Тюремное управление МВД СССР

Общая численность детских колонии и приемников-распределителей составляло 457.

Кроме того, в системе ГУШОСДОРе имелись тресты: «Дорстройматериалы», «Машремтрест», «Союздоппроект», «Союздорснаб», а также Дорожный научно-исследовательский институт (ДОРНИИ) и дорожные - механические техникумы, готовившие кадры специалистов-дорожников.

В системе Главспеццветмета использовались заключенные, содержавшиеся в 9 лагерях. В состав главка входили тресты: «Золототехснаб», «Золотопродснаб», «Золототранс», «Золоторазведка».

Кроме того, для золотоплатиновой промышленности Государственный научно-исследовательский институт «Нигризолото» вополнял научно-исследовательскую работу, а Государственный институт «Гипрозолото» осуществлял работы по проектированию сооружений.

Главное управление по строительству Дальнего Севера МВД СССР (Дальстрой). Осуществлял задачи промышленного, энергетического, дорожного и культурно-бытового освоения районов Крайнего Севера в бассейнах рек Колымы и Индигирки, на Чукотском полуострове и на Актическом побережье. Территория деятельности Дальстроя составляло свыше 2,5 миллионов кв. километров.

Основным направлением хозяйственной деятельности Дальстроя являлась добыча полезных ископаемых: золота, олова, вольфрама, кобальта и каменного угля.

В системе главка имелось 7 горнопромышленных управлений в составе 55 приисков, 15 рудников, 19 обогатительных фабрик, 7 мощных электростанций, узкоколейных железных дорог протяженностью в 150 километров и ряд других подсобных предприятий и объектов.

Сеть автодорожных магистралей на территории Дальстроя превышала 2500 километров.

Дальстрой имел морские суда общим тоннажем 24 тыс. тонн и речными судами – 45 тыс. тонн. Дальстрой также располагал крупными морскими портами: Нагаево, Ванино, Находка. Общий годовой грузовой поток Дальстроя достигал 700000 тонн.

Дальстрой также имел свой воздушный флот, осуществлявший перевозку людей и грузов.

Как видно, в структуре МВД СССР функционировал целый промышленно-производственный комплекс, оказывавший существенное влияние на экономику СССР.

На основе данных вышеуказанных авторов подсчитано, что в этих подразделениях МВД СССР, за исключением Военно-строительных частей ГУПС МВД СССР, на 1 июня 1949 года по штатному расписанию числилось 488098 человек, обеспечивавших функционирование системы исправительно-трудовых лагерей. Из них офицеров – 143 210 человек, сержантов и рядовых – 344888 человек [100, с.124].

Вместе с тем, в МВД СССР были и большие трудности в вопросах организации производства и охраны заключенных. Для объективности мы в Приложении Е приводим доклад министра МВД СССР С.Н. Круглова [101].

Теперь о численности заключенных, содержавшихся в исправительно-трудовых лагерях ОГПУ-НКВД-МВД СССР. Здесь сразу оговоримся, что численность заключенных, уроженцев Казахстана, содержавшихся в исправительно-трудовых лагерях, невозможно установить, так как заключенные постоянно перемещались из одного региона СССР в другой. Анализ архивных материалов показывает, что в лагерях ГУЛАГа состав заключенных постоянно в течение года обновлялся до 70%, а иногда по несколько раз. Кстати, по этой причине в Карлаге с 1931 по 1956 год побывало более 1 млн. заключенных [102, с.167].

Массовое перемещение заключенных с одного лагеря в другой было связано производственно-экономическими причинами. Дело в том, что приоритетные лагеря ГУЛАГа, к примеру, Белбалтлаг, Димлаг и другие, занимавшиеся строительством объектов общесоюзного значения, обеспечивались рабочей силой бесперебойно и в нужном количестве. Слабосильных и больных из таких лагерей убирали, а взамен направляли «отборных» из других лагерей.

Перемещение заключенных из одного лагеря в другой диктовалось также обеспечением безопасности и установлением надлежащего порядка в лагерях. Ведь в лагерях ГУЛАГа содержались десятки тысяч заключенных, и обеспечение безопасности, создание спокойной оперативно-режимной обстановки были одними из главных задач ГУЛАГа. При постоянном составе заключенных последние могли сплотиться, организоваться, создать неформальные устойчивые группы и т.д. В этом отношении бывшая политзаключенная В.И. Годовых-Захарова, рассказывая о лагерях и колониях, отмечает: «…чтобы люди «не сживались», их все время разъединяли, пересортировывали. В течение, скажем, месяца 30-40% списочного состава отправляли по разным колониям и одновременно в свою колонию принимали пополнение. И формировался постоянно новый состав. Получалось, что ты постоянно живешь среди незнакомых людей» [103, с.76].

В связи с этим, для объективности нашей работы мы указываем общую численность заключенных ГУЛАГа ОГПУ. На 1 января 1930 года в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа содержалось 179 тысяч заключенных. Потом их количество стало расти быстрыми темпами: к 1 января 1931 года-212 тысяч, а к 1 января 1933 года - чуть меньше 269 тысяч заключенных [69, с.128].

Как видно, численность заключенных имела устойчивую тенденцию к росту.

Следует отметить, что рост численности заключенных в лагерях непосредственно был связан с ростом количества исправительно-трудовых лагерей. Дело в том, что в 1931 году Советским правительством ГУЛАГу ОГПУ было поручено строительство Беломорско-Балтийского канала. По предварительным подсчетам «реформаторов», для этого требовалось 120 тысяч заключенных [47, с.76].

Однако в процессе реализации этого задания потребовалось несколько больше заключенных, так как они выходили из строя в силу голода, холода и тяжелых условий труда. Поэтому, согласно указанию ГУЛАГа, в Белбалтлаг были направлены заключенные из других лагерей. Последние, оставшись с минимальным числом заключенных, преимущественно больными и инвалидами, слабосильными, вынуждены были использовать для работы вольнонаемных рабочих. К примеру, в отчете Карлага за 1932 год об этом говорится следующее: «…неудовлетворительное положение плановой потребности в рабсиле потребовало привлечения внелагерного труда в лице спецпереселенцев и вольнонаемных рабочих из местного населения. Внелагерный труд в собственном хозяйстве Карлага составил 27%» [104, с.1].

Нетрудно заметить, что в лагерях ГУЛАГа в 1932 году имелись свободные места для заключенных и потребности в организации новых лагерей на территории СССР, казалось бы, не было. Однако Советское правительство на следующий год поручает ОГПУ строительство еще одного водного канала, затем ежегодно поручает ОГПУ строительство все новых и новых крупных промышленных объектов общесоюзного значения: железные дороги, промышленные комбинаты и т.д. Для их выполнения ГУЛАГ ОГПУ, как правило, организовывает все новые лагеря со значительной потребностью в рабочей силе. Все это требовало постоянного притока новых заключенных.

Следует отметить, что советские суды, военные трибуналы и тройки ОГПУ, назначая осужденным преимущественно лишение свободы, постоянно обеспечивали систему ГУЛАГа новыми заключенными. Об этом свидетельствуют, к примеру, такие факты: в первые три года Великой Отечественной войны, начиная с 22 июня 1941 года, из лагерей ГУЛАГа было выпущено 2,9 млн. человек. Из них 975 тысяч человек были направлены на фронт. По логике вещей с уходом значительного числа заключенных ГУЛАГ НКВД СССР должен был ликвидировать ряд действующих исправительно-трудовых лагерей. Однако на практике ГУЛАГ не закрыл ни одного лагеря, так как вместо выбывших инвалидов, больных и стариков за это время, благодаря работе судов и военных трибуналов, в лагеря СССР поступило 1,8 млн. новых заключенных, и лагеря продолжали функционировать [105, с.42].

Численность заключенных, содержавшихся с 1934 по 1953 гг., составленный по данным Ф.Надь [106] и Земскова [69] мы указываем в Приложении Ж.

Как видно, на 1 января 1934 года в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа на 1 января 1953 года содержалось 1727970 заключенных, или в 10 раз больше по сравнению с 1931 годом.

В эти годы значительную часть заключенных составляли осужденные за контрреволюционные преступления. В 1934г. их количество составляло 135190 человек, или 26,5% от общей массы заключенных. Затем их количество уменьшается в 1935 году до 16,3%, в 1936 году-12,6%, в 1937 году-12,7%.

Снижение численности заключенных за контрреволюционные преступления в 1935-1937 годы до 12% можно объяснить, тем, что нарком Г. Ягода в 1935-1936 гг. не смог надлежащим образом организовать кампанию борьбы с «врагами народа», «троцкистами», за что и был снят с занимаемой должности.

С приходом нового наркома НКВД СССР Н. Ежова положение дел было исправлено, то есть численность осужденных за контрреволюционные преступления вновь стала расти. Это можно объяснить тем, что при наркоме Н. Ежове людей арестовывали по разнарядке, спускаемой сверху.

Заметим также, что при Н. Ежове в 1937-1938 годы по политическим мотивам было расстреляно 621692 человека, что составило 91% от общей массы приговоренных к высшей мере наказания за контрреволюционные преступления в 20-30-е годы ХХ века [69, с.59].

В 1946 году численность заключенных за контрреволюционные преступления составила 333883 человека или 59,2% от общей массы заключенных. Этот значительный рост был связан, видимо, с возвращением советских военнопленных из концентрационных лагерей фашистской Германии. Заметим, что после войны многих советских военнопленных по возвращении на Родину судили как «изменников Родины» и отправляли в исправительно-трудовые лагеря. Правда, постепенно их численность сокращалась. На 1 января 1951 года эта категория составляла в лагерях ГУЛАГа только 31%, а в трудовых колониях - 10,4% от общей массы заключенных [94, с.96].

Из данных, указанных в Приложении Ж, нетрудно также заметить тенденцию роста численности заключенных. В отдельные годы, к примеру, в 1950 году, численность заключенных, содержавшихся в исправительно-трудовых лагерях, тюрьмах и трудовых колониях превысила 2,5 млн. человек.

В исправительно-трудовых лагерях содержались русские, украинцы, белорусы, грузины, армяне, азербайджанцы, казахи, узбеки, туркмены, таджики, киргизы, татары, башкиры, буряты, эстонцы, евреи, немцы, поляки, финны, литовцы, латыши и т.д. Обращает внимание то, что традиционно в лагерях ГУЛАГа русские составляли свыше 55% от общей массы заключенных. Затем украинцы, белорусы и другие представители народов СССР и зарубежных стран. Видимо, состав заключенных по национальности отражал общую численность народов СССР.

Следует сказать, что традиционно образовательный уровень заключенных, отбывающих наказания в местах лишения свободы, гораздо ниже по сравнению с гражданским населением. Единственное исключение в этом плане составляет СССР в период с 1934 по 1940 годы, когда образовательный уровень заключенных, отбывавших наказания в исправительно-трудовых лагерях, постоянно повышался. К примеру, по данным В.Н. Земскова, в 1934 году из числа заключенных имели образование:

- высшее образование имели 0,7%, в 1940 году – 1,8% от общей массы заключенных;

- среднее образование имели в 1934 году 5,6% заключенных, а в 1940 году – 9,9% от числа всего контингента;

- низшее образование имели в 1934 году 39,1 % заключенных, а в 1940 их количество достигло 49,6%.

С другой стороны, в эти годы численность малограмотных снизилась с 42,6% в 1934 году до 30,3% в 1940 году. Количество неграмотных уменьшилось с 12% в 1934 году до 8,4% в 1940 году [69, с.68].

Таким образом, с каждым годом численность заключенных, имевших высшее, среднее и низшее образование, увеличивалась, а численность малограмотных и неграмотных заключенных уменьшалась.

Рост уровня образования заключенных не был связан с ростом образованности населения страны. К примеру, перепись населения, проведенная в 1937 году, в том числе и в среде заключенных показала, что 59% населения страны в возрасте от 16 лет не имели образования вообще. Среднее образование имели только 4,3% населения, а высшее еще меньше - 0,6% [107, с.91].

Все эти факты позволяют нам утверждать, что в 30-50-е годы карательная политика советского государства была направлена против наиболее образованной и сознательной части населения, принимавшей активное участие в революциях 1917 года и последовавшей за ними гражданской войне.

В 1934-1953 годы основная масса заключенных отбывала наказание в местах заключения за уголовные преступления, в основном за хищение государственной и личной собственности. К примеру, на 1 января 1951 года в лагерях СССР отбывали наказание 1948228 заключенных, осужденных по уголовным статьям. Из них 1031296 человек были осуждены за хищение государственной и личной собственности по указу от 4 июня 1947 года [94, с.96].

По данным В.Н. Земскова, в 1934-1940 гг. свыше 94% заключенных в лагерях ГУЛАГа составляли лица мужского пола. Однако с каждым годом численность женщин увеличивалась, а мужчин, соответственно, сокращалась. К примеру, если лица мужского пола на 1 января 1934 года составляли 94,1% заключенных, то уже на 1 января 1940 года –91,9% от общего числа заключенных. Напротив, численность заключенных женщин за это время с 5,9% выросла до 8,1%. В военные и послевоенные годы численность заключенных женщин также имела тенденцию к росту. К примеру, на 1 января 1949 года в ИТЛ и ИТК содержалось 503375 женщин, что составляло 21,4% от общей массы заключенных [100, с.114].

В исправительно-трудовых лагерях, тюрьмах и колониях содержалось значительное число беременных женщин и женщин, имеющих малолетних детей. Большая часть этой категории поступали в состоянии беременности или с детьми. На содержание неработающих беременных женщин и женщин, имеющих детей, в декретный период требовались значительные средства. Поэтому руководство страны в целях экономии средств периодически освобождало беременных женщин и женщин, имеющих детей, по амнистии. Правда, за исключением женщин, осужденных за измену Родине, контрреволюционные преступления, бандитизм, убийство и расхищение социалистической собственности.

Что касается возраста заключенных, то следует отметить, что в 1934 – 1940 гг. численность заключенных в возрасте от 19 до 24 лет имела тенденцию к сокращению, и, напротив, численность заключенных от 25 и выше имела тенденцию к росту [69, с.70].

Эти тенденции понятны, если учесть то, что именно в эти годы была проведена политическая репрессия в отношении старшего поколения советских граждан.

В послевоенный период, наоборот, количество заключенных в возрасте до 25 лет возросло значительно. К примеру, на 1 января 1951 года в исправительно-трудовых лагерях количество заключенных в возрасте от 18 до 25 лет составило 34,9%, от 26 до 40 лет – 38,3% от общей массы заключенных [94, с.96].

По сроку лишения свободы следует отметить, что в 1934-1940 гг. в лагерях ГУЛАГа основная масса заключенных имели срок от 3 до 10 лет лишения свободы. К примеру, в 1934 году 96,1% заключенных имели срок наказания от 3 до 10 лет [69, с.67].

В послевоенный период значительное число заключенных имели срок свыше 10 лет лишения свободы. Видимо, это было связано с отменой смертной казни и повышением максимального срока лишения свободы до 25 лет. В 1952 году заключенных со сроком до 3 лет лишения свободы составляло 9,2%, от 3 до 10 лет – 60,1%, от 10 до 25 лет - 30,7% от общей массы заключенных [108, с.115].

Что касается несовершеннолетних, то в 1934-1940 гг. численность заключенных до 18-летнего возраста в исправительно-трудовых лагерях была незначительной и она сократилась с 1,2% в 1934 году до 0,5% в 1940 году [69, с.69].

В послевоенное время их количество в лагерях и тюрьмах было таким же незначительным. Небольшое число заключенных, не достигших 18-летнего возраста, можно объяснить тем, что основная их масса содержалась в специальных трудовых колониях и других учреждениях для несовершеннолетних.

Таким образом, можно сказать, что в 30-50-е годы в СССР в силу широкого применения лишения свободы в системе исправительно-трудовых лагерей к моменту смерти И. Сталина содержалось более 2,5 млн. заключенных, что составляло примерно 1,4% населения СССР, включая стариков и детей.

Кроме того, в начале 1950 года на учете в отделах спецпоселений МВД республик, УМВД краев и областей состояло 372921 спецпоселенцев (бывшие кулаки, члены семей активных немецких пособников и т.д.) и 2252490 человек спецвыселенцев (немцев, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, калмыков, крымских татар, членов семей украинских националистов и т.д.). В Дальстрое, Норильском комбинате, Печерском угольном бассейне, а также золотоплатиновой, слюдяной и асбестовой промышленности работали 211000 спецпоселенцев и спецвыселенцев [72, с.103].

Нельзя не отметить и того, что, по нашим данным, после войны в специальных исправительно-трудовых лагерях МВД СССР содержалось более 2 млн. военнопленных (немцы, японцы и др.) Они были возвращены на историческую Родину постепенно с 1945 по 1955 годы. Из военнопленных 400 тысяч человек были оставлены в лагерях СССР как военные преступники. Они были возвращены на Родину только в 1955 году, после смерти И. Сталина.

Таким образом, к началу 1950 года под контролем органов МВД СССР находилось около 7 млн. человек, которые эксплуатировались в различных производственных объектах, в том числе на территории Казахстана. Заметим, что, по некоторым данным, общее число репрессированных в 30-50-е годы составляет в пределах 40-60 млн. человек [109, с.280].

После смерти И. Сталина, по указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года «Об амнистии», принятому по инициативе Л. Берии, из 2526402 заключенных, содержавшихся в местах заключения, было освобождено 1118264 человека [110, с.38].

Кроме того, по инициативе того же Л. Берии началась передача хозяйственных организаций МВД СССР в ведение других министерств СССР. Л. Берия считал, что МВД СССР не должно заниматься хозяйственной деятельностью. Поэтому производственные мощности ГУЛАГа стали передаваться в гражданские министерства.

По инициативе Л. Берии 28 марта 1953 года Совет Министров СССР принимает постановление «О передаче из Министерства внутренних дел СССР в Министерство юстиции СССР исправительно-трудовых лагерей и колоний». Этим постановлением в структуру Минюста передавалось все места заключения ГУЛАГа, за исключением особых лагерей и тюрем МВД СССР, предназначенных для содержания особо опасных государственных преступников [111, с.448].

Однако начатая реформа не была доведена до конца. Л. Берия был арестован 26 июля 1953 года. Он был обвинен в намерении поставить Министерство внутренних дел «над правительством и над партией». Это самое абсурдное обвинение, так как ОГПУ-НКВД-МВД СССР в таком положении находилось с начала 30-х гг. Именно при Сталине руководители структурных подразделений НКВД СССР, как в центре, так и на местах, могли проводить расследование или арестовывать любого, включая местных партийных руководителей.

Теперь, после смерти Сталина, партийная номенклатура во главе с Н.С. Хрущевым, добилась власти. Л. Берия был расстрелян 23 декабря 1953 года на основании чрезвычайных сталинских декретов от 1 декабря 1934 года. Вместе с Л. Берией были расстреляны В.Н. Меркулов, В.Г. Деконозов, Б.З. Кобулов,
С.А. Гоглидзе, П.Я. Мешика, Л.Е. Влодзимирский [111,с.603]. Все родственники расстрелянных были выселены в Казахстан.

После расстрела Л. Берии и его сподвижников руководство партии и правительства предприняли ряд неотложных мер по упрочению своей власти и основ тоталитарного государства, в том числе системы лагерей ГУЛАГа.

Во-первых, 21 января 1954 года постановлением Совета Министров СССР все исправительно-трудовые лагеря и колонии были переданы из Минюста СССР обратно в МВД СССР.

Во-вторых, политическая полиция - МГБ была выведена из под руководства Министерства внутренних дел и подчинена Центральному Комитету, то есть поставлена под контроль секретариата и аппарата партии.

В-третьих, в правоохранительные органы, в том числе и в систему мест лишения свободы, были направлены армейские офицеры, партийные и комсомольские работники, а также бывшие работники системы мест заключения, осужденные в годы политических репрессий. К примеру, бывший начальник ГУМЗ НКВД РСФСР Е.Г. Ширвиндт, отбывший десять лет в лагерях ГУЛАГа, был реабилитирован, а в декабре 1955 года назначен старшим научным сотрудником спецбюро ГУЛАГа МВД СССР [112].

Вместе с тем, после амнистии 1953 года, принятой, кстати, по инициативе того же Л. Берии, в исправительно-трудовых лагерях МВД СССР остались в основном осужденные за «контрреволюционные преступления», за особо тяжкие преступления и рецидивисты. Этим составом вести какие-либо работы стало нецелесообразно из-за крайней низкой производительности их труда, поэтому промышленные предприятия и организации стали терять интерес к использованию такой рабочей силы.

Положение в исправительно-трудовых лагерях МВД СССР усугублялось и тем, что в 1954 -1955 годы, несмотря на столь мощный потенциал следственно-карательных органов МВД СССР, во многих лагерях, в том числе и особых, начались массовые неповиновения, массовые беспорядки и восстания заключенных. Например, восстания заключенных произошли летом 1953 года в особом лагере №2 в Норильске и в особом лагере №36 в Воркуте [112].

В такой ситуации управлять лагерями стало проблематично, а их производственная деятельность, в силу уменьшения численности заключенных и низкой производительности их труда, стала убыточной. В этой связи в 1958 году исправительно-трудовые лагеря МВД СССР были упразднены.

Таким образом, исправительно-трудовые лагеря функционировали на основе принципа самоокупаемости. В погоне за прибылью государство увеличивало численность исправительно-трудовых лагерей, а вместе с ними и сам СССР превратился в большой лагерь, отгороженный колючей проволокой от всего мирового сообщества, где отбывали наказания несколько млн. заключенных, в том числе так называемых «политических преступников».

Особенность исправительно-трудовых лагерей заключалась в том, что место дислокации, структура, лимит наполнения зависели от профиля и особенностей производства. Поэтому были созданы самые разнообразные исправительно-трудовые лагеря: строительные, сельскохозяйственные, рыболовецкие, промышленные и т.д. Местные органы власти и управления союзных и автономных республик не могли контролировать деятельность исправительно-трудовых лагерей, так как система исправительно-трудовых лагерей была строго централизована и непосредственно подчинялась ГУЛАГУ НКВД-МВД СССР.