Концепции фольклористики проверялись и кор

155
«С
ОЛНЕЧНЫЙ
ХАОС
» 
И
ЕГО
ПРЕОДОЛЕНИЕ
Параллельно должно было происходить распростране-
ние мифа на восток (→ субверсия юго-восточноазиат-
ская), на юг (→ малайская), на северо-восток (→ версии 
восточнотунгусская и японская) и на север (→ китай-
ская, монгольская); непроясненным пока остается об-
разование «западных» версий (Закавказье, Европа, 
Западная Сибирь). При этом яркая черта всех версий — 
отсутствие связи с более широкими языковыми общ-
ностями; так, нет оснований предполагать, что миф на 
каком бы то ни было этапе своего развития был, ска-
жем, общемалайским, общетунгусским, общемонголь-
ским и т.д. Все версии, существующие в местах своего 
нынешнего бытования (и, естественно, в рамках опре-
деленных этноязыковых традиций), характеризуются 
именно территориальной приуроченностью и, види-
мо, были здесь получены от каких-то предшествующих 
этнокультурных страт.

156
МНОГОЛИКИЙ ДРАКОН
ГРОМЫ И МОЛНИИ
Тема п р о и з в о д с т в а г р о з ы в мифологии мон-
гольских народов представлена различным образом. Вы-
деляются два основных конструктивных типа, причем, 
согласно первому, гроза есть функция тэнгри (тэнгэр, тэн-
гэри), т.е. неба или небесного бога (что, как мы помним, в 
монгольских языках на лексическом уровне неразличимо): 
гром — «голос неба» (тэнгэрийн дуу / tngri-yin da
γ
un)
1
; гром, 
по представлениям калмыков, — это «небо подает голос» 
(теңгр ду hарчана)
2
; буряты назы вают его «песнью неба — 
тэнгэрин дун, и когда гром гремит, то выражаются, небо 
поет — тэнгэри-дугара»
3
; «гром, по мнению бурят, произво-
дит тэнгри; гром и молнию на землю пускает тэнгри» (Пот. 
Оч. IV. С. 141–142). Это может быть верховное божество Эсэ-
гэ Малан тэнгри («Исыгы Малан тэнгри» [Пот. Оч. IV. С. 142]) 
или какой-либо «специализированный» небесный бог, как, 
например, запад ные тэнгри Сарь-саган-тэнгэри и Хохо-
до-мэргэн у кудинских булагатов, причем последний ока-
зывается земным охотником и метким стрелком, взятым 
на небо для исполнения роли громовержца и метателя 
молний
4
. Данный случай представляет собой диалектное 
и, по-видимому, довольно позднее приурочивание «грозо-
вой» тематики к «небесному стрелку» Хухэдэй-мэргэну
5
, 
который фигурирует в мифе, посвященном этиологии 
созвездия Орион (Гурван марал)
6
. Согласно поздним ла-
маистским представлениям, громовержцем является буд-
дийское божество Очирвани (Ваджрапани).
1 
Банз. С. 266 (прим. Г. Румянцева, № 69).
2 
Борджанова Т.Г. Магическая поэзия калмыков: Исследова-
ния и материалы. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1999. С. 33.
3 
Агапитов Н.Н., Хангалов М.Н. Материалы для изучения ша-
манства в Сибири // Ханг. I. С. 300.
4 
Там же. С. 300–301.
5 
О нем см.: Дампилова Л.С. Шаманские песнопения бурят: 
поэтика и символика. М.: Вост. лит., 2013. С. 70–71, 92–93.
6 
Неклюдов С.Ю. Небесный охотник в мифах и эпосе тюр-
ко-монгольских народов // Теоретические проблемы изучения 
литератур Дальнего Востока. Тезисы докладов девятой науч-
ной конференции, Ленинград, 1980. Ч. 1. М.: Наука, 1980.

157
М
НОГОЛИКИЙ
ДРАКОН
С образом громовержца как небесного стрелка
7
свя-
зано бурятское поверье о небесных стрелах (тэнгэрийн 
hомо), каковыми считаются различные находимые в 
земле предметы, начиная с орудий каменного века
8
; 
их относят к категории «спустившихся [с неба]» (буу-

жүктеу/скачать 6.74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: