Художественный текст в парадигме католической и протестантской культуры

Очевидно, Гамлет и Фауст могли возникнуть только в лоне протестантской культуры, а Беатриче и Дон Кихот - католической. Они и взаимоисключают, и дополняют друг друга как мужское и женское начало.

Католическое искусство дало миру Мадонну, протестантское - Иисуса, а православное - Пресвятую Троицу Андрея Рублева. В католическом искусстве преобладает любовь, в протестантском - Крест, в византийском и русском - Божественная Любовь.

Центральным в западной литературе ХХ века, на наш взгляд, остается символ Креста, который на сознательном или бессознательном уровне (через генетический культурный код) присутствует в произведениях самых разных авторов, независимо от того, считают ли они себя христианами или нет. В ДАННОМ ИЗДАНИИ МЫ ПОКАЗАЛИ ЭТО НА ПРИМЕРЕ Т. С. ЭЛИОТА, У.ФОЛКНЕРА, Ф.КАФКИ, А.КАМЮ, Г.ГРИНА, Г,БЕЛЯ. Крест выступает как знак страдания и возможность подняться над каждодневным течением жизни, найти вертикальное измерение, хотя бы в форме вопроса (Кафка, Камю). «Во всякой жизни есть неизбежное скрещение двух дорог и направлений - стремления вверх и стремления прямо перед собой в горизонтальной плоскости. Дерево, которое всею своею жизненною силою подъемлется от земли к солнцу и в то же время стелется вдоль земли горизонтальными ветвями, представляет собой как бы наглядное символическое выражение в пространстве того же скрещения, которое совершается и в жизни духа» (Е.Трубецкой. Смысл жизни// Русские философы. Антология. Второй выпуск. М.: Книжная палата. 1993. С.284). Встреча горизонтального и вертикального измерения так или иначе присутствует во всех анализируемых здесь текстах. Может быть, она является вообще неотъемлемым свойством искусства как такового, во всяком случае, серьезного искусства, претендующего на то, чтобы остаться во времени.

Символ Воскресения также найден нами в художественных текстах (Фолкнер, Томас Вулф, Элиот, Грин) хотя, может быть, и не в такой степени и не с такой силой убедительности.

В то же время к началу ХХ века в литературе многое изменилось. И не только в литературе. Прежде всего, на Западе уменьшилась роль церкви: как католической, так и протестантской. Западное общество и культура оказались охваченными духом сомнения и критики. В литературе это нашло отражение в иронии Джойса, Г.Грина, Ибсена; в лабиринтах мысли Кафки; в философии абсурда Камю и Сартра; в неоязыческих символах Луны и Солнца (Д.Г.Лоренс).

Разрыв с католицизмом, который, как ни одна другая ветвь имеет два догмата, касающихся Пресвятой Девы (о Ее Непорочном зачатии и о Ее Вознесении), особенно отчетливо проявил себя в решении темы любви: писатели уходят от романтизма и даже психологизма, отказываются от веры в тайну Женственности. Вот как об этом разрыве пишет в письмах к Луизе Коле Густав Флобер: «Вместе с культом Пресвятой Девы в мир пришло поклонение слезам. Вот уже восемнадцать веков человечество служит идеалу томных вздохов. Но человек взбунтовался вновь и покидает колени, любовно баюкавшие его в его печали. В сознании современного человека нарастает мощное противодействие тому, что называется Любовью. Началось это с выпадов, полных свирепой иронии (Байрон и т.д.), и вот уже весь наш век разглядывает в лупу и препарирует нежный цветок чувства, который так благоухал… в былые времена» (Г.Флобер. О литературе, искусстве, писательском труде. Письма. Статьи. В 2-х томах. Т.1. М.: Художественная литература. 1984. С. 356). Это Флобер говорит о 19 веке. А что же ждать от 20 и 21-го? Восхищение целомудрием, святостью, кротостью, скромностью (все это символизировала Пресвятая Дева) давало человеку образец поведения, стимул к совершенствованию. И вот мы видим, как представлена теперь женская тема у Фолкнера, Сартра, Камю, Кафки, Золя и других. Даже там, где сохраняется ее важность, например, у Джойса или Лоренса, многое изменяется: уходит духовное, возвышенное, целомудренное, уступая место иронии или темному, иррациональному, сексуальному началу. Но мы видим и другое: сохранение культа прекрасной женственности (Фолкнер и Грэм Грин).

В ЛИТЕРАТУРЕ ХХ ВЕКА ПРОИСХОДИТ РЕЦЕДИВ ЯЗЫЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ. Это проявляется в поэтизации всего земного, преходящего, в поклонении духу Земли (Золя, Ибсен, Лоуренс), в появлении религии тела.

Во многом более близким искусству становится суровый дух протестантизма. Главное его наследие - этическое: Долг, Труд, Терпение. (У.Голдинг, отчасти А.Камю, отчасти Г.Ибсен).

Как показала в своей монографии Е.А.Стеценко («Концепты хаоса и порядка в литературе США. От дихотомической к синергетической картине мира», М.: ИМЛИ РАН. 2009), в культуре борются две установки: на созидание и на разрушение. Этот подход вполне правомерен и в нашем случае - все религии защищают порядок, систему, они препятствуют энтропийным процессам. КРЕСТ - это победа жизни над смертью. Жизнь - это система, организация по определенным законам, а смерть - это распад, хаос. В бессознательном культурном коде заложена тяга к порядку. Вот почему такая жажда смысла у европейских писателей разных индивидуальностей и разных направлений, такое страстное отрицание абсурда, который чужд человеческому разуму и человеческому сердцу.

Можно сказать, что в европейской литературе первой половины ХХ века выделяются три основные религиозно-философские линии: христианство, античность (пантеизм и стоицизм) и экзистенциализм. Они находятся в сложном диалектическом взаимодействии и в разном соотношении у разных авторов и в разных национальных системах. (Мы цитировали В.Толмачева, который предлагает подумать над мыслью - не является ли «европейскость синтезом христианства и индивидуализма». Наше исследование показывает, что на этот вопрос можно ответить утвердительно).

Не последнюю роль в современной западной литературе играют и традиции Ветхого Завета.

В.Еротич в неоднократно цитируемом нами издании пишет: «Непрестанное и одновременное присутствие языческого, ветхозаветного и новозаветного в современном человеке, в глубинных слоях его существа, пребывает в непрерывно динамической интерактивности, дающей многообразие и красоту различностей, но также приводящей к дуалистической драме, вплоть до трагического исхода…» (В.Еротич, С.156).

Действительно, это так, и мы это видели на примере таких писателей, как Кафка, Камю, Сартр, Фолкнер и многих других. По нашему мнению, основная парадигма европейской культуры в конце 19 – первой половине 20 века остается христианской (католической и протестантской), но в ней явственно присутствуют и другие слои - ветхозаветное, языческое, экзистенциалистское.

Великое наследие иудейской религии - Ветхий Завет; язычества - античная культура; католичества - живопись Возрождения; протестантизма - богословская и философская мысль; православия - византийская икона и византийская духовная литература. Без этого оживотворяющего начала не было бы и современных писателей: Элиота, Фолкнера, Достоевского, М.Булгакова, Ибсена, Кафки, Камю и даже Джойса и Лоуренса.

«Сегодня человек, - пишет В.Еротич, - вне зависимости от того, является ли он атеистом, агностиком или теистом, хочет он это признавать или нет, устремлен к непрестанному преображению языческого человека в ветхозаветного, а того, в свою очередь, - в новозаветного» (В.Еротич. Психологическое и религиозное бытие человека. С. 157).