Таумурзаев Далхат Магомедович «Голлу» Карачаево-балкарские легенды

Моя встреча с Сафар-Бием Бозиевым состоялась в 2000 году в районе Чирик-Кёл.

Была ранняя осень, прохладный ветерок, тёплые лучи солнца; все это наталкивало на непринужденные, радостные разговоры.

- Говорят, что ты занимаешься фамильными преданиями. Не так ли? - спросил он и, взяв меня, как старшего по возрасту, по правую сторону, по горскому этикету, добавил: - Этот вопрос интересует не только меня, как одного из представителей большого рода Бёзюевых (Бозиевых), а и всех остальных в Кабарде и Балкарии, составляющих без малого одну тысячу человек обоего пола.

- Это очень хорошо, что ты, полковник внутренней службы, в возрасте пятидесяти лет, нашел время для одной из животрепещущих поэм: "Тукум",- сказал я, задевая его за живое, с перечислением тукума Байдаевых до двадцати двух, Мамашевых до шестнадцати, Мечиевых до пятнадцати колен.

- Вот именно этого я хочу! - сказал Сафар-Бий, воодушевляясь, как сказочный богатырь, накануне встречи со своей возлюбленной.

- Тогда послушай внимательно мой сказ, изложенный старшим братом твоего отца Ахмата от первой жены деда вашего Таукана, который умер в с. Зылгы в 1940 году в возрасте восьмидесяти пяти лет, - сказал я, но он перебил меня, требуя, чтобы я открыл таинства слова "Бёзюй" или "Боз!

- Хорошо. Пусть будет по-твоему. Но больше не перебивай меня, - сказал я, обратив его внимание на птичку с серой окраской. - В народе её называют "сабан чыпчыкъ" - жаворонок. У древних кыпчаков имелись войлочные круглые юрты (журт). Состоятельные семьи ставили свои юрты "кийиз юйле" из войлока серой окраски, естественного цвета шерсти, "боз жюн", под цвет той птички, что еще не улетела, ожидая окончания нашей беседы.

- Еще волк имеет серую окраску. А он не имеет отношения к нашей войлочной юрте? - оживился мой спутник, соизмеряя зеркальную поверхность озера. Мне показалось, что легенда об озере "Чирик-Кёл" Сафар-Бия интересует не меньше, чем его род.

- Хорошо, что ты вспомнил волка. Волчья шерсть добавляется при выделке войлока за тем, чтобы он отпугивал чужих собак от территории стойбища. А еще говорят, что волчья шерсть приспособлена к зимним и осенним холодом, дождевым и снежным влагам, - добавил он.

- Все-таки и я кое-что знаю! - возрадовался он, швыряя камешки на зеркальную гладь озера, любуясь расходящимися волновыми кругами.

- Конечно, знаешь! Тебе уже пятьдесят лет, жолдаш полковник! - усмехнулся я, наблюдая за тем, как он примет мою шутку.

- С корневищем рода мы разобрались. Боз юй - серая войлочная юрта, - заключил он, наблюдая за тихой гладью озерной поверхности.

- Нет, не совсем, - сказал я, - фермент «боз» имеется и в немецком языке, он дает понятие «очень». Например, глагол «превосходный», «излишний». Соприкосновения балкаро-карачаевцев с годами могли произойти в очень далекие времена. Исходя из сравнительного анализа с немецким языком, можно дать и второе понятие: «Боз юй» - очень большой дом или хороший дом.

- Скажу откровенно: мои балкарцы и в этом меня не поддержат.

- Почему? Ведь ты, выполняя этнонимические задачи, пытаешься растолковать трудно поддающиеся термины «тюркизмы», которые небезынтересны большим и малым, - задал вопрос в негодующем тоне.

- В том-то дело, что я вторгаюсь в ту область языковедческой науки, которая еще никем не занята. Именно по той причине, когда я представил издателям рукопись «Голлу», встал вопрос: « К какому жанру отнести "Этрусско-карачаево-балкарские схождения?» Головной болью для рецензентов стало то, что мне удалось подчеркнуть, что термины «арка», «ациди», «кесер», «эклектика», «бассейн», «сок», «Альпы», «анналы», «алкоголь», «алкана», «актин» (белок) и другие являются совершенно прозрачными. Это ново для науки.

- Да, интересно все это! - заметил Сафар-Бий, держа курс наверх, в сторону перекочевавшегося озера, где он еще никогда не бывал.

Подъем был крутым, взобрались мы медленно. Через час оказались на краю кратера, так сказать, миллион лет тому назад образовавшейся огромной воронки, которая отдав свою воду нижнему озеру Чирик-Кёл, сохранила при себе легенду, которую я расскажу.

Предвкушая живую память далекой старины, полковник воскликнул:

- Вот это да! Кто тебе рассказал легенду эту? Я готов послушать её.

Рассевшись поудобнее, я начал излагать её так, как до меня донес Ахмат Бозиев, старший сын Таукана Бозиева, дедушки самого Сафар-Бия.

- Точного времени прорыва дна озера никто не знает. Рассказ перекочевывал, из уст в уста. Каждый дополнял, как мог - донес до другого, как запоминал.

Некий Эргин, хозяин нижней воронки-пещеры, использовал безбоязненно долгие годы пещеру и спокойно себя чувствовал. Сыну Айдо тоже наказывал, чтобы тот исправно использовал естественный загон. Но однажды прорвалось дно верхнего озера и в считанные минуты котловина заполнилась водой, погубив всех овец. С тех далеких времен народ помнит его как «Чирик-Кёл» - гнилое озеро. В действительности, воду озера не пьют, она пахнет серой, там не водятся рыбы и черви. Но отметили, что её вода исцеляет свежую рану, помогает при артритах. Дно верхнего озера соединено с зеркальной поверхностъю. Вода, вытекающая во все времена года из озера, не уменьшается и не прибавляется, температура постоянна, поверхность его не замерзает. Энергия воды использовалась, там была мельница Каркаевых, старожилы помнят маленькую электростанцию. Сегодня они разрушены, но основы сохранились.

- Ты кому-нибудь рассказывал об этом? Записи имеются? Не теряй, пожалуйста, их, если имеешь! - живо интересовался он.

- Кое-какие отрывки люди помнят. Но не более, - сказал я, имея в виду, что этой темы коснемся в другое время.

- Тропинку, ведущую на иссохшее озеро, следует обезопасить и расширить так, чтобы приехавшие гости туда поднимались и посмотрели на это чудо! Чтобы имена Эргина, Айдо не забывались, чтобы их потомки известны были всем. Они же бесследно не исчезли. Кто же из современных тукумов унаследовал их? - поинтересовался полковник.

- Современные Темуккуевы, Хуболовы и Боташевы происходят от Айдо, который считался страстным горовосходителем. Говорил Шыйых Темуккуев, что песня о Боташе-богатыре сочинена самим Айдо. Она имеется в наших рукиписях, эта песня бессмертна, - сказал я. В этот момент он пожал мою руку обоими руками и сказал:

- Слава Аллаху, что такая песня не утеряна! А теперь изложи наше радословное так, как рассказывал Ахмат, сын Таукана, которого я очень смутно помню. Говорят, что у него нет наследника. Пусть память о нем будет незабвенной, - сказал он и приготовился послушать предание о «Боз+юйлары» выходцы из серой войлочной юрты, о «Боз+артыклары» - люди, живущие в большом доме. Начнем с того, что «Бозюевы» делятся на два больших атаула: Тотукалары и Къонгурлары, которые имели общий истока «Байацдыр», сыновья, которых расселились в Къоспарты. Ахмат утверждал, что зылгинские и кабардинские Бозюевы расходились из Къоспартинских. Ваша ветка (бутакъ) приемлет Асыла, а он является отцом Мызы, который оставил богатого наследника Одура. Къара, Мырза-Къул являются сыновьями Одура. Сына Къара звали Цора, сына Мырза-Къула зовут Алий. Цора - отец Таукана. Следует помнить, что Апо и Цора родные братья.

Самая интересная часть нашего рассказа связана с именем Таукана, - сказал я и тут же сладко заснул.

Когда я проснулся, солнце уже клонилось к закату, за Зафакъ-Башы.

- Долго я дремал?

- Два с половиной часа, - сказал он, не проявляя торопливости.

- Таукан Бозюев Цора улу был человеком крупного телосложения, приятной наружности, знал, где чье лежит и кому оно принадлежит, чужое не брал, но свое беречь научился, нуждающимся помогал.

В местечке Буруу-Аллы, окраины нынешнего Къашха-Тау, проводилось "Голлу", праздник мужества и красоты, в котором участвовал и твой дедушка в номинации танцоров и силачей, подниманием "кюч-таш" - большого камня. И игра "Баян-таш"

демонстрировалась там.

- В каком году это было, не помнишь? - спросил ревностный слушатель.

- Сделай такой расчет: если Таукан в возрасте 90 лет ушел из жизни в 1940 году, тогда он мог участвовать в Голлу в двадцатипятилетнем возрасте. Родившийся в 1850 году Таукъан Бозюев мог прийти в Голлу в 1875 году уже сложившимся человеком. Значит, Голлу состоялось в пятидесятые годы XIX столетия, иных записей у нас нет. Так было.

- Странно, что такие крупные ристалища, как Голлу, не остались в записях, не фиксировались, - разразился Сафар-Бий Моттай улу, имея ввиду, что во главе горских обществ стояли люди умные, думающие за будущее своего народа.

- А сейчас лучше? Сорок пять лет прошло с момента

- Тохта, - сказал он, - Объясни, что означает слово "эклектика". Что это?

- Мы отвлечемся, отойдем от заданный темы.

- Ничего. Хочу понять этот термин, иначе не успокоюсь,- сказал он, радуясь удачно вставленному доводу.

- Хорошо, пусть будет по-твоему. С эклектикой ты мог встретиться, изучая марксистскую философию. Но они, т.е. профессора, не раскрывали этот тюркизм до конца. «Эклектика, - пишут в словаре иностранных слов, -то, что обнаруживает в себе эклектизм, является эклектичным». Не ясно. В другом словаре, но уже философском, пишется: «Эклектика, эклектизм - беспринципное, механическое соединение разнородных идейных направлений, взглядов, теорий. Эклектики пытаются сочетать материализм с идеализмом». Опять не ясно. Слово "эки" тюркизм - два, то есть, старание свести два понятия в одно, чтобы материализм уживался с ненавистным идеализмом.

- Вот, где собака зарыта! Слово "эки" могло прийти к латынянам с этрусков, а оно и шумерское и этрусское и наше - эки + летиу - электика, на том месте нужно заметить - "экилет" и "эклек" - одно и то же. В истории закономерна замена одного звука другим, так называемая «редукция», один звук умирает, а другой звук возникает.

- В действительности, ты прав, - согласился он, - пример электицизма может соединить маркизм с идеализмом, социализм с капитализмом. Махисты были правы, что показывает современность. Мах предостерегал от увлечения материализмом, предугадывая, что оно приведет к самоуничтожению. Религия, по Маху и Беркли, призвана обуздать народ. Этого мархсизм неприемлет, - сказал Сафар-Бий, беря на вооружение эклектику, капитализм и социализм в правильном понимании.

- Я предостерегал тебя не отходить от нашей темы.

- Зато мы уяснили значение слова "эклектика", и уточнили его истоки,-

возрадовался он.

- Идем дальше, по стопам твоих предков. Таукан - танцор, он силач, он и острослов.
«Ой да Таукан, Таукан, говорят,

Вертишься как юла, говорят,

Танцоров ты обогнал, ой так,

Движения ног твоих не видать»,

- такими словами оценивали его танцевальные движения, чем он всех обогнал и удивил. И в броске «камня Баяна» - «Баян-таш» его черту никто не покрыл. Сорокакилограммовый камень через глубокий прогиб назад он швырнул на семь метров. В результате - Таукан впереди.

- Бросить такой камень не пробовал, но в танцах меня самого тоже отмечали,- сказал Сафар, делая вид, что танцует.

- Таукан замечен был и в находчивости подходящих слов на неожиданные вопросы. Так, например, на вопрос: «Что значит, жигит «на помет черной коровы не наступал?». Ответ был: «Несовершеннолетие молодого человека». «Когда находят добро?» Ответ: «Пробуждаясь утром рано». «Оцени, пожалуйста, свою любовь к родителям». Ответ: «Твоя честь, тамата, без них для меня на свете жизни нет». «Что говорят, выйдя на дорогу и когда возвращаются домой?» Ответ был: «Прежде, чем сделать первый шаг, нужно произносить слово «Бисмилляхий», возвращаясь домой: «Аллахха шукур болсун». «А где твоя душа?» «В разуме и возможностях Аллаха», - был ответ. «А где твой дом?» «В Зылгы, любимый раб Аллаха», - ответив так, Таукан награжден был кинжалом.

Но строгий оценщик добра и справедливости, эген по прозвищу Узун-Къалакъ потребовал от Таукана, чтобы тот пересчитал своих предков, чего исполнил он.

- Боз юй стоял в местечке Жемиш-Тала (Жем-Тала - совр.). Первым хозяином Боз юйя был человек по имени Сибилчи. Сыном его был Байалдыр. Дети Байалдыра: Тотука и Къонгур переселились в Къоспарты и там обосновались. Наша ветка пошла от Тотука. А его сын Мызы является отцом Асыла. Наследником Асыла будет Одур. Къара и Мырза-Къум являются сыновьями Одура. Къара - мой дед, Цора мой отец, раб Аллаха, - сумел округлить Таукан.

- Теперь Таукана, зрелого парня, отмеченного в «Голу», нужно женить.

- Ты, Таукан, кого-нибудь в уме приметил, чью-то девушку? - спросили близкие друзья-родственники.

- Её зовут Жулдуз, она является дочерью Сары-Мырзы Маммеева, что живут в селении Туура-Хабла. Её за красоту и порядочность, за длинные косы отметили в "Голлу", - таковым был ответ его. Вот так, через взаимопонимания, выплатив установленный калым (къалын мал), Жулдузхан Маммееву выдали замуж за удалого жигита Таукана. От этого брака у них родились сыновья: Ахмат, Ахый, Хасан, Хусейн и одна дочь-Жарбат. В возрасте сорока лет умерла Жулдузхан. А через год Таукан женился вторым браком на дочери Ортая Гюзеева - Стамбул. Она родила твоего отца Моттая, его братеьев Хаджи-Бекира и Мухтар-Бия.

- Оллахий, после твоего рассказа я полюбил Таукана и всех его сыновей. Когда-нибудь я им поставлю общий памятник, - сказал Сафар-Бий с большой проникновенностью.

- Не знаю, какой ты им поставишь памятник? А вот о Таукане, твоем дедушке есть песня, которая записана мною из уст Ахмата, -сказал я, соизмерив его реакцию на мое сообщение.

- Замечательно! Сейчас споешь ее? - торопил он меня.

- Это все? - спросил он.

- Возможно, она была большая. Но от Ахмата я записал вот эту часть, - сказал я. Мне показалось, что это огорчило его.

- А как она поется. Ты можешь повторить как Ахмат? - требовал он.

Спев песню, с точностью до пять шестых, я заставил полковника прослезиться. Это были слёзы радости о замечательном предке. Выражаясь языком поэта: "Удалым человеком был он".

- А еще, что ты мне расскажешь о Бозюевых? - не унимался он.

- На сегодня этого хвалит. Устал я. Завтра расскажу о гостеприимстве, которое записано тоже из уст Ахмата.

Всю дорогу, от Чирик-Кёля до Хасаньи мы ехали молча. Ни один мускул на его теле не дрогнул, с умом, большой осторожностью вел он машину. Я чувствовал, чтобы он был безмерно рад за услышанное о своем тукуме.

Крепкого телосложения, с ясным умом, благородно воспитанный

Ахмат Бозюев начал с того, что в селении Чегет-Эл он стал свидетелем приезда Гемуева Ако к состоятельному человеку, Кабардукову Крыму, из Нальчика. Там были Ульбашев Келлет, Уянов Шотта, Хучинаев Алий-эфенди, Мамаев Рамазан и Цораев Мырза, которые приглашены были (1930) по поводу организации колхозов.Там были и певцы, танцоры. Помню Тетуева Мухажира, Геляева Кичи, Чанаева Ортая.

- Меня пригласили как певца и танцора, развеселить гостей и приглашенных. Разговор шел об организации колхозов в крае (на Северном Кавказе). Ако говорил, что оно принесет разлад в народной среде. Обоществление скота и инвентаря: арбы, сани, косы, сбруи,

покосы, выгоны будет неправильно понято. Большое недовольство.

Там были несколько человек, которые заправляли всем, что нужно гостям. Те были шапа, старейшины рода, два молодых джигита, которые управляли процессом. После тоста Ако, который говорил о домочадцах, об изобилии яств, новой власти, коснулся вопросов религии и родового строя. Проявил недовольство разорением мечетей, унижением княжеских родов, которые ликвидированы за короткое время. Келлет говорил достойно, приветствуя новизну, критиковал водку, табакокурение, развязные разговоры при старших, в ныгъышах, лености молодежи. Шота Уянов говорил о случаях воровства, при которых преступники избегали суда и следствия, благодаря мздоимству. Он отметил проявление бесстыдства среди молодежи, развязности. Ако говорил о горском гостеприимстве, о том, что с установлением новой, справедливой власти, которая ставит своей конечной целью достижение всеобщего благоденствия, жизнь къарахалкъа намного улучшится.

Потом Келлет, Ако, Крым и другие ознакомили молодых с играми "каззреу"- чижик, бежали с крутых пригорок, вышли на Туура-Сабан (в пер. с балк. ровная пашня) изрядно там поиграли.

Все трое очень точно, красиво попадали на «чюйке» - чижику и считали: «бир да эки», «эки да тёрт» - раз и два, два и четыре. «Хорошо, Оллахий!» - хвалили партийных, государственных деятелей, оживилась игра.

Говорят: «Къонакъ келсе, къууат келеди» - «Вместе с гостем приходит благодать». Угостились, произносили тосты, жизнь людей оценили, с детьми балагурили, игры посмотрели, сами играли. Люди всегда готовы принять несколько человек на ограниченное время без ущерба хозяйственной жизни.

- Так, скажите о званных гостях, имеются ли особые правила, кто, как встречает гостя или гостей, обязательны ли участие соседей, близких родственников в приеме гостей, - попросил я Мухажира.

- Всякие угощения начинаются с тоста, запомните это. Алгъыш, который произнесен Ако Гемуевым в тот вечер у Кабардуковых помню дословно. Вот он:

С умом сказанные слова, внедренные в вдумчивые головы людей, всегда приносят людям радость. Да, пусть радостными будут всегда произнесенные здесь мои слова! Чувствую, вижу мысли издалека, высказанные здесь моими друзьями, Крымом, Келлетом, чтобы они не иссякли никогда!

Эти слова были концом его тоски, они были приняты сияющими лицами благосклонно. Его повествование коснулось далеких отголосков людей, проживающих в горах с незапамятных времен.

- Запоминайте слова мои о том, какими бы кушаниями не угощали гостей, самыми неизгладимыми факторами хозяев дома является: открытость, задушевность, беспредельная радость к посетителю.

Без слов эти качества не передаваемы, не осязаемы, не заметны. Такой прием был оказан гостям в доме Кабардуковых. В течение двух дней стар и млад жили заботами и думами о гостях. Это и называется: «Добро к дому привалило». Это были не званые гости. Но Крым, состоятельный человек, принял их. Еще запомните: на зов со двора должны выходить или женщина, или младший член семьи мужского пола. Здесь учитывается то, что у хозяина дома могут быть неприятности с незнакомым посетителем. Потом выйдет хозяин дома, если он дома, и пригласит посетителя в дом. Он пропустит гостя впереди себя и покажет, куда следует пройти.

Усадив гостя на самое почетное место, в дальнем углу от двери, хозяин начинает знакомство с угощения напитком (айран, буза). Если гость знает дом, куда он пришел, то обязан назвать свою фамилию, имя, чей он сын, из какого села.

После этих изъяснений путь открыт для прямых переговоров. Между тем, кушать подано. Хозяин предлагает отведать хлеб именем Аллаха и сам первым протягивает руку к хлебу и гость последует его примеру. Во время приема пищи расспросы, выяснения со стороны хозяина и гостя не допускаются, ритуал приема пищи так же имеет известные рамки. После трапезы, в непринужденной обстановке, гостю задается вопрос о том, какая нужда привела его в их дом?

Дела могут быть разные: купля, продажа, сватовство дочери , срочные денежные услуги, совместное ведение хозяйства, приглашение в гости в честь знаменитого случая (сын приехал из дальних странствий, дочь выходит замуж, долголетнего деда чествуют).

Затем в помещение к гостю входит невеста или дочь с кумганом, тазом, полотенцем и предлагает умыть руки, прополоскать рот.

Гость обязан поблагодарить за услуги, пожелать благополучие дому, а ей здоровья и счастья, не упустив момента приятно улыбнуться. А та в свою очередь просит от Аллаха, чтобы он безболезненно переносил все тяготы в пути, а еда впрок пошла. Успокоив, чтобы он за лошадь не беспокоился, хозяин предлагает ему лечь отдохнуть, обещав, что все его дела будут утром разрешены.

Запишите несколько пословиц, обязанных с гостеприимством. «Къонакъны къоркъутма, аны Тейри жибергенди» - «Не пугай гостя, его прислал Тейри».

«Тейри тегене бла элесе, къонакъ ууучун тутар» - «Если Тейри веет в корыто, то гость подставит ладонь».

«Жауунг эсе да, къонакъгъа аманлыкъ ойлама» - «Если даже враг, гостю плохого не пожелай».

«Къонакъ Аллахданды, аны ырысхысы биргесиндеди» - «Гость от Бога, он со своим добром».

«Аллахны къонагъы солуугъа дарманды» - «Гость Божий - лекарство для вдоха».

«Къойдан жууаш къонагъынг, къайданса деп сормагъын» - «Гость послушнее овцы, не спрашивай о его происхождении».

«Ашын аллына сал да, эки къолун бош къой, арысын кеси билир» -«Поставь еду на стол, освободи руки от дел, дальнейшее знает гость».

«Къонакъ болмаучу юйде - насып жокъ» - «В негостеприимном доме - счастья нет».

«Намазгъа жууунуп бар, тойгьа тоюп бар» - «Намаз совершай омытым, на свадьбу ходи сытым».

«Къонакъ къатында киштикни да къыстама» - «При госте не брани даже кошку».

«Ашыкъгъан къонакъ тойда хайырланмаз» - «Спешащему гостю свадьба не в радость».

«Къонакълы кюнюнг жюрегинге хошлукъ берир, къонакъсыз юйюнг а мутхуз этер» - «День твой с гостем озарен, без гостя твой день пасмурен».

«Тил къылычды - къыны жокъ, хар заманда хазырды» - «Язык - меч без ножен он всегда готов».

«Уяла эсенг да, къонакъгъа сорургъа базын, ол барын да биледи» - «Если даже стесняешься, не робей, спроси гостя, он все знает».

Подобные, умом обрамленные слова, застолье превращают в открытость, духовную раскованность. После первого дня гость считается как бы членом семьи и смело может включиться с любую работу. Он может ознакомиться с хозяйством, давать советы, просить в долг значительные средства.

Так возникает "аталычество", обогащающее жизнь подрастающего поколения.

С целью дальнейшего изучения традиционного гостеприимства я поехал в солнечное, мудрое Бызынгы и встретился с Чочаевым Юсупом, ему 85 лет (1970) и Жабоевым Тебо, ему 96 лет.

- Почему мы говорим «незваный гость»? Есть ли в этом названии какая- то ущербность? Внесите в эти вопросы ясность, жюйюсхан (господин) Юсуп, - обратился я к нему.

- Гостей на званых и незваных подразделяют условно, для уяснения причин организаций гостеприимства. На самом деле все люди от Бога, называются гостями и пользуются уважением, всего общества, несмотря на то, что его не звали. Из балкарского ущелья в 1914 году пришел некий Исмаил, потом люди узнали, что он из Занкишиевых, звался Хутаем. Он был мастером кладки каменных стен (хуна). Вскоре уважаемым стал.

- А что же ты умеешь делать еще?- спросили.

Он сказал:

- Ручки для топоров, кувалд, кос, серпов и лопат.

Новоявленного уста (мастер) уважал Кязим Бекки улу и поручил мастеру сложить стену на виду его кузни. После слов Кязим-хаджи, Исмаил сложил трехступенчатую стену и, собрав несколько девочек, разделив их по ступеням, поручил им крутить веретена. Девочкам хуна показалась очень интересной и они часто стали наведываться туда. Наблюдая за строительством хуна, Кязим уловил, что Исмаил напевает какие-то песни, мотивы.

Однажды, пригласив Исмаила в кузню, поручил ему насадить на топор ручку. И при этом мастер беспрестанно напевал и, отдавая в руки хаджи, сказал: «Балтанг балгъа батылып, анга ненча тары бюртюк жабышса да, аллай бир жаша» - « Проживи столько, сколько зерен проса может прилипнуть к твоему топору, вынутому из меда».

То ли это натолкнуло хаджи на мысль устроить пир с приглашением старожилов, то ли из-за любопытства послушать хуначы, но затея удалась. Прослушав в песню Исмаила, кузнец-хаджи сказал:

- А ты певец! Слышу голоса нартов. А ну, спой еще что-нибудь!

После этого родились вот эти слова:
«Мен тюнене келгенем,

Жара болуп къолларым.

Бызынгы, не аман эленг,

Тукъуш-мукъуш жолларынг.

Айжарыкъда ишледим,

Сыйдам этип ташланы

Бир заманда айтырла

Мен къалагъан хунаны.

Къала къаты суучукъда

Бет-къолуму жуугъанма,

Шыкъыда хуна ишлей,

Назмунга тынгылагъанма.

Аи, шыкъычы, шыкъычы,

Бал уясы сен эдинг.

Усхурну тёбен къоюп,

Бери сен къалай келдинг?»
«Я вчера пришел,

Поранив руки свои.

Никудышние дороги твои,

Бызынгы, рытвинами всюду.

При лунном свете строил,

Обточив, шлифуя камни.

Когда-то скажут обо мне,

Что мною построены башни.

В речке возле башни

Лицо и руки умывал,

В Шыкъы, строя башни,

Стихам твоим внимал.

Ой, жители Шыкъы,

Медовое гнездо у вас.

Оставив Усхур внизу,

Кто привел сюда вас?»

После этих слов, Бекки, отец Кязима, сказал: «Вот так, вначале малознакомый, а затем общепризнанным становится гость, благодаря слову своему и труду».

И на этом пиру позволили произнести тост Исмаилу. Вот часть его: «Уллу атам Озайгъа барып айтдым: «Келдим», - деп,

Айтды Омакъ Озайгъа: «Токъсан жыл жаша», - деп.

Озай бла Омакъны кёрмегенле Шыкъыда,

Ойда атлы къызыгъыз неле кёрдю жукъуда?

Аллай къызны тюшюне тынгылагъыз, уянып,

Минг жыллланы жашагъын, кюле, ойнай, жубанып».
«Сходил к прадеду Озаю и сказал: «Пришел».

Омакъ сказал Озаю: «Девяносто лет живи».

Те, кто не видели в Шыкъы Омакъа и Озая,

Расскажете о сновидениях Ойды?

Проснитесь и запомните сны такой девушки

И живите девяносто лет, шутя, смеясь.
За этими словами родилась пословица: «Гость от Бога, он идет со своей благодатью».

Тут же просили показать такое кушанье, которое в Шыкъы не ели и не пробовали. «Это мижаги», - он сказал.

Тогда Исмаил попросил принести позапрошлогодний курдюк, укроп (хуржели жгра), тмин, кукурузной муки и соли.

Он велел тонконарезанные курдючные полосы класть между двумя слоями теста, посыпать тмином и предать под кизячный огонь и спокойно дать испечь. Тогда Бекки сказал: «Мижаги достойно отведать с бузой. Он очень вкусный и питательный».

После шуток и веселья, виртуозный шапа (официант) обратился к гостям со словами, что подается (шорпа) бульон особого приготовления (калияр) с черемшовым тузлуком. Наверное, так родилась пословица: «Мясо к телу, шорпа к лицу». Во всяком случае, горцы хорошо знали, что бульон способствует развариванию мяса в желудке. После подачи шорпы всякие акты жевания в этом доме не уместны. Отмечено еще, что в мясном бульоне присутствуют многочисленные живительные ферменты, исцеляющие организм микрофлоры. Поэтому чабаны отмечаются «кюз къойчу» крепким здоровьем. Они терпеливы к осенним холодам и весенним заморозкам.

- Расскажите, Тебо-хаджи, какие особые приметы гостеприимства у карачаево-балкарцев, в отличие от осетин и черкесов (кабардинцев), соблюдаются ли они у нас сейчас? - обратился я к Жабо улу.

- Я начну с последнего вопроса: в приеме гостей и в их проводе каждый народ имеет свои традиционные особенности, даже каждое общество (поселение). К тому имеется специальная пословица: «Каждое село по своему режет барана» - «Хар элни къой союу башха».

При упоминании этого слова - скупой становится щедрым, щедрый преобразуется в экономного хозяина полей и ферм, скота и денег. Последнее выражение понять и трудно, и легко. Оно преобразует и душу, и сердце человека. Пока гость в доме, ничего не продается и ничего не покупается, все расходы несет къонакъбай. Помню по случаю второго возвращения Кязима из Арабстана в 1910 году приезд 140-летнего Кыдена Каркаева с двумя сопровождающими его нукерами. Это были Нохтар-Баша Ацыканов и Алий-Эфенди Кюченеев (Хучинаев).

В широком дворе Кыден поздоровался с ним. Подходили и другие к

приехавшим издалека и произносили: «Сау келигиз» - «С прибытием», и

останавливались на почтительном расстоянии.

Без лишних слов, их провели в большое помещение, оно называется «айлау» - «зала», и сразу же предложили бузу. Со словами: «Ахшылыкъ

бери болсун, аманлыкъ кери турсун, уллу Аллах онгун бурсун» – «Все доброе - сюда, плохое - прочь, чтобы Бог помогал». Отпив бузы немного, Кыден-хаджи передал чашу своим нукерам. Без слов, отпив бузы по­немногу, Нохтар- Паша возвратил чашу молодому человеку (он младший).

Вызвав Кыден-хаджи во двор, предложили зарезать барана, на что тот охотно согласился. Известный певец, хадж, долгожитель произносил: "Благородное животное пусть отвернет тысяча неприятностей, да поможет нам Аллах» - «Минг балахны башын кесген къурманлыкъ болсун!»

В один голос все произносили: «Амин! Пусть Вселенная не содрогнется» - «Дуния чайпалмасын».

Все наслышаны о том, что издревле сочиненные песни «Элия», «Богатыри», «Атарал», «Аталай» улетели в (хауус) хауа из его уст, самые длинные, замечательные алгъышы произнесены Кыденом. Его белая, как снег, борода, белые мелкие зубы, бодрый еще взгляд говорили о многом. «Да-а-а, какие люди приезжают на поклон в дом Мечиевых в день второго совершения хаджа Кязимом», - говорили все. И тут же, Алий-эфенди, за считанные мгновения, мех отделил от мяса. Это тоже предусмотрено было гостями. А Нохтар-Паша повесил барана на гвоздь за заднюю ногу. А дальнейшее сделали другие.

Люди ждут от таких людей еще не произнесенные, не высказанные мысли. «Чурум болса - жыр а эшитилир» - «Была бы причина, а песня услышится», - сказал, старший из гостей, вызвав веселое оживление. Все ждали нечто интересное, невиданное, неуслышанное. «Жизнь состоит из таких моментов - былай къуралады жашау», - говорили собравшиеся.

«Благодать пришла в Шыкъы – къут келди Шыкъыгъа», - говорил Бекки всей сутью своей. Дальнейшее описать трудно, но всем памятен его алгъыш:

«Пусть осенит Вас знамя Айсене, которая повела с гордо поднятой головой своих братьев, и повела всех своих негеров против аскеров Темир улана и победила. Пусть уголок Земли, где Бекки-хаджи проживает со своим сыном - сладкоязычным новым хаджи, дважды посетившим Аллахом осененную Медину, не посетит беда! - произнес после длинной паузы Кыден.

- Как он красиво говорит, отец! Откуда он так много знает? И кто же она, Айсене, тебе известно?

Светлой улыбкой у краев губ ответил:

- Он много видел, столько же слышал, все запоминал. Вчетвером, она сама и трое его братьев: Эген, Эрмен и Алхат, совершили умозрительный поход в гущу темирланского полка. Он это имел ввиду.

- На белом коне, в белой бурке с белой курчавой бородой, он врезался в мою жизнь навсегда, - говорил Кязим, провожая почетных гостей у Акаевых.

- А почему было поручено зарезать барана гостю, да еще пожилому? - спросил назмучу у отца, вполне серьезно.

- Увидеть такого человека в деле - мечта всех людей. А ты заметил сильного, красивого Алий-эфенди, повесившего одной рукой барана на гвоздь и такого же замечательного Нохтар-Паши за мгновение ока снявшего шкуру животного. Это и является высшим проявлением взаимного уважения. Не будь с их стороны этого, наша радость уменьшилась бы, - сказал Бекки, породивший пословицу: «Как топор Бекки, застрял в расщелине». Сильным был человеком Бекки, огромного роста, уважаемым всюду.

- Боюсь, отец, что второй раз я его не увижу. На белом коне, с белой буркой, с такой же бородой, - сказал младший хаджи.

- Да, опасный возраст, сто сорок лет. Если угодно будет Аллаху, то мы его увидим, - сказал патриарх рода.

Все согласились с молодым хаджи, что думы его глубокие, мысли беспокойные, взгляд мудр.

1930 год, 162 (165?) - летний Кыден-хаджи Каркаев умирал в Мукуше, что в Черекском ущелье. На его похоронах участвовали люди из Кабарды, Карачая, Чечни, Ингушетии, Осетии и Дагестана. 75- летний Кязим-хаджи сказал в тот день:

- Горцы! Всевышний Аллах в такие дни испытывает нас, проверяя нашу человечность. Кыден-хаджи прожил свой век славно. Посмотрите, оглянитесь назад: разве не говорил он, что сытость выдерживает только овца, горы тогда кажутся высокими, когда на них сумеешь взобраться, Коран дорог тому, кто умеет читать его. Сказавший эти слова не умрет! Я омрачен тем, что сегодня не вижу здесь Алий-эфенди Хучинаева, Ахыя-эфенди Жангоразова, Нохтар-Пашу Ацыканова. Знаю, что их не приемлет новая власть за их твердокаменный, бескомпромисный характер. Плачу я по ним, плакал за них и Кыден-хаджи.

- Я знаю, иман, созданная Аллахом, при посредничестве Мухаммада,

земная твердь, не будет растоптана. Зеленое знамя шарията, сотканное

для справедливости, правдивости и терпеливости, под ноги неверных брошено не будет! Мечтал я увидеть его живым второй раз - не удалось. Память Зантууду-хаджи Мокаева, Кыден-хаджи Каркаева, которые учили нас благоразумно подойти к судьбе, будут вечна. Будут подобраны слова, оброненные ими на Землю. Их подберут и будут нанизывать на нить Суузана, (Суузан- сказочная красавица, которая собирает все прекрасные воедино и возвращает людям).

Затем попросили Кязим-хаджи поставить камень на изголовье могилы Кыден-хаджи, что он исполнил с благодарностью. «Ашхы адам ахшы иш этди, - говорили собравшиеся на дуа, -великолепный человек возвышает память умершего», - так оценивали приезд хаджи и его поведение в Коспарты, где покоится Хаджи.

В том же 1960 году я посетил Мажида Таумурзаева в Нижнем Чегеме и попросил рассказать о возникновении рода Конаковых в Думале.

- Из рода Бийазыровых, что в Осетии, каким - то образом перебралась

беременная женщина по имени Налдюз, дочь Солтана Бийазырова. Родила Налдюз сына и назвали его Къонакъ. Так-как женщина была признанной гостьей в Думале, да и мальчик казался славненьким, то привилась ей фамилия «Конакова» - гостья. Позабыта фамилия Бийазыровых и возникает новая фамилия - Конаковы. От Аслакку родился Бий-Берт.

Ныне живой, 81-летний Магомед обосновался в Нижнем Чегеме (Жюзокъ-Къабакъ). Его дети: Борис, Ибрагим, Муса, Шабаз, Салих, Мустафа и Малик живут отдельными семьями. Переименовавшись из

Бийазыровых в Безировы, живет большой род в Осетии (Дюгерия).

Внушительным оказался 'Тукъум-Чёк фамильный совет рода Конаковых, на который понаехало более полторы сотни человек (2000г.) Прочитана была древняя песня, времен Тохтамыш-хана. Записана из уст Магомеда. Один раз услышавшему её не трудно спеть. Вот она:
Мен эрикгенден, билмейин,

Атыма былай соргъанма:

«Аскерим мени хорлатды,

Нёгерле манга кюлдюле.

Энди мен къалай этейим,

Къайсы жанына кетейим?»

«Кюлме къойсанг а кюлгенни,

Жолунгу таугъа бурсанг а.

Мени да бармагъа къоюп,

Жырны макъамын созсанг а.

Азырны бийин алгъыейсенг,

Сагъышны артха салсанг а».
Так ответив, конь, вывел из оцепенения седока и он в следующей схватке с аскерами Темирлана одержал победу. Песня довольно длинна, с морально-этическими нормами молодого человека, в его поведенческом аспекте. Не всю её я сюда записал, но представить можно. Мы должны быть навеки благодарны ему, Ахмату Бозюеву, старшему брату твоего отца, Моттаю Таукановичу, которому позволил занести на бумагу эти песни и закономерные положения о гостеприимстве, А также назовем Таумурзаева Мажида, Конакова Магомеда, что позволили дополнить уже сказанное.

- А еще - что сказал Ахмат про Ако Гемуева, о загадочном человеке? - спросил Сафар-Бий, проникаясь в толщу культуры народа, пока ещё не разгаданную.

- А вот, послушай, что советовал нам Ако. Устами Ахмата говорю. «Будет большая нужда в изучении названий местностей, рек, гор, полян. В их названиях сохранена наша история, память далеких предков. Вы, живущие в ущелье Зарбет-Эл, наверное, сполна не представляете всю Думалу и от нее до Верховья Чегема. Обширные сенокосы, выгоны, урочища, рытвины, лощины, словом, благодатные места для овец и коз. Я перечисляю места, которые знаю и еще есть много мест мне неизвестные. «Ачы» - место, где с давних пор живут Гемуевы, Мызыевы и Жаникаевы.

Обширны пашни «Кюннюм-Сабанла» до «Берди-Бия». Картофель, пшеница и ячмень хорошие дают урожаи. Алтауар-Сабанла, там хорошо для черной пшеницы и просы. "Мударлары» - этого тукума мы там не увидели. Покосы остались в памяти людей как «Мударланы-Сабаны».

Айтыр-Агъач лес вырублен, а название осталось, рядом Гарри-Биченликле. Тукум исчез, название сохранено. «Тырыуа» - брусника, ежевика, бара-барыс (барбарис) - там гак много, что до зимы собирать можно.

Род Эрттеханлары исчез, а название местности «Эртте-Хан» осталось. Около урочища «Ташлы-Боюн», раздолье для пернатых. «Къылчыргъы» или «Къылыч-Ургъу» - для лошадей и быков место незаменимое. «Гаги-Дорбун», «Мамаш-Баула» являются вотчиной Мамашевых, одного из богатых родов в ущелье. Находятся недалеко от пещеры «Бытшын-Сырт». Их склоны покрыты брусникой. За ним выгон «Дуркъула-Аллы», родина борщевика и земляного ореха. «Кенг-Къол» - сплошным лесом покрытое место, теперь оголено. Там земля часто кочует. Рядом «Тар-Къол», «Къалауур-Дорбун», удобные места для скотоводов. «Гасы-Тюбю», «Мамаш-Стауат», стойбище Машыуа Малкаруковых. «Жел-Бауат» почему-то приписываются к Малкаруковым, хотя они там не жили. «Къолла», «Ысхылты-Чегети», «Холам-Аууш» находятся ближе, друг за другом, там косят холамцы и чегемцы. «Кириуют», «Мыстыла-Ичи», «Къараланы-Дуркъулары» принадлежали Жаникаевым. «Уллу-Буруу-Къаяла» - место миграции горных ласточек и голубей. Там можно встретить птичий помет тысячилетней давности. Говорят, что кролики едят птичий помет. «Къуба-Даги», «Элия-Къолла», «Чегет-Башла» сохранили названия исчезнувшихся фамилий: Дагиевы, Элияевы, Башлыевы. Места, связанные с ныне известными тукумами: Согаевы, Мударовы, Бёрюевы, Гёкчеевы, Эбуевы являются прелестными уголками для человеческого житья. Замечательные люди: Жанбо Жаникаев, Жумакку Гемуев, Эрибий Гемуев, Амыр-Хан Каракизов, Машук-хажи Малкондуев являлись на земле известными людьми. Прислушивались к их голосам», - сказал Ако Гемуев.

- Хороший был человек, дальнозоркий. Сыновья, дочери остались у Ако? Не хочу, чтобы его корень подрублен был. Слово «гемуевщина» связано с ним? - переспросил он, выплюнув с горечью в сторону. Это был его протест тогдашним структурам власти.

- Сафар-Бий, ты знал Бозюева Ахию Танаевича, который, живя в Москве, являясь ученым востоковедам, многим помогал взобраться на вершину науки? - спросил я, почти усталый, не надеясь, что у них встреча была.

- Сказать, что хорошо знаю, не могу, но мы встречались. Договорились о встрече, чтобы детально поговорить, но время вышло - умер Ахия Тана улу из рода Тотука, что принесло мне большое горе.

- Прости, жолдаш полковник, я оставляю тебя с самим Аллахом. Твоя мать, Жансурат, дочь Додуева Мызы, была прелестной женщиной, думающей о многом. У тебя четыре брата: Барыс, Михаил, Мухаммат, Суфьян, единственная сестра Мария. Слава Аллаху, отец твой, Мотай, жив. И у тебя есть дети: сыновья Мурат, Аслан, дочь, жена Лейла.

Большой дом Бозиевых пустым не будет. Пусть спасет вас всех Аллах.

Март, 2000 год