I прикладные аспекты иностранных языков

Лев Копелев о творчестве Генриха Белля

Лев Копелев внес огромный вклад в развитие российской германистики, им написано большое количество критических статей. Так хорошо знал историю и литературу Германии, наверное, только он один. Естественно, что германист Лев Копелев просто не мог разминуться с романистом Генрихом Бёллем. Их знакомство почти тотчас же переросло в крепкую, ничем не омраченную дружбу, которая длилась до самой смерти Бёлля в 1985 году. Позже Лев Копелев напишет в своем произведении “Утоли мои печали” благодарность Генриху Беллю: «Благодарю Генриха Белля, художника, человека, друга; его утверждение «Слово – прибежище свободы», его мысли и сердце христианина, всегда способного понять и полюбить инакомыслящего, инаковерующего, помогли мне найти путь к той религии братства, которую буду исповедовать до конца жизни» [2; 331].

Для России Генрих Бёлль – фигура знаковая не меньше, чем для Германии. Долгое время в открытой печати русские авторы не могли высказать своего отношения к тоталитаризму, и романы Бёлля нам много чего сказали о возможности противостояния государственному насилию.

В своей статье «Генрих Белль ищет и спрашивает» Лев Копелев называет Генриха Белля самым значительным писателем послевоенного периода в Западной Германии.

Белль опубликовал свои первые рассказы в 1947 году в год смерти Борхерта. Между первыми рассказами и романами Белля критик проводит параллель с творчеством Борхерта; их общая черта – это страстная, мучительная, болезненная и непримиримая ненависть к войне.

Память о людях на войне, память о бессилии, обреченности людей, захваченных чудовищными, бессмысленно-губительными механизмами войны; мысли о возможности сопротивления одного человека; живые силы человечности, дружбы и милосердия, радость любви и просто радость жизни – всем этим наполнены и первые, и последние произведения Белля: рассказы, очерки, романы: «Billard um halbzehn», «Ansichten eines Clowns», «Gruppenbild mit Dame», «Fьrsorgliche Belagerung», «Die verlorene Ehre der Katharina Blum», «Frauen vor Flußlandschaft» [3; 219].

Исследователи стараются определить место Г.Белля в литературном процессе. Его заносят в рубрики «литература развалин», «новый реализм», «литература сплошной вырубки», заключают в «критические моралисты». Часто отмечается то обстоятельство, что Г. Белль начал публиковать свои произведения в 1947 году, когда умер Вольфганг Борхерт, молодой писатель, загубленный солдатчиной, фронтом, военной тюрьмой и послевоенной нищетой. Г.Белль принял от него эстафету непримиримой ненависти к национализму и военщине. В том же году возникла «Группа 47» – свободное содружество литераторов-антифашистов и антимилитаристов. Все эти совпадения были не случайны, как отмечает Лев Копелев, однако творчество Генриха Белля критик не укладывает ни в какие групповые рамки, ни в какие рубрики «измов», «школ» или «течений» [3; 218].

Творчество Г.Белля Л. Копелев сравнивает с творчеством Достоевского: интерес к людям и событиям, восприятие человеческих страданий, беспощадная правдивость в раскрытии «подпочвы» человеческих мыслей и чувств роднят этих двух великих писателей. Белль в большей степени, чем кто-либо другой на Западе, приближается к трагическому мироощущению «боли о человеке», которым проникнуто все творчество великого русского писателя.

Совесть Генриха Белля, по мнению Льва Копелева, была его соавтором, его главным редактором и главным критиком. Совесть как нравственно-творческий закон, сознание ответственности за каждое слово определяют все его творчество. Именно этим, как отметил критик, Г. Белль так близок тем традициям, которые развивались в творчестве писателей, казалось бы, совершенно различных, – таких, как Герцен и Достоевский, Щедрин и Лев Толстой [3;218].

Стиль повествования Г. Белля напоминает Льву Копелеву стиль повествования Хемингуэя. Однако, в отличие от своих предшественников – Борхерта и Достоевского, великий немецкий писатель «не зовет, ничего не проповедует», а в отличие от Хемингуэя «не старается сдерживаться, ничего не скрывает, не прячет под трагической маской мужественной обреченности своих болей и тревог, своих исканий и запросов». Он изображает живую любовь и живую ненависть в своих произведениях, он любит своих героев – грешных и несчастных «маленьких людей», без жалостливости и без романтического «приподнимания», и он ненавидит тех, кто причиняет им страдания, кто поддерживает войну [1; 415].

В 1958 году Генрих Белль впервые выступил «как воинствующий сатирик-обличитель» современной западнонемецкой действительности и издал сборник рассказов «Doktor Murkes gesammeltes Schweigen und andere Satiren». Позже Копелев напишет об этом сборнике, что даже в самом подборе произведений проявилась «откровенная целеустремленность писателя». По замечанию критика, сатира Г.Белля очень своеобразна и самобытна – «неулыбчива, сдержанна, на первый взгляд чуть ли не бесстрастна, но беспощадна и подлинно реалистична». Как и все творчество Г. Белля, его сатира и юмор «отличаются своеобразным наивным реализмом». Он никогда не прибегает к гротеску, не гонится за «пуантой» – главной центральной комичной ситуацией или кульминационной шуткой, ради которой затеваются рассказ или новелла. «Главное место в его сатирическом арсенале занимают два орудия: сочетание контрастов и… упрямое повторение одного и того же». Л.Копелев определил, что Г.Белль связывает между собой совершенно реальные, но вместе с тем совершенно противоположные элементы. Благодаря неожиданному сопоставлению, именно в сочетании они становятся сатирой и дают комический эффект [2; 417].

При чтении книг Г.Белля, как считает Л. Копелев, можно понять, насколько религиозен немецкий писатель. В развитии сюжетов и системы образов, в описании событий и характеристиках персонажей воплощено, прежде всего, мироощущение художника, всеми корнями связанное с посюсторонним, земным миром.

Лев Копелев отмечает, что в своих исканиях Г. Белль приходит к конкретному образу матери-труженицы. Простые женщины: матери и жены, великая половина трудящегося человечества являются животворной силой, непримиримо противоборствующей войне и всему, что порождает войну.

Неотъемлемыми чертами мироощущения Белля были безоговорочная честность и наивное стремление к истине «во что бы то ни стало». Именно этими чертами и определяет творческое своеобразие Генриха Белля Лев Копелев.

С первозданным наивным любопытством и тщательностью Генрих Белль рассказывает о событиях, описывает людей, обстановку, воспроизводит речь и передает мысли своих героев. Белль действительно близок Хемингуэю: он также незаметно, но властно участвует в жизни своих персонажей, ничего им не навязывая, никак не комментируя их поступков, речей и размышлений, но уже самим подбором фактов и образов, подчеркиванием определенных контрастов или совпадений недвусмысленно выражает свое отношение к тому, о чем и о ком пишет.

С точки зрения Льва Копелева, Белль очень музыкален. Его герои так или иначе связаны с музыкой. В значительные минуты их жизни музыка становится необходимым средством отстранения от враждебной действительности или преодоления ее. Самые простые, непосредственные, чувственные восприятия его героев и те отмечены «своеобразной музыкально-аналитической остротой».

В композиции, в общей тональности его книг, как подчеркивал критик, внятно ощутима чисто музыкальная архитектоника, и «светлая мелодия надежды все чаще, все внятнее звучит в творчестве Генриха Белля».

Имя Льва Копелева связано с культурой, гуманизмом, взаимопониманием между народами и особенно с российско-немецкой дружбой. Главным научным трудом Копелева стал «Вуппертальский проект», который посвящён богатой переменами тысячелетней истории развития взглядов на Россию у немцев и на Германию у русских. Это было первое в науке подобное исследование русско-немецких взаимоотражений.

1. 
   Л. Копелев о Генрихе Белле: Критика / Иностранная литература.-1988.-N12.-С.2182.
   
1. 
   http://de.wikipedia.org/wiki/Lew_Sinowjewitsch_Kopelew
   
2. 
   Копелев Л.З. Утоли мои печали: Мемуары /Лев Копелев. – М.: Ex libris – изд-во сов. – брит. совмест. предприятия «Слово», 1991. – 332. – [2] с: