Евгений Иванович Старков родился 27 февраля 1934 года в городе Перми. Его сознательное детство прошло в частном доме на Старом Плоском посёлке. Приходилось много помогать родителям, но если в руки попадала интересная книга
Он вытащил откуда-то небольшой механизм и положил на стол
жүктеу/скачать 4.05 Mb.
|
Он вытащил откуда-то небольшой механизм и положил на стол. - Идея не плохая, но что-то не доработано. – продолжал Николай Иванович. –Через месяц заклинило. Вот это должно легко вращаться, а тут всё скрипит. Валентин снял пиджак, закатал рукава и принялся разбирать механизм. Потом он попросил напильник и стал им пробовать детали. - Всё понятно. Тут все детали сырые. – заключил Валентин. – сейчас проверю чертежи. Скоро все чертежи были просмотрены. На некоторых Валентин поменял материал и указал твёрдость до которой необходимо закалить детали. Николай Иванович подсказал как провести коррекцию в документах. Начальнику понравилась сообразительность новичка и на следующий день он выдал Караваеву более сложное задание. - Если что-нибудь будет не понятно, обращайтесь к Николаю Ивановичу. – предупредил Терещенко. – он у нас асс. Самые оригинальные автоматы придумывал самоучка Николай Иванович Кузнецов. Он окончил всего лишь семь классов, но всю жизнь что-нибудь мастерил. Хорошо разбирался в электротехнике, ремонтировал кинокамеры, телевизоры, фотоаппараты. В своих автоматах применял фотоэлементы. На его счету было много рационализаторских предложений и несколько изобретений. Из-за своего образования не раз он попадал под сокращение, но каждый раз восстанавливался по распоряжению главного инженера. Скоро Валентину поручили спроектировать простенький автомат, хотя другие уже опытные работники чертили подъёмные устройства, шкафы, верстаки. Через год его автоматы были не хуже кузнецовских. Про него даже напечатали в заводской многотиражке. Дома Валентин просматривал разные научные и технические журналы. а Лия где-то доставала журналы с публикациями Солженицина, Бондарева, Горбатова и читала вслух. Отец Лии погиб в лагере, и некоторые моменты она не могла читать без слёз. Валентина на прямую репрессии не коснулись, и он открывал для себя много нового даже страшного . Приносила Лия и стихи Евтушенко, Вознесенского и ещё каких-то молодых поэтов, но Валентину новомодные стихи были мало понятны. Ему больше нравились Пушкин, Лермонтов. Никитин. Быстро летело время. Иногда и Валентину приходилось заниматься верстаками да шкафами а осенью его каждый год, как бездетного, посылали в колхоз. Сначала было даже интересно посмотреть новые места, но потом стало надоедать. Почти все сотрудники ОМА имели детей. Валентин тоже часто засматривался на малышей, но почему-то Лия ни как не могла подарить ему наследника или на худой конец наследницу. Она даже ездила лечиться на курорт, но увы. В селе Кипренском заводские посланцы почти не встречали рядовых колхозников. Они видели только председателя, парторга, главного агронома, главного механика, главного энергетика да заведующую складом. Ещё в поле работали комбайнёры. Один раз на сортировке появилась бабка от которой разило как из пивной бочки, но после обеда она не появилась. Работа на сортировке была очень пыльной. а на сушилке малопроизводительной. Последний раз Валентин не выдержал, пошёл к председателю колхоза и поднял вопрос о механизации труда на сортировке и сушилке. Председатель колхоза ответил, что у них нет такой техники или она сломана. - Давайте мы сделаем необходимые транспортёры и будем меньше посылать к вам людей, ведь у нас на заводе своей работы хватает. – предложил Валентин. Председатель принял эту идеею без энтузиазма, но Караваев настаивал и пообещал после согласования на заводе позвонить. Этот вопрос обсуждали и в ОМА, и в парткоме, наконец, одобрили и уже поздней осенью Караваева послали в колхоз, чтоб составить техническое задание. 5 Осенний сон Кажется совсем не давно Караваев ехал в автобусе из колхоза и любовался левитановскими пейзажами. А в этот раз за окнами был какой- то мрак. Валентин перчаткой протёр запотевшее окно, но стекло было забрызгано снаружи и видимость не улучшилась. Пошёл снег крупный, пушистый. Дворники на лобовом стекле еле справлялись с липким снегом. Снег сменился моросящим дождём. Когда Валентин вышел на конечной остановке, уже начало темнеть. До Кипренского по просёлку надо было идти около часа, но снег так замаскировал разъезженную дорогу, что в сумерках идти по ней было не так-то просто. Как назло усилился дождь. Осторожно, стараясь не попасть в глубокие колеи, короткими перебежками от дерева к дереву Валентин приближался к намеченной цели. Но вот дождь усилился, а до мерцающих деревенских огоньков было ещё около километра. Добежав до сельской улицы, Валентин решил попроситься в первый попавшийся дом, в окнах которого горел свет. Толкнув покосившиеся ворота, он взбежал на крыльцо с навесом. Стряхнув шляпу и промокший плащ, он обтёр сапоги лежащей на ступеньках мокрой тряпкой. Дверь в сени оказалась не закрытой. Шагнув в темноту, он с трудом нащупал следующую дверь. - Мир дому сему! – сказал он, входя в избу. В ярко освещённой комнате за столом с охапками искусственных цветов сидела слегка испуганная блондинка. Из-за зелёного свитра она сама походила на цветок. На полу у стенки стояло несколько венков. - Извините. У вас похороны? Меня дождь загнал. – начал оправдываться Валентин. - Нет, нет. Это моя работа. Не пугайтесь. – ответила блондинка, сменив испуг на приятную улыбку. - Я с завода к председателю колхоза. – доложил Караваев. - Можно у вас переждать ошалевший дождь? - Конечно можно. присаживайтесь на табуретку. Валентин так и не научился свободно общаться с женщинами, а необыкновенная красота хозяйки буквально парализовала его. Чтоб как-то сгладить неловкость, Валентин стал рассказывать о цели своего приезда. Хозяйка, не поднимаясь с места, иногда вступала в разговор и ловко мастерила цветы. Просидев с полчаса, Караваев собрался уходить. - Куда же вы в такой дождь? – остановила его блондинка. –Снимайте плащ, сапоги и проходите на кухню, там на плите чайник и пирожки с капустой. - Да у меня есть бутерброды. – ответил обрадованный Валентин. Ему показалось странным, что симпатичная женщина не встаёт с места. - Смелей! Смелей! Я сейчас приду. – подбодрила его хозяйка. Пройдя на кухню, Валентин развернул свои бутерброды и стал медленно жевать. в комнате что-то шуршало и скрипело. Наконец, в проёме показалась хозяйка. Она была в длинном тёмно-голубом платье и слегка придерживалась за заборку. - Что же это вы в сухомятку жуёте свою городскую пищу? Вот отведайте наших пирожков. – предложила она. – Хотите с молоком? У меня немного есть. - Да вы не беспокойтесь -перебил Валентин. - Вот, ешьте. - настаивала хозяйка, наливая молоко в стакан – не часто ведь ко мне гости-то заходят, хотя алкаши каждый день насылаются. - Давайте познакомимся,- наконец, предложил Караваев, - я Валентин, - и, помолчав для важности, добавил: - Михайлович инженер-конструктор. - А меня Шурой зовут, - ответила блондинка, мило улыбнувшись. Потом вдруг погрустнела и добавила: - В деревне Шурой-инвалидкой называют. Валентин с удивлением посмотрел на симпатичную хозяйку. - Была когда-то самой резвой девчонкой в деревне, - продолжала Шура, - Танцевать, плясать любила. Ужас! Очень хотела учиться, да после семилетки уговорили в сельсовете секретарём поработать. Там и застряла. Была у нас с одним парнем большая любовь, но дальше поцелуев не заходило. Перед его уходом в армию из-за пустяка поссорились. Мне бы дурре узнать адрес да написать ему, но куда там, гордость не позволяла. Через год к подруге в гости двоюродный брат приехал. Городской, в шляпе, при галстуке, словом – пижон. Стал ухаживать за мной, обещал выучить. Через три месяца мы поженились и я стала городской. Работала в небольшой конторе секретарём и училась в вечерней школе. Всё было хорошо. Уже ждали ребёночка, но вдруг моего благоверного словно подменили: стал часто выпивать и поздно приходить домой. Один раз мне сказали, что он сильно пьяный ошивается около магазина. Я нашла его и повела домой. Мы жили за железной дорогой и тропинка вела через пути. Дело было зимой, у полотна были сугробы. Муж мой упал и не хотел вставать. Приближался поезд. Я с трудом оттащила его, но сама поскользнулась и угодила под колёса. В результате лишилась обеих ног и ребёночка. Я лежала в больнице а он уже жил с другой. В место помощи маме сама села ей на шею. От переживаний у неё не выдержало сердце, и вот теперь я одна. Спасибо тимуровке Тане, помогает мне, а я её по математике и русскому из отстающих в передовые вытащила. Что-то я разболталась. Уж не помню, кому последний раз о своей жизни рассказывала. Чем-то вы меня подкупили. Чаю налить? – спросила она и потянулась за чайником. И пирожки с молоком, и чай со смородиновым вареньем были очень вкусными, а разговорившаяся пышногрудая блондинка придавала застолью особый необыкновенный уютный колорит. Валентин постепенно замечал, что, несмотря на грустное содержание , ему было приятно слушать сам голос этой чертовски симпатичной женщины. Поблагодарив за вкусный ужин. Валентин поднялся с табурета. Шура, придерживаясь за печку, неловко зашагала в комнату. - Это подруга мне работу привозит, - пояснила Шура, показывая на груду цветов и венков. - За брата видимо себя виноватой считает. Потихоньку работаю и слушаю радио, правда что-то уже неделю молчит. Говорят где-то провода оборвались. Есть мамина радиола, но тоже давно не работает. Когда маме за хорошую работу вручили, у нас под окном летом почти каждый вечер были танцы. Валентин снял с радиолы вышитую салфетку. Это оказалась «Урал- 49». - О! Знакомый агрегат, у нас такой же был. – обрадовался Валентин и ловко развернул радиолу задом наперёд. - Ну конечно, сгорел предохранитель. – заключил он. – А запасного нет? В коробочке с иголками оказались два предохранителя. Прежде чем включить радиолу, мастер попытался повернуть диск проигрывателя. Раздался неприятный скрип. - Да у вас диск заело, поэтому и предохранитель сгорел. – пояснил Валентин. – У вас есть керосин, бензин или растворитель. Шура отрицательно помотала головой. - Ладно, придётся завтра ещё к вам зайти. В мастерской попрошу бензин и смазку, а сейчас проверим приёмник. – сказал Валентин и щёлкнул выключателем. Из динамика послышался шорох , потом треск и вот приятный голос запел: -«Главное, ребята, сердцем не стареть…». - Кобзон. – угадала Шура. - Я его во дворце слушал. – вставил Валентин. - А Магамаева тоже видели? Мой любимый певец. - Магамаев пока к нам не приезжал, а поёт он действительно здорово. Хозяйка положила на диван одеяло и бельё. - Стелите сами. – сказала она и рассмеявшись, добавила: - Первый раз в моём доме будет спать посторонний мужчина. Конечно, другой бы на его месте вёл бы себя совершенно иначе, но Караваев был застенчивым и очень порядочным человеком и через полчаса покорно лежал на диване,. Он прислушивался, как за перегородкой укладывалась спать пышногрудая блондинка с большими голубыми глазами и с трудом сдерживал возникшее желание. Удивительно, но к Лие он никогда не испытывалтаких волнующих чувств. Утром дождя не было. Валентин встретился с председателем. Хмурый председатель вызвал главного инженера и главного механика и велел все вопросы решать с ними. Валентину пришлось доказывать, что на сушилке, где в сентябре они вшестером перегребали зерно, используя транспортёр, может справиться один или в крайнем случае два человека. Он заставлял колхозных начальников рулеткой измерять расстояние, на которое надо было перемещать зерно а сам всё записывал. Вспомнив пыльную работу на сортировке, Валентин тоже высказал свои предложения. Главный инженер куда-то исчез, а механик пригласил к себе домой пообедать. Жена механика. узнав, что Валентин из города, поставила на стол бутылку водки. Когда городской гость наотрез отказался выпить. хозяин залпом опрокинул одну рюмку и немного погодя приголубил вторую. - А ты у кого остановился? – спросил он изменившимся голосом. - У Шуры в крайнем доме. – признался Валентин. - У Шуры? Она же ни кого в дом не пускает. – удивился механик. - Так я по рекомендации подруги. – соврал Валентин. - Ленки что ли? - Ну да. - Как она там? - Да я с ней редко вижусь, а тут вдруг на автовокзале встретил. - Встретишь ещё, передавай привет. Это моя первая любовь. Конечно, никакую Ленку Валентин не знал, но привет передать пообещал. После обеда пошли в колхозные мастерские, возле которых была огромная куча металлолома. Валентина заинтересовал транспортёр, который при своевременном ремонте мог работать ещё много лет. Чтоб не изобретать велосипед, Валентин заэскизировал несколько ответственных узлов. В мастерских механик пытался навязать Валентину изготовление дефицитных деталей для тракторов и автомашин. При желании на заводе можно изготовить любую деталь, но это не входило в планы Валентина и он отказался, объяснив отсутствием нужных сталей и возможностей соответствующей термообработки. Валентин отдал механику свои записи и попросил к утру оформить техническое задание. У слесарей он попросил немного солидола и бензин. По пути к Шуре он зашёл в магазин. Несколько женщин о чём-то шумно разговаривали. С его приходом сразу стало тихо. Оглядев небогатую витрину, Валентин взял килограмм яблок и две банки сайры. - А вино какое-нибудь у вас есть? –спросил он. - «Водка» и «Солнцедар» кончились. – коротко ответила продавщица. - Нет. Мне бы что-нибудь получше или сухое. – робко попросил Валентин. - А наши мужики только мокрое пьют. – вставила одна из женщин и все громко засмеялись. - Вон есть «Рислинг», - ответила продавщица, показывая а две бутылки, - уже месяц стоят. - Дрислинг – то и не берут, - опять вставила женщина, громко смеясь. Валентин взял обе бутылки и под смех женщин и вышел из магазина - Чем же эти, острые на язык, женщины занимались в сентябре, когда мы работали на сушилке? – мелькнуло у него в голове. - А у нас сегодня пельмени! – радостно сообщила Шура, когда Валентин вошёл в избу. – Таня мясо купила, а я постряпала. Люблю стряпать. Валентин разделся, вымыл руки, выложил на стол яблоки, сайру и бутылку вина. - Да у нас сегодня настоящий праздник. – сказала Шура войдя на кухню. - То ли ещё будет. – добавил Валентин. Действительно какое-то радостное, праздничное настроение овладевало и хозяйкой, и Валентином. Шура была в том же тёмно-голубом платье, но вся она словно светилась, и движения её были на много уверенней, чем в прошлый вечер. Ловко орудуя шумовкой, она доставала из кастрюли вкусно пахнувшие пельмени и раскладывала их на тарелки. Потом долго искала штопор и пока Валентин возился с пробкой, достала из шкафчика пару красивых фужеров. - За что будем пить? – спросила она, когда Валентин предложил ей бокал. - Конечно, за любовь. – не задумываясь ответил гость. - За любовь? – удивилась Шура и грустно добавила: - это не для меня. - У всех должна быть любовь. Я пью за неё. – подтвердил Валентин и выпил бокал. - Какое приятное вино. - похвалила Шура отпив пол бокала. После романтического ужина Валентин принялся за ремонт радиолы. Тряпочкой, смоченной в бензине, он очистил ось диска и втулку. После смазки диск стал свободно вращаться. Выбросив вонючую тряпочку в догоравшую плиту, мастер тщательно вымыл руки. - Теперь можно пробовать. – сказал он и достал из тумбочки первую попавшуюся пластинку. После непродолжительного шипения зазвучала приятная музыка. - Это мой любимый вальс «Осенний сон»! – закричала Шура. - Тогда пошли танцевать. – предложил Валентин. - Что ты! Что ты! Я же сразу упаду. – запротивилась хозяйка. - А я поддержу. – настаивал Валентин и обнял необыкновенно приятну.женщину за талию. Конечно, это мало походило на танец, но они оба всё крепче и крепче прижимались друг к другу, слегка раскачиваясь в такт вальса. Когда кончилась музыка, улыбающееся лицо Шуры было в слезах. Валентин, как ошалелый принялся целовать и обнимать прекрасную блондинку. Шура не сопротивлялась и буквально задыхалась от счастья. - Какой сегодня праздник! – наконец, проговорила она. - Давай продолжим этот праздник в твоей постели. – предложил осмелевший Валентин. У главного механика то ли уменья, толи желанья не хватило составить техническое задание. Пришлось Валентину самому сесть за стол и расписывать, какие устройства нужны подшефному колхозу. Пока он писал, куда-то исчез председатель колхоза, а на техзадании должна быть его подпись. После обеда выяснилось, что председатель. будет только на следующий день. Валентин хотел разыскать главного инженера, чтобы тот расписался за председателя, но подумав, махнул рукой, зашёл в магазин и направился к Шуре. Шура готова была летать и выставила на стол все свои запасы. Они снова пили вино Валентин учил её танцевать, хотя сам почти никогда не танцевал. Он узнал, что Шура надела протезы только ради него, а обычно по дому и даже летом в огороде ползает на коленях. - Ты должна, как Мересьев, научиться свободно ходить на протезах и во что бы то ни стало выбраться из этой деревни. – настаивал Валентин. Спать отправились пораньше, ведь предыдущую ночь, наслаждаясь друг другом, они почти не спали. Утром Валентин проснулся от того, что кто-то нежно гладил его по голове. Шура, уже одетая, сидела на краю кровати. - Тебе наверно надо идти, - тихо сказала она, - а то опять председатель куда-нибудь уедет. Перед уходом Валентин молча крепко, крепко обнял Шуру и поцеловал в губы. - Мы, наверно, никогда больше не встретимся, - сквозь слёзы сказала она, - но знай, что я всегда буду ждать тебя. Председатель не глядя подписал документ. Валентин окончательно убедился, что колхозное начальство совсем не волнует механизация трудоёмких процессов. Выйдя из правления, он заспешил на ближайший автобус. Смешенные чувства боролись в его груди. Как порядочного человека, его мучило угрызение совести, но как мужчина он был рад, что наконец испытал настоящую страсть. Он впервые испытал неописуемое наслаждение и не меньшее удовольствие предоставил очень приятной женщине, ведь не зря она буквально визжала и душила его в объятиях. Сидя в автобусе, он стал анализировать свои отношения с Лией. Вспомнил, как Лия предложила билеты на двоих, а он пошутил и пригласил её. Как стали они ходить в кино и театры. Потом без пышной свадьбы поженились. Как без особых эмоций прошла первая брачная ночь. Потом, казалось, всё наладилось, и он каждый вечер выполнял супружеский долг. Лия при этом была абсолютно пассивна. Проделав вечерний ритуал, они отворачивались друг от друга и тихо, мирно засыпали. Всё было до предела буднично. Ни каких эмоций, ни какой страсти. Он считал, что так живут все, что любовь - это выдумки писателей. И вдруг такое открытие да не где-нибудь, а в глухой деревне. Что теперь делать? Как жить дальше? Прямо с автобуса он отправился на работу, где ему пришлось объясняться за задержку в командировке. Дома Лия тоже не довольно ворчала: - Наверно, нашёл там какую-нибудь. Валентин, сам не зная почему. вдруг ответил: - Да. Нашёл пышногрудую блондинку с большими голубыми глазами. Как ни странно после такого ответа Лия перестала ворчать. Только на январь месяц включили в план разработку малой механизации для колхоза, но Валентин между делом уже набрасывал эскизы. Ему хотелось поскорей уже с готовыми изделиями поехать в деревню, чтобы снова встретиться с Шурочкой. В начале лета Валентин очень расстроился, когда узнал, что готовый заказ отправили на попутной машине без сопровождающих. Если б он имел автомобиль, то уже не один бы раз навестил прекрасную блондинку. В отделе у ребят были машины, но он не хотел никого посвящать в свою тайну. Ложась спать с женой, он пытался как-то растормошить её и убедить себя, что она не хуже той деревенской обольстительницы, но Лия придерживалась странного мнения. Она считала, что порядочной женщине не прилично проявлять эмоции в постели, тем более производить какие-то телодвижения. Днём напротив она, как мать опекала его. Мало того, ей пришлось ухаживать и за матерью Валентина, которая после выхода на пенсию стала часто болеть. Почти все домашние хлопоты Лия взяла на себя. При сносе барака им дали двухкомнатную квартиру с газом, горячей водой и ванной, но всё равно работы хватало. В такой обстановке Валентин не мог принять резких решений. Он с нетерпением ждал осень, но как назло ему дали сложный автомат и первый раз не послали в колхоз. Много раз он хотел написать письмо, но он ведь даже не спросил у Шуры фамилию. Быстро летело время. В доме появился холодильник, пылесос, телевизор. Постепенно менялась мебель. 6 НА ПРОРЫВАХ На работе Караваева ценили, но вот как-то сломался его автомат. Тоненькие пуансоны рассыпались, как стекло. Он пошёл на термический участок инструментального цеха, где калились пуансоны. Там работали молодые ребята. Он стал интересоваться, как производят отпуск твёрдых пуансонов. - Какой ещё отпуск, если у них требуется такая высокая твёрдость? – почти хором ответили термисты. - Ну хотя бы напряжение снимаете? – не отставал Валентин. - А мы напряжение ночью снимаем. – ответил один остряк. Когда изготовили новые пуансоны, бывший термист сам закалил их, попробовал мелким напильником и зачистив нождачной бумагой , нагрел до соломенного цвета. - Вот теперь они будут долго работать. – сказал он, когда пуансоны остыли. По служебным делам Караваев зашёл в кабинет главного технолога. Там происходила настоящая перебранка между начальниками штамповочного и инструментального цехов. За одним из столов молча сидел парторг завода. Причиной ругани были такие же, как у него, хрупкие пуансоны. Конечно, Караваев не удержался и рассказал, как он сам калил и снимал напряжение со своих пуансонов. Главный технолог очень удивился, что среди конструкторов завода есть такие специалисты. - Ведь когда работал старик Полушкин, всё было нормально, а теперь неопытная молодёжь и мастера нет. – оправдывался начальник инструментального цеха. - А давайте, товарищ Караваев, временно переведём вас мастером на термический участок.- предложил главный технолог. - Ну уж нет. – возразил Валентин. – Мне конструкторская работа больше нравится. - А если это будет партийное поручение? – неожиданно вставил парторг. - Так я же учился. Я хочу по специальности автоматикой заниматься. – отбивался Валентин. - Автоматы от тебя никуда не убегут. - продолжал парторг. – Наладишь работу участка и снова вернёшься к своим автоматам. жүктеу/скачать 4.05 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|