Грэм Хэнкок, Роберт Бьювэл

ЗВЕЗДЫ И ВРЕМЯ

«Различные видимые движения небесных тел, ко­торые происходят от вращения Земли вокруг своей оси и обращения ее вокруг Солнца, а также эф­фекты прецессии, были знакомы египтянам... Они тщательно изучали то, что видели, и облекали свое знание в наиболее удобную для них форму, в со­ответствии со сбоило! необычными представления­ми и верованиями...»

Дж. Норман Локьер, «Рассвет астрономии», 1894

Когда человек стоит на рассвете между лап Великого египетского Сфинкса и видит, как восходящее солнце освещает его лицо, его охватывают робость и благого­вейный трепет. В этот момент отчетливо чувствуешь, на­сколько стара это колоссальная статуя — почти так же стара, как само время. Как мы видели в главе 2, накапли­вается все больше фактов, которые свидетельствуют о ее действительной древности — намного старше, чем те 4500 лет, что дают ей египтологи; вполне возможно, что она восходит еще к последнему Ледниковому периоду, ког­да, как считают, не могла еще существовать цивилиза­ция, способная создавать такие памятники.

Разумеется, подобные идеи достаточно противоречи­вы и горячо оспариваются. Более того, сегодня очевидно, что геология не способна установить точную хроноло­гию, и ее возможности ограничены сегодняшним нашим уровнем познаний в области палеоклиматологии. Макси­мум того, что мы можем утверждать, — это что Сфинкс, по-видимому, высечен из камня намного раньше, чем

считают египтологи, но древность его может колебаться от 15 000 до 5000 лет до н. э.

Есть, однако, другая наука, которая, при выполне­нии одного важного условия, может дать нам существен­но более точную датировку — с погрешностью до не­скольких десятков лет — древних каменных памятников, на которых не имеется надписей. Эта наука — археоаст-рономия. А предварительное условие, от которого зави­сит ее успешное применение, состоит в том, что изуча­емый памятник должен быть ориентирован строителями по звездам или восходящему Солнцу.

Этому условию соответствует Великий Сфинкс. Он на­правлен в точности по оси «восток—запад» некрополя Гизы, и взор его направлен на восток. Поэтому он явля­ется идеальным «указателем равноденствия»: его глаза

нацелены точно на место восхода Солнца в день весенне­го равноденствия.

Чтобы было понятнее, напомним, что астрономы вы­деляют в году четыре «ключевых момента»: летнее солн­цестояние — самый продолжительный день в северном полушарии — когда Северный полюс Земли точнее все­го нацелен на юг, зимнее солнцестояние (самый корот­кий день), когда полюс направлен в сторону, противо­положную Солнцу, и дни весеннего и осеннего равно­денствия, когда Земля противоположна к Солнцу бо­ком, а ночь и день имеют равную продолжительность.

Во время летнего солнцестояния на широте Гнзы Сол­нце встает примерно на 28° севернее восточного направ­ления, зимнего — на 28° южнее. В дни же равноденствия (как здесь, так и повсюду на Земле) Солнце обязательно восходит точно на востоке, что позволяет гарантирован­но и точно указать одну из сторон света.

Именно туда направлен взор Сфинкса, причем с боль­шой точностью, н не случайно, а сознательно, посколь­ку является частью большого древнего астрономического плана, составленного с непревзойденной точностью и мудростью.

Тысячи лет тому назад, под чистым небом юного мира, египетское плато Гизы было идеальным местом для об­серватории. С высокого места в километре западнее Сфин­кса открывался идеальный обзор всего горизонта, что прямо-таки приглашало к наблюдениям восходов и за­катов Солнца в течение всего года, а также восходов и заходов звезд. И очевидно, что каково бы ни было иное назначение некрополя, он, конечно, использовался для практических и точных астрономических наблюдений, подобных тем, которые ведут штурманы для определе­ния положения судна в открытом море. Ибо, подобно

способности точно придерживаться заданного курса, никакая иная наука не могла обеспечить той невероят­ной точности, с которой основные сооружения Гизы ориентированы относительно четырех сторон света.

Подробности этой ориентации уже описаны нами в главе 3. Поэтому достаточно здесь вспомнить, что Вели­кая пирамида стоит на поверхности Земли точно на од­ной трети расстояния от экватора до полюса ( то есть на

звездной широте 30°), а ее меридиональная ось отклоня­ется всего на З/бо градуса от истинного направления «се­вер-юг». Маленькая, но важная подробность: это — точ­нее, чем ориентация здания Меридиан Бидинг в Грин­вичской лаборатории под Лондоном, которое отклоня­ется от этого направления на 9/60 градуса. По нашему мнению, такая точность представляет собой факт, кото­рый никогда серьезно не учитывали археологи и египто­логи и который неопровержимо свидетельствует: Вели­кую пирамиду с ее основанием более 5 га и массой в 6 миллионов тонн проектировали и строили под руковод­ством великих астрономов.

Мы убеждены, что «астрономический фактор заслу­живает» гораздо большего внимания, чем ему уделяли до сих пор египтологи. Более того, благодаря современным компьютерным программам построения звездных карт, мы можем воспроизвести вид неба над Гизой в любую эпоху за прошедшие 30 000 лет, воссоздав звездное небо, под которым трудились строители пирамид.

И под этим древним звездным небом начинают играть совершенно особую роль некоторые подробности, не имеющие значения с позиций чистой археологии или египтологии.

Начнем с четырех таинственных шахт, которые выхо­дят из камер Царя и Царицы в Великой пирамиде, ин­женерные аспекты сооружения которых мы рассматри­вали в конце предыдущей главы. Как уже говорилось, две из этих шахт смотрят точно на север, а две другие — точно на юг. Поэтому они нацелены ( на разной высоте ) на то, что астрономы называют меридианом — вообра­жаемую линию, «разделяющую небо», которую можно представить себе, как дугу, соединяющую Северный и Южный полюса и проходящую прямо над головой на­блюдателя. Именно момент пересечения этой воображае­мой линии — меридиана звездами ( а также Солнцем, Луной и планетами) называют кульминацией, то есть наивысшим положением над горизонтом.

У Великой пирамиды имеется много особенностей, позволяющих без всякого сомнения считать, что ее авто-

ры уделяли большое внимание звездам и следили за их прохождением через меридиан. Например, отверстие на­стоящего входа направлено на меридиан с точностью прицеливания артиллерийского орудия. Все внутренние коридоры также идеально направлены вдоль меридиана, что делает все сооружение, как отмечали многие астро­номы, очевидным «меридиональным прибором». Но наи­более убедительным аргументом является точность четы­рех шахт. Последние исследования установили как не­сомненный факт, что около 2500 года до н. э. (в эпоху, которую египтологи считают веком Пирамид) каждая из этих шахт была нацелена на определенную звезду в мо­мент ее кульминации.

Это удалось установить благодаря компьютерной ре­конструкции древнего звездного неба над Гизой, при­чем та же программа позволяет утверждать, что это наце­ливание относится лишь к промежутку времени порядка одного столетия около 2500 года н. э. — ни раньше и ни позже, так как из-за непрерывного изменения картины звездного неба место прохождения звезд через меридиан постоянно меняется.

Это явление — результат медленного «блуждания» зем­ной оси, называемого прецессией. Благодаря ему за цикл, длящийся 25 920 лет, Северный полюс нашей планеты (точнее, его проекция на небо) описывает довольно большую окружность. С точки зрения астрономии это приводит к следующим результатам:

1. Медленно-величавое перемещение звездного север­ного полюса, который в течение 25 920-летнего цикла то совпадает с какой-либо «полярной звездой», то оказы­вается на пустом месте.

2. Изменение высоты над горизонтом, на которой все звезды пересекают меридиан наблюдателя, находящегося на заданной широте.

3. Смена созвездий, на фоне которых Солнце восхо­дит в день весеннего равноденствия (разумеется, прецес­сия изменяет и созвездия, отличающие осеннее равно­денствие, а также дни зимнего и летнего солнцестояния).

Скорость прецессионных изменений постоянна, все перечисленные выше астрономические эффекты предска­зуемы и могут быть рассчитаны для любого момента в прошлом и будущем. Это означает, например, что, если мы наблюдаем с заданного места некую яркую звезду, скажем, Аль-Нитак в Поясе Ориона, и зарегистрируем ее сегодняшнюю высоту на меридиане, то через тысячи лет по этим данным можно будет установить эпоху, или «время», когда мы совершали свои наблюдения (при ус­ловии, что наши записи сохранятся и будут правильно поняты).

Та же логика применима к четырем меридиональным шахтам, выходящим из камер Царя и Царицы. Их на­правление около 2500 года до н. э. — на четыре звезды, которые имели особое ритуальное значение в веровании «цикла Осириса», — вряд ли случайно. Напротив, оче­видно, что здесь мы сталкиваемся с сознательным и тща­тельным расчетом. В свою очередь, это делает столь же очевидным, что Великая пирамида связана, причем не­посредственно, с эпохой 2500 года до н. э.; по мнению всех ортодоксальных египтологов и археологов, пример­но в это время она и была построена.

Короче говоря, эти четыре шахты, нацеленные на звез­ды, могут служить идеальными «маркерами времени», при помощи которых, по крайней мере теоретически, мы в состоянии установить дату сооружения последнего уцелевшего чуда античного мира. Это было бы крайне желательно, поскольку, в отсутствие других объектив­ных средств датировки, существуют большие различия в оценках возраста этого монумента. Однако реальная ар-хеоастрономическая картина намного сложнее, чем ка­жется на первый взгляд.

Спутники Осириса

Осложнение вытекает из наличия тесной связи, как впервые было показано в «Тайне Ориона», между тремя звездами, образующими «пояс» в созвездии Ориона, и расположением в плане пирамид Гизы. Сверху видно, что Великая пирамида и вторая размещаются вдоль диа­гонали, идущей под углом 45° к юго-западу от восточной грани последней. Что касается третьей пирамиды, то она несколько смещена на восток от этой линии. Получается картина, которая имитирует небо в том месте, где три звезды Пояса Ориона вытянуты вдоль «неточной» диаго­нали. При этом две первых звезды (Аль-Нитак и Аль-Ни-лам) стоят ровно, как первая и вторая пирамиды, а тре­тья (Минтака) несколько смещена к востоку от линии, соединяющей первых две.

Визуальная аналогия, как только се заметишь, пред­ставляется довольно убедительной. Дополнительное зна­чение придаст наличие рядом Млечного Пути, который у древних египтян считался своего рода «небесным Ни­лом» и именовался в древних погребальных текстах «Из­вилистым Водным Путем». В небесном отражении звезды Пояса Ориона лежат к западу от Млечного Пути, как бы глядя на его берега; на Земле пирамиды возвышаются над западным берегом Нила.

Перед лицом такой симметрии, где довольно слож­ным образом взаимосвязаны архитектурные и религи­озные идеи, трудно удержаться от вывода, что пирами­ды Гизы представляют успешную попытку отобразить Пояс Ориона на Земле, особенно если вспомнить, что созвездие Ориона ассоциировалось с великим богом Оси­рисом.

Но имея в виду изменения, вызываемые явлением пре­цессии, мы обязаны также спросить: «Пояс Ориона — когда^», «Пояс Ориона — в какую эпоху?»

Идеальное совпадение

Судя по ориентации шахт. Великая пирамида «прс-цессионно привязана» к Поясу Ориона образца 2500 года до н. э. Именно в эту эпоху южная шахта камеры Царя нацелена на пересечение меридиана звездой Аль-Нитак, небесным аналогом Великой пирамиды.

Однако если реконструировать древнее небо над Ги-зой при помощи нашего прецессионного компьютера, а затем обратить внимание на расположение на земле всех трех пирамид в 2500 году до н. э., имитировать ночное прохождение звезд Пояса Ориона по небесной сфере и остановить их в точке пересечения меридиана звездой Аль-Нитан (45° над южным горизонтом, куда нацелена шахта камеры Царя), то станет ясно: что-то не так.

Мы ожидали, что увидим в этой точке идеальное со­впадение двух мсридианов. Но вместо этого оказывается, что главная ось системы из трех звезд и Млечный Путь заметно повернуты относительно главной оси пирамид и Нила. Разумеется, последние твердо стоят на своих мес­тах. Поэтому, чтобы добиться «идеального» соответствия между небесной и земной картиной, нужно каким-то образом «повернуть» небеса против часовой стрелки.

Соответствующее средство в нашем распоряжении име­ется, поскольку мы знаем, как ведет себя во времени гигантский волчок Земли. Дадим задание своему компь­ютеру «прокрутить» перемещение звезд назад, в прошлое. По мере того как он проделывает это, тысячелетие за тысячелетием, мы увидим, что Пояс Ориона в своей кульминации медленно поворачивается против часовой стрелки, сближая два меридиана. Идеальное совпадение — Нил против Млечного Пути, пирамиды против звезд — приходится на 10 500 год до н. э., эпоху за 8000 лет до века Пирамид.





Восхождение звезд

У 10 500 года до н. э. имеется особенность, позволяю­щая предположить, что указанное совпадение вовсе не случайно. Картина, монументально запечатленная в виде системы пирамид, приурочена к очень важному моменту прецессионном цикле трех звезд Пояса Ориона длитель­ностью 25 920 лет, и вряд ли он избран строителями пирамид наугад.

Чтобы яснее понять суть дела, рассмотрим компью­терную имитацию неба над Гизой 6 нашу эпоху, около 2000 года н. э. Поглядев в южном направлении, мы уви­дим, что Аль-Нитак. пересекает меридиан на высоте 58°06' над горизонтом, то есть на 8' ниже максимального подъема

звезды в прецессионном цикле (58°14'), которого она достигает около 2500 года.

Прокрутим теперь нашу имитацию назад во времени и воссоздадим небо таким, каким мы увидели бы его, стоя на том же месте, около 10 500 года до н. э., то есть на 13 000 лет (за половину цикла прецессии) раньше. В эту далекую эпоху мы обнаружили бы, что Аль-Нитак пере­секает меридиан на востоке на высоте всего 9°20' над го­ризонтом⁶.

Она никогда ниже не опустится: на 10 500 год до н.э. приходится надир прецессионного движения звезды вверх-вниз по меридиану (подобно тому, как на 2500 год н. э. приходится зенит). Как будто в узкой вертикаль­ной щели медленно движется рычаг: 12 960 лет сверху вниз, а затем 12 960 лет обратно, снизу вверх.

Таким образом, воспроизводя положение звезд пояса в 10 500 году до н. э., пирамиды не только указывают на определенную эпоху, но и довольно точно отмечают на­чало прецессионного полуцикла.

Как отмечалось в «Следах Богов», аналогичную роль играет и Великий Сфинкс, который смотрит на точку восхода Солнца в день равноденствия ,— в любую эпоху, в прошлом, настоящем и будущем, вообще всегда.

Эта ориентация дает нам в руки астрономический ин­струмент для датировки монумента, поскольку извест­но, какое внимание астрономы древности уделяли зоди­акальному созвездию, которое, как считалось, опреде­ляло астрологический «век» и поднималось в восточном небе на рассвете в день весеннего равноденствия как раз перед восходом Солнца. То же самое явление прецессии земной оси, которое влияет на высоту звезд на мериди­ане, влияет и на эти знаменитые созвездия — Льва, Рака,

Близнецов, Тельца, Овна, Рыб, Водолея и т.д. — поло­жение которых медленно, но неуклонно меняется отно­сительно Солнца в день равноденствия. Результат этого — так называемая «прецессия равноденствий», астрономи­ческое явление, которое довольно трудно наблюдать и которое проявляется в постепенности «переселения» точки равноденствия из одного зодиакального дома в другой, и так — по всем двенадцати.

Говоря словами историков науки Джордже де Санти-льяны и Герты фон Дехенд, в чьей работе «Мельница Гамлета» древняя мифология рассматривается совершен­но по-новому, с учетом прецессии:

То созвездие, что восходимо на востоке непосредствен­но перед Солнцем, то есть «гелиакально», отмечало «место отдыха» Солнца... Его называли «Носителем» Солнца, а также главным «столпом» неба... Положе­ние Солнца среди созвездий во время весеннего равно­

денствия считалось указателем «часов» прецессион­ного цикла — часов довольно продолжительных, по­скольку равноденственное Солнце пребывало в каж­дом зодиакальном созвездии почти 2200 лет.

В нашу эпоху Солнце уже 2000 лет встает в день ве­сеннего равноденствия на фоне созвездия Рыб. Однако «век Рыб» приближается к концу, и вскоре весеннее Солнце переместится из сектора Рыб в сектор Водолея. Чтобы быть точным, на то, чтобы пересечь одно созвез­дие, или зодиакальный дом, точке равноденствия тре­буется 2160 лет.

Имея все это в виду, переведем «прецессионные часы» Сантильяны и фон Дехенд в обратную сторону. Вот ми­новал век Рыб, затем предшествовавший ему век Овна. Мы возвращаемся в 2500 год до н. э., когда, как обычно считают, был сооружен Сфинкс, и оказывается, что в это время Солнце в день весеннего равноденствия пре­бывает в созвездии Тельца.

Здесь-то и возникает проблема, суть которой сводит­ся к следующему:

1. Сфинкс, как мы видели, играет роль некоего указа­теля («маркера») равноденствия.

2. В таком сугубо астрономическом месте, как Гиза, было бы логично ожидать, что монументу, сооруженному в век Тельца, был бы дан облик быка, либо он его каким-либо образом символизировал бы. Тем не менее Сфинкс явно имеет львиную внешность.

3. Для того, чтобы добиться соответствия между зем­ной н небесной символиками, нам придется вернуться в век Льва, который начинался около 10 500 года до н.э. Именно в эту эпоху обращенный лицом к востоку Сфинкс взирал на весенний восход Солнца на фоне созвездия Льва — своего небесного собрата.

Чтобы все поставить на свое место, вернемся к нашей

компьютерной имитации неба над Гизой, соответствую­щей 10 500 году до н. э., и пусть программа воссоздаст положение Солнца и звезд непосредственно перед рас­светом в день весеннего равноденствия. Встанем мыслен­но между лап Сфинкса и обратим свой взор на восток. Пусть виртуальная реальность и поэтическое воображе­ние помогут нам представить себе то, что окружает нас в эту эпоху, которая, как мы уже знаем, неплохо согласу­ется с геологией монумента.

Перед нами в той части неба, где вот-вот появится Солнце, находится великолепное зодиакальное созвез­дие Льва, своими очертаниями напоминающее как свое­го тезку, так и Сфинкса.

Проходят минуты. Небо начинает светлеть. И тогда, в тот самый момент, когда верхний край солнечного диска появляется из-за горизонта прямо перед нами, повер­немся на 90° направо, лицом к югу. Там, в положении кульминации на меридиане на высоте 9°20' мы увидим три звезды Пояса Ориона, расположенные в небе точь-в-точь как пирамиды Гизы на земле.

Возникает вопрос: неужели это просто совпадение, что на дошедшем до нас из тьмы веков некрополе Гизы доминирует вблизи его восточного края — «горизонта» огромная статуя льва, а вблизи его «меридиана» располо­жены три гигантские пирамиды, повторяя расположе­ние трех звезд Пояса Ориона в 10 500 году до н. э.?

И неужели просто совпадение то, что основные фигу­ры в этом «астропарке», сцепившись подобно колесикам часов, показывают одно и то же «время»^.

В древности моменту восхода Солнца и его связи с другими небесными событиями всегда придавалось осо­бое значение. Как теперь очевидно, в день весеннего рав­ноденствия в 10 500 году до н. э. наблюдалось удивитель­ное стечение обстоятельств, когда совпадали момент вос­хода Солнца, созвездие Льва и меридиональное прохож­дение трех звезд Пояса Ориона. И именно этот момент, по-видимому, символизирует Великий Сфинкс и три пирамиды Гизы, отмечая наступление века Льва и начала прецессионного подъема трех указанных звезд.

Но с какой стати нужно было древним пытаться со­здать на земле Гизы подобие неба? Или, иными слова­ми, зачем нужно спускать на Землю образ неба?

В египетском городе Александрия существует древнее собрание рукописей на греческом языке, относящееся к первым векам христианской эры. В этих текстах преобла-

дающей темой является небесно-земной диализм, пере­плетающийся с проблемами воскресения и бессмертия души. Авторство этих рукописей, так называемых «Гер­метических текстов», как верили, принадлежат древне­египетскому богу мудрости Тоту (известному грекам под именем Гермеса). В одном из примечательных отрывков он говорит своему ученику Асклепию следующее: «Разве нс знаешь ты, Акслепий, что Египет — это отображение неба? Или, точнее говоря, в Египте все действия сил, что правят и действуют в небе, перенесены вниз, на Землю?» Цель обуздания этих сил, согласно Гермесу, состоит в том, чтобы облегчить поиск бессмертия посвященным.

Любопытно, что стремление к точно такой же цели — «жизни в миллионы лет» — провозглашается в древне­египетских погребальных текстах, которые предположи­тельно на несколько тысяч лет старше Герметических рукописей. В одном из этих текстов под названием «Шат Энт aм Дуат» («Книга о том, что есть Дуат») мы нахо­дим явную инструкцию, в соответствии с которой по­священному следует воссоздать на Земле копию особого участка неба, известного как «скрытый круг Дуата»: «Кто бы ни сумел сделать точную копию этих форм... и по­знать их, станет духом, приспособленным и к небу, и к земле, причем безошибочно, постоянно и вечно».

В том же тексте мы вновь слышим о «скрытом Круге в Дуате... в теле Нуга [неба]»: «Если же кто сумеет создать его копню, то она будет служить для него магической защитой в небе и на земле».

Мы подозреваем, что выраженные таким образом идеи намекают на истинные мотивы сооружения гигантских астрономических монументов некрополя Гизы и могут помочь нам найти адекватное объяснение их точной ори­ентации по сторонам света, их уникальных «звездных шахт» и явно выраженному небесному символизму. Во всяком случае, как мы покажем далее, является фактом,

ус, на которую нацелена южная шахта камеры Царицы. Отметим, кстати, что внутренние коридоры, проходы и камеры пирамид очень напоминают уцелевшие на стенах гробницы XVIII династии изображения различных частей Дуата. Особенно интересно в этом смысле таинственное «царство Сокар» в «пятой части Дуата», где «те, чей путь лежит в священную страну... входят в тайную часть Дуата».

Как мы узнаем в частях III и IV, в «Книге о том, что есть Дуат», а также во Многих других текстах о погребе­нии и возрождении неоднократно упоминается о Зеп Тепи, Первое Время — далекая эпоха, когда, как считали, боги пришли на Землю и образовали свое царство в Египте. В число этих богов входил Тот-Гермес, «трижды великий» мудрый владыка, богиня Исида, чьим небесным двой­ником была звезда Сириус, и Осирис, «царь нынешний и будущий», который был убит, отмщен своим сыном

Гором, а затем возродился к вечной жизни как «власте­лин Дуата».

Небесным двойником Осириса является Орион — со­звездие, известное у древних египтян под названием Сах, «Шагающий широко»; чаще всего, говоря о нем, имели в виду три характерные звезды, образующие «пояс». И поскольку, как утверждают, Осирис правил в Первом Времени, стоит подумать: не потому ли три великих пирамиды Гизы изображают звезды Пояса Ориона в том положении, которое они занимали 12 500 лет тому на­зад, в то астрономическое время, которое они называли Первым, то есть в начале восходящей части прецессион­ного цикла?

Другой вопрос, от которого в значительной степени зависит направленность нашего исследования, касается отождествления Сфинкса с созвездием Льва, особенно в момент весеннего равноденствия в 10 500 год до н. э. В частях III и ГУ мы рассмотрим ряд астрономических клю­чей, хранившихся в древнеегипетских текстах, которые свидетельствуют в пользу этого предположения и из ко­торых вытекают довольно интригующие последствия.

Если бы памятники некрополя Гизы не имели особо­го значения в истории человечества, не стоило бы пы­таться их изучать и интерпретировать. Однако вряд ли можно представить себе что-либо более важное, чем они. В известном смысле они всегда были с нами. Это важный указатель в нашей истории, мемориал происхождения нашей цивилизации; возможно, что они еще явятся ис­точником жизненно важной информации о нашей судь­бе. Иными словами, Гиза в большей степени, чем любое другое место древности, заново ставит старые основопо­лагающие вопросы (а, возможно, и способна дать на них

ответ): «Кто мы?», «Откуда пришли?» и — как знать — даже «Куда мы идем?» По этим причинам мы просто не можем позволить себе быть безразличными к Великому Сфинксу и трем великим пирамидам. По этим причинам огромное значение имеет качество исследований, посвя­щенных им, описывающих их и объясняющих.

Как мы увидим в части II, эти исследования стран­ным образом переплетаются с древним преданием о по­иске спрятанных камер и утерянных записях Гизы.