Глава 10 ПОИСК ЦАРЯ-ГОРА

«Египет... считал жизнь вечной и отрицал реаль­ность смерти... Фараон был богом, а не смертным. Фундаментальной концепцией египетской монар­хии была божественная сущность фараона, как ин­карнации бога... Неверно говорить об обожествле­нии фараона. Его божественность не провозглаша­лась в определенный момент наподобие concretario мертвого императора римским сенатом. Его коро­нация была не апофеозом, а крещением».

«Фигура Осириса не является чем-то исключитель­ным в ми(})ологии... Каждый царь, умерев, стано­вится Осирисом, также как кажл,ый царь при жиз­ни восседает «на троне Гора»; каждый царь есть Гор... Вопрос, «являются ли Осирис и Гор... богами или царями», был для египтян лишенным смысла. Эти боги суть покойный царь и его преемник; эти цари и есть эти боги...»

Вся сила, стимул и самый смысл существования госу­дарства фараонов были нацелены на то, чтобы обеспе­чить церемониальный сценарий, который позволил бы царю-Гору предпринять некий сверхъестественный по­иск — совершить путешествие назад во времени в небес­ное и земное царства его отца Осириса. Разумеется, это был величайший поиск в жизни фараона, и в конце его находился Святой Грааль в виде астрального тела Осири­

са, встретиться с которым царь мог, лишь преодолев множество опасностей, трудностей и испытаний, побо­ров множество чудес и ужасов. Добравшись до Осириса, ищущий должен был попросить его «восстать» и даро­вать бессмертие не только самому просителю, но и всей стране егапетской.

Этот великий ритуал должен был исполняться каж­дым следующим царем-Гором (причем, возможно, каж­дый год) в определенное время, перед восхождением Ориона.

В своем блестящем исследовании космического мифа об Осирисе покойный ныне профессор египтологии Ман­честерского университета Р.Т. Рандл Кларк писал: «Царь являлся посредником между обществом и источником божественной власти, обретая ее через ритуал и реали­зуя через свое правительство. В Египте было два источни­ка власти — в небесах и в гробнице предков. Первый источник делал царя отпрыском бога Солнца, второй — Гором, сыном Осириса».

Рассмотрим подробнее эту важную двойственность Гора-царя — «дитя Солнца и сын Осириса», — посколь­ку в ней скрывается настоящая тайна великих ритуалов Осириса и Гора эпохи Пирамид. Потенциальная власть, заложенная в «мертвого» Осириса .оставалась «неподвиж­ной, сонной и абсолютно пассивной» до тех пор, пока Гор-царь не совершит «путешествие» в Дуат, «посетит своего отца» и «откроет его рот», то есть вернет его к жизни. Этот завершающий и высший акт посвящения освободит все силы природы, а те, в свою очередь, вы­зовут разлив Нила и бурный рост флоры — короче, те силы, которые напитают и возродят Египет. Как говорит Рандл Кларк: «Теологически в результате посвящения Гора Осирис может «показать свою душу», «привести себя в

движение»... Появление Ориона на южном небе после пе­риода его невидимости знаменует начало нового сезона роста, возрождения природы во всех ее проявлениях. Осирис преобразуется в «живую душу».

Сэр И.Э. Уоллис Бадж также объясняет, каким обра­зом с самого своего зарождения государство фараонов было всецело сосредоточено на том, чтобы обеспечить правильный церемониальный «старт» каждому последу­ющему Гору-царю, дабы он мог совершить «путешествие» в Дуат и посетить двойственное царство Осириса на «го­ризонте»:

«[Египтяне] не жалели сил, чтобы выполнить рабо­ту, которая, как они считали, поможет им самим и их усопшим обрести бессмертие и прибыть во владе­ния того, кто является «царем вечности и владыкой бесконечности». Все предания, которые касались це­ремоний, совершаемых Гором и его «сыновьями» и «пос­ледователями» по отношению к мертвому Осирису в эпоху, которая считалась весьма древней... уже во времена IVдинастии, тщательно сохранились и ста­рательно воспроизводились при последующих динас­тиях... Формулы, которые, как сообщалось, деклари­ровались во время подобных церемоний, записывались и переписывались десятками поколений...»

Таким образом, особое значение личности царя со­стояло в том, что он считался связующим звеном между двумя Дуатами, небесным и земным, причем предпола­галось, что в каждом из них имелось, как в Первое Вре­мя, свое царство Осириса. Посему великие «путешествия» Гора происходили и в небе, и на земле, причем парал­лельно. Сценарий этой драмы должен был воплощаться следующим образом:

1. В небе Гор-царь был сыном Солнца и должен был следовать по пути солнечного диска, пересечь космичес-

кую реку на Солнечном корабле и добраться до Ворот, которые ведут в небесный Дуат его отца Осириса на во­сточном горизонте. После этого он должен был совер­шить путешествие по одной из «дорог» в Ростау, в самый центр Дуата, где (и тогда, и теперь) находятся три звез­ды Пояса Ориона.

2. На земле Гор-царь был телесным сыном Осириса и должен был следовать по земному маршруту, пересечь Нил на солнечной лодке и достичь Ворот (Великого Сфинкса), которые ведут в земной Дуат его отца Осири­са на западном горизонте, то есть в некрополе Гизы. За­тем он должен был пропутешествовать по одной из «до­рог» в Ростау, центр Дуата, где (и тогда, и теперь) нахо­дятся три великих пирамиды Гизы.

В обоих «путешествиях» Гор-царь должен был каким-то образом пройти сквозь некие «врата времени», что позволяло ему проникнуть в двойственное царство Оси­риса — то есть Ростау-Гизу, — память о котором храни­лась со времен мифического Золотого века богов:

Из цитат совершенно очевидно, что эти небесные и земные события в «двойственных районах погребения Осириса» каким-то образом зафиксированы, «заморо­жены» в далеком прошлом, во «времени богов», времени Осириса и Гора — то есть Зеп Тепи, Первом Времени.

Очевидно также, как мы видели в предыдущих главах, что области, где про исходят двойственные похороны Оси­риса, как бы являются отражением друг друга в момент

гелиакального восхода Сириуса, звезды Иснды, сестры-жены Осириса и матери Гора — астрономического со­бытия, которое, как мы знаем, в начале эпохи Пирамид совпадало по времени с появлением восходящего солнца в день летнего солнцестояния, которое известно под именем «рождение Ра». Именно этот момент считался для Гора-царя благоприятным, чтобы двинуться в путь во имя возрождения Египта, для чего необходимо было при­нять участие в великой ритуальной церемонии, причем одновременно в качестве «сына Осириса» и «сына Ра».

Как «сын Осириса» он появлялся из «чрева Исиды», то есть звезды Сириус, на рассвете в день летнего солнце­стояния, то есть вдень рождения Ра. Именно там и тогда, на обоих горизонтах, Гор-царь должен был оказаться перед входными воротами Ростау. Там, у ворот земного «горизонта», то есть Гизы, он должен был встретить ох­раняющую их фигуру гигантского льва — Великого Сфинкса. А кого же должен был встретить на страже не­бесного горизонта его небесный собрат?

И, как всегда, «Тексты Пирамид» дают нам всю необ­ходимую информацию для ответа на этот вопрос — если, конечно, понимать их глубоко астрономическую приро­ду. Для этого нужно просто осознать, что их «запутан­ный» язык символов — далеко не бормотание, а точная научная терминология, но в литургическом одеянии кос­мической драмы.

Хорошо известно, и в этом сходятся даже все египто­логи, что главный упор в древнеегипетском культе воз­рождения делался на 70 дней «невидимости», в которой Сириус, звезда Исиды, пребывает каждый год. Эти 70 дней считались космической подготовкой к астральному возрождению, так что неудивительно, что к ним при­урочивался период бальзамирования в ритуале мумифика­

ции умерших. Кульминация, крещендо этих семидесяти дней наступала с первым восходом Сириуса, который, как читатель помнит, происходил в эпоху Пирамид вблизи дня летнего солнцестояния, когда жрецы-астро­номы Гелиополиса наблюдали то, что по-научному на­зывается гелиакальным восходом Сириуса на востоке⁸⁰.

Поскольку считалось, что в течение этих важнейших семидесяти дней во чреве богини Исиды накапливаются все силы природы, необходимые для «возрождения» Гора-царя, мы можем предположить, что начало этого пери­ода знаменовало и начало путешествия Гора в «преис­поднюю», когда Дуат был заперт за горизонтом и, таким образом, находился как бы непосредственно под некро­полем Гизы.

Отсюда следует, что нас приглашают выяснить, где же находился небесный собрат Гора-царя, то есть диск сол­нца, за 70 дней до гелнакального восхода Сириуса. И снова ключ к ответу дают нам «Тексты Пирамид». В них гово­рится: в это время Гор — солнечный Царь — находился на берегу Млечного Пути и собирался садиться на сол­нечный корабль. Попробуем расшифровать эту картину при помощи компьютерного моделирования, нс забы­вая, что упоминаемые в текстах астрономические наблю­дения производились в середине III тысячелетия до н. э.

Мы с вами, разумеется, знаем, что «путь», который солнце проходит в течение года (астрономы называют его эклиптикой), пролегает через двенадцать зодиакаль­ных созвездий. Посмотрим же, где именно могло нахо­диться солнце на своей траектории — эклиптике около 2500 года до н. э., за 70 дней до гелиакального восхода Сириуса. Оказывается, оно находилось около головы Тель­ца, в звездном скоплении Гиад, на правом берегу Млеч­ного Пути⁸¹.

Тогда разве не логично, чтобы в ритуале, или спек­такле, разыгрываемом царем, это небесное событие яв­лялось прообразом акта посадки космического Гора в космический корабль вместе с богом Солнца, чтобы пе­ресечь «Извилистый Водный Путь» (то есть Млечный Путь)? Читаем:

Прокрутим немного вперед наш небесный компью­тер. Мы увидим, что через 25 дней после нахождения возле Тельца и Гиад на правом берегу космической реки Сол-

нцс действительно «пересекает» Млечный Путь и «плы­вет» затем на восток по эклиптике в направлении зоди­акального созвездия Льва, который как будто припал к земле перед прыжком. В этот момент от летнего солнцес­тояния нас отделяют чуть больше шести недель:

Следуя этой предельно ясной и конкретной инструк­ции («пойти к Горахти» на горизонте и встретить там восход солнца), мы продолжаем наш поход на восток по эклиптике, ощущая при этом, что мы приближаемся к какой-то важной «станции», следуя маршрутом Гора-царя.

За несколько секунд на экране нашего компьютера проносятся недели, и когда, наконец, мы «достигаем во­сточного края неба», горизонта, в очень важный момент, когда «рождаются боги» (то есть когда восходит звезда Сириус), то видим, что на небе произошло нечто очень важное, а именно: Солнце (которое теперь находится в точке своего летнего солнцестояния) оказалось прямо между «лапами» Льва⁸². Солнечный диск находится рядом с грудью космического льва, где зрительно сливается с яркой «звездой царей» — Регул⁸³.

В итоге оказывается, что великое небесное путеше­ствие космического царя-Гора по эклиптике ведет одно­значно во вполне конкретное место небесного ландшаф­та — между лап и прямо перед грудью Льва.

Вывод из этого очевиден. Таинственная фигура Горах-ти, чью сущность мы попытались установить, есть нечто иное, как созвездие Льва — гигантский космический лев, или сфинкс, что стоит у ворот небесного Дуата и носит имя Гор Горизонта.

Попробуем теперь спроецировать царя-Гора на Зем­лю и проследить его путь к земному «Гору Горахти» — под которым, конечно, подразумевается Гор-эм-Ахет, Великий Сфинкс на «горизонте» Гизы.

Верхняя Дорога и Нижняя Дорога

Итак, царь-Гор стоит на восточном берегу Нила возле монаршей резиденции⁸⁴. Совершив определенные риту­альные действия, он восходит на большую «солнечную лодку»⁸⁵ — возможно, ту самую, которая была откопана в 1954 году вблизи южной стороны Великой пирами­ды, — и его перевозят на западный берег в долине ниже плато Гизы. Он сходит на берег, направляется к храму Сфинкса, проходит между лапами огромной статуи и оказывается перед ее грудью.

Теперь он стоит пред вратами Ростау⁸⁶, чтобы затем войти в Пятый раздел Дуата — святую святых потусто­роннего царства Осириса. Более того, ему на выбор пред­лагаются два пути, или две дороги, чтобы достигнуть Ростау: одна — «наземная», другая — «водная».

Видный немецкий филолог Адольф Эрман объясняет:

Сделав свой выбор, царь-Гор требует, чтобы его от­вели к его отцу Осирису в его астральном виде. Жрец-посредник докладывает Осирису:

Затем Гор объявляет совету богов:

После этого совет богов дает следующее указание, при­чем весьма красноречивое:

Дополнительный свет на сущность Осириса — Пира­миды может пролить следующий отрывок из «Книги о том, что находится в Дуате», где говорится о таинствен­

ном «участке» в Дуате: «он имеет 440 локтей в длину и 440 локтей в ширину». Но если египетский царский ло­коть равняется 20,6 дюйма (523 миллиметра), а следова­тельно, 440 локтей составляют чуть больше 755 футов (230 метров), следует ли считать простым совпадением, что эти размеры в точности равны сторонам квадратного основания Великой пирамиды?

Во всяком случае, пройдя через ряд испытаний и при­ключений, ищущий царь-Гор добирается, наконец, до Осириса — Ориона и обнаруживает, что тот находится, безразличный ко всему, в мрачном подземелье своей пирамиды. В этот жизненно важный момент задача «ищу­щего» состоит в том, чтобы уговорить своего «отца Оси­риса» пробудиться и возродиться, то есть, пользуясь ас­трономической терминологией, снова взойти на востоке в виде Ориона: «Пробудись для Гора!.. Вознесись!.. Врата Дуата открыты для тебя... Воодушевись... Пусть воздвиг­нется для тебя лестница, ведущая в Дуат, к тому месту, где находится Орион».

Так где же конкретно могут быть эти «два пути», «две дороги» Ростау — рядом со Сфинксом или под ним? И почему царь-Гор должен делать выбор между ними?

Подземный мир

Как мы уже знаем, одним из древних названий не­крополя Гизы было Ахет Хуфу, или полностью Херит — Нстер — Ахет — Хуфу, что обычно переводилось как «некрополь Горизонта Хуфу». В своем словаре египетских иероглифов сэр Уоллис Бадж переводит слово Херит-Иетер как «кладбище, некрополь». Вместе с тем Селим Хассан указывает, что оно может иметь и другое значе­ние: «под богом, принадлежащий богу». А Бадж добавля­ет, что Херит может также означать «владение», а корень слова, Хер, может означать «под чем-то», «нижняя часть», «направленный вниз».

Кроме того, как напоминает Хассан, Херит может от­носиться к преисподней (Дуату) — возможно, как смут­ное напоминание о концепции Ростау как царства Оси­риса в гробнице. Может ли это быть чем-то большим, чем смутное напоминание? Иначе говоря, не означает ли это, как мы уже предполагали в части I, что под некро­полем — «горизонтом» Гизы может находиться некое «владение» — сеть подземных камер и коридоров?

В своем «Справочнике по египетской религии» немец­кий египтолог Адольф Эрман пишет: «Славная святыня Ростау, ворота проходов, вели прямо в преисподнюю. Возможно, часть этой святыни уцелела в так называемом храме Сфинкса».

Далее. Комментируя слово «Ростау», Р. О. Фолкнер, переводчик «Текстов Пирамид», говорит, что этим тер­мином также называют «наклонную плоскость, пандус, по которому саркофаг втаскивают в гробницу». С другой стороны, доктор Эдварде говорит, что эстакаду, соеди­няющую комплекс пирамид с Храмом долины, называ­ли «местом втаскивання», или «входом для втаскивания» (Ростау), поскольку именно этим путем тянули волоку­шу с телом усопшего Фараона и его личными пожитками во время похорон».

Как помнит читатель. Храм долины, расположенный неподалеку от Сфинкса, с центральной пирамидой со­единяют на плато Гизы остатки огромной эстакады. Не может ли эта эстакада, или «дорога», оказаться одним из тех самых «путей», упоминаемых в древних текстах, ко­торые ведут в самое сердце Ростау? Такие эстакады, се­годня все разрушенные, некогда представляли собой тун­нели прямоугольного сечения, перекрытые сверху пли­тами из известняка, причем потолок был усыпан изоб­ражениями звезд⁸⁷. Подобная символика представляется вполне естественной для космического странствия царя-Гора в поисках астральной формы Осириса.

Эстакада Сфинкса с южной стороны монумента нахо­

дится примерно на уровне его плеча, а затем постепенно поднимается на запад, в сторону большого Храма мерт­вых, который стоит с восточной стороны центральной пирамиды Гнзы. Эта эстакада «сухая» во всех смыслах, так что есть резон предположить, что именно она явля­ется «наземной дорогой» в Ростау.

Но где может находиться вторая дорога — водная? Важ­ный ключ к этому можно найти в «Книге о том, что находится в Дуате». В этом мрачноватом тексте есть опи­сание герметично закрытой камеры «царства Сокара» (Сокара — Осириса), которое тоже является Пятым раз­делом Дуата. В описании фигурирует туннель, наполнен­ный водой и проходящий под лапами большого Сфинкса. Этот туннель плавно поднимается, приводя в конце кон­цов в Шестой раздел.

Любопытно, что геологи, работавшие вокруг Велико­го Сфинкса в начале 1990-х годов, обнаружили в скаль­ном грунте прямо под лапами монумента большую пря­моугольную полость и другие «аномалии». Интересно так­же, что, как хорошо известно, глубоко под Сфинксом имеется водоносный слой, который с незапамятных вре­мен пополняется за счет просачивания из Нила.

Доктор Жан Керизель, видный французский инже­нер, с чьей работой, посвященной подземной камере Великой пирамиды, мы уже знакомы, недавно пошел дальше, предположив, что Сфинкс может стоять над входом в 700-метровый туннель, ведущий к Великой пирамиде, который некогда был полностью или частич­но заполнен водой.

Не был ли этот туннель «вторым путем», который царь-Гор мог избрать, чтобы «увидеть астральную форму сво­его отца», то есть Орион? Тот факт, что в камере Царя Великой пирамиды имеется шахта, нацеленная прямо на

Пояс Ориона («Ростау» в небе), добавляет весомости предположениям, что в распоряжении посвященных имелся некий подземный ход, через который они могли тайно пробраться от Сфинкса к внутренним помещени­ям пирамиды.

В «Текстах Пирамид» мы часто встречаем упоминания о «дороге Счастья», которая находится «на северной сто­роне поля Подношений». В приведенном ниже отрывке царь-Гор, по-видимому, стоит у входа на такую «доро­гу» в тот самый момент, когда Сириус совершает свой гслиакальный восход, провозглашая наступление Ново­го года через 70 дней после того, как солнце пересекает Млечный Путь:

«Я провозвестник [Нового] года, о, Осирис, я явился по делу твоего отца Геба [бога солнца]... Я говорю тебе, что сделал тебя стойким. «Дорога Счастья» — название дороги севернее Поля Подношений. Восстань, Осирис, и представь меня тем, кто стоит во главе дороги Счастья к северу от поля Подношений, так же, как ты представил Гора Исидс в день, когда она понесла от тебя...»

Месторасположение «поля Подношений» на небесах — в Дуатс, где-то вблизи Ориона⁸⁸. Логика дуализма требу­ет, чтобы его земной аналог находился там, где царь-Гор совершает свои «подношения», собираясь вступить в не­крополь Гнзы. Имея это в виду, обратим внимание на то, что на многих стелах Нового царства со сфинксами, на­ходящихся в Гизе, включая стелу Тутмоса IV, которая стоит прямо между лап главного Сфинкса, имеются изоб­ражения царей-Горов, делающих подношения в храме перед монументом. Далее. Как ясно из приведенной выше цитаты, дорога Счастья идет к северу от поля Подноше­ний. Подземная «дорога», идущая на северо-запад от хра­ма Сфинкса, привела бы к Великой пирамиде.

Так, может быть, прав Керизель?⁸⁹ Может быть, в Гизе существует такая подземная система?

Звездные ворота

К этим вопросам мы еще вернемся в части IV. А сейчас подумаем, что означает упоминание об Исиде и ее бере­менности в приведенном выше тексте?

В «Тайне Ориона» было показано, что так называемая камера Царицы в Великой пирамиде могла использоваться для ритуала символического «совокупления», или «осе­менения», с участием лично царя-Гора, с одной сторо­ны, и астральной формы богини Исиды (то есть звезды Сириус) — с другой. В рамках небесно-земного дуализма это могло выражаться в их «соединении» через южную

шахту камеры, нацеленной в эпоху Пирамид на место прохождения Сириуса через меридиан. Эту гипотезу под­крепляет тот факт, что подобный ритуал «совокупле­ния» описан в «Текстах Пирамид», причем в качестве момента осеменения Исиды указывается пересечение Сириусом меридиана на рассвете⁹⁰. В текстах также гово­рится об Осирисе-Орионе: «Твоя сестра Исида приходит к тебе, чтобы насладиться твоей любовью. Ты помещаешь ее на свой фаллос, и твое семя извергается в нее, причем она имеет вид Сотиса [Сириуса]».

Но предполагалось ли проникновение царя-Гора сни­зу в Великую пирамиду, а затем в ее верхние камеры с их шахтами, нацеленными на звезды?

В чем на самом деле был смысл и значение недавнего открытия Рудольфом Гантснбринком, которое мы под­робно обсудили в части II, загадочной «двери» внутри одной из этих шахт — конкретно той, что нацелена на место прохождения Сириусом меридиана в эпоху Пи­рамид?

И, наконец, является ли совпадением то, что древне­египетское слово сба, «звезда», означает одновременно «калитка», «раздвижная дверь», «великая дверь неба»? Рас­смотрение этих вопросов нам пока тоже придется отло­жить до части IV. А пока попытаемся все же соединить небо с землей с целью добыть Грааль бессмертия, в кото­рых участвовали все цари-Горы Древнего Египта.

Славное место Первого Времени

Мы расстались с космическим царем-Гором в тот мо­мент, когда он стоял вместе с солнечным диском между «лап» небесного льва, созвездия Льва — в точке, где на­ходится звезда Регул.

В эпоху Пирамид Регул восходил примерно на 28° се­вернее чисто восточного направления⁹¹. Поэтому именно

отсюда должно начинаться небесное путешествие царя-Гора к Поясу Ориона по одной из дорог, ведущих в Ростау.

Теперь снова перенесемся к земному царю-Гору, ко­торый стоит в Гизе между лап Великого Сфинкса. Итак, сейчас рассвет в день летнего солнцестояния в эпоху 2500 года до н. э., Лев восходит в 28° севернее чисто восточно­го направления, и мы сразу же замечаем, что в нашей системе «небо—земля» что-то не так.

Сфинкс смотрит прямо на восток, то есть не смотрит на Льва, своего небесного двойника.

Что касается эстакады, соединяющей центральную пи­рамиду с комплексом Сфинкса, то она направлена на 14° южнее чисто восточного направления, то есть намного правее точки, где предположительно остановился на при­вал космический царь-Гор между лап Льва, прежде чем двигаться к Ростау.

Но почему небесная картина находится «не на том месте» восточного горизонта? Или, пользуясь термино­логией пресловутого дуализма, почему Гор-эм-Ахет, Гор на Горизонте, то есть Великий Сфинкс, не нацелен на Горахти, Гора Горизонта, то есть созвездие Льва? И по­чему эстакада Сфинкса не нацелена на восходящее солн­це, дабы связать царя-Гора с его космическим солнеч­ным собратом? '

Похоже, что между землей и небом в день летнего солнцестояния в 2500 году до н. э. наблюдается странная «нестыковка». Более того, как помнит читатель по главе 8, это ощущение того, что все как-то не сходится в эту эпоху, относится не только к Сфинксу и созвездию Льва, но и к трем пирамидам Гизы.

Однако похоже, что решение этой загадки все время где-то рядом. На гранитной стеле между сильно вывет­ренными лапами Сфинкса, которая установлена там в честь Тутмоса IV, могущественного царя-Гора, мы чита­ем следующий список монарших титулов:

Неужели это сказано о человеке, не располагавшем ключом, как полагают некоторые египтологи⁹², к тому, что в действительности представляют Великий Сфинкс и

другие монументы Гизы? Конечно нет. Так что же, по словам этого величественного царя-Гора, представляет собой сие священное владение?

Как помнит читатель, ответ был краткий, но внуши­тельный: «Славное место Первого Времени».

Разве нс похоже, что произнося эти слова, Тутмос, «наследник Гора на его троне», повторял то же, что все цари-Горы до него о плато Гизы?

Разве не похоже, что он назвал это место так потому, что так о нем говорилось в преданиях, дошедших из глу­бокой древности?

Может быть, именно поэтому небо 2500 года до н.э. выглядит таким косым — перекрученным, где все «не на том месте»? Может быть, не столько не на том месте, сколько не в то время^.

Нс поручить ли нам компьютеру поискать другое вре­мя, когда монументы будут соотноситься с небом, время задолго до Тутмоса, задолго до Хафры и Хуфу, время, когда Осирис основал свое царство на Земле — иными словами, Первое Время?

Когда оно было, это Первое Время?

КАРТА

НЕВИДАННАЯ АКАДЕМИЯ

«Египтяне верили, что вначале их страной правила династия великих богов, последним из которых был Гор, сын Исиды и Осириса. За ним последовала ди­настия полубожествснных существ, известных как «последователи Гора», которые, в свою очередь, ус­тупили место историческим царям Египта».

Селим Хассан, «Сфинкс», Каир, 1949 год

Когда произошло «зарождение» цивилизации в Егип­те? Когда началась его «история»?

Согласно Т. Дж. X. Джеймсу, бывшему хранителю еги­петских древностей Британского музея, выражавшему ор­тодоксальную точку зрения, «первым действительно ис­торическим периодом является тот, который начинается с изобретения письменности; он широко известен как династический. Этот период простирается примерно с 3100 по 332 год до н. э. и получил свое название по 31 динас­

тии, на которые были подразделены все последователь­ные цари Египта по схеме, приведенной в работе Мане-то, жреца-историка, жившего в III веке до н. э. Культу­ры, не имевшие письменности, которые существовали в Египте до начала династического периода и обладали рядом черт, которые характерны и для ранних фаз еги­петской культуры в династический период, известны как додннастические... Следы человеческой жизни, которые найдены в долине Нила и относятся к временам, пред­шествующим додинастическому периоду, обычно опи­сываются теми же терминами, что и европейская преды­стория: палеолит, мезолит и неолит».

Вот так. Египетская история, а вместе с ней и циви­лизация, началась около 3100 года до н. э. До этого суще­ствовали просто «бесписьменные культуры» (за которы­ми, правда, признается ряд черт «цивилизованности»), которым, в свою очередь, предшествовали дикари Ка­менного века -(«палеолит» дословно означает «древнека­менный век»).

Картина, которую рисует Джеймс, выглядит весьма четкой, упорядоченной и точной. Причем он излагает ее так, будто в нашем распоряжении имеются все факты, касающиеся додинастических египтян и их предков, и никаких открытий, относящихся к ним, ожидать не при­ходится.

Такие успокоительные идеи относительно прошлого распространены среди египтологов, которые вновь и вновь создают в своих учебниках, а также в массовых изданиях вроде «Нешнл Джиогрэфик» и серий, выпус­каемых журналами типа «Тайм» и «Лайф», ошибочно называемых «Потерянные цивилизации», умиротворяю­щее впечатление, будто предыстория Египта хорошо понята, систематизирована и разложена по полочкам. Джеймс даже отсылает нас в конкретное место в Британ­ском музее, в «Шестую египетскую комнату», с экспози-

цией «примитивных инструментов, изготовленных па­леолитическими обитателями Египта». Аналогичным об­разом, по другую сторону Атлантики, как мы видели в части I, доктор Питер Лековара, хранитель Музея изоб­разительных искусств в Бостоне, уверяет нас, что «тыся­чи египтологов, работавших на протяжении нескольких столетий, изучили эту проблему [предысторию Египта], и хронология довольно хорошо проработана. Больших неожиданностей здесь не предвидится».

Но действительно ли все в таком порядке и так прора­ботано, как утверждают «эксперты»? И можно ли быть уверенным в том, что «больших неожиданностей не пред­видится»?

Но Лековаре, Джеймсу и многим другим ученым, раз­деляющим их мнение, стоило бы помнить совет покой­ного Лабиба Хабачи, бывшего главным инспектором древностей при египетском правительстве. В 1984 году он предупреждал, что «египтология — такая область, в ко­торой случайное открытие способно погубить принятую теорию». В связи с этим Хабачи советовал египтологам избегать «категорических заявлений» и быть достаточно честными, чтобы «приправлять свои комментарии сло­вами «вероятно» и «возможно».

Да, слова «вероятно» и «возможно» вполне уместны при обсуждении додинастического и более ранних пери­одов египетской истории. В отличие от впечатления, ко­торое ученые обычно стараются произвести на публику, некоторые из них готовы признать, что в XX столетии состояние знаний в области египетской предыстории остается фрагментарным.

Николае Грималь, профессор египтологии Сорбон-нского университета в Париже, признает:

Преобладающая же у египтологов точка зрения (ис­ключением из этого консенсуса является, по крайней мере, Грималь) неспособна предложить согласованной теории, которая объяснила бы эти «разно плановые» и «автоном­ные» особенности египетской предыстории или учиты­вала бы серьезные нестыковки между додинастическим и династическим периодами. В то же время сами древние египтяне оставили нам записи, в которых может содер­жаться разгадка всей тайны. В этих знаниях содержится подробная информация о периоде, который уходит в прошлое на много тысячелетий до внезапного появления государства фараонов в эпоху около 3000 года до н.э.

Беда только в том, что никто не готов серьезно отно­ситься к этим записям. Может быть, потому, что они противоречат консенсусу, сложившемуся у современных ученых по вопросу о египетской хронологии? Пусть у читателей формируется собственное мнение, но, как мы увидим ниже, египтологи склонны серьезно относиться к тем элементам этих записей, которые не противоречат принятым теориям, и принимать их.

Три эпохи

Как отмечает Джеймс в приведенной выше цитате, современный подход к древнеегипетской хронологии ос­новывается в значительной степени на «Истории Егип­та» Мането. Уважаемый профессор Уолтер Эмери так же подходит к этому вопросу, когда сообщает, что труды Мането имеют «огромную важность и образуют фунда­мент, на который опирается история Египта».

Одной из причин того, что система Мането является такой стойкой и продолжает использоваться археолога-

ми, является ее точность, которая вновь и вновь под­тверждается. Известно, что он опирался на «гораздо бо­лее старые документы, или царские листы, к которым имел доступ в качестве ученого жреца». Впоследствии были найдены и переведены еще документы, относящиеся к этой категории: Палсрмский камень, Туринский папи­рус и Абидосский список царей. Говоря словами покой­ного профессора Майкла Хофмана, ведущего специали­ста по Египту до фараонов, «археологи и египтологи от­крыли пять таких текстов, которые, несмотря на ряд рас­хождений, в целом согласуются с Мането».

Исходя изо всех уцелевших источников, ясно, что в памяти сохранились три различных эпохи царствований:

. Первая эпоха — когда Египтом правили не/перу («не-теры» или «боги»); кульминацией эпохи явилось правле­ние Гора, сына Осириса и Исиды.

» Затем наступила эпоха «Последователей Гора», Шемсу Гор (также известных под многочисленными другими ти­тулами и эпитетами, чья родословная протянулась через века от Гора до фараона — человека по имени Менее (известного также как Нармер, или царь Скорпион), легендарного «объединителя двух земель Верхнего и Ниж­него Египта».

• После Мснеса пришли так называемые «династичес­кие» цари, чьи имена перечислены в царских списках.

Египтологи относят правление Менеса примерно к 3000 году до н. э. и считают его первым «историческим» царем династического Епшта. Они признают, что ему должен был предшествовать ряд додинастических вож­дей как на севере, так и на юге страны, но категорически отвергают любое предположение о том, что нстеру и «последователи Гора, перечисленные в царских списках (о них Мането говорит как о лицах известных), могут быть историческими личностями. Напротив, преобладает точка зрения, что боги-нетеру являются плодом религи­озного вымысла, а Шемсу Гор следует считать всего лишь

«мифическими царями», которые правили в столь же «мифическом царстве».

Таким образом, ученые воспринимают как истори­ческий факт лишь часть информации Мането и только те уцелевшие царские списки, которые не противоречат их теории, то есть записи династического периода, начиная с Мснеса, и отвергают все записи в этих списках, где фигурируют более ранние и более загадочные времена.

Так, в «Кембриджской древней истории» профессор Т. Э. Пит собирает в одну группу все древнеегипетские источники, касающиеся хронологии эпохи «Богов» и «Последователей Гора», после чего чохом отвергает весь этот материал со следующим уничижительным коммента­рием: «С исторической точки зрения, в этом мало проку».

Подобным же образом в своем подробном исследова­нии государства фараонов «Царство и боги» видный про­фессор доклассичсской древности Лондонского универ­ситета Генри Франкфорт выразился о «последователях Гора» следующим образом:

«...по-видимому, «последователи Гора» всего лишь рас­плывчатое название царей далекого прошлого... и было бы неумно воспринимать этот термин прямо как ис­торический факт. Каждый из этих царей после смер­ти становился членом «корпорации бестелесных ду­хов»... и вливался в туманную духовную силу, которая с незапамятных времен поддерживала живых прави­телей и наследников трона Гора».

Высокие посвященные

Мы должны отметить, что сами древние египтяне ни­когда не воспринимали свою собственную историю та­ким образом. Для них никогда не возникало вопроса о мифических эпохах или о «туманных духовных силах», таившихся в далеком прошлом. Надо прямо сказать: для

них и «последователи Гора», и географический ландшафт, в котором происходило их правление, были несомнен­ной реальностью, с которой они были непосредственно и нерасторжимо связаны. Если же относиться к египетс­ким записям и преданиям серьезно, то складывается впе­чатление, что «последователи Гора» — это реальные, хотя и безымянные личности, чьей задачей, как предполо­жил и Генри Франкфорт, являлось обеспечить «духов­ную силу» монархии ( но уж никак не «расплывчатым» или «туманным» образом). Записи, сделанные самими египтянами, наводят на мысль, что задачей этих «после­дователей» являлось пронести через века некий объем знаний исключительной важности, восходящих к еще более таинственной эпохе богов нетсру.

Иными словами, на основе имеющихся первоисточ­ников складывается картина, согласно которой «после­дователи Гора», возможно, и не были царями в обычном смысле этого слова, а скорее, весьма сильными и про­свещенными личностями, посвященными, которых тща­тельно отбирала элитарная академия, которая организо­валась в священном месте Гслиополис-Гиза за тысячи лет до того, как началась история. Можно предположить так­же, что древнеегипетские тексты говорят правду, а ци­вилизация фараонов обязана своей вспышкой гения имен­но такому «братству», берущему начало из древней эли­тарной академии.

Кто же были на самом деле эти Шсмсу Гор? И чему они «следовали»?

Следуя по пути Гора

Гелиополис, древний Он, или Инну, был древней­шим религиозным центром в Египте, а скорее всего и в мире. Расположенный километрах в двадцати к северо-востоку от плато Гизы, он было весьма древним уже на заре эпохи фараонов. Согласно преданиям, он хранил

секреты астрального бессмертия, которые якобы унасле­довали строители пирамид. Как недавно продемонстри­ровал профессор А. И. С. Эдварде, верховный жрец Ге-лиополиса носил титул «Главы астрономов» и был обла­чен в церемониальную мантию, усыпанную пятиконеч­ными звездами⁹³.

Как мы отмечали в части III, главной заботой этих элитарных ученых жрецов Гелиополиса было регистри­ровать движение звезд, засекать и фиксировать течение времени и вникать в тайны своей эпохи. Уже давно было известно, что они тщательно изучали годичный цикл движения Солнца по зодиакальной траектории. Однако позднее было получено убедительное свидетельство того, что они следили и за гораздо более продолжительным космическим циклом «Великого года», а именно за пре­цессионным дрейфом звезд, который вызывается «пока­чиванием» земной оси. Читатель помнит, что продолжи­тельность этого огромного цикла (25 920 лет) была опре­делена по скорости медленного поворота двенадцати зо­диакальных созвездий по отношению к точке солнечно-

го восхода в день весеннего равноденствия — короче го­воря, по «прецессии равноденствий»; эта последователь­ность астрологических «веков», каждый продолжитель­ностью 2160 лет, стала, как считают, открываться людям после своего рода духовного и культурного «Большого взрыва», известного как Зеп Тепи — Первое Время богов.

Наблюдать и точно измерить скорость прецессии рав­ноденствий — подвиг, который мог совершить лишь со­средоточенный на науке, интеллектуально развитый и высокоорганизованный народ, имевший давнюю тради­цию точных астрономических наблюдений. Подобным же образом возведение трех великих пирамид в Гизс не было делом рук технически примитивных людей, едва вышед­ших из Каменного века. Напротив, как отмечают истори­ки науки Джордже де Сантильяна и Герта фон Дсхснд, такие достижения «дают серьезное основание считать, что за кулисами этой работы стояли серьезные и интел­лигентные мужи, которые наверняка владели техничес­кой терминологией».

Мы тоже будем настаивать на том, что «серьезные и интеллигентные мужи» (и, по-видимому, женщины тоже) фигурировали на сцене предыстории Египта, и предполагаем, что одним из многих имен, под которы­ми они были известны, было «последователи Гора». Мы предполагаем также, что их целью, во имя которой мно­гие поколения трудились в течение тысячелетий с месси­анским рвением, было воплощение в жизнь великого космического проекта. И у нас имеется свидетельство того, что постепенное осуществление этого плана включало в себя наблюдение двух маршрутов, «путей» перемещения небесных тел на протяжении веков— «путей», которые являются следствием прецессии земной оси:

• Первый «путь» — звездный; наблюдаемый «дрейф» звезд выражается в том, что меняется место и день их восхода из-за горизонта, что сопровождается изменени­ем высоты, на которой они пересекают меридиан.

• Второй «путь» — солнечный; оно тоже «дрейфует», причем в западном направлении по эклиптике, так что «стрелка» весеннего равноденствия постепенно перехо­дит каждые 2160 лет от одного к другому из двенадцати знаков зодиака.

При этом мы настаиваем на том, что на шифрован­ном астрономическом языке древних обитателей Гелио-полиса эта идея дрейфа Солнца на запад последователь­но через знаки зодиака звучала как «следование путем Гора (Солнца), через века». И мы покажем, что «последо­ватели Гора» скорее всего обрели свой таинственный титул именно потому, что он четко описывал то, чем и во имя чего они занимались. Они, как мы предполагаем, были астрологами и астрономами высочайшего уровня, кото­рые отслеживали и регистрировали положение весенней точки на протяжении веков, начиная с эпохи Первого Времени и кончая эпохой исторических царей Египта.

И, наконец, мы выдвинем гипотезу, которую в даль­нейшем стоит проверить, что в некоторый заранее опре­деленный исторический момент, «записанный в звездах», «последователи Гора» предприняли шаги, направленные на то, чтобы мобилизовать коренных жителей Египта, объединить их в теократическое государство и употре­бить их энергию на дальнейшее претворение в жизнь космического плана, в котором ключевую роль предсто­яло сыграть великим пирамидам на западном берегу Нила.

Глава 12

МУДРЕЦЫ И «ПОСЛЕДОВАТЕЛИ»

«Введение к первому космическому тексту Эдфу свидетельствует, что, согласно преданию, содер­жание этих записей есть «слова Мудрецов». Нам

говорят, что эта священная книга считается «Ко­пией писаний, которые Тот сделал со слов Муд­рецов»...»

Между современными учеными существует договорен­ность, согласно которой мифы не считаются историчес­кими свидетельствами — и, как мы видели в последней главе, особенно твердыми приверженцами этого явля­ются египтологи.

Между тем в археологии известны случаи, когда мифы отметались как «нсисторичсские», а позднее оказывались абсолютно точными. Одним из примеров является все­мирно известная Троя из «Илиады» Гомера, великой поэмы в прозе, составленной из более ранних устных источников около 800 года до н. э. До недавнего времени большинство ученых было убеждено, что Троя — «ми­фический город», являющийся лишь плодом богатого воображения Гомера. Однако в 1871 году немецкий «пи­рат» — исследователь Генрих Шлиман доказал ложность ортодоксальной точки зрения, когда использовал гео­графические ключи, содержащиеся в «Илиаде», и открыл Трою в Западной Турции вблизи Дарданелл (древнего Геллеспонта) — точь-в-точь там, где она находилась со­гласно Гомеру. Затем Шлиман и два других отважных ис­следователя — греческий ученый Калокайринос и анг­лийский археолог сэр Артур Эванс — продолжили эту линию и пошли по следам мифов о другой великой ци­вилизации — миносской, которая, согласно мифам, су­ществовала на острове Крит. Ортодоксы отвергали и эти мифы как неисторические, но были посрамлены, когда Шлиман и его группа откопали следы высокоразвитой культуры, которая теперь окончательно признана офи­циальной наукой.

Аналогичным образом, на Индийском субконтиненте в большом собрании рукописей на санскрите, извест­ном под названием «Риг-Веда», неоднократно упомина­ется высокоразвитая цивилизация людей, обитавших в укрепленных городах, еще до вторжения ариев (более 4000 лет тому назад). Эти упоминания тоже повсеместно отвергались как мифические — до тех пор, пока в XX столетии нс стали откапывать руины великих городов долины Инда, таких, как Гараппа и Мохенджодаро, от­носящиеся к 2500 году до н.э.

Короче говоря, опыт показывает, что целые города и цивилизации, которые некогда считались мифическими, а потому не представляющими исторического интереса, имеют привычку вновь и вновь вдруг материализоваться из тумана неизвестности и становиться исторической реальностью.

Не могло ли то же самое произойти в Египте?

Стражи записей

У таких народов, как римляне и греки, которые жили в эпоху, гораздо более близкую к Древнему Египту, чем наша, считалось аксиомой, что фараоны и их жрецы были хранителями точных записей о неких весьма важных со­бытиях, происходивших давным-давно. Такие записи действительно видели и изучали в святом городе Гслио-полнс такие выдающиеся гости, как Геродот (V век до н. э.), творец греческих законов Солон (640 — 560 годы до н.э.) и его ученый соотечественник Пифагор (VI век до н. э.). На основании их сообщений сложилось впечат­ление греков о Египте, которое Платон сформулировал следующим образом:

Мы часто упоминали Зеп Тспн, предположительно мифическое Первое Время богов — отдаленную эпоху, с которой древние египтяне связывали происхождение своей цивилизации. А в последней главе мы отмечали, что «История», сочиненная Мансто, а также ряд надпи­сей, известных как списки царей, тоже сообщают о да­леких Золотых веках, когда в долине Нила правили боги, а вслед за ними таинственные «последователи Гора». Но прежде, чем в следующей главе обратиться к хроноло­гии, о которой говорят все тексты, давайте последуем совету Платона, взглянем на «стены храмов», и особен­но на так называемые «Тексты Строителей» (ок. 200 года до н. э.), начертанные на стенах храма Эдфу, который стоит в Верхнем Египте на полпути между Луксором и Ассуаном. Ученые считают эти тексты, содержащие нео­рдинарные ссылки на Первое Время, единственным уце­левшим фрагментом намного более древней, более объем­ной и последовательной космогонической литературы (давно уже утраченной), которая некогда охватывала всю «мифическую историю» Египта, его богов и построен­ных в их честь храмов. В этих текстах «последователи Гора» фигурируют наравне ( и перемешиваются) с другими «мифическими» существами, иногда ближе к богам, иног­да—к людям, которые всегда характеризуются как да­рители и хранители знания в веках, некое элитарное братство, посвятившее себя передаче мудрости и борьбе за воскрешение и возрождение.

Храм Эдфу в его нынешнем виде возводился в течение почти двух веков (между 237 и 57 годами до н. э.); однако в нем имеются элементы, относящиеся к эпохе Пирамид (например, внутренняя и внешняя западные ограждаю­щие стены). Более того, подобно всем крупным храмам, он был построен «на освященной земле», и вокруг него витают тени древнего и великого прошлого.

На первый взгляд, «Тексты Строителей» — не более чем история собственно храма Эдфу вкупе с описаниями его комнат и залов, а также их ритуального назначения и важности. Однако при более внимательном рассмотре­нии в них выявляется подтекст, который, как показал И. Э. И. Рсймонд из Манчестерского университета, сви­детельствует

«о существовании определенных мифологических со­бытии... где основание, строительство и освоение этого исторического храма [Эдфу] интерпретирует­ся, как имевшее место в мифическую эпоху. Этот исторически существующий храм провозглашается делом рук самих богов и сооружением мифической при­роды. Этот... указывает, по-видимому, на веру в то, что данный исторический храм является прямым про­должением и отражением мифического храма, кото­рый возник в самом начале мира...»

Ясно, что «начало мира» в текстах Эдфу является си­нонимом Первого Времени, известного также как «ран­няя первобытная эпоха». В эту эпоху, как мы узнаем, «слова мудрецов» были записаны богом мудрости Тотом в книгу, где бьыо зашифровано местонахождение ряда «священных курганов» вдоль Нила. Согласно текстам, эта утраченная книга именовалась «Перечень курганов ран­ней первобытной эпохи» и, как считали, содержала сведе-

ння не только обо всех малых «курганах», но также и о самом «Великом первобытном кургане», месте, где пред­положительно «начиналось время».

Здесь следует обратить внимание на ряд интересных моментов:

1. Профессор И. И. С. Эдварде недавно связал «Вели­кий первобытный курган» с природным обнажением скального грунта, которое, как известно, находится под Великой пирамидой и вписывается в нижние ряды се кладки⁹⁴. По-видимому, это также свидетельствует в пользу связи между некрополем Гизы и Первым Време­нем, которую мы отмечали в части I.

2. «Мудрецов», которые упоминаются в «Текстах Стро­ителей» Эдфу, было семеро. Их особая роль состояла в том, что они были «единственными божественными су­ществами, которые знали, как создавать храмы и вообще святые места». Именно они были инициаторами строи­тельства на «Великом первобытном кургане». Эта работа, в которой принимал участие и Тот, включала в себя раз­бивку и возведение первого «мифического» храма Пер­вого Времени.

3. Сооружение, воздвигнутое под руководством семи мудрецов, именовалось хвт — нтр, что означает «дворец бога»: «Воздвигнутый быстро» именовали его люди. Внутри него находится святилище, именуемое «Великий трон», и все его молельни обустроены, как положено».

4. Когда все эти работы были завершены, «мудрецы обеспечили волшебную защиту (сет мдв) этого места».

5. Из всех древнеегипетских текстов упоминания о «семи мудрецах» сохранились до наших дней лишь в «Текстах Строителей» Эдфу. Может быть, поэтому египтологи мало внимания уделяли личности этих существ, признавая лишь, что они, видимо, играли определенную роль «в более широкой и более общей теории, касающейся про­исхождения священных территорий и их храмов». По

нашему же мнению, в контексте, в котором мудрецы описаны в текстах, имеется кое-что примечательное. Здесь явно доминируют образы «потопа», «первобытные воды» которого, отступая, обнажают постепенно «Великий первобытный курган». Это весьма напоминает вершину горы, на которой осел Ноев ковчег после библейского потопа, а также дрсвнсвавилонское предание о «семи мудрецах», которые «жили до наводнения» и построили стены священного города Урук. И случайно ли в индий­ском предании фигурируют семь мудрецов — риши, ко­торые пережили потоп, дабы сохранить и передать гря­дущим поколениям мудрость допотопного мира?

И всегда мудрецы появляются в облике просветите­лей, спасшихся от катаклизма, который стер все с лица земли, после чего они начинают с нуля на заре новой эры, которую в Древнем Египте называли Первым Вре­менем. Как отмечают в своем блестящем исследовании текстов Эдфу Рсймонд:

«Первая эра, известная нам по основным источникам, была периодом, который начинался с того, что суще­ствовало в прошлом. Основной смысл текста состо­ит в том, что древний мир, будучи построен, был затем разрушен; затем этот мертвый мир стал фун­даментом нового созидательного периода, который первоначально был посвящен воссозданию, воскреше­нию того, что некогда существовало в прошлом».

Мудрость и знание

Согласно текстам Эдфу, семь мудрецов и прочие боги прибыли с некоего острова, «родины первобытных». Как отмечалось выше, тексты настойчиво утверждают, что яв­лением, погубившим остров, было наводнение. Они так­же говорят, что он погиб внезапно, и большинство его

«божественных обитателей» утонули. Прибыв в Египет, немногие уцелевшие стали «богами — строителями, ко­торые всем заправляли в первобытную эпоху, владыка­ми Света... призраками, предками... которые взрастили богов и людей... старшими, которые возникли в самом начале, которые освещали эту землю, когда вместе сту­пали по ней».

Этих удивительных существ вовсе нс считали бессмер­тными. Напротив, выполнив свои задачи, они умерли, и их место заняли их дети, совершив положенный ри­туал погребения. Таким вот образом, подобно «после­дователям Гора», поколения «богов-строителей», «муд­рецов», «призраков», «владык Света», описанных в тек­стах Эдфу, могли постоянно обновляться, передавая в будущее традиции и мудрость, которые коренились в предыдущей эре. Таким образом, сходство между «стар­шими» из Эдфу и Шемсу Гор из преданий Гслиополиса так велико, что трудно избежать вывода, что оба эпите­та, равно как и многие другие, описывают одно и то же призрачное братство.

Это впечатление подкрепляется постоянными ссыл­ками в текстах Эдфу на «мудрость мудрецов» (кстати, это свойство было одной из основных характеристик после­дователей Гора) и неоднократным подчеркиванием того, что их особым даром было знание — которое включало в себя архитектурные познания, но ими не ограничива­лось. Аналогичным образом, о мудрецах говорится, что именно они разработали планировку и конструкцию всех будущих храмов; та же роль в других текстах приписыва­лась «последователям Гора». Например, в храме Дендеры (чуть севернее Эдфу) имеются собственные тексты стро­ителей, которые гласят, что «великий план», которому следовали его строители, был «записан в древних писа­ниях, которые дошли от последователей Гора».

Самые ранние упоминания о последователях Гора встречаются в «Текстах Пирамид». Поэтому вряд ли слу­чайно, что Великий первобытный курган из текстов Эдфу, выглядывающий из вод всемирного потопа, точь-в-точь совпадает с образом, который сохранен и в «Тек­стах Пирамид». О последнем Реймонд говорит так: «Зем­лю на ее ранней стадии изображали в виде холма, кото­рый поднимался над первобытными водами. Этот холм сам почитался как божественное существо и первичная суша, на которой обитал творец Атум».

Как хорошо известно, компиляция «Текстов Пира­мид» была предпринята жрецами Гслиополиса. Поэтому интересно отметить, что египетские предания приписы­вают основание Гелнополиса последователям Гора, при­чем в период задолго до династических времен, и что имеется египетский папирус (он хранится в Берлинском музее), в котором ясно говорится, что Гелиополис в какой-то форме «существовал до того, как Земля была создана». Здесь вновь прослеживается прямая связь с цен­тральным положением текстов Эдфу о том, что «новый мир», созданный Мудрецами после потопа, был заду­ман и спроектирован, его творцами как «воссоздание прежнего мира богов».

Имеются и другие связи. Например, то, что Реймонд называют «воссозданием прежнего мира богов», прини­мает в текстах Эдфу вид вертикальной колонны, столба, «насеста», на котором отдыхала великая птица, боже­ственный Сокол. Так вот, в Гелиополисе действительно стоял столб (египетское название Гелиополиса Инну дос­ловно и означает «столб»), на котором, как верили, пе­риодически отдыхает другая божественная птица — Бон­ну, или феникс. Интересно, что иероглиф, означающий «Гелиополис», — колонна, увенчанная крестом, стоит над или рядом с кружком, разделенным на восемь час-

тей, — практически идентичен иероглифу, обозначаю­щему «шсст-насест» в Эдфу, как его воспроизводит Флин-дерс-Петри в своей книге «Царские гробницы ранних династии».

Исходя из всех этих причин (а также многих других), Рсймонд делает вывод, что «документальные источники Эдфу являются... еще одним аргументом в пользу гипоте­зы, что ритуалы египетской церкви происходят из Ге-лиополиса... Мы придерживаемся мнения, что записи Эдфу хранят память о додинастичсском религиозном цен­тре, который некогда существовал вблизи Мемфиса, ко­торый египтяне считали родиной египетской церкви».

Что же может быть лучшим кандидатом на звание «до-династичсского религиозного центра вблизи Мемфиса», «родины египетской церкви», чем священный город Ге-лиополис и связанные с ним пирамиды и другие соору­жения на плато Гизы? Более того. Как помнит читатель, комплекс Гиза-Гслиополис расположен к северу от древ­него Мемфиса. В этом свете совершенно особенно звучит хорошо известный текст на внутренней стороне ограж­дающей стены храма Эдфу, где говорится, что храм бьш построен «по воле предков» и в соответствии с тем, что было написано в некоей «книге», что «спустилась с неба к северу от Мемфиса».

Правда, в известном смысле космические монументы Гизы сами могут быть названы своего рода каменной «книгой», сошедшей с небес, поскольку, как мы уже знаем, три великих пирамиды являются земными анало­гами трех звезд Пояса Ориона, а Сфинкс является земным отображением царственного льва, небесного созвездия.

Первобытный курган, отождествляемый с Великой пи­рамидой и природным холмом из скального грунта, ко­торый вписывается в основание этого монумента, пред­

ставлен в «Текстах Пирамид» одновременно как место рождения и смерти, а также как место возрождения. Эти идеи хорошо сочетаются с древнеегипетскими ритуала­ми «пробуждения Осириса» и достижения астрального бессмертия, а также поиска царя-Гора, которые мы опи­сывали выше.

Они гармонируют с ощущением того, что тексты от­ражают некий циклический ритм Вселенной, в соответ­ствии с которым грандиозная «мельница» зодиака пере­малывает судьбы мировых эпох.

В теологии Гелиополиса все эти процессы были собра­ны воедино, суммированы и выражены в едином образе птицы Бенну, легендарного Феникса, который через боль­шие промежутки времени «устраивает гнездо из арома­тических ветвей и благовоний, поджигает его и сам сго­рает в этом пламени. Из погребального костра чудесным образом рождается новый феникс, который собирает пепел своего отца в яйцо из мирры и летит с ним в Гелиополис и сжигает себя в огне алтаря, откуда затем

возникает молодой феникс... У египтян феникс символи­зировал бессмертие».

В разных источниках фигурирует разная продолжи­тельность интервала между возвращениями Бенну, но в своем авторитетном исследовании вопроса Р. Т. Рандл Кларк упоминает 12 954 год. Отметим, что это число очень близко к полуперноду прецессии (полный цикл кото­рой, как мы видели, составляет 25 920 лет). В таком случае «возвращение феникса» в астрономических терминах может быть описано либо как медленное «псреползаннс» точки весеннего равноденствия через шесть знаков зоди­ака (например, от начала Льва до начала Водолея), либо, на меридиане, как число лет, которое требуется звезде, чтобы переместиться между наивысшим и наинизшим положениями относительно горизонта.

Рассматривая эти небесные координаты, мы вспоми­наем некрополь Гизы — как взгляд Великого Сфинкса прослеживает весеннюю точку на восточном горизонте и как звездные колодцы Великой пирамиды с точностью машинного века «привязывают» ее к меридиану. Более того, вряд ли можно считать случайностью, что замко­вый камень, или пирамидной, устанавливаемый на вер­хушке всех пирамид, назывался на древнеегипетском языке Бенбен и считался символом птицы Бонну (а также воз­рождения и бессмертия). Эти камни были копиями пер­вого Бенбена (возможно, конического, «нацеленного» метеорита), который, как утверждали, «свалился с не­бес» и хранился в Гелиополисс, установленный на стол­бе храма, который называли «Дворец Феникса».

Таким образом, представляется бесспорным, что в дан­ном случае мы имеем дело с целым клубком взаимопе­реплетающихся идей, причем все это дополнительно осложняется проявлениями пресловутого египетского дуализма, когда камень обозначает птицу, птица обо­значает камень, а вместе они символизируют возрожде­ние и «вечное возвращение».

Увы, замковый камень отсутствует на вершине Вели­кой пирамиды в Гизе. А в Гслиополисе Бенбен считался давно пропавшим еще во времена греков...

Вернутся ли когда-нибудь эти сокровища, «возродят­ся» ли они?

Боги предков

«В основе всей египетской философии», отмечал Р.Т. Рандл Кларк, «лежит вера в то, что время состоит из повторяющихся циклов, установленных свыше». Но во всех этих циклах и эпохах существует некий определяю­щий момент — акт зарождения, генезиса, истока, кото­рый египтяне называли Зеп Тепи, Первое Время. Зеп означает «время», Тепи — «первое». Но Тепи может иметь и другие значения. Например, «форштсвень судна» либо «первый день какого-либо пе­риода времени». Роберт К. Дж. Темпль в результате тща­тельного анализа пришел к выводу, что исходное значе­ние слова Ten есть «рот»... а еще до того — «начало, или инициация чего-либо».

Возможно, именно из-за этой связи с началом вещей Топи может также означать «предки». А выражение Тепи — ой — кер — эн — пет переводится как «боги предков в круче неба». В «Текстах Пирамид» Тепи — ой — один из многих титулов, под которыми были известны божествен­ные предки «раннепервобытной эпохи» — боги, мудре­цы и «последователи Гора», существовавшие, как счита­ли, на заре цивилизации, когда Феникс пылал на столбе в Гелиополисе, издавая громкий крик и запуская в дви­жение «время» нынешней эпохи...

Любопытно, что обозначающий Тепи-ой иероглиф имеет вид большого крадущегося льва (изображены толь­ко лапы, грудь и голова). Так же выглядит изображение, обозначающее аналогичный класс существ под назва-

нием Акеру, которому в «Словаре иероглифов» Уоллиса Баджа дается перевод: «группа богов, считающихся пред­ками Ра».

Вспомним, что одной из характерных особенностей Пятого раздела Дуата является присутствие там огромно­го божественного Сфинкса в виде двойного льва под именем Акер, который, как предположил египтолог Марк Ленер, может быть «отображением Сфинкса Гизы». По­скольку имя Акеру происходит от Акер, то вполне есте­ственно, что иероглифы должны изображать их либо в виде крадущихся львов, либо в виде двух львов спина к спине, либо в виде двуглавого льва.

Таким образом, тексты как бы приглашают нас при­писывать свойства львов «людям и богам старых времен», предкам и мудрецам. Но они также предлагают нам, как мы увидим в следующей главе, увязать всю концепцию династий богов и духов прошлого с другим родственным словом, Акху, которое может означать «сияющие», «звез­дный народ» или «почтенные». Таким образом, они вновь выводят нас на след «последователей Гора». И они снова подводят нас к мысли о том, что на протяжении тысяче­летий в доисторические и исторические времена члены тайной, академии незаметно трудились в Египте, с науч­ной добросовестностью наблюдая за звездами и манипу­лируя людьми и событиями в соответствии с небесным расписанием...