Путь, вымощенный молитвой

Они разработали структуру своего служения: Нэш отправлялся в какое-либо место за три или четыре недели до Чарльза, чтобы подготовить все необходимое к его прибытию и даже договориться о том, где и когда он будет проповедовать. Иногда Нэш отправлялся в путь сам, иногда он брал с собой проверенного спутника (чаще всего, Абеля Клэри), иногда собирался вместе с несколькими местными жителями для молитвы. Лишь в редких случаях в этом молитвенном движении участвовало более трех человек. Во время духовных возрождений Нэш практически не посещал собраний; вместо этого он предпочитал оставаться в каком-либо близлежащем доме и горячо молиться за проходившее поблизости служение.

После Эванс-Миллса Нэш отправился в город Гувернер, штат Нью-Йорк, где было запланировано следующее выступление Чарльза. В самый разгар собрания группа юношей из соседней церкви начала препятствовать движению Божьему, происходившему на всех собраниях Финнея. Чувствуя, что с помощью молитвы можно преодолеть это сопротивление, Нэш и Чарльз удалились в небольшую рощу, где взывали к Богу до тех пор, пока не ощутили, что одержали победу. В своих "Мемуарах" Финней описал результаты этой молитвы так:

В следующее воскресенье, после утренней и полуденной проповедей (проповедовал только я, тогда как брат Нэш почти непрерывно молился), мы встретились в пять часов в церкви для совместной молитвы. Дом собраний был полон. Незадолго до окончания нашего молитвенного служения брат Нэш поднялся со своего места и обратился к группе молодых людей, которые, держась за руки, пытались помешать движению Божьему. Думаю, они бросили вызов Самому Духу Божьему. Все происходившее вокруг было слишком величественным и возвышенным для того, чтобы дерзнуть это осмеивать; тем не менее, дерзость и высокомерие этих парней были очевидны каждому.

Брат Нэш обратился к ним со всей присущей ему искренностью и серьезностью, указав на опасность избранного ими пути. К концу своего обращения он смягчился и сказал им: "А теперь послушайте меня, молодые люди, и запомните! Не пройдет и недели, как Бог прорвет ваши ряды, либо обратив некоторых из вас, либо отправив прямо в ад. То, что Он сделает это, настолько очевидно, как очевидно то, что Господь является моим Богом!". Он стоял, положив руку на спинку стоявшей прямо перед ним церковной скамьи и сжав ее так сильно, что скамья заметно задрожала. После этого он сразу же сел, склонил свою голову и тяжело застонал.

Во всем здании воцарилась мертвая тишина, и большинство присутствующих также опустили головы. Я видел, что на молодых людей услышанные слова произвели сильное впечатление.

В душе я сожалел о том, что брат Нэш зашел слишком далеко, пообещав, что в течение недели Бог либо заберет жизнь у некоторых из них, отправив прямиком в ад, либо приведет их к покаянию. Однако уже в ближайший вторник руководитель юношей пришел ко мне в величайшем отчаянии. Он был готов сдаться и покориться; и как только я надавил на него, он тут же смирился, подобно маленькому ребенку, раскаялся и немедленно посвятил себя Христу. Затем он сказал: "Что мне теперь делать, мистер Финней?". Я ответил: "Немедленно отправляйся ко всем своим приятелям и молись с ними, увещевая их немедленно обратиться к Господу". Он так и сделал; и прежде чем неделя подошла к концу, почти все эти молодые люди обрели надежду в Христе.

На протяжении последующих семи лет, вплоть до самой смерти Нэш являлся ключевым участником каждого из проводимых Чарльзом Финнеем служений возрождения. Вместе они многое узнали о "молитвенном возрождении". Нэш молился очень горячо и громко-говорили, что его молитвы иногда можно было услышать на расстоянии до полумили от места событий, хотя многие приписывали это его проблемам со слухом.

Между 1825 и 1827 годами Чарльз Финней проповедовал в западной части штата Нью-Йорк, обращаясь к людям везде, где только мог, в приграничных городках и городских залах. Этот регион называли "выжженной землей" - здесь люди практически не интересовались духовными вопросами, на что не могли повлиять даже многочисленные странствующие проповедники, без устали бороздившие эту местность. После этого, с декабря 1827 по июнь 1829 года, Чарльз путешествовал и служил в Делавэре и Пенсильвании. 8 июня 1828 года, в то время как Финней возглавлял духовное пробуждение в Филадельфии, на свет появился его первый ребенок, Хелен Кларисса Финней. Чарльз отвез свою жену Лидию вместе с новорожденной обратно к ее родителям, жившим на западе штата Нью-Йорк, после чего снова отправился в Филадельфию, проповедуя на всем своем пути. В Нью-Йорк он вернулся лишь в июне следующего года.

После Филадельфии, с октября 1829 по май 1830 года, Чарльз служил непосредственно в Нью-Йорке. Эти служения возрождения были отмечены событиями, подобными тем, которые раньше происходили в Эванс-Миллсе, близлежащем Антверпене и многих других местах, благодаря чему Финней привлек к себе повышенное внимание со стороны прессы и других церквей по всей Новой Англии.

Проводимые Чарльзом служения возрождения имели такой колоссальный успех, в том числе благодаря широкомасштабной индустриализации и урбанизации. К примеру, канал Эри, строительство которого было закончено в 1825 году, соединил озеро Эри в окрестностях Буффало с рекой Гудзон близ Олбаии, благодаря чему Атлантический океан и город Нью-Йорк оказались соединены практически со всеми поселениями по берегам Больших озер. В результате этого расположенные вдоль канала города стали промышленными центрами, куда тотчас же начали стекаться толпы рабочих из сельской местности всего региона-А поскольку транспортировка грузов по воде обходилась заметно Дешевле, чем перевозка в фургонах (до 1829 года в Нью-Йорке не было железных дорог), эти поселения процветали и постепенно превращались в крупные деловые центры. Таким образом, проповедуя в Ютике, Тpoe, Рочестере и Нью-Йорке, Чарльз получал возможность коснуться сердец большого количества людей, а также молодежи, которая оставила родительский дом и отправилась в большие города на поиски работы. Как следствие, пламя возрождения распространялось, подобно лесному пожару, а молва о Финнее - и того быстрее.

Слава Чарльза Финнея способствовала также и появлению у него врагов. Такие традиционные служители, как Лайман Бичер (отец Гарриет Бичер Стоу, автора "Хижины дяди Тома') и Азахель Неттлтон, считали его манеру служения грубой, варварской и манипулятивной. Они подвергали резкой критике используемые Чарльзом "новые меры" - практику методистского "беспокойного места", позаимствованную из лагерных встреч (когда отделялась специальная скамья или определенная территория перед молитвенным домом, предназначенная для тех, кто "беспокоился" о своем спасении и желал провести там время в молитве); не еженедельные, а ежевечерние собрания (так называемые "длительные собрания"); позволение женщинам непосредственно участвовать в смешанных молитвенных собраниях, куда допускались представители обоих полов; а также использование в проповеди простого языка и даже сленга. Многие считали эти меры чересчур наступательными, полагая, что Финней гораздо больше был заинтересован в завоевании территории, чем человеческих душ.
Молитвенный воин Даниэль Нэш стал ключевым участником каждого из проводимых Чарльзом Финнеем служений возрождения.
Как-то Бичер даже заявил: "Финней, я знаю ваши намерения, вы это тоже знаете. Вы хотите отправиться в Коннектикут и принести огонь в Бостон. Но если вы попытаетесь это сделать, Господь свидетель, я встречу вас на границе штата вместе с артиллерийской батареей и буду сражаться за каждый дюйм дороги на Бостон и даже в самом Бостоне, если это понадобится".

У Неттлтона и Бичера было много сторонников. Рассказы о Финнее и его деяниях были преувеличениями, а в газетах печатались лживые статьи. В них Чарльза представляли суровым инквизитором, контролировавшим своих слушателей, а не человеком, горячо радеющим за их души. Также его обвиняли в кричащей саморекламе, в том что он доводит своих слушателей до состояния эмоционального безумия, чтобы манипулировать ими и привлекать на свои служения все большие и большие толпы. Противники Чарльза утверждали, что его собрания чересчур затянуты, молитвы зачастую неблагоговейны, а речь - груба и вульгарна. Однако те, кто непосредственно участвовал в этих собраниях, знали, что Дух Божий совершал удивительные вещи везде, куда бы ни направлялся Чарльз Финней.

Например, в 1826 году Чарльз выступал в здании школы, расположенной в Нью-Йорк-Миллсе, поселении в окрестностях Ютики. Его зять, директор местной хлопчатобумажной фабрики, пригласил его выступить: он чувствовал, что Слово Божье произведет неизгладимое впечатление на молодых людей. На следующее утро Чарльз отправился на экскурсию по фабрике, о чем позже писал в своих мемуарах:

Я видел, как одна из них [молодая девушка] пыталась связать порванную нить, но ее руки дрожали и она не могла этого сделать. Я медленно подошел к ней, попутно со всех сторон осматривая механизм; однако девушка еще больше разволновалась и не могла справиться со своей работой. Остановившись в двух с половиной или трех метрах от нее, я внимательно и серьезно на нее посмотрел. Девушка заметила это, и тотчас на ее нахлынули эмоции, после чего она опустила руки и заплакала. Ее чувства, вспыхнув, подобно зажженному пороху, сразу же охватили практически всех находившихся в тот момент в помещении, и слезы потекли из их глаз. Затем это чувство распространилось по всей фабрике... При этом присутствовал владелец предприятия. При виде происходящего он сказал директору: "Останови станки, и пусть людям ничто не мешает; ибо спасение наших душ дело несравнимо более важное, чем работа целой фабрики"... Дух возрождения распространился по предприятию с поразительной силой, и за каких-то несколько дней почти все ее работники счастливо обратились к Богу.

Преподобный Джон Фрост, местный пресвитерианский служитель, считает, что к Богу обратилось три тысячи человек; и восемь месяцев спустя каждый из них все еще оставался верным и активным членом церкви.

В Оберне, штат Нью-Йорк, в 1826 году Чарльз Финней столкнулся со столь сильным сопротивлением, что многие церкви к востоку от этого места начали закрывать перед ним свои двери. Газеты запестрели сообщениями о происходивших во время его собраний перегибах.

Об этом времени Нэш писал следующее:

Дело Божье продолжает распространяться повсеместно, в некоторых местах это происходит, невзирая на яростное сопротивление. Наши с мистером Финнеем чучела кое-где даже вешали и затем сжигали на костре. Наши собрания нередко самым беспардонным образом прерывались. Иногда противники поднимали неистовый шум прямо в доме Господнем или окружали дом и забрасывали его камнями, а также стреляли из ружей. Можно еще упомянуть о многочисленных письмах с угрозами, интригах и лжи, а также лживых сообщениях, словно все это происходит в преддверии президентских выборов. О, каков этот мир! Сколь сильно он ненавидит истину! Сколь ожесточенно он противится спасению! Но, думаю, наша работа будет продолжаться.

Чарльз снова принялся молиться:

Я никому ничего не сказал об этом ни публично, ни в частной беседе, но полностью посвятил себя молитве. День за днем я со все большей серьезностью взирал на Бога, ища Его водительства; обращался к Нему с просьбой указать мне путь и благословить меня благополучно миновать бурю...

Господь, словно в каком-то видении, открыл мне, что ждет меня впереди. Когда я молился, Он был так близко, что моя плоть буквально тряслась на моих костях. Я весь дрожал от головы до пят, всем существом ощущая присутствие Божье. Поначалу мне казалось, что я скорее очутился на вершине горы Синай, среди громовых раскатов, чем подле Христова креста.

Никогда еще в своей жизни, насколько помню, я не испытывал перед Богом такого смирения и благоговейного трепета. Тем не менее, вместо того чтобы чувствовать дистанцию, я, казалось, все сильнее и сильнее приближался к Нему — все сильнее и сильнее приближался к тому Присутствию, которое наполняло меня столь неописуемыми благоговением и трепетом. После такого великого смирения перед Ним я ощутил ни с чем не сравнимое воодушевление. Бог заверил меня в том, что всегда будет рядом, поддерживая меня; что никакое сопротивление не остановит меня; что мне нужно лишь продолжать свою работу, ожидая Божьего спасения.

Такие молитвы стали ключом не только к преодолению сопротивления врагов, но также ко всем трудностям, с которыми сталкивался Чарльз Финней - прежде всего к тем, которые были так или иначе связаны с "молитвенным возрождением". В то время как большинство людей воспринимали возрождение как действие исключительно Самого Бога, Который, будучи верховным Владыкой, изливал Свой Дух, где хотел (с другой стороны, христианские служители того времени использовали доктрину Божьего верховенства для оправдания неэффективности своего служения), Финней был глубоко убежден в том, что люди сами могли подготовить почву для будущего возрождения посредством молитвы, поста и напоминаний Богу о данных Им в Библии обетованиях. Чарльз писал об этом, когда Дух Святой коснулся его во время возрождения в городе Де Калб, расположенном на севере штата Нью-Йорк, следующее:

Я настолько отчетливо ощущал лежавшее на мне бремя борьбы за бессмертные души, что был вынужден практически беспрерывно молиться. Пережитое мной глубоко меня волновало. Временами на меня сходил дух неотступности, и я говорил Богу о том, что Он обещал отвечать на молитвы, и потому не может оставить без ответа мои просьбы. Я был настолько уверен в том, что Он слышит меня и что верность Своим обетованиям и Самому Себе делала невозможным то, что он не услышит и не ответит, что зачастую я говорил Ему следующее: "Надеюсь, Ты не отвергнешь меня. Я прихожу с Твоими верными обетованиями в своей руке, и потому Ты не можешь меня отвергнуть". Не могу даже сказать, сколь абсурдным казалось мне неверие и насколько уверен я был в своих мыслях, что Бог ответит на мою молитву - эти молитвы, которые день за днем и час за часом я горячо возносил к Нему с непоколебимой верой. Я не имел ни малейшего представления о том, в какую форму облечен будет ответ, не знал места, где получу его, и точное время. Я чувствовал лишь, что ответ был рядом, возможно, прямо за дверью; и, ощущая прилив новых сил, я надевал доспехи, полностью готовый противостоять силам тьмы. Я ожидал вскоре увидеть еще более замечательные излияния Святого Духа в этой новой стране, где не покладая рук трудился.

Освальд Дж. Смит объяснял, почему именно этот вид молитвы был столь важен для служения Финнея:

Он всегда проповедовал с ожиданием в любой момент увидеть излияние Святого Духа. До тех пор, пока этого не происходило, он считал, что еще ничего не достигнуто. Но в тот момент, когда Дух Святой касался людей, Финнею не оставалось ничего другого, как указать им на Агнца Божьего. Так он жил и трудился многие годы в атмосфере возрождения.

С октября 1829 по май 1830 года вместе со своей женой Финней нес служение в нескольких местах, оказавшись в конце концов в Нью-Йорке, где 28 марта появился на свет их второй ребенок и первый сын, Чарльз Биман Финней.
Сто тысяч спасенных душ

Огромным успехом, сопровождаемым величайшим излиянием Духа, когда-либо имевшим место в жизни Чарльза Финнея, было отмечено возрождение в Рочестере, штат Нью-Йорк, которое началось в сентябре 1830 года. В 1820-х годах Рочестер являлся самым быстрорастущим американским городом. Он был основан в 1811 году, когда пятнадцать человек поселились на берегу реки Дженеси, желая использовать силу водопада для своих мельниц. В 1823 году, когда население города выросло до двух с половиной тысяч, было завершено строительство акведука, соединившего канал Эри с рекой Дженеси, благодаря чему фермеры западной части штата Нью-Йорк получили сообщение со столицей штата и Атлантическим океаном.

Казалось, что за одну ночь городок превратился в бурно развивающийся коммерческий центр. Фермеры привозили туда свое зерно, получали деньги от хозяев мельниц, после чего делали покупки на городских рынках и возвращались домой. В результате этого более половины взрослого населения Рочестера мужского пола составляли ремесленники, кроме того, в городе селилось много специалистов других областей, таких как юристы и врачи.

К 1830 году население Рочестера выросло почти в четыре раза, достигнув приблизительно десяти тысяч человек, что составляло десятую часть жителей Филадельфии. В те месяцы, когда в городе проповедовал Чарльз, к Богу обратилось практически все его население; во всем же регионе покаялось приблизительно сто тысяч человек. Духовное возрождение коснулось даже поселений, находившихся в сотне миль от места событий. Лайман Бичер, беспощадный критик Чарльза Финнея в ранние годы его служения, в конце концов, назвал его работу в Рочестере "величайшим из деяний Божьих и величайшим духовным пробуждением, которое когда-либо видел мир, произошедшим за столь короткое время. Сто тысяч человек... как сообщалось, пришли в .церкви... Это поистине беспримерное событие в истории Церкви и очевидное достижение христианства".

Вначале Чарльза пригласили в Рочестер, чтобы занять место за кафедрой Третьей пресвитерианской церкви, пастор которой получил назначение возглавить Первую пресвитерианскую церковь в Нью-Йорке. Главным инициатором этого переезда выступил один из старейшин церкви — Джозайя Бисселл. Бисселл был богатым бизнесменом, владевшим транспортной компанией Pioneer Stage Line, известной по всему востоку тем, что каждое воскресенье она отменяла все свои рейсы. Бисселл был щедрым человеком, который обильно финансировал строительство Второй и Третьей пресвитерианских церквей в Рочестере.

Однако прежде, чем принять предложение, Чарльз поинтересовался духовной атмосферой в городе, желая знать, готовы ли его жители к духовному возрождению. Он узнал, что среди местных христиан существовали раздоры и распри. Оказалось, что Бисселл недавно увидел пастора Второй пресвитерианской церкви, преподобного Уильяма Джеймса, ехавшим в воскресенье экипажем другой транспортной компании. Бисселл, который считал, что богатство и социальный статус позволяли ему вмешиваться абсолютно во все, уже конфликтовал с Джеймсом по ряду вопросов, связанных с повседневной жизнью церкви. Это событие, однако, стало для Бисселла последней каплей, и он убедил членов конгрегации потребовать отставки Джеймса. Доктор Джозеф Пенни, пастор Первой пресвитерианской церкви Рочестера, выступил в защиту Джеймса, вынудив Бисселла пожаловаться в пресвитерию* о вмешательстве Пенни. Именно здесь находился корень напряженности в отношениях между двумя церквами.

* Пресвитерия является местным советом, контролирующим региональные церкви в Управлении Пресвитерианской церкви.

Помолившись и обсудив поступившее ему предложение с другими людьми, Финней пришел к выводу, что Рочестер был для него бесперспективным местом. Он решил отклонить приглашение, но у Бога были другие замыслы. Когда тем же самым вечером Чарльз, оставшись один, уже собирался лечь спать, он вдруг понял, что его логика была ошибочной. "Вне всякого сомнения, из-за этих трудностей ты нужен в Рочестере гораздо больше, чем где бы то ни было. Неужели ты собираешься оставить это поле из-за того, что там необходимо исправить столь многие вещи, потому что там так много неправильного? Ибо, если бы там все было правильно и хорошо, разве нуждались бы в тебе люди?". И он тут же решил принять приглашение.

Между сентябрем 1830 и мартом 1831 года каждую неделю Финней проповедовал по нескольку вечеров каждую неделю и по три раза каждое воскресенье. Пенни посетил одно из первых служений Чарльза, и Святой Дух немедленно связал их души. После этого Пенни пригласил Чарльза выступить с проповедью в Первой пресвитерианской церкви, и по мере того, как возрождение набирало обороты, Бисселл и Пенни вскоре разрешили возникшие между ними противоречия в духе христианского единства, которое охватило Рочестер с пригородами, включая Огден, Брокпорт, Пенфилд и Кларксон.

Это духовное возрождение коснулось представителей абсолютно всех социальных классов - от общественных и деловых лидеров до Школьных учителей, от врачей и владельцев магазинов до фермеров и рабочих-мигрантов. Многие предприятия на время закрывались, чтобы их работники могли посещать собрания, а обратившиеся к Богу женщины ходили от одного дома к другому, молясь за людей и приглашая их на вечерние собрания. Бары закрывались из-за отсутствия клиентов. Уровень преступности существенно снизился, оставаясь на подобном уровне долгие годы, даже несмотря на рост населения. В какой-то момент подростки, посещавшие местную среднюю школу, так сильно обеспокоились состоянием своих душ, что совершенно забросили занятия, в связи, с чем директор школы даже попросил Финнея прийти и выступить перед детьми. В результате спасение обрели практически все ученики, а также директор, который вначале считал происходившее хитростью своих воспитанников, отлыниванием от учебы. Сорок человек из числа этих учеников впоследствии стали служителями. Рочестер и прилегающие к нему поселения изменились до неузнаваемости, став открыто христианскими. Невозможно было выйти на улицу, зайти в банк или магазин и не услышать там дискуссий на религиозную тему. Как заметил один из упомянутых выше учеников, Чарльз П. Буш, позже ставший главным пастором в Нью-Йорке:

Город бурлил. Религия стала самой популярной темой обсуждения дома, в магазинах, на работе и на улицах. Единственный городской театр превратился в извозчичий двор; единственный цирк - в фабрику по производству свечей и мыла. Все алкогольные магазины были закрыты; воскресенья стали почитаемыми; храмы наполнялись счастливыми верующими; благотворительность получила новый толчок; фонтаном изливая вокруг обильные благословения, и люди жили в радости.

И снова Чарльз Финней чувствовал, что именно молитва сыграла ключевую роль в деле духовного возрождения. Он писал о том, что "ключом, который во время этого возрождения открыл небесные врата, были молитвы [Абеля] Клэри, отца Нэша и многих других неназванных людей, которые лежали, распростершись пред Божьим престолом, и молили Его об излиянии Духа". Услышав о том, что Клэри находился в городе, Чарльз заметил: "Я не видел его ни на одном из наших собраний". На что человек, сообщивший ему эту новость, ответил: "Нет... он говорит, что не может посещать собрания. Он днем и ночью молился, пребывая в таком возбужденном состоянии, что я просто не знаю, что с ним делать. Иногда Клэри не способен даже стоять на коленях, он лежит распростертый на полу, стонет и молится поразительным для меня образом". Чарльз ответил: "Я все понимаю; пожалуйста, не беспокойтесь. Все будет хорошо; он, несомненно, победит". Финней прекрасно знал, какую работу совершал этот дух молитвы, и понимал, что ему не следует мешать.

О такой разновидности горячей молитвы Чарльз говорил следующее:

Я никогда не видел человека, который потел бы кровью, но я знаю человека, который молился до тех пор, пока у него из носа не потекла кровь. И я видел людей, которые, молясь, обливались потом даже самой студеной зимой. Некоторые из них молились часами, пока силы окончательно не оставляли их. Такие молитвы достигали Бога.

Рочестер стал первым городом, где Финней по-настоящему начал использовать практику "беспокойного места" - предшественницу широко используемых сегодня призывов к алтарю. До этого Чарльз проводил "беспокойные собрания", за которыми следовало главное служение, которое люди, беспокоившиеся о состоянии своей души, могли посетить, чтобы узнать все необходимое об обращении к Богу. Однако в Рочестере Чарльз заметил, что люди не испытывали потребности в "подготовке" к спасению; они уже были готовы его получить, едва услышав Благую Весть. Отказавшись от ожидания, он оградил переднюю часть зала собраний, чтобы люди по его призыву могли выйти туда и помолиться за свое спасение. Как писал об этом сам Финней:

Я понял также, что необходимо нечто, способное произвести на них такое впечатление, чтобы они сразу же отдали Господу свои сердца; нечто побуждающее их к действию - действию настолько же открытому и публичному, насколько открытыми и публичными были их грехи; нечто побуждающее их прилюдно посвятить себя служению Христу. Призывая во время служений их подняться, я обнаружил, что это имело довольно положительный эффект и в какой-то степени отвечало моей цели. Однако через какое-то время я почувствовал, что нужно что-то еще, дабы поднять их над греховной толпой и привести к публичному отречению от своих грехов и публичному же посвящению себя Богу.

Возрождение в Рочестере стало кульминацией второго Великого пробуждения и той искрой, которая зажгла пламя общенационального возрождения, охватившего, подобно лесному пожару, Соединенные Штаты в 1831 году. Армия проповедников, включая самого Бичера подхватила зажженный в Рочестере факел и понесла его дальше, зажигая Божьим огнем все христианские церкви - пресвитерианские, методистские, баптистские, епископальные, конгрегациональные и прочие. Только за 1831 год количество членов всех новоанглийских церквей выросло на одну треть. После пробуждения в Рочестере всякая критика Чарльза Финнея и его методов практически полностью прекратилась.

Общенациональное духовное возрождение 1831 года принесло в Соединенные Штаты невиданное ранее единство, и почти все разговоры людей того времени так или иначе касались религии. Жизнь целых городов вращалась вокруг церковных и молитвенных собраний. Церкви стали в те дни настоящими общественными центрами. Протестантизм же сыграл роль клея, соединившего сердца американцев через молитву, тогда как протестантская рабочая этика стала синонимом процветания, растущих городов и трудолюбия жителей северных американских штатов.

Также необходимо отметить, что отец Нэш умер 20 декабря 1831 года в возрасте пятидесяти шести лет. Менее чем через четыре месяца Чарльз Финней оставил должность странствующего проповедника и стал пастором одной из церквей.

Интенсивное служение во время возрождения в Рочестере не осталось для Финнея без последствий. Обнаружив, что организм Чарльза серьезно истощен, врачи прописали ему отдых. Некоторые из них даже полагали, что он не выживет. На это Чарльз сообщил им, что слышал это и раньше и что они заблуждаются, — просто он очень сильно устал и потому нуждается в хорошем отдыхе.

К весне 1831 года Финней понял, что его работа в Рочестере подошла к концу. Он принял приглашение выступить в Колледже Союза в Скенектади, штат Нью-Йорк, и направился туда в пассажирской карете. Дорога, однако, оказалась весьма затруднительной, и за три дня он доехал лишь до Оберна, преодолев, в общей сложности, шестьдесят миль. Когда же служитель собирался продолжить свой путь, он получил письменную просьбу проповедовать в Оберне. Причем письмо было подписано уважаемыми горожанами, многие из которых раньше выступали против его служения. Чарльз остался и проповедовал шесть недель. Много лет спустя историк Первой пресвитерианской церкви Оберна описал это событие следующими словами:

Он был тогда в самом расцвете сил и на гребне славы. Как проповеднику... ему не было равных. Острый, проницательный взгляд и повелительный тон лишь подчеркивали все аспекты проповедуемой им истины, которую он всегда преподносил понятно и с неизменным успехом... Хотя мистер Финней проповедовал лишь за кафедрой нашей церкви, влияние его слов простиралось далеко за пределы нашей конгрегации. Многие из тех, кто благодаря ему обратился к Богу, объединились с другими церквами в деревнях и окрестностях. Сейчас, когда уже ушло то поколение, а вместе с ним и неизбежные предрассудки современников, не осталось никаких сомнений в том, что его служение было несомненным благом для нашей христианской веры.

Из Оберна Финней направился сначала в Баффало, штат Нью-Йорк; затем в Провиденс, штат Род-Айленд; и наконец в Бостон, штат Массачусетс. К этому времени поток критики в его адрес почти прекратился, и Чарльз даже проводил собрания вместе с одним из своих бывших оппонентов, Лайманом Бичером.

7 марта 1832 года в семье Финней родился третий по счету ребенок, Фредерик Нортон Финней, и супруги пришли к выводу, что жизнь странствующего проповедника больше не подходит выросшей семье. Как писал об этом сам Чарльз: "Я чрезвычайно изнемог, поскольку десять лет проработал в качестве проповедника, имея за все это время лишь несколько дней или недель отдыха". Эти факторы, среди прочих, побудили его занять должность пастора в Чатемской церкви (также известной под названием Второй свободной пресвитерианской церкви). В 1832 году он покинул Бостон и начал пасторское служение в Нью-Йорке.

Группа благотворителей, включая ряд бизнесменов и известного аболициониста Льюиса Таппана, выделила необходимые средства на Переоборудование Чатемского театра в церковь. После завершения строительства Финней получил возможность выступать перед аудиториями от полутора до двух тысяч человек — впечатляющая цифра даже для Нью-Йорка. С мая по июнь того же года он проповедовал семьдесят вечеров подряд. Пастор твердо решил не принимать верующих из других церквей, но благовествовать еще не обратившимся к Богу душам. Членов своей церкви он наставлял...

...рассеяться по всему зданию и внимательно смотреть по сторонам, подмечая тех, на кого проповедь произвела глубокое впечатление. А затем, если это возможно, подходить к этим людям после служения для общения и молитвы. Они верно придерживались этого наставления и во время каждого собрания стояли на страже, следя за тем, на кого Слово Божье произвело впечатление. Они также обладали достаточной верой, чтобы без всякого страха обращаться к каждому, кого заметно коснулось Слово. Благодаря этому было обращено к Богу великое множество человеческих душ. Прихожане приглашали гостей в эти комнаты, где могли с ними общаться и молиться, собирая, таким образом, плоды после каждой проповеди.

Финней и его прихожане настолько успешно справлялись с этим заданием, что вскоре пришлось открыть новую церковь, целиком составленную из новообращенных, обратившихся к Богу на Чатем-стрит.

К середине лета в Нью-Йорке разразилась эпидемия холеры. Несмотря на то, что многие люди бежали из города, Чарльз остался и продолжил нести свое служение. Однако 28 сентября, во время одного из собраний, пастору стало плохо, и вскоре выяснилось, что виной тому холера. И хотя ему удалось выжить, лечение и выздоровление протекали настолько тяжело, что выполнение своих непосредственных обязанностей Финней сумел продолжить лишь весной 1833 года. В январе 1834 года, взяв отпуск, необходимый для восстановления сил, Чарльз отправился в шестимесячное морское путешествие до островов Мальта и Сицилия в Средиземном море, надеясь, что это поможет ему быстрее прийти в норму. Финней вспоминал в своих "Мемуарах":

Возвращаясь домой, я много размышлял о духовном возрождении, опасаясь, что оно может пойти на убыль по всей стране, так как сопротивление ему сильно огорчает Святого Духа. Мое собственное здоровье, как мне казалось, серьезно и, возможно, даже необратимо пошатнулось; а я не знал никакого другого проповедника, который смог бы взять под свою опеку все это поле деятельности и помочь пасторам в деле духовного возрождения. Эти мысли так сильно меня беспокоили, что однажды я понял, что больше не могу наслаждаться отдыхом. Моя душа билась в агонии. Почти целый день я провел в молитве, уединившись в своей каюте, или же нервно шагал по палубе, не находя себе покоя. Я был сокрушен бременем, лежащем на моей душе. К тому же на борту не было никого, кому я мог бы открыть свои мысли или сказать об этом хотя бы словечко.

На меня сошел дух молитвы, подобно тому, как это происходило прежде, но, возможно, не в такой степени и не так долго. Я умолял Господа продолжать начатую работу и делать все, что необходимо для ее расширения. Был длинный летний день, начало июля. После целого дня неописуемой борьбы и агонии, охвативших мою душу, к вечеру в моей голове все прояснилось. Дух дал мне веру в то, что все будет хорошо и что у Бога для меня еще есть работа; что я могу отдыхать; что Господь продолжит действовать и даст мне достаточно сил для выполнения всего, что Он от меня ждет. Но у меня не было ни малейшего представления о том, куда поведет меня Его провидение.

Вернувшись в Нью-Йорк, Финней обнаружил, что многих его жителей серьезно беспокоила проблема рабства. Среди противников рабства были Льюис Таппан и его брат Артур, основавшие в том же году Нью-Йоркское городское общество борьбы с рабством, позже ставшее Американским обществом борьбы с рабством. До этого братья Таппан горячо уговаривали Чарльза позволить афроамериканцам посещать служения Чатемской церкви, и он согласился, хотя белым и черным были отведены места в разных концах зала.

Со своей кафедры Чарльз постоянно выступал против рабства и даже отказывал рабовладельцам в причастии. Сторонники рабства, недовольные его твердой позицией, а также деятельностью братьев Таппан (они были основными спонсорами Бродвейкой скинии, которая должна была стать новой церковью Финнея), подожгли почти достроенное здание. Огонь полностью уничтожил его крышу, но братья Таппан сразу же распорядились возобновить строительство, и в 1836 году здание было полностью построено. Чарльз оказал значительное влияние на проектирование нового храма. Зал имел круглый алтарь с расположенной в центре кафедрой и мог вместить одновременно две тысячи четыреста человек. Места для прихожан и гостей были расположены в виде двухуровневого амфитеатра, что улучшало акустику.

Когда газета The New York Evangelist, основанная группой людей достаточно смелых для того, чтобы публиковать ответы критикам Финнея, включилась в дискуссию о рабстве, то вскоре потеряла своих подписчиков. Редактор газеты, преподобный Джошуа Ливитт, обратился к Финнею за помощью, и тот пообещал поддержать его в молитве. Поразмыслив над этим день-другой, Чарльз решил выступить с серией лекций о возрождении и предложил газете их напечатать. К большой радости редактора, предпринятые меры возымели результат: читатели стали подписываться на Evangelist быстрее, чем раньше отказывались от него. В опубликованных лекциях Финней говорил о том, что возрождение было не чудом, а скорее, результатом обращения людей к Богу и послушания водительству Святого Духа. И снова Чарльз сотряс кальвинистское основание новоанглийской ортодоксальности и упование людей на верховенство Бога для оправдания собственной пассивности.

Когда Чарльз выступал с проповедями в Нью-Йорке в конце 1834 года и в течение всей зимы следующего, 1835 года, возрождение не затихало. Однако неожиданно он столкнулся с такой проблемой: множеству желавших посвятить себя служению молодых людей негде было получить необходимое образование и помазание в соответствии с проповедуемым Финнеем Евангелием. Вскоре число просьб к Чарльзу сделаться преподавателем теологии стало столь велико, что он согласился и начал читать лекции.

Приблизительно в это же время в семинарии Лейна, расположенной в Цинциннати, штат Огайо, возникли разногласия, в результате которых Финней сумел заметно продвинуться на новом для себя преподавательском поприще. Студентами семинарии Лейна были преимущественно новообращенные молодые люди из нью-йоркской "выжженной земли", твердо верившие в то, что рабовладение является грехом. Однако многие попечители семинарии сами имели рабов и потому пытались заставить студентов молчать. Эйса Махэн, один из попечителей семинарии, принял сторону студентов, и когда те решили основать новый колледж в Оберлине, штат Огайо, Махэн отправился вместе с ними. Он стал первым президентом Оберлинского колледжа, а студенты выразили желание, чтобы их профессором теологии стал Чарльз Финней. Когда братья Таппан решили обеспечить необходимыми средствами всех профессоров колледжа, Чарльз согласился летом преподавать в Оберлине, а зимой нести пасторское служение в Нью-Йорке. Лето 1835 года Финней провел в Оберлине.

Соглашаясь на преподавательство в колледже, Чарльз выдвинул несколько встречных условий, одним из которых было равное отношение к афроамериканским и белым студентам - в учебном заведении не должно быть никакой дискриминации или сегрегации, основанной на цвете кожи или половой принадлежности. Оберлин даже стал одной из станций подпольной железной дороги, помогавшей рабам бежать с Юга в Канаду для обретения долгожданной свободы. Несмотря на то, что афроамериканское население Оберлина никогда не превышало 5 процентов, тем не менее он являлся символом надежд аболиционистов - местом, где царила свобода и не было никаких межрасовых различий. Кроме того, Финней верил в необходимость предоставления женщинам достойного образования, поскольку именно они являлись главными наставниками детей, — поэтому в Оберлине был открыт специальный женский факультет.

Когда Чарльз Финней начал преподавать в Оберлинском колледже, тот распахнул свои двери перед ста учащимися, но уже к 1840 году там училось не менее пятисот студентов. К тому времени, когда в 1851 году Финней стал президентом колледжа, в нем насчитывалось уже более тысячи студентов. Мэри Джейн Паттерсон, родители которой были рабами, закончила Оберлин в 1862 году и стала первой афроамериканской женщиной в Соединенных Штатах — и, возможно даже во всем мире — получившей степень бакалавра. Впоследствии она возглавила первую "подготовительную среднюю школу для цветной молодежи" в Вашингтоне, округ Колумбия. После смерти Финнея американский президент Джеймс Гарфилд в своем обращении к студентам Оберлинского колледжа торжественно заявил, "что ни один другой колледж на этой земле не коснулся с большей эффективностью главных нервных центров общенациональной жизни и мысли и не облагородил их так, как сделало учебное заведение, которому Чарльз Финней посвятил так много лет христианского служения".
Смена деноминации

Когда в правилах местной пресвитерии обнаружилось противоречие, касавшееся наставления переходящих членов, Финней решил, что эта проблема связана с отсутствием в пресвитерии необходимого старшинства (это очень сильно его беспокоило, поскольку еще со времен своей юридической практики он считал старшинство не менее важным, чем законотворческая деятельность). В результате он решил покинуть эту деноминацию. Этот шаг нелегко дался человеку, который был пресвитерианином с самого начала своего служения, однако сам он считал, что должен и дальше следовать за Богом с чистой совестью и не менее чистым сердцем. Таким образом, было решено сделать Чатемскую церковь конгрегациональной и перенести ее служения в "Скинию" на Бродвее, которая в течение некоторого времени была закрыта на ремонт. 13 марта 1836 года Финней оставил должность пастора Второй свободной пресвитерианской церкви и стал служителем конгрегациональной церкви. Пока не были закончены последние работы на Бродвее, он провел еще несколько служений в Чатемской церкви. Первое собрание в "Скинии" состоялось в воскресенье, 10 апреля. В тот же вечер Чарльз был назначен пастором "Скинии".

Начиная с лета 1835 года и вплоть до 6 апреля 1837 года, когда Финней оставил должность пастора "Скинии" и переехал на постоянное место жительства в Оберлин, он все время разрывался между Оберлином и Нью-Йорком. В том же году, 16 марта, появился на свет четвертый ребенок Чарльза и Лидии, Джулия Финней. В предыдущем году, когда Джеймс Шиферд из-за болезни вынужден был оставить должность пастора Оберлинской церкви, Финней получил приглашение временно занять освободившееся место. Но после того, как в мае 1837 года семья Финней переселилась в Оберлин, эта временная должность стала для Чарльза постоянной. Теперь он получил возможность в будни преподавать, а по воскресеньям проповедовать в местной церкви. Его главным и первоочередным призванием всегда было проповедование — он не мог даже на малое время отказаться от него. Под его руководством церковь процветала, так же, впрочем, как и университет. Первая церковь Оберлина росла столь быстро, что в 1844 году для нее было построено еще одно церковное здание вместимостью две тысячи человек. Многие годы это здание оставалось самым большим из церковных строений к западу от Аппалачских гор.

Все еще оставаясь в своем сердце человеком возрождения, Чарльз Финней проявил себя также как социальный реформатор. Со времен Рочестера он научился тому, что Евангелие может изменять не только человеческие сердца: если ему дать такую возможность, оно будет способно преобразовать и все общество. Кроме борьбы за отмену рабства, работа Чарльза в Оберлине затрагивала и другие аспекты социальной жизни, такие как участие в движении за введение "сухого" закона, соблюдение святости воскресенья и участие женщин в церковной жизни. Однако борьбу за человеческие души Финней всегда ставил на безальтернативно первое место, что понимали не все его студенты в Оберлине. Часть выпускников этого учебного заведения впоследствии сбились с пути, запутавшись в житейских делах и утратив понимание совершенной воли Божьей для собственной жизни. Их бунтарская натура взяла верх над любовью и верностью.

Финней оставался в Оберлине вплоть до 1842 года, после чего поехал Бостон, Провиденс, Нью-Йорк и Рочестер для проведения там собраний. Бог все еще не перестал задействовать его, и духовное возрождение сопровождало его везде, где бы он ни проповедовал. Теперь Чарльз руководствовался уже традиционными методами: "Мне следовало лишь проповедовать Евангелие и обильно молиться наедине с Богом, в общественных местах и во время всеобщих молитвенных собраний. Большое ударение всегда надо ставить на молитву, которая является главным инструментом продвижения духовного возрождения". Когда к молитве Чарльза Финнея присоединялись его соратники, Бог неизменно отвечал на их просьбы.

В первые годы своего пребывания в Оберлине Финней был очень обеспокоен тем, что часть людей, обратившихся к Богу во время возрождения, постепенно охладели или совсем отпали от веры. Он склонялся к тому, что христиане нуждались в более глубоком обращении, или во "втором благословении", если они действительно желали жить полностью освященной жизнью. Он пришел к выводу, что дальнейшая работа Святого Духа позволит верующим людям жить в святости, исполняя увещевание Христа, с которым Тот обратился в Своей Нагорной проповеди в Евангелии от Матфея 5:48, призывая верующих в Него "быть совершенными". Это убеждение вызвало в адрес Оберлина еще больший шквал критики, а многие люди и без того считали это заведение логовом экстремистов во главе с Финнеем и Махэном. "Второе благословение" стало темой серии лекций, которые Чарльз читал в Оберлинском колледже и которые позже были опубликованы в виде двухтомного издания "Лекции по систематической теологии" (Lectures on Systematic Theology). Однако вплоть до зимы 1843-1844 годов сам Финней не испытывал в своей жизни ничего из описанного им.

Осенью 1843 года Чарльз снова получил приглашение в Бостон и ответил на него согласием. Бостон в те времена не устоял перед соблазном универсализма и унитарианизма, причем это влияние приняло такие масштабы, что многих людей Финней обнаружил в следующем духовном состоянии:

Многие бостонцы более нестабильны в своих религиозных убеждениях, чем жители любого другого города, где мне довелось трудиться... Чрезвычайно трудно сеять религиозные истины в их головы из-за влияния распространенных здесь унитари-анских учений, которые заставляют их подвергать сомнению все основные библейские доктрины. Их система состоит из одних лишь отрицаний. Их теология негативна. Они отрицают практически все и не признают практически ничего. Эти заблуждения легко проникают в человеческие уши, так что и наиболее иррациональные взгляды по религиозным вопросам распространяются среди огромного количества людей.

После этого Чарльз описал те перемены, которые произошли в нем за то время, когда он молился о бостонских проблемах и их преодолении. (Этот отрывок достаточно длинен, однако изложенные в нем мысли настолько глубоки, что я хотел бы представить их дословно.)

Этой зимой Господь тщательнейшим образом исследовал мою душу и даровал мне свежее крещение Духом... Вот уже долгое время мои мысли были практически всецело сосредоточены на молитве, как, в принципе, было всегда, когда я трудился в Бостоне... Этой же зимой я особенно глубоко задумался о личной святости, о состоянии церкви и ее желании обрести Божью силу, о слабости традиционных церквей Бостона, немощности их веры и их желании влиять на общество. То, что они лишь немного преуспели - если вообще преуспели — в преодолении стоявших перед городом проблем, не давало покоя моим мыслям.

Я решил максимально посвятить себя молитве. После вечерних служений я старался засыпать как можно раньше; но при этом каждое утро просыпался в четыре часа, потому что просто не мог спать дольше, и немедленно принимался за работу: активно включался в молитву... Нередко это продолжалось до завтрака, о котором гонг возвещал в восемь часов утра. Когда появлялась такая возможность, целые дни я проводил за исследованием Писания. Всю эту зиму я не читал ничего, за исключением Библии, и значительная ее часть словно открылась мне заново. Господь снова провел меня от Бытия до самого Откровения... Все Писание показалось мне словно залитым светом, и не только светом, ибо мне показалось также, что Слово Божье было наполнено бившей из него ключом жизнью Самого Бога...

Той зимой я трудился преимущественно среди христиан, стараясь принести им духовное возрождение. Господь подготовил меня к этому благодаря великой работе, совершенной Им в моем сердце...

В этом месте больше, чем где бы то ни было, людей, которые с полуслова понимают меня и жадно хватаются за каждую истину.

Но даже здесь большинство верующих не принимают безоговорочно всех этих истин. Они не возражают, не противятся и верят во все, что им открыто. Но при этом они ничего не знают о силе самых высоких и наиболее драгоценных истин Евангелия спасения в Иисусе Христе...

Я глубоко уверен, что до тех пор, пока не будет исправлено основание и бостонские христиане не начнут вести по-настоящему христианский образ жизни, они никогда не сумеют успешно противостоять унитарианистам. Мне известно, что традиционные служители многие годы проповедовали ортодоксальность, противопоставляя ее унитарианизму; и все то, чего можно было добиться с помощью дискуссии, уже было достигнуто. Но я понимал, что унитарианистам нужно было каждый день видеть перед собой христиан, живущих в полном согласии с чистым Евангелием Христовым, слышать их слова и знать, что они не расходятся с делами. Вся их жизнь должна показывать, что Иисус Христос является Божественным Спасителем, способным спасти их от греха. Но, увы, заявления христиан о вере во Христа не соответствовали их поступкам. Они не могли похвастать тем, что выражают Христа своими делами. И потому существует огромная потребность в доказательствах со стороны живых Божьих свидетелей; доказательствах, основанных не на пустом месте, способных убедить унитариан. А одни только рассуждения и аргументы, какими бы исчерпывающими и красноречивыми они ни были, никогда не смогут помочь унитарианам преодолеть заблуждения и предрассудки.

Здешние традиционные церкви являются чересчур формальными: они привязаны к определенным схемам; они боятся каких-либо изменений, боятся двигаться вперед в свободе, используя все возможные средства для спасения человеческих душ. Лично мне они всегда казались какими-то скованными (что проявлялось, прежде всего, в молитвах), причем до такой степени, что дух молитвы, как я его называю, вообще редко встречался мне в Бостоне. Церковные служители и дьяконы, в общем-то люди неплохие, боятся того, что скажут о них унитариане, если в своем стремлении распространять христианство они начнут действовать так радикально, что пробудят людей. Они считают, что все необходимо делать только так, а не иначе. Дух Святой с печалью взирает на эту их скованность.

Мне довелось проводить в Бостоне пять масштабных духовных возрождений, и я должен откровенно заявить о своей искренней убежденности в том, что величайшим препятствием на пути преодоления унитарианизма и всех остальных здешних заблуждений является робость христиан и христианских церквей.

Невосполнимая утрата

В это время в Оберлине Лидия Финней слабела на глазах, чему не смогла воспрепятствовать даже ее беременность и рождение в 1841 году пятого по счету ребенка, Сары Финней. В 1843 году Сара тяжело заболела и 9 марта умерла. Шестой и последний ребенок Чарльза и Лидии, Делия Финней, родившаяся в 1844 году, прожила лишь восемь лет и скончалась от болезни 1 сентября 1852 года.

Лидия верно поддерживала Чарльза на протяжении всей своей жизни и сделала очень многое для успеха его служения. Скромной и смиренной женщине нелегко было выполнять роль жены такого великого человека, но она с честью выдержала все испытания, оставаясь верной помощницей своего мужа даже во времена его многомесячных отлучек. В глазах Чарльза она была образцом женственности - верной молитвенницей и прилежной воспитательницей, заботящейся о душах своих детей. Находясь уже на смертном одре, Лидия сказала мужу о том, что "справилась со своей работой, которую выполняла с ними и ради них. В последний раз она помолилась вместе с ними, дав им последние наставления". Лидия Финней умерла 17 декабря 1847 года. Ее смерть стала одной из самых больших трагедий в жизни Чарльза. Если бы не обильные благословения, излившиеся на него в Бостоне, он, возможно, не смог бы перенести этой утраты.

Чарльз остался один с пятью детьми: девятнадцатилетней Хелен, которая вышла замуж за оберлинского профессора Уильяма Кохрана; семнадцатилетним Чарльзом; пятнадцатилетним Фредериком; тринадцатилетней Джулией и Делией, которой на тот момент исполнилось лишь три года. Чрезвычайная загруженность Чарльза сразу на нескольких поприщах не позволяла ему долгое время оставаться неженатым. Решение повторно жениться далось ему очень нелегко, но 13 ноября 1848 года Эйса Махэн, в то время исполнявший обязанности президента Оберлинского колледжа, уже руководил церемонией бракосочетания Чарльза Финнея и Элизабет Форд Аткинсон, вдовы из Рочестера. Как и ее покойный муж, Уильям Аткинсон, с 1830 года она являлась горячей сторонницей Финнея. Элизабет потеряла мужа и двух дочерей во время вспыхнувшей в 1843 году эпидемии брюшного тифа. Несмотря на то, что брак между Чарльзом и Элизабет был заключен более по необходимости, чем по любви, женщина стала для осиротевших детей заботливой матерью, а сам Чарльз со временем полюбил ее и проникся к ней глубоким уважением. Во все годы их совместной жизни Элизабет всячески поддерживала служение и семью Чарльза.

По многочисленным просьбам, осенью 1849 года Чарльз с женой совершили миссионерское путешествие в Великобританию. Служение Финнея и там оказалось успешным благодаря методам, проверенным им еще в Соединенных Штатах. Элизабет же с не меньшим успехом проводила собрания для женщин - все большее вовлечение женщин в христианское служение началось под руководством ее мужа.

В 1851 году Чарльз Финней стал президентом Оберлинского колледжа. Когда ему позволяли непосредственные обязанности, он продолжал путешествовать и вдохновлять все новые и новые духовные пробуждения. Между 1851 и 1857 годами Финней проповедовал в Бостоне, штат Массачусетс; Нью-Йорке; Хартфорде, штат Коннектикут; а также Рочестере, штат Нью-Йорк. В 1859 году он снова посетил Англию, откуда направился на север, чтобы проповедовать в Шотландии. Именно это последнее путешествие на Британские острова до предела истощило его: вернувшись в 1860 году, перед самым началом Гражданской войны, в Соединенные Штаты, Чарльз больше не покидал Оберлин. 27 ноября 1863 года скончалась Элизабет. В следующем году Чарльз женился в третий раз. Его новая жена, Ребекка Аллен Рэйл, была заместителем директора женского отделения Оберлинского колледжа.

Несмотря на то, что Финней продолжал преподавать и проповедовать в Оберлине до конца своих дней, в 1866 году он отказался от должности президента колледжа. По просьбе друзей и коллег в 1868 году он закончил свои "Мемуары", хотя они и увидели свет только через год после его смерти.

За две недели до своего восемьдесят третьего дня рождения, 16 августа 1875 года, на исходе лета, Чарльз Финней скончался.

Наследие возрожденной нации

Жизнь Чарльза Финнея охватывает практически все первое столетие правления американских президентов - от Джорджа Вашингтона до Улиссеса Сю Гранта, - и никто другой не внес большего вклада в дело признания Соединенных Штатов в начале XX века "христианской нацией". Начатые Финнеем духовные возрождения стали искрой, зажегшей второе Великое пробуждение, объединившее страну вокруг

Библии и молитвы, а его стремление к нравственности и социальной справедливости заложило основание для многих знаковых движений - от "сухого" закона и борьбы за отмену рабства до движения за права человека. Его учение о христианском перфекционизме вдохновило движение святости, набравшее силу во второй половине XIX века, движение, ставшее фундаментом пятидесятиического и харизматического движений XX века. Проповеднический стиль и методы Финнея и сегодня используются многими евангелистами по всему миру. К ним относятся молитвенные собрания до и во время мероприятий, многонедельные молитвенные встречи, призывы к слушателям выйти к алтарю и следовать за Богом еще до того, как они покинут аудиторию. Все это повлияло на многих проповедников - от Дуайта Л. Муди до Билли Грэма. Образ жизни, служение и учение Финнея способствовали появлению того хорошего, что есть сегодня в американском христианстве. Если церковь действительно собирается оказывать влияние на мир в XXI веке, нам не обойтись без таких людей, как Чарльз Финней, всегда и во всем готовых следовать Божьему призванию.