тебя и расстреляю прилюдно, чтоб другим неповадно было! — пригрозил офицер. - Креста на тебе нет. Что пристал к старику? — вступилась за мужа хозяйка. - Ладно, хватит болтать! Давай собирайся! — не унимался поручик. - Я же сказал, что никуда не поеду, — отрезал Степан и шагнул в избу. - Ах, так! — взбеленился офицер, схватил старика за плечо и для острастки выхватил пистолет. — А ну пошли! - закричал он. - Куда ты его? — заголосила хозяйка. Разъяренный офицер грубо отшвырнул её и повел Степана на улицу. Напротив дома, на обрыве росла сосна, под которой стояла большая скамья. Внизу, подмывая берег, круто поворачивала река. Слева на лугу паслись отрядные кони, за которыми присматривали два солдата. - Ну, одумался? — снова заговорил поручик, подводя старика к скамье. Степан Михайлович молчал. Его жена упала на колени перед офицером и стала просить о пощаде. - Ну-ка, Ермолай, всыпь ему десяток! — сказал поручик, вынимая из-за голенища плеть. Ермоха молча смотрел то на бедных стариков, то на улыбающегося офицера, то на протянутую ему плеть. Вдруг он собрался в комок и со всей силой ударил по ухмыляющейся роже. От удара поручик, как мешок, полетел с обрыва прямо в реку. - Бегите, дядя Степан! — сказал Ермоха, поднимая с земли старушку. - Он не скоро выберется. Спрячьтесь где-нибудь! Под обрывом в потоке реки фыркал и хлебал воду поручик. По своей доброте Ермоха хотел ему помочь, но вовремя одумался, громко свистнул и направился в сторону луга. С радостньгм ржанием Воронок пронесся мимо изумленных пастухов и в считанные минуты был рядом с Ермохой. — Поймать! Арестовать! - заорал выбравшийся из воды офицер, но выполнять его приказы было некому, да и разве мог кто-нибудь догнать Воронка. Через несколько дней Ермолай был уже дома. После неудачных боев белым пришлось отступить, но Кочаново, к счастью Ермолая, они миновали, зато в селе скоро появились красные. Снова забирали уцелевших мужиков, а также стариков и баб в обозы. К чести красных, они не размахивали пистолетами и нагайками. У них были специальные агитаторы, которые говорили, что Красная Армия — это армия рабочих и крестьян, что земля теперь будет принадлежать крестьянам, а заводы и фабрики — рабочим. «Жизнь в новой России, — говорили они, — будет прекрасной и удивительной, только надо разделаться с белогвардейщиной и прочей сволочью». Ермолай, решивший ни во что больше не ввязываться, послушал такие речи и начал колебаться. Белый офицер не давал ему покоя. — Если с ними не разделаться, — думал Ермоха, — они снова придут и будут размахивать нагайками. Лихой всадник на настоящем боевом коне понравился красным командирам, и ему предложили возглавить разведгруппу. Верховых коней у красных было мало. Солдаты ехали в санях, но чаще, чтоб не замерзнуть, шли пешком. Командир отряда Александр Кривилёв ехал в кошевке. Возницей у него была Дуня из соседнего села. Ермолай с тремя молодыми конниками постоянно находились в передовом дозоре. Не быстро, но все дальше и дальше уезжал Ермолай от родного села. Отряд понемногу пополнялся. Происшествий особых не было. Но вот в одном селе разведчики обнаружили белых. Силы у них были невелики, но и у красных обстрелянных бойцов было не так уж много. Люди говорили, что верстах в двенадцати видели красных конников. Ермолай доложил командиру об опасной близости белых и просил усилить караул. Сказал он также о красных конниках, с которыми надо наладить взаимодействие. - Позволь уж мне решать, что делать! - закричал Кривилёв. -Какие ещё конники? Там, верно, недобитые белогвардейцы, а ты говоришь: красные! Ермоха хлопнул дверью, собрал своих разведчиков и поскакал на поиски красных. Люди не врали. Разведчики нашли конный эскадрон. - Где же вы заблудились? - спросил командир конников, когда узнал, что они из отряда Кривилёва. - Ведь у меня приказ дальше двигаться вместе с вами. Чтоб разобраться с обстановкой, он послал с Ермохой своего человека. Подъезжая к селу, где отдыхал отряд Кривилёва, разведчики заметили множество следов. Оказывается, белые не дремали. Скрытно подойдя к селу, они залегли и приготовились к нападению. - Сейчас снимут караул, и начнется самое страшное, — сказал Ермолай, оглядывая местность. - Слушайте внимательно! — продолжал он. - Сейчас все их внимание обращено к селу. Я выскакиваю по этому логу и мчусь прямо по ним. Ничего не понимая, они смотрят мне вслед. Стрелять им сейчас нельзя. Через полминуты с криком «Ура» скачите вы и рубите испуганных беляков. Я разворачиваюсь и помогаю вам. Все поняли? Словно птица, вылетел Ермолай на поляну, где среди мелких кустиков лежали готовые к нападению солдаты. Кто-то вскрикнул, кто-то выругался, а кто-то, не удержавшись, выстрелил. Не успели беляки очухаться, как на них снова обрушились всадники и начали рубить шашками. Солдаты решили, что на них напал конный эскадрон, повскакали и, бросая оружие, побежали к ближайшему лесу. Несколько офицеров пытались остановить бегущих, но Ермоха сразил их из карабина. Конник из эскадрона оказался хорошим рубакой, но он, в свою очередь, восхищался смекалкой и храбростью Ермолая. Услышав шум и стрельбу, в селе подняли тревогу и заняли оборону. Правда, обороняться уже было не от кого. Представитель эскадрона оказался земляком Кривилёва. О чем они разговаривали и сколько выпили самогона, никто не знает. Утром Ермоха встретил зареванную Дуню. Она запрягала лошадь, что-то бормотала и всхлипывала. - Что с тобой? — спросил он. - Как я теперь посмотрю Егору в глаза? — сквозь слезы проговорила Дуня. - Так что все-таки стряслось? - допытывался Ермолай. - А то, что делают мужики с бабами, — ответила Дуня. -Столько проехали, все было нормально, а тут принесло этого чёрта. «У тебя такая возница, — говорит, — а ты ушами хлопаешь». Ночью вызвал меня командир, я думала, куда-то срочно ехать, а он пьяный потащил меня в постель. Теперь ведь не отстанет от меня! - Вот гад! - возмутился Ермолай. — А как красиво пел: жизнь будет прекрасна и удивительна. - Сбежать бы, да куда? —растерянно сказала Дуня. — Я теперь и с Егором-то боюсь встретиться. - Егору мы объясним, — задумчиво сказал Ермолай и решительно добавил: — Ты давай убирай свою клячу, и быстро запрягаем Воронка. В считанные минуты они поменяли лошадей. Дуня свернулась калачиком в кошеве. Ермолай накрыл её тулупом и погнал. - Ты куда?! — закричали караульные. - За фельдшером. Командир заболел, — ответил Ермолай, не сбавляя ходу. Обдумывая свой поступок, Ермоха долго молчал и, только проскакав верст десять, словно проснулся. — Ну, беглянка, вылезай, хватит прятаться! — шутливо сказал он. - А сам-то? - отозвалась Дуня, вылезая из-под тулупа. - Слушай, а как ты с белыми ездила? - спросил Ермоха. - Ой, не говори! — начала рассказывать Дуня. — Там был сущий бардак. Хорошо, меня нашенский дядя Вася спасал. Он объявил, что у нас с ним старая любовь, и мы с ним всю поездку спали под одним тулупом. А других девок каждую ночь солдаты в очередь терзали. Измученные, они потом на возах засыпали. — Вот когда я воевал на германской, — перебил Дуню Ермолай, — всё было понятно: кто враг, кто свой, а тут ни хрена не поймешь. Один призывает Россию спасать, а сам над русским мужиком с нагайкой измывается. Другой говорит, что воюет за власть рабочих и крестьян, а сам насилует крестьянских баб. Всё, больше ни с красными, ни синими, ни с жёлтыми никуда не поеду. Ну их всех к чертям собачьим. Я ведь только начал на земле обживаться, кое-какие овощи вырастил, сена накосил, пшеница у меня удалась. Спасибо Ипату, семенами меня выручил. Вместо того, чтобы ехать на мельницу, уехал с белыми. После того, как сбежал от них, успел только смолоть пшеницу да капусту засолить, и нагрянули красные. У меня ведь дрова не заготовлены, конюшня разваливается. Да разве мало дел в хозяйстве, а я мотаюсь чёрт знает где и с кем. Когда добрались до дому, соседка, которая приглядывала за хозяйством Ермолая, принесла ему много овечьей шерсти. — Я помню, — сказала она, — тебя отец учил катать валенки. Может, скатаешь мне? Ермолай скатал. Валенки получились очень удобными и красивыми. Соседка прошлась в них по селу, и посыпались Ермохе заказы. Вместе с заказами понесли кто масло, кто яйца, кто мясо, а некоторые даже деньги. Быстро пролетела зима, и вот Ермолай с каким-то врожденным азартом от зари до зари трудится на земле. Никто им не командует, никто не приказывает, но он работает, как вол, и радуется результатам своего труда. В конце года вернулся домой Егор. Скоро он приехал к Ермолаю. Выпив за встречу, Егор перешел на тяжелую для него тему. - Вот ты скажи, Ермоха, — начал он, — как это понимать? Муж в Красной Армии воюет с белогвардейцами, а она, шлюха, ездит в обозе с белыми. - Ну и что, она же не по своей воле, — попытался успокоить его Ермолай. - Меня тоже и белые, и красные забирали. У белых-то её ваш дядя Вася спасал, а у красных я не думал, что он окажется таким гадом. - Кто он? — не понял Егор. - Кто, кто? Отец мальчонки — красный командир, который изнасиловал Дуню. Кабы знать, что так получится, так раньше сбежали бы с ней. - Ты сбежал из Красной Армии? — удивился Егор. - А я присягу не давал! — оправдывался Ермоха. — Я присягал царю и Отечеству. Царя свергли, а с Отечеством чёрт те что творят. - Вот будем строить социализм, а потом коммунизм, — блеснул Егор малопонятными словами. - Хи-хи! Это когда всё, и даже жены, будет общим, — пошутил Ермоха. - Насчет жен ты перегнул, а частной собственности точно не будет. Для начала будут создавать коллективные хозяйства. - А как же лозунг «Земля - крестьянам»? — вставил Ермолай. Крестьян не будет, будут колхозники. - Уходя, Егор сказал: - Все равно не могу принять Дуню с чужим пацаном. - А я бы, наверно, простил, — высказал свое мнение Ермоха. Егор оказался прав. Скоро на селян свалилось тяжелое испытание: их стали загонять в колхоз. Активно проявили себя в этом деле комитеты бедноты. Они первые объединили свой скот. Но что это за колхоз? Хороший хозяин один имеет больше живности, чем у них. Приходили комитетчики и к Ермолаю, но он назвал их нероботями и выгнал. Ипат тоже выгнал активистов. Они пригрозили ему и тут же настрочили донос, что Ипат проводит агитацию против колхозов. Через несколько дней Ипата увезли на допрос. Самый трудолюбивый крестьянин, молотилкой которого пользовалось все село, оказался «кулаком и мироедом». Вслед за Ипатом увезли его жену с двумя сыновьями, а все их хозяйство передали колхозу. Таким же образом комитетчики разделались ещё с двумя крепкими крестьянами. После этого напуганные мужики сами стали записываться в колхоз. жүктеу/скачать 4.05 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|