Концепции фольклористики проверялись и кор

139
«С
ОЛНЕЧНЫЙ
ХАОС
» 
И
ЕГО
ПРЕОДОЛЕНИЕ
бытовавший устный миф
155
, в своих фольклорных редак-
циях доживший до нашего времени, и на тексты лите-
ратурных предшественников. Совокупность древних и 
современных данных позволяет локализовать его эпи-
центр где-то в районе Хэнани (т.е. в одном из мест за-
рождения древнекитайской культуры) — с дальнейшим 
распространением на юг (Хубэй), на север (Хэбэй) и на 
северо-запад (Шаньси).
Восточнотунгусская версия (более трех десятков 
учтенных записей) компактно локализована в Приаму-
рье и Приморье, главным образом в центральной части 
региона, по среднему течению Амура. Ее носителями 
являются тунгусо-маньчжурские народы Дальнего Вос-
тока, прежде всего, нанайской и удэгейской групп (на-
найцев, орочей, удэгейцев, ульчей), негидальцев (эвен-
кийская группа), а также нивхов, вообще не относящихся 
к данной языковой семье, но территориально соседству-
ющих с ее представителями; впрочем, нивхские вариан-
ты обладают достаточным количеством признаков, кото-
рые отличают их от тунгусских, давая основание считать 
эти тексты отдельной субверсией, хотя и относящейся к 
тому же «фольклорному региону». Обращает на себя вни-
мание, что восточнотунгусская версия является имен-
но региональной, не поддержанной общетунгусскими 
традициями, — во всяком случае рассматриваемый миф 
полностью отсутствует у сибирских эвенков (фольклор 
которых довольно хорошо обследован, так что об этом 
можно говорить с достаточной уверенностью); сведе-
ний же о бытовании данного мифа у китайских эвенков, 
орочонов и солонов Хулэнбуира у меня нет. Не обнару-
жен этот миф и у эвенов (ламутов), а имеющиеся неги-
дальские тексты не выходят за пределы восточнотун-
гусской версии и, видимо, полностью зависимы от нее. 
Есть, правда, свидетельство о существовании на проти-
воположном конце Сибири некоего сымско-эвенкийского 
варианта, но географически он столь далеко отстоит от 
восточнотунгусской версии, а сюжет его столь разрушен, 
155 
Уже в XX в. он стал объектом подробной «палеофольклор-
ной» реконструкции: Юань Кэ. Мифы древнего Китая. С. 139–148 
(гл. 6), 309–319 (комм.).

140
II. 
МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ И ТЕКСТЫ
что с какими-нибудь заключениями по поводу этого ма-
териала приходится повременить.
Японская версия, насчитывающая, вероятно, не бо-
лее полутора десятков вариантов, бытует прежде всего на 
острове Кюсю — самом южном, ближайшем к континенту 
(и считающемся колыбелью японской культуры), а также 
на прилегающих к нему островах и в юго-западных обла-
стях острова Хонсю, вплоть до префектуры Окаяма (Бе-
резк., A37). Ее ареал включает на западе префектуру Ку-
мамото (зап. о-ва Кюсю), а на востоке — префектуру Миэ 
(юг о-ва Хонсю). Есть также свидетельство о данном сю-
жете в сочинении Идзава Нагахидэ «Ко:эки дзокусэцубэн» 
(нач. XVIII в.), отличающееся от прочих более архаических 
японских вариантов и явно восходящее к какому-то ки-
тайскому источнику («Хуайнаньцзы»?)
156
. Наконец, япон-
ские представления о солнце как трехногой птице, веро-
ятно, заимствованы из Китая в эпоху Тан
157
.
Балканославянская версия (по самой приблизитель-
ной оценке, не менее трех десятков свидетельств) — 
единственная не азиатская и географически очень да-
лекая от прочих версий. Локализуется она в западной 
части полуострова, более всего в Хорватии, Боснии, Ма-
кедонии, но засвидетельствована также в Герцеговине, 
Черногории, Болгарии (преимущественно юго-запад-
ной?), что составляет вполне компактный фольклорный 
регион. Эпицентр данной традиции, очевидно, следует 
видеть в Боснии, где плотность свидетельств (особенно 
с учетом Герцеговины) максимальна.
«Одиночные» записи — это западноармянская, запад-
нолитовская (жемайтийская), западнорусская (смоленская, 
содержательно не отличающаяся от балканославянской), а 
также чувашская (неясной локализации) и южнобашкир-
ская, и, наконец, коми, ненецкая, сымскоэвенкийская. 
156 

жүктеу/скачать 6.74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: