Истребление и растворение среди других этносов могло ожидать и племена, о которых пойдёт речь ниже. Племена эти саук и фокс

Время тянулось тяжело и уныло всю зиму, хоть Белый Бобёр и делал всё, что было в его власти, чтобы устроить нас поудобней. Для меня, за долгую жизнь привыкшего бродить по лесам, направляться куда захочешь, заключение, особенно при таких обстоятельствах, не могло не быть пыткой.

Мы скоротали время до весны, занимаясь изготовлением трубок. Весной нас посетили агент, торговец и переводчик с Рок-Айленда, Киокак и несколько вождей и воинов из нашего народа, а также моя жена и дочь. Я был рад видеть последних и весьма приятно провёл время с ними и с моими людьми, пока они оставались при нас.

Торговец^ дал мне немного вяленой оленины, заготовленной кем-то из моих друзей. Это был ценный подарок. И хотя он много подарков дарил и прежде, ни один из них так не обрадовал меня как этот сейчас. В первый раз за долгое время я поел мяса, и это напомнило мне о прежних радостях жизни в своём собственном вигваме, заполненном всем в изобилии.

Во время пребывания в казармах Киокак и его вожди подали Большому Отцу, Президенту, прошение освободить нас и поручились за наше хорошее поведение. Услышав, что Большой Отец высоко ценит Киокака за то, что тот не включился в войну вместе со мной, я начал надеяться, что скоро меня выпустят на свободу, на радость семье и друзьям. Однако меня вскоре ждало разочарование. Белому Бобру от Большого Отца пришёл приказ отправить нас в Вашингтон.

Подготовившись к путешествию, из Джефферсоновских казарм все мы отплыли на пароходе, под руководством некоего молодого военного вождя, которого Белый Бобёр послал с нами в качестве проводника до Вашингтона. У него в сопровождении были переводчик и один солдат. На пути вверх по реке Огайо мы проплыли мимо нескольких больших деревень. Мне объяснили их названия. Первое поселение зовётся Луисвилл. Это очень хорошая деревня, расположенная на берегу реки Огайо. Следующее – Цинциннати, стоящее на берегу той же самой реки. Это - большая, красивая и, как показалось, процветающая деревня. Пока мы проезжали, люди огромными толпами собирались на берегу, желая, очевидно, увидеть нас.

По нашему прибытию в Уиллинг улицы и берег реки были переполнены людьми, которые стекались со всех сторон, чтобы увидеть нас. Пока мы пребывали здесь, многие приходили к нам, и все относились к нам с добром. Никто не предлагал досаждать или дурно обращаться с нами. Эта деревня не такая большая, как прочие уже упомянутые, но весьма милая.

Совершив дальнее путешествие по самой замечательной реке, которую я когда-либо видел (не считая нашей Миссисипи), мы покинули пароход и пересели в дилижанс. Будучи непривычны к такому способу путешествия, мы вскоре утомились и подумали, как хорошо было бы сейчас сидеть в каком-нибудь каноэ, возвращаясь по одной из наших рек к своим друзьям. Мы покрыли лишь незначительный отрезок пути, как вдруг карета перевернулась, от чего я получил небольшую травму, а солдат сломал руку. Я сожалел об этом несчастном случае, поскольку юноша уже успел проявить себя с хорошей стороны.

В течение нескольких дней мы ехали через пересечённую гористую местность, однако экипаж наш передвигался по хорошей тропе. Удивительно, сколько труда и мучений перенесли белые люди, сооружая эту дорогу, ведь она пересекает несколько гор, большей частью покрытых скалами и лесом, и, тем не менее, по этому ровно устроенному пути легко ехать ⁸⁷.

Поскольку местность эта неровная и гористая, то много хижин и маленьких деревушек стоит по обочине дороги. Я не увидел ничего такого, что побудило бы людей жить на этой земле, и был удивлён, обнаружив, сколько белых обитает на здешних холмах.

Я часто думал о них с тех пор как вернулся к своему народу, и счастлив, что они предпочитают жить в их собственной стране, а не приходить на нашу и выгонять нас, как сделали уже многие из белых. Эти люди наводят меня на мысль, что, куда бы Великий Дух не разместил людей, им подобает удовлетвориться имеющимся и остаться, а также быть благодарными за то, что Он дал им. Негоже выгонять других из той страны, которую Великий Дух дал им просто из-за того, что она окажется лучше своей собственной. Это противоречит нашему пониманию. Из своего опыта общения с белыми я вынес, что единственный главный принцип их религии состоит в следующем: "обращайся с другими так, как хочешь, чтобы они обращались с тобой". Те люди в горах, кажется, следуют этой истине, однако поселенцы на наших границах и на наших землях, судя по их поступкам, никогда об этом не задумываются.

Первое значительное селение, куда мы приехали по выезду из гор, называется Хейгерстаун. Это большая деревня, поодаль от реки, и очень симпатичная. Здешние люди, кажется, живут хорошо и очень довольны своей жизнью.

На пути к Фредериктауну мы проехали через несколько маленьких деревушек, но я забыл их названия. Это последнее селение - большая и красивая деревня. Местный народ относился к нам хорошо, как, впрочем, и во всех остальных селениях, где мы останавливались.

Тут мы перебрались на другую дорогу, более удивительную, чем та, что шла через горы. Её называют железной дорогой ⁸⁸! Я довольно подробно ознакомился с ней, но нет необходимости её описывать, поскольку белые сами знают всё об этом чуде. Это - самое удивительное зрелище, которое я когда-либо видел. Упомянутая большая дорога через горы не выдерживает с ней никакого сравнения, хоть и доставила белым людям много хлопот при сооружении. Для меня было поразительно, сколько требуется денег и рабочей силы, чтобы создать хорошую дорогу для лёгкого путешествия. Я, всё же, прочим видам путешествия предпочитаю верховую езду. Полагаю, что у этих людей не было бы таких больших забот и расходов на сооружение дороги, если бы они не предпочитали ездить на новомодных вагонах, беспечно и легко бегущих вдаль. Несомненно одно - эти люди заслуживают большой похвалы за своё трудолюбие.

Прибыв в Вашингтон, мы пошли на встречу с нашим Большим Отцом, Президентом ⁸⁹. На вид ему столько же зим, сколько и мне, и он, кажется, видный воин! Наш с ним разговор был очень коротким, поскольку он был очень занят и, казалось, не был так уж расположен к беседе. Я думаю, Большой Отец - хороший человек; и хотя он говорил совсем немного, но относился к нам очень благосклонно. Его основательно построенное жилище в достатке снабжено различными хорошими вещами.

Он сказал, что желает знать причину моей войны против его белых детей. Я думал, что он уже осведомлён об этом заранее, поэтому рассказал совсем немного, полагая, что он знает всё, что я могу ему поведать.

Он изъявил желание, чтобы мы отправились в крепость Монро и побыли какое-то время с военным вождём, командовавшим ею. Но, будучи так долго отлучённым от моего народа, я сказал ему, что предпочёл бы возвратиться к своим единоплеменникам; что от нас к нему однажды прибыл Киокак, и он, Большой Отец, позволил ему вернуться в родные края, как только тот пожелает. Я ожидаю, что со мной поступят тем же самым образом. Он, однако, настаивал на посещении крепости Монро. А так как имевшийся переводчик не мог вполне понять нашего языка, чтобы перевести речь, я счёл за лучшее повиноваться Большому Отцу и не перечить его пожеланиям.

За время пребывания в городе нас посещало много народу, относившегося к нам по-доброму, особенно их скво. Мы посетили большой дом совещаний американцев, место, где они держат их большие ружья, а также все общественные здания, а затем отправились к крепости Монро. По прибытии нас встретил упомянутый военный вождь, который обменялся рукопожатием, и, кажется, был рад видеть меня. Он отнёсся к нам с большим дружелюбием и часто разговаривал со мной. Перед тем как мы отбыли из форта, он устроил в нашу честь пиршество и преподнёс кое-какие подарки, которые я впредь намерен хранить в память о нём. Он - очень хороший человек и видный воин! Хоть я и собирался назад к моему народу, мне было жаль расставаться, ведь он относился ко мне как к брату всё то время, пока я оставался с ним⁹⁰.

Получив нового провожатого, некоего военного вождя [Майора Гарланда], мы двинулись в наши родные края, избрав, правда, окольный путь. Наш Большой Отец, намеревавшийся навестить своих детей, что живут в больших городах к восходу солнца, был настроен, чтобы мы получили возможность посмотреть на них. Поэтому он велел провожатому проследовать через те самые края.

Прибыв в Балтимор, мы были поражены видом столь большого селения, но военный вождь сказал, что скоро мы увидим гораздо большее. Это нас удивило ещё сильнее. Пребывая здесь, мы посетили все общественные здания и места развлечения, были многим восхищены и хорошо принимаемы людьми, толпившимися, чтобы увидеть нас. В то же самое время там же находился наш Большой Отец, очень обожаемый, кажется, своими белыми детьми, которые окружали его (так же как и нас), чтобы пожать руку. Он не задержался надолго, покинув город перед нами.

Из Балтимора мы пароходом отправились к большому поселению, где делают медали и деньги [к Филадельфии]. Мы снова выразили своё удивление, обнаружив, что это селение намного больше, чем то, что было нами покинуто. Однако военачальник в очередной раз сказал, что мы увидим ещё более крупное. Я и понятия не имел, что у белых людей такие большие деревни и так много людей. Они были очень любезны к нам, показали нам все важные общественные сооружения, корабли и пароходы. Мы посетили то место, где они производят деньги [монетный двор] и увидели мужчин, занятых этим делом. Они подарили каждому из нас несколько красивых монет, падавших из чеканного устройства.

Я явился свидетелем того, как в городе проводила учения милиция. Во время этого действа выполнялся ряд своеобразных военных трюков. Все - руководитель и подчинённые, были хорошо одеты и выглядели весьма воинственно. Я думаю, наша организация военных парадов намного лучше оной у белых, но поскольку теперь мне нет дела до войны, то не буду её описывать. Не стану больше ничего говорить ни о войне, ни о приготовлениях к ней.

Затем мы отправились в Нью-Йорк, где, приближаясь к причалу, увидели большое скопление людей, собравшихся в Кэзл Гарден. Прежде нам приходилось видеть много удивительных достопримечательностей на пути - громадные деревни, большую национальную дорогу, пролегающую через горы, железную дорогу, паровые коляски, корабли, пароходы и множество прочих вещей; но теперь предстояло быть свидетелями зрелища ещё более поразительного. Нам сказали, что некий человек как раз в это время поднимается в воздух на воздушном шаре. Мы с беспокойством наблюдали, неужто это и правда случится, и к нашему чрезвычайному удивлению, увидели, как он поднялся в воздух и постепенно исчез из поля зрения. Все наши люди были удивлены, а один парень спросил Пророка, не отправляется ли этот человек на встречу с Великим Духом?

После того как воздушный шар поднялся, мы высадились на берег и забрались в коляску, чтобы поехать в дом, предоставленный для нашего приёма. Мы проехали совсем немного, а улица была уже настолько переполнена, что нашему экипажу невозможно было протиснуться. Тогда приставленный к нам военачальник велел извозчику ехать по другой улице и остановиться совсем не в том здании, куда мы собирались. Прибыв туда, мы обнаружили, что нас ожидают большое количество господ, которые, казалось, были очень рады увидеть нас. Нам предоставили хорошие комнаты, хорошую еду и всё необходимое для удобства.

Вожди этого большого селения, желая, чтобы весь их народ имел возможность увидеть нас, отвели для сей цели большой дом собраний. Тут мы увидели огромное количество людей. Они все относились к нам с большим дружелюбием, а многие даже с огромным великодушием.

Их вожди старались показать всё, что, как они думали, понравится или доставит нам удовольствие. Вместе с ними мы пошли в Кэзл Гарден посмотреть на фейерверк, что оказалось весьма приятным развлечением. Однако некоторые из знающих среди белых сочли зрелище менее внушительным, чем вид нашей огромной прерии, когда та бывает охвачена огнём.

Мы посетили все общественные здания и места развлечений, которые, по нашему мнению, были действительно удивительными и очень приятными.

Все жители относились к нам дружелюбно, а многие даже щедро проявляли свои чувства. Их скво вручили нам множество подарков, небольших, но красивых и, говорят, ценных. Они были очень любезны и добры, к тому же весьма недурны – для бледнолицых!

Среди тех, кто относился к нам с особой дружбой и дарил много ценных подарков, я не могу пропустить упоминание имени Крукса, моего старого друга из Американской пушной кампании ⁹¹. Я давно уже был с ним знаком и всегда считал его хорошим вождём - таким, который даёт добрый совет и хорошо относится к нашему народу. Всегда буду горд дружбой с ним и буду рад пожать ему руку.

Мы увидели уже все чудеса этого большого селения и с нетерпением ждали возвращения к своему народу. Вместе с нашим провожатым мы, наконец, отправились в родную землю. Когда мы прибыли в Олбани, люди так хотели увидеть нас, что переполнили все улицы и пристани для пароходов. Из-за таких количеств народа стоило неимоверных усилий, чтобы добраться до предназначенной нам гостиницы.

Здесь мы оставались недолго и затем направились в Детройт, где я провёл много приятных дней. Я ожидал встретить по прибытии множество старых друзей, но был разочарован. Что могло быть причиной этого? Неужели все они умерли? Или, может, с ними что случилось? Я не увидел нашего старого отца, который прежде всегда давал мне добрые советы и относился ко мне очень дружелюбно⁹².

Покинув Детройт, мы уже через несколько дней высадились в Прейри ду Шин. Начальник форта обращался с нами очень доброжелательно, как и весь народ в целом. Я наведался к агенту племени виннебаго [Генерал Дж. М. Стрит], которому сдался после сражения при Бэд Эйкс, и он весьма дружественно принял меня. Я сказал ему, что, перед тем как сдаться, оставил его вождям свою большую знахарскую сумку и теперь, когда можно снова наслаждаться свободой, мне необходимо вернуть её, чтобы передать своему народу незапятнанной.

Агент сказал, что сумка в сохранности. Он как-то слышал, что его вожди вели о ней разговор; он достанет её и вышлет мне. Надеюсь, что агент не забудет своё обещание, как это обычно случается у белых, ведь я до сих пор слышал о нём как о хорошем человеке и хорошем отце, не дающем пустых обещаний.

Спускаясь по Миссисипи, я обнаружил большое скопление людей в рудной местности, на западной стороне реки, и на тех землях, что мы в давние времена отдали нашему родственнику, Дюбуку⁹³. Я был удивлён этим, ведь прежде со слов нашего Большого Отца понял, что Миссисипи должна быть разделительной линией между его красными и белыми детьми, и он желал, чтобы ни те, ни другие не пересекали этой межи. Я был очень рад таким словам и знал, что так будет намного лучше для обеих сторон. C тех пор я обнаружил эту землю плотно заселённой белыми, которые, продвинувшись далее вниз, оказались вблизи от нашего народа, на западной стороне реки. Очень боюсь, что через несколько лет они начнут вытеснять и оскорблять наших людей, как то происходило прежде. Я, возможно, не доживу до этого, но уверен, что не далёк тот день.

Когда мы прибыли в Рок-Айленд, послали за Киокаком и другими вождями. На следующий день они, с большим числом своей молодёжи, явились встретить меня. Я был рад видеть их, и они все были рады видеть меня. Среди встречавших были люди, потерявшие своих родных в прошлом году. Когда мы встретились, я увидел, что слёзы горя льются из их глаз при воспоминании о своих утратах. И всё же они сохраняли улыбку на лице, радуясь, что видят меня живым и здоровым.

На следующее утро наш военачальник-провожатый созвал в форте Армстронг совет. Туда пошли Киокак и его люди. Так как военачальник не призвал меня прибыть вместе с ними, я решил, что подожду, пока за мной не пришлют. В конце концов, пришёл переводчик и сказал, что "они готовы и ждут, когда я прибуду в форт". Я сказал, что готов сопровождать его. По нашему прибытии начался совет. Военачальник сообщил, что цель этого совета состоит в том, чтобы сдать меня на поруки Киокаку. Затем он зачитал бумагу, и велел мне следовать словам Киокака и во всём руководствоваться его советом! В этой речи было много для меня унизительного, и я возмущенно ответил ему.

Не знаю, с какой целью этот вождь произнёс такую речь, выражали ли его слова то, что он думал. Точно знаю одно - это было не нужно, и не пошло ему на пользу. Я обращался ко многим военным вождям и слушал их речи с удовольствием, но никогда прежде не были поруганы мои чувства гордости и чести. Мне, конечно же, очень жаль, что я весьма поспешил с ответом данному вождю, ведь у меня не было намерения говорить этого.

На совете я встретил своего старого друга [полковника У. Дэйвенпорта], с которым мы были знакомы около восемнадцати лет. Это хороший и храбрый вождь. Он всегда хорошо ко мне относился, и давал добрые советы. Он обратился ко мне с речью по сложившемуся поводу, и его слова весьма отличались от речи того другого вождя. Они звучали из уст настоящего воина. Он сказал, что знаком со мной долгое время, что за все годы нашего знакомства мы остаёмся хорошими друзьями. Хотя в последней войне он сражался против моих бойцов, тем не менее, протягивает мне руку дружбы и надеется, что теперь, после всего увиденного за время путешествий, я пришёл к убеждению, что было безумием помышлять о войне против белых. Он выразил надежду, что отныне я сохраню мир навеки, и сказал, что всегда будет рад видеть меня, и будет счастлив по любому случаю помочь добрым советом.

Вообще, я хорошего мнения об американских военных вождях, с которыми знаком. Мои люди, те, кто имел возможность встретить и ближе познакомиться с большим военачальником [генералом Уинфилдом Скоттом], сообща с большим вождём Иллинойса [губернатором Рейнолдсом] заключившим с ними последнее соглашение, - все говорят мне, что он самый великий воин, которого они когда-либо видели, и хороший человек – так как выполняет свои обещания. Наши воины отзывались о нём более высоко, чем о прочих вождях, которые когда-либо бывали среди нас или заключали с нами соглашения. На его слова всегда можно положиться. Если бы он был нашим Большим Отцом, то у нас бы не возникло никакой необходимости присоединяться к англичанам в последней войне с Америкой. Поэтому у меня возникла мысль – так как Большого Отца меняют через каждые несколько лет, то было бы очень хорошо со стороны его детей поместить на данное место этого великого военачальника, ведь они нигде не сыщут вождя, лучше подходящего на должность Большого Отца.

Я был бы рад, если бы деревенские глашатаи [редакторы] всех тех поселений, через которые я проезжал, помогли своим людям узнать о моих пожеланиях и мнении об этом замечательном военном вожде.

Во время путешествия люди интересовались моей точкой зрения по различным вопросам, но из-за отсутствия хорошего переводчика очень редко получали от меня ответ. Предположив, что мои взгляды в равной мере востребованы и теперь, я счёл своим долгом рассказать людям о самых важных из них.

Меня ознакомили с вопросом о расселении негров и спросили моё мнение относительно того, как лучше освободиться от этих людей. В тот раз я не совсем был готов к ответу, поскольку знал об этом очень мало. Однако с тех пор ознакомился с этим вопросом и вижу, что ряд штатов не допускают у себя рабства, тогда как прочие держат упомянутых негров рабами, испытывая при этом беспокойство, но не знают, как отделаться от них. Сейчас я изложу свой план, который, надеюсь, будет понят и принят.

Пусть свободные штаты удалят всех негров-мужчин из своих пределов в рабовладельческие штаты. Затем пускай наш Большой Отец купит всех негритянок двенадцати-двадцати лет в этих штатах, и продаст их на срок в несколько лет людям свободных штатов; скажем, тех, что до пятнадцати - пока им не стукнет двадцать один год, а тех, что старше пятнадцати - на пять лет. И пусть продолжает покупать всех женщин в рабовладельческих штатах, как только они достигают двенадцатилетнего возраста, забирает их в свободные штаты и распоряжается с ними таким же образом, как в первый раз – и страна вскоре освободится от чернокожих, о которых, как мне сказали, уже давно идут пересуды, и на которых израсходованы огромные суммы денег.

Я не сомневаюсь, что Большой Отец охотно внёс бы свой вклад в осуществление этой цели ради своих детей; ведь он, осчастливив их всех, не понёс бы от этого большие растраты. В том случае, если свободным штатам не все из негритянок нужны будут в качестве слуг, мы могли бы принять оставшихся в своё племя, чтобы те помогали нашим женщинам возделывать кукурузу.

У меня сейчас нет ни времени, ни необходимости подробно рассказывать о моих путешествиях через Соединённые Штаты. Белые всё об этом знают, а мои люди уже отправились к своим охотничьим угодьям, и я собираюсь последовать за ними.

Прежде, чем попрощаться с народом, я должен опровергнуть россказни некоторых деревенских глашатаев, которые (как сказали), обвиняют меня в "убийстве белых женщин и детей". Это ложь! Я никогда не совершал подобного, мне также не известно ни одного случая, чтобы кто-либо из моего народа убил белую женщину или ребёнка. Я делаю это искреннее признание, чтобы успокоить чувства тех белых людей, среди которых я путешествовал (тех, кто относился ко мне с большой добротой), чтобы было понятно, что когда они обменивались со мной столь сердечным рукопожатием, рука эта не была запятнана ничьей смертью, за исключением павших в сражении воинов.

У нас в обычае принимать всех незнакомцев, в мирное время прибывающих в деревню и станы. Мы делим с ними всё лучшее, что у нас есть, и помогаем им всем, чем можем. Если они в дороге, или заплутали - направляем их на правильный путь, если нуждаются в мокасинах – даём их. Я благодарен белым за то доброе обхождение, которое получали я и мои люди, путешествуя среди них. Поэтому от всего сердца уверяю, что белого человека в нашем селении и лагерях всегда встретят радушно, как брата. Томагавк зарыт навечно! Мы забудем былое, и пусть общим кличем между американцами и людьми саук и фокс всегда будет "Дружба".

Вот и всё. Ещё несколько лун – и я должен буду последовать за своими отцами в страну теней. Да удержит Великий Дух навечно в мире наш народ и белых - вот искреннее желание

ЧЁРНОГО ЯСТРЕБА.

Приложение
Соглашение между Соединёнными Штатами Америки и объединёнными племенами индейцев саук и фокс.
СТАТЬИ соглашения, заключённого в Сент-Луисе, округ Луизиана, между Уильямом Генри Гаррисоном, губернатором территории Индиана и округа Луизиана, управляющим по делам индейцев упомянутой территории и округа и специальным уполномоченным Соединённых Штатов по заключению любого договора или договоров, которые окажутся необходимыми в отношениях с любым из северо-западных индейских племён - с одной стороны, и вождями и старейшинами объединённых племён саук и фокс - с другой стороны.
СТАТЬЯ I. Соединённые Штаты предлагают объединённым племенам саук и фокс дружбу и берут оных под свою защиту, а упомянутые племена дают согласие считать себя находящимися под покровительством Соединённых Штатов, и никаких других держав более.
СТАТЬЯ II. Между землями Соединённых Штатов и обозначенных индейских племён устанавливается следующая граница, а именно: начало её на реке Миссури напротив устья реки Гасконэйд; отсюда линия идёт напрямую и упирается в реку Джеффрион в тридцати милях выше её устья, затем следует вниз от упомянутой Джеффрион к Миссисипи, отсюда вверх по Миссисипи к устью реки Висконсин, затем вверх по последней к пункту, расположенному по прямой в тридцати шести милях от устья упомянутой реки, отсюда напрямую к тому пункту, где река Фокс (приток Иллинойса) вытекает из небольшого озера Сакэган, от этого места вниз по реке Фокс к реке Иллинойс, и вниз по последней к Миссисипи. Упомянутые выше племена, принимая во внимание распространённые на них дружбу и защиту Соединённых Штатов, поставляемые им товары (в размере двух тысяч двухсот тридцати четырех долларов и пятидесяти центов), а также ежегодную ренту, предусмотренную к выплате в дальнейшем, действительно тем самым уступают и оставляют навсегда Соединённым Штатам все земли, включённые в пределы вышеописанной границы.
СТАТЬЯ III. Учитывая уступку земли, о которой было упомянуто в предыдущей статье, Соединённые Штаты будут ежегодно поставлять упомянутым племенам в город Сент - Луис или иное удобное место на Миссисипи товары, сообразно потребностям данных индейцев, в размере одной тысячи долларов (шестьсот из которых предназначены для сауков и четыреста для фоксов); расчёт этой суммы будет производиться по себестоимости товаров в указанном городе или прочем месте обеспечения ими на территории Соединённых Штатов. И если указанные племена, ежегодно получая вышеупомянутые товары, пожелают в дальнейшем, чтобы часть выплачиваемой им ренты предоставлялась домашними животными, сельскохозяйственными орудиями и прочими удобными для них принадлежностями, либо возникнет необходимость в услугах умелых ремесленников, которые могли бы проживать среди них или рядом с ними и быть нанимаемы за плату – всё это, соответственно, также будет предоставлено при очередной ежегодной поставке.
СТАТЬЯ IV. Соединённые Штаты ни при каких условиях не будут мешать упомянутым племенам во владении их землёй, на которую последние правомерно претендуют, но, напротив, защитят их беспрепятственное пользование ею от своих собственных граждан и от всех прочих белых людей, способных вторгнуться в их пределы. А упомянутые племена настоящим обязуются, что никогда не продадут свою землю или какую-либо часть её ни любой другой суверенной державе, кроме Соединённых Штатов, ни гражданам или субъектам прочих суверенных держав, ни гражданам Соединённых Штатов.
СТАТЬЯ V. С тем, чтобы дружба, установленная теперь между Соединёнными Штатами и упомянутыми индейскими племенами, не была прервана дурным поведением отдельных людей, решено отказаться от личной мести или возмездия причинившим ущерб лицам. Вместо этого, потерпевшая сторона обязуется направлять свои претензии к другой стороне – то есть, оба упомянутых племени или любое из них излагают свою жалобу управляющему по делам индейцев или одному из его заместителей; управляющий же, либо другое лицо, назначенное Президентом, доводит претензии вождям обозначенных племен. Указанные вожди в ответ на жалобу, поданную упомянутым выше образом, обязаны будут выдать человека или людей, против которых направлена данная жалоба. Виновный/виновные будут наказаны согласно законам того штата или территории, где было совершено преступление. Подобным же образом подвергнется суду лицо/лица, виновные в грабеже, насилии или убийстве любого индейца или индейцев, принадлежащих упомянутым племенам. И в случае, если будет признана вина, последует наказание подобное тому, какое последовало бы при нанесении ущерба белому. Условлено также, что вожди упомянутых племён сделают всё, что в их силах, чтобы постараться возвратить лошадей или другую собственность в случае кражи оной у любого гражданина или граждан Соединённых Штатов любым представителем или представителями их племён. Возвращённая собственность будет немедленно доставлена управляющему или другому человеку, уполномоченному её получить, чтобы затем быть возвращённой законному владельцу. В случае, если усилия вождей не приведут к возвращению украденной собственности, при этом будет получено достаточно доказательств того, что эта собственность была действительно похищена каким-либо индейцем или индейцами, принадлежащими упомянутым племенам, Соединённые Штаты могут вычесть из ренты указанным племенам сумму, равную стоимости украденной собственности. Соединенные Штаты, тем самым, также гарантируют любому индейцу или индейцам из упомянутых племён полную компенсацию за лошадей или прочую собственность, которая может быть украдена у них каким-либо из граждан Соединённых Штатов, при условии, что похищенная собственность не сможет быть возвращена, и будет получено достаточно доказательств, что она действительно была украдена гражданином Соединённых Штатов.
СТАТЬЯ VI. Если какой-либо гражданин Соединённых Штатов или другой белый человек организует поселение на землях, являющихся собственностью племён саук и фокс, то по жалобе, направленной управляющему или другому ответственному лицу по делам индейцев, таковой злоумышленник будет немедленно удалён из обозначенных пределов.
СТАТЬЯ VII. Покуда земли, уступаемые теперь Соединённым Штатам, остаются их собственностью, индейцы упомянутых племён будут обладать правом жить и охотиться на них.
СТАТЬЯ VIII. В виду того, что законы Соединённых Штатов, регулирующие торговлю и сношения с индейскими племенами, теперь распространены на землю, населяемую племенами саук и фокс, и поскольку, в соответствии с этими законами, никто не в праве пребывать в качестве торговца на индейской земле, не имея при себе лицензии, заверенной печатью управляющего по индейским делам или другого ответственного лица, назначенного Президентом, - упомянутые племена дают согласие, что не позволят никакому торговцу проживать среди них без такой лицензии; что они будут периодически уведомлять управляющего или своего агента о всех торговцах, которые могут пребывать на их территории.
СТАТЬЯ IX. Чтобы положить конец злоупотреблениям и обману в отношении упомянутых племён со стороны частных торговцев, Соединённые Штаты в удобное время учредят торговый дом¹ или факторию, где людей из упомянутых племён будут снабжать товарами под процент более приемлемый, чем тот, к которому они привыкли.
СТАТЬЯ X. Чтобы проявить искренность своей дружбы и привязанность к Соединённым Штатам, а также почтительное отношение к их советам через поступок, который будет приемлем не только для них, но и по душе единому Отцу всех обитающих народов, упомянутые племена действительно тем самым торжественно обещают, что положат конец кровавой войне, прежде бушевавшей между их народом и племенами больших и малых осейджей². Ради того, чтобы зарыть томагавк и возобновить дружественные отношения между ними и осейджами, встретятся соответствующие вожди от обоих сторон; на данной встрече под руководством вышеназванного специального уполномоченного или агента по индейским делам из Сент-Луиса должны быть урегулированы все их разногласия и установлен крепкий долговечный мир.
СТАТЬЯ XI. Поскольку у правительства Соединённых Штатов есть намерение установить военную заставу у устья реки Висконсин или рядом с ним, а земля на нижней стороне реки может оказаться не отвечающей этой цели, упомянутые племена тем самым дают своё согласие на то, что форт может быть построен как на верхней стороне Висконсина, так и на правом берегу Миссисипи, в зависимости от того, какое место окажется более удобным; для этой цели будет выделен участок земли площадью не более двух квадратных миль. И далее, упомянутые племена дают согласие, что торговцам и прочим людям, вместе с любым своим имуществом проезжающим через их земли по разрешению Соединённых Штатов, всегда позволят свободное и безопасное продвижение. Во исполнение сего, таковые люди никогда и ни при каких обстоятельствах не должны подвергаться каким-либо сборам пошлины или вымогательствам.
СТАТЬЯ XII. Это соглашение должно вступить в силу и быть обязательным для договаривающихся сторон после ратификации Президентом по совету и с согласия Сената Соединённых Штатов.
В утверждение чего упомянутый Уильям Генри Гаррисон, а также вожди и старейшины упомянутых племён саук и фокс, приложили свои руки и присовокупили печати.
Произведено в Сент-Луисе, округ Луизиана, третье ноября, одна тысяча восемьсот четвёртый год, двадцать девятый год независимости Соединённых Штатов.

Уильям Генри Гаррисон

Лаявуа, или Лалюрва, его подпись

Пашепахо, или ловец острогой, его подпись

Квашкваме, или прыгающая рыба, его подпись

Учеквака, или солнечная рыба, его подпись

Хашекариква, или медведь, его подпись
В присутствии -
Вм. Принс, Секретарь специального уполномоченного

Джон Гриффин, Судья Территории Индиана

Дж. Бруфф, Майор артиллерийских войск, Соединённые Штаты

Амос Стоддард, Капитан, Артиллерийские войска

П. Шото

Виго

С. Уоррел, Лейтенант, Артиллерия Соединённых Штатов

Д. Дэламей

Джозеф Баррон

Ипполит Болен, его подпись

Присягнувшие переводчики.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ.
Согласовано, что ничто содержащееся в этом соглашении не затронет интересов какого-либо лица или лиц, получивших земельные пожалования от испанского правительства, которые не были включены в пределы общей границы, установленной в этом соглашении. Выше сказанное действительно при условии, что о подобном пожаловании было в своё время сообщено упомянутым племенам, и они дали своё согласие на это.

жүктеу/скачать 6.52 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: