Алексей Головнин
Мало ли ти бяшетъ горъ подъ облакы вЂяти…
жүктеу/скачать 2.47 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Ярославна рано плачетъ въ ПутивлЂ на забралЂ, аркучи…
- О небо! О земля! О ветры! О моря!
Мало ли ти бяшетъ горъ подъ облакы вЂяти…Но что обретаем в самой славе завоеваний? Звук, гремление, надутлость и истощение. Я таковую славу применю к шарам, в XVIII столетии изобретенным: из шелковой ткани сложенные, наполняются они мгновенно горючим воздухом и возлетают с быстротою звука до выспренних пределов эфира. Но то, что их составляло силу, источается из среды тончайшими скважинами непрестанно; тяжесть, горе * вращавшаяся, приемлет естественный путь падения долу; и то, что месяцы целые сооружалося со трудом, тщанием и иждивением, едва часов несколько может веселить взоры зрителей. ** (Радищев, Путешествие, гл. Хотилов, Проект в будущем) __________ * Горе – вверх. ** А. Г.: Вероятно эти слова – реакция А. Н. Радищева на известие о гибели французских аэронавтов Пилатра де Розье и Ромэйна в 1785 г._______ МОНГОЛЬФЬЕ, ЖОЗЕФ МИШЕЛЬ (Montgolfier, Joseph Michel) (1740 – 1810), и ЖАК ЭТЬЕНН (Jacques Etienne), французские изобретатели воздушного шара, братья. Впервые успешно испытали модель воздушного шара в 1782 г. В июне 1783 г. их шар, наполненный горячим дымом, поднялся на высоту 1800 м (6000 фт.). В Версале 19 сентября 1783 года в присутствии их величеств, королевской фамилии и более ста тысяч зрителей братья Монгольфье продемонстрировали свой шар. Эта великолепная машина голубого цвета, с королевской монограммой и золотыми узорами, была наполнена паром, который вдвое легче воздуха. На машину были помещены баран, петух и утка, и баллон к восхищению зрителей и под их аплодисменты величественно поднялся на большую высоту, задержался там на некоторое время и примерно через пять минут медленно опустился в 1700 туазах от места отбытия. Баран, петух и утка не испытали при этом ни малейшего неудобства. Первый полет с людьми состоялся 21 ноября 1783 г. в Париже. ПИЛАТР ДЕ РОЗЬЕ, ЖАН-ФРАНСУА (Pilatre de Rozier, Jean-Francois) (1756 – 1785), французский физик, первый человек, поднявшийся в воздух на шаре братьев Монгольфье. Пилатр де Розье был хранителем королевского собрания естествознания, когда братья Монгольфье испытали свой первый шар. После первых успешных опытов в 1783 году, братья сконструировали шар способный поднять человека. Было предложено испытать новую машину, разместив на борту двух приговоренных к смертной казни преступников, но Пилатр Розье был против идеи послать в первый воздушный полет недостойных людей. Общественное мнение поддержало его, а маркиз д’Арланд вызвался совершить с ним первый полет. С согласия короля Людовика XVI, в октябре 1783 г. они осуществили первый подъем на воздушном шаре, который удерживали с земли веревками. Первый свободный полет людей на шаре Монгольфье, наполненном горячим воздухом, был осуществлен 21 ноября 1783 г. в Париже. Воздушный шар стартовал в Буа Болонь, пересек реку Сена и успешно приземлился примерно в 8,2 км от точки старта, после 20 минут полета. Двумя годами позже Пилатр Розье сделал попытку пересечь Ла-Манш на шаре, наполненном водородом, с горячим воздушным подогревом. Он и его напарник М. Ромэйн (владелец воздушных шаров) погибли, когда случайная искра воспламенила водород, и шар упал с высоты примерно 900 м. около французского берега. (перевод из: Microsoft-Encarta-Encyclopedia) шизымъ орломъ подъ облакы… летая умомъ подъ облакы… посуху живыми шереширы стрЂляти… меча времены чрезъ облаки… Горестные воспоминания осени 1783 года. Раздутый шар-монгольфьер, несущий нагрузку по воздуху, напоминает ему беременную любимую жену, так рано ушедшую. И на воздушных крылах смертных на небо взнесло… (Радищев. стх. Осмнадцатое столетие) на Дунаи Ярославнынъ гласъ слышитъ: зегзицею незнаемъ, рано кычеть… Строка 399. ...Ярославнынъ гласъ слышитъ... – Плачем Ярославны начинается третья часть. Автор переносит действие по неясным причинам в Путивль (Ярославна ждала Игоря в Новгороде-Северском. См. примеч. к стр. 404 и Приложение, описание похода 1185 г. Татищевым) и по времени несколько назад, к тем дням, когда происходила битва, когда Игорь был уже ранен. Евфросиния Ярославна, дочь князя галицкого (см. примеч. к стр. 310), вторая жена Игоря, на которой он женился за год до похода, в 1184 г., после смерти первой жены. В 1185 г. Ярославне было 16 лет. «Слышитъ» имеет значение не только «слышит», но и «слышится». (комментарии В. И. Стеллецкого) Ярославна рано плачетъ въ ПутивлЂ на забралЂ, аркучи…В Ипатьевской летописи рассказывается о положении городов Римова и Путивля и их окрестностей в тот момент: «…XX Половцы, услыхав о том, отступили от Переяславля. Идучи мимо, подступили к Римову. Римовичи затворились в городе и взошли на заборола крепостных стен. И божьим судом обрушились две городницы (части стен между башнями) с людьми. На ратников и на прочих горожан напал страх. Те горожане, которые вышли (на вылазку) из города и сражались на римовском болоте, избежали плена, а оставшиеся в городе все были взяты в плен. XXI Владимир послал (гонцов) к Святославу Всеволодовичу и Рюрику Ростиславичу, побуждая их помочь ему. Они же промедлили, ожидая Давыда со смолянами. Так князья русские запоздали и не застали половцев. Половцы, взяв город Римов, забрали пленных и пошли восвояси. Князья же возвратились к себе домой, печалясь о сыне своем Владимире Глебовиче, ибо он был тяжко ранен ранами смертельными, и о христианах, взятых в плен погаными. Так бог, казня нас за грехи наши, навел на нас поганых, не их милуя, но нас казня и обращая нас к покаянию, дабы мы отрешились от злых своих дел. Затем казнит он нас нашествием поганых, дабы мы, смирясь (опомнясь), не шли но пути зла. XXII А другие половцы пошли по той же стороне (Днепра) к Путивлю. Это был Кза с большими силами. Разорили они волость, сожгли села путивльские и острог (внешнюю ограду) Путивля и возвратились восвояси.»
XXI Половцы, видя, что часть немала войска из града ушли, жестоко стали приступать. И хотя много своих потеряли, но множеством град взяли, людей пленили и потом опой, ограбя, сожгли и возвратились в свои жилища, не столько руских пленя, сколько своих потеряли. Також и князи, оставя Владимира в тяжких ранах, весьма об нем скорбя, возвратились. XXII С другую сторону Кзя, князь половецкий, с великим войском пошел к Путимлю, и многие волости пожег, и, к Путимлю жестоко приступая, острог сжег. И потеряв много людей, а паче знатных, не взяв града, отступил и послал в Посемье 5000 тамо жечь и разорять. Но Олег Святославич с воеводою Тудором, которой во многих боях храбростию и разумом прославился, учинили со оными бой об реку. Тудор же, умысля их обмануть, хотя войска гораздо меньше имели и могли чрез реку не пустить, стали отступать, а половцы смело на них наступали. Тудор же, вшед в лес меж болоты, разделился: Ольга с половиною оставил противо половцов. а сам, обошед, сзади напал. И так их, смявши, порубил, что едва 100 их назад возвратилось, ибо их более 2000 побито, а с 500 знатных и подлых пленено. Сын же и зять князя Кзи побиты. Гзя, о том уведав, с великою злобою и горестию возвратился. Тако половцам обоюду равная удача была и один пред другим не мог похвалиться, разве большею потерею своих.»
Между тем как в кибитке моей лошадей переменяли, я захотел посетить высокую гору, близ Бронниц находящуюся, на которой, сказывают, в древние времена, до пришествия, думаю, славян, стоял храм, славившийся тогда издаваемыми в оном прорицаниями, для слышания коих многие северные владельцы прихаживали. На том месте, повествуют, где ныне стоит село Бронницы, стоял известный в северной древней истории город Холмоград. Ныне же на месте славного древнего капища построена малая церковь. Восходя на гору, я вообразил себя преселенного в древность и пришедшего, да познаю от державного божества грядущее и обрящу спокойствие моей нерешимости. Божественный ужас объемлет мои члены, грудь моя начинает воздыматься, взоры мои тупеют и свет в них меркнет. Мне слышится глас, грому подобный, вещаяй: безумный! Почто желаешь познати тайну, которую я сокрыл от смертных непроницаемым покровом неизвестности? Почто, о дерзновенный! познати жаждешь то, что едина мысль предвечная постигать может? Ведай, что неизвестность будущего соразмерна бренности твоего сложения. Ведай, что предузнанное блаженство теряет свою сладость долговременным ожиданием, что прелестность настоящего веселия, нашед утомленные силы, немощна произвести в душе столь приятного дрожания, какое веселие получает от нечаянности. Ведай, что предузнанная гибель отнимает безвременно спокойствие, отравляет утехи, ими же наслаждался бы, если бы скончания их не предузнал. Чего ищеши, чадо безрассудное? Премудрость моя все нужное насадила в разуме твоем и сердце. Вопроси их во дни печали и обрящешь утешителей. Вопроси их во дни радости и найдешь обуздателей наглого счастия. Возвратись в дом свой, возвратись к семье своей; успокой востревоженные мысли, вниди во внутренность свою, там обрящешь мое божество, там услышишь мое вещание. – И треск сильного удара, гремящего во власти Перуна, раздался в долинах далеко. – Я опомнился. – Достиг вершины горы и, узрев церковь, возвел я руки на небо. – Господи, – возопил я, – се храм твой, се храм, вещают, истинного, единого бога. На месте сем, на месте твоего ныне пребывания, повествуют, стоял храм заблуждения. Но не могу поверить, о всесильный! чтобы человек мольбу сердца своего воссылал ко другому какому-либо существу, а не к тебе. Мощная десница твоя, невидимо всюду простертая, и самого отрицателя всемогущия воли твоея нудит признавати природы строителя и содержателя. Если смертный в заблуждении своем странными, непристойными и зверскими нарицает тебя именованиями, почитание его однако же стремится к тебе, предвечному, и он трепещет пред твоим могуществом. Егова, Юпитер, Брама; бог Авраама, бог Моисея, бог Конфуция, бог Зороастра, бог Сократа, бог Марка Аврелия, бог христиан, о бог мой! ты един повсюду. Если в заблуждении своем смертные, казалося, не тебя чтили единого, но боготворили они твои несравненные силы, твои неуподобляемые дела. Могущество твое, везде и во всем ощущаемое, было везде и во всем поклоняемо. Безбожник, тебя отрицающий, признавая природы закон непременный, тебе же приносит тем хвалу, хваля тебя паче нашего песнопения. Ибо, проникнутый до глубины своея изящностию твоего творения, ему предстоит трепетен. – Ты ищешь, отец всещедрый, искреннего сердца и души непорочной; они отверсты везде на твое пришествие. Сниди, господи, и воцарися в них. – И пребыл я несколько мгновений отриновен окрестных мне предметов, нисшед во внутренность мою глубоко. – Возвел потом очи мои, обратив взоры на близ стоящие селения: се хижины уничижения, – вещал я, – на месте, где некогда град великий гордые возносил свои стены. Ни малейшего даже признака оных не осталося. (Радищев, Путешествие из Петербурга в Москву, гл. Бронницы) на Дунаи Ярославнынъ гласъ слышитъ: зегзицею незнаемъ, рано кычеть… Приносилась, сверх сего, жертва рекам и озерам по общему многобожному употреблению народов. Древние наши предки как текущие воды боготворили, явствует; что и поныне простонародные песни от многократного именования Дунай начало свое принимают; в иных и на всяком повороте имя обоженной реки повторяется. От реки ж Бога (Буга) и Всевышнему Творцу имя даем даже доныне. Жертвы приносились весною по разлиянии вод купаньем, может быть, и нарочным утоплением людей, как в жертву. (Извлечение из: М. В. Ломоносов, «Древняя Российская история», глава 7-ая «О княжении Владимирове прежде крещения») ДУНАЙ («Незнакомая река, Далекая вода») – в древнеславянских, древнерусских мифах и сказаниях главная, и в то же время незнакомая река или море, вода, обладающая волшебной, притягательной силой, сакральное место, родина всех славян. В некоторых сказаниях Дунай – рубеж, за которым находится земля с несметными богатствами, путь в которую лежит через опасности. Иногда с Дунаем связывался образ таинства вступления в брак или смерти (девицы, случайно утонувшие в Дунае приравнивались с вышедшими замуж). Одновременно в русских былинах под Дунаем понимался богатырь, встающий на защиту отеческой земли, невидимая духовная преграда на пути неприятеля. (Энциклопедия чудес, загадок и тайн. Под редакцией М. Голубева) Ярославна рано плачетъ въ ПутивлЂ на забралЂ, аркучи: о вЂтрЂ! вЂтрило … о Днепре словутицю … свЂтлое и тресвЂтлое слънце… Начальные части всех тел называем мы стихии. Сии суть: земля, вода, воздух, огонь. Но в стихийном их состоянии мы их не знаем; мы видим их всегда в сопряжении одна с другою; да и все стихии, опричь земли, ускользали бы, может быть, от чувств наших, если бы земляных частиц в себе не содержали. Сколь стихии в чувственном их положений ни сложны, однако свойства имеют, отличающие их одни от других совсем; и если не дерзновенно будет оные определить, то скажем, что огонь, а может быть, воздух и вода суть начала движущие, а земля, или твердейшая из стихий, разумея все ее роды, есть движимое. Я не утверждаю, что вода, воздух и огонь, в самом их стихийном состоянии, суть вещества, движение производящие сами по себе, или суть токмо, так сказать, орудие другого вещества, деятельность им сообщающего; но они суть то самое, что в телах движение производит, что всякое сложение и разрушение без них существовать не могут и что они гораздо более места занимают, нежели твердая стихия земля; что в стихийном их состоянии, сколько то из опытов понимать можно, они чувствам нашим подлежать не могут и что земляная стихия есть единая, которой, поистине, и мы вещественности принадлежать можем. ………
Почто рыдаешь? Се одр твой, се покой тела твоего! все начала состава его притупилися, и рушиться им должно. Почто же плачешь о неизбежном, почто убегаешь неминуемого? когда жизнь прервется, увянет и чувственность, иссякнет мысль, и всякое напоминовение прелетит, яко легкий дым. Жалеешь о блаженстве своем, то ужели жалеешь и о бедствии и скорбях? Возвесь все минуты печали, болезни и превратностей, и противуположи им минуты радости, здравие и благоденствие; увидишь, что чаша злосчастия всегда претянет чашу блаженства. То и другое суть удобоисчисляемы, и заключение верно. О чем же сетуешь? Воскликни: се час мой! скажи: прости! и отыди». «Но прежде, нежели преступим к другим предметам, радования и надежды исполненным и отгоняющим отчаяние из сердца и разума, истощим все доводы и притупим, так сказать, тем самым стрелы, душу умерщвляющие». ……… Когда тело здраво и в крепости, равно и душа; тело изнемогло и заболело, равно и душа; тело умирает и распадается на части, что же будет с душою? Орудия ее чувствования и мысли разрушились, ей уже не принадлежат, весь состав уже разрушился; но ужели в ней все опустеет, все пропадут в ней мысли, воображения, все желания, склонности, все страсти, – все, и ни малейшего следа не останется? Не можно сего думать; ибо не иное сие бы было, как совершенное ее уничтожение. Но поелику силы природные, как то мы видели, на уничтожение не возмогают, то душа пребудет навсегда неразрушима, вовеки не исчезнет. И поистине, как себе вообразить, как себе представить части души и неминуемое их прохождение, преобразование (полагая, что они суть)? Части тела разрушаются, разделяются на стихии, из коих составлены были, которые паки преходят в другие составы. Части тела могут по чреде быть земля, растение в снедь животному, которое будет в снедь человеку; следовательно, человек, умерший за несколько лет прежде, будет частию существовать в другом последующем человеке. Но что будет из частей души? Какие суть стихии ее сложения, если бы она сложенна быть могла? Куда прейдут сии стихии? – Не время еще ответствовать на сии вопросы; но можете видеть, сколь ответы гадательны быть долженствуют. (Радищев. О человеке, о его смертности и бессмертии.) О промысл! О судьба! Слезами умягчитесь! О небо! О земля! О ветры! О моря!На жалость, на тоску, на вопль мой преклонитесь, Покройте от руки свирепого царя. А вы, места, где мы любовию пленились, Затмитесь, чтоб отцу на память привести, Что строгостью его Тамиры вы лишились! Прости, дражайшее отечество, прости! (М. В. Ломоносов. Из трагедии «Тамира и Селим». 1750) Умри, красавица, умри! Твой сладкий век С минувшим днем уже протек: И если смерть тебя от бедствий не избавит, Сей свет, где ты досель равнялась с божеством, Отныне в скорбь тебе наполнен будет злом, И всюду горести за горестьми представит. Тебя к терпению оставил Купидон. Твой рай, твои утехи, Забавы, игры, смехи С их временем прошли, прошли, как будто сон. Вкусивши сладости, когда кто их лишился И точно ведает их цену и урон, И боле – кто, любя, с любимым разлучился И радости себе уже не чает впредь, Легко восчувствует, без дальнейшего слова, Что лучше Душеньке в сей доле умереть. (Из поэмы И. Ф. Богдановича «Душенька») БОГДАНОВИЧ, ИППОЛИТ ФЕДОРОВИЧ (1743/44 – 1803), русский поэт. Сын бедного мелкопоместного дворянина. С юных лет служил в юстиц-коллегии в Москве. Одновременно, с разрешения Хераскова, он слушал лекции в университете, затем в 1761 г. перешел на службу в канцелярию университета. С 1763 по 1779 г. Богданович служил в коллегии иностранных дел, с 1780 по 1795 г. состоял чиновником государственного архива, причем с 1788 г. занимал должность председателя архива. Умер Богданович в Курске в 1803 г. Богданович во второй половине XVIII в. был в числе наиболее известных писателей: он деятельно сотрудничал в журналах «Полезное увеселение», «Вечера», «Собеседник любителей российской словесности», «Новые ежемесячные сочинения» и др., был официальным издателем журнала «Невинное упражнение» (1763), издавал в 1786 г. совместно с Ф. Туманским журнал «Зеркало света». Шутливая поэма «Душенька» (1778, полное издание в 1783) на античный сюжет о любви Психеи и Купидона, стилизованная под русские народные сказки, пародировала героические поэмы классицизма, и имела шумный успех. Богданович напечатал большое количество торжественных од, переложений псалмов, эклог и т. д. … погасоста, и съ нима молодая мЂсяца…зегзицею незнаемъ, рано кычеть: полечю, рече, зегзицею по Дунаеви… възлелЂй господине мою ладу къ мнЂ, а быхъ неслала къ нему слезъ на море рано… Дремлетъ въ полЂ Ольгово хороброе гнЂздо…
из российской истории) …далече залетЂло; небылонъ обидЂ порождено, ни соколу, ни кречету… КРЕЧЕТОВ, ФЕДОР ВАСИЛЬЕВИЧ (р. в начале1740-х гг. – г. смерти неизвестен), русский просветитель, вольнодумец. Общественную деятельность начал в середине 1780-х гг. Около 1785 создал тайное просветительное общество. Требовал ограничения самодержавия, равноправия граждан, реформы суда, свободы слова, равноправия женщин, всемерного распространения знаний в народе. В 1786 начал издавать журнал «Не всё и не ничего», запрещенный цензурой после выхода первого номера. В 1793 был арестован и приговорён к одиночному бессрочному заключению в Петропавловской, затем в Шлиссельбургской крепости. Освобожден по амнистии в 1801. Дальнейшая судьба К. неизвестна. Политические воззрения К. были непоследовательны и ограничены рамками дворянского просветительства. Свои проповеди равенства и братства К. адресовал равно всем людям и классам, самой монархической власти и церкви, призывая их слиться в единый всемирный союз «ко благоденствию человечества». Одновременно К. не отрицал и революционных насильственных действий в случае, если просветительские средства окажутся недостаточными для изменения существующего порядка. (БСЭ) ни тебЂ, чръный воронъ, поганый Половчине… САПОЛОВИЧ, ЯКОВ ОСИПОВИЧ – профессор хирургии. В 1778 г. поступил в кронштадтский адмиралтейский госпиталь, через год в спб., в 1783 г. лекарь и прозектор, вскоре оператор госпиталей адмиралтейского и кронштадтского; в 1790 г. назначен профессором хирургии теоретич. и оперативной в обоих госпиталях СПб. медико-хирург. училища. (Извлечение из Ф. Брокгауза и И. Ефрона) Автор понимает, что грядущие революционные потрясения не пощадят ни его, ни его семью. Он утешается мыслью, что Ольгово хороброе гнЂздо уже (или ещё?) дремлетъ въ полЂ, и скоро он соединиться с ним, принеся себя в жертву на алтарь отечества, а пламенная Ольга жестоко отомстит древлянам за смерть своего мужа Игоря… Я смерти жду, как брачна дня; Умру и горести забуду, В объятиях твоих я паки счастлив буду. Но если ж то мечта, что сердцу льстит, маня, И ненавистный рок отъял тебя навеки, Тогда отрады нет, да льются слезны реки... Тронись, любезная! стенаниями друга, Се предстоит тебе в объятьях твоих чад; Не можешь коль прейти свирепых смерти врат, Явись хотя в мечте, утеши тем супруга... (Радищев. Эпитафия. 1783 г.) Ах, погибли пораженны Все останки умов твердых. Зри, жена иройска духа Осужденному к злой смерти Милому рекла супругу, Да рукою своей твердой Предварит он казнь поносну, Но Пет медлит и робеет. И се Ария сталь остру В грудь свою вонзает смело: «Приими, мой Пет любезный, Нет, не больно...» Пет, мужаясь, Грудь пронзил и пал с супругой.
Если из среды народныя возникнет муж, порицающий дела твоя, ведай, что той есть твой друг искренний. Чуждый надежды мзды, чуждый рабского трепета, он твердым гласом возвестит меня тебе. Блюдись и не дерзай его казнити, яко общего возмутителя. Призови его, угости его, яко странника. Ибо всяк, порицающий царя в самовластии его, есть странник земли, где все пред ним трепещет. Угости его, вещаю, почти его, да возвратившися возможет он паче и паче глаголати нельстиво. Но таковые твердые сердца бывают редки; едва един в целом столетии явится на светском ристалище. А дабы бдительность твоя не усыплялась негою власти, се кольцо дарую тебе, да возвестит оно тебе твою неправду, когда на нее дерзать будешь. Ибо ведай, что ты первейший в обществе можешь быть убийца, первейший разбойник, первейший предатель, первейший нарушитель общия тишины, враг лютейший, устремляющий злость свою на внутренность слабого. Ты виною будешь, если мать восплачет о сыне своем, убиенном на ратном поле, и жена о муже своем… (Радищев, Путешествие из Петербурга в Москву, гл. Спасская Полесть. Речь Прямовзоры.) Но, если бы закон, или государь, или бы какая-либо на земле власть подвизала тебя на неправду и нарушение добродетели, пребудь в оной неколебим. Не бойся ни осмеяния, ни мучения, ни болезни, ни заточения, ниже самой смерти. Пребудь незыблем в душе твоей, яко камень среди бунтующих, но немощных валов. Ярость мучителей твоих раздробится о твердь твою; и, если предадут тебя смерти, осмеяны будут, а ты поживешь на памяти благородных душ до скончания веков. (Радищев, Путешествие, гл. Крестьцы.) Обвинение Радищева было с исчерпывающей полнотой и точностью определено высказываниями Екатерины. Судьям пришлось рыться в старых законах, выискивая статьи, чтобы угодить императрице. Вот в каких преступлениях обвиняли Радищева: «...А которые воры чинят в людях смуту и затевают на многих людей воровским своим умышлением затейные дела, и тех воров за такое их воровство казнить смертию... Буде кто каким умышленном учнет мыслити на государево здоровие злое дело, и такого по сыску казнить смертию... Так же будет, кто при державе царского величества, хотя московским государством завладети и государем быти, начнет рать собирать... и такого изменника по тому же казнити смертию...» Весьма примечательно, что эти же статьи были в свое время перечислены и в отношении Пугачева в правительственном объявлении с приложением судебного приговора по делу Пугачева и других участников восстания. Как видно, слова Екатерины о том, что Радищев «хуже Пугачева», возымели свое действие. На заседании Уголовной палаты в качестве вещественного доказательства великих преступлений Радищева было прочитано «Путешествие из Петербурга в Москву». Страх перед «крамольной» книгой был так велик, что чтение происходило при закрытых дверях и из зала заседания были удалены даже секретари суда. 24 июля Уголовная палата вынесла приговор, в котором говорилось, что за напечатание книги, наполненной «самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный и умаляющими должное ко властям уважение, стремящимися к тому, чтоб произвести в народе негодование противу начальников и начальства, и, наконец, оскорбительными и неистовыми изражениями противу сана и власти царской... Радищева за сие преступление млата мнением и полагает, лиша чинов и дворянства, отобрав у него знак ордена святого Владимира 4 степени... казнить смертию...» 26 июля приговор поступил в Сенат, и 8 августа сенаторы утвердили его. При этом верноподданные сенаторы в своем стремлении угодить императрице добавили к приговору Уголовной палаты следующее дополнение: «...до вышеупомянутого о произведении ему смертной казни указа, заклепав в кандалы, сослать в каторжную работу... в Нерчинск, для того, дабы таковым его удалением отъять у него способ к подобным сему предприятиям...» 19 августа доклад Сената дошел до Государственного совета, и совет утвердил приговор. Все это время мысли Радищева невольно возвращались к детям. После вынесения смертного приговора Уголовной палатой, 27 июля, он написал «Завещание». «Если завещание сие, о возлюбленные мои, возможет до вас дойти, то приникните душою вашею в словеса несчастного вашего отца и друга и внемлите...» Он говорил детям о том, что нужно помнить о милосердии бога, о послушании начальникам, о любви к «священной особе» императрицы... Это «поучение» было продиктовано мучительным беспокойством за судьбу детей, желанием отвести от них гнев императрицы. Еще раньше, в письме к Шешковскому, Радищев писал: «Доколе дыхание продлится в душе моей, доколе я жив буду, помышления мои, мысли и чувствования от плачевного моего семейства отвращены быть не могут... Столь велика моя привязанность к моим детям, что и последнее дыхание, каково оно бы ни было, будет для них, что все мое сокрушение происходит оттого, что их не могу видеть, и что лишен сего, кажется, навсегда...» В «Завещании» он сделал ряд хозяйственных распоряжений. Он просил мать и отца не оставить его детей и простить «несчастному их сыну печаль, в которую он их повергает...» Он просил также, чтобы его дворовым людям были даны вольные. Итак, Радищев был осужден на казнь. Но казнить его Екатерина не решилась: она боялась европейского общественного мнения и со свойственным ей лицемерием стала в позу милосердия. В связи с торжествами по случаю мира со Швецией Екатерина заменила казнь ссылкой Радищева в Сибирь, в Илимский острог, на десять лет. Впрочем, за этим «смягчением» приговора скрывался расчет на то, что Радищев, больной и истомленный заключением и следствием, не выдержит долгой и тяжелой дороги и жизни в суровом, диком краю. Радищев ждал смертной казни без малого полтора месяца...
изд. «Молодая гвардия», Москва, 1949) Ярославна рано плачетъ къ ПутивлЂ на забралЂ, аркучи: свЪтлое и тресвЂтлое слънце! всЂмъ тепло и красно еси… Ибо кто пожалеет о тебе, Иерусалим? и кто окажет сострадание к тебе? и кто зайдет к тебе спросить о твоем благосостоянии? Ты оставил Меня, говорит Господь, отступил назад; поэтому Я простру на тебя руку Мою и погублю тебя: Я устал миловать. Я развеваю их веялом за ворота земли; лишаю их детей, гублю народ Мой; но они не возвращаются с путей своих. Вдов их у Меня более, нежели песку в море; наведу на них, на мать юношей, опустошителя в полдень; нападет на них внезапно страх и ужас. Лежит в изнеможении родившая семерых, испускает дыхание свое; еще днем закатилось солнце ее, она постыжена и посрамлена.
Ибо стрелы Твои вонзились в меня, и рука Твоя тяготеет на мне. (Ветхий Завет, Псалтирь, Псалмы Давида, пс. 37) Крутизна горы суть препятствия, кои Петр имел, производя в действо свои намерения; змея, в пути лежащая, коварство и злоба, искавшие кончины его за введение новых нравов; древняя одежда, звериная кожа и весь простой убор коня и всадника суть простые и грубые нравы и непросвещение, кои Петр нашел в народе, который он преобразовать вознамерился; глава, лаврами венчанная, победитель бо был прежде, нежели законодатель; вид мужественный и мощный и крепость преобразователя; простертая рука покровительствующая, как ее называет Дидеро, и взор веселый суть внутреннее уверение достигший цели, и рука простертая являет, что крепкия муж, преодолев все стремлению его противившиеся пороки, покров свой дает всем, чадами его называющимся. Вот, любезный друг, слабое изображение того, что, взирая на образ Петров, я чувствую. Прости, буде я ошибаюся в моих суждениях о искусстве, коего правила мне мало известны. Надпись сделана на камне самая простая: Петру Первому, Екатерина Вторая, Лета 1782-го. (Радищев. из Письма к другу, жительствующему в Тобольске, по долгу звания своего. Санктпетербург, 8 августа 1782-го года) и рассушясь стрЂлами по полю, помчаша красныя дЂвкы… смагу мычючи въ пламянЂ розЂ… въ полЂ безводнЂ жаждею имъ лучи съпряже тугою имъ тули затче. БЕЗВОДНЫЙ, о мЂстности: бЂдный водою, маловодный, или вовсе лишенный воды; о времени: сухменный, сухой; о химич. соста†тЂлъ: не содержащiй вовсе воды. ни даже въ сокрытомъ, сухомъ видЂ. Безводность ж. быть, состоянiе безводнаго; безводье ср. 6езводица ж. недостатокъ водъ, рЂкъ, озеръ, источниковъ, оскудЂнie водою: бездождица, сушь, сухмень, засуха. ОдолЂли нас въ степяхъ безкормица и безводица. (В. Даль, Толковый словарь, т. I, стр. 59.) Вдовецъ, мужъ, не женившiйся снова по смерти жены. Вдовецъ дЂткамъ не отецъ, а самъ круглый сирота. По третьей вдовецъ – безъ огня кузнецъ. Вдовiй, вдовичiй, вдовскiй, вдовиный, прндлжщ., свойственный вдовЂ, вдовамъ. Вдовье дЂло горькое. Вдовье сиротское дЂло. Обычай вдовичiй, не дЂвичiй. Вдовинъ, вдовицынъ, вдовушкинъ, ей принадлежщ. Вдовственый, относящiйся ко вдовамъ, либо ко вдовцамь. Вдовцевъ, вдовецкiй, принадлжщ. вдовцу. Это сирота, вдовецкiй сынъ. Вдовый, овдовЂвшiй, живущiй во вдовствЂ. Не плачетъ малый, не горюетъ убогiй, плачетъ да горюетъ вдовый. Безъ хозяина дворъ и cиръ и вдовъ. Вдовье ср. вдовья часть, что по закону принадлежитъ вдовъ, взъ мужнина имЂнья. Вдовьи мн. жалованье, пенсiя, вдовьи деньги. Вдовство ср. безбрачное состоянiе одного изъ супруговъ, по смерти другаго. Вдовины ж. кн. годовщина смерти одного изъ супруговъ. Вдовствовать, вдовничать или вдовЂтъ, жить вдовымъ, пребывать во вдовствЂ; || вдовничать болЂе уптрб. въ знач. жить во временной разлукЂ съ супругомъ; <…> Вдовствованiе ср. пребыванiе, житье во вдовствЂ. (Там же, т. I, стр. 173.) Я лежу в кибитке. Звон почтового колокольчика, наскучив моим ушам, призвал наконец благодетельного Морфея. Горесть разлуки моея, преследуя за мною в смертоподобное мое состояние, представила меня воображению моему уединенна. Я зрел себя в пространной долине, потерявшей от солнечного зноя всю приятность и пестроту зелености; не было тут источника на прохлаждение, не было древесныя сени на умерение зноя. Един, оставлен среди природы пустынник! Вострепетал. – Несчастный, – возопил я, – где ты? где девалося все, что тебя прельщало? где то, что жизнь твою делало тебе, приятною? Неужели веселости, тобою вкушенные, были сон и мечта? (Радищев, Путешествие, гл. Выезд) жүктеу/скачать 2.47 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|