Оппозитивные методы, модели, метатеории в лингвостилистике

2.4. Оппозитивные методы, модели, метатеории в лингвостилистике

Наиболее перспективным нам представляется подход, позволяющий, используя понятие оппозиции, разграничить отношения между различными языковыми единицами (разными инвариантами) – так называемые оппозитивные отношения, и отношения между различными вариантами, т.е. неоппозитивные отношения.

И если в области фонологии, где действуют элементарные единицы, принадлежащие к двучленной категории, понятие оппозиции достаточно прояснено, то в области лингвостилистики, где используются многомерные единицы, принадлежащие к многочленным категориям, вопрос о языковых оппозициях остается открытым.

В связи с этим необходимо отметить, что Н.С. Трубецкой в свое время не только дал исчерпывающую разработку категории оппозиции применительно к фонологии, но и заложил основы общего лингвистического учения об оппозициях.

Его классификация смыслоразличительных оппозиций сложна. Ее можно охарактеризовать как составную, так как анализируемый Н.С. Трубецким материал разбивается по трем разным основаниям:

1) по отношению данной оппозиции ко всей системе оппозиций, в т.ч. по «размерности» и «встречаемости»: многомерные и одномерные; изолированные и пропорциональные оппозиции;

2) по отношению между членами оппозиции: привативные; ступенчатые (градуальные); равнозначные (эквиполентные) оппозиции;

3) по объему смыслоразличительной силы оппозиций: постоянные и нейтрализуемые оппозиции.

Как пишет Ю.С. Степанов, «отношения между тремя разделами классификаций в рамках целого были не вполне выяснены самим Н.С. Трубецким. ...Вообще, огромное значение именно совокупной трехчастной классификации не было ни достаточно выявлено самим автором, ни по достоинству оценено последующими исследователями. Они развивали обычно лишь одну из частей, главным образом вторую» [Степанов 2003: 213].

Р.О. Якобсон, взяв за точку отсчета вторую классификацию, использовал дихотомический принцип, в результате применения которого классификация сводится к ограниченному числу бинарных оппозиций.

Один из ранних критиков Р.О. Якобсона Ж. Кантино (1955 г.) также оказался в плену второй классификации, высказав предположение, что логический квадрат обосновывает именно эту классификацию. Именно ее выбирает Ж. Кантино в качестве основания для анализа парной оппозиции. На выходе он устанавливает следующие соответствия: 1) отношения внеположенности; 2) отношения пересечения; 3) отношения тождества; 4) отношения включения.

Такой подход позволил выявить аналогию отношений между оппозициями и между дистрибуциями.

Таким образом, достаточно «прозрачная» теория оппозиций, основанная на второй классификации, была обоснована и логически, и лингвистически и заняла свое место в современном языкознании. Обычно в процессе оппозиционного анализа используются разновидности оппозиций в соотношении с дистрибуциями, представленные в ниже следующей таблице.

Если интегральные признаки тех или иных языковых единиц могут быть выявлены достаточно определенно (что и доказано было Н.С. Трубецким на материале фонологии), то при попытках переноса категорий оппозиций в сферу грамматики, начиная с работы Р.О. Якобсона о русских падежах, возникли существенные противоречия» [Степанов 2003: 217]. В частности, камнем преткновения стал вопрос о порядке дифференциальных признаков в системе оппозиций. И это вовсе не случайно, так как «критерий системности требует, чтобы дифференциальные признаки каждого элемента системы устанавливались по отношению с системой в целом» [Степанов 2003: 217].

Соотношение оппозиций и дистрибуций

Типы отношений лексических единиц	Дистрибуция	Оппозиция
I	эквивалентная	нулевая
II	включенная (включающая)	привативная
III	контрастирующая	эквиполентная
IV	дополнительная	дизъюнктивная

Естественно, что рассмотрение оппозиций в лингвостилистике вызовет еще большие противоречия, так как все стилистические парадигмы отличаются еще большей усложненностью, нежели фонологические и падежные парадигмы. И естественно, что перенос системы оппозиций на лингвостилистику невозможен без решения вопроса об иерархии признаков. И если этот вопрос, впервые поставленный В. Брёндалем (1936) применительно к фонемам, сохраняет определенную сложность, так как, согласно данной концепции всякий [речевой] звук носит комплексный характер, то в вопросе об иерархии значений, форм, функций в применении к единицам лингвостилистики вряд ли может быть поставлена последняя точка именно сегодня.

Если даже мы выделим универсальные признаки лингвостилистического феномена в языке, то навряд ли удастся однозначно решить вопрос об элементарных признаках, так как вполне очевидно, что в разных функциональных стилях, как правило, применяются одни и те же языковые средства, закрепление которых за тем или иным стилем бывает проблематично.

И тем не менее, несмотря на сложность переноса оппозиций в лингвостилистику, мы все же пытались решить эту проблему с разных позиций.

Рассмотрение категорий лингвостилистики через призму классификаций Н.С. Трубецкого позволяет получить неоднозначные результаты.

Так, оппозиция научный стиль – собственно научный стиль по отношению к системе оппозиций научный стиль – научно-популярный подстиль, научный стиль – научно-учебный подстиль и т.п. не может быть интерпретирована в виде линейной схемы, так как любая оппозиция иерархична по своей сути. Предположим, мы взяли обычную схему соотношения научного стиля и его подстилей.

В данном случае схема отражает, в первую очередь, родо-видовую абстракцию. Однако следует обратить внимание на то, что в любом функционирующем языке существует своя иерархия стилистических систем – подсистем. Каждая низшая подсистема имеет в основе элементы системы более высокого ранга. Она комбинирует их, дополняя подсистему новыми элементами. «Свои» и «чужие» элементы организуются в новую, иногда качественно иную целостность. Однако в данной схеме все эти взаимосвязи не отражены. Не отражены в ней и взаимосвязи подстилей: собственно научный – научно-информативный, научно-справочный – учебно-научный и т.п.

Между тем нижний ряд представляет не только гипонимы по отношению к понятию научный стиль, но сами эти понятия могут входить в разные оппозиции как по отношению к гиперониму, так и по отношению друг к другу. Именно на этом этапе – этапе рассмотрения оппозиционных отношений – важно определить последовательность выявления дифференциальных признаков. Следует обратить внимание на интегральный признак: все подстили относятся к научному стилю. Дифференциальные признаки, на наш взгляд, связаны с функциями и задачами, которые выполняет тот или иной подстиль. Например, задача научно-популярного подстиля – популяризировать достижения науки. Задача научно-информационного подстиля – информировать о новейших достижениях науки в сжатой, строгой форме.

Попробуем отразить иерархию отношений подстилей научного стиля с помощью приемов, разработанных Ю.С. Степановым на материале фонологии. Для примера возьмем четыре понятия: научный стиль как основное инвариантное понятие и три подстиля: собственно научный, научно-популярный, учебно-научный.

Попробуем взломать эту симметрию с помощью второго способа описания, введя в систему описания направление, выраженное иерархией отношений. Если в случае с согласными звуками мы можем в качестве оппозиционных элементов рассматривать твердость/мягкость согласных фонем, то в случае со стилями и подстилями в действие вступают совсем другие элементы, которые могут быть связаны с типовой ситуацией общения, с объемом функций, с широтой решаемых задач.

Предположим, что за основу описания были взяты задачи, выполняемые тем или иным подстилем научного стиля и непосредственно самим стилем. Симметрия в обозначенном выше квадрате нарушается. Запись приобретает следующую форму: (а₀(а₁))(а₂(а₃)), затем преобразуем: (а₀(а₁(а₂(а₃)))). В этой квазиформуле отражено сразу несколько различных оппозиций:

1) а₀ ~ (а₁(а₂(а₃)))

2) а₀ ~ (а₁(а₂))

3) а₀ ~ а₃

Если взять во внимание систему функциональных стилей, то здесь столько разных а, сколько разных систем противопоставлений. То есть научный стиль, обозначенный символом а, в разных речевых ситуациях разный: важно, с помощью какого подстиля он модифицируется.

Попробуем в приведенной выше формализованной записи (а₀(а₁(а₂(а₃)))) дорисовать скобки:

На выходе мы получили круги, которые отражают различный объем анализируемых понятий. Наиболее емкий круг связан с инвариантным понятием – с понятием научного стиля, подстили даны в меньших кругах.

При этом необходимо учесть, что в самом большом круге дифференциальные признаки подстилей, если их обозначить символами а, в, с, будут представлять лишь фрагменты интегральных признаков.

Поэтому символически полученная схема кругов может быть отражена следующим образом:

а₀=И

а₁=И+а

а₂=И+а+в

а₃=И+а+в+с

И наконец, попробуем выполнить еще одну процедуру, отражающую динамику взаимоотношений в системе функциональных стилей: последовательно, шаг за шагом превратим круги в спираль:

Рис. 2.

Подобная схема позволяет выявить еще ряд особенностей стилистического феномена в языке: 1) функциональный стиль в языке развивается не вообще сразу, а берет свое начало от определенной точки; 2) вначале формируются подстили, на основе которых развивается аналог большого научного стиля; затем внутри стиля могут развиваться и другие подстили, наряду с первичными, которые внутри функционального стиля, в частности, научного, могут модифицироваться, приобретая новые признаки; 3) стиль, в отличие от своих подстилей, остается постоянно открытой, развивающейся системой, вбирающей в себя все новые и новые элементы.

Выше мы изложили особенности лингвостилистических оппозиций по их отношению к системе оппозиций в целом, но при этом нами был взят лишь фрагмент стилистической системы языка. И это вполне закономерно, так как описание всей системы оппозиций в данном случае было бы избыточным.

Что касается второй классификации, выделенной в свое время Н.С. Трубецким, то она также была нами рассмотрена на материале лингвостилистических оппозиций.

Так, официально-деловой стиль находится в привативной оппозиции с одним из своих подстилей – законодательным.

Законодательный и юрисдикционный подстили образуют эквиполентную оппозицию.

На материале стилистических ресурсов наиболее часто возникают градуальные оппозиции: лик – лицо – морда – харя – рыло. Ступенчатость данной стилистической парадигмы проявляется в понижении окраски от слова к слову.

Третья классификация оппозиций, предполагающая наличие постоянных и нейтрализуемых оппозиций, также может быть применена в лингвостилистике.

Так, в языке существует устойчивое противопоставление книжных и разговорного стилей. Однако книжный стиль способен не только нейтрализоваться в определенном контексте, но и приобретать элементы разговорного стиля. Наиболее отчетливо указанные процессы реализуются на материале словообразовательных, лексических, синтаксических ресурсов стилистики.

Возьмем для примера фразу из работы Ю.С. Степанова: «Данные здесь определения позволяют наиболее естественным образом разграничить структуру предиката (ею будет структурная схема предложения, или функтор) и семантику предиката...» [Степанов 2003: 260].

В предложение введены разнообразные лингвистические термины, типичные для собственно научного стиля выражения: данные здесь определения, ею будет...; уточнения: схема предложения, или функтор и т.п.

Применив метод стилистического эксперимента, часть терминов и выражений, характерных для классического варианта научного стиля, опустим или заменим нейтральными словами: «Эти определения дают возможность разграничить структуру предиката и семантику предиката».

Несмотря на то, что осталась базовая лингвистическая терминология (структура, предикат, семантика), текст утратил индивидуальность. Он как бы нейтрализовался не только в плане отношения к собственно научному стилю, но и в аспекте научного идиолекта автора. Тексты, написанные Ю.С. Степановым, обычно отличаются особым научным стилем, который невозможно спутать с манерой научной речи его современников, но фрагмент, полученный в результате стилистического эксперимента, настолько нейтрален, настолько безличен, что он может принадлежать не только любому ученому, но и любому студенту-филологу.

Из первичного текста «выхолостили душу», как это ни странно звучит. Мы привыкли к тому, что научный стиль достаточно строг. Его основной конструктивный принцип – обобщенно-отвлеченность в сочетании с подчеркнутой логичностью и терминированностью речи, а «основные стилевые черты – абстрагизация, или, иначе, отвлеченно-обобщенность, подчеркнутая логичность, точность, ясность и объективность изложения, его последовательность...» [СЭСРЯ 2003: 242].

Между тем сложившийся стиль ученого индивидуален, хотя при этом несет на себе печать книжности.

Вернувшись еще раз к фрагменту текста Ю.С. Степанова, попробуем его вновь трансформировать, лишив нейтральности. Например: «Если использовать данные определения, то мы сможем разграничить структуру предиката и его семантику».

В результате преобразований мы получили сложное предложение, но на нем уже лежит печать разговорного стиля: придаточное предложение с инфинитивом, экспликация авторского мы, термин предикат заменен местоимением его. Подобное предложение уместно в научно-популярном и учебно-научном подстилях.

Как видим, граница между постоянными и нейтрализованными оппозициями в лингвостилистике подвижна.

Таким образом, в случае с первой классификацией, рассмотрев оппозиции по отношению к системе оппозиций, мы в конечном счете пришли к многомерным оппозициям в составе целого. Более того, статика континуума единого целого приходит в движение, как бы «раскручивается», создавая динамику спирали.

В случае со второй классификацией необходимо отметить, что на стилистическом уровне наблюдаются все виды оппозиций: привативная, градуальная, эквиполентная.

Третья классификация, нацеленная на выделение постоянных и нейтрализуемых оппозиций, позволяет особо взглянуть на проблемы нейтрализации функциональных стилей, на ситуации, когда мы имеем дело с разрушением стилевой структуры текста в процессе его функционирования.