Правда смертного часа

Мы начинаем публикацию книги Валерия Перевозчикова о Владимире Высоцком "Правда смертного часа". Я знал Владимира Семеновича Высоцкого и встречался с ним около 20 раз на съемках фильма Александра Митты "Как царь Петр Арапа женил". Бывал на его выступлениях в Театре на Таганке и один раз мы виделись у Ю.В. Никулина. В сравнении со многими публикациями о Владимире Высоцком, книга которую мы начинаем публиковать, мне представляется лучшей.   Ваш Владимир Шахиджанян

Вместо предисловия Истина не может быть никакой, потому что нет ничего выше истины. Пушкинскому "возвышенному обману" хочется противопоставить нас возвышающую правду: надо учиться и чтить, и любить замечательного человека со всеми его слабостями и порой даже за самые слабости. Такой человек не нуждается в прикрасах, он от нас требует гораздо более трудного - полноты понимания. В.Ходасевич Михаил Барышников в фильме, посвященном памяти Владимира Высоцкого, рассказывал, что еще в Ленинграде В.В. повел его на Черную речку (место дуэли Пушкина) и сказал: - Вот отсюда все началось... Высоцкий остро чувствовал - переживал - человеческое существование как "жизнь от смерти". Вообще - "жизнь создана смертью", - сказал Иосиф Бродский. "Очень часто у Высоцкого про смерть, свою и чужую. Но это же именно от серьезного отношения к жизни, от могучей жажды ее, от неутолимого голода работы: успеть! успеть! И когда беспрестанно упрекают наше искусство в том, что оно, дескать, отрывается от жизни, то мне хочется сказать и другое: не слишком ли оно оторвано от смерти?" (Ю.Карякин). Отношение к смерти Высоцкого - это вначале отношение к непоправимости ухода другого - близкого по крови или духу... Смерть самых лучших намечает И дергает по одному... В последние два-три года - а Высоцкому всего сорок лет - в стихах и песнях, в разговорах с друзьями и близкими все чаще возникает тема смерти: "Сколько осталось?" "Я скоро умру..." В пятигорском интервью В.В. точно формулирует главный вопрос, который он хотел бы задать самому себе: "Сколько мне еще осталось лет, месяцев, дней и часов творчества? - вот какой я хотел бы задать себе вопрос... Вернее, знать на него ответ". Высоцкому осталось жить девять с половиной месяцев... Михаил Шемякин: "В последние два года постоянно говорили о смерти. Я не знаю, какой он был в России, но во Франции Володя был очень плохой. Я просто уговаривал его не умирать". Марина Влади: "Все чаще станет появляться в наших беседах вопрос о смерти. Многих близких уже нет в живых..." Отношение к добровольной смерти... Напомним, что древние считали, что возможность самоубийства - при непереносимых, позорящих условиях жизни - условие человеческой свободы. Отметим, что у Высоцкого было несколько попыток суицида... Разумеется, тут многое связано с болезнью, но напомним мысль Гегеля, что только человек, способный рисковать своей жизнью, может в полной мере считаться личностью. Кстати, несколькими друзьями Высоцкого его смерть была воспринята как самоубийство. "Его смерть для меня - не просто неожиданность, для меня эта смерть - самоубийство" (М.Шемякин). А все, кто хорошо знал В.В. в последний год, в общем-то понимали, что его жизнь - медленное самоуничтожение... "Никакие - даже самые трагические, самые ужасные биографические подробности для судьбы Высоцкого не имеют значения. Нет таких подробностей, которые снизили бы значение Высоцкого в русской литературе. Но если мы не будем знать всех обстоятельств его ухода, многие стихи и песни - особенно последние - останутся красивыми абстракциями" (Л.Абрамова). Сколько великих выбыло - Их выбивали нож и отрава. Что же, на право выбора Каждый имеет право. В.Высоцкий В этой книге попытка рассказать о последних шести месяцах жизни В.Высоцкого. В ней "правда смертного часа" (Томас Манн) - уж какой бы горькой и обидной она ни была... Январь 1980 года 2 декабря 1979 года Валерий Золотухин записывает в дневнике: "Высоцкий занял 2500 рублей. Володька улетел сегодня на Таити к Марине". На самом же деле Высоцкий летит на очередную свадьбу второго мужа Марины Влади - Жана Клода Бруйе, летчика и владельца небольшой авиакомпании на Таити. Марина, трое ее детей, жених и невеста с нетерпением ждут Высоцкого... Но "нас огорчает твоя телеграмма: ты не получил визы на Таити и ждешь нас в Лос-Анджелесе" (Марина Влади. Владимир, или Прерванный полет). Из архива Театра на Таганке: "Владимиру Высоцкому предоставить отпуск без содержания сроком на две недели для лечения за границей". Эти две недели В.В. проводит у Майкла Миша - певца и композитора - в доме на берегу океана. (М.Миш был в гостях у Высоцкого летом 1978 года - В.В. пробовал "пробить" его диск на фирме "Мелодия".) По всей вероятности, отказ в визе - только предлог. Причина в другом - в болезни, от которой одинаково страдают и Высоцкий, и Майкл Миш. После свадьбы прилетает Марина, - и хотя Высоцкий ведет себя более чем странно, она еще ни о чем не догадывается... Игорь Шевцов (киносценарист, в это время вместе с В.В. он работает над сценарием "Зеленый фургон" по повести Козачинского) в начале декабря звонит на Малую Грузинскую. Мама Высоцкого - Нина Максимовна - говорит, что он улетел до 14-15 декабря. 15 декабря - Высоцкий уже в Москве, вместе с ним в самолете (вероятно, В.В. летел в Москву через Париж. - В.П.) Бриджит Анжерер - молодая французская пианистка, ученица и подруга Станислава Нейгауза. Как заметила потом Марина Влади, Нейгауз - "твой собрат по саморазрушению". Высоцкий и Анжерер говорят и об этом - о "срывах" Нейгауза... И В.В. рекомендует "своего" врача - Анатолия Федотова. Возвращаясь домой, Высоцкий уже знал "о событиях в Афганистане". В США его поразила одна телепередача: когда-то операторы снимали красочную свадьбу в одной афганской деревне... А после начала войны сняли эту же деревню, сожженную советским напалмом, - показали и мертвую обезображенную девушку-невесту... Высоцкий с возмущением рассказывал об этом своим друзьям. М.Шемякин: "События в Афганистане потрясли его. Он с болью говорил, как потрясла его фотография девочки, обожженной советским напалмом. Закрыв лицо руками, он почти кричал: - Я не могу после этого жить там! Не могу больше!" И вот 29 декабря 1979 года появляется официальное сообщение ТАСС: "Кабул. 28. Кабульское радио передало сегодня заявление правительства Демократической Республики Афганистан. В нем говорится: "Правительство ДРА, принимая во внимание продолжающееся и расширяющееся вмешательство и провокации внешних врагов Афганистана... обратилось к СССР с настоятельной просьбой об оказании срочной политической, моральной, экономической помощи, включая и военную помощь, с которой правительство Демократической Республики Афганистан ранее неоднократно обращалось к правительству Советского Союза. Правительство Советского Союза удовлетворило просьбу афганской стороны". В.Абдулов: "Афганистан... Это было такое страшное потрясение для Володи, что не до разговоров было. Я сейчас не вспомню каких-то конкретных слов, но ощущение, что его страна дошла до такой мерзости! - это подействовало на него страшно". На следующий день на Малую Грузинскую приезжает Игорь Шевцов: "Не помню точно, что он говорил, но мизансцену запомнил очень хорошо... Там, где у него обычно лежали пластинки, стоял почему-то приемник. Уже не в первый раз передавали это сообщение об Афганистане. Володя ругался, отчаянно ругался, узнав о вводе войск... А потом у нас был очень серьезный разговор по поводу Афганистана..." Через несколько месяцев в парижском госпитале Шарантон (май 1980 года) Высоцкий напишет в одном из последних своих стихотворений: Смелее! В облака! Брат мой, ведь я - в сутане, А смерть - она пока Еще в Афганистане...

В самом конце декабря в Москву прилетает Марина Влади - для встречи Нового года и "для серьезного разговора". Кстати, в книге "Владимир, или Прерванный полет" Марина Влади вообще не упоминает об этом последнем приезде в Москву, хотя событий было много, в том числе и чрезвычайно драматических... Почти сразу же после прилета Марина уезжает на дачу, которая к этому времени полностью готова.

31 декабря 1979 года. Вспоминает Валерий Павлович Янклович - тогда главный администратор Театра на Таганке, организатор многих концертов В.В. В последние годы он входил в очень узкий круг самых близких людей.

"...Марина уже на даче. А Володя едет получать телевизор для одной девушки, отвозит его к ней домой.

(Тут я должен сказать, что в последние годы Володя очень серьезно относился к этой девушке. Хотя меня она тогда немного раздражала... Но я видел Володино отношение: он принимал участие в ее жизни, вникал в ее студенческие дела... Конечно, она сыграла в жизни Высоцкого определенную роль.)"

После смерти Высоцкого Валерий Золотухин - актер Театра на Таганке и одно время близкий друг Высоцкого - записывает в своем дневнике: "К. Что это за девица? Любил он ее, оказывается, и два года жизни ей отдал...

Ничего не знал... Ничего... Совершенно далек я оказался в последние годы от него..."

И нам не обойтись без воспоминаний этой девушки. Оксана Афанасьева, тогда студентка одного из московских вузов, а теперь художник по театральным костюмам.

Кто-то сказал, что самая удивительная в мире память - это память влюбленной женщины. Но дело даже не в точности, хотя точность эта действительно поражает... Дело в том, что Оксана является, по существу, единственным "независимым" свидетелем очень многих и очень важных событий. Итак, рассказывает Оксана:

"31 декабря вечером Володя заехал ко мне. Он как раз ехал на дачу. К Новому году Володя подарил мне телевизор: этот телевизор уже привезли, поставили, и он у меня работал. Приехал Володя, и я кормила его пельменями. Вид у него был какой-то несчастный, пуговица на рубашке оторвана...

И вот сижу я, с грустью пришиваю эту пуговицу - Володя ест пельмени, смотрит телевизор. И вдруг спрашивает:

Потом он говорит:

Вот в таком безрадостном настроении он поехал встречать Новый год".

Продолжает Валерий Янклович: "Так вот - Марина ждет на даче, а у нас еще ничего нет. (Встречать Новый год должны были на даче у Володарского. - В.П.) Мы заезжаем в магазин, покупаем огромный кусок мяса. Володя едет на дачу. А нас с Севой просит захватить знакомых девушек. Мол, собирали компанию, мотались по всей Москве..."

Приглашен и Вадим Иванович Туманов с женой. В.И.Туманов - один из самых близких друзей Высоцкого последних лет, в то время председатель золотодобывающей артели. В тот день Римма Васильевна плохо себя чувствовала, и они не поехали...

В.Янклович: "Приезжаем на дачу, мясо уже готово. У Володарского - Трифонов, Аксенов... Настроение праздничное. Все идет нормально, Володя немного размяк..."

Этой новогодней ночью Высоцкий, по всей вероятности, последний раз видится с Василием Аксеновым, которого буквально вынуждают эмигрировать. (После публикации альманаха "Метрополь" за границей Аксенов становится "запрещенным" человеком... В "Метрополе" была опубликована первая и единственная подборка стихов Высоцкого с правкой автора... Аксенов уезжает за несколько дней до смерти Высоцкого. Его отклик на эту смерть мы услышим уже "из-за бугра".)

В.Аксенов: "В новогоднюю ночь 1980 года мы оказались с Володей в одном доме. Он был трезв и веселился грустновато".

А вот как вспоминает об этой новогодней ночи Юрий Трифонов: "...Это был Новый год - этот трагический для него, - мы его встречали вместе. Запомнил эту ночь только потому, что там был Володя, и я видел, как проявилось другое Володино качество - его необыкновенная скромность. Это, может быть, пошло звучит, но, может быть... Образовалась довольно большая компания, какая-то очень пестрая. Это было в одном доме, здесь, на Пахре. Пришли Володя с Мариной. Володя принес гитару. И вот вся эта публика, пестрая какая-то, я не знаю, чем она была объединена, за всю ночь даже ни разу не попросила его спеть, хотя он пришел с гитарой. А он был очень приветлив со всеми, всем хотел сделать приятное, спрашивал о делах, предлагал помощь, потом даже повез кого-то в Москву, никто другой не вызвался". (28 июля во время похорон Высоцкого Юрий Валентинович скажет: "Как умирать после Высоцкого...")

В воспоминаниях Трифонова - небольшая неточность, В.В. повез в Москву Абдулова и Янкловича на следующий день - 1 января 1980 года. В.Абдулов: "На Новый год все было хорошо: и природа, и люди... А потом перешли к Володе, и первую ночь провели на его даче. Встали поздно, смотрели прекрасный фильм Захарова, по-моему, "Мюнхгаузена". Потом гуляли... Вечером снова сидели за столом, снова была большая компания... В общем, провели там целый день... Часов в десять мы с Валерой (Янкловичем) собрались ехать, - на следующий день у нас были спектакли. Спокойно собрались, а Володя говорит:
- Я вас отвезу...
- Да ладно, оставайся...
- Нет, я сам собирался, у меня - дело...

Мы его долго уговаривали, мол, выйдем на шоссе и сами поймаем машину...

Мы выехали, темное шоссе, Володя ехал очень плохо. Я начал скандалить в машине. Володя немного сбавил скорость. (Он очень по-разному водил машину, это зависело от его состояния.) А потом мы въехали в Москву..."

Несколько по-другому об этом рассказывает В.Янклович: "Володя подходит ко мне и говорит:
- Скажи Марине, что тебе срочно надо в Москву.

И я понимаю, что ему самому нужно в Москву - кончилось "лекарство"... Подхожу к Марине:

А Володе говорю:

Марина:
- Но только до трассы?

Мы садимся в машину (Сева и девушки поехали тоже), и Володя гонит на скорости двести километров в час, не обращая внимания ни на светофоры, ни на перекрестки...

На Ленинском проспекте, прямо напротив Первой Градской больницы, машина врезается в троллейбус. Сева ломает руку, у меня - сотрясение мозга. Сам Володя невредим".

В.Абдулов: "Володя правой рукой обхватил мою голову и прижал к подголовнику. Меня вмазало в дверцу... Если бы это был не "Мерседес", мы бы погибли".

Через несколько минут на место аварии подъезжает Владимир Шехтман - двоюродный брат Всеволода Абдулова (ему позвонил Высоцкий): "Гололед, да еще со снежком. Они ехали на маленьком "Мерседесе", Володя гнал. Сева сидел рядом, Валера и две девушки - сзади. И когда Володя понял, что не вывернет, - бросил руль и обхватил Севину голову руками. Закричал: "Ложитесь! Погибаем!" И они врезались в троллейбус.

Я потом спросил Володю:

В.Янклович: "Володя одной рукой прижал голову Севы к подголовнику, а другой - продолжал выворачивать руль..."

В.Шехтман: "Почти сразу же подошла машина ГАИ. Они "шли" за "Мерседесом"... И один "гаишник" другому еще говорил:
- Смотри, как гонит. Наверняка разобьется!"

Дело в том, что В.Абдулов в 1977 году попал в очень серьезную автокатастрофу в городе Ефремове Тульской области. Высоцкий возвратился из Франции и сразу же поехал навестить своего друга... В стихах к 50-летию Олега Ефремова (1977 год), главного режиссера МХАТа - в этом театре тогда работал В.Абдулов - есть такое четверостишье:

В.Янклович: "Подъезжает "скорая". Володя пересаживает нас в машину скорой помощи, а сам на десять минут уезжает на такси. Через десять минут, просветлевший, появляется в больнице - поднимает на ноги всех врачей! Мне делают уколы, Севе вправляют руку... Начинается дело об аварии..."

В.Шехтман: " У Первой Градской все еще стоит машина дежурного по городу. Обычно он выезжает "на смерти". Володя в лихорадочном состоянии:
- Надо съездить в ГАИ, отвезти пластинку!

Съездили, отвезли... Но все равно дело об аварии завели. Да, в деле должна быть интересная бумажка... Троллейбусное управление потом прислало счет за ремонт: 27 рублей 25 копеек".

Как прореагировала Марина Влади на эту аварию, мы не знаем. Высоцкий об этом никому не говорил, промолчала в своей книге и Марина... Во всяком случае, машины ей не жалко, к авариям она привыкла... Свою первую машину - "Жигули" - В.В. быстро разбил; после аварии практически перестает существовать "Рено-16" - первая иномарка В.В.; на БМВ он перевернулся, а теперь разбиты оба "Мерседеса" (первый - большой "Мерседес" попал в аварию летом 1979 года - не по вине Высоцкого, - стоит на седьмой станции техобслуживания).

Итак, вечером 1 января Абдулов и Янклович в больнице, а Высоцкий остается без машины. И со 2 января до конца апреля его возит на своей машине Владимир Шехтман. Делает это по просьбе Туманова, у которого он тогда работал...

Точно неизвестно, что делал Высоцкий 2 января, но легко предположить, что он был в больнице (вообще, бывал там практически каждый день до выписки своих друзей). Наверное, съездил на дачу - повидаться с Мариной и подробно обо всем рассказать... И конечно, он пытается через своих знакомых "закрыть" дело об аварии...

3 января вечером - спектакль "Вишневый сад".

Аркадий Высоцкий: "Отец пригласил меня на этот спектакль... Он вышел, было сильно поцарапано лицо. Рассказывал об аварии..."

В этот же день - телефонный разговор с ФРГ: 25 минут. (Сведения о телефонных переговорах Высоцкого предоставлены московским КСП.) Высоцкий разговаривает со своим хорошим знакомым Романом Фрумзоном, просит срочно купить запчасти для ремонта маленького "Мерседеса".

Роман Фрумзон - тогда еще недавний эмигрант из СССР, но с Высоцким они знакомы давно... Когда-то Р.Фрумзон работал на "Мосфильме". А за границей он помогал Высоцкому в покупке машин, участвовал в проведении гастролей в США...

А пока Высоцкий пытается ускорить ремонт большого "Мерседеса", который уже давно стоит на седьмой станции техобслуживания. Это была особая станция.

"У начальника стояла "вертушка", и по ней заказывали стапель. Поставить машину на стапель - вот была главная проблема. Тогда и произошла эта история со Щелоковым..." (В.Шехтман).

О том, что произошло на станции, есть две противоположные версии: Туманова и Янкловича. В.И.Туманов утверждает, что Высоцкий сам позвонил Щелокову.

В.Янклович: "Высоцкий никогда бы не набрал телефон Щелокова... Все шло своим чередом: вначале закончили машину сына Щелокова, а потом поставили Володин "Мерседес". Я помню, что он взял даже фотографию Марины с Брежневым, чтобы припугнуть директора этой станции, но это не помогло... А потом мы поехали к начальнику всех московских станций техобслуживания, его фамилия, кажется, Ращупкин. Они были в хороших отношениях, и Володя говорит:
- Давай уберем всех шишек на этой седьмой станции?!

А тот отвечает:

Разумеется, все эти события происходили позже, но начались они после аварии 1 января...

4 или 5 января в Москву приезжает Марина Влади, - все это время она жила на даче...

В.Шехтман: "Марина приезжает, говорит мне:

Вначале поехали в "Березку", накупили всякой вкусной жратвы".

В.Абдулов: "Мы лежали в одном из старых корпусов Первой Градской... XIX век: толстые стены, узкие своды..."

В.Шехтман: "Подъезжаем. Я закрываю машину. Марина впереди, а я с сумками - за ней. Заходим в больницу, - и я чуть не лбом ей в спину! Зашла - и тут же поворачивает обратно!

Усилия "закрыть" дело об аварии не дают никаких результатов, хотя В.В. обращался к братьям Вайнерам, к своему школьному другу, который занимал высокий пост в ГАИ, по некоторым сведениям, даже к генералу Крылову - начальнику академии МВД... Ситуация осложняется тем, что идет следствие по "ижевскому" делу, и вначале надо поподробнее рассказать о нем...

Январь 1980 года (продолжение) Суть этого уголовного дела, как и многих ему подобных, заключалась в том, что самые знаменитые гастролеры того времени (Магомаев, Хазанов, Толкунова, Пугачева и, конечно, Высоцкий) имели очень маленькие концертные ставки. А "собирали" они громадные Дворцы спорта и даже целые стадионы... И чтобы привлечь "звезду", администраторы обещали платить (и платили) по договоренности и наличными. Способов было много, об одном из них рассказывает актер и режиссер, ведущий многих концертов Высоцкого - Николай Тамразов: "...Высоцкому платили 200 рублей за концерт (иногда 300. - В.П.). Сегодня так зарабатывает самый плохой артист (интервью 1990 года). Каким образом? Воровали. Палили билеты. Допустим, билетов продано на десять тысяч - часть оприходовали, а часть билетов сжигали. (То есть часть зрителей проходила в зал "организованно" - деньги собирали по организациям и учреждениям. - В.П.) Расплачивались с залом, что-то отдавали государству, что-то оставляли себе. Эту "кухню" знала вся страна. Такой метод давал возможность заработать администраторам, а также можно было заплатить артистам не по их нищенской ставке..." Оксана: "Ведь дело не в том, что кто-то получил на двести рублей больше... Это был принцип отношения системы к людям: можно ли им зарабатывать деньги. Актерам, музыкантам - нельзя! А нам, начальникам, - можно! Ведь через некоторое время этого никто не поймет: ну почему Высоцкому нельзя было платить столько, сколько он зарабатывал". Иван Бортник - актер Театра на Таганке и близкий друг Высоцкого, в 77-79-м годах часто ездил с В.В. в концертные поездки: "Володя часто брал меня с собой... И по своей широте, и от моего тогдашнего безденежья. Мы делали такой блок: военные стихи и песни". Иван Сергеевич рассказывал мне, что сжигание билетов - это был целый ритуал, пpаздник. "Администраторы брали бутылку коньяка, и когда билеты сгорали, выпивали за это... Все, дело сделано: билетов нет, и ничего уже не докажешь". Именно по такой схеме действовали администраторы в Ижевске, а организовывал эти концерты Высоцкого Василий Васильевич Кондаков, - с Кондаковым работали самые крупные гастролеры страны. Концерты В.В. в Ижевске и Глазове состоялись ранней весной 1979 года, - подробно обо всей этой истории рассказано в воспоминаниях В.Янкловича, опубликованных в третьей книге "Живая жизнь. Штрихи к биографии В.Высоцкого" (М.: Петит, 1992). Но "все началось с того, что посадили одного администратора. Это был молодой парень, а работал он в группе В.В.Кондакова. Его взяли и "раскрутили". Он рассказал все: кто, как и когда деньги получает" (Н.Тамразов). И вот летом 1979 года Высоцкий неожиданно узнает, что арестованы все организаторы концертов в Ижевске, что началось следствие. Узнает и уезжает на гастроли в Тбилиси. В Тбилиси прилетает следователь из Ижевска и допрашивает Высоцкого и Янкловича. И здесь же, в Тбилиси, Высоцкого случайно находит адвокат Генрих Павлович Падва. Высоцкий и Янклович рассказывают ему суть дела... Г.Падва: "Да, вот что меня еще поразило в Тбилиси... Володя, когда мне все это рассказывал, то очень беспокоился и за Кондакова, и за Любимова, и за Янкловича. В общем, я понял, что он больше озадачен судьбой других, чем своей собственной. Володя говорил, что все надо хорошо продумать: чем он сам может помочь, кто еще может вмешаться, что могу сделать я... Говорил очень заинтересованно, очень активно и очень, скажем так, альтруистически". В.Янклович: "Володя больше всего переживал, что и Любимова будут допрашивать. Ведь и Юрий Петрович получил деньги в Ижевске как режиссер-постановщик спектакля "В поисках жанра". А в это время в Тбилиси с театром был Федор Абрамов... И все-таки Любимова допросили. Театр возвращается в Москву, и нас с Володей вызывают в Ижевск. Советуемся со знакомым юристом - судьей: ехать или не ехать? Эта женщина говорит: ни в коем случае!". После нескольких повесток и телефонных звонков в театр Высоцкий и Янклович находят Г.Падву и уговаривают его взять на себя защиту Кондакова (он - главный обвиняемый). Так что приведем мнение об этом деле профессионального адвоката и очень известного теперь человека: "Что же было у Кондакова? Выяснилось, что Кондаков был очень крупным администратором и очень талантливым человеком с точки зрения этого дела..." Из книги П.Леонидова "Высоцкий и другие": "...Возил меня Вася Кондаков, ты его помнишь? - Помню, - говорю я Володе, ибо никогда не забуду Васю Кондакова, прекрасного администратора, который из принципа не хотел работать на советскую власть. На актера - пожалуйста, на эту власть - ни за что". Г.Падва: "В 1979 году он проводил в Ижевске концерты Толкуновой, Хазанова и Высоцкого. Кондаков обвинялся в том, что во время этих концертов происходил "съем денег". То есть, продавалось билетов большее количество, отчитывались за меньшее, - а часть денег присваивалась. Из этих денег платились дополнительные суммы артистам - за гроши туда бы никто не поехал, - а часть денег присваивал Кондаков и еще группа администраторов. А так как к концертам Высоцкого имел отношение Янклович, то шла речь о его возможной причастности... Вот в чем суть дела. И я принял поручение". А причем здесь Высоцкий? Дело в том, что администраторы утверждали, что все деньги они отдавали Высоцкому, а себе не брали ничего. Более того, в деле должна быть фотография надписи на стене тюрьмы (один администратор советует другому): "Вали все на Высоцкого. Ты был пьян. Он тебя вытащит". И вот 5 или 6 января в Первой Градской появляется следователь по особо важным делам из Ижевска - Кравец. Он пытается допросить Янкловича и Абдулова. В.Янклович: "Кравец зацепился за показания администраторов, а Володю и меня уже не слушал... А поскольку это якобы было хищение, то все было очень серьезно... И вот Кравец вызывает меня из палаты на допрос, Сева звонит Высоцкому (мы с Севой в одной палате). Высоцкий с Вадимом Тумановым появляются через двадцать минут. Врываются в палату, где идет допрос! Мне Володя говорит: - Возвращайся в палату! Кравец: - Владимир Семенович, что это такое? Володя: - А Вы, вообще, - давайте отсюда! Какое Вы имеете право допрашивать человека в больнице?! У Вас что - есть разрешение? - Нет, но я его получу. - Вот получите, тогда другое дело. - А между прочим, Владимир Семенович, у меня есть санкция прокурора допросить и Вас... - Что-о!? Да пошел ты...!" То есть Высоцкий буквально выгнал следователя по особо важным делам. Всеволод Абдулов вспоминает об этом эпизоде более подробно и эмоционально: "Кравец... Фигура типичная для тех времен. Ему важно не дело и не работа - важна собственная значимость... И внимание к тому невероятно важному делу, которое он совершает, - ведь будет спасена честь и финансовое благополучие страны! Проходит час (допроса В.Янкловича), я начинаю скандалить, поднимаю врачей. Говорю, что у человека сотрясение мозга, что ему это вредно... Но врачи боятся. И тут заходит Володя с Вадимом. Я говорю: - Володя, они там пытают Валеру! - Где-е? Дальше он несется туда, распахивает дверь... Мы с одним врачом отстаем, и когда прибываем в район событий, то видим... Володя Кравца гонит! От Высоцкого идет какая-то страшная сила, прямая волна, на гребне которой несется этот полковник! За ним - Володя и его рев!" "На следующий день Кравец снова приходит в больницу, но уже в сопровождении московского человека и с разрешением на допрос в присутствии врача. Вместе с ним - полковник Сарычев из московского ОБХСС" (В.Янклович). В.Абдулов: "Сарычев - бодрящийся, разыгрывающий из себя чекиста, рыцаря без страха и упрека... Попытка разговора со мной, - что-то очень нелицеприятное с моей стороны. Потом они берут Валеру и требуют у врачей какой-нибудь кабинет..." Надо добавить, что Сарычев был не рядовой фигурой, он был заместителем начальника московского ОБХСС и "специализировался" на культуре... Вел дела артистов, певцов, художников... Итак, В.Янкловича допрашивают сразу двое следователей... "Тогда Высоцкий поехал к начальнику следственного отдела прокуратуры Союза. (Вероятно, это был первый заместитель начальника Главного следственного управления МВД СССР В.П.Илларионов, консультант фильма "Место встречи изменить нельзя". - В.П.) Через десять минут - звонок в больницу. К телефону подходит московский полковник. Их обоих (его и ижевского следователя) вызывают к этому генералу. И когда их вызвaли на ковер за противозаконные действия, то один из них сказал: - Товарищ генерал! Вы знаете, в больнице Высоцкий козырял Вашим именем... Называя Вашу фамилию, грозил, что сгноит нас. Чего на самом деле не было... Но они хотели скомпрометировать Высоцкого перед этим начальником, и тот потом не принял Володю..." (В.Янклович).