Книга 4 И. Медведева обучение травами

Конечно, в глубине души я понимал, что такая трактов­ка слишком примитивна и не может соответствовать пред­ставлениям Спокойных о структуре человеческой психики, но подобные размышления помогали мне успокоиться и по­давить свое чересчур настойчивое любопытство. Так было до того дня, когда я лицом к лицу столкнулся с одной из сво­их внутренних сущностей, которая никак не вписывалась в схему «ролей» и которую Ли впоследствии определил как «ведущего». Все началось с упражнений укоренения и раз­ветвления.

Был конец мая, на удивление жаркий даже для Крыма.

— Сегодня большой день для тебя, — торжественно за­явил Учитель.

Мы неторопливо шагали по лесополосе, направляясь к нашей излюбленной полянке. Я промолчал, прикидывая, что может означать эта фраза. Приобретенный мною опыт обще­ния с Ли заставлял меня настороженно относиться к подоб­ным заявлениям.

Учитель лукаво взглянул на меня.

— Сегодня тебе предстоит стать человеком-деревом, — еще более торжественно заявил он.

— Так уж и сегодня? — усомнился я.

Поскольку в представлении Спокойных понятие «чело­век-дерево» означало совершенного человека, гармонично

соединившего в себе четыре первоэлемента — землю, воду, огонь и воздух, и обретшего контроль над этими стихиями, мои сомнения были вполне оправданны.

— Интересно, куда подевалась твоя европейская само­уверенность? — усмехнулся Ли. — Неужто ты считаешь себя столь далеким от совершенства?

— Увы, — вздохнул я.

— Символ дерева имеет много скрытых значений, — переходя на серьезный тон, сказал Ли. — Дерево обладает мощью и устойчивостью. Оно плотно укореняется в земле, питаясь ее соками, впитывая в себя воду и устремляясь вверх, к небу, где его пищей становятся воздух и огонь солнечного света. Земля, вода, воздух и огонь увеличивают силу дерева, и оно дает плоды.

Человек, уподобившись дереву, также может соединить в себе инь земли и небесный ян. Плодом этой работы станет его жизненная энергия, его внутренняя сила и, в итоге, сама его жизнь.

Дерево лишено сомнений и сожалений, внутренних кон­фликтов и противоречий. Оно обладает естественным спо­койствием и безмятежностью. Поэтому, превращаясь в дере­во, ты сможешь избавиться от многих болезней духа и тела.

Мы вышли на полянку, и Учитель остановился в цент­ре ее.

— Комплекс упражнений «Волшебное дерево» помога­ет воину жизни взаимодействовать с энергиями собственно­го организма, — сказал он. — Лучше всего начинать практи­ку «Волшебного дерева» поздней весной, когда природа уже полностью пробудилась от зимнего сна и деревья покрылись зеленой листвой. Упражнения надо проводить на поляне, сре­ди деревьев. Встань на северном краю поляны, лицом к югу, так, чтобы перед тобой было больше открытого простран­ства.

Я по положению солнца прикинул, где может находить­ся север, и встал так, как сказал Учитель.

— Разденься и сними часы, — велел он, — Ничто не должно стеснять твоих движений и препятствовать есте­ственному перемещению энергии по телу.

— Ботинки тоже снимать? — спросил я.

— В данном случае да, — сказал Ли. — Но если тебе придется выполнять упражнения в более холодную погоду, это не обязательно. Ты можешь заниматься в одежде, но она должна быть свободной. Брюки должны быть без ремня, и на теле не должно быть никаких металлических предметов. Вна­чале тебе нужно размяться. Начни с упражнений по кругам, но характер этих упражнений должен быть мягким и разог­ревающим, где-то на уровне контролируемых аутодвижений. Ты готовишься не к бою, а к состоянию спокойного, но чет­кого восприятия, и тебе нужно размять и разогреть все тело и суставы. Одновременно с упражнениями по кругам воспро­изведи состояние «внутреннего облака».

Я подчинился. Вскоре мое тело наполнилось мягкими и приятными потоками оргазмических ощущений, которые, ка­залось, окутали его густым невидимым облаком. Спокойствие внутренней улыбки сделало меня легким и невесомым.

— Теперь выполни естественную стойку, — давал мне указания Учитель. — Поставь ноги на ширину плеч и распо­ложи ступни таким образом, чтобы тазобедренные и голено­стопные суставы располагались в одной вертикальной плос­кости. Слегка присогни колени, опуская центр тяжести и рас­прямляя поясницу, растягивая спину и позвоночник. Плечи расслаблены, руки свободно свисают вдоль туловища. Опус­ти подбородок и слегка подтяни его к шее, так, чтобы точка бай-хуэй на макушке головы была направлена к небу. А те­перь выполни упражнения «живая нора» и «кожаный мешок».

Эти упражнения были мне хорошо знакомы. «Живая нора» — упражнение с первым нижним источником — зак­лючалось во втягивании ануса, сопровождаемом специфичес­кими мыслеобразами с целью создания потока оргазмичес­ких ощущений, который затем поднимался вверх. Упражне­ние «кожаный мешок» в чем-то напоминало упражнения йоги — «наули» и «уддияна бандха». С его помощью развивались и прорабатывались мышцы живота, и затем, с помощью мыс­леобразов, также вызывался поток оргазмических ощущений, которые накапливались в нижнем дань-тяне или использова-

лись для устранения энергетических застоев во внутренних органах, мышцах и костях.

— Накапливай энергию, позволяя ей свободно переме­щаться по телу, — сказал Ли.

Я почувствовал, как мышцы начали подрагивать под первыми легкими биениями аутодвижений. Учитель подошел ко мне и мягкими плавными движениями начал проглажи­вать мое тело по разным направлениям. Каждое движение начиналось от точки бай-хуэй, вниз по одному из трех на­правлений: по задней поверхности головы, спине, ногам и середине ступней; по лицу, груди, животу и ногам до ногтей больших пальцев ног; и через уши, плечи и руки до ногтей средних пальцев рук. В соответствии с указаниями Ли, я, сле­дуя за его руками, на выдохе проводил энергию вниз, по ука­зываемому его ладонями маршруту, избавляясь от напряже­ния и выводя из тела в землю болезненную, «мутную» ци.

— Сейчас ты готов к укоренению, — услышал я слова Учителя. — Упражнение, которое ты будешь выполнять, на­зывается «корни в земле». Представь себя деревом, стань им, почувствуй себя им. Твои стопы становятся корнями, и они врастают в землю, вжимаясь в нее так, словно хотят ее разда­вить. Энергия устремляется вниз к ступням, накапливаясь там естественным образом, стимулируя рост и силу корней. По­зволь своим стопам самим выбрать удобное для них положе­ние. Они не должны быть мертвыми и неподвижными, они могут двигаться, выбирая наиболее удобную для них пози­цию, и, в соответствии с изменением положения стоп, туло­вище тоже может менять свое положение, но все эти переме­щения должны осуществляться лишь интуитивно, на уровне аутодвижений.

Упражнение «корни в земле» помогает тебе развить ус­тойчивость и силу ног, так необходимые в бою, оно создает прочную энергетическую связь с землей, оно позволяет тебе питаться силой земли, накапливая ее в ногах и нижнем дань-тяне, подобно тому, как ею питается дерево.

Прежде чем начнутся аутодвижения, ты можешь про­явить немного самостоятельности, сознательно подталкивая свои ноги к интуитивному выпусканию корней. Перенеси для начала вес на пальцы ног, вдави их в землю и ощути, как они врастают в нее. Потом перенеси вес тела на пятки и позволь пяткам укорениться. Затем распредели равномерно вес по всей стопе и почувствуй, как корни прорастают из точки юн-цюань. Не забывай о том, что корни устремляются не только вглубь, они распространяются вширь. Чем мощнее твоя кор­невая система, тем выше твоя устойчивость и тем эффек­тивнее твоя энергия взаимодействует с энергией земли.

Чтобы пустить корни еще глубже, ты можешь дополни­тельно опустить центр тяжести тела, сопровождая это опус­кание мыслеобразом еще более мощного и глубокого укоре­нения.

Я почувствовал, как мышцы ступней подергиваются от притока ци. Энергия, скапливаясь в нижней части ног, нача­ла пульсировать, вызывая раздражение и беспокойство. Я несколько раз перекатился с пальцев на носки, пытаясь «вы­пустить корни», но что-то не срабатывало, словно невиди­мые закупорки в активных зонах пальцев препятствовали моей энергии слиться с энергией земли. Раздражение от бие­ния энергии в ногах нарушало мою концентрацию. Я вновь обратился к упражнениям внутренней улыбки и «живой норы», стараясь достичь необходимого состояния спокой­ствия.

Глубокое размеренное дыхание помогло мне отключить­ся от неприятных ощущений в ногах, на миг я вошел в столь приятное и расслабляющее состояние «внутреннего облака», что на какой-то отрезок времени позабыл, кто я, где я и чем занимаюсь, а затем меня поразило неожиданное и странное ощущение. Мне показалось, что из пальцев ног вырвались юркие быстрые змейки, которые нырнули в землю, но их хво­сты плотно застряли у меня в ступнях.

Змейки вертелись, устремляясь вниз, отыскивая удоб­ные им позиции, а потом у меня перед глазами почему-то промелькнула сцена из учебного кинофильма, в кагором по­казывался многократно ускоренный процесс роста пшеницы. Белые, вначале почти прозрачные тонкие ростки, набирая силу и цвет, уверенно устремлялись вверх. Словно отзываясь на

эти образы, десятки подобных ростков вынырнули из моих стоп, на сей раз устремляясь не вверх, а в землю.

Я почувствовал, как стопы зашевелились, интуитивно отыскивая наиболее удобное для укоренения положение, а за­тем ростки буквально пригвоздили их к земле. На мгновение возникло желание освободиться, почувствовать себя свобод­ным. Я попытался приподнять ногу, но не мог даже на милли­метр оторвать ее от земли.

Ростки разрастались. Я чувствовал, как деревенеют их стволы, как они меняют свой цвет на более темный. Потоки ци больше не вызывали напряжения у меня в ногах. Энергия ушла в землю, превратившись в стремительно развивающу­юся корневую систему.

Я, удивленный и потрясенный, отстранённо наблюдал за этим процессом. Рост корней постепенно замедлялся, насту­пил момент, который я определил про себя как момент рав­новесия, а затем энергия земли принялась наполнять мои кор­ни. Она поднималась вверх медленными, приятными и мощ­ными потоками. Эта энергия не была тяжелой и беспокойной. Возникла несколько странная аналогия этой энергии с гус­тым материнским молоком. Наполняя и питая меня, ци зем­ли давала мне устойчивость и спокойствие.

Поглощенный переживаниями, я не сразу обратил вни­мание на боль и напряжение в полусогнутых ногах. Я напра­вил энергию земли вверх, и ее целительный поток почти сра­зу принес облегчение. Ци скапливалась в нижнем дань-тяне. Ее потоки начали циркулировать по всему телу, вверх и вниз. Потоки, идущие к корням, стимулировали их рост, хотя это был рост уже не вглубь, а вширь. Последнее, что я помню, — это спазмы неконтролируемых аутодвижений, которые, стремительно усиливаясь, понесли меня вразнос.

Когда я пришел в себя, я лежал на земле, на своей одеж­де, а Учитель с сосредоточенным видом массировал и расти­рал мое тело.

— Ты не должен был до такой степени отдаваться во власть аутодвижений, — сказал Ли. — Ты потерял контроль над ними. Мне пришлось принимать срочные меры, чтобы вывести тебя из опасного состояния.

— Я не знал, что нужно контролировать аутодвижения, — попытался оправдаться я. — Я мог это сделать, но ты же меня не предупредил.

— Все в порядке, — сказал Учитель. — Для первого раза все прошло неплохо. Но теперь, когда ты имеешь пред­ставление о том, что такое укоренение, ты будешь выполнять это упражнение самостоятельно в течение нескольких недель, так что тебе придется самому полностью контролировать весь процесс. Ты не должен намеренно вызывать аутодвижения или специально подавлять их. Просто следуй за велениями тела и наблюдай проявления ци в твоем организме, пребывая в состоянии внутреннего спокойствия и отрешенности. Твое тело знает, что делает. Не мешай ему.

В этот раз ты отключился и не смог завершить упраж­нение. Когда аутодвижения угасают, нужно забрать свои кор­ни из земли. Ты можешь представить, что ты всасываешь их внутрь, растворяя их затем в своем теле и вместе с ними возвращая обратно твою собственную энергию, смешанную с энергией земли и воды. При помощи дополнительных мыс­леобразов ты можешь собрать ци из окружающего простран­ства или от окружающих тебя деревьев, перемешать эти энер­гии в теле, равномерно распределяя ци по организму, и т. д. Со временем ты научишься интуитивно чувствовать, что имен­но тебе нужно.

Забрав свои корни внутрь, ты должен руками собрать ци движением инь в круге силы и, наложив ладони на ниж­нюю часть живота, поместить ее в нижний дань-тянь. После этого тебе предстоит растереть и размассировать все тело, начиная с области живота вокруг пупка. Затем следует об­ласть почек и ноги. Ты оглаживаешь ноги сверху вниз, сбра­сывая в землю избыточную ци, и наконец переходишь к вер­хней части туловища, начиная массаж от кистей рук к пле­чам, затем следуют лицо, шея и волосистая часть головы. Не забудь сбрасывать с рук лишнюю ци. Процедура заканчива­ется прохлопыванием ладонями по всему телу и отдыхом в течение десяти-пятнадцати минут.

Я начал практиковать укоренение ежедневно, по возмож­ности в лесу, но, в силу недостатка времени, иногда приходи-

лось довольствоваться комнатой. Учитель время от време­ни спрашивал о моих успехах, и наконец он решил, что при­шло время перейти к следующему упражнению комплекса «живые деревья».

— Упражнение, которое ты сейчас будешь делать, на­зывается «живая ветвь» или «разветвление», — сказал он.

Мы находились на той же самой полянке в лесополосе, где я впервые «укоренился».

— «Пустить корни» — это лишь полдела, — продолжил Учитель. — Корни — это основа, это сила дерева, но через корни дерево впитывает в основном ци земли и воды. Теперь, когда ты знаешь, как укореняться, пришла пора перейти к следующему этапу — к этапу роста и развития. Теперь ты будешь устремляться не только вглубь земли, но и к небу, выпуская вверх ветви и питаясь еще и энергией неба и солн­ца — ци воздуха и ци огня. Встань на северный край поляны и укоренись.

Процесс «выпускания корней» занял несколько минут, и, когда мое тело стало подергиваться первыми аугодвижениями, Учитель подошел ко мне. Его пальцы коснулись кон­чиков пальцев моих рук, коротким легким движением подки­нув их вверх.

— Расслабься и отдайся ощущениям, — сказал Ли. Его пальцы продолжали приподнимать и подбрасывать мои кисти, плавно меняя направление движений. С каждым разом руки становились все более невесомыми. Они опуска­лись вниз медленно и словно нехотя. Я тоже становился лег­ким и невесомым. Меня охватывало удивительное ощуще­ние радостно-восторженного спокойствия. Несмотря на свою интенсивность, радость и восторг не были утомительными, а затем мои руки, отыскав особые зоны пространства, словно созданные для них, зависли в воздухе. Создавалось впечатле­ние, что все мое тело погружается в приятную упругую и мягкую массу, поддерживающую меня в расслабленной не­подвижности, и в следующий момент я ощутил себя паря­щим над огромным бескрайним пространством, подобно степ­ному орлу.

Эта ассоциация неожиданно вызвала удивительно яр­кие воспоминания детства. Я ощутил свою нить жизни, вер­нувшись в яркий летний день, когда мне было восемь лет. В то время у меня уже было свое ружье. Я испытывал столь типичную для многих мальчишек страсть к охоте.

В тот день мы с отцом охотились в степи. Я заметил орла, сидевшего на столбе линии электропередач. Тщательно при­целившись в него, я выстрелил и понял, что попал, потому что огромная птица слегка вздрогнула.

Орёл медленно повернул голову в мою сторону, и, как мне показалось, взглянул на меня с презрительным спокой­ствием. Немного погодя он величественно расправил кры­лья и, оттолкнувшись от столба, взмыл к небесам.

Это был удивительный момент. Возможно, тут сказа­лось изумление оттого, что выстрел не причинил птице ника­кого вреда. Чувство, которое я в этот момент испытывал к орлу, приближалось к чувству религиозного благоговения. Для восьмилетнего мальчика он стал своеобразным символом ве­личественного спокойствия и силы, почти символом вечнос­ти. В момент, когда орел воспарил, я слился с ним в своих чувствах. Казалось, что я расправил крылья и взлетел вместе с ним, унесенный ввысь этим прекрасным зрелищем.

Я так никому и не рассказал о своих переживаниях, толь­ко спросил у отца, почему выстрел не причинил птице ника­кого вреда.

— Твои патроны были заряжены бекасином в расчёте на перепела, — ответил отец. — Это очень мелкая дробь, а перо крупной птицы хорошо защищает от неё, особенно если выстрел был произведен с большого расстояния.

Я принял это объяснение, но оно не изменило мои чув­ства. После встречи с орлом состояние парения стало часто посещать меня во сне и в полудреме, и я уже настолько ассо­циировал себя с этой могучей птицей, что переставал ощу­щать себя человеком, оставалось лишь удивительное чувство парения.

Я и раньше летал во сне. Подобные сны свойственны многим людям и связаны с различными фазами полового со­зревания. В народе существовало поверье, что, когда чело-

век летает, он растет. Однако «парение орла» в моих снах было очень специфичным.

Для меня полет начинался с того, что я взмывал над лестничным пролетом нашей симферопольской квартиры, где деревянная лестница полувинтом уходила вниз, к двери на улицу. На какой-то момент я зависал над этим пролетом, а затем выплывал в широко раскрытое окно веранды и сколь­зил над знакомыми улочками родного города, то взмывая высоко вверх, то снижаясь до уровня голов идущих по ули­цам пешеходов.

И вот сейчас я снова был орлом, парящим над широки­ми просторами степи.

Громкие ритмичные звуки прервали чудо этого полета. Я сфокусировал взгляд и понял, что Учитель хлопает в ладо­ши перед моим лицом.

— Вернись к суровой действительности, мой малень­кий брат, — с обычной для него ехидной усмешкой произнес Ли. — Заверши упражнение и промассируй тело.

Я привычно втянул внутрь корни, концентрируя энер­гию в нижнем дань-тяне, и, завершив массаж, опустился на землю рядом с Учителем, поглощенным завариванием чая.

— Это было здорово, — взволнованно сказал я. — Мне не часто приходилось испытывать подобное удовольствие. Я даже вернулся назад по нити жизни в один удивительный момент моего детства.

Пока Ли неторопливо разливал чай по кружкам, я рас­сказал ему о своем переживании.

— Что такого ты сделал со мной? — в заключение спро­сил я. — Я запомнил только, что ты приподнимал пальцами мои руки.

— Ветви деревьев не растут абы как, — сказал Учи­тель. — Они занимают совершенно особые зоны простран­ства, располагаясь так, как им удобно, как требует того их энергетика. Когда ты пускаешь корни, когда ты превраща­ешься в дерево, твои руки становятся ветвями деревьев. И точно так же, как ветви деревьев ищут свое особое место в пространстве, твои руки должны отыскать благоприятные для тебя зоны.

— О каких зонах ты говоришь? — заинтересованно спро­сил я. — Я не знал, что существуют какие-то особые зоны.

— Ты прекрасно знаешь об этом, — возразил Учи­тель. — Я уже рассказывал тебе о методе лечения некото­рыми зонами пространства, или о том, как на определенном расстоянии от человека ставят зажженную свечу, пламя ко­торой особым образом воздействует на энергетику человека.

— В самом деле, ты прав, — вынужден был признать я. — Но у меня как-то не возникла ассоциация между лече­нием зонами пространства и особыми позициями рук.

— И то и другое позволяет тебе влиять на энергетичес­кие потоки организма, — сказал Ли. — Наверняка ты заме­тил, что, когда я подкидывал твои руки, перемещая их в раз­ных направлениях, ты по-разному воспринимал разные зоны пространства. В некоторых из них твоим рукам хотелось ос­таться подольше, а в самых благоприятных для тебя зонах руки застыли, и ты испытал чувство удивительного комфор­та. Ты выполнил то, что делает дерево, — отыскал наилуч­шие позиции для твоих ветвей.

На первых порах тебе потребуется моя помощь, но вско­ре ты сам научишься правильно располагать свои ветви. Для этого тебе нужно лишь подметить начало аутодвижения рук, а затем интуитивно помочь им занять благоприятную для тебя позу. По мере приобретения опыта ты сможешь уделять вни­мание и «листьям» — пальцам, поскольку пальцы тоже в зна­чительной мере влияют на перераспределение энергии в тво­ем организме.

Но ни в коем случае не старайся запоминать позиции ветвей и воспроизводить их в последующих упражнениях разветвления. Каждую минуту, каждый момент в тебе и в ок­ружающем мире происходят перемены, поэтому каждый раз тебе придется интуитивно отыскивать новые зоны и новые позиции. По мере практики позиции рук будут становиться все более симметричными, хотя полной симметрии тебе до­биться так и не удастся. Симметричные позиции рук говорят о здоровье и о гармоничном распределении энергии в теле. Если же поза несимметрична, но естественна, это является

свидетельством избытка или недостатка ци в каких-то обла­стях тела.

Неестественные позиции свидетельствуют о более се­рьезных нарушениях. Неестественные позиции, сопровожда­ющиеся наклонами и искривлениями туловища, называются «корявое дерево», но, принимая эти причудливые позы, тело как бы лечит само себя, устраняя застои энергии и компенси­руя нехватку или избыток ци.

Когда твои позы станут более или менее симметричны­ми и ты приобретешь достаточную практику в упражнениях «Волшебное дерево», ты почувствуешь то, что называется «шевелением корней». Потоки ци, идущие через ноги в зем­лю, улучшат проходимость энергетических каналов ног, сила ног увеличится, и возникнет естественная тенденция сгибать колени, опуская центр тяжести все ниже и ниже. Ступни ног могут начать незначительно смещаться, отыскивая еще бо­лее прочные позиции укоренения, и таким образом будет про­исходить перемена стойки. Но все эти изменения должны про­текать медленно и естественно, без нарушения ритма дыха­ния и позиций туловища и рук. В каждом упражнении ты должен прорабатывать лишь одно особое положение, допус­кая не более одной перемены стойки. По мере практики ты приобретешь необходимый опыт.

— У меня не выходит из головы мой опыт парения, ког­да я превращался в орла, — задумчиво произнес я. — Я столько раз испытывал его в детстве, и сейчас я снова вер­нулся к нему. Такое впечатление, что я превращаюсь в нечто совершенно не имеющее отношения к моей обычной лично­сти, и в то же время я знаю, что мне делать, чего я хочу и как я должен действовать. Что это такое — обычный сон или не­что более глубокое?

- — В эти моменты орел становится твоим ведущим, — пожал плечами Ли. — Это очень простое объяснение.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я.

— Похоже, что мы возвращаемся к теме, которой ты так одержим, — усмехнулся Учитель. — Ведущий — это одна из сущностей, которая может быть частью тебя или может на какое-то время входить с тобой в контакт.

По лукавым огонькам, поблескивающим в глазах Ли, я понял, что он находится в хорошем настроении, и в моей душе забрезжила надежда.

— Поднимайся! — скомандовал Учитель прежде, чем я успел задать свой следующий вопрос. — Встань на северный край полянки и выполни упражнения выпускания корней и разветвления.

Я с легким сожалением отставил в сторону кружку с недопитым чаем и отправился на «место укоренения». Меня охватило разочарование при мысли о том, что я ошибся и Учитель снова ушел от разговора о сущностях.

Возможно, разочарование мешало мне сконцентриро­ваться, и процесс укоренения занял больше времени, чем обычно.

— Соберись, — неожиданно прикрикнул на меня Ли. — Ты должен быть готов встретиться лицом к лицу с твоим главным ведущим.

Тут мог сыграть роль фактор неожиданности, или было что-то особенное в интонациях его голоса, но этот окрик бук­вально загипнотизировал меня, и, когда Учитель стал подки­дывать мои руки, они повиновались ему, как хорошо вымуш­трованные солдаты опытному сержанту. Я чувствовал зоны пространства как миниатюрные тоннели или как обволакива­ющие и поддерживающие чехлы, имеющие более или менее удобную для моих рук конфигурацию. Наконец руки отыска­ли идеально отвечающую им форму и растворились в ней. Я ощутил мощнейший выброс энергии, направляющийся вверх, от корней к голове и ветвям, а затем мое тело исчезло, и я провалился в безбрежное пространство, наполненное интен­сивным фиолетовым цветом, в котором, кроме этого света, ничего больше не было. Я ощутил растерянность и пустоту, поскольку я не знал, что со мной, что случилось с моим те­лом и где я нахожусь, а затем из глубины фиолетового цвета и, одновременно, из глубины меня самого сформировалось странное существо, не имеющее ни формы, ни объема, и это существо заговорило со мной.

На самом деле слово «заговорило» тут не подходило. Существо передавало мне информацию каким-то особенным,

бессловесным образом, на уровне некого универсального чувственного восприятия. Я знал, что существо было мной, и в то же время мной не являлось, и я знал, что это существо знало ответы на все вопросы, которые волновали меня, а за­тем я ощутил безграничную уверенность в правильности выбранного мною пути, во всем, что я делал и чем занимал­ся. Затем существо передало мне нечто, что я мог бы опреде­лить как универсальное знание, граничащее с мудростью все­ленной. Я не мог осознать его или удержать, но восхищение оттого, что я к нему прикоснулся, взволновало меня до такой степени, что я позабыл обо всем. Затем меня буквально выр­вало из фиолетового пространства мощным высасывающим движением, и я вернулся к действительности.

Я ощутил свое тело с нелепо растопыренными руками, вибрирующими в воздухе, словно крылья птицы, ловящие ветер. Мои босые ступни особенно остро ощущали контакт с землей через точку инь — юн-цюань и через точку ян в цен­тре соединения пятки со стопой, через которую энергия воз­вращается в землю при «падении плода». Мои пальцы щеко­тала трава. По сгустившимся сумеркам я понял, что провел в состоянии «волшебного дерева» немало времени. Даже не оглядываясь по сторонам, я знал, что Учитель ушел.

Тело налилось ощущением силы, но в то же время неко­торые его части были застывшими и одеревеневшими. Я по­чувствовал себя опустошенным. Я втянул энергию корней и ветвей внутрь, концентрируя ее в нижнем дань-тяне, и, потя­нувшись затекшим телом, приступил к массажу. Затем я сел на землю, привалившись спиной к дереву, и, бездумно глядя на звезды, вернулся в воспоминаниях к своей встрече с тем, кого Учитель назвал моим главным ведущим.

Впоследствии я не раз показывал упражнения укорене­ния и разветвления своим ученикам. Их реакции были самы­ми разнообразными — спокойными и бурными, с мощными всплесками энергии аутодвижений, даже сопровождавшимися криками или плачем, но лишь двое моих учеников смогли однажды провалиться в фиолетовое пространство, где они, как и я, встретились с главным ведущим.

Мне запомнился забавный случай, когда один из участ­ников семинара после выполнения упражнения «волшебных деревьев» подошел ко мне и сказал:

— Я уже давно занимаюсь практиками ци-гун, но уди­вительно, что даже в парных упражнениях с женщинами я не испытывал столь мощных переживаний, как при занятиях с вами.

— Но ведь Учитель лучше любой женщины, — глубо­комысленно заметил я, и участники семинара буквально со­гнулись пополам от хохота.

Я с нетерпением ожидал следующей встречи с Ли, тер­заемый жаждой поделиться с ним подробностями моей встре­чи с ведущим, а заодно засыпать его вопросами на интересу­ющую меня тему. На следующий день, вернее, на следую­щую ночь мы встретились в городе и, как обычно, отправились бродить по улицам.

Учитель посмеивался над моим нетерпением, но я чув­ствовал, что он готов к разговору.

— Ведущий — это особое состояние тела, души и разу­ма, позволяющее через чувства понять то, что недоступно уму, — наконец сказал он.

— Но ведь согласно этому определению ведущий — это состояние, а не сущность, — заметил я. — А ведь раньше ты говорил, что ведущий может быть частью меня, но может быть и сущностью, находящейся вне меня.

— Не придирайся к определениям, — сказал Учитель. — Ведущего невозможно описать словами, поэтому описа­ния, которые я тебе даю, — всего лишь очередной кусочек ложного знания, которое, тем не менее, помогает тебе создать представление о теме разговора. Вчера ты встречался с веду­щим и получил от него знак истины. Ты видел его, ты гово­рил с ним, так объясни мне, что такое ведущий.

— Я не могу этого объяснить, — сдался я. — Но мне бы хотелось побольше узнать о ведущих, даже если то, что ты мне скажешь, не будет в полной мере отражать истинное по­ложение вещей.

— Наиболее распространенный тип ведущего я мог бы определить как некую сущность, находящуюся внутри тебя, представляющую собой квинтэссенцию работы твоего под-

сознания и способную гораздо более плодотворно, нежели со­знание, анализировать опыт твоей жизни и события, происхо­дящие в окружающем мире, — сказал Ли. — В той или иной форме ведущий присутствует в каждом человеке, но далеко не все способны слышать его голос или воспринимать его внесловесные команды. Люди, чутко реагирующие на указа­ния ведущего, называются ведомыми. Как правило, ведомые люди щедро одарены в энергетическом смысле. Они чувстви­тельны и обладают хорошей интуицией. Такие люди могут принести много пользы себе и окружающим, если они избе­рут правильный путь, свободный как от излишних предрас­судков, так и от ложного заигрывания с тайными силами, уп­равляющими их жизнью.

Ведущие обычно привязаны к настроению, к эмоцио­нальному настрою человека. Ведущий может проявляться в душе человека в виде затаенной, но устойчивой эмоции, ко­торая редко приобретает бурные формы, но тем не менее эта эмоция четко и однозначно указывает хозяину, например, что ему стоит или не стоит делать, с кем ему стоит или не стоит вступать в контакт.

Многие, сами того не ведая, испытывают сильнейшее воздействие ведущих в моменты сильной влюбленности, ког­да нечто внутри их подталкивает к совершению безумств, полностью противоречащих предыдущим планам и доводам рассудка. Нечто подобное происходит в состоянии аффекта, когда человек может совершить самое ужасное преступле­ние, а затем он не в силах понять, как это произошло. На ко­роткое время подсознание захватывает власть и влечет чело­века по избранному им непредсказуемому пути.

— Но ведущие, о которых ты говоришь, причиняет че­ловеку вред, — заметил я. — Вначале я понял, что ведущий помогает человеку выбирать правильное решение в случаях, когда его сознание не способно полностью оценить ситуа­цию.

— Есть множество типов ведущих, — сказал Учи­тель. — Больше, чем ты можешь себе вообразить. Формы их проявления классифицируются в соответствии с шестиде­сятые четырьмя гексаграммами. Это сложная классифика­ция, и сейчас я не буду вдаваться в подробности. Ты должен уяснить лишь то, что есть благоприятные для тебя ведущие и есть ведущие-разрушители. Ведущие, помогающие чело­веку, тесно связаны с его внутренней силой, но личность та­кого человека должна быть гармоничной и уравновешенной. В случае личности, страдающей от внутренних конфликтов, склонной к резким перепадам настроения, ведущие не могут обладать целостной стратегией, и, даже в случае, если чело­век обладает значительным запасом энергии и внутренней силой, влияние ведущих может быть как благоприятным, так и опасным. Именно поэтому я упоминал, что ведомые люди должны придерживаться срединного пути, избегая как излиш­них предрассудков, так и заигрывания с неведомыми им си­лами. Еще одна любопытная категория ведущих — это ве­дущие сна. Ведущие сна как бы предугадывают ситуацию, которая может возникнуть, и облекают ее в видения. Эти видения становятся вещими снами.

Ведущие глубинной интуиции помогают человеку, серь­езно настроившемуся на достижение какой-то конкретной цели, отыскать наиболее быстрые и доступные способы ее достижения.

Для воинов жизни подобные ведущие завязаны на их внутренней силе. Именно на взаимодействии с такими веду­щими построена значительная часть техник управления судь­бой. Воины жизни умеют создавать своих ведущих, или они могут позволить кому-то еще создать ведущего для них. Ины­ми словами, ведущий не всегда является порождением само­го ведомого.

Умея создавать ведущих для других, ты сможешь уп­равлять людьми. В частности, на этом во многом основаны техники управления толпой или техники управления груп­пой людей.

Самый простой способ создать ведущего для другого человека — это использовать его жажду или потребность. Приведу элементарный пример — тебе достаточно в жаркий день с наслаждением выпить стакан воды для того, чтобы человек, у которого уже сформировалась аналогичная потреб-

ность, ощутил непреодолимое желание последовать твоему примеру.

— Это мне напомнило дурную шутку, которую иногда проделывают на концертах, — сказал я. — Говорят, что если кто-то сидит в первом ряду и жует лимон, корча соответству­ющие рожи, у музыкантов, играющих на духовых инструмен­тах, рот наполняется слюной, и они не могут нормально иг­рать.

— Это еще один способ формировать ведущего, — кив­нул Учитель. — Как видишь, существует множество спосо­бов.

Для контроля над ведущими Спокойные используют внутреннего стража. Именно внутренний страж защищает интересы своего хозяина, своевременно высвобождая или контролируя его жажды, но страж в то же время является и разумным ведущим, в некотором роде королем всех ведущих, поскольку на пути к достижению цели он действует наибо­лее осознанно.

Представь, что полностью обессиленный человек пол­зет по пустыне в попытке отыскать источник воды. Ему при­ходится контролировать все свои эмоции, все свои жажды, подталкивающие его прекратить сопротивление, расслабиться и отдохнуть, но поддаться этим жаждам означает проиграть битву в борьбе за жизнь. В подобной ситуации внутренний страж, контролируя волевыми усилиями мотивацию челове­ка, мобилизует его на продолжение борьбы, на выживание.

Ли замолчал. Несколько минут мы шагали в тишине, а потом я задал вопрос, который давно вертелся у меня на языке.

— А что ты можешь сказать о сущностях, которые охва­тывают бесноватых? — спросил я.

— Не торопись. Возможно, когда-нибудь ты встретишь­ся и с нелюдями, — усмехнулся Учитель.

ГЛАВА 6

Знахари, с моей точки зрения, в основной степени пола­гались на психологические методы воздействия, типа чтения молитв или заговоров, изгнания духов, снятия порчи и совер­шения прочих магических ритуалов, хотя и они в своей прак­тике широко использовали методы народной медицины.

Самым распространенным типом «полународных» це­лителей были люди, страстно увлечённые народной медици­ной. Они использовали любой предлог для того, чтобы да­вать советы и рецепты всем родственникам, друзьям, знако­мым и даже незнакомым. Как правило, их советы приносили больше пользы, чем вреда, но нередко случалось, что они допускали ошибки.

Одной из таких «полународных» целительниц была моя знакомая преподавательница. Я познакомился с ней на пер­вом курсе института, и интерес к народной медицине, перво­начально объединивший нас, перерос в прочную дружбу. Соня давала мне переписывать ее конспекты по рецептурам трав и народным методам лечения. Во время лекций, прикидываясь прилежным студентом, записывающим каждое слово препо­давателя, я изучал и копировал их. Я тоже не остался в долгу и принес ей тетради, где были записаны кое-какие рецепты по лечению животных, которые сообщил мне отец, некото­рые знахарские приемы, которым научил меня дядя Федя, брат отца, живущий в селе «Фонтан», в доме которого я, еще буду­чи школьником, иногда проводил часть летних каникул.

Мы начали активно обмениваться литературой на тему всевозможных методов лечения, типа лечения кристаллами

или камнями, запахами, наложением рук и т. д. Естественно, литература подобного рода существовала в те времена лишь в виде ксероксов, сделанных с подпольных переводов, и по­добный обмен порождал особо доверительные отношения.

Я стал желанным гостем в Сониной семье, и оказалось что увлечение народной медициной захватило всех ее чле­нов. В ее доме я познакомился с несколькими народными и «полународными» целителями, там же я впервые столкнулся с практическим применением рефлексотерапии, иглоукалы­вания и прижигания.

Два-три раза в год к Соне в гости приезжал врач-рефлексотерапевт, живущий в одном из небольших украинских городков. Он действительно был прекрасным специалистом, и одна из комнат Сониной квартиры на время превращалась в кабинет. Естественно, что Сониной семье и ее близким дру­зьям медицинские услуги оказывались бесплатно, но с ос­тальных врач брал деньги и очень неплохо зарабатывал себе на жизнь.

Благодаря ходатайству Сони, мне была предоставлена уникальная возможность наблюдать за процессом лечения, а заодно изучать литературу и конспекты по рефлексотерапии, которые он привозил с собой. Так первые курсы института превратились для меня в своеобразный университет, где я активно изучал не только воинское искусство, но и народную медицину.

В те времена методы рефлексотерапии еще были в но­винку, и люди, хорошо освоившие их применение, обычно неплохо устраивали свою жизнь. Даже в тех случаях, когда их услуги не оплачивались деньгами, они с лихвой компен­сировались другими способами.

Так один мой знакомый офицер, служивший в провинци­альном гарнизоне, с моей подачи всерьез заинтересовался иглоукалыванием и, хотя и был самоучкой, лечил быстро и эффективно. Об этом его таланте прослышали более высо­кие чины. Они начали пользоваться его услугами, а в благо­дарность за это посылали его на различные курсы повыше­ния квалификации, писали положительные характеристики и всячески способствовали его продвижению по службе.

Переезжая на новое место службы, в другой город, этот мой знакомый быстро создавал себе репутацию не только открытого общительного парня и хорошего офицера, но и врача, целителя, бескорыстно помогающего окружающим. В армии, как ни в одной другой структуре, бескорыстие неред­ко щедро вознаграждается. В конце концов он перебрался в Москву, защитил диссертацию и получил звание полковни­ка. Возможно, когда-нибудь он станет генералом. Не знаю, как сложилась бы его жизнь, если бы он не увлекся иглоука­лыванием...

Общаясь со знахарями, я убедился в том, что, хотя они и применяют самые разные методы, все эти методы базиру­ются на нескольких основных принципах или идеях. Наблю­дая за работой народных целителей, я понял, что по меньшей мере половина успеха обеспечивается не столько прописы­ваемыми ими лекарственными препаратами, сколько специ­фическим процессом общения, неким особого рода контак­том, устанавливающимся между лекарем и пациентом.

Наиболее распространенным способом общения с боль­ным было полное подавление его воли, более того, некото­рые знахари, как мне казалось, воспринимали пациента чуть ли не как врага, которого они стремительным натиском зах­ватывали в плен. Я понимал, что в условиях дефицита време­ни, при большом потоке больных этот метод может неплохо работать, но мне, воспитанному в шоу-даосских традициях проявления уважения к людям и искреннего ненасильствен­ного общения, он не слишком нравился, хотя в некоторых случаях он и в самом деле оправдывал себя.

С одной из целительниц, крайне агрессивной и на ред­кость воинственно настроенной по отношению к больным, я познакомился чисто случайно, благодаря моему другу, кото­рый зарабатывал на жизнь подпольным разведением пушных зверей. Володя ненадолго заскочил ко мне домой и, погово­рив на разные темы, предложил мне поехать с ним к целительнице Анфисе, живущей в Белогорске на улице Павлика Морозова.

— Ты сам убедишься, что это нечто особенное, — улы­баясь собственным воспоминаниям, сказал Володя. — Не

знаю, насколько она хороша как целительница, но могу гаран­тировать, что по изощренности ругательств и многоэтажности мата она побьет любого мужика. Надеюсь, что ее напор тебя не испугает.

— Меня трудно испугать, — заметил я. — Ты слышал, как выражается моя дорогая мама. Не уверен, что твоей белогорской колдунье удалось бы ее превзойти.

—