«Тарихтан тағылым – өткенге тағзым»
173
Бондаренко, бывший директор Днепропетровского завода Петр Бабенко, писатель, философ
Д. Панин и очень много талантливых инженеров, врачей, учителей, музыкантов, художников,
журналистов, офицеров всех родов войск, рядовых и генералов.
Дармовые руки политзаключённых использовали на строительстве первых жилых кварталов
и промышленных предприятий рабочего посёлка Экибастуз, ТЭЦ и первого угольного разреза.
Каторжный труд был на каменном разрезе, который был закрытым объектом и назывался
«зоной смерти». Там заключенные добывали камни, необходимые для строительства, и делали
известку [2, с.17]. Сюда обычно направляли нарушителей порядка. В среднем там находилось
от 30 до 50 заключенных. Люди, находившиеся там, были ослаблены голодом, не могли сдавать
дневную норму (она составляла 0,8 тонн на человека). Из свидетельства очевидцев: «В карьере
было тихо, люди лежали на камнях, на ногах стояли немногие, в основном новички. Те же, кто
проработал больше недели, не мог не только работать, но даже курить…» [3, с.3].
За любую провинность каторжан бросали не в карцер, а заключали в барак усиленного
режима – БУР, чаще без верхней одежды – наказание холодом и не на 10 суток, а на месяц.
Мало кто выдерживал. Умерших закапывали, как попало, особенно зимой, когда мерзлый грунт
плохо поддавался киркам и лопатам. Поэтому до недавнего времени экибастузцы нередко
наблюдали жутковатое зрелище: когда были видны человеческие кости в неглубоких могилах.
Сколько в точности политзаключённых погибло в Экибастузе, неизвестно, так как архив лагеря
исчез и до сих пор не найден.
О том, что происходило в лагере, можно узнать также из рассказа А. Солженицына «Один день
Ивана Денисовича», воспоминаний П. Стефановского в книге «Развороты судьбы» [4]. Здесь в
нечеловеческих условиях действовала художественная самодеятельность, которым руководил
Павел Петрович Стефановский, носивший каторжный номер «Щ-316». Для соблюдения
конспирации в районе особлагов, заключенным присваивали условные наименования.
В этих условиях люди сохраняли высокий духовный облик, проявляли непокорность,
поднимали восстание. Одним из свидетелей восстания был бывший узник ГУЛАГа Виктор
Левенштейн, который описал его в документальной повести «За Бутырской каменной стеной».
Иногда слышишь фразу «Гребаный Экибастуз». Эта фраза звучит в фильме Егора Кончаловского
«Антикиллер» несколько раз. Некоторые связывают ее появление с греблей угля огромными
роторными экскаваторами в карьерах. На наш взгляд, это связано с большой трагедией, которая
развернулась здесь в годы политических репрессий.
Особая страница в летописной истории Павлодарского Прииртышья принадлежит
депортированным народам, национальную самобытность которых власть пыталась искоренить.
Казахстану отводилась роль той территории, где история этих народов должна была начаться
с чистого листа в условиях спецпоселенчества. В качестве обоснования депортации народов
использовались бездоказательные, беспочвенные обвинения в шпионаже и коллаборационизме.
В действительности же причина состояла в осуществлении великодержавной линии, как во
внутренней, так и внешней политике тоталитарного режима.
В Павлодарской области проживали 42 тыс. спецпереселенцов – польские граждане, немцы,
чеченцы, ингуши, балкарцы, а также болгары, греки и др.
Поляки стали одним из первых многочисленных групп населения СССР, которые
были переселены исходя из национальной, а не классовой принадлежности. В апреле 1936
г. Совнаркомом СССР было принято постановление «О переселении, как политически
неблагонадежных, поляков. Они были направлены в Северо-Казахстанскую, Акмолинскую,
Талды-Курганскую, Алма-Атинскую, Джамбульскую и Павлодарскую области [5, с.124].
Согласно документу из государственного архива Павлодарской области, к декабрю 1941 года
на территории области проживало 9233 поляков, из которых 3 тыс. человек работали в колхозах,
совхозах, МТС и предприятиях совхозного и местного значения. Большое их скопление
имелось в Баянаульском, Павлодарском районах и в городе Павлодаре. По состоянию на 15
|