Капиталистический кризис

Еще Ф. Энгельс отметил, что за рассмотренный им восьмидесятилетний период (1764–1844 гг.) никогда не случалось соответствия, совпадения спроса и предложения. Это противоречие почти всегда разрешалось “торговыми кризисами”, которые подобно “кометам” появлялись регулярно через “пять-семь лет” и приносили с собой “больше бедствий, больше безнравственности, чем эпидемии” (т. I, с. 540). Спустя полвека после того, как написал эти строки, Фридрих Энгельс комментировал, что после 1847 г. промежуток между отдельными кризисами увеличился с пяти на десять лет, т.е. наступил поворот в десятилетнем промышленном цикле и в фазе всеобщего кризиса. Его острая форма уступила место “более хронической, более затяжной, затрагивающей различные промышленные страны ... неразрешающейся депрессии” (т. XXV, ч. II, с. 32). Появляются признаки увеличения продолжительности кризисного периода.

Кризисное несоответствие между спросом и предложением проявляется в еще больших размерах при появлении несколько веков назад акционерных обществ. Через них объединяются (главным образом в виде акций) множество частных капиталов и создаются предпосылки для извлечения огромных доходов. Это достигается в основном в банковских и других кредитных институтах, чьи собственники совершают масштабные спекулятивные сделки, вследствие которых открываются новые возможности для возникновения кризисов. С течением времени эти финансовые институции разрастаются в глобальном масштабе. Через кредиты дается мощный толчок развитию общественных производительных сил и ускоряется “насильственный взрыв” противоречия между постоянно увеличивающимся производством и относительно медленно расширяющимся рынком. Обостряется противоречие и в самом классе буржуазии, так как собственники банков рассматривают промышленных и торговых капиталистов как своих наемных работников, отнимая у них путем наложения высоких процентов значительную часть получаемой прибыли.

При акционерной форме собственности отдельные лица или группа лиц распоряжаются чужим капиталом. Воспроизводится новая паразитирующая “финансовая аристократия”, и экспроприируются огромные капиталы. Типичным примером этого являются созданные у нас после 1996 г. акционерные приватизационные фонды, через которые группа лиц присвоила капиталы в виде бонов и общую соб-ственность миллионов болгар разных поколений.

За последние несколько лет в США биржевый “профессионал” Бернард Мадоф и его компания мошенническим образом создали самый крупный в мире хедж-фонд и обманным путем отняли у своих акционеров (включая банки) около 60 млрд. долларов.

В акционерных обществах движение и передача собственности (в виде акций) производится в основном через фондовые биржи. Там разворачивается азартная игра, во время которой “мелкие рыбы поглощаются акулами, а овцы – биржевыми волками” (т. XXV, ч. I, с. 468).

В исследованиях К. Маркса содержится важный научный вывод, что в акционерных обществах антагонизм между капиталом и трудом не исчезает, а развивается в новой форме. Это антагонистическое и непримиримое противоречие пока что унищожается только в рамках кооперативов (т. XXV, ч. І, с. 469).

Кризис в процессе капиталистического воспроизводства связан и с перепроизводством. В сочинениях К. Маркса доказано, что при капитализме невозможно обеспечить весь объем товаров, необходимый для полного удовлетворения потребностей населения (“Капиталът”, т. ІV, ч. ІІ, с. 550–580). Капиталистическое перепроизводство не абсолютно, а относительно и равнозначно кризису. Оно принадлежит самому капиталу (производительному, торговому, проценто- и рентоносному), чьи “излишние” товары недоступны для миллиардов бедных трудящихся. Периодически повторяющееся капиталистическое перепроизводство средств труда и жизненных средств является следствием постоянного стремления к воспроизводству этого капитала, с целью использовать его для дальнейшей эксплуатации наемного человеческого труда и для получения все больших доходов. Большие количества товаров производятся прежде всего для того, чтобы превратиться в новый капитал, при сохранении и укреплении существующих частнособственнических условий распределения и отношений потребления. Основанное на частной собственности и наемном труде капиталистическое производство осуществляется стихийно. При его исследовании К. Маркс пришел к заключению, что в рамках капиталистического общества “перепроизводство – элемент анархии” (т. XXIV, с. 494).

Оно появляется в тот момент, когда у массы производителей (наемных работников) “потребление ограничено кругом предметов первой необходимости, а пределом для производства служит прибыль капиталистов” (“Капиталът”, т. ІV, ч. ІІ, с. 572).

В современном олигархическом государстве перепроизводство обязано в значительной степени экспорту капитала и наглому и воинственному ограблению сотен более слабых государств и наций. Так, в США и в некоторых крупных европейских государствах достигнут высокий жизненный стандарт и накоплены горы “излишнего” хлеба и других продуктов, а миллионы людей на земле хронически голодают и умирают от голода.

При капитализме перепроизводство проявляется накануне начала кризиса (взрыва), когда цены на товары вздуты чрезмерно (например, летом 2008 г., когда вспыхнул глобальный кризис, мировая цена за барель нефти составляла около 150 долларов, а шестью месяцами позже она упала до 40 долларов).

После кризиса “излишние”товары реализуются по таким низким ценам, которые “разорительны для производителя и для торговца” (“Капиталът”, т. ІV, ч. ІІ, с. 547).

Из основных сочинений⁷ представителей классической политической экономии Адама Смита и Давида Рикардо видно, что они оба не допускали возможности возникновения в капиталистической экономике всеобщего перепроизводства, в смысле одновременного появления излишков капитала во всех отраслях хозяйства. А. Смит даже не знал проявление кризиса как перепроизводства. Ему были известны только кредитные и денежные кризисы, которые появляются вместе с развитием кредитной и банковской систем. Давид Рикардо писал, что только “отдельный товар может быть произведен в излишнем количестве, и рынок будет до такой степени переполнен, что не будет даже оплачен капитал, затраченный на этот товар, но это не может случиться одновременно со всеми товарами” (цит. соч., с. 272).

Научный анализ капиталистического товарного производства позволяет раскрыть взрывоопасные элементы капиталистического экономического кризиса. Помогает при начертании контуров отдельных форм кризиса и при реализации эффективной антикризисной политики (механизмов и способов действия). Взрывоопасными элементами кризиса в основном являются вздутые цены на жизненно важные товары (такие, как нефтяное, растительное, животное и другие виды сырья), перенапряжение кредита, в том числе через деривативы (производные ценные бумаги и другие фиктивные финансовые активы) и слишком высокие проценты. К ним могут быть отнесены и законы, созданные на основе ошибочных теорий, обслуживающие прежде всего интересы буржуазии. Эти элементы кризиса ускоряют взрывы в раздираемом противоречиями капиталистическом обществе. Периодически эти противоречия обостряются и выливаются в гражданские и межгосударственные (в т.ч. военные) конфликты.

Кризис может наступить в результате раздувания цен на сырье. В таких случаях денежные ресурсы из отраслей, потребляющих дорогое сырье, направляются в другие виды деятельности и ограничиваются масштабы воспроизводства: часть основного капитала обрекается на бездействие, и на улицу выбрасывается значительное число обслуживающих его рабочих и чиновников; норма прибыли падает (так как увеличивается стоимость постоянного капитала по сравнению с переменным); суммы по заранее фиксированным процентам и рентам не могут быть выплачены. “Отсюда кризис. Кризис труда и кризис капитала” (“Капиталът”, т. ІV, ч. ІІ, с. 559).

Кризис может разразиться и от перенапряжения кредита, особенно когда он используется главным образом для развития производства без обеспечения рынков сбыта, для закупки недвижимости и земли за рубежом, для роскошной жизни и ведения войн и т.д.

В капиталистических торговых и кредитных сделках “господствует спекулятивный элемент” (т. XXV, ч. ІІ, с. 23). Создаются самые разнообразные банковские инструменты (акции, векселя, облигации, боны и т.д.)⁸ и формируются финансовые институции (торговые, инвестиционные и другие банки, финансовые дома, инвестиционные и хедж фонды), которые обособляются в единый “бумажный мир” (т. XXV, ч. ІІ, с. 33) и отрываются от своей базы – реальной экономики.

Кредитование, направленное на получение баснословных доходов, в комбинации с раздуванием цен на товары почти всегда ведет к относительному перепроизводству капитала и ко всеобщему кризису (включая денежный, монетарный).

Кредит форсирует развитие общественных производительных сил и способствует постоянному расширению производства в национальном и глобальном масштабе. Как констатирует К. Маркс, “кредит является главным рычагом перепроизводства и чрезмерной спекуляции в торговле” (т. XXV, ч. I, c. 469). Постоянно растущее стихийно развивающееся частное производство вступает в противоречие с ограниченной покупательной способностью непрерывно эксплуатируемых людей труда. Получается так, что кредит фактически ускоряет “насильственные взрывы этого противоречия, кризисы, и тем самым усиливает элементы разложения старого способа производства” (т. XXV, ч. I, с. 469).

В периоды расцвета экономики и массового кредитования кредитные деньги становятся как бы капиталом капиталов. Как только наступает кризис и возникает необходимость расплачиваться за кредиты реальными наличными (включая золото) деньгами, кредитная система рушится. Вместе с тем выясняется, что бумажные (в том числе и кредитные) деньги неотделимы от золота. Капиталистическое производство не может, по словам К. Маркса, устранить “металлическую границу”, т.е. золото как деньги и всеобщий товар (т. XXV, ч. II, с. 117). Это стало ясно и во время денежного кризиса в 1971 г., когда был объявлен крах американского доллара. Тогда в США обмен золота на доллары был прекращен и выяснилось, что огромное количество долларов эмитируется без золотого покрытия.

В истории буржуазных государств известны случаи усугубления денежных кризисов через принятие законов, основывающихся на ошибочных теориях. Большая часть этих теорий обслуживает интересы господствующего класса банкиров и ростовщиков. Например, в 1844–1845 гг. в Англии был принят закон, который спровоцировал большой денежный кризис. В связи с этим К. Маркс отметил, что “невежественное и нелепое банковское законодательство ... может усилить денежный кризис. Но никакое банковское законодательство не может устранить кризиса” (т. XXV, ч. II, с. 32). Вышеуказанный закон был подготовлен и принят на основе неверной теории о принципе денежного обращения (currency principle), выдвигаемой представителями т.н. “денежной школы”. По их мнению, кризисы могут стать “навсегда невозможными”, если в обращение будет выпущено лишь столько банкнотов, сколько золота имеется в наличии в центральном банке (т. XXV, ч. II, с. 97). Во исполнение закона (1844 г.) Английский банк был преструктурирован и было эмитировано столько банкнотов, сколько у него имелось золота и серебра. В банке хранился запас банкнотов для поддерживания этого соотношения в те моменты, когда их не хватало на денежном рынке, а спрос на них становился особенно велик. Так разразился денежный кризис, во время которого повсеместно появилась нужда в кредитах и процентная ставка выросла (в 1847 г.) до 70 %. По мнению К. Маркса, тогда процентная ставка поднялась „до неслыханной высоты” (т. XXV, ч. II, с. 98).

Немецкий реформатор католической церкви Мартин Лютер (1483–1546 гг.) заклеймил современных ему ростовщиков, которые увеличили ставку на предоставляемые денежные ссуды до 30–40 %. В своих публикациях он писал, что ростовщик грабит людей, “сидя возле печки и запекая яблоки”, а ростовщичество не считается ни с грехом, ни с пороком, ни с позором (цит. по: “Капиталът”, т. ІV, ч. ІІ, с. 535).

В 1991 г. правительственным решением процентная ставка у нас была повышена с 2 % до свыше 36 %, а в сентябре 1996 г. независимый от правительства Болгарский Народный Банк поднял его до 360 %. Эти решения обяснялись несостоятельным тезисом, что якобы инфляция может быть обуздана путем повышения процентов по кредитам⁹.

Беспрецедентное повышение процентной ставки у нас вызвало всеобщий и опустошительный кризис. В результате этого внезапного и коварного акта прекращения кредитования, сельскохозяйственный урожай на полях остался неубранным и почти полностью была ликвидирована создававшаяся около полувека современная государственная индустрия. За последние четыре месяца 1996 г. инфляция возросла скачкообразно (обменный валютный курс лева вырос с 200 до 500 левов за один доллар), и вклады обыкновенных болгарских граждан (сделанные ими при государственном социализме) на сумму свыше 25 млрд. долларов растаяли. В одно мгновение было уничтожено огромное богатство, которое собиралось ценой множества лишений и огромного труда несколькими поколениями болгар.

Авансированная в крупную промышленность стоимость капитала совершает взаимосвязанные обороты в рамках промышленного цикла продолжительностью в несколько лет. В ходе этого цикла (кругооборота) стоимость основного капитала переносится полностью на производимую продукцию и физически амортизируется (т. XXIV, с. 198). Промышленный цикл включает и периодические кризисы. В нем выделяется ряд периодов (фаз): состояние покоя; нарастающее оживление; процветание; перепроизводство; крах; стагнация (депрессия); состояние покоя и т.д. (т. XXV, ч. I, с. 384)¹⁰.

В период кризиса (краха) хозяйственная жизнь замирает и ситуация приблизительно следующая:

• 
  имеется много товаров, но покупаются они спорадично;
  
• 
  оплату требуется производить наличными деньгами;
  
• 
  учетная ставка кредита у банкиров самый высокий;
  
• 
  промышленные предприятия закрываются;
  
• 
  сырье скапливается;
  
• 
  огромные количества готовых товаров не находят сбыта;
  
• 
  значительная часть рабочих и служащих увольняется.
  

После кризиса наступает период застоя (граничащего с безысходностью), когда по ряду причин (застоявшийся капитал, низкий спрос на торговые ссуды, подкопанное доверие в производственный процесс) кредиты сокращаются. “Уменьшается число оборотов денег, и растет их масса” (т. XXIII, с. 132). После застоя – депрессии наступает затишье – покой, а впоследствии появляются первые признаки периода нового экономического оживления. Начинается поиск денежных средств для погашения принятых обязательств и для развития производственной и торговой деятельности. Снова пускается в движение значительное количество средств обращения, чья масса достигает больших размеров в период расцвета и чрезмерной спекуляции. Тогда снова возникает кризис, при котором с рынка изчезают банкноты, бывшие до этого в изобилии, а собственники финансовых организаций и их дилеры скрываются.

• 
  денежный – может проявиться самостоятельно или только при нехватке денег для скупки товаров);
  
• 
  кредитный – проявляется при невозможности вернуть большие количества кредитных ресурсов или при нехватке кредитных денег);
  
• 
  частичный – возникает при появлении производственных диспропорций в той или иной экономической отрасли;
  
• 
  всеобщий – охватывает одну или все фазы капиталистического воспроизводственного процесса.
  

Наблюдения показывают, что больше всего кризисов случается в кругооборотах денежного и товарного капитала. Каждое кредитное или торговое банкротство сопровождается срывами в производстве - главным образом в сферах, где взаимоотношения между капиталистами в значительной степени основаны на кредитах.

В периоды, когда кредитование в стране прекращается, возникает повышенный спрос на платежные средства и наступает кредитный и денежный кризис. Потому как основу его составляют реальные покупки и продажи, эта форма кризиса переходит во всеобщий хозяйственный кризис.

В капиталистическом обществе различные формы капитала (денежный, товарный, производительный), хотя и противостоят друг другу, взаимно переплетены в национальном и межгосударственном масштабе. Это мешает лучше различить кризис. В сочинениях К. Маркса дана более полная характеристика денежного и всеобщего кризиса. Доказано, что „для того чтобы кризис (следовательно, и перепроизводство) был всеобщим, достаточно, чтобы он охватил главные предметы торговли” (“Капиталът”, т. ІV, ч. ІІ, с. 547).

Обычно труднее раскрываются особенности и формы проявления капиталистического кризиса глобальных денежных и товарных рынков. В процессе исследования капитала Карл Маркс пришел к выводу, что “сложнейшее явление капиталистического производства” - “кризис мирового рынка” (“Капиталът”, т. ІV, ч. ІІ, с. 543). Он рассматривал эту форму кризиса “как реальное соединение и насильственное выравнивание всех противоречий буржуазной экономики”. Этот тезис особенно подходит к современному (уже многополярному) глобальному обществу, где глобализованы почти все финансовые, кредитные, торговые, производственные, информационные и военные структуры большинства промышленно развитых государств и особенно стран – членов военно-политического межгосударственного блока НАТО. Когда в одной большой натовской стране вспыхивает какая бы то ни было форма экономического кризиса, под его удары попадают одна за другой и остальные государства – члены этого союза.

Как показывает практика за последние полвека в межгосударственных отношениях часто случаются т.н. валютные кризисы. Эти кризисы находят выражение в обесценивании и резком спаде валютного курса денежной единицы той или иной страны или межгосударственной общности (как, например, общей денежной единицы „евро” Европейского союза). Этот кризис наступает после продолжительного свертывания производства и импорта, отрицательного, неблагоприятного внешнеторгового и платежного баланса, большого бюджетного дефицита. Углубление его ускоряется и под воздействием открытого В. И. Лениным закона неравномерного развития капиталистических хозяйств и государств¹¹, в результате которого некоторые из них отстают и впадают в кризис, а другие достигают высоких темпов экономического роста, эффективного импорта и высокого курса соответствующей межгосударственной или национальной валюты (к концу 60-х годов ХХ века в результате экспортной экспансии курс западногерманской марки достиг таких высот относительно валют других стран – членов Европейской экономической общности, что правительство вынуждено было ее ревалоризовать ).

В научных трудах классиков марксизма-ленинизма высказаны и предположения относительно возможностей возникновения экономического кризиса при социализме.

Еще Ф. Энгельс обосновал тезис, что типичные для капиталистического производства возможности возникновения кризиса исчезнут, когда разрозненный воспроизводственный процесс будет объединен, контролируем и регулируем “по заранее намеченному плану” (т. XXV, ч. I, с. 281). По его мнению, потенциальные возможности возникновения экономического кризиса устранятся, когда производители получат государственную власть и освободятся от ига капитала. Если бы они взяли на себя управление единого воспроизводственного процесса и знали бы, “сколько нужно потребителю”, колебания конкуренции и ее “тяготение к кризису были бы невозможны” (т. I, с. 540).

Эти научные предвидения подтвердились в ХХ веке, когда в продолжение десятилетий в огромном государстве Советский Союз, в Болгарии и в других странах Европы, Азии и Латинской Америки строился государственный социализм как социально-экономический строй. В настоящее время это доказывается и в Китае, где за последние три десятилетия ежегодные темпы экономического роста составляют около 10 %.

Как известно, при государственном социализме почти все средства производства в крупной промышленности являются собственностью государства (в Китае по решению руководителей управляющей Китайской коммунистической партии доля этого вида собственности держится на уровне около 60–70 %). Земля собственников кооперирована и обрабатывается на коллективных началах. Экономика (в том числе и бан-ковский сектор) руководится путем централизованного планирования и составления долгосрочных и годовых народнохозяйственных планов. Основной процент прибыли не превышает 2–3 %, а на ссуды за жилье – 1–1,5 %. Эта политика направлена на обеспечение полной занятости трудоспособного населения и социальных гарантий (страхование, восьмичасовой рабочий день, доступ в дома отдыха). При этих обстоятельствах кризисы, возникающие при социализме, существенно отличаются от кризисов при капиталистическом способе производства. Социалистические кризисы не имеют взрывоопасных элементов (вздутые цены, высокие проценты, кредитные деривативы), которые являются главными ускорителями кризисов в капиталистическом обществе (нет у них и цикличного и взрывного характера).

К концу 1979 г. в Советском Союзе и других европейских социалистических странах началось замедление темпов экономического роста. Это было своеобразной формой хозяйственного застоя, стагнации, которая показала, что назрела потребность в совершенствовании социалистической общественной системы сообразно с достигнутым уровнем развития производительных сил и со степенью интернационализации жизни народов.

В период 1945–1989 гг. в социалистических странах возникало только несколько форм кризиса, основные из которых:

• 
  частичный кризис – в некоторых видах производства, в снабжении и в услугах;
  
• 
  кризис дефицита некоторых товаров – автомобилей, предметов быта (печки, стиральные машины, бойлеры и т.д..) и др.