«Книга воина света»

Он наклонился к ее лицу и поцеловал, сначала в щеку, а затем в губы, раскрывшиеся ему навстречу подобно цветочному бутону, открывающему лепестки солнцу. Она потянулась и прижалась к нему всем телом. Но это прикосновение не было похоже на бегство от темноты, заполнившей комнату. Санаев вдруг понял, что очень хочет эту женщину, именно сейчас, хочет, как никогда. Он несильно сжал ее в своих объятиях, чувствуя, как необходима ему не столько сексуальная разрядка, сколько живое тепло женского тела, которое поможет ему сбросить с себя наваждения оставленные тревожными снами.

Рука Анны скользнула по его груди вниз, по направлению к животу, и Всеволод выгнулся, чтобы максимально усилить это движение. Словно сквозь пелену тумана он ощутил, как жена освобождает его от трусов, касаясь пальцами самой чувствительной области на теле. Тьма в комнате загустела от волны томительного желания, всколыхнувшей пространство, и сомкнулась над ними непроницаемым защитным пологом, словно губка, впитывая в себя нежность, страсть и легкое безумие двух молодых, и влюбленных друг в друга, супругов.
ТАЙШИН. Новосибирск.

- Здесь написано, что он два года работал с новосибирским Центром Экономической и Информационной Безопасности. Ты проверял? – Воронцов вопросительно посмотрел на Филатова, который сидел напротив него, и ждал, пока шеф ознакомиться с принесенными им материалами.

- Конечно. Речь идет о радиоэлектронном контршпионаже: поиск, локализация утечки и защита информации. Ковров, будучи специалистом по информационным технологиям, является их региональным представителем в Барнауле. Все чисто. Нормальный бизнес.

- Понятно, - Воронцов задумчиво пробежался взглядом по следующему листу резюме, - А что это за «Темный Ветер»?

Филатов хмыкнул, и чуть наклонившись вперед, помотал в воздухе указательным пальцем:

- Вот тут интересно. В прошлом году, в Барнауле был создан некий закрытый клуб – «Темный Ветер», объединяющий в своих стенах людей, занимающихся самосовершенствованием и развитием скрытых возможностей психики. Причем, социальный статус членов общества разносторонен: там есть и ученые, и видные бизнесмены, и врачи…

- Это что же, секта какая-то? – Воронцов удивленно вскинул брови, слушая своего зама по безопасности.

- Да нет, почему секта? – Филатов пожал плечами, - насколько мне удалось собрать сведения об этом Клубе, там все без излишеств. Занимаются психотренингами, реализуют экологические программы, инновационные проекты. В основе их мировоззрения лежит, так называемая, Концепция Мирофрмизма, которая гласит что, изменяя себя, ее адепты могут изменять мир вокруг. Себя они называют «дуэнергами» - людьми, развивающими в себе две энергии, из которых состоит все сущее вокруг.

- Это типа «Инь-Янь»? – директор «СИУСа» изобразил руками нечто, видимо, долженствующее обозначать двух черно-белых «рыбок», сплетенных в один эзотерический Круг.

- Типа, - улыбнулся Филатов, - только у них это называется по-другому.

- Подожди, Виталий, - Воронцов кивнул ему на резюме, лежащее на столе, - а причем здесь Ковров?

Филатов бросил взгляд на принесенную им папку с документами, и, сделав загадочное выражение лица, тихо пробормотал:

- Вроде бы, ни причем. Официально, он там нигде не засвечен. Более того, фамилию Коврова не знает ни один из членов «Темного Ветра». Но есть сведения, что именно его считают создателем и основным идеологом этого Клуба.

Воронцов задумчиво погладил рукой гладко выбритый подбородок и озадаченно посмотрел на начальника службы безопасности.

- Ты кричал ночью, и я подумала, что тебе приснился страшный сон, – Анна раздвинула портьеры на окнах, и в комнату хлынул яркий утренний свет. Всеволод зажмурился и, улыбнувшись, поманил ее к себе. Они провели поистине безумную ночь, заснув лишь под утро, но ни он, ни она не ощущали сонливости или усталости: секс тонизировал их обоих, что, вероятно, свидетельствовало о физиологической совместимости и гармоничном сочетании темпераментов.

Жена присела на кровать и запустила свои изящные красивые руки ему в волосы.

- Это был сон, да?

Всеволод молча кивнул, вспоминая оскаленную пасть ночного гостя.

- Расскажи мне его.

Когда они познакомились на международном конгрессе по энергоинформационным технологиям, сфера их общих интересов оказалась некой связующей силой, которой невозможно было пренебречь. Санаев уже возглавлял «Темный Ветер», а Анна Арамова была психоаналитиком и практикующим экстрасенсом в «Центре духовного роста». Им просто невозможно было не встретиться, и не влюбиться друг в друга с первого взгляда: высокий, уверенный в себе Санаев и белокурая красавица с глазами эльфийской принцессы, которая сразу сказала ему, что чувствует спрятанное в его груди солнце. С момента их первой встречи, Анна стала его персональным психоаналитиком, консультантом, толкователем снов и сексуальным идолом, затмившим все существующие представления о женской красоте. Уже через несколько недель она стала одним из самых инициативных членов «Темного Ветра», а через несколько месяцев, вошла в руководящий состав Клуба. На самом деле, влияние Арамовой на движение дуэнергов сложно было переоценить: она курировала самые ответственные направления Клуба, справляясь со своими обязанностями, как никто иной. Можно было сказать, что с ее приходом «Ветер» обрел дополнительные силы и новые горизонты развития. И, конечно же, это обстоятельство только усиливало обожание ее, со стороны оглушенного счастьем мужа.

- Сева, расскажи мне этот сон, и тебе сразу станет легче.

Санаев блаженно закрыл глаза, наслаждаясь ее умиротворяющей аурой. Меньше всего ему сейчас хотелось ворошить события прошлого сновидения и вспоминать этого отвратительного злобного оборотня.

- Кто-то пытается воздействовать на меня. Через сны.

Анна удивленно изогнула брови.

- Воздействовать?

Санаев покивал головой.

- Кто-то присылает ко мне психофантома.

- Психофантома? – Для практикующего экстрасенса подобная терминология была не нова, тем более, что именно Анна являлась инициатором использования в клубной среде современных терминов, часто употребляемых в тематической литературе. Психофантомом дуэнерги называли специально сформированный видео-образ, который один человек мог проецировать в эмоциональную сферу другого человека. Конечно, при условии, что проецирующий человек обладал значительными экстрасенсорными способностями и необходимыми знаниями в области суггестии. Таких людей в крае было немного, и практически все они были известны дуэнергам. Санаев активно включал подобных сенсов в разработку совместных экспериментальных программ. И насколько ему было известно, самый мощный психофантом которого только удалось создать и спроецировать на другого человека, в результате этих напряженных экспериментов, был непродолжительный видео-образ природного ландшафта, который передавали другому человеку на расстоянии, на протяжении нескольких минут. Ни один человек умеющий создавать «долгоживущие» управляемые психофантомы, да и к тому же проецируемые на сновидение, ни разу не попадал в сферу внимания дуэнергов, и именно это было самым тревожным фактом.

- Психофантома? – еще раз переспросила Анна, словно пробуя на вкус завораживающее слово.

- Да, причем, очень искусно смоделированного. Никто, из известных мне людей, на подобное не способен.

- Отследить образ удалось? Когда он появился, в каком окружении, в каком облике?

Санаев отрицательно покачал головой.

- Он был слишком агрессивен. Слишком. Он просто не оставил мне время чтобы хоть что-нибудь предпринять. Одно я запомнил совершенно точно: из человека он превратился в нечто ужасное, какого-то монстра, похожего на волка и человека одновременно.

- М-да, - жена напряженно смотрела на него, словно пытаясь проникнуть во внутрь его воспоминаний и самолично увидеть этого, наведенного чужой волей, призрака.

- Кто-то хочет нас прощупать?

С тех пор как «Темный Ветер» начал эксперименты по виртуальному моделированию, они уже привыкли к этому: не проходило и недели, чтобы какой-нибудь спонтанный экстрасенс не попробовал свои способности на дуэнергах. Но теперь, эти чужеродные вмешательства удавалось отслеживать, именно благодаря методу виртуального моделирования, привнесенного в практики Клуба Анной Арамовой. Она научилась этой методике в Китае, где стажировалась по направлению от своего Центра. Санаев внес в систему кое-какие коррективы, дал ей новое название, и она была принята для экспериментальной разработки в рамках перспективных исследований «Ветра». Санаев, вообще, очень быстро освоил практические навыки прикладной виртуалистики, опираясь, вероятно, на свой богатый опыт в сфере эзотерических изысканий. Слышать из его уст информацию об управляемом психофантоме, Анне было не только непривычно, но и немного страшновато.

- Да нет Анечка, не прощупать. Это был особенный «гость», этакий «психотерминатор». Он хотел уничтожить меня. Причем, именно не убить, а уничтожить. Я только сейчас понял эту большую разницу в определениях.

- В чем ты видишь разницу?

Санаев облизал вдруг пересохшие губы и, посмотрев в глубокие и мерцающие глаза жены, веско произнес:

- Убить – это убить. Спровоцировать инфаркт миокарда, асфиксию, спазм, да все что угодно. Убить – это, значит, сделать так, чтобы объект атаки просто перестал жить, биологически. Бить, бить и у-бить его в хлам, понимаешь?

Анна пожала плечами. Она чувствовала, о чем хочет сказать ей дуэнерг, но специально промолчала, чтобы Санаев мог выговориться, вербализировать свои полуночные ощущения.

- А уничтожить, это значит у-ничи-жить. Сделать совсем маленьким «то, что живет», превратить его в «ничто», нейтрализовать сознание. То есть попросту забраться в биологический носитель и притаиться там, превратив нервную систему жертвы в этакого «троянского коня».

Анна встала и опять подошла к окну, вспыхнув в лучах молодого солнца бело-желтым сиянием, заструившимся, по просвечивающему сквозь тонкую ткань шелковой комбинации, телу.

- Ты полагаешь, такое возможно?

Санаев неопределенно кивнул головой.

- Не думаешь же ты, что я сошел с ума или еще, чего доброго, тебя мистифицирую?

- Нет, не думаю.

- Адучи мне рассказывал про нечто подобное, но я не могу вспомнить что именно.

Анна стремительно обернулась и пристально посмотрела на мужа. Непривычное имя прозвучало как гром среди ясного неба.

- Адучи? Кто это? Тот самый тайшин? Ты все обещаешь рассказать мне о нем, но все время уходишь от этой темы.

Санаев улыбнулся.

- Я не рассказываю тебе про Адучи не потому, что не хочу, а просто потому, что не знаю что рассказывать. Можно сказать, что именно он создал «Темный Ветер», но это будет не совсем правильно, потому что изначально он был против его создания.

- Но почему ты не хочешь рассказать мне о нем? Это что, запретная тема?

Санаев задумчиво нахмурился и, пожав плечами, повторил:

- Да потому, что я не знаю, что тебе рассказывать. Он постоянно ускользает от меня. Видишь ли, это человек, который ходит между двумя мирами, двумя эпохами. Иногда мне даже кажется, что он становится подобным призраку, растворяясь в окружающей нас реальности, ускользая, тая, словно метущийся морок, и снова возникая в человеческом обличии, неистово хватаясь за жизнь во всех ее проявлениях. Очень сложное состояние. Наверное, все адепты ИТУ-ТАЙ рано или поздно проходят через это, через мучительную ломку стен осознания, через выращивания двух крыльев и превращение в Дракона, «видящего».

Анна опять вернулась к кровати и села рядом с дуэнергом.

- А почему ты его так странно называешь? Он что, алтаец? Или это его прозвище?

- Его зовут Максим Ковров, но они называли его Адучи.
- Сева, ты знаешь, что-то мне подсказывает, что это имя выплыло в нашей беседе не случайно. Давай попробуем поискать связующие нити?

Санаев откинул в сторону легкое одеяло и сел рядом с женой, положив голову на руки упертые в колени.

- Я тоже подумал об этом. Мне кажется, что визит психофантома как-то связан с той концепцией, которую мы практикуем.

- Ты говоришь про Мироформизм?

- Нет, его предтечу – ИТУ-ТАЙ.

- Что ты имеешь в виду?

- Не знаю, но мне кажется, что психофантом пришел из прошлого, того же прошлого, из которого пришел Адучи.

- Сева, - Анна задумчиво терла пальцами виски, напряженно думая о чем-то, - вот ты говоришь, а я думаю… а он может обладать такими способностями?

- Кто? – не сразу понял Санаев, поднимая голову и искоса посмотрев на жену.

- Адучи, – тихо сказала она, покусывая губу и сжимая пальцы обеих рук в замок.

- Ты что? – Координатор «Ветра» криво усмехнулся, - ты, что же это, хочешь сказать, что это Макс?

Анна пожала плечами.

- Я ничего не хочу сказать, просто предлагаю для обсуждения все возможные варианты.

- Ты ничего знаешь о нем.

- Вот именно, - она встала и прошлась по комнате, - я ничего не знаю ни о нем, ни о ваших с ним отношениях, ни о его возможностях и способностях. Но ты же сам только сказал: психофантом, который напал на тебя сегодня ночью, имеет что-то общее с тем прошлым, откуда пришел Адучи. Ни один из известных тебе людей не способен на создание подобных психофизических образов, а этот Адучи, ты ведь сам это только что сказал, до сих пор остается для тебя загадкой. Что ты сам знаешь о нем? Он связан с культом, философия которого замешана на магии и боевых искусствах. Он не хотел, чтобы ты создавал «Темный Ветер», он сторонится дуэнергов. И вот теперь это странное нападение на тебя. Ты не видишь связи?

Всеволод обхватил руками колени и теперь раскачивался сидя на кровати как неваляшка, напряженно размышляя об услышанном. Он доверял своей жене и понимал, что она говорит это не со зла, у нее просто не было мотивов испытывать по отношению к Коврову какой-либо неприязни. Она сопоставляла факты, не более. Факты… Он и сам давно задумывался об отношении Коврова к «Ветру». Прорвавшийся в сновидение оборотень действительно давал пищу для размышлений.

Анна молча вышла из спальни, позволяя мужу обдумать и взвесить ее предположения, в одиночестве. Через несколько минут на кухне зашумел чайник и загудела вытяжка над электроплитой: первые сигналы начала приготовления завтрака. Санаев наклонился к тумбочке спального гарнитура и, выдвинув ящик, извлек из него блокнот и шариковую ручку. Он был визуалом и упорядочить разрозненные мысли мог только так: нарисовав на бумаге схему, где все элементы этой головоломки можно было зафиксировать, отследить векторы их взаимодействия, прочертить линии возможных пересечений.

«Итак. Где-то поблизости появился человек, обладающий незаурядными энергетическими возможностями. Назовем его - Суггестор».

Санаев вывел это название на бумаге.

«Он испытывает к лидеру общества «Темный Ветер» явное чувство неприязни. Ничего себе - неприязни».

Санаев с содроганием вспомнил отвратительную морду монстра, оскалившего свою злобную пасть.

«Хорошо, даже не неприязни, а ненависти. Эту ненависть он изливает в виде управляемого псхотрансформера, которого условно можно назвать Оборотнем».

На схеме появилось еще одно название, соединенное стрелкой с предыдущим.

«Дуэнерги используют символ волка, перенятый у тайшинов. Один из переводов слова «тайшин» означает «воин-волк» или «воин-оборотень». Тайшины…»

Санаев подумал минуту, а потом вывел на листе третье имя – Адучи, и поставил рядом с ним огромный знак вопроса.

«Будучи тайшином и обучаясь у них, Максим вполне мог научиться чему-нибудь подобному. Во всяком случае, Искусству Сновидения он обучался точно. Хорошо. Пойдем дальше. Адучи не хотел, чтобы я создавал «Ветер». Тоже довольно веский мотив. Может, он все-таки посчитал, что Клуб не имеет права на существование, и решил уничтожить свое, не желаемое, детище? Или ему приказали это сделать. Ведь что бы там Максим не говорил, сейчас могли остаться и другие тайшины, которые посчитали, например, существование «Ветра» невозможным. Как бы то ни было, он один из них, и мне действительно ничего не известно ни об их целях, ни об их намерениях, ни об их средствах реализации своих целей и намерений. И, наконец, самое главное».

Это была мысль, которую Всеволод старался отогнать от себя, но сейчас решил вписать ее в свою схему. Последний раз он видел Коврова за несколько дней до первого появления Оборотня. С тех пор, Адучи никак не давал о себе знать.
Анна ждала его на кухне, раскладывая по тарелкам дымящуюся яичницу. Всеволод сел за стол и задумчиво постучал себя по губам вилкой.

- Никак не лезет в голову, - пробормотал он и посмотрел на жену. – Этого просто не может быть. Тайшины не убийцы. Клан Волка создавался для охраны Алтая.

Анна сочувственно кивнула и разлив по чашечкам обжигающий кофе, тоже села за стол.

- А кто спорит, но вполне может быть, что создание тобой «Темного Ветра», с их точки зрения, может представлять для Алтая вполне конкретную угрозу.

Эта фраза была подтверждением его недавних мыслей, и Санаев вдруг почувствовал страх. Он грустно усмехнулся и обреченно проговорил:

- Анна, а ведь если хозяин этого фантома Ковров, тогда все теряет смысл. Все наши усилия, все наши идеалы, все…

Арамова отпила кофе из фарфоровой чашки, напоминающей изящный лепесток розы, объемно изогнувшийся от налитого в него кипятка.

- Нужно поговорить с ним. Выяснить все.

- Невозможно, – Санаев бросил вилку на стол, даже не притронувшись к еде. – Он исчез, и я не знаю, где он может сейчас быть.

- То есть, как это, исчез? – жена удивленно посмотрела на него. – Давно?

Всеволод шумно вздохнул и произнес слегка охрипшим голосом:

- Недавно. Он пропал за несколько дней до первого визита Оборотня.

- Первого? А что, визит был не один?

- Да. Оборотень приходил ко мне несколько раз. Первый раз это случилось несколько недель назад. Но тогда он не был таким агрессивным. Он просто прятался в сновидении и как будто следил за мной. Последние два раза его намерения были предельно конкретны – он нападал на меня, все время, усиливая свои атаки. И я с ужасом думаю, что будет, когда он придет в мой сон в следующий раз.

Они оба замолчали, обдумывая ситуацию. Первой паузу нарушила Анна.

- И что, нельзя найти его? Давай сегодня соберем ребят в Клубе, попробуем поискать его дистанционно.

- Ребят? – Санаев полузакрыл глаза. – Ты знаешь, а ведь он не случайно избегал любых встреч с дуэнергами. Он словно опасался кого-то из нас. Однажды он проговорился про какого-то «мерцающего шамана», который охотится за ним. Я спросил его тогда, кого он имеет в виду, но он перевел беседу в другое русло. Сказал что-то про умение обманывать глаза. Я тогда подумал, что он опасается даже не столько кого-то из нас, а самого своего детища – «Темного Ветра».

- Так «Ветер» все-таки его детище?

- В самом широком смысле этого слова.

- Как это?

- Он дал мне свои дневники и материалы по Мироформизму. Зачем дал, не понятно, но он сказал тогда, что на сохранение. Он должен был уйти вместе с тайшинами в их монастырь, далеко в горы. Но что-то произошло, и он вернулся. Попросил назад бумаги.

- А ты?

Анна грустно усмехнулась.

- Короче говоря, понесло?

Санаев энергично кивнул головой, чувствуя, как внутри закручивается в тугой узел растерянность и отчаяние.

- Ты что, я – Санаев Всеволод Геннадьевич, великий экстрасенс всех времен и народов, десять лет занимавшийся энергетикой и эзотерикой! Ничего, правда, особенного, за эти десять лет не добившийся, но я знал – Избраннику необходимо время, чтобы вызреть. И я вызрел - получил доступ к Информации! И какой Информации! Представляешь, я изъездил вдоль и поперек Индию, Мексику, побывал на Тибете и даже в Японии! А тут - на тебе, оказывается Сила, которую я все эти годы искал, просто бьет ключом в городе моего детства – в Барнауле! Я уцепился за это обеими руками. Я чувствовал очередным Проводником Древних Знаний, носителем, фактически, эксклюзивной информации!

- А он?

Анна еле сдержала улыбку. Настроение у обоих было тревожным, но представить, что загадочный и нелюдимый Ковров обзывает Координатора «Ветра» придурком, было забавно.

- И правильно, между прочим, сказал. Я только сейчас это начинаю понимать.

- Сева давай обойдемся без пароксизма самобичевания. Что лежало в основе этого утверждения?

Санаев криво усмехнулся и нервно посмотрел на зама.

- Что я - придурок?

- Именно, - на это раз Анна сдержала улыбку, настраивая мужа на конструктивный разговор.

- Он сказал, что я слишком спешу, что он вообще жалеет, что дал мне материалы по «ИТУ-ТАЙ», что мне еще многое предстоит понять, прежде чем вести за собой других.

- А ты не хотел тормознуться?

- Точно! Я сказал, что эта информация попала ко мне не случайно, может быть даже в обход мнения на этот счет самого Коврова. Тогда он просто спросил, что мне известно об «ИТУ-ТАЙ» кроме упоминания его в концепции Мироформизма? И вот тут мне стало страшно. Я испугался, что он уйдет и никогда не придет снова, и порвется единственная нить, соединяющая меня с этим Наследием. А он почувствовал этот мой страх, и сказал, что пока он будет жить во мне, «ИТУ-ТАЙ» останется для меня тайной за семью печатями.

- Что он имел в виду?

- Он имел в виду что знание, передаваемое вербально – мертвое знание, и что пока я не смогу почувствовать «ИТУ-ТАЙ», это равносильно тому, что для меня «ИТУ-ТАЙ» не существует. Понимаешь, «ИТУ-ТАЙ» невозможно понять, его можно только ощутить! И если бы это произошло, мне было бы абсолютно все равно, существует ли на самом деле последний тайшин Адучи, существует ли на самом деле само «ИТУ-ТАЙ», и будет ли существовать, уже создаваемый тогда в моем воображении, «Темный Ветер». Я это начал понимать только сейчас, а тогда у меня была одна цель – во что бы то ни стало поучаствовать в этом проекте, причем, желательно не на последних ролях.

- Комплекс нереализованности?

- Да, маленький, но жутко амбициозный демон внутри, который постоянно ноет о незавидном положении, нереализованных возможностях и великом предназначении. Оказалось, что мы с этим демоном однофамильцы, и я, знаешь ли, иногда так вот запросто и называю его – Сева, демон Сева. Так вот, когда ко мне попали бумаги Коврова, его дневники, а сам Ковров попрощался со мной, и я думал что его уже больше не увижу – демон Сева так раззявил свою необъятную пасть, что слопал сразу все. А когда снова появился Ковров и потребовал бумаги назад, я уже не смог исторгнуть из себя переваренное – демон Сева забаррикадировался где-то глубоко внутри и все гундел, что вот он – Шанс! Не упусти его! Случайно таких вариантов не бывает! И даже если Ковров не хотел чтобы информации был дан ход, невидимая рука вручила мне эти знания, может быть, даже игнорируя требования Макса. Я увидел Силу в двух шагах от себя и твердо решил бросить ей вызов, вступить с ней в Битву и взять ее! Первый шаг был мной сделан – я организовал «Темный Ветер». Второй же шаг несколько затянулся, и я никак не могу добраться до этой Силы.

Анна понимающе кивнула, разглядывая возбужденного Всеволода.

- Зачем же он тогда появлялся, беседовал с тобой, даже, согласно твоим рассказам, появлялся в районе Поселка и смотрел на дуэнергов издалека?

- Не знаю. Может, пытался хоть как-то повлиять на ход событий, контролировать их. А может наоборот, выслеживал своего «мерцающего шамана» и исчез, почувствовав его появление.

- Ты думаешь, этот шаман действительно появился? Среди нас?

- Возможно. Ответить на это вопрос может только, вероятно, сам Ковров, но его нет, и как его найти, я не знаю.

- Ну, хорошо, но почему тогда он нападает на тебя? Он что, думает что этот «мерцающий шаман» ты?

- Мы не можем говорить об этом наверняка. Причастность Коврова к моим ночным кошмарам не доказана. Это только одно из предположений.

Договорить Санаев не успел, потому что зазвонил его мобильный телефон. Оба дуэнерга вздрогнули, потому что в тишине квартиры пронзительная трель непривычно резко ударила по напряженным нервам руководителей Клуба.

- Алло? – У Санаева был странный блуждающий взгляд, свидетельствующий об изрядном, эмоциональном смятении. – Когда это произошло? Его нашли? Хорошо, я перезвоню через десять минут.

Координатор растерянно посмотрел на Анну.

- Что случилось?

- Звонил Николаев. Сегодня ночью в Поселке произошло ЧП.

- Что случилось? – повторила вопрос Анна, чувствуя, как что-то обрывается внутри, какая то невидимая нить, державшая на себе, до сих пор, весь груз, возникших внезапно проблем.

Санаев облизал пересохшие губы.

- Ночью. Во сне. Кто-то приходил к дуэнергам. Они почти все видели его во сне.

- Кого его?

- Какого-то человека. Он звал их за собой, в сновидение. Обещал что-то…

- И что?

- Они ушли?

- Одного поймали на границе Поселка. Елену. Она впала в истерику, пришлось связывать ее и нести в дом.

- Кто второй?

- Станислав Антипов. Его найти не удалось.

- Что будем делать? - тихо спросила Анна, после недолго молчания.

- Не знаю, сейчас нужно будет поехать в офис. Что-то начинается. Что-то очень страшное…
ТЕМНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Горный Алтай.

Сомов все-таки выследил незнакомца, не смотря на всю его дьявольскую ловкость и осторожность. Правда, повозиться пришлось изрядно, но для лесника это было уже вопросом чести и профессиональной гордости. Он понял одну простую особенность их странных пересечений – незнакомца невозможно было увидеть вблизи, невозможно было встретить в лесу лицом к лицу, видимо сказывались эти его невероятные полузвериные повадки. Но с помощью хорошей оптики, оказалось, достаточно легко обнаружить эту подозрительную личность.

Переборов в себе свой непонятный страх перед незнакомцем, Сомов решил все-таки прояснить для себя личность этого таинственного лесного скитальца. Обостренное чувство опасности заставило лесника очень тщательно подготовиться к этой странной охоте на человека. В качестве одежды он выбрал специальный камуфлированный комбинезон, который ему подарил, во время одной из ведомственных охотничьих кампаний, очередной генерал, возглавляющий какое-то силовое ведомство. В этом комбинезоне можно было не только сливаться с местностью, но и закрепляться на ветвях деревьев, превращаясь в своеобразный автономный кокон, в котором можно было находиться несколько дней не демаскируя себя, и ведя прицельный огонь по противнику. В качестве оружия, Сомов отдал предпочтение своему охотничьему карабину, снабдив его мощным оптическим прицелом. Он вообще питал слабость к высокоточному оружию, в свое время, даже отслеживая новинки на оружейном рынке, и изучая специализированные справочники. Упаковав, в специальный камуфлированный рюкзак пищу, флягу с водой, бинокль, аптечку, дополнительный боекомплект и короткий охотничий нож, Сомов покинул свой дом, отправившись на поиски своих неожиданных страхов. Он не планировал покидать его надолго, поэтому не стал отягощать себя лишней ношей. Зона появления незнакомца была им примерно очерчена, и оставалось только занять удобную стратегическую позицию, чтобы обнаружить чужака и выяснить его личность. Сомов знал, где ему нужно будет ждать, чтобы незнакомец сам появился неподалеку от места предполагаемой засады. Это была местность, где чужак появлялся чаще всего: поселение из пяти деревянных домиков, заселенное чудаковатыми и жизнерадостными людьми, со странным названием – «дуэнерги».

Сомов неслышно двигался по лесу, держа на всякий случай карабин в руках, и внимательно осматривая окрестности. Ощущение чужого присутствия, по-прежнему, создавало внутри живота избыточное напряжение мышц пресса, которое подгоняло лесника к месту его странной охоты. Но Сомову казалось, что в его походке нет и намека на страх, только охотничий азарт и отчаянная решительность человека бросившего вызов неизвестности.

- Максим, познакомься, это Виталий Олегович Филатов, начальник нашей службы безопасности. – Средних лет широкоплечий мужчина, с атлетической фигурой и открытым, располагающим к общению лицом, улыбнулся Коврову и протянул ему руку. Независимый консультант тоже улыбнулся и ответил на рукопожатие.

Они сидели у Воронцова в кабинете, по-прежнему, погруженному в полумрак, создаваемый светофильтрами на окнах. Генеральный директор закончил процедуру представления и теперь молчал, предоставляя инициативу разговора Филатову. Начальник СБ внимательно и с интересом разглядывал барнаульского эксперта.

- Максим Анатольевич, Евгений Алексеевич много рассказывал о вас, в частности о вашем интригующем мировоззрении. Видите ли, я, в некотором смысле, тоже большой знаток некоторых восточных религиозных течений, так что вполне возможно наше знакомство будет полезно и интересно нам обоим. В частности, он рассказывал про ваше увлечение эгрегориальными воздействиями, и о вашей, весьма эффектной, демонстрации возможностей в области внушения. Я тоже уже давно занимаюсь чем-то подобным, и мне бы хотелось, чтобы вы поделились со мной своим исключительным опытом. Это возможно?

Ковров вопросительно посмотрел на директора. Воронцов энергично наклонился вперед и увлеченно проговорил:

- Макс, покажи ему что-нибудь… ну подобное.

Ковров улыбнулся и робко пожал плечами:

- Евгений Алексеевич, я же не артист…

Воронцов смущенно переглянулся с Филатовым.

- Да не, Макс, я же не в этом смысле. Мы не хотели тебя выставить клоуном. Просто понимаешь, то, что ты говорил, ну про эгрегоры, про внушение, про безопасность, для нас является актуальной темой. Ну, а Виталий Олегович, как раз курирует подобные сферы наших интересов. К тому же, вы, некоторым образом, коллеги, и если твои разработки по психоинформационной безопасности впишутся в стратегию деятельности «СИУСа», работать в этом направлении вам придется вдвоем.

- Максим, - Филатов, улыбаясь, тоже подался вперед своим мощным корпусом, - Евгений Алексеевич и я, мы оба считаем, что твоя деятельность будет крайне полезна для «СИУСа». Мало кто сейчас занимается подобными вещами. Раньше, да и, в общем-то, сейчас, чему-то подобному обучали и обучают в засекреченных спецшколах, но фактически вся информация преподается под подписку о неразглашении, и поэтому сейчас очень мало специалистов, которые могут позволить себе, открыто применять свои познания в этой области в обычной жизни. Кроме того, насколько я знаю эту специфику, здесь необходимо самому обладать определенными способностями. Что касается тебя, то, как я понимаю, ты не связан какими-либо обязательствами со спецслужбами, и в основе твоих возможностей лежат совершенно иные источники, нежели закрытые спецшколы? Но самое главное, на мой взгляд, что на фоне неких языческих практик, ты прекрасно ориентируешься в психологии и современном бизнесе. А подобный синтез в наше время является крайне редким и невероятно эффективным сочетанием двух взаимодополняющих систем знаний. И в этой связи, вполне закономерен наш интерес к твоей персоне. Я хочу, чтобы ты правильно понял наши намерения относительно демонстрации твоих возможностей. Если нам предстоит работать вместе, я думаю, тебе тоже будет небезинтересно, познакомиться, например, с моими скромными достижениями в этой области.

Ковров неподвижно сидел и слушал его, рассеянно разглядывая своих собеседников расфокусированным взглядом, отчего создавалось впечатление, что одним глазом он смотрит на Воронцова, а другим на начальника СБ. Эта странность в его поведении не осталась незамеченной Филатовым, который внимательно следил за выражением его лица.

- Я вас понял, – Ковров согласно кивнул, возвращаясь к привычному способу восприятия. – На самом деле, это даже приятный сюрприз: мало кто из бизнесменов в наше время задумывается о психофизической безопасности – своей, своих близких, своего коллектива. А между тем, это основа основ любого бизнеса, любой семьи, любого коллектива. И, то, что вы проявляете интерес к этой области знаний, безусловно, говорит о вашей исключительной прозорливости. Хорошо, чтобы не отвлекаться на разговоры, я вам покажу кое-что интересное. А после этого, мы сможем обсудить наши дальнейшие действия в этом направлении. Если не возражаете, предлагаю вам зайти в какой-нибудь из отделов «СИУСа».

Воронцов встал и, взяв со стола крошечный пенал мобильного телефона, молча направился к двери. За ним, негромко переговариваясь друг с другом, последовали Филатов и Ковров.

Утренний лес просыпался от удушливо жаркой ночи, наполняясь криками птиц и стрекотом кузнечиков, прячущихся в высокой траве, на небольших таежных полянках.

Сомов осмотрелся по сторонам и решительно направился к высокому кедру, покрытому развесистыми мохнатыми ветвями. Именно в этом сплетении хвойной растительности можно было устроить себе идеальную засаду. В двухстах метрах от намеченного дерева, стояли, на границе леса и цветочного луга, домики дуэнергов. Где-то здесь, должен обнаружить себя, рано или поздно, загадочный объект охоты, появляющийся в непосредственной близости с домиками практически каждый день. Он придет сюда как тщательно выслеживаемая жертва на «живца», управляемая своими, притупляющими осторожность, желаниями добычи, предсказуемая и ожидаемая.

Цепляясь за узловатые ветви и сучки, Сомов преодолел две трети длинны ствола и, сделав предварительную рекогносцировку, зацепил за ствол широкий фиксирующий ремень комбинезона. Через пятнадцать минут его невозможно было рассмотреть в густой хвое, спец-комбинезон превратил человека в неотъемлемую частичку окружающего его ландшафта: маскировочная ткань сплела воедино древесный ствол, охотника и колкую зелень сосновых игл. Сомов прислонил к шероховатой коре свой карабин, тоже предварительно зафиксировав его в специальном крепежном кронштейне, и принялся тщательно изучать окрестности, рассматривая их через, многократно усиливающую визуальный обзор, оптику армейского бинокля.

Согласно расчетам лесника, незнакомец должен был появиться неподалеку от поселка во второй половине дня, сразу после начала падения солнца к линии горизонта.
ТАЙШИН. Новосибирск.

- Вот здесь, - Ковров остановился перед дверями, табличка на которых информировала о том, что за ними находится одно из подразделений финансовой службы. Он повернул дверную ручку и вошел в офис. Реакцией на его появление были удивленные и вопрошающие лица трех девушек, что-то увлеченно обсуждающих у одной из этажерок заполненных специальной литературой и техдокументацией.

- Добрый день, - произнес Максим, отходя в сторону и пропуская в кабинет начальника службы безопасности и директора ТПК. Метаморфозы, происходившие на лицах девушек, могли послужить наглядной демонстрацией практически всех мимических состояний лицевых мышц, отвечающих за ту или иную эмоциональную реакцию: удивление и ожидание сменилось легким неуловимым испугом, затем озадаченностью, подобострастием, наносной радостью и, наконец, деловой сосредоточенностью, демонстрируемой высокому руководству.

- Здравствуйте, - Филатов подмигнул девушкам, которые тут же разошлись по своим рабочим местам. Воронцов уже заходивший в финансовую службу ограничился легким кивком. Оба выжидательно посмотрели на Максима. А тот, вышел на середину комнаты и, обращаясь к начальнику СБ, произнес, осматривая кабинет.

- В этом офисе проводятся мероприятия по поиску и локализации каналов утечки информации?

Филатов утвердительно кивнул.

- Да, стандартные процедуры технической диагностики.

Ковров прошелся по помещению.

- То есть, помещение защищено от утечки информации?

Филатов улыбнулся.

- Специальных защитных мероприятий в данном помещении мы не осуществляли. Но поиск технических средств съема информации проводится нами раз в три дня.

Ковров кивнул и, посмотрев на Воронцова, веско произнес:

- Демонстрация первая: «Информационная безопасность – мифы и реальность, или скрытые возможности человека». Использование сложной высокотехнологичной аппаратуры для промышленного шпионажа, это – один из путей получения перспективной информации. Второй путь – работа с персоналом, вот с этими тремя очаровательными девушками: лесть, подкуп, шантаж, запугивание – то есть все методы целенаправленного воздействия на потенциальный источник информации. Минусы первого пути – исключительная дороговизна спецтехники, сложность в ее установке и реальная возможность потери спецтехники и обнаружения своей инициативы и своего присутствия сотрудниками отдела информационной безопасности. Верно? – он повернулся к Филатову, у которого не сходила с лица доброжелательная улыбка.

- Все точно.

- Минусы второго – работа с информаторами обусловлена целым комплексом проводимых мероприятий: выявление кандидата, его разработка, изучение, установление контакта, вербовка, определение эффективных способов связи. То есть целая цепь последовательных действий, каждое звено которой может оказаться слабым. Помимо этого, работа с посредниками чревата неправильной интерпретацией получаемой информации. Я имею в виду, искажение исходной информации, достоверность и надежность получаемых данных, переменчивый характер личных мотивов выдачи информации. Все это порождает единственный вопрос: существует ли механизм, пользуясь которым, человек может получать желаемую информацию в обход посредничества с другими людьми, и в обход использования сложных технических средств?

Воронцов сел на одно из передвижных кресел-стульев и бросив искоса взгляд на замолчавших девушек, осторожно спросил:

- Существует?

Максим тоже посмотрел на притихших финансисток и тихо проговорил:

- Я покажу…

От этой фразы директор ТПК почувствовал, как закручивается внутри солнечного сплетения пружина знакомого возбуждения. Он вспомнил пронзительный взгляд эксперта и подумал про себя, что следующим объектом его языческих манипуляций однозначно будет не он, а Филатов – для чистоты эксперимента…

Максим вышел на середину комнаты и потер руки.

- Ну, достаточно слов. Слова только запутывают. Виталий Олегович, прошу вас, присядьте вот здесь, прямо в центре.

Филатов снял с себя легкий льняной пиджак и протянул его Воронцову, который с явным любопытством наблюдал с дальнейшим развитием событий.

- Я ничего не буду сейчас объяснять, обсудим все после. Садитесь, вот так, примите удобную позу.

Филатов сел прямо на пол, выстланный совершенно новым ковровым покрытием. Ноги он согнул и сел на пятки, в классической позе айки-дзина, воина айкидо. Руки расслабленно легли на колени, ровная спина выдавала в нем профессионала боевых искусств.

Максим достал из кармана сложенную шелковую повязку темно-синего цвета и протянул ее экспериментатору.

- Вот, повяжите на глаза. Теперь расслабьтесь, постарайтесь погасить мысленный диалог и абстрагироваться от всех каналов восприятия, кроме слухового. Ваша задача – слушать звуки окружающие вас. Только звуки, больше для вас ничего не должно существовать. Тихие и громкие, знакомые и незнакомые – не стоит их классифицировать. Вы должны слушать и слышать все доступные вашему восприятию звуки. Просто слушайте и все. А мы с вами, пойдем, Евгений Алексеевич.

На лице Филатова, наполовину закрытому повязкой, по прежнему светилась неизменная улыбка. Он покрутил головой, словно адаптируясь к этому новому состоянию, и весело спросил:

- Долго сидеть?

Уже в дверях, Ковров обернулся и тихо проговорил:

- Не имеет значения. Время перестало существовать для вас, только звуки…

- Присаживайся, Макс, - Филатов покачал головой, - ну, слушай, я там вчера чуть с ума не сошел: только под вечер из офиса этого проклятого выбрался. Но эффект – потрясающий! Через полчаса, я как зверь стал звуки ловить, через стены! Тут, и правда никакая спецтехника не нужна, ухо круче радара пространство сканирует! Я каждое слово в финслужбе слышал. Говорят, в застойные годы, так в СМЕРШе полевых разведчиков и контрразведчиков тренировали.

- Самые эффективные техники, всегда самые простые. Просто мы сами себя ограничиваем в наших возможностях, загрубляя сенсорные каналы восприятия. А ведь слуховой аппарат является аналогом электронного волновода, воспринимающего разночастотные излучения окружающей среды. Его возможности, при определенных тренировках, на самом деле становятся схожи со звериными. Я уже не говорю об обонянии и осязании.

- Слушай, а как это связано с твоей концепцией психологической безопасности? Ну, промышленный шпионаж, это понятно. А вот тренировка органов восприятия…

Максим мельком взглянул на журналы в красочных глянцевых обложках, беспорядочной кипой лежащих на столе.

- Это лишь первые буквы алфавита концепции, которая говорит на языке ощущений. Это первый шаг к высвобождению инстинктов, необходимых человеку чтобы выжить в этом, сходящем с ума, мире.

Филатов усмехнулся:

- Это точно. В мире, где люди мутируют в зверообразных хищников, для выживания необходимы первобытные инстинкты и крепкие зубы, пусть даже стальные. Имею в виду не металлическую улыбку Джэмбо из одного индийского фильма, а пули и образчики короткоклинкового оружия, – начальник СБ наклонился к Коврову и тихо проговорил: - Тут, Алексеич, под впечатлением от твоих идей. Сейчас освободится, сам тебе все расскажет.

Воронцов проговорил по телефону еще минут семь и, закончив беседу, присоединился к сидящим на диване.

- Макс, мне тут Виталий Олегович такие вещи понарассказывал: и сквозь стены он слышать научился, и сны какие-то странные видел, и видения у него были. Короче, мы оба теперь с ним шаманы. А если серьезно, Максим, то у меня к тебе появилось очень серьезное дело, напрямую связанное с твоей системой психофизической безопасности. Дело в том, - он замолчал, не зная как сформулировать свое предложение, - ну, в общем, на меня кто-то воздействует. Я не владею терминологией, можно назвать это порчей, сглазом, наговором, но смысл такой: со мной стали происходить очень странные и непонятные дела. И если с обычными недоброжелателями мы справляемся без особых проблем, то тут, мы столкнулись с чем-то совершенно нам неизвестным. У меня возникли подозрения, что-то кто-то нанял какого-нибудь дедушку-лесовичка или бабушку в деревне, и они мне тут поганят потихоньку. В общем, вероятно это твоя компетенция, Макс. Возьмешься помочь?

Максим почувствовал, как холодный ветер подул ему в спину, вырываясь из темных глубин внутреннего пространства. Это было предчувствием, ощущением чего-то витающего в воздухе, и принимающего смутные очертания какой-то призрачной фигуры.

- Для начала мне необходимо более детально изучить обстоятельства данного дела, чтобы представлять, о чем идет речь.

Воронцов переглянулся с Филатовым.

- Это разумно. Тогда слушай. Это началось примерно около двух месяцев назад…

С вечерними сумерками пришел туман, вползший в лес подобно, исторгающему дым невидимому, дракону. Кусты и трава почти полностью скрылись под плотным пологом белесых клубов, в которых спрятался и незнакомец, нырнувший в дымчатое тело дракона, словно хищная рыба в спасительную гладь реки.

Сомов потерял из вида его мелькающую среди стволов фигурку, и теперь тщетно пытался обнаружить ее вновь, напряженно всматриваясь, усиленным оптикой зрением, в густую пелену тумана, возникшую из ниоткуда, словно это и вправду было мистическое существо.

Лесник знал, что в вечернее время в этих местах подобные капризы природы бывают крайне редки, и в сочетании с мрачной личностью выслеживаемого им фигуранта, это обстоятельство опять всколыхнуло в нем необъяснимый, глубинный ужас, основанный на инстинктах, предчувствиях и еще чем-то неуловимым, выплывшем из темной пучины подсознания.

В памяти всплыли слова деда, егеря, который часто брал с собой в лес маленького Сомова, рассказывая ему о невидимой, потаенной жизни тайги:

- Туман, это тонкая пелена, отделяющая наш мир от мира духов. В тумане открываются двери в чужие миры.

Сейчас, одна часть лесника истошно кричала внутри черепной коробки:

- Беги! Спасайся! Уноси свои ноги из этого проклятого места! Скорее! Слазь с дерева, пока не поздно и прочь, прочь!

Другая часть замерла от ужаса, притаившись в спасительном коконе маскирующего спец-комбинезона и шепча:

- Тихо. Замри. Только здесь ты в безопасности. Только здесь ты сможешь отсидеться, и незамеченным вернуться, поутру, в свой дом. Внизу он расправится с тобой без труда. Потерпи немного, скоро все кончиться, скоро…

А туман продолжал заливать окрестный лес бурунами клубящихся испарений, в которых исчезли, испуганные неожиданным природным явлением, звери, замершие в своих норах и берлогах, трава и кусты, превратившиеся в одно мгновение в водоросли огромного белесого озера, незнакомец, который был где-то неподалеку, под толщей микроскопических кристаллов воды, плавно парящих над землей.

Сомов убрал в сторону бинокль и взял обеими руками карабин, который сразу придал ему уверенность в своих силах. Все-таки, это был весомый аргумент в любой, даже самой неприглядной ситуации. Аргумент, которым невозможно пренебречь. Даже тому существу, притаившемуся где-то внизу.

Лесник знал: опытный охотник всегда выслеживает свою добычу не потому, что он более изощрен в искусстве выслеживания, а потому, что он более терпелив. Туман не вечен. Скоро он растает, и незнакомец вновь обнаружит себя. Нужно лишь подождать.
ТАЙШИН. Новосибирск.

- Несколько недель назад мы отказали одной из барнаульских фирм в очень крупной сделке. Фирма сделала нам предложение, от которого за версту попахивало авантюрой, на блатном языке попросту называемой «кидаловом». Мы собрали материалы по этой конторе: явный криминальный след, причем даже не особенно скрываемый, подставные директора, сомнительные счета в банке, отсутствие финансового обеспечения сделки, короче – примитивная подстава. Начальник торгового отдела отказал противоположной стороне в контракте без объяснения причин отказа: и так все было очевидно. Умные люди бы это поняли, но ребята оказались то ли слишком тупыми, то ли слишком борзыми. Последовали телефонные звонки с требованиями объяснений, встреч, потом последовали угрозы. Сотрудники нашей службы безопасности, - Воронцов кивнул головой на Филатова, - связались сначала с некоторыми компетентными службами в Барнауле, а потом и с этими ребятами, и объяснили им суть происходящего, высказав встречные пожелания больше никогда ничего не слышать об этой фирме. Звонки прекратились, но неделю назад в отдел мониторинга пришел странный факс.

Воронцов протянул Максиму скрученный рулон факсовой бумаги, на котором угрожающе чернел на белом фоне какой-то символ, напоминающий иероглиф. Максим расфокусировал глаза и посмотрел на этот знак, воспринимая его по-другому, нежели чем это делают человеческие глаза. В этом восприятии участвовало все тело, реагируя на геометрические линии тончайшими ощущениями, позволяющими увидеть то, что скрыто за гладкой поверхностью бумаги, в глубине, на уровне потаенных, неизвестных современной науке пространств. Иероглиф отчетливо излучал очень мощный энергетический поток, заставивший Максима закрыть глаза и, отпрянув, бросить факс на стол. Руководители «СИУСа» внимательно следили за его реакцией.

- Что это за чертовщина?

Ковров пожал плечами.

- Не знаю. Какая-то психографика. Причем с деструктивной полярной структурой. Этот факс – нечто вроде «информационной бомбы», воздействующей на человека, получившего его. Нужно убрать его, немедленно.

Филатов стремительно взял бумагу с загадочным символом и положил в толстую кожаную папку, убрав ее в тумбочку стола.

Воронцов выжидательно посмотрел на Коврова.

- Что это за бомба?

- «Информационные бомбы», это оружие третьего тысячелетия. Мощное, эффективное, невидимое, разрушительное и самое главное, не подпадающее ни под какие запрещающие законы.

Максим прикрыл глаза, разглядывая ярко алый силуэт иероглифа, отпечатавшийся на черном фоне закрытых век. Деструктивная программа начинала действовать. Нужно было трансформировать эту разрушительную информацию в нечто иное. Воронцов что-то сказал, но Максим сделал предупреждающий жест рукой, давая понять, что ему необходимо время, чтобы разобраться в механизме этой энергетической мины.

Вот иероглиф изменил очертания и стал закручиваться в какую-то другую фигуру, ускользая от ненужного внимания, растворяясь в калейдоскопе цветных вспышек, превративших черноту виртуального пространства сознания в сверкающий калейдоскоп. Как компьютерный вирус, вгрызающийся в упорядоченную систему файлов, мутирующий и разрушающий ее. Но линейное сознание Коврова перестало функционировать в привычном режиме, уступая место древним инстинктам, дремлющим на дне чувственной сферы. Маскирующие образы стали меркнуть, теряя насыщенность, и вот, иероглиф опять алел на темном фоне грозным символом чьей-то злой воли. Максим отследил область в теле, где ощущалось чуть заметное напряжение, практически неотличимое на общем фоне мышечной динамики. Это напряжение возникло в тот момент, когда визуальный образ знака, с бумаги соскользнул в область восприятия. Значит, негативная информация осела там, в области печени. Обычный человек даже не обратил бы на это никакого внимания, до тех пор, пока вирус не начал бы свою разрушительную психосоматическую деятельность. Но Максим оттачивал эти возможности изо дня в день, потому что подобная манера работы со своими ощущениями лежала в основе метода сенсорного осознания, практикуемого им уже несколько лет.

Через несколько минут от вируса не осталось и следа. Информационный лазутчик был обнаружен и нейтрализован, оставив после себя лишь легкие фантомные ощущения.

Ковров открыл глаза и, кивнув на ящик стола, где лежала злополучная папка, хмуро проговорил:

- Она осталась в вас. Информационная мина. Нужно будет ее удалить. Позже я покажу как.

Оба собеседника мрачно посмотрели на стол.

- Макс, а что это значит, «информационная мина»?

- Это оружие будущего. В одних руках – это грандиозный созидательный потенциал, в других – страшная разрушительная сила. Дело в том, что нанести вред физическому телу человека не всегда просто: человек может защитить себя, нанять телохранителей, спрятаться, прибегнуть к защите государства и определенных законов, регулирующих жизнь в социуме. На вибрационном уровне, это тоже сделать довольно сложно: энергетическое тело человека обладает естественными защитными коммуникациями, пробить которые может только специально обученный профессионал вибрационных воздействий. Но вот сознание человека очень уязвимо, более того, оно обладает печальной особенностью само инициировать подобные программы. Представьте себе крепость, защищенную со всех сторон неприступными стенами. Неприятель сталкивается с сопротивлением и вынужден, либо идти на пролом, либо отступать, либо склоняться к длительной осаде. Но если хозяин крепости сам открывает врагу ворота и впускает его внутрь? Сознание как раз и является подобным хозяином. Что такое информационная мина? Это что-то, что проникает в сферу нашего восприятия посредством глаз, слуха, обоняния, ощущений. Здесь речь идет о совершенно новом отношении к информации как таковой. Это что-то, не причиняет нам никаких явных беспокойств, но, внедрившись в информационную среду нашего тела, оно начинает свою разрушительную работу. Человек может заболеть, умереть, сойти с ума, совершить определенные действия, ожидаемые хозяином вируса. И при этом, он делает это сам, через дни, месяцы, годы после закладки информационного деструктора, без всякой видимой связи с тем, кто этот вирус заложил. Идеальные, «чистые» убийства, пули которых не видно, мины которые разрывают человека изнутри без каких-то явных причин. Просто человек взял и умер ночью, или заболел раком, или сошел с ума, или слег в больницу оставив на необходимое время управление своей фирмой. А иногда, просто пугается человек чего-то, и выполняет предъявленные ему условия, и все…

В кабинете воцарилось тягостное молчание. Несколько раз звонил телефон на директорском столе, но на это никто не обратил внимания.

- Что произошло дальше? После того, как пришел факс? – спросил Ковров.

- Я стал чувствовать постоянное, ничем не мотивируемое, беспокойство – Воронцов встал, прошелся по кабинету и, вернувшись к столу сел в кресло. – Можно сказать, что я стал чего-то смутно бояться. Во сне стали появляться какие-то мрачные фигуры, которые виделись мне и после пробуждения, словно между сном и явью не было более никакой границы. Когда ты стал рассказывать про управление эгрегорами, я подумал что, возможно, это как-то связано: кто-то пытается воздействовать на меня на уровне энергетики. Ну, я не знаю: вытеснить меня с рынка, отомстить за что-нибудь, причин меня ненавидеть, может быть множество – бизнес, это сфера постоянного противостояния интересов. Но кто может позволить себе нанять специалиста по созданию вот таких «информационных закладок», а Макс? Много таких людей может быть здесь, в Сибири?

Максим развел руками.

- Не знаю. Но они наверняка есть. Я же говорю – настало время оккультных воздействий.

Воронцов перегнулся через стол и, посмотрев на Коврова в упор, прищурившись, спросил:

- Максим, а ты бы мог создать такую «закладку»?

Консультант улыбнулся и холодно спросил:

- Вы намекаете на мою возможную причастность к этому делу?

Воронцов замолчал, а на вопрос ответил Филатов:

- Дело в том, Максим, что предложение от этой долбанной фирмы мы получили через несколько дней после того, как ты приступил к своим обязанностям в стенах «СИУСа». Учитывая данный факт и твои способности, мы просто сделали очевидные выводы.

- Чем же они такие очевидные?

Филатов усмехнулся:

- Ты думаешь, такие совпадения бывают? Я вот, сколько лет в безопасности работаю, а о «информационных закладках» и о воздействии на сознание только слышал. И когда такой специалист появляется в стенах организации, и в этой организации тут же начинают твориться невероятные вещи, по-моему, выводы напрашиваются сами собой.

Чох неподвижно стоял под деревом подобно застывшей горгулье, идолу, вырезанному из этого же ствола. На его лице блуждала странная улыбка, придающая лицу устрашающее выражение. Воздух вокруг загустел. Туман уползал также стремительно, как и появился, повисая на ветвях рваными белесыми клочьями.

Чох поднял глаза вверх и увидел его, охотника который выслеживал его, притаившись в ветвях этого огромного кедра. Обычный глаз ни за что не смог бы выделить человека закутанного в маскировочную ткань комбинезона на фоне густой хвои. Но Чоху не нужно было зрение, чтобы обнаружить опасность. Он чувствовал лес. Он почувствовал и этого снайпера в ветвях высокого дерева.

Охотник не заметил его присутствия, потому что не мог представить себе, как можно исчезнуть в одном месте, а потом неслышно появиться в другом. Именно это превосходство над вооруженным противником и вызвало улыбку у Чоха. Как мало человеку нужно, чтобы почувствовать себя защищенным: специальная одежда и ружье. Но когда дичь выбивается из привычной охотничьей схемы, все эти предметы становятся бесполезными.

Чох высунул язык и подобно варану попробовал на вкус мглистый воздух сумерек сгущающихся в лесу. Пусть этот горе-охотник растерянно ищет его в округе, напряженно вглядываясь в свою оптику: когда наступит ночь, жертва охоты обнаружит себя. Чох закрыл глаза, вслушиваясь в тончайшие звуки засыпающего леса. Темнота вокруг стремительно окрашивала воздух в краски ночи. Когда стало совсем темно, Чох все так же неслышно прижался к дереву и медленно стал подниматься вверх по стволу, словно это и вправду был не человек, а полутораметровый удав, выслеживающий в ветвях дерева свою добычу.

Сомов не видел его до последнего момента, когда неведомая сила обрушилась сзади и выбила из рук карабин. Лесник закричал от ужаса и, выгнувшись, попробовал сопротивляться, но то, что напало на него, было похоже на кусочек ночи, скрещенный с хищным зверем. Кто-то бесшумный и невероятно сильный сжал его сзади, не позволяя сделать ни единого телодвижения. Сомов захрипел и в отчаянии, инстинктивно потянулся к ножу, закрепленному на поясе. Но противник прекрасно видевший в темноте среагировал мгновенно, он сжал в своих объятиях снайпера, выполняя удушающий прием от которого шейные позвонки разошлись с оглушительным хрустом, нарушающим тишину ночного леса. Лесник выгнулся и обмяк, подчиняясь непреклонной воле напавшего на него существа.

Чох отсоединил фиксирующие кокон комбинезона карабины и сбросил мертвое тело вниз, к основанию дерева. Через несколько мгновений он сам оказался на земле, склоняясь над изломанным о ветки кедра, окровавленным телом. Взвалив его на плечи, Чох также бесшумно растворился в ночной темноте, унося с собой заслуженный охотничий трофей.
ТАЙШИН. Новосибирск.

- Вы же профессионал, - внешне Ковров выглядел спокойным, но внутри у него царило смятение и тревожные предчувствия: произошедшее действительно мало походило на череду случайностей, и все это предстояло тщательно обдумать и проанализировать, - вы же должны понимать, что все это слишком напоминает фарс. Я тоже профессионал, я занимаюсь информационной безопасностью не один год, и если бы все было так, как вы себе это представляете, то в первую очередь, в связи со мной в меньшей степени проглядывался бы барнаульский след. Слишком уж все примитивно, белыми нитками шито. Какая-то фирма с явно, заметьте – явно криминальной подноготной. Безумное предложение с ее стороны, заранее обреченное на отказ. Факс с психографикой, опять же, заметьте, с барнаульским номером отправителя. И тут я, со своей концепцией вибрационных взаимодействий. Бред какой-то. Меня подставляют, это же очевидно.

- Кто подставляет? – Филатов говорил с ним мягко, без нажима, словно давая понять, что они с Воронцовым тоже прекрасно понимают абсурдность происходящего, и разговор с Ковровым является не более чем проформой, необходимой для выработки совместной оценки происходящего.

- Не знаю. Пока не знаю. – Задумчиво произнес Максим, делая несколько, незаметных для присутствующих, глубоких вдохов и выдохов.

- Именно – пока! – Воронцов выглядел возбужденным, очевидно события последних дней послужили для него сильной эмоциональной встряской. – Как ты понимаешь, Макс, и мы, и как оказывается, в первую очередь, ты, заинтересованы в скорейшем разрешении данной ситуации. Поэтому, узнать придется. И времени у нас, на выяснение всех обстоятельств данного дела, осталось немного.

Ковров удивленно посмотрел на гендиректора.

- Вчера был еще один звонок из Барнаула. Было произнесено только одно слово – число, которое, как я понимаю, должно послужить финалом для всей этой чертовщины. Так что у нас осталась ровно шесть дней, чтобы выработать план действий и нейтрализовать причину этих нападок. С нашей стороны: физическая поддержка, денежное и техническое обеспечение. С твоей стороны, Максим – твои способности, которые, как мне кажется, имеют некоторое отношение к данной истории. Через час, вы с Виталием выезжаете в Барнаул. У тебя есть вопросы?

Ковров закрыл глаза, чувствуя, как усиливается внутри ощущение фигуры витающей в воздухе, и холодный ветерок в глубине сознания превращается в порывистый ветер угрожающий стать ураганом. Какая-то неведомая сила опять возвращала его в Барнаул, город из которого он сбежал, в надежде на передышку и осмысление предыдущей жизни. А это значило, что прошлое опять тянулось к нему через время и расстояния, требуя, чтобы он повернулся к этому прошлому лицом, встречая его, как подобает воину, а не человеку, опять надевшему на себя одну из тысячи социальных масок, так сильно похожих на человеческие лица. Максим вспомнил слова Айрука, одного из своих учителей:

«В ИТУ-ТАЙ есть и темная сторона, которая таит в себе особенную опасность. И через это тебе тоже придется пройти. Ты не сможешь жить спокойно, пока будешь избегать своей Битвы. Воин обретает спокойствие лишь тогда, когда поворачивается лицом к своему противнику. Обычный человек пытается обрести спокойствие в извечном бегстве от своего темного Я, в результате жизнь его наполняется кошмаром».

Zurdha. «Зеркальщик». Темный дух, пришедший из прошлого, наполненного тенями. Тайшины говорили, что встреча с ним неизбежна. Он может принимать тысячи обликов, но суть его остается неизменной – отражение теневой стороны, демон непроявленного. От него невозможно спрятаться и невозможно убежать. И вот сейчас, он снова бросал свой вызов, ожидая Адучи в Барнауле.

Максим открыл глаза и тихо произнес:

- Я готов. Но боюсь, что на мои вопросы, у вас не найдется ответов, Евгений Алексеевич.

Поляна была залита призрачным лунным светом, отчего казалось, что трава на ней была сделана из сверкающего серебра. В освещенное пространство из леса вышел темный силуэт, бросая на серебристый ковер свою страшную ношу. Чох склонился над трупом лесника, раскладывая его определенным образом, ориентируя расположение тела по сторонам света. Это обязательное условие ритуала. В вопросах магии необходимо точное соблюдение условностей, без этого ритуал теряет свое внутреннее содержание, а, следовательно, и силу, основанную на традициях.

Одним резким движением Чох разорвал одежду на груди своей жертвы и, достав из внутреннего кармана маленький изогнутый нож, воткнул его в труп. Его обучила этой традиции его мать, перенявшая это мастерство у учителей, имеющих весьма отдаленное родство с представителями человеческого рода. При одной мысли об этих существах, Чох испытывал сильные смешанные чувства ужаса и возбуждения, граничащего с восторгом. Рано или поздно ему придется столкнуться с ними, и вот тогда, он покажет им, что шагнул в овладении этим искусство гораздо дальше этой ненавистной женщины, когда-то давшей ему жизнь. Он не только видоизменил древнюю некромагию, он внес в нее новую философию, более пластичную и, соответственно, более эффективную. Он ощущал себя волшебником, которому удалось превратить неподвижную монолитную скалу в, сметающую все на своем пути, реку. Но поймут ли его, примут ли его те, кто веками охраняют незыблемые основы этой древней традиции. Не имеет значения. Они с Азйей создадут свой мир, основанный на их видении пространственно-временных связей. И если их не примут под землей, они вывернут эту землю на изнанку, заставляя считаться с собой.

Сунув руку в разрез на теле, Чох стал методично доставать из окровавленных внутренностей органы, раскладывая их вокруг себя в определенной последовательности. Вот печень, она содержит в себе ярость этого человека. Она обеспечит необходимый запас энергии, необходимый для вхождения в неведомое. Вот сердце, оно откроет ему двери в сновидение.

Чох улыбнулся. Некроманты действительно нашли самую короткую дорогу на Ту Сторону Дня. Они уходили туда по тропинкам, залитым кровью своих жертв. Излучения мертвого тела обладали невероятной динамикой. Вспышка, предшествующая умиранию просто взрывала границы этого мира, уводя в приоткрывшиеся двери, не только душу умирающего человека, но и жреца Смерти, идущего рядом с ним. Но, в отличие от первого, некромант мог вернуться назад, взяв то, что намеревался, в таинственном мире непознанного.

Чох принял ритуальную позу и замер среди окровавленных внутренностей, разложенных по поляне в форме жуткого узора. Настало время отправиться в Царство Сна, в котором его ждет еще более увлекательная охота. Но на этот раз, его жертвой должен стать кто-нибудь из людей, живущих в Поселке. Сомов не был намеченной целью предстоящей охоты. Он просто оказался рядом, и это решило его судьбу. Ему суждено было стать приманкой, не более.

Зазвучали слова древнего заклинания, и через несколько минут невидимое тело колдуна заскользило над серебристой травой, не касаясь ее, по направлению к нескольким деревянным домам, где спали в своих кроватях ни о чем не подозревающие дуэнерги. Охота началась.
«Воин света – помимо своей воли - делает неверный шаг и погружается в бездну. Одиночество терзает его, призраки пугают его. Когда он искал Праведный Бой, то не предполагал, что подобное случиться с ним. Однако же случилось. Окутанный тьмой, взывает он к своему наставнику.

«Учитель, я погружаюсь в пучину, - говорит он. – Воды так темны, так глубоки».

«Помни одно, - ответствует тот. – Захлебывается и тонет не тот, кто погрузился, а тот, кто остался под водой».

И воин напрягает все свои силы, чтобы выбраться из положения, в котором он оказался».

Пауло Коэльо.

«Книга воина света».