Введение в понятийный

Возникновение НРД является одной из самых сложных и малоисследованных проблем сектоведения. В рамках этой темы изучаются процессы, протекающие в обществе на микро- и мак­роуровнях и приводящие к появлению сект и культов. Теории микроуровня исследуют как сектантские тенденции в религии, завершающиеся расколом или появлением секты, так и процес­сы, сопровождающие ранние стадии зарождения и развития культа. Теории макроуровня выявляют причины возникновения НРД в области глобальных трансформационных процессов, про­текающих в политической, социальной и религиозной сферах общества в целом.

Все существующие формы возникновения НРД можно раз­делить на три типа: образование сект, культовая инновация, процесс восектовления.

Образование сект. Образование сект предполагает отделе­ние одной религиозной группы (секты) от другой (религии, де­номинации, секты). Появление секты является конечным ито­гом развития целого ряда достаточно длительных предваряю­щих его процессов, именуемых «сектантскими тенденциями» в религии.

Таким образом, очень часто самая важная страница истории любой секты протекает до момента ее формального основания, отделения, который зачастую является также наивысшей точ­кой ее развития и началом ее распада. Формальный отсчет са­мостоятельного бытия секты начинается с принятия «материн­ской религией» официального документа (декларации, анафе­мы, заявления о структурном дистанцировании и т. д.), удосто­веряющего «непринадлежность» секты к религии, от которой она откололась. Часто руководящий орган религии осведомлен о деятельности той или иной сектоподобной группы в ее границах, но не спешит прибегать к анафеме и отлучению, пытаясь найти пути примирения с потенциальной сектой. Такая политика в большинстве случаев заканчивается успехом, что положительно влияет на устойчивость и большую степень бесконфликтности традиционных религий. Именно поэтому новые секты образуют­ся чаще всего не в результате откола от традиционных религий мира, а в результате отделения от других типов религиозных ор­ганизаций: деноминаций, культов и других сект.

Онтологическим основанием зарождения сектантских тен­денций в любых религиозных организациях является внутренне присущая им необходимость постоянного приспособления к из­меняющимся обстоятельствам окружающего их общества. По мнению Гершома Шолема, любое откровение с момента его пись­менной фиксации представляет собой проблему для религиозной традиции, так как исторические изменения ставят вопрос о при­менимости религиозного канона к новым условиям мира⁴². По­следователи перестают видеть адекватность представляемых им религиозных учений окружающей их действительности и начи­нают поиск новых «живых» форм религиозных переживаний и интерпретаций. Сначала эти новые формы они пытаются найти в рамках вероучения и практики своих же религиозных групп. Ес­ли искомое не будет ими обнаружено, то они могут взять на себя инициативу по изменению традиции, начиная тем самым про­цесс развития сектантских тенденций.

Знаменитый исследователь традиции Эдвард Шилс утвер­ждает, что интерпретация существующего религиозного канона является главным способом внутреннего обновления, неосозна­ваемой инновации традиции, основная функция которой состоит в ее сохранении при любых изменяющихся условиях мира⁴³. Интерпретации и разъяснения традиции, инициируемые ею са­мой, являются мощным средством регулирования любых внеш­них и нежелательных внутренних инициатив по ее изменению. Однако скорость такого самообновления традиции практически всегда медленнее, чем происходящие во внешнем мире переме­ны, которые порождают саму необходимость новых интерпрета­ций традиции и канона. Таким образом, в любой религиозной организации мира всегда существует потенциал к зарождению и развитию в ней сектантских тенденций. Потенциал, реализация которого целиком и полностью зависит от целого ряда ситуатив­ных факторов (например, от наличия харизматического лидера и т. д.). Это же относится к самим сектам, внутри которых также могут зарождаться сектантские тенденции, приводящие к оче­редному делению.

Интересно, что сам процесс внутреннего обновления рели­гии может быть изначально осознаваем и глубоко отрефлектиро­ван самой традицией, а может протекать спонтанно и неосознан­но. В рамках религиозной организации могут существовать кри­терии для отличения «истинных» попыток ее обновления, ин­терпретации и развития от «ложных». Так, классическим при­мером таких критериев являются «семь признаков истинного развития идеи» в границах Церкви, предложенных кардиналом Католической Церкви Джоном Генри Ньюманом⁴⁴.

Известны примеры, когда некоторые НРД, например мормо­ны, по ходу своего развития использовали достаточно ориги­нальный способ подстройки под актуальную ситуацию в мире и обществе. Секта систематически нивелировала все проблемные моменты в истории и богословии группы: в священных писани­ях, исторических документах, старых книгах, статьях, дневни­ках руководителей, при последующих перепечатках изменялся текст путем вырезания из них всех «неудобных» мест и заменой их на более соответствующий и отвечающий современному духу и учению организации⁴⁵.

Дополнительным источником зарождения сектантских тен­денций могут являться люди, глубоко убежденные в том, что они неожиданно получили какое-либо новое откровение от Бога. Они также будут пытаться его понять и проинтерпретировать в первую очередь в границах вероучения той религиозной органи­зации, к которой они принадлежат. В том случае, если эта орга­низация не имеет устоявшихся механизмов эффективной и гра­мотной реакции на регулярно появляющиеся среди ее последова­телей откровения и не может никак удовлетворить запросы этого рода, они обратятся к разработке собственных концепций уви­денного и пережитого ими необычного явления. Описанная вы­ше проблема выявления истинных и ложных критериев обновле­ния традиции представляется в данном случае в несколько ином ракурсе и сводится в своей радикальной постановке к вопросу богословского различения истинных и ложных пророков и про­рочеств. Особый интерес к разработкам критериев этого типа присутствует в иудаизме⁴⁶.

Таким образом, степень контроля религией над вновь получа­емыми в ней откровениями и новыми интерпретациями уже су­ществующего традиционного канона, является главным факто­ром, регулирующим ее сохранность и соответственно количество появляющихся сект. Любая религиозная организация вынуждена пассивно поддерживать в себе «прогрессивистские» тенденции и, разумно их контролируя, не доводить до появления новых сект.

История сектоведения знает примеры, когда неспособность руководства организации регулировать новые откровения приво­дила к появлению сотен новых сект в рекордно короткие сроки. Характерным примером является история вьетнамского каодаиз­ма, уникальность которого состоит в сочетании спиритических практик с развитым вероучением и системой ритуалов. Получая во время спиритических сеансов приказания «свыше» к основа­нию все новых и новых групп, каодаи, не имея механизмов проти­востояния «воле духов», были вынуждены бесконечно дробиться на мелкие секты и толки⁴⁷. Известны и прямо противоположные случаи, когда религиозным организациям вовремя удается пре­одолеть образование новых сект путем установления контроля над откровениями. Так, религиозный уфологический культ «Небес­ные Врата» решает данную проблему, заменив свою доктрину о возможности и необходимости получения новых откровений каж­дым членом секты на учение о допустимости получения любых от­кровений только харизматическими лидерами группы, Бо и Пи­пом⁴⁸. Некоторые культы изначально устанавливают жесткий контроль за всеми возможными попытками инициации раскола или схизмы в своих рядах. Так, Ли Хунджи, основатель Фалунь­гун, еще на ранней стадии развития культа фиксирует всевозможные предупреждения против потенциальных индивидуальных ин­терпретаций и оценок учения группы, дополнения его какими-ли­бо новыми положениями, замещения и/или синтеза его с иными учениями⁴⁹. Наконец, история мировых религий полна примера­ми успешного преодоления сектантских тенденций и контроля над возникающими откровениями. В качестве примера можно привести праздник Тела и Крови Христа в католической церкви, изначально уходящий своими корнями в откровения и видения монахини Юлианы из Люттича (XII в.)⁵⁰.

Во всех религиозных организациях одновременно с «либе­ральным» течением, пытающимся обновить традицию, существу­ет одновременно «консервативное» течение, стремящееся к сохра­нению и возрождению религиозной традиции. В этом случае при­чина зарождения сектантских тенденций, способных привести к образованию секты, состоит в нежелании членов религиозной группы мириться с обмирщением и утерей важных элементов сво­ей религиозной традиции. Инициативная группа ревнителей за чистоту веры будет пытаться восстановить «правильное» содержа­ние вероучения и религиозной практики, которое, по ее мнению, наиболее точно соответствует древней традиции. Однако попытка защитить свою традицию от изменений и восстановить ее искон­ное содержание приведет не к ее возрождению в ранних формах, во и к возникновению нового, видоизмененного содержания тра­диции, воспринимаемого как старое и утерянное, или, иначе го­воря, к очередному ее обновлению. Шилс отмечал, что традиции всегда будут меняться под любыми действиями их последователей вне зависимости от их стремления избегнуть каких-либо измене­ний. Ян Ассманн считал, что любая попытка «вспомнить», какой традиция была ранее, и восстановить ее, приведет не к ее рекон­струкции в изначальной форме, по к созданию новой традиции⁵¹.

Таким образом, так называемые консерваторы и ревнители за ве­ру, сами того не понимая, являются одними из исполнителей тех самых процессов, против которых они всеми силами стараются бо­роться. Чем больше усилий они прилагают к недопущению изме­нений и обновления своей веры, тем сильнее они ее меняют. Если высшее руководство религиозной организации не выработает пути примирения и контроля над своим консервативным течением, то и с этой стороны неизбежно усиление и развитие сектантских тен­денций, приводящих в конечном итоге к образованию новых сект.

Как либеральное, так и консервативное течение в своих уме­ренных формах являются неизбежным и нормальным явлением любой религии. Появление претензий на собственную абсолют­ность в обоих течениях может инициировать в них сектантские тенденции, характерным признаком которых является агрессив­ное неприятие вышестоящего церковного руководства вне зави­симости от степени обоснованности и оправданности их притяза­ний на истину,

В качестве дополнительного фактора, влияющего на возник­новение сект, выделяется борьба за власть в религиозной орга­низации. При этом ее участники, как правила, не стремятся к созданию новой религиозной группы, но лишь к захвату власти в уже существующей. Отсюда следует характерная особенность этого типа образования сект: изменения в вероучении и религи­озной практике являются здесь лишь формальным предлогом для достижения власти в группе. При атом не важно было или не было изменено вероучение одной из конфликтующих сторон. Значение имеют лишь сами декларации о вероучительных заб­луждениях оппонента и вера в реальность этих обвинений у сто­ронников каждой из противоборствующих партий. Вера в истин­ность своего учения становится как аргументом в пользу оказа­ния давления и смещения руководства религиозной организа­ции, якобы исказившего ее вероучение, так и средством легити­мации возможного отделения от материнской религиозной орга­низации. Впоследствии, после формального отделения секты, в ней действительно может быть изменено вероучение. Но это уже не будет являться источником раздора, но скорее логическим его следствием, исполняющим функцию укрепления веры последо­вателей в правоту секты, ее уникальность и неповторимость. Кроме того, секты, образующиеся в результате борьбы за власть, как правило, не сильно изменяют вероучение организации. В ка­честве классических примеров сект такого типа можно привести ритвиков, отделившихся от общества сознания Кришны, и Сво­бодную зону, отделившуюся от дианетики и саентологии.

Из сект, образовавшихся в XXI в. в Беларуси, можно отме­тить группу последователей Леонида Пляца, отколовшуюся от Православной Церкви в 2001 г.⁵²

Культы, как и секты, существовали еще в глубокой древно­сти. Однако если до XVIII в. можно было говорить об однозначном доминировании в обществе сект, то в последние столетия все большую роль начинают играть культы. Особый всплеск возник­новения культов отмечался в 60—70-х гг. прошлого столетия. В настоящее время в пропорциональном соотношении в Беларуси, равно как и во всем мире, значительно чаще возникают культы. Именно этим объясняется преобладание среди всего многообра­зия НРД групп движения Нью Эйдж, синкретических, язычес­ких, уфологических, оккультно-мистических и иных видов культов, кардинально отличающихся от сектантских ответвле­ний от традиционных религий мира.

Родни Старком и Уильямом Бэинбриджем разработаны мо­дели, описывающие разные варианты протекания культовой ин­новации. Так, например, предпринимательская модель рассмат­ривает культовую инновацию как сознательное изобретение но­вой религиозно-символической системы, как правило, посред­ством совмещения и синтеза различных вероучений уже суще­ствующих религий с целью получения определенной выгоды. Культы представляются религиозными «предприятиями», пред­лагающими определенный «продукт» для своих потребителей (защиту от порчи, набор знаний и умений, психологическое и физическое оздоровление, предсказание судьбы, улучшение кар­мы и т. д.) и получающими определенную плату взамен (деньги, бесплатная рабочая сила, уважение и почитание лидеров, власть и т. д.). Ввиду того, что далеко не всегда возможно определить искренность намерений того или иного руководителя культа, приводить конкретные примеры было бы некорректно, несмотря на несомненные достоинства данной модели.

Психопатологическая модель объясняет культовую иннова­цию как результат индивидуальной психопатологии, находящей успешное социальное выражение. Человек, находясь под влия­нием болезни, галлюцинирует, получает определенную «инфор­мацию» или «задание» из «высших» сфер о необходимости спа­сения или преобразования мира и начинает активные действия в обществе по реализации полученных «предписаний». Последние им самим или, чаще всего, с помощью вторых лиц облекаются в приемлемую для распространения и принятия широкими масса­ми форму. Фанатичная, бескомпромиссная убежденность изоб­ретателя новых идей в собственной истинности наиболее часто находит отклик в массах во времена общественных кризисов. Именно индивидуальная психопатология наиболее часто рас­сматривается исследователями как один из наиболее распростра­ненных источников культовой инновации. Так, еще Вильям Джеймс отмечал, что многие видные религиозные деятели и ос­нователи религиозных организаций имели ярко выраженные черты психической ненормальности или симптомы патологическо­го характера. При этом, однако, ученый не считал эту особен­ность возникновения религий превратной или плохой⁵³.

Психопатологическая модель была впоследствии ради­кально пересмотрена и изменена одним из ее авторов. В своей новой модели естественного откровения⁵⁴ Родни Старк утверж­дает, что нормальные, психически здоровые люди могут иск­ренне и глубоко верить в то, что они общаются с божественной реальностью. При этом обыкновенные повседневные психичес­кие явления переживаются и интерпретируются ими как кон­такт со сверхъестественными силами. По мнению Старка, в традиционных религиях естественные откровения являются одним из ключевых механизмов их сохранения. Однако, проявляясь вне рамок какой-либо религии, они инициируют куль­товую инновацию.

Ценность данной модели заключается помимо всего прочего в том, что с ее помощью объясняются случаи образования куль­тов без участия харизматического лидера, который либо появля­ется на более поздних стадиях развития культа (например, Ин­тегральная йога, Процесс и др.), либо вообще отсутствует, а ру­ководство группой передается лидерам, не обладающим хариз­мой. В последнем случае ярким примером является весь спектр групп движения Новой мысли⁵⁶.

На основании анализа всего многообразия форм появления культов автором курса разработана интеллектуальная модель культовой инновации, полагающая создание культа как резуль­тат осознанного воспроизведения вероучения, структуры и куль­товой практики какой-либо религиозной организации (традици­онной религии, секты, культа) при отсутствии структурной за­висимости от нее на момент основания культа. При этом можно выделить два основных варианта такого воспроизведения: а) за основу берется существующая на момент создания культа рели­гиозная группа; б) делается попытка воссоздания какой-либо из распавшихся религиозных организаций.

В первом варианте основатели нового культа могли когда-то иметь связь с реконструируемой ими организацией, а могли и не иметь ее. Принципиально важно лишь то, чтобы на момент соз­дания культа они не были никак вовлечены в ее деятельность. В противном случае речь будет идти не о создании культа, но об от­делении секты. Интересным примером является случай Свами Крийананды, который на протяжении 14 лет состоял в секте Со­общество самореализации, основанной Парамахамсой Йоганан­дой, был изгнан из нее в 1962 г., а в 1968 г. создал свой собствен­ный культ, Корпоративную деревню Ананды, который должен был по его плану максимально полно отражать вероучение и ре­лигиозные практики Сообщества самореализации, включая по­читание Йогананды в качестве духовного учителя⁵⁷.

Во втором варианте инициаторы создания культа занима­ются активным изучением всей доступной информации о той религиозной организации, которую они хотят реконструиро­вать. Сохранившиеся вероучительные тексты, документы, по­вествующие об истории, структуре и основных принципах ра­боты воспроизводимой организации становятся основным ис­точником информации, на основании которого и создается но­вый культ. Классическим примером является весь спектр групп неоязычников, пытающихся восстановить древние фор­мы языческой веры и ритуальной практики. Другим примером является религиозная ассоциация Духовное единство (Церковь Льва Толстова), которая была полностью разрушена во времена советской власти и восстановлена по архивным материалам на­шими современниками⁵⁸.

Доминирующими мотивами к созданию культа согласно интеллектуальной модели культовой инновации могут высту­пать: а) интерес основателя к воссоздаваемой им группе и/или его вера в истинность ее вероучительных положений; б) мате­риальная заинтересованность основателя, основанная на убеж­денности в финансовую прибыльность и успешность религиоз­ной организации, выбранной им в качестве образца для созда­ния своего культа.

В том случае, когда какая-либо группа все же отделяется от «материнской» религии и при этом радикально трансформирует ее вероучение и культовую практику, добавляет или убирает значительные элементы, возникает, как и в случае с культовой инновацией, культ.

Процесс восектовления. Процесс восектовления (от нем. Versektungsprozess) предполагает постепенное приобретение ка­кой-либо организацией под воздействием определенных внут­ренних и внешних факторов характеристик НРД⁵⁹. В теориях восектовления используются определения секты и культа не включающие в качестве своей основы особенности их возникно­вения, В социологии религии давно получил практически едино­душное признание сам факт существования так называемых «по­лусектантских» организаций, т. е. обыкновенных организа­ций, ставящих перед собой самые разнообразные цели и задачи (начиная от социального, политического, религиозного движе­ния и заканчивая совершенно безобидными клубами любителей пива, церковными братствами, общественными объединениями и т. д.), но которые по каким-то причинам имеют целый ряд сек­тантских характеристик. Вах, Сингер, Ричардсон, Бэинбридж, Уилсон, Старк, Лоусон, Нельсон, Маусс, Джонсон, Гууд и мно­гие другие ученые используют для обозначения этого вида орга­низаций такие термины, как: «сектоподобная, группа», «культоподобная организация», «группа с сектантскими характе­ристиками» и т. д. При этом предполагается, что организация может как полностью превратиться в секту, пройдя через стадию «сектоподобия», так и подвергнуться обратному процессу рас­сектовления (от нем. Entsektungsprozess) и вернуться к своему изначальному состоянию.

Существующие теории по-разному определяют причину на­чала процесса восектовления и то, что собственно включают в се­бя конечные характеристики секты. Так уже разбиравшаяся вы­ше теория Джонсона, Старка и Бэинбриджа полагает, что в осно­ве всего процесса лежит увеличение напряженности между груп­пой и окружающей ее социо-культурной средой⁶⁰. Внутренняя и внешняя напряженность и конфликтность организации полага­ются так же, как основная характеристика секты, Георг Шмид видит истоки процесса восектовления в усилении в организации внутреннего чувства собственной неповторимости, завершающе­гося претензиями на собственную абсолютность и мнением о по­гибели всего мира, не желающего присоединиться к идеалам ор­ганизации. Соответственно наличие подобных претензий на аб­солютность полагается в качестве главной характеристики сек­ты⁶¹. Роберт Лифтон говорит, что появление в любой организа­ции механизмов воздействия на человека, лишающих его всех основных прав и свобод, контролирующих его сознание и подсоз­нание, лежит в основе восектовления и является главной харак­теристикой сект⁶².

Учеными подчеркивается естественная природа протекания восектовления и рассектовления, хотя и допускается возмож­ность целенаправленного, искусственного инициирования и тор­можения этих процессов.

В сектоведении выявляются следующие тесно взаимосвязан­ные между собой социальные, политические и религиозные фак­торы, обусловливающие на макроуровне возникновение НРД в современном мире:

• 
  повсеместное ослабление влияния традиционных религий мира как на глобальные социально-политические и экономичес­кие процессы, протекающие в обществе в целом, так и на жизнь каждого, конкретно взятого индивида в частности;
  
• 
  плюрализация и демократизация общества, способствую­щие как увеличению возможностей выбора во всех сферах бытия индивида, так и освобождению его от однозначной, необратимой подчиненности тем или иным социальным и религиозным ин­ститутам общества;
  
• 
  глобальный процесс взаимопроникновения культур, веду­щий как к синтезу уже существующих традиционных религий, который, в свою очередь, влечет за собой появление новых НРД, так и к распространению религиозных традиций вне устоявших­ся ареалов их существования.
  

В сектоведении проблема систематического анализа общих закономерностей развития НРД находится на самых ранних эта­пах разработки. Как ни в каком другом вопросе здесь требуются обширные знания в области истории и социологии НРД. Непред­сказуемость направлений развития сект и культов является ско­рее нормой, чем исключением из правила. История сектоведения знает уникальные примеры, когда в течение 30 лет маленький кружок по изучению Библии перерастает в утопический культ, организованный по принципам раннехристианской общины, сохраняющий вначале жесткий целибат, а затем вводящий при­нцип свободной любви. В последствии эта группа полностью от­казывается от изначального религиозного вероучения и превра­щается в светскую перфекционистскую коммуну, эволюциони­рующую в конце концов до преуспевающего предприятия, зани­мающегося изготовлением изделий из серебра. В данном случае имеется ввиду Община Онеиды, ставшая классическим приме­ром изменчивости НРД⁶³.

Секты и культы являются глубоко не стабильными органи­зациями. Они подвержены всевозможным влияниям, которые их постоянно видоизменяют. Вероятно поэтому подавляющее количество исследований особенностей развития сект и культов берет за основу или конкретное НРД, или какой-либо тип НРД, например, апокалиптические, восточные, утопические и другие культы, но не весь феномен сектантства в целом.

Немногочисленные общетеоретические исследования в об­ласти развития НРД сосредоточены вокруг трех тесно взаимосвя­занных блоков проблем:

• 
  трансформации одного типа религиозной организации в другой;
  
• 
  выявление факторов, влияющих на развитие НРД;
  
• 
  кризисы и проблемы НРД.