Древние культы и традиционная культура казахского народа

бражался как бык1. Религиозный культ коровы в Индии и по сей 
день в силе.
Тотемическим сознанием были порождены художественные 
образы животных в народной и профессиональной поэзии каза­
хов. Для поэзии XV—XVIII вв. характерно присутствие тотеми- 
ческого мышления. Так, образы поэзии Казтугана построены на 
сравнениях со свойствами быка, козла и других животных.
Будырайган ет шекел1
Двулобый - метонимия, означает быка,
Бастаса койдыц кесем1!
Предводитель отар - метонимия, означает козла, ибо козлы во­
дят овец на выпас.
Казахский поэт осознает мощь и силу тотема. Поэтому он ме- 
рится с космическими силами:
Я тучу, луну затмившие, разгоню,
Я солнце тусклое очищу,
И средь правоверных гяуров 
Никто не в силах тягаться со мной,
Я Суюниш-улы Казтуган!
(Подстрочный перевод. - С. А.)
Тотемическими художественными средствами в поэзии ши­
роко пользовался поэт-воин Махамбет. По нашим полевым за­
писям, казахские балуаны (борцы) еще недавно перед вступле­
нием в состязания молились тотему-предку. В 30-е годы про­
шлого столетия на южном берегу оз. Зайсан на одном из жайляу 
Тарбагатайских гор род байджигит племени найманов справлял 
тризну по умершему предку. Собралось много людей со всех 
концов степи. Состоялись скачки, айтысы и решено было вы­
явить самого сильного. Племя кереев выставило своего борца, 
а честь найманов защищал почти неизвестный балуан Сарсен 
из рода Сырымбет. Керейского балуана люди привели на поле
1 Соколова 3. П. Культ животных в религии. С. 179.
136

в конском снаряжении. Он изображал из себя жеребца, так как 
керейские борцы издавна считали, что, изображая жеребца, они 
обращают на себя внимание духов жеребца - тотема, которые в 
благодарность должны помочь в трудные моменты борьбы. Но 
Сарсен не растерялся. Он, согласно традиции найманских бор­
цов, стал изображать из себя быка. Найманский балуан в этой 
схватке победил, и он всегда был уверен в том, что ему тогда по­
мог их родовой тотем - бык1.
Якутские шаманы, борясь с оспой, якобы превращались в 
быков и бодались с оспой, а в некоторых случаях представляли 
себя жеребцами2.
Итак, реликты тотемизма воздействовали на сознание лю­
дей через мифы о происхождении родов и племен, их названий. 
“Всякая мифология, - писал К. Маркс, - преодолевает, подчиня­
ет и формирует силы природы в воображении и при помощи во­
ображения, она исчезает, следовательно, вместе с наступлением 
действительного господства над этими силами природы"3.
5. ¥май
У всех древних народов мира материнская функция женщи­
ны оценивалась высоко, а красота еще выше. Без преувеличения 
можно утверждать, что мать и была тем субъектом, вокруг кото­
рого создавался семейный или родовой коллектив.
Наряду с вселенским божеством Тенгри, древние тюрки Ев­
разийских степей поклонялись языческой богине любви и пло­
дородия по имени Умай. Она занимала в пантеоне средневеко­
вых тюрков второе место после Тенгри.
Тенгри,
Богиня Умай,
1 Информатор Е. Кадырбеков, внук балуана. 1950 г. р.
2 Алексеев И. А. Традиционные религиозные верования якутов. С. 171.
3 Маркс К , Энгельс Ф. Соч. Т. 12. С. 171.
137

Священная Иер-Суб,
Вот они даровали нам победу!1
читаем на каменнописных стеллах, поставленных в честь до­
блестного военачальника Тоньюкука. Умай здесь понимается 
как нечто недосягаемое, недоступное для простых смертных, 
но автор весьма контурно отмечает ее покровительствующую 
роль для древнетюркского общества. Имя древней богини пере­
живало века, связывая себя исключительно сферой любви, бра­
ка и деторождения, несмотря на давление со стороны служите­
лей различных религий и культов. Имя богини звучит и в закли­
наниях казахских шаманов.
Bopi, 6opi, 6opi ием!
Кел жебеуий, 6opi ием!
Умай ене, Шашты Азиз,
Емш оскен 6opi ием!
Волчий, волчий, мой волчий дух 
Подходы, мой покровитель, волчий дух!
Вскормивший Умай мать и 
Волосатого Азиза2.
Волк, волчица (Бозгурт, Борте - шене) их древний тотем- 
первопредок хуннов и их потомков - голубых тюрков. Моти­
вы о волках устойчивы во всем Евразийском пространстве. На 
знамени казахского рода Шапрашты изображалась голова серо­
го волка.
Bopi менщ драным,
Bopi менщ, байрагым,
Bopi байрак; коршсе,
Козып кетер кайдагым1
Волчья голова - мой боевой клич!
Волчий образ - мой стяг.
1 Малое С. Е. Древнетюркские памятники письменности. M.-JL, 1957. 
С. 68.
2 Харжаубай. Аялдамалар. 0лгий, 1983. 108-6.
138

Равных нет мне в бою
Когда лютое знамя впереди!
Так устращал своих противников народный акын XIX в. фа­
ворит и наставник Жамбыла Сушнбай Аронулы1.
“Волосатый” дед Азиз, встречающийся в вышеприведенном 
заклинании типичный персонаж многих казахских легенд и ми­
фов. В них он трактуется как предок золотоордынского хана 
Едыге, то союзника, то противника Тамерлана. В этом закли­
нании происходит контаминация образов мифологического и 
исторического сознания.
Ислам не оставил места культу древней богине любви и бра­
ка. Современные казахи не знают этого имени, кроме названий 
галереи “Умай” и нескольких фирм и каменной личины боже­
ства, найденной геологом А. Медоевым у озера Бииликуль вбли­
зи г. Тараза на горе Майтобе и хранящейся в музее им. А. Касте­
ева. Однако каждая казашка, выходящая замуж по националь­
ному обычаю сама того не подозревая поклоняется своей боги­
не, называя ее по имени, прося у нее благословения. В свадеб­
ных обрядах казахов сохранилась церемония возлияния жира 
(масла) молодухой в очаг свекрови (обряд называется “кайын 
атаныц ошагына май кую ), которая сопровождается заученным 
причитанием:
От-ана, май-ала,
Жарылка1
Огонь-матушка, масло-матушка!
Благотвори!
Невеста затем садилась на свежую шкуру барана, а окружа­
ющие женщины приговаривали: “терщей жумсак бол!” - будь 
мягкой (обходительной) как эта шкура. Этими же причитания­
ми женщины обращались к той же Умай при тяжелых родах. Об­
ряд был настолько древен, что великий Абай считал его “стран­
ным” наследием “шаманских времен”2.
1 Сейдшбеков А. С. Куцпр-куцпр кумбездер. Алматы, 1981. 37-6.
2 Абай. Шыгармаларынын, 6ip томдык жинагы. Алматы, 1961. 492-6.
139

Обряды возлияния жира в огонь широко распространены у 
многих народов мира и представляют из себя типологическое 
явление. Семантика обряда связана с “кормлением” небесных 
божеств, в данном случае, дымом и запахом от горящего жира. 
Например, жертвоприношения при новолуниях и полнолуниях 
каждые четыре месяца в Древней Индии ведического времени 
(III—
II тысячелетие до н. э.), которые назывались агнихотра, со­
провождались возлиянием топленого масла в огонь1.
С культом этой богини связана отмечаемая Ч. Валихановым 
среди приисыккульских киргизов “странная”, с точки зрения 
путешественника, клятва; “майнекец болайын!”, где “майнеке” 
есть май-енеке (май - одна из фонетических форм умай, а ене- 
ке ласковоуменшительная форма от ене - матушка, женщина), 
ставшая в силу патрархальных аксиологических принципов, на­
рицательной. Архаичное значение клятвы: “Быть мне женщи­
ной, бабой!”2.
“Имя Умай казахами произносится иначе, чем в Сибири, как 
май без гласного”, - ставит окончательную точку над “i” линг­
вист X. Жубанов. Пример современного искажения топони­
ма “Умай-ана” на железнодорожную станцию “Майна” (вблиз 
ст. Тайшет) приводится в исследовании сибирского ученого 
М. И. Боргоякова3.
О казахском междометии “ойбай” или “кудайыцнан ойбайым 
артьщ” - мой “Ойбай” лучше твоего бога в определенной мере 
можно усмотреть переживание имени богини Умай. При страхе 
и боли казахи выражали возглас: “Ойбай, тэщр1, к¥Дай-ай!” -
“Ой, где же вы, ойбай, о тенгри, о боже!”. В этом эмотивном со­
четании “ойбай” Умай присутствует как субъект доисламского 
пантеона.
1 Древнеиндийская философия. Начальный период. М., 1972. С. 79.
2 Валиханов Ч. Ч. Собр. соч. в пяти томах. А., 1961. Т. 1. С. 261.
3 Боргояков М. И. Этническая и географическая названия в Енисейских 
памятниках древнетюркской письменности. //Ученые записки Хакасского 
НИИ языка, литературы и истории. Вып. 14. Серия филологическая. № 1. 
Абакан, 1970. С. 93.
140

Казахский язык богат реалиями древнего культа Умай. X. Жу- 
банов считает, что название богини и покровительницы жен­
щин и младенцев могло стать и названием ее материнских орга­
нов: груди и органа деторождения.
¥май, ума во многих тюркомонгольских языках, в т. ч. на ка­
захском, означает послед, детское место, чрево матери, утроба 
и аналогичные понятия, связанные с рождением ребенка, красо­
той и плодоносящей силой женщины.
Поэтому образ древней богини присутствовал и в акушер­
ских заклинаниях повитух:
Менщ колым емес,
Умай ана колы...
Не моя рука,
Рука Умай матери.
Снесарев Г. Н. в своем фундаментальном исследовании по 
доисламским культам и верованиям узбеков Хорезма освещает 
образ патронессы узбекских женщин Амбар-ана и полагает, что 
она генетически связана с древней богиней плодородия и кра­
соты древних тюрков Умай. Следует отметить, что Умай тесно 
связана в свою очередь со скифской богиней Апи, которую Ге­
родот ставит рядом с древнегреческой богиней красоты Афро­
дитой.

жүктеу/скачать 5.74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: