Исследование до времен правления Александра 1, но в действительности подробное освещение событий заканчивается на первых годах правления Екатерины II
жүктеу/скачать 6.67 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Илимска. 3. Начало Якутска. 4. Отдельное Якутское воеводство. 5. Деятельность двух томских воеводств.
- 3. Усмирение бурят верхоленских 4. Проход Пояркова ид Амур. 5. Степанов вместо Хабарова. 6. Дела по Забайкалью. 7. Суждение о Хабарове.
| 1. Местные правители, особливо в отдаленном краю, если измеряют только силу власти, им вверенной, и утешаются впечатлением страха, легко выступают из мер справедливости и при малом неудовольствии предаются жес-токостям, притеснениям, пока не будут смягчены пожертвованиями притесняемых. Корыстолюбие есть спелый плод неправды, подобно как озлобление, скрытное или вспыхнувшее, бывает мздою корыстолюбия. Прожитое время Сибири не скудно примерами. В 1606 и следующем году остяки совокупно с соседями намеревались разрушить Бере-зов; в 1608 г. затевались так называемые бунты — Нарымский и Кетский. В 1616г. сургутские остяки убили 30 казаков, и все эти преступные дерзости, оглашенные именем возмущений*, что другое означали, как не болезненные припадки отчаяния, как не такие ж сцены, какие П. С. Законов передано о Тар-ском бунте, в грамоте 7116 лета? Тут государь (7) поставляет на вид новоопределенным в Тару воеводам, что ясачные барабинцы, не стерпя вымогательств и насильств, предместниками их кн. Шаховским и Кайсаровым, равно и низшими подчиненными деланных, вместо первого намерения выжечь Тару с деревнями, лучше решились откочевать. ' У Миллера и Фишера. 80 ИСТОРИЯ СИБИРИ Почему приказывается преемникам воевод исследовать поступки предшественников, а бежавших татар обнадежить прощением и льготами. Люди служивые, судя по словам летописей того времени, именуют описываемое беспокойство бунтом, а угнетенных бунтовщиками; но, когда Верховный Правитель прикрывает возмутившихся милостивым воззрением, кого должна судить история? Тех ли, которые, полагаясь на высокое покровительство, в царских грамотах всегда завещанное подданным, и которые, взнося в казну уречен-ную дань, не могли только насытить мамону исполнителей, и каких исполнителей! Не уважавших ни верования, ни обычаев племени платящего и никогда не подававших ему ни совета, ни наставления в житейском быту? История не одобряет резкого поведения барабинцев, потому что российские государи всегда являлись благосердны-ми к воплям инородцев, но не может за словом царским и обвинять их. Могло быть даже, что от сведения притесняемых бедняков с намерением скрывали отраду правды монаршей. 2. Чему надобно приписывать разорения, опустошения и истребления, южными соседями нанесенные Сибири впервой половине периода? Без сомнения, разным причинам, и мы наперед исчислим из Фишера бедствия по годам, чтобы тем основательнее дознаться до самых причин. В 1606 г. киргизский родоначальник Намча послал жену к томским воеводам просить о принятии его в подданство, но воеводы насильно сняли с нея соболью шубу, в которой она явилась; кто ж виноват, что родовичи озлобленного мужа пристали к нашим недругам? В том же году калмыки, как прежде замечено, де- лали разорения в Тарском округе, оглашая барабинцев своими подданными, среди которых и кочевать расположились. В 1610 г. ногаи напали на Тюменский округ в окрестности Исети. В 1622 г. киргизы разорили Томский округ. В 1624 г. кузны, сговоренные теле-утами, отложась от нас, отказались платить ясак, а телеуты, разорив все встретившееся, подступали к Томску. В 1628 г. калмыки из числа торготов, кочевавшие между Тоболом и Миассом, отомщая за пренебрежение, уже нам известное, разорили всякую оседлость до Пышмы. В том же году киргизы с аринцами делают нападение на Красноярск. В 1630 г. Аблай, внук Кучумов с телеутским родоначальником Абаком, зорит Томский округ. В 1632 г. тот же Аблай делает поиски по Тюменскому округу и, через 3 года прорвавшись до Ницы, выбрасывает пламя в две слободы — Чубарову и Верхницынскую; плен был воздаянием его злодейств. В 1634 г. толпа калмыков опустошила Тюменский округ, а другая т олп а, в ме ст е со вн уками К уч ум ов ыми , упражнялась в грабеже по округу Таре-кому. Все исчисленные бедствия протекали из того: а) что Приказ Казанского Дворца не обращал должного внимания на безопасность по границе; б) что он же, не давая полномочия или перевеса воеводству Тобольскому в общей связи сибирского управления, разрушал сею недомышленностью единство всего целого; в) что поэтому смежные воеводы не принимали совокупных мер против вторжений, а были и такие, которые избегали требовать пособий, дабы не быть в необходимости делиться добычами, у неприятеля отнимаемыми; г) что Приказ, сперва запретив принимать посланцев и потом в 1633 г. 81 возвратись к прежнему гостеприимству, обнаружил только бессилие наших водворений, не обезоружив неприятелей, которые уже хотели переведываться силою, после отказа в уважении соседства; д) что воеводы, раздробляя малочисленные команды на новые предприятия вперед да вперед, для удовлетворения алчности, оставляли при себе так мало ратников, что некого было выслать в поле, не обнажив стрельниц крепостных. Рассчитывая неприязненные вторжения и собственные вины, мы передаем на волю читателя вопрос: кого следует больше обвинять за бедствовавшую границу, самихли себя или неприятелей? К счастью новонасаждаемой Сибири, курени главных властелинов красовались при младенчестве ея, как и во время Дизабула, на юге Алтая и Саяна, в благоприятнейшем климате: след[ова-тельно], мы имели неприятелей на своих руках, или толпы, отторгшиеся от цельных толщей, или кло чки, вторгавшиеся от имени последних.
отделение второе до 1662 г. ГЛАВА V обстоятельства СИБИРИ 1. Дела за Енисеем, с предварительным взглядом за границу. 2. Начало Илимска. 3. Начало Якутска. 4. Отдельное Якутское воеводство. 5. Деятельность двух томских воеводств. 1. В то время как мысли и силы двух областей Сибири собирались к востоку, горы Алтая и Саяна как бы понизились; от главных куреней словно дымом наносило на Сибирь, и областные воеводы смотрели за хребты не без внимания. Хан урянхайский, томимый алчностью, в 1632 г. сам подает Томску конец дружелюбного снура, который в 1620 г., по собственной его вине, порвался и никогда хорошенько не сплетался. За вызовом Алтын-хана опять начались лады и уверения, переговоры и пересылки, подарки царские и дани, ханом присылаемые, так ничтожной цены, что, если бы свести счеты, далеко не стоили бы издержек, употреблявшихся на одни проезды по- сланцев мнимого вассала. Сношения с ним описаны у Фишера так подробно, что нет более нужды тратить даже страницу на бесплодный рассказ о поступках владетеля, вовсе не исторического. Какое-то замечательное лицо мелькает там, за Алтаем; и в то же время, как бы по сочувствию ревности или по современном у воспоминанию чингисхан-ского века, дом маньчжурский пошел большими шагами к престолу Китая. Лицо замечательное есть тайша Батор, сын Хара Хулы, участвовавший в правлении, как видно из Фишера, прежде отцовской смерти. В 1635 г. Батор, принудив мечом или убеждением большую часть ойрадских тайшей признать себя
82 ИСТОРИЯ СИБИРИ за единодержавца, вместе с тем принял и титло контайши*. Сначала Чжунгар самовластный представляется дружелюбным к Сибири, потому что он по доброй воле возвратил Таре прежде захваченных барабинцев с тысячью лошадей, обещавшись не только впредь возвращать беглецов, но и помогать Сибири в войнах, с невозбранным притом дозволением брать ей соль из оз. Ямышева, как и пользовались ею тобольские и тарские команды с 1613 г., не всегда, однако ж, бесспорно. Воеводство То б ольс к ое, узнав чер ез Тар у о ми р олю б-ном вызове контайши, отправило посланцев на р. Или уверить его во взаимной готовности помогать ему против неприятелей, включая в договор и то, чтоб он своих подданных вывел из пределов Сибири и возбранил тайшам делать вторжения и обиды. На все согласился глава ойрадов, присовокупив, что за услуги ожидает лучших подарков и, как после оказалось, панциря непроницаемого, постельных собачек, индейских кур, свиней и боровов, верно для хутора, иной бы подумал, напротив, для прожектируемо-го г ор ода , по сл ов а м са м ог о кон тай ши . Но потому ли, что Батор кончил войну с ханом Турке стан а (г орода, в древности созданного пресловутым в Персии Джем-шидом) и в озме чт ал о св оей непокол еби -мости или, по надеждам предзаятым на бывшем в 1640 г. съезде в его Урге монгольских властителей**, для прослушания степного уложения, им составленного, снисхождения Московского Двора побудили контайшу не к признательности, а к неожиданной дерзости и к нарушению прежних условий в рассуждении прав на Барабу, хотя можно предполагать, что при съезде монгольском было главным предметом не присвоение предпочтения чжунгарскому главе, а совещание об успехах и последствиях маньчжурской предприимчивости. Но возвратимся из Урги илийской к шествию Сибири. Итак, русские, имея шаг на Верхней Тунгуске, повторим теперь, с твердо-ст ью п ер еход ят вели кую реку ок оло 1636 г.***, памятуя из воеводских наказ ов дв а сл ова: ясак и месторождени е руды золотой или серебряной. Переходят и открывают для себя новый мир — трех сильных и многочисленных племен: бурят неопрятных, тунгусов крепких, якутов проворных и всех как побе-
*Хонь-тайдзи, по письму Иакинфову, а по выговору покойного Игумнова — ХуньТайджи, но я следую употреблению государственных бумаг. Отчего бы Батору не называться ханом, если бы, по уверению Иакинфа, отец его действительно пользовался этим титлом? Стало, что неправда уверение ориенталиста. У него все родоначальники ойрадские пожалованы в ханы до тарготского урлука. Но правительство наше в приведенном им самим договоре 1655 г. и последовавшем в Сибирь указе видит одних тайшей. Еще о. Иакинф в Ист. об. ойр. поминает о престолах в каждой юрте нового тайши всех 4 поколений в полуторавековой их безвестности, подобно как у Фишера повсеместно повторяются принцы Кучумова поколения. Такая безрасчетность в словах, имеющих высокое и определенное значение, возмущает вкус читателя. **О. Иакинф, пользуясь съездом монгольских властителей, выводит, что поколения ойрадские в первых годах XVII века разошлись к Хухонору и к вершинам сибирских рек, будто по умышленному плану оцепления Средней Азии. Но сличая стр. 27-ю с 67-й Ист. об. ойр., легко убедиться, что предумышленный план есть фантазия, худо соображенная с премиссами своего сочинения. Еше-таки при съезде можно бы поскользнуться на подобную догадку, но можно ли доказать и ее историческими последствиями? Сомневаюсь. *** Конечно, переходили за Енисей и ранее сего года, особливо партии мангазейские, но все сии попытки оставались без последствий до 1631 г.
дителей климата, какой кому из них достался, довольными и веселыми: слышат у них про новых богов, про духов благих и злобных, видят новые суеверия, новые обряды со старыми бубнами шаманства; видят три большие реки, вливающиеся в великую, видят светлые воды, грозные пороги* по двум крайним Тунгускам, на Нижнем Енисее и Кане; видят сплошные кряжи гор, другую почву, другие прозябения, свежесть атмосферы высшего как бы слоя, прохладность ночей летних в широтах меньших против старой Сибири; они видели и другие свидетельства, что когда-то кора земная там шевелилась. В параллели Красноярскадолго, очень долго русские не могли подвинуться к востоку при многих усилиях; и вот почему Главная линия укреплений переломилась к северу и упала на Лену.
нию промеж всех северо-восточных племен. Жиганцы тотчас и без сопротивления вступили в платеж ясака. С сих пор по всей водяной полосе живо загорелась жизнь казачья и промышленническая. Как ни велико было это протяжение, особливо с распутиями впадающих рек, но не тут стояли пределы предприимчивости, которая двигалась двумя порывами: пользою казенною и собственною. Проведите черту от Тутурска до устья Уды на Ламе** и уверьтесь, что вся безмерная покат ость, опрокидывающаяся в Ледовитое море между Тауем и Колымою, с противной же стороны между Анабарою, была бы в т еч ение десяти лет, т.е. с 1632 г., разграблена командами и артелями, посменно приходившими из Мангазеи, Енисейска и Томска, если бы племена поддавшиеся не обладали многочисленными стадами и если бы дикие семейства дорогих зверей могли иметь инстинкт уклониться от жадности при шлецов . Коман ды г ородов, как воюющих государств, дрались между собою за право сбирать ясак, будто бы не для того же государя; якуты воспользовались расстройством своих притеснителей и с 1634 г. не по один год старались сгладить с своей равнины Якутск; но умеренностью управлявшего острогом казака Галкина удержалось на стенах знамя русское. История должна бы это время наименовать масленицею ка-зачьею, если бы вместе с тем не уважала нарочитых услуг в распространении державы. В самом деле, около 1639 г. учреждены ясачные зимовья: на Усть-Адцане, Усть-Мае, Амге, Усть-Улье и Усть-Уде, также мивского и в Енисейской губернии Степанова. море, хотя и небезызвестно, что тунгусское рече- 84 ИСТОРИЯ СИБИРИ на Усть-Тауе. В то же время с 1636 по 1642г. отважным Бузою-десятником, с винтовкою в руке, положены в ясак бродячие звероловы по Оленску, Нижней Лене, Яне, Индигирке и устроены засеки, где следовало, для ясачного сбора. 4. Приказ Сибирский получал для двора огромные тюки дорогой рухляди, не мог, однако ж, не слышать о казачь их самовольствах в обширном краю и в сем уважении испросил (1638 г.) введе ния нового порядка. Начальства тоболь ское и томское, действовавшие чрез Ангару и Вилюй посредством своих смежных воеводств, поставлены в есте ственные границы; полномочие за Ана- барою и Ангарою, до исхода последней из Байкала, вверено независимому от старой Сибири Якутскому воеводству с известным подтверждением о ясаке и поиске руды серебряной или золотой. Впоследствии, для содействия овладе ния между Ангарой и Леной, открыто в 1649 г. Илимское воеводство, прости равшееся от Чечуйского зимовья до вер шины Лены, с зависимостью от Якутс ка. Первые якутские воеводы прибыли на место не ранее 1641 г. Избегая, сколько возможно, чреспо-лосности в рассматривании завладений наших, предварительно представим, как действовало томское областное началь-; ство на пространстве земли, простирающейся от Енисея до Ангары. Мы чуть было не забыли сказать, что в 1633 г. послано с Тагила и Нейвы в областной город Томск 80 семей пашенных*. 5. После того как в 1641 г. московс
красноярские неприятели, киргизские * Акт. Арх. Эксп., том 101, 1637, февр. 2. родоначальники Ижей и Ижиней, которые господствовали по окрестностям Красноярска, после того сей город отдохнул от долговременных утомлений и угроз разгромления. Он не замедлил распространяться во все стороны, снова утверждая в ясачной повинности ари-нов, камашинцев, упрямых тубинцев, и опять киргизов, все мятущихся. На западе достойным преемником Тугачевско-го сооружен среди кизилов ос. Ачинский, как уже замечено в перечне Главной линии. К югу в верх Енисея отнесен далее ос. Караульный, на востоке же главным делом было устроение в 1645 г. острога Канского на безопаснейшем против прежнего месте (где ныне город) для подручного управления ясачными, рассеянными по узлам тамошних рек и речек. Но, чтобы наложить ясак на ка-рагасов, по Чунь-Уде кочевавших, и чтобы остепенить в подданстве бурят, заложен в 1652 г. ос. Удинский, откуда и открывался путь сообщения с Ангарою, по которой Енисейск в свою очередь шел шаг за шагом с укреплениями. Енисейск, который умел и завоевывать и хозяйствовать, заметив ошибку Мангазейского воеводства, затеявшего в 1637 г. Дубчевскую слободу для хлебопашества в широте 61°, где может размахиваться коса, а не серп, завел около 1650 г. к югу по Енисею пашенную Над -порожную слободу и любовался жатвами. К известным делам, какие произведены на Лене Енисейским воеводством, прибавить следует, что оно же (1631 г.) завело на Ангаре ос. Братский и несколько раз исподволь передвигало его как деревянную юрту к нижней протоке О ки, дабы в др уг соседств ом креп ос-тцы не испугать туземных бурят. К сча-
85 П.A. СЛОВЦОВ стью Средней Сибири, в 1641 г. енисей-цами открыты соленые ключи на речке Манзе (Усолке), впадающей в р. Тасеев-ку. По опытам выварки, рассол нашелся так достаточным, что можно одною десятиною, казне принадлежавшею, содержать гарнизон города. В 1654 г. воеводство завело на прелестной равнине, близ Ангары раскинувшейся, ос. Балаганский для обложения бурят, на левой стороне кочевавших. У них енисейский кузнец, нарочно присланный, научился плавить чугун из руд и с сим необходимым искусством тогда же ознак омил свой город, который после по части железного мастерства превзошел своих наставников, равно и так называемых енисейских остяков, зави-люйских якутов и бельтиров, первобытных цеховых кузнечного дела. Воеводство, дабы породнить искусства общежития, взаимно препроводило к ос. Балаганско-му 60 крестьянских семей, которые, по причине песчани стого кряж а, вероятн о, недолго тут остав ались и переселились либо к Шеверам, либо на берега р. Зимы. Быт русский мало-помалу подавался в верх холодной Ангары; но что сказать, когда читаем, и не в первый раз читаем, что енисейцы с красноярцами, сюда проникнувшими от Нижнеудинс-ка, встретились, и команда с командою, хотя обе одной области, вступили в сражение за принадлежность бурят? Не ясно ли, что казак разумел ясачных собственностью того или другого острога? И от этого превратного разумения произошло столько негодований, столько потерь и побегов во владение Саян-На-яна, наТункинские степи! * В Кратком описании воевод Пашков и сын его в одно и то же время, как они воеводствовали в Не ние ос. Иркутского воеводе Ржевскому. В 1652 г. при устье Иркута возведено енисей скими казаками ясачн ое зи мо-вье, ив 1661 г. оно возведено на степень острога. Вот и наречение Иркутска, до выслуги лучшего имени! Если теперь оглянуться и посмотреть на огромный треугольник, залегший своими углами в Иркутске, Енисейске и Красноярске, чему следует приписывать, при малом числе казаков, одоление бурят, опиравшихся с юга на значащем ханстве, с востока на Бурятской степи и на ольхонс-кой собратий, бурят, которых убеждали, побеждали, опять оскорбляли, и опять усмиряли? Чему, повторим, надобно приписывать преодоление орды многочисленной и не расположенной к новому порядку? Частью счастливому у бурят недостатку наследственных владельцев, частью отсутствию общего союза, частью глупости шаманства, обольщавшего своими предсказаниями, и вместе некрепко соединявшего здешний отдел племени с другим ламского закона, и не меньше того — благоразумию тогдашнего енисейского воеводы А. Ф. Пашкова, управлявшего с 1652 до 1656 г. и потом до 1662 г. в звании нерчинского начальника, заведывавшего забайкальскими острогами, со включением и Иркутского, который под его распоряжением и был устроен сыном боярским Полабовым*. Во время Пашкова начала утихать борьба в части помянутого треугольника, между стихиями разнородной жизни: зверолово-пастырской, казачьей, промышленнической и земледельческой. ы воеводами в Иркутске с 1656 до 1661 г., т.е. . Пок. Семивский ошибся, приписав устрое- 86 ИСТОРИЯ СИБИРИ ГЛАВА VI предприятия якутского воеводства 1. Предприятия Якутского воеводства. 2. Поиск Перфильева. 3. Усмирение бурят верхоленских 4. Проход Пояркова ид Амур. 5. Степанов вместо Хабарова. 6. Дела по Забайкалью. 7. Суждение о Хабарове. 8. Предприятие нд Колыме. 9. О Дежневе. 1. Теперь, относительно к продоль ным линиям завладения, мы выходим на поперечные; пойдем же сперва в верх между Леной и Витимом, потом между Ангарой и Леной, начиная с Олекмин- ского острога, в 1635 г. заведенного, по том близ взморья Ламы и так далее, пока увидим отплытие судов из устья Колы мы кЧукотии. 2. Поиск атамана Перфильева в 1640 г. по Витиму, которым он доходил до оз. Баунта (где после был острог, а ныне сходбище ясачных), не послужил к распространению власти в той нагор ной возвышенности, а только доставил изустные тунгусские показания о стой бищах монгольских при оз. Еравне, да некоторые слухи о даурских родона чальниках, и втом числе о Лавкае, кото рый на Амуре славился хлебопаше ством, скотоводством, рудниками, так же торгом с Маньчжурией. Здесь можно заметить, что не Перфильеву Сибирь одолжена открытием витимской слюды; потому что она за шесть лет (с 1634 г.) уже разрабатывалась промышленника ми; равномерно не чрез него узнано об еравинских сердоликах и темно-зеле ном баунтовском базальте. Вообще, ка заки не были внимательны к сокрови щам ископаемых, хотя и поручалось им разведывать о признаках руд, не лучше того и к подробностям управления пле мен, покоренных или соседних. По со ображению, однако ж, казачьих преда ний, выказывается некоторая вероят ность, что в племенах верхнеамурских и забайкальских господствовала наследственная власть родоначальников, но до какой степени эти родоначальники подчинялись сильнейшим ханам, осталось дело в неизвестности.
87 П.А. СЛОВЦОВ ствлен чрез Якутск, против извилистых стремительных рек, представляющих еще преграды Станового хребта. Тем не менее, первые якутские воеводы по рассмотрении местных сведений (1642 г.) отправили письменного голову Пояркова во 130 чел. с полуфунтовую пушкою вверх по Алдану. После красивыхдолин, какие Поярков видел по берегам реки и другой Май, со стойбищами бодрых якутов и с многочисленными их табунами и стадами, он выплыл на Учур, потом зимою перешел за хребет на Зею, и весною передовой отряд его гостеприимно принят туземцами в городке Пельничег-ди на устье Селмнди. Отряд, не довольствуясь хлебом-солью, жаждал завладеть укреплением дучеров, и за неудачную отважность расплатился изгнанием и отказом в продовольствии, какое сперва радушно было предложено. Тогда Поярков, отложив разведывание о месторождении руд, принужденным нашелся проплыть мимо озлобленных дучеров и зимовать на устье Амура у гиляков, с которых собрал ясака 12 сороков соболей да 16 мехов собольих. В 1645 г. он плыл обратно Ламою до устья Ульи, где было заведено в 1639г. ясачное зимовье. По трехлетней с лишком отлучке Поярков возвратился и заронил на Амуре невыгодную молву о духе русских. В государственной жизни есть помыслы, которые, независимо от неудач, иногда возобновляются не в свое время. Надобно намерениям, если раз не посчастливилось им, полежать под спудом, дабы и сами они вызрели, и возбужденные противодействия ослабли. Но нашелся человек, который, расставшись с посадом Устюжским, промышлял то хлебопашеством на Енисее, потом на устье Киренги, то вываркою соли в Усть-Куте; этот человек, не вмещавшийся как бы в своем состоянии, вызывается в 1647г. якутскому воеводе покорить прилегающий к Амуру край собственным иждивением с вольницею промышленников. Что м ог ло быть обольст ител ьнее так ог о вызова? Воевода, не обдумав ни средств предприятий, ни обстоятельств новооб-заводимого края, ни последствий огласки о походе, могшей тотчас перелететь на Амур чрез тунгусов, объявил свое согласие Хабарову, который и накликал себе вольницу, до сотни промышленников-завоевателей, поднявшись по pp. Олекме и Тугиру, находит в 1648 г. пустоту на Амуре, брошенные жилища и самые городки, в которых можно бы защищаться против сволочи. Хабаров в досаде, плывучи от городка до городка, случайно п оп а да ет н а разг ов ор с пр ес л ов ут ы м Лав -каем, который на ласку отвечает: «Знаю вас, казаков, вы пришли не для торга, а для грабежа, для умерщвления нас, для пленения наших жен и детей», — и тотчас с окружающими скачет прочь. Сло-вадаурского родоначальника жестки, но, к сожалению, оправданы поведением Хабарова. Хабаров нашел в пяти городках значительные запасы хлеба и, пленясь плодородием земли, изобилием в реке белуг (ас. hus o) и р аз н ой рыбы , ле сн ыми ух ожя ми дорогих зверей, поспешно возвращается вЯкутскдля привлечения всего внимания к новому краю. Набирает еще до 117 охотников, получает от воеводы 21 казака с 3 пушками, и, выслушав наказ не лить крови без крайности и не раздражать жестокими поступками, он зимует (1651 г.) уже в Албазине. Весною доплывает по I Амуру до трех укреплений, соединенных насыпями, требует сдачи, но ему отвечают стре лами. Х абаров переговаривается с упрямым недругом ядрами, овладевает укреплениями, в которых найдено убитых более 600, спрятанных женщин и детей до 88 ИСТОРИЯ СИБИРИ 350, и равное последнему количество лошадей и рогатого скота. В июне того же года победители, спускаясь по Амуру, узнают, что по Зее, недалеко от устья, есть новая крепость, тремя родонач альниками занимаемая. Наши берут ее врасплох, и веселившиеся старейшины предлагаю т себя в заложники с уговором ежегодного ясака с тысячи душ. Тут Хабаров, усыпленный взаимною доверенностью, вдруг видит себя обманутым простодушными дучерами, которые все по условию скрылись, кроме немногих подручных. Он свирепствует над осталыми бедняками, вопреки наказу, и тем не менее теряет плод победы. На зиму флотилия Хабарова спускается к наткам, рыбою питающимся, среди которых также зимовал Поярков, и тут возводится острог для безопасного пребывания. Тысяча туземцев вздумали осадить острог, но одной вылазки было довольно, чтобы заставить всех разбежаться и принудить ко взносу ясака. В марте 1652 г., рано поутру, нечаянно под стенами острога раздались пушечные выстрелы, и это были приветствия 2-тысячного маньчжурского отряда. День проходит в перестрелке, и победа следовала опять за вылазкой; на месте остались 676 трупов, две чугунные пушки, ружья, знамена и 830 лошадей. Хабаров, ви дя необх одимость воротиться на сообщение с Якутском и быть ближе к хлебным запасам, в апреле поднимается по Амуру и при попутном вет- ре, под пар усами пробегает устье Шин-гала, где 6000 маньчжуров стояли в засаде на судах. Выше он встречается с казаком Чечигиным, из Якутска посланным на подмогу со 144 чел. Доходят вместе до Зеи и тут по раздорам партий, алчущих добычи и самовольства, расходятся. Че-чигин идет на низ, а Хабаров с 212 чел. решился укрепиться в Комарском городке, так как предусматривал преследование маньчжуров; благовременно же послал партию в Якутск с ясачною казною и донесением о счастливых успехах российского оружия. Между тем как слава о неисчерпаемом богатстве и благоденствии на Амуре разнеслась по Лене от Олекмы до Верхоленска, жители уже оседлые, очаровываясь слухами, словно помутились в мыслях. Скопляющиеся шайки их, вместе с промышленниками и даже с беглыми казаками, разоряют свои жилища, грабят казенный провиант, порох, свинец и казну, чтобы было с чем перебраться на Амур, несмотря на Олек-минскую заставу, которой дано приказание не пропускать на Амур без видов. Среди сей суматохи, продолжающейся больше двух лет, спешил к Хабарову из Москвы дворянин Зиновьев* с 320 золотыми медалями (копейками) для храбрых его сподвижников и главнейшее — с наказными статьями, с военными снарядами и земледельческими орудиями. Встретясь с Хабаровым на устье Зеи: а) объявляет, чтобы он готовился в Мос-
* Зиновьев отправлен собственно для заготовления дороги к походу 3-тысячного корпуса, которому предполагалось идти на Амур под начальством окольничего, но, к счастью войска и Сибири, поход не состоялся. С чего же Зиновьев велел заготовлять провиант для 5 или 6 тысяч войска? Неосновательность его видна и в следующем: 1-е — везенные им снаряды, как бы ненужные, зарыв в землю в ос. Тугирском и дважды тут зимуя, не позаботился о доставке на Амур; 2-е — послал казака Чечигина в Китай с голыми руками, как будто московскому дворянину неизвестно достоинство китайского хана. Желая избавить его от последней укоризны, я бы думал, что Чечигин послан к правителю Маньчжурии. Жаль насильственной смерти храброго, но какую роль мог бы он представлять пред лицом даже правителя? Конечно, Сибирь завоевана не генералами, но договоры не обошлись без дипломатов. 89 П.А. СЛОВЦОВ кву для точных донесений об Амуре; б) казаку Степанову передает команду с приказом посылать ясачную казну прямо в Москву; в) наказывает выстроить три крепости на уу. Уркана, Зеи и третью, средоточную, на месте Албазина; г) распространить хлебопашество, достаточное для продовольствия 5 или 6 тысяч войска; д) при себе отправляет казака Чечигина (провожатыми убитого) в пределы Китая*. Касательно военных снарядов и пахотных орудий Степанову известно, где они зарыты в Тугир-ском остроге, в 1653 г. выстроенном для проезда Зиновьева. Только и пользы от присылки Зиновьева, что явилось пристанище наТугире, по странному согласию в широте и во времени постройки другого ос. Тугурского, чрез 18° долготы заложенного казаком Нагибою, искавшим и не нашедшим Хабарова. 5. Вот в каких обстоятельствах Хабаров расстается с Амуром, по которому пустил полымя, и счастлив, что не зажи-гателю довел ось тушить пожар. М уже-ственный преемник, приняв приказания и зная, что без крестьян нельзя завести хлебопашества, как и без хлеба строить крепости, принужден в ту же осень искать продовольствие экзеку-циею на р. Шингале и зимовать у дуче-ров. В 1654г., поднимаясь вверх, был окружен маньчжу-соединенною флотилией, которую разогнав, тянулся все вверх за недостатком провианта и военных снарядов и на пути присоединяет к себе дружину казаков, из ос. Нерчинс-кого ушедших от голода, а вслед за ними подоспел с остальными и сам начальник — сын боярский сотник Бекетов. Этот служака, бывший строитель многих острогов, не поколебался записаться в рядовые. Какой пример! В чем же пример? В службе, в характере, в духе, и, если хотите, в самоотвержении. По долговременном плавании Степанов решился зимовать в городке Ко-марском, оп ять т унг усами разоренн ом. Он укрепил его, и не напрасно: ибо весною 1655 г. маньчжу-соединенное войско с 15 орудиями три недели осаждало городок, и после удачной вылазки русских, которых всего-навсе было около 500 ч., отступило в чаянии, что если не мужеством, то голодом будут русские отогнаны от Амура, потому что уже последовало от Чуньджия (тогдашнего бог-дохана) повеление вывести всех жителей с рек, падающих в Амур. Степанов домогается пороху и свинца** в Якутске, но остается без удовлетворения и отповеди. Вот что значит прямая посылка ясака в столицу, а может быть правда и то, что при общей ленской сумятице доставка снарядов по бесхлебной Олекме и не лучшему Тугиру сделалась затруднительною. Как бы то ни было, Степанове 1656 г., не скрывая отчаяния, отправляет ясачную казну с 50 казаками и приказывает им уже не возвращаться; с ними вместе отправился Бекетов в Енисейск и Пущин, строи- * Чечигин, вероятно, подарил бы подобным путешествием, какое от имени казака Петлина напечатано в Сиб. вестнике, 1818г. Положим, что это не сказка, а быль, но что за польза в такой были? ** Воспользовался ли он порохом и свинцом зиновьевским? Фишер уверяет, что теми снарядами воспользовалась толпа промышленников. Но как могла она вырыть и утащить их из острога, где без сомнения был караул? Ведь это не перстни и не кольца. Не верю Фишеру и спрашиваю, чем Степанов три недели отстреливался в Комарском городке, когда у него уже во время плавания оказался недостаток в военных запасах. Я полагаю, что зиновьевские запасы были подвезены зимою в городок, а молва о похищении их артелью промышленников была пустая сказка. 90
ИСТОРИЯ СИБИРИ гель Аргунского зимовья, обас ясаком, но по следний со 120 сороками собол ей, вз я-тых с дучеров и гиляков. В 1658 г., разъезжая по Амуру для обеспечения своей команды продо воль-ствием, Степанов сошелся с 47 судами неприятельскими, которые были вооружены пушками и мелким оружием. Он тут погиб в числе 270 храбрых, 180 подлецов отвалили в пылу боя, остальные трусы сдались. Кого винить при таком падении дел? Храбрость Степанова, как и его пр едш ественника, н еоспо рим а, достохвальна; но одна храбрость, часто покрывающаяся лавром в быструю минуту крайности, никогда не торжествует в делах протяжных, сложных. Между тем Сибирский Приказ, слишком отдаленный, чтобы знать или предвидеть горькое окончание дел на Амуре, лет за семь предполагал там учредить отдельное воеводство и послать туда трехтыся чный корпус, но, вероятно, передумал, сообразив трудности перехода и неминуемое разорение, какому по дверглась бы мало людная страна, на чрезвычайном протяжении без хлебных запасов, без дорог, без казарм для роздыхов. В конце 1654 г. Приказ обрадовался основательному со ображению, до него дошедшему от известного нам енисей ского во ево ды Пашкова. Сей благо -разумный правитель по своему начальству над забайкальскими острогами, а не по ложной славе, зная в прямом виде ненадежное состояние дел на Амуре и из ревности к государю и государству, представил правительству зрелую мысль, чтобы сперва учредить одно главное место у Ш илки и из сей твердыни уже действовать со време нем на покорение Ам ура. Предположение Пашкова не могло быть не одобрено. Велено набрать в старой Сибири для него 300 ч., снабдить его из Тобольска военными снарядами, послать из Илимска провиант в ос. Тугир-ский и подчинить ему все команды амурские. Но дело делается не так скоро, как сказка сказывается, особливо при своекорыстии воевод, не видевших в новом порядке личных выгод, и при нерадении подчиненных Якутского воеводства, приученных в последнее время выкупать вины подарками или палками. Но прежде переберем вкратце дела забайкальские. 6. Мы видели, что западная сторона Ангары принадлежала Енисейскому во-ево дств у, след., и з ап адным точкам Забайкалья, по черту Верхней Ангары, надлежало считаться в уезде Енисейском*. Можно ли ожидать лучших оснований в распределении земель в такое время, когда Приказ не имел и не нуждался иметь карту края? Эта дальность со временем послужит Енисейску к возвышению его на степень области. Начнем тем, что русские не прежде 1643 г. спознались с Байкалом. Малой дружине казаков, из Якутска отряженной, удалось врасплох втереться на ос. Ольхон, взять ясак, но заводить зимовье не посмели. Енисейский атаман, три года с командою шатавшийся без пользы по берегам Байкала, в 1647 г. успел построить за озером ос. Верхнеангарский, из которого, по ложной на-слышке о серебряной руде, послал несколько человек на оз. Еравну, потом на Селенгу, где родоначальник Турухай, дружелюбно подарив им серебряные чашечки и несколько золота, приказал препроводить их к своему начальнику с
* Грамота туринскому воеводе (1673, в октябре) о крепком содержании изменников. Из нее видно, что Селенгинский острог состоит в уезде Енисейском. П.А. СЛОВЦОВ уверением, что искомые металлы родятся в Китае. Следовавший затем начальник казачьего отряда Похабов виделся с Т ур уха ем у Сел енги и убе ди л сег о сг о-ворчивого табунана дать ему средство побывать в Урге Цецен-хана*, для ближайшего разведания о месторождении руд. Хан также дружелюбно принял гостя, подтвердив уверение о сказанном месторождении руд, и сверх того доверил свою внимательность к боярскому сыну Похабову тем, что по его предложению не отказался с ним отправить (1648 г.) своих посланников в Москву, откуда и возвратились они через два год а, в с оп р ов ож де н и и т обольск ог о б о-ярского сына Заболоцкого, убитого монголами там, где Посольский монастырь. Похабова заменил Галкин, начальник казачьей команды. Он построил в 1648 г. ос. Баргузинский, снабдил провиантом и гарнизоном Верхнеангарск и послал партию на Витим для объясаче-ния тунгусов. Наложил также ясак на кочевавших около оз. Еравны и (1650 г.) посылал казаков за Яблонный хребет для разведываний**. Ос. Баунтовский построен (1652г.), так сказать, в оглавлении Витима при преемнике Галкина. В это время воеводствовал в Енисейске незабвенный Пашков, которому, именем истории, мы засвидетельствовали вечную память. Пашков, отобрав от бывалых казаков возможные сведения о забайкальских местностях, реках, озерах, сообщениях и расстояниях, признал за полезное состроить ос. Иргенс-кий в связи с Баргузинским, и другой Нерчинский (о чем представлял и после Приказу, как уже известно) для обхвата тунгусов и хоринских бурят***; а для исполнения сих поручений отрядил известн ого служаку Бекет ова , с которым не неприятно увидеться нам и во второй раз. Бекет ов, пр едп ос лав ч асть коман ды чрез Баргузинск на оз . Ирг ен для заг отов -ления судов, на которых бы осмотреть течение рек, сам зимовал в Прорве. Казаки еще осенью осм отрели невиданные устья Селенги, а зимою — юго-западный и северо-западный берег Байкала; обуздали бурят, живших на западе к Иркуту и на востоке к Голоусной, уверились в изобилии рыбной ловли, побывали у родоначальника Хултуцина, который ласково принял их и с откровенностью рассказал им о Хилке. Тут казаки видели ламу, молельню, служение и курение идолам серебрян ым и позолоченным, отпр авляе-мое по шагямонианскому обряду****. Соображая казачьи вести о добродушии, честности и благорасположении двух забайкальских родоначальников, Турухая и Култуцина, невольно любуешься чертами патриархальной их без-заботливости, хотя они жили под какою-то властью ханов.
* Сецен-хан, по выговору акад. Шмидта. ** Расторопности Галкина, наверное, огорчившего еравинских инородцев строгим взысканием ясака, надобно приписывать насильственную смерть Заболоцкого. Монголы стали видеть в русских опасных завоевателей. *** Яблонный хребет под именем monies churinarii упоминается у Птолемея. Не принадлежали ли хо-ринцы к дворцовым волостям чингисханской столицы: Хорин или Харахорум? **** Вот довод, что учение Шагямония, из Монголии изгнанное, с изгнанием в 1368 г. Хубилаева поколения из Китая, опять возвратилось даже на берега Байкала не в XVIII веке, как покойный Игумнов писал в Сиб. вестн., 1819 г. 92 ИСТОРИЯ СИБИРИ Доводом пастырской жизни, какую тогда провожали за Байкалом, служит свободный и безопасный проезд Бекетова в 1653 г. по Селенге и Хилку. Плывя по реке последней, он был обрадован встречным судном предпосланной команды, которая сверхясака вручила ему чертеж Иргеня, Хилка, Ингоды, Шилки и других рек. Не в первый раз летописи сибирские сказывают, что тогдашние казаки смыслили чертить съемки гидрографические и топографические. Но признайтесь, не весело ли жить с Бекетовым за Байкалом? Бекетов возвел ос. Иргенский, снова положил тунгусов в ясак, послал в Енисейск 19 сороков и в 1654 г. переехал в новый острог, командою наскоро выстроенный за Шилкою, против устья Нер-чи, без сопротивления тунгусов, принесших еще и ясак. Но с сих пор настают для служаки дни черные. Гантимур, тунгусский родоначальник, с Науна перекочевавший за Нерчу от маньчжурского ограничения патриархальной его свободы, и теперь предвидя не лучшее соседство с другими повелительными пришельцами, откочевал на прежнюю родину и тем самым побудил соплеменных тунгусов к злобе против русского водворения. Острог осаждается, посеянный хлеб вытоптан, голодовка недалека, часть казаков уходит на Амур, куда и Бекетов, как уже читали, отступает с остальною частью, но в каком нерадостном положении открылись им дела расславленного Амура, мы также читали. Почтенный Пашков вследствие своего предположения, которое велено исполнить ему самому, двинулся из Енисейска Верхнею Тунгуской в 1656 г. чрез Байкал Селенгою и Хилком на Иргенс-кий острог, и, приведя его в лучшее оборонительное состояние, продолжал путь в 1658 г. на устье Нерчи, где и положил твердое основание Нерчинску, а не за Шилкою, как было при Бекетове. По заложении острога он обратил внимание на Амур и с казачьим отрядом послал предписание к Степанову о вверенном ему начальстве с требованием, чтобы тот поспешил с сотнею казаков в Нерчинск для положения дел на мере; но казаки возвратились ограбленны ми от мародеров, которые бежали с последнего на водах боя, притом с вестью о погибели Степанова и об отказе тех грабителей служить в команде воеводы. Беда родит беду. Привезенный с собою провиант выходил, илимский же расхищен в пути гол одными ш айками, с Ам ура р ассеяв -шимися , о хлебопашестве некогда было думать, военных запасов вовсе не послано из Тобольска, и между тем бунт тунгусский у Ингоды. Воевода спешит в ос. Иргенский, посылает для усмирения бунтовщиков сына с отрядом, присоединив к нему несколько казаков, на службу явившихся, которые, лишь перебрали сь з а Ин году, обокр али т овари-щей, начальника и исчезли. Это было в 1661 г., когда ехал на смену почтенного Пашкова другой воевода. Сколько требовалось твердости, чтобы не пасть дух ом ср еди непрерывных пр отивностей ! Он дождался на Иргене преемника, которого, верно, встретил с просияваю-щею на лице улыбкою, а поехал в 1662 г. в Москву, конечно, с глубоким горем, что не был полезен, как предполагал. Но ты ли виноват, верный слуга государя и государства? За твое имя стоит история. 7. Желательно бы тотчас обратиться к предприятиям Якутского воеводства на северо-востоке, дабы прикрыть другою краскою позорище похорон, брошенных и неоплаканных на Амуре. Но вот сам Хабаров, уже сын боярский и уп- 93 П.А. СЛОВЦОВ равитель Усть-Кутской волости, надпо-минает о себе появлением на Тугире в 1660 г. для указания места отряду Пашкова, где были зарыты Зиновьевым военные сн аря ды, давным-давн о исчезнувшие. Хабарову совестно приблизиться к Амуру и взглянуть на берега, по которым тогда валялись трупы русских, погибших то от голода, то от неприятеля. Этот необыкновенный посадский, необдуманными обещаниями увлекший легкомысленного воеводу, по сие время не усчитан в уронах, в бедствиях, какие он нанес краю, всей Сибири и даже государству. Только что начал восточный край гнездиться в заселении и домоводстве, пришелец уводит с Лены на Амур в два приема до 250 чел. и, отняв столько рук, подрывает промышленность вместе с деревенским обзавод-ством. Отряды казаков, на вспоможение туда посланных, уменьшают силу сибирских острогов, в непрерывной борьбе и не всегда успешно ограждающих свои окрестности; а во что оценить побеги жителей и казаков, разграбивших свои и чужие селения, казенный провиант, порох, свинец? Во что оценить ниспровержение собственности, благочиния и даже святыни образов, серебром обложенных, где не было ничего неприкосновенного, ничего святого? Если предположить, по меньшей мере, что 1500 чел. в течение десяти лет ушли на Амур и там изгибли, каких сил и какого поколения лишился край пустынный? Заменит ли ясак Хабарова одну пагубу, какую сл ужб а потерпела от голодовки , от бесчинств неподчиненности, от пренебрежения к властям и от подобных самовольств, не так скоро исправляемых в отдаленности? Во что поставить озлобление и отчуждение миролюбивых племен, по Амуру особняком живших и против воли вынужденных прибегнуть к покровительству маньчжуров? Не сами ли мы сделали соседей врагами себе в таком числе, в каком умножили подданных Китая? Если правительство ласкалось приобретением Амура, то видим ли какой-либо план в безместных шатаниях Хабарова по водам? На зиму укрепляют место, весною бросают его на разорение прибрежных жителей; где же опора, где пребывание власти? Если и Степанов расточал силу и время на подвиги грабительства, то все надобно винить Хаб ар ова, кот орый в польз у свою имел и всеобщий пополох по Амуру и благоприятное время, для утверждения главного места в любом из оставленных городков. Не только в 10, но и в 5 лет можно бы обезопасить себя и дружбою соседей, и хлебопашеством, и военным ограждением. Но, к несчастью, при всеобщей неурядице, господствовал один дух ясака и грабежа. 8. Обратимся теперь на северо-восток к зимовьям холодным, как и свети-лаих. После зимовья Тауйского, прежде помянутого, основан в 1647 г. острог на р. Охте, за 6 верст выше устья, для сбора подати с ламутов. Он оставался в ничтожности, пока не началось плавание на Камчатку. В том же году открыт на речке Кемпенде, в Вилюй впадающей, чудный фонтан соли, водометно бьющей в виде тонкой пыли. В 20 верстах оттуда найдена гора разноцветной соли, называемой сокольею. В 1644г. Колыма была перерезана тремя крепкими зимовьями, потому что тут бывали сходбища для обмена звериных шкур на мелочи надобные. По ней, начиная с верховьев, жило тогда многочисленное племя, которое, распространяясь по всей площади, заключающей-
94 ИСТОРИЯ СИБИРИ ся в развилине Станового хребта от Яны за Колыму, разноименно называло себя по родам, а у нас везде слыло юкагирами; оно вело в ойну до лимана Ан адыр -ского с коряками и чукчами, из которых последние не меньше воинственны, хотя на досуге и расписывают себя пунктирными разводами. И дикий щеголяет, и дикий воюет от безделья! Суетность и злоба, стало, не русскими занесены на Анадырь. Якутское начальство, верное ясаку, как магнитная стрела полюсу, продолжает рассылать для разведки, нет ли еще где человеческих гнезд необъясачен-ных? Анадырь и Чукотия были в предмете, тем более что промышленники не раз к последней подходили на судах и менялись на зверя, на моржовый зуб. Щепы летели по берегам Колымы, и суда заготовлялись с году на год более. Приказчик одного купца, колмогорец Алексеев, берет казака Семена Дежнева в виде казенного досмотрщика и 20 июня 1648 г. из дельты Колымы снимаются с деревянных якорей семь кочей и плывут под ровдужными парусами на восток к р. Анадырю, который по тогдашней на-слышке падал в Студеное море. На каждой коче сидело казаков и промышленников до 30. Четыре кочи погибают, а оставшиеся на прочих Алексеев и Дежнев с частью своих товарищей 20 сентября дерутся с чукчами на берегу, как между тем бурею разносит их суда, и одно из них выброшено к югу будто бы за Анадырем к Олюторской губе. Кой-как удалые, в числе 25, через 10 недель доходят до Анадыря и частью погибают от холода и голода. На другой год поднимаются по Анадырю и при устье Майна строят зимовье, впоследствии сделавшееся острогом. Года 4 не знали ничего об Алексееве и Дежневе, из коих первый от ран умер в руках неприятеля, не знали о них, пока другие казаки, сухопутно из Колымы отправленные на Анадырь, не натакались на скитальцев. 9. Кстати здесь пересмотреть отписки Дежнева, в Якутском архиве валявшиеся и (1736 г.) Миллером поднятые напоказ как доказательства, что Дежнев, его выведенец, обогнул в своем плавании Чукотский Нос и доплыл морем до Анадыря. Из доказательств его:
95 острове американцы с прорезными губами; но все это у Дежнева подделка поздняя, дабы отдалить место стычки и удивить мерою водоходства. Между тем, по всем вероятностям, стычка происходила или при Чаунской губе, где группа ост ровов мог ла п оказаться раздвоен ною на взгляд перспективный, или при мысе Шелагском, которому также идут сбивчивые черты дежневского описания, и также есть два острова, подле Кекурно-го мыса. От того или другого места сражения Дежнев с товарищами мог в 10 недель добраться до залива Креста, и через 4 года скитальчества то к взморью Анадырскому, то к губе Пенжиной немудрено было ему в отписках и рассказах бахвалить с дерзостью. Тут сказано по старым описаниям, что при Чаунской губе группа островов могла показаться Дежневу раздвоенною; а на самом деле в этой губе точно два острова, по уверению г. Врангеля, след., стычка и конец плавания могли быть около мыса Шелагского или Кекурного. При том и другом мысе в заливах по паре островов, а у Дежнева такая пара есть характеристика Носа Чукотского. 4) «Что судно Дежнева, долго носившееся по морю, брошено было к полдню и, — по догадке Миллера, — к Олютор-ской губе». Можно ли так далеко видеть и так наугад говорить, когда лучше бы запросто понимать, что судно или затер- то во льдах, или исчезло из глаз за островом, за мысом. Да и до того ли было при стычке, чтоб наблюдать за судном? 5) «Что на р. Камчатке, как после узнано, жили русские, вероятно, спасшиеся от крушения Дежнева судна». Могли быть из их числа, но чем увериться, что они туда зашли не иначе, как по морском обх оде Чукотского Носа ? Могли также быть занесены русские и с западного берега Ламы к устью Большой реки или Тигиля. Вот все доказательства, по которым Миллер отдает первое открытие арктического пролива человеку*, по его же речам, не промолвившему слова ни о проходе до Носа, ни о наплывных льдах, ни о туманах, ни о жестоких осенних ветрах Ю. и С.-З. в проливе, могших ежедневно преграждать плавание и не на хилых судах, — человек у, не засвидетельствованному ничем и никем из товарищей и противоречащему себе, когда полагал он Чукотский Нос от Анадыря то в 3 днях ходу сухопутного и водяного, то опять в далеком расстоянии. Мы не отвергаем возможности пройти водяную черту, не пройденную, одна-кож, ни Лаптевым, ни Шалауровым, ни Биллингсом, ни Врангелем; но не видим ничего убедительного, чтобы, без самообличения в народном самолюбии, осмелиться считать казака в Америко-Азийском проливе предтечею мореходца, котор ому морская ист ория там завещала неоспоримое бессмертие имени. * Колмогорец Алексеев, а не Дежнев, которого с казаками надобно считать пассажирами, был начальником судов, плыл 90 дней, и проплыл было Чукот. Носа 28° — 1324 вер., датам до губы вер. 400, с береговыми извилинами всего 2000, след., по 22 в. на день. Дело легкое на бумаге, но примите в расчет все неудобства судов, широты мест, жест оких ветров, малове дения морского, и вы должны будете назначить бой гораздо ближе Чук. Носа. Притом, когда 3 дня ходу от Носа до Анадыря, с чего Дежнев после боя шатается 10 недель, чтобы добраться до реки? Вся повесть его не отличается от сказок, какими казаки XVII века не уступают старым испанским морякам, включая сюда и сказку Стадухина о большой земле между Яны и Индигирки. Впрочем, если бы обход Ч. Носа был истинен, честь принадлежала бы не седоку, а хозяину, правившему судном. 96 ИСТОРИЯ СИБИРИ жүктеу/скачать 6.67 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|