2-е издание, исправленное Ответственный редактор

Индии. очень красивую и недорогую. Она купила ее и поехала к магазину «Кей-Март», где приобрела три ниточки бус, очарова­тельный, под золото, браслет с изображением африканских живот­ных и две блестящие хрустальные булавки. В придачу ко всему она купила длинный тоненький пестрый шарфик. Очень довольная своими покупками, Сьерра отправилась домой.

Во время просмотра очередной серии телевизионной мелодра­мы, она занялась оформлением подарка. Концы пестрого шелко­вого шарфика старательно подвязала таким образом, чтобы на крышке шкатулки образовался большой пышный цветок. В рек­ламную паузу Сьерра отыскала в кладовке коробку с золотыми бумажными лентами. Отрезала длинный кусок ленты, украсила цветок и написала на ее концах: «С днем рождения, Памела. От Каролины». Вполне довольная результатом своего труда, Сьерра улыбнулась.

Затем, в субботу, она повезла Каролину на день рождения подруги.

Дом Памелы, с железными воротами на входе, находился почти на вершине холма. Ворота открыты, но охраняются одетым в фор­му охранником. Он спросил их имена и сверился со своим спи­ском, прежде чем кивком головы разрешил войти. Другие машины уже стояли припаркованные: два «кадиллака», три «мерседеса» и одна маленькая красная спортивная машина, какую Сьерре еще ни разу не доводилось видеть. Отовсюду выпирало богатство.

Сьерра проводила Каролину к парадной двери, где их встретила горничная. Испанка по происхождению, она была одета в идеаль­но отутюженное форменное платье черного цвета с белоснежным воротничком и фартуком.

Рука Каролины напряглась.

— Не уходи, мамочка, пожалуйста.

Сьерра взяла себя в руки и ободряюще улыбнулась. Но дочь не отпустила руки матери, пока они не вошли в громадных размеров холл с величественными кафедральными окнами в задней его час­ти и пока Каролина не заметила Памелу в группе таких же малень­ких девочек. Сьерра увидела и их матерей.

Все они стояли у широченных окон, откуда открывался пано­рамный вид на Сан-Фернандо Вэлли. Каждая из дам выглядела так, словно сошла с глянцевой обложки модного журнала. У Сьерры все сжалось внутри, когда она попыталась представить, что они

подумали о ней, в ее выцветшем зеленовато-голубом жакете, чер­ных узких брюках и поношенных кроссовках. «О, Боже, — взмо­лилась она, — пожалуйста, сделай так, чтобы Каролине не стало стыдно за меня». Одна из женщин посмотрела в сторону Сьерры и Каролины. Улыбаясь, она сказала несколько слов собеседницам и

отошла.

— Вы, должно быть, Сьерра и Каролина Мадрид, — произнесла

Марша Бартон обладала той изысканностью и изяществом ма­нер, что мгновенно помогли Каролине справиться со своей стес­нительностью. С приветливой улыбкой маленькая гостья протяну­ла подарок Марше.

• 
  Какая прелесть, — сказала хозяйка дома.
  
• 
  Моя мама сама упаковала его, — с гордостью сообщила Ка­ролина, и Сьерру бросило в жар. Она успела окинуть взглядом по­дарки остальных гостей, сложенные на полированном красного де­рева кофейном столике невдалеке от нее. Все, очевидно, куплены в дорогих магазинах и упакованы профессионально. Она с тоской подумала о деревянной коробочке и дешевом блеске ее содержимо­го. Как ей хотелось выхватить подарок и бежать отсюда без оглядки.
  

— О, оставайтесь, пожалуйста, — произнесла Марша таким то­

Она не ошиблась. Перед тем как привезти Каролину сюда, Сьер­ра отвезла Клэнтона в школу. А после занятий тренер пригласил всех мальчиков к себе домой на барбекю и просмотр фильма.

* Роман канадской писательницы Люси Мод Монтгомери (1874—1942), написан в 1905 г., был первым из серии книг о судьбе девочки Энн. Пользо­вался огромной популярностью среди юных читательниц.

83

Лукаво улыбаясь и весело поблескивая своими голубыми глазами, Марша доверительно шепнула, что Памела безнадежно увле­чена Клэнтоном.

Сьерру не удивило, что Клэнтон вызывает трепет в сердцах дев­чонок. Чертами лица и цветом волос он пошел в отца, а от нее ему достались светло-зеленые глаза. Такое поразительное сочетание всегда привлекало всеобщее внимание.

• 
  Мне в самом деле нужно идти, — еще раз сказала Сьерра.
  
• 
  Побудьте еще немного, хотя бы познакомьтесь с другими мамами.
  

Все дамы были исключительно вежливы. Лишь одна так сме­рила ее взглядом, словно Сьерра только что выбралась из ноч­лежки. Неизвестно, заметила ли это Марша, но, проявляя беско­нечное тепло и дружелюбие ко всем, она осталась стоять возле Сьерры.

Не помогло. Сьерре не стало уютнее. Она вежливо, как ей по­казалось, дождалась паузы в напыщенном пустом разговоре, изви­нилась и ушла.

Дышать стало гораздо легче, после того как она выехала за во­рота и по извилистой дороге направила машину прочь с холмов Студио-Сити в сторону потонувшей в смоге низины Северного Голливуда. Одно было ей доподлинно известно: она не переступит порога этого дома, когда приедет за Каролиной.

Вздыхая, Сьерра сосредоточилась на мыслях об Алексе. Сего­дняшний день у него фактически был свободен, и они собирались провести его вместе. Когда он спросил ее, хочет ли она этого, сле­зы благодарности брызнули из ее глаз. Так давно они не были вме­сте, только вдвоем. А вдруг это поможет им навести мост над об­разовавшейся в их отношениях пропастью? Сьерра не была увере­на, смогут ли они, но безумно хотела этого. О, как страстно она этого хотела!

Она открыла входную дверь и вошла в квартиру почти безза­ботная и окрыленная.

— Алекс? Я дома, — позвала она.
Ее встретила тишина.

84

— Алекс? — снова повторила она, направляясь на кухню. Ни­

Вот так. Я ушел. Меня не будет допоздна. Ни извинений. Ни сожалений по поводу невозможности провести время с ней.

В ярости Сьерра скомкала записку и швырнула ее в мусорное ведро. Она пропылесосила дом, вытерла пыль и приготовила обед на троих. Сначала решила переодеться, прежде чем отправиться за Каролиной, но почувствовала, как все в ней воспротивилось этой поездке. Она такая, какая есть. Кроме того, даже переодевшись, ей никак не вписаться в эту компанию.

Всячески подбадривая себя и пытаясь придать себе уверенный вид, Сьерра выехала в Студио-Сити. Как только она остановила машину перед роскошным домом Бартонов, мгновенно отметила, что все машины оставались в точности на том же месте, где они находились во время ее «побега» тремя часами ранее. Совершенно очевидно, все владельцы этих шикарных авто находились на празд­нике и в полном объеме получили удовольствие от изысканных за­кусок и обеда, увенчанного безукоризненно оформленным тортом, и даже насладились выступлением фокусника, которого пригласи­ли для детей, чтобы они не скучали. В тот момент, когда Сьерра открывала дверцу машины, из дома вышло несколько женщин со своими маленькими дочками, каждая девочка торжественно несла в руке небольшой пакетик с подарком на память о празднике.

• 
  Наши девочки играют в столовой, — сообщила Марша, по­здоровавшись со Сьеррой.
  
• 
  Прошу простить меня, если припозднилась.
  
• 
  Вы нисколько не опоздали. Входите, пожалуйста. Может, ча­шечку кофе?
  

В глазах Марши промелькнуло и понимание, и разочарование: это был всего лишь повод отказаться, и обе женщины знали это.

— Я провожу вас, — мягко сказала хозяйка. — Памеле очень по-
нравились шарфик и шкатулка.

Вежливая до кончиков пальцев, с сарказмом подумала Сьерра и сразу же устыдилась своего критического замечания. «Мегера, -в порыве жесткой самокритики подумала она. — Марша была исключительно добра с тобой. Но ты, возможно, уже разучилась реагировать на доброту...»

Девочки льнули друг к дружке и шептались, как две малень­кие заговорщицы. К удивлению и радости Сьерры, Памела наде­ла подаренные шарфик и «драгоценности». Каролина счастли­во засмеялась тому, что говорила ее подружка, и тут заметила Сьерру.

• 
  Ой, мамочка, — пролепетала она, откровенно разочарован­ная. — Нельзя ли остаться еще немного? Пожалуйста?
  

• 
  Нам необходимо ехать, Каролина.
  
• 
  Клэнтон сейчас у...
  
• 
  Немедленно, Каролина.
  

• 
  Почему бы нам иногда не встречаться? — спросила Марша, когда они направились к лестнице.
  
• 
  С большим удовольствием, — беспечно ответила Сьерра. Она была уверена, что «иногда» означает «никогда». Девочки вновь ве­село щебетали и шли впереди них, явно стараясь изыскать способ оттянуть неминуемое расставание.
  

• 
  Вы свободны в понедельник? — продолжила Марша. Пораженная, Сьерра посмотрела на нее.
  
• 
  В понедельник?
  

Марша говорила так искренне, что Сьерра перестала сомне­ваться. На глаза навернулись слезы, и она удивилась, что случай­ное простое приглашение на кофе так глубоко тронуло ее.

— Прекрасный день — понедельник.

86
Мucmep Грейсон пришел сегодня злой, как гризли.

Он сказал, что Мэттью либо Женится на Салли Мэй, либо он его убьет. Папа сказал, что ни один из его сыновей не енится на потаскушке. Мэттью сказал, что Салли Мэй не потаскушка и что они уе енаты в глазах Боьих.

Лукас расхохотался и назвал Мэттью придурком. Мэттью ударил его в челюсть и свалил на землю. Затем насел на него и продолжал лупить, пока папа не оттащил его.

Мама отчаянно рыдала целых два дня.

Папа сказал, что мистер Грейсон собирается сообщить всем во время богослужения, что его дочь выходит замуЖ за Мэттью БендЖамина Макмюррея. Папа сказал, что он очень гордится этим.

Мама сказала, что у некоторых людей ни стыда, ни совести.

Сегодня Мэттью Женился на Салли Мэй. На ней было белое платье ее покойной матери. Я никогда не видела Мэттью таким счастливым, каким он был, надевая на палец невесты кольцо нашей мамы.

Салли Мэй чуть было не осталась без кольца. Папа не позволил Мэттью взять бабушкино фамильное кольцо. Я слышала, как Мэттью и папа кричали друг на друга в сарае. Мэттью сказал, что любит Салли Мэй. Папа сказал, что Женщина вроде Салли Мэй никогда не наденет кольцо его матери. Он сказал, что соЖалеет, что послушал нашу маму. Он сказал, что долЖен был давно увезти Мэттью в Фивер-Ривер, чтобы тот имел возможность поразмыслить над Жизнью, подумать о Женщинах и тогда, вероятно, не попался бы в сети одной из них.

Так мама дала Мэттью свое собственное обручальное кольцо. Папа с той поры не сказал ей ни слова.

Интересно, где сейчас ДЖеймс, моЖет, все еще в Фивер-Ривер, и что он там делает?

У меня совсем нет времени писать в этой тетради, но это единственное место, где я могу рассказать о своих чувствах. И каких чувствах! Иногда мне каЖется, что я не смогу их сдерЖать.

Мама болеет, очень болеет. Салли Мэй ничего не делает, чтобы помочь.

87

Они с Мэттом все бремя ругаются или, скорее, Салли все бремя нападает. Он лишь держит удар. Она говорит, что ей наскучила такая жизнь и он тоже наскучил. Все, что он делает, это работает б поле с отцом и не веселится с ней. Иногда я ее ненавижу так сильно, что желаю ей смерти. Потом она плачет и говорит, что любит Мэттью и хочет быть хорошей женой, и я чувствую себя виноватой. Она просто не знает, как быть хорошей, потому что у нее не было такой мамы, как у меня, которая никогда бы не позволила ей сбиться с пути.

Мама сегодня сказала, что не боится смерти, и что я не должна бояться отпустить ее. Она улыбается, когда я сижу с ней. Она говорит, что с каждой минутой она становится ближе к Богу. Я сказала ей, что нам она нужнее, чем Богу, она же сказала, что уже на пути. «На пути к чему?» — спросила я. Но она стала кашлять так сильно и долго, что у нее не осталось сил ответить мне.

Сегодня мама умерла. Она сказала, что чувствует запах сирени из окна. Она хотела подержать в руках веточку сирени. Поэтому я вышла во двор, чтобы срезать для нее цветы. Когда я вернулась, она уже умерла.

Три дня я не отходила от нее, зная, что конец близок. Почему она выпроводила меня именно тогда?

Папа и Мэттью похоронили маму вчера утром. Мы не могли ждать еще один день, пока Лукас вернется с охоты. Иногда он уходит на целую неделю.

Солнце уже садится, а папа все еще сидит у могилы со своей кружкой.

Я не думаю о Салли Мэй как о хозяйке дома. Она не готовит. Не убирает. Она просто говорит мне, что делать. Мэтт говорит, что она старше и имеет право, потому что она его жена. Я сказала ему,

88

что это не значит, что она моя мать. Он никогда прежде не шлепал меня. Я сказала ему, что лучше бы он этого больше не делал.

Мэтт уехал на охоту с Лукасом. Я слышала, как Лукас разговаривал с Салли Мэй перед уходом. Он сказал, что, моЖет, заберет своего брата в Фивер-Ривер и покаЖет ему город. Их не было пять дней. Салли Мэй почти не разговаривала. Папа вообще молчал. Иногда я чувствую себя одинокой и старой, никому не нуЖной совой, и эта тетрадь стала моим единственным собеседником.

Сегодня вернулись домой Мэтт с Лукасом. Они не принесли с собой ни единого куска мяса. Салли Мэй ничего не сказала. А я спросила Мэтта, были ли они в Фивер-Ривер. Он сказал, да. Я спросила его, видел ли он Джеймса, и он сказал, что нет. Я спросила его, как там было б Фибер-Рибер, и он отбетил, что там слишком много людей. После этого он ничего не говорил. Лукас посмеивался над Салли Мэй. Он сказал, что они многому научились в Фивер-Ривер, но не стал говорить чему. Салли Мэй выглядела не очень здоровой. Сказала, что хочет на свежий воздух. Мэтт пошел с папой в поле.

Когда я вышла во двор умыться, то увидела Лукаса, болтавшего с Салли Мэй Когда он стал смеяться над ней, она дала ему пощечину. Он ударил ее в ответ, и она убеЖала в слезах.

Папа послал Лукаса в Фивер-Ривер с кукурузой. На этот раз Мэтт не поехал с ним, потому что Салли Мэй не хотела его отпускать. Папа сказал, что денег у них хватит заплатить налоги, купить провизию и отложить немного на черный день.

У меня плохое предчувствие, но папа не слушает.

Лукас сегодня приехал из Фивер-Ривер, пока я работала в саду. Он и папа поговорили. Лукас сказал, что б этом году кукуруза продавалась плохо, что он заплатил налоги, но что на провизию не

89

хватило. Папа сказал, что он врет. Он сказал, что Лукас, должно быть, потратил деньги на карты или на женщин. Лукас сказал, что очень плохо, когда отец не доверяет своему родному сыну.

Я не очень-то буду скорбеть, если больше не увижу Лукаса. Сколько я помню, в нем всегда был какой-то порок, который папа никак не мог из него выбить. Мама пыталась по-хорошему, словом выправить его. Но не думаю, что он слышал хоть одно слово, сказанное ею. Мама верила, что мы должны поступать с другими так, как хотим, чтобы поступали с нами. Лукас говорил, что только дураки так думают. Он говорил, что нужно брать то, что хочется, или не будешь иметь ничего.

Так что, думаю, Лукас взял то, что захотел. Он взял деньги папы. Взял папиного коня. Взял папино ружье. Единственное, что он не взял - папину землю и папин дом. Он бы и это тоже забрал, если б мог уложить в переметную суму.

У Салли Мэй скоро будет ребеночек. Зимой. Мэтт счастлив. Так приятно снова слышать его смех.

Папа не очень много говорит на эту тему. В последнее время папа вообще мало говорит.

Сегодня день моего рождения. Мне исполнилось четырнадцать. Даже Мэтт ничего не сказал по этому поводу. Думаю, он просто забыл, как и папа.

7

Марша перекинула свое полотенце вокруг шеи.

• 
  Сьерра, это Ронал Пейрозо, старинный друг семьи. Рон, это Сьерра Мадрид. Она замужем за Алексом Мадридом, разработчиком компьютерных игр, который работает в компании «Мир будущего».
  
• 
  Очень рад, — сказал он, протягивая руку.
  
• 
  Приятно познакомиться.
  

Пока они шли по тропинке в сторону ресторана, Марша по­смеивалась над ней.

— Не позволяй себя смущать. Рон всегда производит такой
эффект на женщин.

• 
  Какой эффект? Марша рассмеялась:
  
• 
  Прекрасно. Будем играть по твоим правилам.
  

• 
  Ты шутишь. Неужели ты туда не ходишь?
  
• 
  Нет, не хожу.
  

Сдавшись, Сьерра составила Марше компанию в клубе. Она стала получать такое удовольствие от встреч с друзьями Марши, что общение с ними вошло в круг ее повседневных занятий. В за­висимости от погоды Сьерра с Маршей выбирали игру в теннис,

* Популярный голливудский актер-красавец. 92

или гольф, или бадминтон. Они играли, потом принимали душ и отдыхали два-три часа. Иногда они посещали салон красоты и де­лали маникюр или педикюр. Но чаще присоединялись к другим женшинам, чтобы перекусить и выпить.

Как только они добрались до открытого дворика перед рестора­ном, Сьерра увидела Нэнси Берн и Эди Редмонд уже сидящими за столиком, который они обычно занимали. Считалось, что у окна с видом на площадку для игры в гольф — самые лучшие места, но, в конце концов, иметь все самое лучшее было в порядке вещей для этих женщин. Обе были замужем за высокопоставленными управ­ленцами. Неподалеку от них сидела Эшли Уоррел, она недавно развелась со своим мужем, знаменитым и чрезвычайно богатым пластическим хирургом. Эшли мирно потягивала минеральную во­ду. Рядом с Эшли с мрачным видом восседала ее близкая подруга Лоррейн Шиди. Муж Лоррейн, известный юрист, заработал не­сметное богатство на бракоразводных процессах кинозвезд. По­следняя из тех, кого Марша шутливо называла «крысиной стаей», была Мередит Шнайдер, пять раз выходившая замуж и четырежды разведенная богатая наследница.

Как только Сьерра заняла свое постоянное место рядом с пыш­но растущим папоротником, она поздоровалась с каждой женщи­ной из их небольшого кружка. К ним подошел Уайли, официант, который всегда их обслуживал. Он взял пустой бокал из-под мар­тини у Мередит, поменял салфетку и поставил перед ней еще одну порцию коктейля.

— Спасибо, Уайли, — протянула Мередит, и Сьерра тут же по­няла, что это далеко не первый и даже не второй заказ. Мередит
Щедро расточала улыбки.

• 
  Девочки, хотите чего-нибудь выпить? Я угощаю. Марша посмотрела на часы.
  
• 
  Даже не полдень, Мерри. Не слишком ли рано начала сегодня?
  

Марша заказала джин с тоником и долькой лайма. Нэнси и Эди заказали эспрессо. Эшли состроила изящную гримасу:

— Сколько раз мне нужно повторять вам, девочки, как вреден

Сказала и тут же заказала ромовый пунш.

• 
  А ром, видимо, полезен для кожи? — весело поинтересова­лась Нэнси.
  
• 
  Ром делают из сахарного тростника и патоки, оба ингреди­ента совершенно натуральные. Добавьте немного фруктового сока и получите питательный полуденный нектар.
  
• 
  И кайф, — сухо заметила Эди.
  

Сьерра заказала чай со льдом. Она давно поняла, что ей не нра­вится вкус алкоголя и его головокружительный эффект.

Они успели слегка коснуться повседневных дел, когда принесли напитки. Лоррейн прикончила свой виски в два глотка, поморщи­лась и поставила пустой стакан на стол прежде, чем Уайли успел сделать три шага.

• 
  Полегчало? — спросила пораженная Марша.
  
• 
  Уайли, — с твердой решимостью потребовала Лоррейн, — принеси еще один, пожалуйста.
  
• 
  Да, мадам, — проронил он, и брови его от удивления пополз­ли вверх.
  
• 
  Сегодня у нас день для хорошей попойки, да? — проворкова­ла Мередит.
  

— У Фрэнка любовница.

Эшли с грохотом поставила свой пунш на стол и выругалась:

• 
  Клянусь, все мужчины свиньи.
  
• 
  Дорогая, — пропела Мередит, она была навеселе, и ее уже ни­что не могло огорчить. — Ты на это смотришь неправильно. Разве не читала книгу «Мужчины — только на десерт»*? — Она заглянула
  

94

глаза Лоррейн. — Он сам признался, голубка, или тебе пришлось щипцами вытягивать из него информацию?

• 
  Ты подаешь на развод? — спросила Эшли, которая сама толь­ко что прошла финальный этап судебных разбирательств.
  
• 
  Вообще-то, я подумывала о кастрации.
  
• 
  Тогда, — восторженно выпалила Мередит, — нужно брать нож для масла.
  

• 
  Не принимай скоропалительного решения, Лорри. Тщатель­но обдумай все. Попробуй справиться с этим.
  
• 
  Справиться с этим! — Темные глаза Лоррейн наполнились слезами. — Благодаря мне это ничтожество выучилось на юриста. Четыре года я работала на двух работах, только чтобы он окончил университет. Вы знаете, кто эта женщина? Та, не обремененная умом блондинка с пышной грудью, о которой я рассказывала вам, его последнее бракоразводное дело.
  
• 
  Еще скажи спасибо, — уверила ее Мередит, — что речь не идет о ее муже.
  

• 
  Прекрати свои шуточки, Мередит, — прошипела она. — Это не смешно.
  
• 
  Еще как смешно. Веселье, да и только! — возразила Мередит. Она подняла свой бокал. — За брак — самую сногсшибатель­ную шутку, какую мужчина может сыграть с женщиной. Кому как Не мне знать. Я была в этой игре не раз.
  

• 
  Во всяком случае, Эрик предан тебе, — горько заметила Лоррейн.
  
• 
  Ну, само собой, дорогуша. Постольку, поскольку я даю ему Все, что он хочет, он и ведет себя как дрессированный пес, хотя Рискну заметить — у собак больше преданности. — Ее губы скри­вились в циничной улыбке. — Та маленькая спортивная машинка,
  

на которой Эрик катается, обошлась мне в 157 000 долларов. -

Она безрадостно усмехнулась. — В наши дни верность стоит дорого.

Сьерра заметила блеск от навернувшихся слез в глазах Мередит.

• 
  Я бы покончила жизнь самоубийством, если бы Джон изме­нил мне, — проронила Эди.
  
• 
  Да, очень мудрые, утешительные слова, — бросила Мередит, в голосе которой зазвенела откровенная насмешка. Она жестом по­казала Уайли принести еще один мартини. — Далеко не ориги­нальная идея. Убей себя, и твой неверный супруг будет навсегда сокрушен чувством вины. Я проходила через это со своим вторым мужем. Чарлз вызвал «скорую помощь», и они дочиста промыли мой желудок. Исключительно отвратительный опыт, скажу я вам. И, думаете, после этого он просил прощения и говорил, как силь­но он любит меня и какую чудовищную ошибку он совершил? Ха! Как бы не так! Он сбежал, пока меня терзали в больнице.
  

• 
  Как-то давно я говорила Фрэнку: что хорошо для гуся, сго­дится и для гусыни, — заявила Лоррейн, как только официант ото­шел от стола.
  
• 
  Что ты имеешь в виду? — вскинулась Эди. — Что собираешь­ся изменить ему?
  
• 
  Почему бы и нет? — злобно выпалила Лоррейн со слезами на глазах. — Пусть и он почувствует, каково быть преданным.
  
• 
  Вот это я понимаю! Это характер! — воскликнула Мередит v деланно рассмеялась. — И я как раз знаю такого замечательногс парнишку, который вызовет ревность в любом муже. Джеймс! По­дойди к нам сию же минуту, дорогой.
  

• 
  Не смей, слышишь, Мередит! — прошипела она.
  
• 
  Ну, разве не лакомый кусочек! — томно протянула Мередит поигрывая своими сплошь унизанными кольцами пальчиками. - - Роскошный, полный амбиций, вполовину моложе Фрэнка. И, за меть, в намного лучшей физической форме.
  
• 
  Если он сделает хоть один шаг в нашу сторону, я уйду.