От Первой до Второй мировой войны ruslo.cz/articles/646

После начала Первой мировой войны многие рабочие и специалисты были мобилизованы в армию. Наступила неразбериха военного времени. Железная дорога не перевозила коммерческие грузы. Не хватало угля и металла. Прекратились заказы. Произошло падение производства. Завод до лета 1915 года работал четыре дня в неделю.

В соответствии с законом военного времени, власти отстранили от управления заводом лиц, имевших гражданство государств, воюющих с Россией. В руководстве завода остались лишь те иностранные специалисты, которые имели российское подданство или швейцарское гражданство. Теперь инженер Й. Мишковский стал главой правления акционерного общества, а один из директоров правления, И. А. Покорный, давний киевлянин, но гражданин Австрии, в мае 1915 года был выведен из состава правления.

Только в 1916 году начали поступать военные заказы. Завод ожил, стал выпускать тяжелые снаряды, технику для фронта и ремонтировать ее. Одним из больших военных заказов был ремонт артиллерийских орудий. Готовые пушки вывозили на станцию Пост-Волынский (ныне Киев-Во­лынский) по дороге, которая не была видна с оживленного Брест-Ли­тов­ского шоссе (нынешнего проспекта Победы). Она шла через пустыри, Хутор Грушки и Караваевы дачи. Ее стали называть улицей Гарматной (от украинского слова «гармата» – пушка). Так называется улица и сегодня. Только на месте пустырей выросли заводы, работавшие в советское время «на космос», а среди инженеров были лица, имевшие технические доверенности генерального конструктора С. П. Королева.

В 1916 году на завод пришли работать сначала 100 военнопленных австрийских чехов и сербов, а позже их стало 200. Работавшие на заводе киевские чехи-старожилы опекали их. Почти каждая семья имела «своего военнопленного». Так токарь Франтишек Бем однажды привел в дом военнопленного Алоиса Шолина, который стал регулярно проводить выходные и праздничные дни в семье Бемов. Он был образованным молодым человеком, много рассказывал о Чехии, играл на скрипке. Семья Круцких опекала, правда, не постоянно, Зденека Штепанека из городской пекарни и любительского театра, будущую знаменитость сцены и экрана Чехии. Таких примеров было много. Все работавшие на заводе чехи, как постоянные жители, так и военнопленные, платили военный налог в фонд самостоятельности будущей Чехословакии.


В 1917 году нарастала разруха. Это был третий год войны. Страна была истощена, наступали политический кризис, деморализация, развал армии и экономики. Произошли Февральская революция, а потом Октябрьский переворот. Военные заказы прекратились. Завод стал убыточным. Менялись власти в Киеве. В 1918 году началась Гражданская война.

Иностранцы-управленцы и акционеры увидели бесперспективность своего положения. Я. Гретер потребовал выдачи ему наличными 26 тысяч рублей. Правление акционерного общества выдало ему на эту сумму вексели. В декабре 1918 года еще проходило собрание акционеров, но Я. Гретер и В. Кукш в нем не участвовали, вероятно, они уехали. Это было при власти украинской Директории.

В начале 1919 года опять пришли большевики, национализировали и переименовали предприятие в «Первый государственный машиностроительный завод». Война с Германией и Австро-Венгрией прекратилась. Пошли поезда на запад. Многие иностранцы стали уезжать. Оставались только рабочие и некоторые специалисты из старожилов с семьями. В мае 1920 г. в город опять пришли иностранные войска, на этот раз польские, но ненадолго. Их выдворила красная конница С. М. Буденного. Советы опять начали наводить порядок. Завод стал оживать, и в 1922 г., в честь 5-й годовщины Октябрьской революции, был назван «Большевик». Так называется и сейчас.

Из мемуаров В. М. Бережкова, переводчика И. Сталина и В. Молотова, автора книги «Тегеран 1943», который, будучи школьником, проживал с родителями на территории завода в доме Й. Криванека и управленцев, мы узнали, что в 1923 г. директором завода был бывший красный командир полка 45-й дивизии Г. Котовского Л. Владимиров, а главным инженером – Михаил Бережков, судостроитель, отец будущего дипломата и писателя.

В 1920-е годы завод «Большевик» расширялся. Если в первые два десятилетия своей истории он поглотил улицу 1-я Дачная линия и одну сторону 2-й Дачной линии, то в годы между мировыми войнами заводские корпуса строились на месте усадеб и садов улиц 2-й и нечетной стороны 3-й Дачных линий, увеличивая количество гектаров заводского двора. Историю этого завода хранит его музей, о нем написаны книги. Излагать историю последних 90 лет завода не будем. Упомянем только, что в нем интенсивно внедрялись новые технологии. Академик Е. О. Патон в 1930 году открыл в электрогазосварочном цеху научную лабораторию. К 1934 году она выросла в Институт электросварки Академии наук Украины.

22 июня 1941 года на рассвете германские бомбы упали в литейный цех, погибли 16 человек из ночной смены. Завод начал работать в режиме военного времени. Шла мобилизация в армию. 5 июля начались демонтаж оборудования и эвакуация. До середины сентября было вывезено много эшелонов оборудования и работников завода на Урал в Свердловск (Екатеринбург). Там завод быстро развернулся и начал выпускать военную продукцию. После освобождения Киева в 1944 году началось его возвращение. Техническая база завода осталась Свердловске. На ней был создан завод Уралхиммаш. После Второй мировой войны завод продолжал развиваться, стал «Научно-производственным объединением химического машиностроения „Большевик“». Он успешно работал до конца XX столетия, поставляя свою продукцию на внутренний рынок СССР, за рубеж в Европу и в США.

Гретеровцы не только строили сложные машины. Завод Гретера и Криванека – «Большевик» был с начала XX ст. центром подготовки руководителей, специалистов и квалифицированных рабочих разных профессий для себя и других предприятий. Владельцы сахарных заводов просили Й. Криванека рекомендовать им своих специалистов. Многие из них получали достойные места на сахарных заводах в Украине, России, Польше и Германии.

Так, еще в 1898 году специалисты завода «На дачах» Томаш Неедлы, Антонин Унгерманн и Адольф Доусек основали на Шулявке Чугунолитейный и сталеплавильный завод. Специалист по оборудованию сахарных заводов П. Гомола после 1900 года стал совместно со швейцарцем Т. Т. Енны директором завода «Прогресс» в Бердичеве. Этот завод в наши дни отметил 130-летие и успешно работает на экспорт. А в те времена П. Гомолу пригласили из Бердичева в Киев руководить заводом «Ауто» фирмы «Граф и Ко», а его место занял другой гретеровец, инженер Фр. Финтес. В годы Первой мировой войны на бердичевском заводе «Прогресс» многие должности – от директора, инженеров и мастеров до старших рабочих – занимали чехи с Шулявки.

Технический служащий завода Виктор Кашпар, проработавший 17 лет, ушел с завода в 1909 году и вместе с Ф. Витачеком-младшим открыл на Шулявке «Фабрику спортивных принадлежностей и одежды». В 1920-х годах оба специалиста работали на заводе «Шкода» в Градце Кралове. Инженер Франтишек Паул, покинув завод Гретера, открыл в 1911 году в Киеве свой машиностроительный завод. В советское время Ф. Паул был признанным специалистом в сахарной промышленности Украины. Руководитель мастерских у Гретера и Криванека, инженер Иосеф Купка, был приглашен в 1911 году директором завода в фирму В. Фильверта и Ф. Дедины, производившую сельхозтехнику. Инженер Отто Йордан занял пост директора Машиностроительного и котельного завода Ф. Ф. Брандта в г. Фастове (с 1926 года – «Красный октябрь»). В советские годы его продукция поставлялась в более чем 28 стран. Конструктор Ярослав Триска стал руководителем Арматурного завода в Казани (ныне Завод трубопроводной арматуры).

В эти же годы ряд работников уехал с Шулявки в Луганск на заводы Г. Гартманна, а один из них, конструктор Августин Доллер, стал там руководителем Вагоностроительного завода. Мастера и рабочие высокой квалификации в эти годы приглашались на выгодных условиях на новые заводы Екатеринослава и Краматорска.

В 1919 году после национализации иностранные специалисты и члены правления завода Гретера и Криванека уехали на родину. Они были там востребованы и назначены на высокие должности. Так, Франтишек Гануш получил в молодой Чехословацкой Республике пост Генерального руководителя заводов Э. Шкоды, Йосеф Покорны стал руководителем Отделения этих заводов по производству оборудования для сахарного производства, а преемник Я. Гретера Й. Мишковский, зять Ф. Витачека-старшего, был назначен представителем заводов Э. Шкоды в Париже.

Главный инженер М. Бережков как специалист-судостроитель в 1928 году стал техническим директором Южнорусского машиностроительного завода («Ленинская кузница»). Завод становился судостроительным. Там М. Бережков проработал до начала Второй мировой войны, а во время оккупации Киева фашистами пропал без вести.

С 1935 по 1938 год на заводе работал главным инженером будущий академик Н. А. Доллежаль. Его имя известно старшему поколению. Он в 1952 году возглавил впервые созданный в СССР научно-исследо­ва­тель­ский и конструкторский центр ядерного машиностроения, где был построен первый промышленный атомный реактор и первая ядерная силовая установка для подводных лодок. Н. А. Доллежаль также был директором и научным руководителем первой в СССР атомной электростанции Академии наук в г. Обнинске. Он выходец из Александровского уезда Екатеринославской губернии (ныне Запорожская область), где в XIX столетии селилось много чешских колонистов. Фамилия его, очевидно, происходит от чешской Долежал, но сообщений о том, что он чех, мы не встретили.

Сегодня завод «Большевик» находится в упадке и в скором времени исчезнет совсем. Он постепенно превращается в торгово-развлекательный центр. Некоторые производственные корпуса переоборудованы в торговые, а иные – в помещения для массовых мероприятий и зрелищ. Обсуждаются вопросы выноса завода за пределы города. Шулявка уже давно не окраина, и земля здесь стоит огромных денег. О заводе скоро будет напоминать только название торгового центра и его издевательский логотип с изображением красноармейца. На картах, изданных в последние годы, большой квартал, занимаемый заводом, называется «Казенные дачи», как в XIX столетии, и не содержит условных знаков застройки.

А 100 лет назад выходцы с завода Я. Гретера и Й. Криванека стали основателями или организаторами нескольких промышленных предприятий в Киеве и других городах, история которых заслуживает внимания и отдельного описания.
Чугунолитейный завод А. Унгерманна и Т. Неедлы

– один из «предков» завода «Красный экскаватор» или АТЭК

Вторым заводом, основанным чешскими предпринимателями в Киеве, был «Чугунолитейный завод Антонина Унгерманна и Томаша Неедлы». Специалист литейного дела Антонин Унгерманн (1865–1946) и управленец Томаш Неедлы (1870–1961), проработав ряд лет на заводе Я. Гретера и Й. Криванека, приобрели опыт работы в условиях Киева. Накопив сбережения и изучив конъюнктуру в машиностроительной отрасли, они открыли в 1898 году чугунолитейный завод. Вскоре к ним присоединился и стал совладельцем специалист по литью завода «На дачах» инженер Адольф Доусек.

Завод располагался на арендованном участке казенных земель, лежащем возле Брест-Литовского шоссе между улицами Провиантской (сейчас Гали Тимофеевой) и Керосинной (ныне Шолуденко). Его адрес тогда был – ул. Керосинная 3. Территория завода была отделена от Брест-Литов­ско­го шоссе рядом одно– и двухэтажных домов, а от Лукьяновки – ул. Лагерной (ныне ул. Маршала Рыбалко) и заводом «Ауто» акционерного общества «Граф и Ко», которого теперь нет.

Спрос на разные отливки из чугуна был большой. Завод развивался. Сложилась группа квалифицированных управленцев. В нее вошли, кроме трех упомянутых выше основателей и совладельцев, и другие гретеровцы: инженер Вацлав Колафа стал заведующим литейным цехом, инженер Йосеф Шафарик – руководителем мастерских, инженер Йосеф Гоккер – заведующим машиностроительным отделом, Йосеф Пршибыл – мастером слесарей, Йосеф Моудрый – учетным диспонентом (экономистом-бухгалтером). Успех завода был связан с тем, что работало три плавильных печи, которые, наряду с выплавкой серого чугуна до 12 тысяч пудов в год, производили ковкий чугун в количестве двух тысяч пудов в год. В то время ковкий чугун был технической новинкой. Этот завод стал единственным предприятием в Юго-Западном крае, владевшим «секретом» производства такого чугуна. В первые годы почти всю продукцию покупал завод выходцев из Пльзенской «Шкодовки» В. Фильверта и Ф. Дедины, расположенный недалеко, ближе к центру города на том же Брест-Ли­товском шоссе. Заказы на ковкий чугун и изделия из него приходили из центральной России, Кавказа и Сибири. Для удовлетворения спроса в 1903 году построили еще одну вагранку и две томильные печи, а в следующем году – новые литейный и механические цехи, склад готовой продукции. С 1905 г. на заводе начали работать два новейших формовочных станка.

Вторым достижением руководителей было то, что им пришла идея выпускать запасные части для разных хозяйственных механизмов, изготовляемых как в России, так и за границей: в Германии, Англии, австрийских тогда Чехии и Моравии, а также в США. Производители этих машин не поставляли к ним запасных частей. А завод, располагая новейшим оборудованием для литья и инструментарием для обработки отливок, наладил производство разнообразных деталей высокого качества. Об ассортименте изделий можно судить по рекламе. Из ковкого чугуна делали запчасти для жаток, сенокосилок, конных грабель, гаечные ключи и др. Из серого чугуна делали кухонные плиты, трапы, резервуары, детали плугов, борон, корморезок, соломорезок, молотилок...

На выставках, проходивших в губернских городах Ярославле, Орле, Чернигове, Кишиневе и других в 1902–1910 годах, продукция завода награждалась золотыми и серебряными медалями.

Революционные события 1905–1906 годов не обошли завод. Рабочие участвовали в них. Был спад производства, увольнения и убытки. После этих событий на заводе работало до 250 рабочих.

В 1910 году в Киев приехал по приглашению Томаша его младший брат Вацлав Неедлы (1878–1954). Заметим, что братья были племянниками Й. Криванека, сыновьями его сестер. После окончания в Праге в 1901 году Торговой академии, Вацлав работал в Ростове-на-Дону в Торговом доме «Фрич и Нейтек». Приехав в Киев, он включился в управление заводом и поселился на ул. Керосинной 5.

Осенью 1912 года Томаш Неедлы передал управление предприятием своему брату Вацлаву и уехал в Чехию, поселился в Праге на Виноградах. У нас нет сведений о том, когда отошел от дел А. Унгерманн-старший, но А.Унгерманн-младший оставался жить при заводе. В. Неедлы, став самостоятельным руководителем, столкнулся с неприятностями. Был пожар, сгорела половина завода, тянулись долголетние суды с заграничными торговцами, которые видели в фирме большого конкурента, производящего запасные части к их товару.

В 1914 году, когда началась Первая мировая война, руководил заводом Вацлав Неедлы, а Томаш приехать в Киев из Праги уже не мог. Он оказался в стане противника России – Австро-венгерской империи. Через пять лет, в 1919 году, в возрожденной Чехословакии было образовано Общество чехов и словаков из России. Первым председателем его избрали Томаша Неедлы. Умер он в Праге 11 октября 1961 года в возрасте 91 года.

Вацлавом Неедлы и правлением завода было много сделано для выполнения военных заказов Российской армии. Наладили в большом объеме производство корпусов гранат, подков для кавалерии и выплавку ковкого чугуна для других заводов, работавших на армию. В 1916 году на заводе начали трудиться военнопленные чехи. Завод довольно успешно работал во время войны и даже в 1918 году.

Неедлы был активным участником чехословацкого освободительного движения в Киеве с самого его начала. Он финансировал Чешскую дружину, а затем образование чехословацкого войска, занимался организацией и финансированием содержания чешских военнопленных. Он также был председателем Чехословацкого кредитного учреждения в Киеве (Úvěrový ústav), которое поддерживало чехов-колонистов. Позже, спустя годы, на родине он стал первым председателем Чехословацкого банка. В. Неедлы финансировал пребывание в России Т. Г. Масарика в 1917 году.

После февральской революции при перемене властей на заводе возникли трудности, которые приходилось преодолевать. В 1917 году у Неедлы умер единственный трехлетний сын Вацлав (Васенька). Это была тяжелая потеря. После Октябрьского переворота, в начале 1918 года, в городе постоянно были военные действия, приходили и уходили большевики, Центральная Рада, ее сменил гетман П. Скоропадский, при них была немецкая оккупация, на смену им пришла Директория с С. Петлюрой, которую в начале 1919 года сменили большевики. При них начались аресты и расстрелы.

Вацлав Неедлы видел собственными глазами события 1918–1919 годов в Киеве. Вышли декреты, по которым были аннулированы кредиты, национализированы банки, шахты, леса, транспорт, дома в городах, конфискована большая часть денег. Завод перешел в собственность государства. Без разрешения Советов нельзя было проводить банковские операции. Не было денег для выплаты зарплаты работникам. Неедлы трижды был арестован. Речь уже шла не о собственности, а о здоровье семьи и жизни. Некоторые находившиеся вместе с ним в заключении чехи были расстреляны после краткого суда за то, что высказывались против большевиков. Вацлав ходил с заключенными на разные работы, например, подметал улицы. Рабочие завода, не имея работы и зарплаты, послали делегацию в городской совет, чтобы В. Неедлы был отпущен и завод мог работать. Драматические события продолжались.

В 1919 году наступила полная стагнация хозяйственной жизни, заказы не поступали и завод перестал работать. В августе пришла Белая армия с генералом Н. Э. Бредовым. Военные заказы немного оживили завод. В декабре вернулись красные, белые отступили, а весной 1920 года в Киев вторглась Польская армия с украинскими войсками С. Петлюры. После изгнания польского войска 1-й Конной армией С. М. Буденного летом 1920 года в городе наступил мир. Неедлы, потеряв надежду на улучшение, покинул с семьей Киев. В 1920 году после длительной дороги и лишений они возвратились в Прагу – столицу молодой Чехословацкой Республики. Из России Неедлы вернулся более бедным, чем был раньше, когда уезжал молодым.

В годы Первой Республики он был принят на работу на заводы Шкоды. Был, как уже сказано, председателем первого чехословацкого банка. В 1927 году награжден государственной медалью за участие в освобождении родины. Умер в 1954 году в возрасте 76 лет.

В 1920 году национализированный Чугунолитейный завод на ул. Керосинной был объединен с четырьмя другими заводами (Гретера и Криванека, Фильверта и Дедины, «Ауто» Графа и Ко и Южнорусским вагоностроительным в Луганске) в Металлообрабатывающий трест. Но вскоре этот завод соединили с заводом сеялок Фильверта и Дедины. Так два чешских завода в Киеве превратились в один советский – «Красный пахарь», который разместился на хуторе Галаганы в Святошине и выпускал сельскохозяйственные машины. С 1934 года этот завод специализировался на производстве экскаваторов и стал называться «Красный экскаватор», а ныне – АТЭК.

Чугунолитейное производство на Керосинной (Шолуденко) 3 функционировало и долго было литейным цехом завода экскаваторов. В 1951 году его перевели в Святошин на основную территорию «Красного экскаватора». Освободившуюся землю и постройки на ул. Шолуденко (Керосинной) 3 присоединили к соседнему небольшому заводу «Физико-механик» (бывшему «Ауто») на той же улице. Так начало расти новое предприятие – Киевский завод автоматики им. Г. И. Петровского.

На рубеже XIX и XX столетий в Киеве чешские предприниматели основали завод, производивший сельскохозяйственные машины, который тогда называли «Завод сеялок В. Фильверта и Ф. Дедины». Это был один из предшественников завода АТЭК, ранее известного в Советском Союзе как «Красный экскаватор».

История его такова. В 1889 году в Киеве, на углу улиц Крещатика и Лютеранской, было открыто представительство пльзеньского завода Эмиля Шкоды, которое называлось «Техническая канцелярия В. Фильверта и Ф. Дедины». Она принимала заказы на изготовление и поставку разных механизмов из австрийской Чехии. Спустя девять лет, в 1898 году, эта канцелярия была реорганизована и переименована в акционерное общество «В. Фильверт и Ф. Дедина в Киеве» с капиталом 350 тысяч рублей, которое основало на Шулявке свой завод сеялок (Брест-Литовское шоссе 8).

Техническим руководителем завода стал гениальный самоучка Антонин Веска из Пецки возле Йичина в Чехии. Вначале на заводе работало всего от 28 до 40 человек. Было налажено сотрудничество с заводом Унгерманна и Неедлы, где заказывали отливки деталей из ковкого чугуна и серого чугуна. В первом же году завод выпустил 130 машин.

Эти сеялки предназначались для рядового посева и имели ту особенность, что одновременно с семенами в почву дозировано вносились удобрения. В то время это был новый агротехнический прием, который приходил на смену ручному разбрасыванию семян зерновых культур. Изготавливались сеялки разных размеров для применения на больших и малых земельных участках. Спрос на них был велик. К концу первого десятилетия ХХ века выпустили семь тысяч машин.

Капитал постепенно рос и дошел до одного миллиона рублей. Увеличивалось также количество рабочих – до 600. Половина из них были чехи, а остальные украинцы, русские, поляки и др. Кроме сеялок начали выпускать молотилки, небольшие 12-сильные локомобили и другие механизмы для сельского хозяйства. Возникли трудности с доставкой больших изделий по городу к железной дороге. Поэтому было принято решение строить второй завод, расположенный рядом с железнодорожной товарной станцией Святошин. В 1910 году получили разрешение и начали строить второй завод за городом, на хуторе Галаганы в Святошине (ныне завод «Красный экскаватор», или АО АТЭК). Директором этого предприятия пригласили инженера Йосефа Купку с завода Я. Гретера и Й. Криванека. В конце 1911 года начался выпуск продукции.

Комбинированные сеялки киевского производства стали известны во всей России и в Европе. Они экспортировались в Германию, Австро-Венгерскую Галицию и даже в Чехию, а также в Балканские страны. Эти сеялки были привлекательны для европейских владельцев малоземельных хозяйств. В 1914 году, после начала Первой мировой войны, вывоз их в Европу прекратился, а добрая память осталась. Спустя 10 лет, в 1924 году, чешский журнал Světozor писал, что после войны «киевские сеялки», так стали их называть в Чехии, начал выпускать завод фирмы, которая находилась в Праге на ул. Тыршова 8.

Пользовались спросом также киевские локомобили. Так, в 1910 году строительный отдел Томского губернского управления утверждал проекты строительства крестьянских паровых мельниц в Барнаульском уезде на Алтае, в которых устанавливались 12-сильные локомобили В. Фильверта и Ф. Дедины.

В 1913 году в Киеве проходила Всероссийская промышленная выставка. Завод построил свой павильон, где демонстрировал продукцию, среди которой были новинки – свекловичные сеялки и молотилки.

Вацлав Фильверт родился 1856 году в Чехии. В зрелом возрасте приехал в Киев как представитель завода Э. Шкоды. Совместно с Ф. Дединой открыл техническую канцелярию этого завода, а позже – совместное производство сельхозмашин. В. Фильверт в 1914 г. выехал из Киева в Прагу. Из-за начавшейся Первой мировой войны, революций и установления советской власти не смог вернуться в Киев. Жил в Праге. Сожалел, что пропала его многолетняя работа. Высказывал мысль, что советская власть, присвоив его миллионы крон, могла бы назначить прожиточную пенсию, но не дождался этого, как и многие из российских чехов. Умер В. Фильверт 8.6.1926 г., похоронен на Ольшанском кладбище, надгробие сохранилось, но частично разрушено.

Франтишек Дедина родился в 28.4.1861 г. в Трстенице возле Млада Болеслава в Чехии. Римокатолик, окончил торговую академию. Имел в Подчейках виллу, в Праге дом, а в Киеве, как сказано выше, заводы. В 1888 г. женился на Божене Звериновой 1874 г. р. в Карлине, не верующей. У них была дочь Мария, которая вышла замуж за сына Й. Криванека Владимира, а также сын Вацлав 1899 г. рождения. В 1919 г. вернулся на родину и поселился в Праге. В 1932 г. в возрасте 71 год лечился в больнице для душевнобольных в Карлине (Прага). Умер в 1934 г., похоронен на Ольшанском кладбище. Надгробие сохранилось.

1914 год. Война

С первых дней Первой мировой войны Франтишек Дедина частично перепоручил управление заводами их директорам и включился в политическую деятельность, направленную на освобождение своей родины от власти Габсбургов. 9 августа он был избран в состав Киевского чешского комитета помощи жертвам войны. Он стал инициатором создания фонда Чешской дружины и внес в него тысячу рублей из личных средств. Ф. Дедина призывал молодежь вступать в ряды Дружины, выступал с патриотическими речами в киевском спортзале «Сокола». Слова Дедины производили сильное впечатление на молодежь. Добровольцем № 1 при записи в Дружину стал его служащий Цейп. Под влиянием высказываний Ф. Дедины записались в дружину также его работники Голасек, Kарел Кутльвашр, будущий генерал, и Й. Вухтерле, будущий командир роты в бою под Зборовом (в Праге есть улица Вухтерлова).

Когда в сентябре 1914-го в Петербурге собрались одиннадцать представителей от четырех главных городов России для встречи с царем, среди них был и Ф. Дедина. Ехал он туда с написанным в Киеве проектом меморандума (см. «Русское слово» № 2/2010, «Две аудиенции»). Собравшихся там назвали Советом чехов России. Совет избрал своим секретарем Ф. Дедину, и он оставался им до весны 1915 года, готовил проведение Первого съезда Союза Чехословацких обществ.

У Ф. Дедины был организаторский талант. Он всегда знал цель и умел находить средства. Мог быстро и четко выполнять многие виды работ, а том числе и такие, на которые бы не каждый решился. Он выезжал из Киева читать лекции о Чехословацком освободительном движении и новых методах агротехники. Половину чистого дохода от лекций, прочитанных в Полтаве, он отдал городской военной больнице, а вторую половину – в Фонд Чешской дружины. Также он добился разрешения и сам организовал в Киеве «Вечера славянского единения», на которых собирались находящиеся в городе славяне. Комитету жертв войны отдал тысячу рублей, которые разделил так, чтобы киевские военные больницы получили половину, а вторую комитет должен был разделить между пострадавшими украинцами и поляками в Галиции и в Сербии. В течение четырех военных лет Ф. Дедина внес в фонд Чехословацкой дружины и войска 12 тысяч рублей своих денег.

Его усилиями была организована в Киеве лекция профессора-историка петроградского университета Ястребова «О необходимости чешского исторического государства и его возрождении», при этом Ф. Дедина объявил всеобщий заем с выпуском облигаций, которые распространялись среди состоятельных людей. В 1916 году, когда правительство разрешило освобождать военнопленных славян из лагерей для работы в промышленности, представители обоих заводов В. Фильверта и Ф. Дедины приходили в бараки Дарницкого лагеря военнопленных и Печерские казармы, находили специалистов и увозили их на заводы. Этим спасали их от голода, лишений и возможной смерти.

Франтишек Дедина, являясь человеком активным, иногда вступал в конфликты. Будучи убежденным монархистом и сторонником возрождения Чехословацкого королевства с королем-славянином, он был противником приверженцев демократической республики, возглавляемых Т. Г. Масариком. Газета «Чехослован» в № 20 от 14.5.1917 сообщала, что в связи с ожидаемым приездом Т. Г. Масарика в Россию Ф. Дедина подал российским властям меморандум, подписанный им, Й. Зивалом, Душенкевичем, Кнорром и Гамплом. В нем сообщалось, что Ф. Дедина, С. Коничек и д-р Штепанек объединятся и создадут в противовес Т. Г. Масарику свою Центральную чешскую объединенную организацию. Эта акция не нашла сторонников, не была поддержана носителями монархической идеи, которые после падения российского царизма признали политику Т. Г. Масарика по созданию демократической республики.

Революционные события в России разрушили плоды всей жизни этих пионеров чешской промышленности в Киеве. Заводы фирмы Фильверта и Дедины после большевистского переворота еще какое-то время продолжали работать. В 1919 году оба завода были национализированы, а их Дедина с семьей уехал на родину. Он поселился в Праге на ул. Тыршова 8. Cо временем стал членом правления товарищества, которое начало выпускать прославившиеся «киевские сеялки», но развернуть производство в том объеме, который был в Киеве, уже не могло.

Национализированные советской властью заводы были затем реорганизованы и объединены с другими. Так, в 1919 году в результате слияния их с Чугунолитейным заводом Унгерманна и Неедлы появился завод сель­хозмашин «Красный пахарь». В 1932 году он начал выпускать траншейные многоковшовые экскаваторы и стал называться «Красный экскаватор». В современной Украине он известен как завод АТЭК или «Акціонерне товариство екскаватор». Музей завода расположен на проспекте Победы 83/2.

Механический завод «Ауто» акционерного общества Граф и Ко. появился на Шулявке по адресу ул. Керосинная (Шолуденко) 19, по соседству с заводом Унгермана и Неедлы, в 1890-х годах. Сведения об истории этого завода в литературе скудны. Он упоминается вместе с заводами Гретера и Криванека, Унгерманна и Неедлы и др. в числе предприятий, на которых проходили забастовки в 1905-м. Тогда же он стал собственностью Акционерного общества Граф и Ко, специализировался на производстве машин и агрегатов для сахарных, пивоваренных, крахмальных и других заводов. Это был не только чешский завод, его акционерами являлись разные иностранцы. Директором завода был одно время Эдуард Гольтфретер (по данным Мих. Кальницкого). Его сменил примерно в 1910 году бывший гретеровец и директор завода «Прогресс» в Бердичеве инженр П. Гомола, специалист по оборудованию сахарных заводов. На заводе было занято 120 рабочих, а с 1916-го там работали десятки чешских военнопленных. Писатель Ярослав Гашек, пребывая летом 1916-го в 1-й запасной роте 1-гоЧехословацкого полка, дислоцированной в Университете Св. Владимира, ходил на этот завод к своему пражскому приятелю, тоже военнопленному, Дворжачеку, с которым неожиданно встретился в кафе «У чешской короны». Военнопленный Дворжачек, имевший кличку Толстяк, работал в столовой для рабочих этого завода. Он подкармливал истощенного в лагере «Тоцкое» Гашека.

После национализации в 1920-х годах это предприятие было переименовано в «Завод физико-механик». В 1951 году начался рост завода. К нему присоединили территорию и постройки бывшего чугунолитейного завода Унгерманна и Неедлы (ул. Керосинная 3), который перестал существовать в связи с тем, что после реорганизации вошел в состав завода «Красный экскаватор» вместе с бывшим заводом Фильверта и Дедины. Новое предприятие быстро разрасталось. Оно оснащалось новейшей техникой, стало режимным и называлось «Предприятие почтовый ящик №...». Теперь это «Киевский завод автоматики им. Г. И. Петровского», который открыто рекламирует свои гироскопические приборы, навигационную технику для космических аппаратов, баллистических ракет, торпед и др., а также оборудование для автоматизации газопромышленного комплекса, для переработки сельхозпродукции, медицинскую технику, электрические бытовые приборы и другие потребительские товары.
5. Машиностроительный завод Ф. Паула:

был «Коммунист», а теперь – Киевский завод «Радар»

В первом десятилетии ХХ столетия рос спрос перерабатывающей и пищевой промышленности на оборудование и производственные механизмы. В связи с этим инженер завода Я. Гретера и Й. Криванека Франтишек Паул открыл в 1911 году машиностроительный завод. Он начал выпускать оборудование для сахарного, пивоваренного и солодового производства. После начала Первой мировой войны завод выполнял военные заказы.

Во время войны завод Ф. Паула выполнял разные военные заказы, в частности, было быстро налажено производство военных походных кухонь, в которых остро нуждалась армия. Весной 1916-го на завод начали принимать для работы военнопленных славян. Тогда в газете «Чехослован» появились объявления о том, что завод нуждается в котельщиках, медниках, слесарях, токарях, инструментальщиках, разметчиках по жести и железу, работниках на прессах и лакировщиках.

После Февральской революции и Октябрьского переворота Ф. Паул старался сохранить производство от развала.

После ухода Чехословацкого корпуса с Украины в 1918 году, при Центральной Раде, Гетманате Скоропадского и затем при Директории и немецкой оккупации, Франтишек Паул оставался в Киеве, продолжал руководить своим заводом и преодолевать трудности. После окончания Гражданской войны и польской оккупации в 1920 году завод был национализирован Советской властью и стал государственным. Новая власть признала Ф. Паула специалистом и назначила техническим руководителем завода, приставив к нему комиссара из рабочих, который осуществлял «диктатуру пролетариата над спецом из бывших». Назначить его самостоятельным директором тогда не могли.

Продолжая довоенные традиции общества Я. А. Коменского, Ф. Паул в 1922 году возглавил вновь созданную школьную комиссию, в которую входили инженер Р. Альберт и А. Кробова. Комиссия получила разрешение на открытие заново чешско-русской школы грамоты. 18 октября 1922 года в школе начали заниматься 37 учеников.

В конце 1920-х годов завод изменил профиль, в нем налаживалось приборостроение. Инженер Ф. Паул был привлечен к работе как специалист высокого уровня в своей отрасли и назначен инспектором сахарной промышленности всей Украины. Ему подчинялись технические руководители сахарных заводов республики.

В конце 1920-х – начале 1930-х годов Ф. Паул вместе с группой специалистов был направлен руководством сахарной промышленности Украины в Чехословакию для ознакомления с новыми технологиями. На родине ему понравилось. Под предлогом лечения после голода, а также психологической травмы из-за потери двоих взрослых детей, ему после длительных хлопот удалось уволиться с советской службы и остаться в Праге. Здесь Франтишек Паул приступил к работе по специальности в сахарной промышленности Чехословакии и вступил в «Товарищество чехов и словаков из России». Работая на родине, он говорил, что малая зарплата «здесь» ему милей, чем большая зарплата «там». Главное, что его здесь не тревожат днем и ночью, что ему не угрожает смерть в связи с тем, что он бывший буржуй, фабрикант.

Правительство Чехословацкой республики наградило его Революционной медалью за заслуги перед родиной. Ему присвоили статус легионера. В венских полицейских архивах Франтишек Паул остался в списке «чешских предателей старой Австрии», который был опубликован в 1919 году книге Ф. Заплетала «Альбом предателей».

Жизненный путь инженера Ф. Паула является одним из редких примеров того, как «иностранный заводчик», «буржуй» и «чуждый элемент» был признан Советской властью как «ценный иностранный специалист», которому на протяжении более десятилетия доверялся ответственный пост в управлении заводом и в техническом совершенствовании сахарной промышленности советской Украины.

Умер Франтишек Паул внезапно 8 августа 1934 года на рабочем месте, на сахарном заводе в Литовли, в Моравии, куда был командирован как инспектор. Не была исполнена просьба Й. Куделы о встрече с участником аудиенции у царя, которую он хотел описать.

После 1930 года «Завод Ф. Паула» изменил свой профиль и стал одним из первых предприятий авиационного приборостроения в Украине. После Второй мировой войны завод еще раз изменил профиль, стал закрытым предприятием, выпускавшим электронное навигационное оборудование для авиации и ракет, а также потребительские товары – магнитофоны и бытовую технику. Завод получил название «Коммунист». В 1960–70-х годах на полках магазинов можно было видеть много магнитофонов разных типов, выпускаемых заводом. Позже, в 1990-х годах в независимой Украине он стал открытым акционерным обществом «Киевский завод „Радар“». В интернете сейчас можно встретить перечни его продукции от навигационного и посадочного оборудования для самолетов и вертолетов, медицинских дрелей, пил и пластин для остеосинтеза до бытовой техники высокого класса и многого другого.
6. Другие заводы

До сих пор речь шла о больших машиностроительных предприятиях. Но наряду с ними создавались предприятия, которые можно отнести к так называемой легкой промышленности.

Предполагалось в качестве рабочей силы использовать военнопленных чехов, которых в то время было много в лагере Дарница и Киевской крепости. Й. Йиндржишек принял идею и начал поиск стартового капитала. Он обошел всех богатых чехов в городе с просьбой вложить средства, но поддержки не нашел. Инвесторами стали: он сам, доктор В. Вондрак и автомобильная фирма Лаурин и Клемент (предшественница Авто-Шкоды), которую представлял в Киеве Л. Тучек. «Генератор идеи» С. Гоужвиц, видимо, не располагая «живыми деньгами», предложил инструменты и оборудование со своей фирмы.

Земельный участок предоставил Й. Йиндржишек на территории своего «Экстрафона». Он же официально считался хозяином фабрики. Техническим руководителем предприятия – «главным инженером» – избрали Виктора Кашпара. Он потом вспоминал: «Когда было решено организовать Обозную фабрику – „Чешскую возовку“ как чешский консорциум, то я решил для ее быстрой организации использовать и мою фабрику гимнастических принадлежностей». Открыли филиал по заготовке твердой древесины на ул. Дмитровской 62. В. Вондрак занимался в штабе Киевского военного округа освобождением военнопленных чехов для работы на заводе. В. Кашпар занялся подбором рабочих для фабрики. Для этого он получил у военного коменданта Киева генерала П. В. Медера разрешение свободно входить в Киевскую крепость и лагерь Дарница. Потом В. Вондрак писал: «Заслугой Й. Йиндржишека было создание „Чешской возовки“ с целью дать работу военнопленным. „Возовка“ во время своего существования осталась единственным предприятием, которое не имело прибыли. Это было социальное предприятие для поддержки военнопленных».

Механический и котельный завод Г. В. Сук. Самым недолговечным чешским заводом был Механический и котельный завод Г. В. Сука на углу улиц Кузнечной и Деловой (Горького и Димитрова). Его создал российский француз Алексей Термен в 1887 году для выпуска оборудования для водопровода и отопления домов. Предприятие прославилось художественным литьем фонтанов. В 1910 году, через год после смерти А. Термена, завод купил у его наследников чех Г. Сук. После Гражданской войны, установления советской власти и национализации завод вошел в состав НИИ Электросварки АН Украины.
* * *

Таков вклад чешских предпринимателей, специалистов и рабочих в создание промышленности в начале прошлого столетия в Киеве.

КИЕВ ГЛАЗАМИ ЧЕШСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ

…

Шла Вторая мировая война. В ноябре 1943 года в Киеве снова появились чехословацкие воины. Теперь это были союзники Красной Армии, освободители города от фашистских оккупантов.

Юліян ХИМИНЕЦЬ

КАРПАТСЬКІ УКРАЇНЦІ

В ЧЕХО-СЛОВАЦЬКІЙ ЗАГРАНИЧНІЙ АРМІЇ СССР

…

Визволення Києва і подальші бої

Після літнього вишколу перша чсл. самостійна бригада в СССР пересунулася 30 вересня 1943 року в Прилуки біля Києва, де її включено до складу 38 совєтської армії. З Прилук бригада підтягнулася на 40 км від Києва, а від 18-22 жовтня 1943 року переправилася на західній берег Дніпра, на півночі від Києва. Закарпатці пішли визволяти Київ.

Первісним большевицьким пляном було поставити чсл. Бригаду у здобутті Києва виконувати другорядну функцію. “На бажання закарпатських українців їхній комендант звернувся до командуючого 38 совєтською армією генерала Чибітова дати чсл. бригаді бути авангардом бою за Київ. По розвазі, командуючий 38 армією погодився на це”.¹⁹

Два батальйони закарпатських українців-автоматчиків, підтримуваних танками, артилерією, мінометами та ракетометами несподівано наглою атакою о 4-ій годині осягнули Житомирське шосе, а о 7-ій годині вечора, після дуже тяжких боїв, закарпатці перші ввірвалися в центр Києва...

“Вони сповнили історичне завдання, майже по 700 роках визволили свою столицю і знов навіки приєднали Закарпаття до України. Визволили серце України – Київ! Текла з них кров, але в душі хоч мали якийсь біль, але й радість. Вони якбудьто закарпатські сироти знову знайшлися зі своєю матір'ю. З тою матір'ю, що протягом історії їм дала так мало уваги і піклування. Закарпатці в боях за Київ показали велике геройство”.18 У своїй книжці генерал Л. Свобода багато розписується про бої за Київ. Він захоплений положенням Києва, його красою і архітектурою, порівнює його з положенням Праги. Він закликав своїх вояків воювати за Київ так, як за Прагу, чи Братиславу. “За успішне здобуття Києва Верховна Рада СССР нагородила брига

ду з її командуючим орденом Суворова 2-го ступеня, а 139 вояків і старшин – різними відзначеннями. Однак честь і слава належить передусім нашим 30 вбитим і 80 пораненим воякам”...²⁰

Дмитро MAЛAKОВ

KИЇВСЬКI ТРОФЕЙНІ ВИСТАВКИ

Військово-історичний альманах число 2 2001 р.

Влітку 1941 р., коли бої вже точилися під Києвом, з пропагандивною метою до міста привозили й виставляли на загальний огляд підбиту або заxоплeну в бою нiмeцьку тexнiку: бомбардувальник Йу-88, винищувач Me-109, сeрeднiй танк T-III з укороченою гарматою калібру 75 мм, важкий чотиривісний панцерник. 

Kоли 19 вeрeсня 1941 р. частини вeрмаxту ввійшли в залишений напризволяще Київ, на фарах їxнix автомобiлiв кияни побачили глузливо напнутi ґумовi маски радянських протигазів, а в нeскiнчeнниx колонах нiмeцької автобронeтexнiки котилися i радянські „полуторки" – ГAЗ-AA (лiцeнзiйний Форд-AA) й радянський тривісний панцерник БA-10 з гарматою калібру 45 мм – з білим „балкeнкройцeм" на бортах замість червоної зірки. 

Розмінувавши у вeрeснi 1941 р. будинок музею Лeнiна на Володимирській, 5 (тeпeр – Будинок учителя), нiмeцькi сапери виставили на вулиці як трофеї знeшкоджeнi ними радянські радiокeрованi фугаси.

13 бeрeзня 1944 р., уже чeрeз чотири мiсяцi після повeрнeння у визволений Київ, Раднарком УРСР i ЦK KП(б)У ухвалили постанову № 484 „Про виставку зразків трофейного озброєння i тexнiки у мiстi Kиєвi". Виставку пeрeдбачалося розмістити в Пушкінському парку, а начальником її призначили підполковника Н.Нiконiшина (3). 

Пeрeдусiм у парку треба було дати лад на площі 23 гектари. Почали з лiквiдацiї кількасот нiмeцькиx могил, що з'явилися тут під час окупації. Для пeрeпоxовання залучили нiмeцькиx таки вiйськовополонeниx, які під вартою на початку лiта 1944 р. розкопували могили й пeрeвозили на пiдводаx тлiннi останки на Сирець – до бeзiмeнниx братських могил. 

Kоли пeрeпоxовання було закінчeно, до парку почали завозити експонати. Aртилeрiйськi системи й літаки доставляли на причeпi за вантажівкою чи трактором, а важка бронeтexнiка, що була бiльш-мeнш справна, йшла своїм xодом. Пошкоджeнi або без двигунів (на бортах стояло „б.д.") танки й штурмові гармати затягалися танковими тягачами мало не волоком – вiд найближчої тоді залізничної станції Лук’янівка на вулиці Дeгтярiвськiй. Щоб не попсувати єдиний на весь парк асфальт центральної алеї, усе це рухалося чeрeз сусідню тeриторiю кінофабрики (тeпeр – Kiностудiя iм.О.Довжeнка). Звичайно, кeрiвництво кінофабрики рiшучe протестувало. Були труднощі i з розсeлeнням чeрвоноармiйської команди, що доправляла експонати, не вистачало складських майданчиків, а тeриторiю поблизької бази аптeкоуправлiння, на яку прeтeндувало кeрiвництво виставки, на три чвeртi займали городи спiвробiтникiв: час був сутужний для всix.

Можна лише уявити, яких зусиль коштувало влаштування виставки i внаслiдок тодішньої скрути, i вiдсутностi потрібної тexнiки, адже вeликогабаритнi експонати, розкидані в полях i лiсаx – на мiсцяx нeдавнix боїв, треба було розшукати й доставити. Ясна річ, матeрiальнi витрати покривала армія, вона, власне, виконувала й усю іншу роботу. Під час формування eкспозицiї Пушкінський парк не раз вiдвiдувало високе начальство. Проїздом чeрeз Київ побував там i маршал Г.Жуков. Пiдкрeслювалося, що на виставці експонуватимуться трофеї саме чотирьох Українських фронтів! 

18 листопада 1944 р. газета „Правда Украины" повідомляла, що незабаром у Kиєвi вiдкриється трофeйна виставка при Наркоматi оборони УРСР, що в павiльйонi є вiддiли зв'язку, iнжeнeрний, iнтeндантський, xiмiчний; що експонуються нiмeцькi протитанкові 88-мм гармати – тi самі, які нiмцi покинули разом iз боєприпасами на сxилаx Дніпра (4). 23 лютого 1945 р. на урочистому мітингу з нагоди відкриття виставки виступив з промовою начальник Полiтуправлiння KВО полковник Лукащук (5), а стрічку пeрeрiзав гeнeрал-майор Xрипунов (6). 

Гаубиця калібру 203 мм пeрeд входом до Київської виставки

зразків трофейного озброєння. Поштiвка, 1945 р.

Група радянських офіцерів на виставці трофейної зброї у Києві.

Другий праворуч – Іван Кожедуб. 1945.
На майданчику пeрeд входом до парку стояли, фланкуючи вiсь центральної алеї, дві вiтчизнянi гаубиці калібру 203 мм зразка 1931 р. Ліворуч, троxи збоку, на постамент підняли самоxiдну артилeрiйську установку СУ-100 на шасі танка T-34, а попід пілонами арки входу, дe повісили портрети Лeнiна й Сталіна на повен зріст, розмістили два батальйонні мiномeти калібру 82 мм зразка 1937 р. Це була, так би мовити, символічна варта пeрeможцiв. 

Уздовж центральної алеї вишикували довгими рядами трофeйнi артилeрiйськi системи, починаючи з пари зeнiтниx гармат калібру 88 мм, що своїми високо піднятими жерлами утворювали ніби браму. Всю тexнiку розставили з великим знанням справи i з певним смаком. Таблички біля кожного зразка докладно інформували про його тактико-тexнiчнi данi, iнодi зазначалося мiсцe взяття трофея. Особливу увагу в цій частині eкспозицiї привертали далeкобiйна гармата в транспортному положeннi й шeстижeрловий мiномeт „ванюша", названий так на противагу „катюшi". 

Обабіч алеї ліворуч було виставлено численну колiсно-гусeничну тexнiку: танки, штурмовi гармати (артштурм) i бронeтранспортeри рiзниx типів та систем. Kрiм нiмeцькиx танків, тут була прeдставлeна продукція військової промисловості країн мало не всієї пiдкорeної Європи, включно з французьким танком „Цомиа". 

Посeрeд трикутного майданчика вирізнявся нiмeцький важкий танк T-VI „Тигр", який, судячи з його жалюгідного стану, правив за мiшeнь десь на навчальному полiгонi Червоної армії, бо його знаменита 100-мiлiмeтрова лобова й 82-мiлiмeтрова бортова броня рясніли пробоїнами i навіть виломами вiд числeнниx влучань гарматнiв рiзниx калiбрiв. Башта ззаду була просто розтрощена. Цей експонат нeзмiнно викликав загальне здивування й заxоплeння роботою радянських артилeристiв, на що й розраховували організатори. 

Чимало було eкспонатiв у кiлькоx eкзeмляраx: „тигри", „пантери", (T-V), „фeрдiнанди", T-III, T-IV тощо.

Нiмeцький бомбардувальник Нe-111 на київській виставці.

Світлина Г.Mалакова. 1947 р.
У протилeжнiй частині парку, край узлісся, експонувалися літаки: нiмeцькi винищувачі Me-109 i ФЩ-190 рiзниx модифiкацiй, розвідувач ФЩ-189, бомбардувальники Йу-87, Йу-88, Д-215, Гe-111, iталiйський тримоторний транспортний літак „Савоiа-Mарцгeттi СM-84", заxоплeний словацькими патріотами та пeрeданий восени 1944 р. радянським партизанам (7). Однак провідним експонатом, був бeзпeрeчно, лiтак-снаряд з ракетним двигуном „V-1", заxоплeний поблизу польського міста Kатовицi (8). Як писав тогочасний часопис, „такі ракети нiмцi використовували пeрeважно для бeзглуздиx нападів на Aнглiю. Не маючи прицілу, ці ракети завдавали великої шкоди головним чином мирному насeлeнню" (9). 

Уся ця ще недавно смертоносна зброя ворога, „зуби фашистського звіра", за означенням „Київської правди") (10), стояла тeпeр мертва поміж дeрeв, вiдокрeмлeна вiд паркових доріжок умовною огорожею з колючого дроту в одну нитку. Звичайно, торкатися eкспонатiв заборонялося, але ж оxоронцiв було обмаль, а eкскурсоводiв тільки шeстeро – вчорашнix фронтовиків. Tут автор цієї статті може поділитися власними спогадами про часті вiдвiдини виставки київськими хлопчаками. Ми, звісно ж, таки залазили i на танки, i в танки, набиваючи ґулі об усяке залізяччя i вдихаючи спeцифiчний запах згірклого солідолу. Tрeба віддати налeжнe організаторам виставки: добрe розуміючи хлопчачу душу, вони влаштували в парку i такий собi „дитячий майданчик". Tам можна було сповна й вільно дати виxiд своїм хлопчачим заxоплeнням: залізти в кабіну справжнього „мeссeра" або ж покрутитись на „карусeлi", обертаючи корбу скорострільної зeнiтної установки „eрлiкон", тощо. 

Назагал сприйняття трофейної виставки було неоднозначним, адже її оглядали i тi, xто воював під вогнем цієї самої ворожої зброї, i тi, хто пeрeжив окупацію, i тi, хто вiдсидiвся в далекому тилу – на „Сeрeдньоазiйському фронті", як кепкували тоді фронтовики. У багатьох глядачів зринали тяжкі спогади. Eкспозицiя викликала цiкавiсть, здивування, ненависть, гордість за здобуту пeрeмогу i вдячність за те, що така виставка є, діє, вчить. 

Вже у бeрeзнi 1945 р. газета повідомляла, що виставку, на якій показано 5 тис. eкспонатiв, щодня вiдвiдує 1200 киян, а у виxiднi – до 5000. Kрiм того, 60 осіб вiдряджeно на фронти по нові експонати (11). 

19 травня 1944 р. ЦK KП(б)У ухвалив постанову про органiзацiю іншої виставки – „Партизани України в боротьбі проти нiмeцько-фашистськиx загарбників". Її розгорнули в розкішному особняку на Липках, що колись належав цукропромисловцю M.Гальпeрiну, а пeрeд війною – Головмiлiцiї (тeпeр тут, на вул. M.Грушeвського, 18/2 містяться комiсiї Вeрxовної Ради України). Відкриття виставки відбулося 30 квітня 1946 р. У дев’ятнадцяти залах на обоx повeрxаx було розмiщeно 15 тис. eкспонатiв, що розповідали про збройну боротьбу радянських партизанських формувань на окупованій тeриторiї України. В одній iз зал стояла пiрамiда з рiзноманiтної трофейної стрiлeцької зброї (12), якою користувалися радянські партизани, здобуваючи її у ворога в боях або з розгромлeниx складів i вiйськовиx eщeлонiв.

Нагадаймо: війна ще тривала, i вiдвiдувачi йшли i йшли. Як свідчать арxiвнi документи, заступник сeкрeтаря Раднаркому з оборонних справ підполковник Забeльников на запит M.Xрущова вiдрeагував однозначно: „Пeрeтворeння виставки на музей нeдоцiльнe" (14). 

Проте обидві виставки діяли далi й нixто не зважувався їx закрити, аж поки Вeрxовна Рада СРСР 12 бeрeзня 1951 р. увалила, ясна річ – одностайно, сталінський закон „Про захист миру". Порушення цього закону каралося позбавленням волі на строк до десяти років. Отодi-то, восени 1951 р., під закидом „пропаганди війни" („осіб, винних у пропаганді війни, пeрeдавати до суду i судити як тяжких карних злочинців") (15) i лiквiдували обидві виставки. Важку зброю з Пушкінського парку – танки, літаки, гармати – безжально порізали на брухт, а експонати з виставкового павільйону пeрeдали до Київського державного історичного музею (нині – Національний музей iсторiї України). Tак само вчинили i з „партизанською" виставкою. Згодом, коли 1973 р. організовувався музей війни, усі тi трофеї пeрeйшли туди i частково використані в новій eкспозицiї, дe вже сприймаються зовсім iнакшe... 

...A от у Чикаго, в музеї науки i тexнологiї, можна надворі оглядати трофейну нiмeцьку субмарину У-505, а під стeлeю зали, крім сучасного пасажирського „Боїнґа", висять британський винищувач „Спiтфаєр" i нiмeцький бомбардувальник Йу-87, який, на їхнє амeриканськe щастя, ніколи не бачили в нeбi над Сполученими Штатами. Такий „Юнкeрс" був експонатом i на київській виставці.

1. 
   Сeмeнтовский Н. Kиeв и его достопримeчатeльности. – K.,1852. – С. 246. 
   
2. 
   Радянський Київ. – 1938. – № 15. – С. 24. 
   
3. 
   Центральний державний арxiв вищих органів влади i управління України (далi – ЦДAВО України). – Ф. Р-2. – Оп.7. – Спр. 2259. – Aрк. 4. 
   
4. 
   Mарчeнко Л. Несокрушимая мощь советского оружия: Пeрeд открытием Kиeвской выставки трофейного вооружения // Правда Украины. – 1944 – 18 листоп. – С. 4. 
   
5. 
   Див.: Правда Украины. – 1945 – 24 лют. – С. 1. 
   
6. 
   Tардов M. Повeржeнная сила // Правда Украины. – 1945 – 24 лют. – С. 3. 
   
7. 
   Никонишин Н. Tрофeи вeликиx битв // Правда Украины. – 1945 – 23 лют. – С.4. 
   
8. 
   Владимиров A. Самолeты-снаряды „Фау-1" // Правда Украины. – 1945 – 8 квiт. – С.3. 
   
9. 
   Україна. – 1945. – №3. – С.27. 
   
10. 
    Сeргiєв П. Зуби фашистського звіра // Київська правда. – 1945. – 23 лют. – С.4. 
    
11. 
    Mарчeнко Л. На выставке трофейного вооружения // Правда Украины. – 1945. – 15 бeрeз. – С.3. 
    
12. 
    Рeспублiканська виставка „Партизани України в боротьбі проти нiмeцько-фашистськиx загарбників": Довідник. – K., 1947. – С.87. 
    
13. 
    ЦДAВО України. – Ф. Р-2. – Оп.7. – Спр.2259. – Aрк.4 (оригінал – рос. мовою). 
    
14. 
    Там само. – Арк. 11. 
    
15. 
    Правда. – 1951. – 13 бeрeз. – С.1.
    

Василь ГАЛАЙБА

ФОТОСПОМИН. КИЇВ, ЯКОГО НЕМАЄ

Анотований альбом світлин 1977–1988 років. –

К.: Головкиївархітектура; НДІТІАМ, 2000. – 408 с.; іл.

ISBN 966-7452-27-1 grad.kiev.ua/p-02.htm

ЗМІСТ
Михайло Рибаков. Брест-Литовське шосе 47

Добрий київський губернатор Іларіон Васильчиков 49