Гаспаров М. Л. Занимательная Греция

Перфильев, Сидоров, Фетисов, Филатов, Фофанов! Оказывается, что Абросим - это Амвросий,

бессмертный; Аксен - Авксентий, растущий; Алфер - Елевферий, свободный; Антроп -

Евтропий, хорошо воспитанный; Апракса - Евпраксия (посмотрите в словарь корней и

переведите сами), Евсей - Евсевий, хорошо чтящий (бога); Кирсан - Хрисанф, золотой

цветок; Нефед - Мефодий, путевой (тот же корень, что и в слове "метод", путь знания);

Куприян - Киприан, родом с Кипра; Перфил - Порфирий, пурпурный, царский; Сидор -

Исидор, дар богини Исиды Египетской; Фетис - Феоктист, божье создание; Филат -

Феофилакт, богом хранимый; Фофан - Феофан, божье явление.

Если вы были внимательны, то вы удивились отсутствию одного имени, частого у нас и

отлично знакомого грекам. Это имя Елена. Его носила та прекрасная царица, из-за которой

началась Троянская война. Имя это - не греческое, а догреческое; греки толковали его на

разные лады, но малоубедительно. Любопытно, что мифологических имен свободные греки

обычно не носили, а вот своим рабам давали. У христиан имя Елена стало популярным оттого,

что так звали мать императора Константина, сделавшего христианство государственной

религией. Может быть, она попала в императрицы из вольноотпущенниц?

Часть четвертая

"КТО НЕ БЫЛ В АФИНАХ, ТОТ ЧУРБАН",

или Закон раздваивается

Да ты - чурбан, коли Афин не видывал;

Осел - коли, увидев, не пришел в восторг;

Верблюд - коли покинул их, не жалуясь.

Комедия

ДЕМОКРАТИЯ, ИЛИ ЧЕЛОВЕК ВСЕ ДЕЛАЕТ САМ

вопрос!" А вот философ Платон отвечал на него вполне серьезно: лучший размер для

государства - 5040 семейств. Почему? "Потому что этого достаточно, чтобы обороняться от

врагов и помогать друзьям".

Цифру свою Платон обосновывал довольно сложно - например тем, что это число

делится на все числа от 1 до 10. Но если мы посмотрим на родной город Платона, Афины, то

увидим почти то же самое. В народном собрании для принятия важных решений должны были

находиться 6 тысяч граждан; судебных заседателей в мирное время было тоже 6 тысяч;

тяжеловооруженных воинов в военное время - тоже около 6 тысяч. А Платон считал, что

только такие люди - взрослые отцы семейств, в мирное время правящие государством, а в

военное выходящие на бой, - и заслуживают названия граждан.

Все греческие государства были очень маленькие. Одно из самых больших греческих

государств - Афины с Аттикой - было меньше, чем одно из самых маленьких государств

современной Европы - Люксембург. Территория государства - такая, чтобы ее можно было

всю окинуть взглядом с городского холма; население - такое, чтобы можно было знать в лицо

если не всех поголовно, то всех хоть сколько-нибудь заметных людей, - вот что нужно было

древнему греку. Просторы нынешних великих держав ничего не говорили бы его уму и сердцу.

Таким государством грек и управлять хотел только собственноручно. Никаких депутатов

- он доверяет только собственным глазам, ушам и здравому смыслу. Высшей властью в

демократическом государстве было народное собрание - общая сходка, где каждый мог сам

сказать, что он думает о государственных делах, мог убеждать и разубеждать других, мог

ставить свои предложения на голосование, а народ принимал или отвергал их поднятием рук. В

Афинах народное собрание сходилось раз в полторы недели на холме Пникс (название это

приблизительно значит "толкучка, теснота"). На вершине этого холма до сих пор стоит

трибуна, с которой говорили с народом афинские ораторы: белый каменный куб в рост

человека и к нему с двух сторон - каменные лесенки со ступеньками по колено высотой. Здесь

кричали подолгу: иногда, собравшись утром, расходились только вечером, когда в сумерках

уже не разглядеть было поднятых рук.

В промежутках между народными собраниями дела вел совет: он готовил все вопросы для

обсуждения на собраниях. Каждый закон начинался словами: "Совет и народ постановили..." В

Афинах совет назывался "совет пятисот" и избирался на год. Он делился на десять "прятаний"

по 50 человек, каждая притания заведовала делами в течение 36 дней - проверяла списки

граждан, выслушивала отчеты, принимала доносы, делала распоряжения по текущим делам.

Каждый день притания выбирала себе председателя, и он был как бы президентом всей

Афинской республики, но сроком только на один день. Притания заседала ежедневно с утра до

вечера, окруженная любознательным народом. А председатель с несколькими помощниками

должен был бодрствовать и ночью - чтобы в здании совета на городской площади всю ночь

горел огонь. "Неусыпное попечение о порядке" - эти слова греки понимали буквально.

Кроме совета был суд, и он тоже занимался политикой. Вспомним закон Солона - "кто

видит обиду, может жаловаться в суд". Когда гражданин, глядя на поступки другого

гражданина, видел в них ущерб для государства, он, если даже не был лично затронут, подавал

в суд. Нельзя было привлекать к ответу только должностных лиц при исполнении обязанностей

- архонта, полководца, члена совета; но кончался год его службы, и на каждого" налетал и все

недовольные: полководца обвиняли в вялом ведении войны, архонта - в попустительстве

неблагонадежным, члена совета - во взяточничестве или кумовстве. Каждый помнил: если он

не заступится за государство, то никто другой этого не сделает. Обвиненные защищались изо

всех сил: на некоторые заседания суда стекалось не меньше народу, чем в народное собрание.

Судебных коллегий было несколько, и были они огромные, человек по пятьсот (это чтобы

труднее было подкупить суд). И обвинитель, и обвиняемый говорили сами за себя, наемных

ораторов не было. Наказаниями могли быть штраф, лишение гражданских прав, изгнание,

смерть. Но если суд оправдывал обвиняемого подавляющим большинством голосов, то

неудачливый обвинитель сам платил штраф - чтобы неповадно было.

Быть судебным заседателем, членом совета, членом любой коллегии должностных лиц

(казначеем, контролером, надзирателем над рынком, надзирателем над портом и т. д.), членом

управы своего квартала или своего села мог всякий гражданин, начиная с тридцати лет. Он

подавал заявление, его вносили в списки, а по спискам делались выборы. Выборы не

голосованием, а по жребию; нам это кажется странным, но греки видели в жребии волю самих

богов. Жребиями были черные и белые бобы или камешки; для их перемешивания были

настоящие машины, обломки которых сохранились. Только выборы военачальников и

казначеев люди не доверяли богам и голосовали за них сами. А чтобы бедняк мог пользоваться

этими правами не Меньше, чем богач, все должности были платные: за каждый день,

потраченный на службу, человек получал два-три обола, дневной заработок среднего

ремесленника. (Воин в походе получал в день чуть больше этого, офицер - вдвое больше

рядового, а полководец - вдвое больше офицера; разница, как видим, невелика.)

Из 25 тысяч граждан Афин и Аттики около двух тысяч занимали каждый год выборные

должности. Большинство этих дожностей нельзя было занимать дважды: "нужны были новые

люди. Каждый свободный афинянин хоть раз в жизни да занимал какой-нибудь пост, а

большинство - и не раз. Государственные дела бывали сложные, но афинские мужики,

гончары, торговцы, плотники, моряки, медники, кожевники с ними справлялись. Помогал опыт

и серьезное отношение к делу.

А кто этому удивлялся, тому рассказывали старую шутку. Некогда, как известно, Афина и

Посейдон спорили, кому из них быть покровителем Аттики, и Афина победила.

Раздосадованный Посейдон проклял афинян: "Пусть они теперь на своих собраниях принимают

только дурацкие решения!" Афина, однако, заступилась за своим подопечных: "Но пусть эти

решения всякий раз оборачиваются им на пользу".

ГЛИНЯНЫЕ ДОМА

Быт был прост: роскоши неоткуда было еще взяться. Ни на жилище, ни на одежду, ни на

еду много не тратились. Дворцов в демократическом городе не было - были только глиняные

дома и каменные храмы. Мраморные храмы высились над домами, беспорядочно

теснившимися на кривых улицах. Улицы были такие узкие, что, выходя со двора, нужно было

стукнуть в дверь, чтобы, распахнув ее, не зашибить прохожих. Строились дома из

необожженного кирпича: их легко было сломать и легко восстановить. Такие стены даже не

взламывались, а прокапывались: воры-взломщики назывались по-гречески "стенокопы".

Дома стояли спиной к улице и лицом во двор - как и сейчас на Востоке. На улицу

выходили глухие стены или, в лучшем случае, открытые лавки или мастерские. По такой улице

человек шел, как по коридору. Окон по сторонам не было: даже слова для обозначения окна не

было в греческом языке. Лишь под крышами виднелись узкие форточки для освещения комнат.

Войдя с улицы в дверь, человек по узкому темному проходу попадал в солнечный

открытый дворик, обнесенный колоннадой. Здесь стоял алтарь Зевсу Домашнему, здесь

проходила вся дневная хозяйственная суетня. С двух сторон к дворику примыкали две главные

комнаты дома - большая мужская и поменьше женская. Это разделение было твердым. В

мужской комнате стоял домашний очаг, здесь обедали; в женской стояли прялки и ткацкие

станки, здесь работали. Маленькие каморки по сторонам служили для кухни, бани, чуланов,

кладовок; низенький второй этаж, похожий на чердак под черепичной крышей, занимали

спальни.

Мебели, на наш взгляд, было удивительно мало. Столы были маленькие, переносные, для

каждого отдельный. За работой сидели на маленьких стульях или табуретах, ели и спали на

"ложах" - деревянных скамьях с изголовьями, покрытых толстыми шерстяными

покрывалами; подушки были, но тюфяки подкладывать стали лишь позднее. Шкафов не было

- вместо них для одежды и утвари стояли сундуки, а для съестных припасов в кладовой -

глиняные кадки. Что нужно было иметь под рукой, развешивали на стенах. Стены были голые,

штукатуреные; когда их начали расписывать узорами, это казалось отчаянной роскошью.

Одежда была так проста, что в Греции, по существу, не было портных: все делалось дома.

И мужская, и женская одежда состояла только из двух частей, рубахи и плаща: "хитона" (у

женщин - "пеплоса") и "гиматия". Хитон был без рукавов, на плечах он сшивался или даже

только скреплялся, а на талии подпоясывался; гиматий накидывали сверху, свободно

драпируясь по вкусу и моде. Пуговиц еще не изобрели - были только пряжки. В дорогу

надевали широкополую шляпу и подвязывали подошвы - сандалии.

Днем обычно дома хозяйничали только женщины; мужчины работали в мастерских,

торговали на рынке, бегали по делам или просто прохаживались по улицам и площадям,

разузнавая, нет ли новостей. Когда хотели сказать: "Перед полуднем", говорили: "Когда

площадь полна народа". В полуденный зной заходили домой перекусить, а под вечер

собирались к обеду. Обеды были не семейные, а дружеские: собирались в гости, приносили

складчину в корзинках или сообща нанимали повара. Хозяйка с дочерьми если и выходила, то

лишь к началу угощения и ненадолго.

Греческий стол показался бы нам бедным и невкусным. Мясо подавали лишь по

праздничным случаям, когда приносились жертвы. Обычно ели рыбу, овощи и плоды (особенно

маслины и фиги) и, конечно, хлеб, все остальное считалось лишь "приварком" к хлебу. Масло

было только растительное, а не сливочное; сыр был мягок и похож на творог. Тыквы и огурцы

были новинкой; орехи, которые будут названы "грецкими", были еще привозным лакомством;

ни рис с гречихой, ни дыня с арбузом, ни персик с абрикосом, ни лимон с апельсином еще не

пришли из Азии, ни помидор с картофелем - из Америки. Вместо сахара был мед. Для питья

не было ни чая, ни кофе, ни какао, ни даже пива. Пили только вино. Но это не было пьянство:

вино смешивали с водой так, чтобы воды было больше (часто - вдвое), чем вина. По существу,

это было лишь средство обеззаразить нездоровую воду греческих колодцев.

Для угощения сдвигали обычно три больших ложа, а с четвертой стороны рабы подносили

столики с едой. Была поговорка: "Застольников должно быть не меньше числа Харит и не

больше числа Муз" (от трех до девяти, иначе будет тесно). Ни ложек, ни вилок не было, ели

руками, объедки бросали на пол. Перед тем как переходить к вину, умывали руки, надевали

венки и делали возлияния богам; а затем у молодых людей начинался самый веселый разгул, а у

пожилых - самые интересные беседы. Несколько сочинений лучших греческих прозаиков

называются "Пир" и написаны в форме ученой застольной беседы; а греческим словом

"симпозий" (которое и означает "пир" или даже "попойку") в наши дни называются небольшие

научные конференции.

Спать ложились обычно рано, но в застолье засиживались и до полуночи. Свечей не было,

но глиняные масляные лампы (часто с несколькими фитилями) давали достаточно света.

Расходясь по темным немощеным улицам, освещали себе дорогу факелами: об уличном

освещении никто еще не помышлял.

ЗАСТОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

Мы сказали, что на пирах греки развлекались не только вином, но и ученым разговором. О

чем? Это смотря кто пировал. Платон описал пир с участием Сократа и с разговором о том, что

есть истинная любовь; и это - одно из самых знаменитых сочинений Платона. А какие темы

обсуждали люди ученые и просвещенные, но все же не такие мудрые, когда они отдыхали за

вином, пересказал нам поздний писатель Плутарх. В его книге "Застольные беседы"

пересказано 95 таких разговоров. Вот темы некоторых из них - почти подряд по ее

оглавлению:

Уместно ли на пиру рассуждать о философии?

Должен ли хозяин задавать тему для разговора или пусть ее выбирают гости?

Почему старикам вкуснее неразбавленное вино?

Почему старикам легче читать издали?

Почему пресная вода для старика лучше, чем морская?

Почему под осень люди обжорливей?

Что появилось раньше, курица или яйцо?

Почему у овцы, покусанной волком, мясо вкуснее, а шерсть хуже?

Что лучше за столом, давать ли каждому его часть или брать с общего блюда?

Почему женщины пьянеют мало, а старики сильно?

Почему полупьяные хуже держатся на ногах, чем вовсе пьяные?

Почему пьют три чаши или пять чаш, но никогда не четыре?

Почему мясо быстрее портится на лунному свету, чем на солнечном?

Какая пища легче для желудка, смешанная или одинаковая?

Почему считается, что спящих молния не поражает?

Почему иудеи не едят свинины: почитают они свинью или презирают?

Почему нам приятно смотреть на актеров, изображающих гнев и страдание, и неприятно

на тех, кто действительно гневается или страдает?

Почему у фигового дерева сок горький, а плод вкусный?

Почему Гомер называет соль "божественной"?

Почему голод от питья слабеет, а жажда от еды усиливается?

Почему, чтобы вода была холодной, в нее бросают камешки?

Почему жертвенное мясо, повисев на фиговом дереве, становится мягче?

Почему у Гомера для всех жидкостей есть эпитеты, а для масла нет?

Почему вино в сосуде лучше брать из середины, мед снизу, а масло сверху?

Если человека позовут с пира на пир, то принимать приглашение или нет?

О днях рождения знаменитых людей.

Почему Платон сказал, что бог всегда занимается геометрией?

Почему ночью звуки слышнее, чем днем?

Почему плавающие по Нилу черпают из него воду не днем, а ночью?

Могут ли появиться новые, еще неизвестные болезни и почему?

Почему в осеннее время сны снятся несбывчивые?

Почему буква А в азбуке первая?

Почему лунные затмения чаще солнечных?

Что общего у поэзии с пляской?

Четное число звезд на небе или нечетное?

НЕ БОГИ ГОРШКИ ОБЖИГАЮТ

От грозных и огромных пифов

До тонких, выточенных скифов,

Амфоры, лекифы, фиалы,

Арибаллы и самый малый

Киликий, все - живое чудо:

В чертах разбитого сосуда,

Загадку смерти разреша,

Таятся некая душа!

В. Брюсов, "Эгейские вазы"

Почти во всех книгах по античной культуре (в том числе и в этой) вы найдете

иллюстрации, переснятые с греческих ваз. В каждом музее, где есть такие вазы, они бережно

хранятся и выставляются на почетных местах. Под ними написаны красивые и непонятные

слова: "кратер", "ойнохоя", "килик"... Нам кажется, что это вещи, которые делались только для

красоты, как нынешние вазы. Но это не так. Перед нами - бытовая утварь, античный

ширпотреб. Лишь немногие из этих сосудов были только украшением - например

приношениями богам. Остальные служили своему хозяйственному назначению: иные в

застолье, иные в кладовой. И даже не в богатых домах, а в домах среднего достатка. В богатых

предпочитали сосуды металлические - они не бились. Но металл был дорог, дерева в Греции

мало, а хорошей глины - много, особенно в Аттике, где изготовлялись самые лучшие вазы.

Так в глиняных домах люди жили с глиняной посудой.

Очертания греческих ваз. В верхнем ряду - три кратера, амфора и гидрия-ведро. В

нижнем ряду - пузатая пелика, кувшин-ойнохоя, блюдце-килик, маленький лекиф,

кубок-канфар, черпак-киаф и чашка-скиф

Красивые названия этих сосудов переводятся на русский язык очень легко. Пифос (пиф)

- это глиняная бочка для хранения припасов; она была почти шарообразная (чтобы больше

вместилось) и очень большая, именно в такой бочке жил нищий мудрец Диоген. Амфора - это

бочонок поменьше и с ручками: не для хранения, а для перевозки и переноски вина и масла. Он

строен, как человек; "устье", "шейка", "плечи", "тулово", "ножка" - называют археологи его

части. Гидрия с тремя ручками - это ведро, в нем женщины на головах носили воду из колодца

или родника в дом. Колоколообразный кратер - смеситель, в нем смешивали вино с водой по

уже знакомому нам трезвому греческому обычаю. Жерло вулкана называется "кратер" за

сходство с широким раструбом именно этого сосуда. Ойнохоя - кувшин с тремя устьицами,

чтобы можно было наливать вино одновременно в три чаши. Киаф - черпак на длинной ручке,

но он обычно делался не глиняный, а бронзовый, чтобы не разбивался в пьяных руках. Пили

налитое вино чаще всего из блюдец, реже - из чашек или из кубков. Блюдце на ножке

называлось "килик" ("киликий" у Брюсова значит "маленький килик"). Чашка без ручки

называлась "фиал" (отсюда нынешнее слово "пиала"); чашка с ручкой - "скиф"; кубок со

вскинутыми, как крылья, фигурными ручками - "канфар" (жук); кубок, имеющий форму

звериной морды, - "ритон". Это все - сосуды для пищи и питья. А для душистого масла,

которым натирали тело, были другие, как наши флаконы: стройные лекифы в виде маленьких

амфор и пузатые арибаллы в виде маленьких пифосов.

Все сосуды расписывались черным лаком по красно-рыжей обожженной глине. Более

старая манера росписи была чернофигурная, более новая - краснофигурная. При

черно-фигурной фон оставался красным, фигуры покрывались черным, а по черному

процарапывались светлые линии складок одежды и черт лица. При краснофигурной росписи,

наоборот, фон заливался черным, а фигуры оставлялись красными, и на них наносились черные

линии, складок и прочие подробности. Это было и красивее и практичнее. Красивее, потому что

по светлому можно было выписать больше мелочей: например, чернофигурные головы можно

было изобразить лишь силуэтом в профиль, а краснофигурные - также и в фас. Практичнее,

потому что когда весь фон черный, то больше поверхности покрыто водонепроницаемым лаком

и сосуд лучше держит жидкость.

У амфор, кратеров, ойнохой расписывались бока, у блюдец-киликов - круглые донца.

Вписать живое изображение в крут так, чтобы оно его заполняло равномерно и симметрично,

очень нелегко. Греки умели это делать замечательно. Темой росписей были главным образом

мифологические сцены (особенно в чернофигурную эпоху: поединки героев очень

выразительны в черном профиле). Потом появились и сцены из комедий, и бытовые

изображения - шествие, состязание, хоровод, школа, рынок, мастерская литейщика, - и,

конечно, зарисовки застолий: расписывая килик, мастер с удовольствием изображал на нем

веселых остробородых мужчин, которые, угловато раскинувшись на ложах, подносят к губам

точно такие же килики. При фигурах надписывались имена, а иногда и реплики. Знаменитая

ваза в петербургском Эрмитаже изображает мужчину, юношу и мальчика, показывающих

взглядами и жестами на ласточку в небе и переговаривающихся надписями: "Смотри,

ласточка!" - "Клянусь Гераклом, правда!" - "Скоро весна!"

А пословицы "Не боги горшки обжигают" у греков тем не менее почему-то не было.

МРАМОРНЫЕ ХРАМЫ

Мы сказали: среди глиняных домов высились мраморные храмы. Но храмы не всегда

были мраморные - сперва они были деревянные. Что такое храм? Дом бога. Как построить

дом? Подвести фундамент, сложить четыре бревенчатые стены, перекрыть их крест-накрест

несколькими деревянными балками и водрузить сверху двускатную крышу - вот и все.

Впрочем, нет, не все: храмы строились на возвышенных местах, открытых непогоде, стены

могли отсыреть, надо было их прикрыть. Для этого двускатную крышу делали пошире, чтобы

она лежала на здании, как широкополая шляпа, а края ее подпирали деревянными столбами, и

столбы эти вереницей окружали здание со всех сторон.

Так и образовались три яруса греческого храма: фундамент, колоннада и карниз с крышей.

Ничего, что нельзя было бы сработать из прямых бревен, здесь не было: ни арок, ни куполов.

Вы можете сложить модель храма из спичек, и она будет стоять. Лишь потом, когда греки стали

жить богаче, они начали возводить эти части храма уже не из дерева, а из камня: сперва из

известняка, потом из мрамора.

Фундамент храма был ступенчатым - обычно в три большие ступени. Это была как бы

лестница, чтобы бог входил в свой дом. Ступени были впору только богу: человеку они иногда

приходились выше колена. Тогда в них вырубали узкие лесенки со ступеньками пониже.

Колоннада была самой заметной частью храма. Колонны несли крышу; всем своим видом

они должны были показывать: нам тяжело, но мы побеждаем эту тяжесть! Показывали они это

по-разному: в одних храмах колонны были мужественные - дорические, в других

женственные - ионические. Дорические колонны были широкие и крепкие, посредине чуть

утолщенные, как напрягшийся мускул. Основанием они врастали прямо в фундамент,

вершиной упирались почти прямо в карниз - прокладкой. служила лишь небольшая каменная

подушка. Ионические колонны были тоньше и стройней. Внизу у них был постамент из двух

мраморных валиков, вверху каменная подушка загибалась двумя завитками; и то и другое как

бы упруго сопротивлялось тяжести крыши.

Три типа греческих колонн - три "ордера", как говорят архитекторы: дорический,

ионический и коринфский, о котором будет речь дальше. Все масштабы - в "мерках",

радиусах колонны. Над дорической колонной - триглифы и метопы, над ионической -