Экономическая мысль в испании XVI века -саламанкская школа

1 «В ответ скажу, что взимать процент со ссужаемых денег — это само по себе незаконно, поскольку продается то, что не существует, ввиду чего возникает неравенство, противоречащее справедливости. Со всей очевидностью известно, что некоторые вещи являются таковыми, что их употребление состоит в расходовании самих этих вещей например, мы расходуем вино, используя его для питья, или расходуем пшеницу, используя ее для еды. Поэтому для них нельзя оценивать употребление вещи отдельно от самой вещи ибо кому уступается употребление, тому же уступается и вещь. Поэтому при заимствовании такие вещи передаются в собственность. Если кто-то захочет продать вино отдельно от его употребления, то он продаст его дважды и продаст то, чего не существует Тогда он явно станет грешить несправедливостью. И подобным же образом совершает несправедливость тот, кто, ссужая вино или пшеницу, стремится к двойному воздаянию, одно из которых, по крайней мере, — равноценное воздаяние за вещь, другое же -плата за ее употребление, которая называется процентом. Некоторые вещи являются таковыми, что их употребление не состоит в расходовании самой вещи: например, употребление дома — это обитание в нем, а не его разрушение. По этой причине такие вещи могут передаваться двумя различными путями, например, некто продает другому дом в собственность, сохраняя за собой пользование им на некоторое время, или, наоборот, тот, кто передает кому-либо свой дом в пользование, оставляет его в своей собственности. Поэтому человек законно может брать плату за употребление дома и, кроме того, получать назад заимствованный у него дом, как обыкновенно происходит при сдаче дома внаем. Деньги же, согласно "Этике", 5, и "Политике", 1, философа, введены главным образом для товарообменных сделок; основное и неоспоримое употребление денег состоит в их расходовании, или продаже, посредством которой они задействованы в товарообмене. И поэтому само по себе является незаконным взимать плату за употребление денег, которая называется процентом» (Thoma Aquinatis 1512, Quaestio LXXVIII, art. 1, 'R°^', f. clxvi).

2 «Как говорит философ в "Политике", 1, двойственным является обмен товаров. По крайней мере, первый является как будто естественным и необходимым он, как известно, представляет собой обмен товара либо на товар, либо на товары, либо на деньги по причине жизненной необходимости. И такой обмен имеет значение не столько для торговцев, сколько для экономов и политиков, которые должны обеспечивать необходимыми для жизни вещами либо хозяйство, либо государство. Другие виды обмена — это обмен либо денег на деньги, либо любых вещей на деньги не по причине получения необходимых для жизни вещей, а по причине стремления к прибыли. По крайней мере, этот вид торговли имеет значение непосредственно для торговцев. Согласно философу, первый обмен достоин похвалы, потому что служит для удовлетворения естественных потребностей. Второй же, напротив, по праву порицаем им, потому что сам по себе удовлетворяет жажду наживы, которая не имеет предела и растет до бесконечности. И такая торговля, рассматриваемая сама по себе, ведется безнравственно до тех пор, пока не ставит перед собой жизненно необходимую или благотворительную цель. Прибыль как цель торговли не направлена на благотворительность или на удовлетворение жизненной необходимости, однако прибыль сама по себе не имеет ничего порочного или противоречащего добродетели. Ибо ничто не запрещает получать прибыль с целью жизненной необходимости или благотворительности. И такого рода торговля является дозволенной. Так, некто направляет умеренную прибыль, которую он получает, торгуя, либо на содержание своего хозяйства, либо на помощь нуждающимся, или же этот некто ведет торговлю с целью удовлетворения общественной полезности, например, в вещах, необходимых для жизнедеятельности государства, и стремится к прибыли не как к самоцели, а как к вознаграждению за свой труд» (Thoma Aqumatis 1512, Quaestio LXXVII, art 4, 'R°', f. clxv).

3 "Кроме этого, деньги сами по себе как будто ничего не значат, служа лишь мерой и инструментом товарообмена, и все же сами собой они кое-что представляют например, если их переплавить, они превратятся в нечто ценное, скорее всего, в золото или серебро Следовательно, деньги не всегда служат только для товарообмена Это справедливо и для прочих видов денег, точнее говоря, для их взаимообмена, ибо они предназначены служить не столько мерой продаваемых вещей, сколько для денежных обменов" (Thoma Aqumatis, Ptolomaeus de Lucca 1509, Liber II, cap ХIIII, f. LVIII).

4 "С другой стороны, наши собственные деньги являются доходными. Поскольку воистину иноземные деньги задействованы в товарообмене, дозволено использовать их и в искусстве обмена денег, поскольку такие деньги ценятся на иноземных территориях не так высоко, как на наших, то без убытка не может совершаться их взаимообмен. И это особенно проявляется на территории Тевтонии и окружающих ее землях, где перевозятся с места на место деньги вместе с золотыми и серебряными слитками, и их продается столько, сколько необходимо для обращения других продаваемых вещей" (Thoma Aqumatis, Ptolomaeus de Lucca 1509, Liber II, cap. XIII, f. LVII).

5 По мнению Зумменгарта, "нет оснований считать деньги изначально доходной вещью равно, как и землю, или даже дом, потому что сама вещь приносит доход не иначе, как благодаря усердию людей, совершенствующих или использующих ее, таким же образом приносят доход и деньги они становятся прибыльными, когда люди их используют в торговых сделках" (Summenhart 1500, Quaestio ХХШ, conclusio ad 2^m, f. k7) Говоря о долговой сделке в случае "упущенной выгоды" (lucrum cessans), он пояснил, что "это усердие может принести доход лишь тогда, когда долг возвращается при посредстве денег" (Summenhart 1500, Quaestio XXX, conclusio ad 3^m, f. p).

6 "Ни один человек, отдавая вещь ненадолго путем заключения сделки, в которой он обременяет другого, не может обременить его чем-то большим, — ростовщическая сделка не согласуется с этим. Действительно, заимодавец, отдавая вещь в ссуду получателю, обременяет его вдвойне. Во-первых, тем, что должен возместить себе ту же стоимость. Во-вторых, тем, что получатель берет на себя риск и хранит у себя ссуженную вещь, так что если вещь потеряет свою ценность, эта потеря не нанесет никакого ущерба получателю, зато нанесет ущерб заимодавцу, который должен будет получить назад меньшее количество ссуженной вещи" (Summenhart 1500, Quaestio XXII, conclusio 2, ratio 5, f. i).

7 О доктринах обмена денег некоторых предшественников Каэтана см. подробнее в Grice-Hutchinson (1952), pp. 35-38.

8 Он писал, что стремление продать вещь "либо из-за нужды, либо из-за избытка, либо из-за ее полезности, либо из-за бесполезности не увеличивает и не уменьшает ее цену, а лишь раздувает ее ценность в глазах того, кто хотел бы ее продать", но, напротив, "насколько много имеется покупателей, настолько выше ценятся и стоят вещи". "Поэтому драгоценные камни, у которых нет покупателей, продаются очень дешево... И то же самое происходит и с другими вещами, на которые в каком-либо месте или в какое-либо время нет спроса: или нет надобности в каких-либо вещах, или их не могут купить ввиду недостатка денег, — значительно дешевеют вещи такого рода" (De Vio 1519, in articulo 1 q. 77, f. cliii).

9 Отрицая любое воздействие продолжительности времени на цену товара, он писал: "Напротив, скажу я веско и независимо, что по воле случая вещь одного и того же качества имеет в течение данного промежутка времени существенно различающиеся назначенные цены, и по праву. Например, если пшеница, возвращаемая в месяце июле, в предшествующем январе покупалась сообразно всеобщей оценке цены будущего времени, и если потом, в месяце марте, намного большее ее количество считалось проданным из-за внезапно случившихся войн — в то же самое время со стороны других покупателей будет назначена другая цена; и если в месяце мае случилось усилиться войнам или колосьям побиться градом — в это же время поднимется цена. Но это воздействие не долготы или краткости времени, а случайностей, из-за которых вещь оценивается дешево или дорого, что само по себе ясно. Отсюда это единственное суждение, гласящее: в сделках принимается во внимание время не ввиду расчета его продолжительности, а потому что вещь в течение долгого времени сознательно ценится меньше, вместе с тем поистине ее цена колеблется, так как покупаемая вещь оценивается дешево или дорого не из-за того, что обменивается на протяжении более или менее длительного времени, а ввиду следующих случаев, происходящих со временем: войны, недостатка или избытка этой вещи, и т.д." (De Vio 1506, cap. 6, f. 53).

10 "Поэтому менялам не дозволено измерять промежуток времени между отдачей и получением: либо вещь, либо деньги, отданные на длительное время, оцениваются дешевле, как бы ни дозволено было при равноценном обмене полагаться на настоящую оценку обменов будущего времени, которая является изменчивой ввиду различных случайных событий, происходящих со временем" (De Vio 1506, cap. 6, f. 53).

11 Св. Антонин (1389-2/V/1459), архиепископ Флоренции.

12 В комментарии к разделу V вопроса 60 ("О суждении") "Второй из второй" св. Фомы Витория заметил: «"И будут рабы для ваших детей" — это то же самое, что тирания. Но на императорском совете некоторые богословы, обманутые этим текстом, выступали, говоря о том, что король может сделать рабов из этих индейцев, земли которых недавно были открыты, и ссылались на этот текст как на доказательство такой власти. Однако теперь вы видите, что святой Фома называет это сильнейшей тиранией, и в этом тексте о власти говорится, что это дозволено государю только для того, чтобы запугать их, но не получить истинную власть над ними, потому что такой закон был бы абсолютно несправедливым и тираническим» (Vitoria 2001, р. 93).

13 "Отвечаю тем, что продаваемые вещи разделяются на две части. Одни являются необходимыми для потребления людьми, такими, как пшеница, оливковое масло, вино, хлеб и т.п... Если продаваемые вещи такого рода находятся у многих, тогда при отсутствии обмана и неопытности дозволено продавать вещь за столько, за сколько возможно, согласно установленной и всеобщей цене... Если же товары такого рода имеются лишь у одного или двух и являются необходимыми для потребления людьми, такими, как пшеница или вино и т.п., тогда дозволено продавать их не за столько, за сколько возможно, а за столько, сколько они стоят согласно оценке людьми с учетом затрат и прочего, о чем было сказано. Другие суть продаваемые вещи, которые не являются такими необходимыми и приобретаются не из-за необходимости, а либо из-за их красоты, либо с целью удовлетворения любопытства их приобретающих, такими, как хищная птица, меч, конь и другие... Принимая во внимание естественное и церковное, но не человеческое, право и отсутствие необходимости в таких вещах, скажу, что всякую вещь такого рода дозволено продавать за столько, за сколько возможно, при отсутствии обмана, хитрости и неопытности" (Vitoria 1934, Q. 77, art. 1, par. 5 et 6, pp. 122-123).

14 Конрад Зумменгарт перечислил 16 факторов, на основе которых "продавец может познать потребительную ценность товара (valor usualis)". Это — цена покупки товара, затраты, труд, забота, усердие, риск, количество товара, назначение товара, положение продавца в обществе, качество товара, оценка качества, ущерб или упущенная выгода продавца от продажи товара, установление цены по чьему-либо распоряжению, редкость товара, общественный интерес к нему, мнение честных и рассудительных людей (Summenhart 1500, Quaestio LVI, conclusio 3, ff. ee-ee4).

15 В своей "Книге о возмещении и сделках" (1546 г.) Хуан де Медина писал: "В-третьих, если где-то нет ни закона, устанавливающего цену, ни принятого обыкновения ввиду того, что некоторые товары, пожалуй, обычно не продаются там и привозятся из других мест, тогда для назначения справедливой цены этих товаров многое должно принять во внимание: кое-что из этого познается нами со стороны продавцов, другое — со стороны покупателей, а остальное — со стороны самих товаров. Со стороны продавцов должны быть рассмотрены затраты, труд, забота, усердие и риск, которыми такие торговцы обременили себя в этих делах, перевозя свои товары с одного места в другое и сохраняя их. Со стороны покупателей рассматриваются нужда, когда они испытывают недостаток в тех товарах, малочисленность или многочисленность покупателей, оценка или интерес к самим товарам, а подобным образом — и полезность, которую принесут покупателям сами товары. Наконец, со стороны товаров рассматриваются их редкость или обилие, доходность или убыточность, или польза — после того, как они переданы владельцам. Подобным образом — улучшение и ухудшение их качества и прочее в этом роде" (Medina 1546, De rebus restituendis, quaestio 31, f. xcvii). Краткую биографию Хуана де Медины см. в Domingu_E_z Reboiras (1998).

16 «Во-первых, в сделках покупки и продажи, мены и подобных им, справедливая цена познается и устанавливается отнюдь не из природы вещи, а из ее оценивания людьми, хотя это оценивание бывает наивным; ибо если природу вещи принимали бы во внимание, дороже был бы оценен конь, чем драгоценный камень при обмене на полезность коня, потому что все драгоценное, дышащее живым блеском, по природе своей является мертвым и бездыханным, согласно Конраду "О сделках", вопр. 56, положение второе. Таким же образом у индейцев пшеница продается по более высокой цене, чем в Испании, смотря по общему оцениванию людьми с каждой стороны, а не по самой природе вещи, которая одинакова и у испанцев, и у индейцев. Во-вторых, нельзя принимать во внимание ни того, за сколько сама вещь была куплена, ни того, сколько труда затратил продавец на ее приобретение, а должно быть принято во внимание лишь всеобщее оценивание людьми... Однако дозволено при продаже товаров принимать во внимание и затраты продавца: но это будет справедливо там, где ценность товаров не становится меньше ввиду всеобщего оценивания людьми, как ясно объясняет Конрад в вопр. 56, закл. 3... В-шестых, становится ясно, что цена вещи, ежедневно складывающаяся на рынке, понижается (или повышается) на основе всеобщего оценивания людьми сообразно малочисленности покупателей, многочисленности товаров и продавцов» (Covarrubias у Leyva 1552, Liber П, cap. 3, f. 97).

17 "Потому что если бы эти труды и опасности были учтены при установлении справедливой цены, никогда не случилось бы так, что торговец терпел бы убытки, и не принимались бы во внимание ни обилие, ни недостаток товаров или денег" (Saravia de la Calle Beronense 1547, Instrucion de los tratos del comprar & vender, cap 3, f. xvin). Ведь справедливую цену Сарабия определил так. "Справедливая цена вещи — эта та, которая обыкновенно соотносится с местом и временем сделки за наличный расчет с учетом определенных обстоятельств: способа продажи и покупки, обилия товаров, обилия денег, множества покупателей и продавцов, приготовлений, чтобы обладать такими вещами, и выгоды, которая имеется от их использования, согласно суждению рассудительного мужа, исключая любой обман и злонамеренность" (Saravia de la Calle Beronense 1547, Instrucion de los tratos del comprar & vender, cap 2, ff. xvi-xvii).

18 Vazquez 1592-1604, De Venditione, ff. 106, 108, Circa pragmaticam, qua valor tritici in his Regnis taxatus est, f. 109.

19 "Aliquando tamen ille qui dat perdit, ut solebat fieri quando imperator erat in Germania, ubi erat magna inopia pecuniae Tunc si dux Albanus dabat Metinae mille aureos, non tantum recipiebat in Germania, et hoc licitum erat" (Vitoria 1934, Q. 78, art 2, Materia utilis de cambiis, par. 71, p. 231).

20 Более подробно об экономической мысли Сото и Витории можно узнать из книги профессора Саламанкского университета Хосе Баррьентоса Гарсии "Век нравственной экономики в Саламанке (1526-1629): Франсиско де Витория и Доминго де Сото" (Barrientes García 1985).

21 Еще в 1530 г. испанским купцам, ведущим торговлю с Фландрией, было известно, что "во время ярмарок торговцы иногда имеют много денег, иногда — мало, и в этом заключается дороговизна и дешевизна последних", а поэтому "вследствие большего или меньшего количества денег, имеющегося у торговцев, те, кто имеют эти деньги, отдают их в обмен по меньшей или большей цене тем, кто предъявляет на них спрос или нуждается в них" (Señores de la nación española residentes en la villa de Emberes 1925, p. 516). Это явствует из их письма, направленного парижским докторам богословия, по поводу оправдания некоторых сделок по обмену денег, совершаемых на антверпенской бирже, и, в частности, тех, цена которых определяется риском и затратами Парижские богословы во главе с учителем Крокарта Джоном Майором (1469—1550) указали, что "биржевая цена повышается и снижается сообразно тому, находятся ли деньги в недостатке или в изобилии, а не сообразно затратам, усердию и труду того, кто отдает деньги в обмен; и таким вот образом эта цена определяется почти всегда, ибо труды и усердие почти всегда одинаковые за исключением времени, когда случается война или иное происшествие" (Маior у otros doctores 1925, p. 523).

Вскоре к этой переписке по поводу денежных обменов присоединился Франсиско де Витория, подвергший критике взгляды парижских богословов (Vitoria 1925, р. 537-538), а чуть позже, в конце 1532 г., — и кардинал Каэтан, подтвердивший свою точку зрения о том, что ценность денег определяется их обилием и недостатком (De Vio 1925, p. 544). Фактор обилия и недостатка денег считал важным и Хуан де Медина, который, правда, допускал его влияние на их ценность лишь тогда, когда она не установлена законом. Он писал: "Наоборот, в вопросе о деньгах из того места, где закон или община не устанавливает неизменную и определенную ценность, а оставляет изменяющейся (сообразно тому, как цена других продаваемых вещей обыкновенно изменяется и как, говорят, происходит в некоторых местах и городах Италии и Фландрии), поистине нельзя отрицать, что тогда деньги могут продаваться таким же способом, как и остальные вещи, которые в совокупности названы продаваемыми, и будут обладать такие деньги свойством других продаваемых вещей настолько, насколько широки пределы колебаний их справедливой цены и насколько на повышение или понижение ее влияют обилие или недостаток таких денег, многочисленность или малочисленность продавцов и покупателей, чего не может быть в местах, где неизменная цена всех денег по обыкновению установлена общепризнанным законом" (Medina 1546, De rebus per usuram acquisitis, quaestio 'De pecunia an vendi possit', f. clviii)