Нелицеприятие переосмысления истории

Но это далеко не всё. Скорее всего, население Дубоссар 1484 г. считалось гражданами официального государства (католического и униатского), а фактически следовало законам другого (православного), а реально оказалось не защищённым никем. И защиту от католической экспансии увидело в недавно созданном отцом Менгли-Гирея невзрачном в то время Крымском ханстве. Маленькая Молдова, будучи вассалом большой Польши, в конфликт с сюзереном вряд ли бы вступила из-за нескольких мятежных городов. Возможно, это и привело в итоге к Польско-Молдавским территориальным спорам во времена правления Стефана III Великого в 1497, депортациям Подольских православных в Молдову и военным событиям. Моральной поддержкой жители бывших Южных и Западных древнерусских земель, безусловно, пользовались у православных Московии. А так же у православных Валахии, Болгарии, Сербии, Черногории, Греции (вассально зависимых от Османской империи, наравне с перешедшей в её сферу влияния Молдовой). Но из сообщений о походе Менгли-Гирея известно, что население города Томбасар (Дубашарь, Добрессары) в 1484 было православным. С 1420 - под не признаваемой ими властью католического меньшинства населения. Жители Нижнего Подолья сопротивлялись навязываемой им церковной греко-католической Унии, которая здесь так и не нашла сколь-нибудь значимого распространения.

На мысль о значительной молдавской диаспоре уже в 1484 наводит факт существования города с молдавским названием - Балта, далеко за Днестром. Как бы там не было, но уже в 1484 крымские татары положили конец этим религиозным спорам, фактически подчинив Белгород, Тигину, Каушаны, Дубоссары и Балту своей дани. Но тогда, кто сможет ответить на вопрос: где остатки этого Томбасара? И что с ним, вообще, случилось? В 1777 земляная крепость Томбасар ещё существовала. А в 1792 на ненаселённом месте основывается город Новые Дубоссары: то ли - на пустоши (на месте эвакуированного бывшего поселения), оставленной жителями по собственному желанию или насильно; то ли - на месте развалин: городища или селища. Обычно города оставляли после себя – покинутые городища. На территории Дубоссар в качестве памятника Средневековья известны лишь «турецкие подвалы». Нет никаких письменных упоминаний о наличии мечети в Томбасаре, или хотя бы жителей-мусульман, хотя все когда-либо существовавшие мечети довольно подробно описаны в исламской литературе (в т.ч. Крыма и Турции); можно почитать и в «Википедии». Похожая ситуация и с католическим костёлом. Известно лишь, что когда-то существовала еврейская синагога в Дубоссарах, но и точное место её расположения пока не установлено.

Не может пока современная наука объяснить сооружений многотонных мегалитических (много каменных) построек времён каменного и кремниевого веков у кельтов - «невежественных галлов», согласно римским авторам. Стоунхенж, Карнак и т.д. - ровесники сооружённых в древнем Египте пирамид, когда и Рима ещё не существовало. Так что, чем оскорблять целые народы только за то, что они говорят на чуждых тебе языках, имеют иную веру и культуру (иногда иной оттенок цвета кожи, другую форму носа или черепа) лучше изучить их материальное историческое наследие. А так же города-столицы «невежественных» крымских татар (Судак, Бахчисарай и т.д.), где сохранились до нашего времени действующие оросительные каналы и много других достопримечательностей, свидетельствующих о высоком уровне культуры, науки и техники. На территории Бахчисарая — мавзолей Эски-Дюрбе (около 1400), мавзолей Менгли-Гирея (1501), медресе Зинджирли (1500). В окрестностях Бахчисарая — пещерный город Чуфут-Кале (основанный в V-VI веке, судя по всему, во времена Крымской Готии, и непрерывно просуществовавший до середины XIX века). Рядом руины скального Успенского монастыря (VIII-XIX века, непрерывно просуществовавшего со времён государственного православия у хазар, прошедшего затем через стадию ислама, в итоге превратившись в государственную религию хазар - иудаизм).

Город Судак – первая столица Крымского улуса, ещё древнее, на нынешнем месте непрерывно существует с 3 века н.э., основанный под названием Сугдея ещё греками. Но первое постоянное поселение на его месте основано было ещё в 1 веке до н.э. таврами. Мало что известно об этих одних из древних предках крымских татар - древнейшем населении южной части Крыма (Таврики) в 9 веке до н. э. — 4 веке н. э. Вели оседлое хозяйство: скотоводство, охоту, рыболовство, знали ткачество и бронзовое литье. Племена тавров жили в укрепленных поселениях (городах). Предположительно – фракийская часть предков древних киммерийцев (по всей видимости, киммерийцы – это смешанные ирано-фракийцы). История о таврах оставила ряд географических названий (Таврия, Ставрополь). Наиболее интересны горы Тавр на юге Турции, название которых видят со времени вторжения в 16 веке до н.э. в Малую Азию касков (прототавров). В Болгарии и Румынии тавров считают протогетами. Интересные исследования приведены в издании «Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья (V тыячелетие до н.э. – V тысячелетие н.э.)». Киев, 1991.

Древнейшие протокаски уже в 4-3 тысячелетии до н.э. перешли к оседлой жизни. Долгое время на берегах Днестра не удавалось найти поселения времени протокасков – следы неолитических поселений (6-4 тысяч лет назад). И лишь в 1958 одно из них было найдено археологами на берегу ручья, впадающего в Днестр, в 2 км южнее г. Сороки, во время поисков древней крепости даков - Аввилиона. Тем самым подтвердился переход жителей неолитической эпохи к оседлому ведению хозяйства, в отличие от предыдущих эпох, когда на берегах Днестра люди часто меняли места стоянок. Облик найденных людей близок к современному типу людей, хотя и сохранил ряд черт кроманьонца – широкое лицо, сильно развитое надбровье. Последние малочисленные остатки тавров и остатки примкнувших к ним после скифского вторжения киммерийцев, смешавшиеся с греческими колонистами, известны по части населения древнего города Киммерик, античный город (5 век до н. э. — 3 век н. э.) Боспорского государства на южном берегу Керченского п-ова в Крыму. Оборонительные стены, дома, хозяйственные сооружения. Следует про города скифов рассказать поподробнее ниже (но только один нынешний Немиров 7-6 века до н.э. уже национал-социалистам всех национальностей не даёт покоя). Боролись тавры против Херсонеса, Боспорского государства. С 1 в. н. э. тавры начали смешиваться с соседними народами (появились тавроскифы, элиннотавры, таврокиммерийцы, тавроготы, тавриды и другие малочисленные народы, вошедшие в этногенез православных и иудейских крымских хазар). Так что большой ошибкой будет считать Крымское ханство XV века - дикими безнравственными кочевниками, способных лишь на постройку временных зимних стойбищ из кибиток (проходимцами, конокрадами, убийцами, разорителями, мучителями русского народа). Военно-полевые условия жизни участников дальних походов («набегов» крымских татар), безусловно, были далеки от городских и цивилизованных. Но это не значит, что другой жизни крымские татары не знали, или не воспринимали. О религиозном переосмыслении предков Крымских татар написан труд по истории хазар. Артамонов М.И. «История хазар», Ленинград, 1962.

Основу антропологического типа крымских татар составляет европеоидная раса; уроженцы степного Крыма отличаются небольшой (10%) монголоидной примесью. Крымско-татарский язык относится к кипчакско-половецкой подгруппе тюркских языков. Основные диалекты: кипчакский или степной (чель шивеси) и огузский или южнобережный (ялыбой шивеси). В основу крымскотатарского литературного языка положен диалект средней полосы Крыма (орта елак). Верующие крымские татары — мусульмане-сунниты. Крымские татары состоят из трех субэтнических групп: южнобережных татар (ялы бойлю), горных татар (тат), степных татар (ногай). Значительное влияние на крымских татар оказала турецкая культура. Крымское ханство, возникшее в первой половине 15 века, с 1475 до 1774 год находилось в вассальной зависимости от Османской империи, а Южный берег и часть Юго-Восточного Крыма входили в ее состав. После присоединения Крыма к России началась эмиграция крымских татар в Турцию. В 1770-1790 Крым покинуло свыше 300 тысяч (преимущественно горных) татар. Интересен тот факт, что крымские татары не понимают языка казанских татар (классического литературного татарского языка), который так же относится к тюркским языкам, но к кыпчакской группе. Ближе всего крымско-татарский язык к половецкому языку, или современному ногайскому (ногайско-половецкому) языку. Среди крымских татар сохранилась также и небольшая этническая группа крымчаков (0,6 тысяч человек) – иудаистов. Происхождение крымчаков до конца не ясно. Большинство этнографов считают, что крымчаки сформировались на основе древнего смешанного местного Таврического населения (принявшего иудейскую религию в период господства Хазарского каганата), подвергшихся тюркизации (со стороны древних тюрков, хазар, печенегов и половцев). Незначительная романизация со стороны генуэзцев так же характерна для крымчаков.

Ещё более интересен сохранившийся древний малый народ караимов. Караимы (самоназвание — карайлар), этническая группа в Восточной Европе. Общая численность оценивается в несколько тысяч человек (Крым и соседние области Украины, Польша, Литва, Россия). Караимский язык относится к кипчакской группе тюркских языков. Верующие караимы — караимского вероисповедания, их единственной священной книгой является Ветхий завет. Предками караимов были тюркоязычные хазары, исповедавшие иудаизм. Как самостоятельная этно-конфессиональная группа караимы сложились к концу 14 века, когда они стали селиться в Литве и Западной Украине. Позднее сложились три диалекта караимского языка: северный (тракайский), южный (галичский) и крымский (вымер в конце 18 века). До конца 18 века власти ряда европейских стран не проводили различия между общинами караимов и евреев-раббанитов, проживавших на их территории. Однако в конце 18 века караимы поучили освобождение от дискриминации, в отличии от евреев. Во время Второй мировой войны нацисты практически не преследовали караимов, поскольку те не исповедовали традиционный иудаизм. Более того, учёные арийской исторической науки считали их - последним остатком Крымской Готии (германцев). Сохранился фольклор караимов, в котором отразилась их историческая связь с хазарами.

Многие считали своих противников - «варварами». Так поступали греки и римляне в отношении германцев, славян и сарматов - за то, что они на праздниках пьют вино, не разбавляя его водой, как принято в античной традиции; то есть считали их - ущербными «алкашами», синонимом по значению термина «варвар». То есть завоевание Рима «варварами» с древнегреческого можно перевести ещё и как завоевание Рима «алкашами». Кроме озлобленности римлян, проигравших сражения, в данной формулировке трудно увидеть историчность. Аналогична ситуация с Юго-Западным «Диким полем» (Средневековое оскорбительное название) - нынешняя Очаковщина. Названное так всего лишь за то, что было населено в католическом понимании «дикарями», с точки зрения проигравших им боевые действия. Малочисленные отряды крымских татар разбили практически без серьёзного сопротивления и крупных битв хорошо вооружённые польские и другие армии, не пожелавшие биться насмерть. При этом имея в союзниках хорошее знание родной болотистой лесной и речной лесостепной местности, чуждой степям и горам Крыма. А укреплённые города почему-то не стали ждать длительных осад, к которым были привыкшие со времён бесконечных войн как Западных древнерусских княжеств, так и Польши, и Литвы (в особенности – «Белая крепость» Белгорода, а в дальнейшем и крепости Западной Украины), а сдались «набегающим дикарям» без боя на милость победителям.

Объяснение этому явлению может быть только одно. Городами этими правили ненавистные шляхетские градоначальники и их принявшие католицизм или Унию приспешники. Православным людям (украинцам, белорусам, русским, молдаванам) они не дали «пряника». Лишь только - «кнут». И люди не стали биться на смерть за жизни своего ненавистного иноземного начальства и иностранных переселенцев, а позволили крымским «дикарям» забрать богатую добычу, перераспределённую градоначальством не в пользу оскорблённых православных людей. Конечно, крымские татары не были «богобоязненными освободителями», не мир и спокойствие они несли, и не праведным судом судили. Но они всегда шли в «набег» туда, где обозлённые местные жители ждали прихода мстителей за их унижения, откуда уже приходили вереницы изгнанных беженцев, готовые привести крымских татар на места их прежнего жительства. Далее, привыкшие к степным просторам кочевники, не боясь, пошли по лесам и болотам и выловили спрятавшихся сторонников их противников (надо понимать - при полной поддержке людей, хорошо знавших эти леса и болота). Так во время похода Девлет-Гирея 1550 было почти полностью перебито население Бреславля, но что примечательно, «были переловлены и уничтожены даже те жители, которые прятались от крымских татар по лесам и болотам». Затем «захватчики увели силой» множество народа, скота и домашней утвари (не богатство забрали, а людей с вещами первой необходимости). Безусловно, более высокой ценности добыча не осталась в Польских городах не тронутой.

Отданный на разграбление войску город без потерь не обойдётся. Но часто, людей с собой они «уводили» в количествах в разы преувеличивающем количество самих «захватчиков». И весь этот «набег» проходил в течение считанных недель, а иногда - дней. Мнение польских современников по данному вопросу понятно. Что-то, ясно, и сгорело, в особенности ненавистные стройки католических костёлов, так и не возвигнутые поляками ниже реки Ягорлык за весь период их номинального владычества. Огонь пожарищ то же на одном месте долго стоять не будет, загоралось несколько ненавистных домов – огонь перекидавался и дальше. Вот и картина разорений, которую понимай, как хочешь. Внятно объясняется такой головокружительный «блицкриг» малыми силами крымских татар сообщением польского хрониста XV века Яна Длугоша о вытеснении местного населения иноземными колонистами (польскими гражданами – немцами, евреями и т.д.) и польской шляхтой. «Они утвердились в подаренных королём посёлках и сёлах в землях Руси и Подолья, изгоняли из них прежних жителей и наследственных владельцев, которые, угнетаемые нищетой и убожеством, движимые отчаянием, убегали к татарам» (Dlugossi, глава 47, стр. 25). Массовое бегство людей в земли независимых Переяслав-Рязанского, Московского, Угличского, Тверского, Псковского, Новгород-Северского княжеств. В земли Молдавского княжества и тогда ещё много конфессионального Крымского ханства (до принятия ислама при хане Менгли-Гирее). Массовое бегство крестьян вынудило королей Польши, начиная с 1420, издать ряд распоряжений по его пресечению. Полные их тексты (в переводе) можно прочитать в труде Грекова Б.Д. «Крестьяне на Руси, книга I. Москва, 1952; стр. 277-278, 280-281, 348.

Ближние к православным Русским княжествам и православному Молдавскому княжеству города и сёла в массовом порядке в первой половине XV века переходили под их юрисдикцию (но далеко не всегда получали на это согласие Русских княжеств, а тем более вассальной Польше - Молдовы). Этим и объясняются разночтения в сообщениях крымских и генуэзских современников 1484, считавших Белгород, Тигину, Дубоссары и Балту то ли польскими – то ли молдавскими городами. Этим деятельным участием местных жителей (и изгнанных поляками выходцев из этих местностей) и объясняются фантастические с военной точки зрения успехи «крымско-татарских набегов». Судьба «угнанных крымскими татарами» из белорусских, украинских и русских земель была практически предрешена. Принявшим католичество или униатство восточным славянам, равно как и полякам, немецким и еврейским колонистам, опричникам Ивана IV Грозного была уготовлена судьба живого товара на невольничьих рынках Востока (Турции и Арабских стран). Ушедшие добровольно с крымскими татарами были обречены разделиться на примерно 4 одинаковые группы. Либо нищенское существование в мусульманской стране, заканчивающееся такой же продажей на невольничьих рынках (так же есть путь в гаремы). Либо принятие ислама и участие в набегах и дележе добычи (но при этом тебя уже летописцы назовут не русичем, а «крымским татарином»). Либо уход в православные монастыри Южного Крыма (церковь). Либо уход к Днепровским порогам на полунезависимую от Крымского ханства территорию (зарождение запорожского казачества). Иногда читаешь, разорили и сожгли татары «до тла» город, а через три года пришли и снова забрали богатую добычу и снова сожгли «до тла». Вскоре опять пришли, и снова сожгли «до тла». И так на протяжении 150 лет. Такого количества пепла (за исключением, пепла вулканического происхождения) не находил пока ещё не один археолог.

Но и униаты Центральной и Северной Украины не всегда безропотно терпели крымские напасти, хотя по духу они так и остались православными. В 1632 митрополит Петр Могила (сын господаря Валахии и Молдовы) добился у короля Речи Посполитой Владислава IV Вазы признания независимого от униатов существования на Украине православной церкви и возвращений ей от униатов ряда храмов и монастырей. А ещё в 1529 сумели объединить свои силы князья Иван и Александр Вишневецкий, князь Константин Острожский, князь Юрий Семёнович Слуцкий, Фёдор Сангушкович Владимирский, князь Александр Чарторыйский, воевода киевский Андрей Немирович, староста черкасский и каневский Остафий Дашкевич. Им удалось разбить крымских татар в 1529 под Киевом и обратить их в бегство. Это событие более всего на Брокгаузо-Ефроновское 1523 разорение Томбасара (то ли Польшей, то ли Московией, «а особенно Запорожской Сечью», которой тогда вообще ещё не было). Однако такие случаи были единичны, ибо, как ни поразительно это может показаться, и польская шляхта, и литовские вельможи крайне отрицательно относились не только к самозащите населением древнерусских земель от разорения, но и ко всяким попыткам местных сил для такой защиты. Боялись бунта против Польши и Литвы. Уж лучше пусть там творят разбой крымские татары. И на территории Московии крымские татары появились лишь тогда, когда при Василие III Ивановиче были присоединены (не спросив желания и согласия их жителей, зачастую вероломно убив в Москве и на месте их князей и церковных деятелей): Псков (1510), Волоцкий удел (1513), Рязанское княжество (1521), Новгород-Северское княжество (1522). Кроме того, в 1521 за отказ участвовать в борьбе с Новгород-Северским князем Василием Ивановичем Шемячичем был сослан митрополит Варлаам (глава Русской православной церкви), а вместо него и подвергшихся опале церковных сановников были поставлены не церковью, а государством, - новые патриархи и сановники, в основном, москвичи, на которых Василий III и опирался. Но и те восстали против беззаконий его сына – Ивана IV Грозного. Лучшей «пятой колонны» для поддержки крымских набегов не придумаешь.

Тогда же подверглись опале бояре: князья В.В. Шуйский и И.М. Воротынский. В 1525 за выступление против политики Василия III был казнен боярин И.Н. Берсень-Беклемищев. Осуждены были даже, почитавшиеся при жизни «местными святыми», иконописцы: Максим Грек (дважды - 1525, 1531) и Вассиан Патрикеев (1531). Вот тогда, многие в крымских татарах увидели своих защитников от деспотизма, бежали к ним и стали не только их проводниками, но и самыми неистовыми «погромщиками и участниками набегов». Ещё жёстче стала ситуация после смерти Василия III в 1533. Даже в самом страшном сне православные жители Дубоссар конца XVI века не могли бы себя помыслить оказаться в царстве Антихриста (сына Сатаны) «во плоти» – Ивана Грозного, как он заслуженно зарекомендовал себя. Почему Антихриста? Об этом подробнее. В период до исполнения 18-летия Ивану IV Грозному (его сына), Московией в 1533-1548 правили бояре Глинские (потомки внука Мамая, сбежавшего из Золотой Орды в Литву, отказавшись принять ислам), а затем – бояре Шуйские и Бельские, которые в обстановки постоянных переворотов казнили друг друга, а после: чужих, а затем и своих сторонников. Типичный пример - Михаил Глинский, владевший с 1508 Боровском и Ярославцем, в 1514-1526 сидел в тюрьме, а в 1526 получил свободу и снова был приближен к трону Василия III, благодаря заступничеству своей племянницы Елены Васильевны Глинской, которая стала второй женой Василия III. Он перед смертью (1533) назначил её правительницей Русского государства в малолетстве сына Ивана. А Михаила Глинского – советником с правами главы правительства. Михаил Глинский выговаривал свою племянницу за ее внебрачную связь с Иваном Овчиной-Оболенским (ставшим фактическим главой правительства), и Елена снова заключила дядю в тюрьму, где тот умер в 1534.

И таких примеров не меньше, чем во времена правления Василия III. Но его сын Иван IV Грозный перещеголял в плане массовых опал и казней даже ужасы нашествия хана Батыя. «Убийства, интриги и насилия, окружавшие его, способствовали развитию в нем подозрительности, мстительности и жестокости. Склонность мучить живые существа проявилась у Ивана в детстве уже в юности. Уже тогда он безжалостно расправлялся с неугодными лицами из своего окружения». В начале правления Ивана IV ведущие роли играли А. Ф. Адашев и священник Сильвестр. Сильвестр по заданию Ивана Грозного переписал под нужную трактовку событий труд летописца монаха Нестора «Повесть временных лет» и уничтожил все прошлые её рукописи. Всё, что дошло до нас – это переработанный Нестор (в реальности – Сильвестр). В итоге, Сильвестр был осужден заочно Русской православной церковью (в бытность патриарха Киевского и Галицкого – Петра Могилы, волоха княжеских кровей, но в России почитается, как русский по русской православной вере, разрешивший многие спорные вопросы в совершении обрядов). В 1558 Иван IV начал Ливонскую войну за овладение Прибалтикой. Во внутреннем положении страны произошли серьезные изменения.

Около 1560 царь порвал с Сильвестром и Адашевым и наложил на них опалу. России пришлось вести войну одновременно против 4 государств с мощными армиями: Литвы, Польши, Дании и Швеции (на Западе и Севере). Уже в 1564 Россия потерпела серьезные поражения. Много сил отвлекали «набеги» крымских татар на Южные окраины государства. На Востоке царь решил напрямую включить в состав России территории своих вассалов: Казанское и Астраханское ханство. Практически на протяжении всего правления Ивана Грозного не на границах страны, не внутри неё не осталось мест, разорённых или войной с внешними противниками, или расправами с внутренними противниками (как реальными и мнимыми). Царь стал искать «виноватых» в своих неудачах, начались опалы и казни. Во внутренней политике царь берет курс на уничтожение всех действительных и мнимых противников, даже если основанием был не донос, а дурноё предчувствие или вещий сон. В 1565 он объявил о введении в стране опричнины. Страна административно делилась на две части: территории, не вошедшие в опричнину, считались «второсортными» и назывались – «земщина». Каждый опричник приносил клятву на верность царю и обязывался не общаться с «неполноценными» земскими. С помощью опричников, которые были освобождены от судебной ответственности, Иван IV конфисковал большинство старых боярских вотчин, передавая их дворянам-опричникам. Затем, вместо казнённых старых опричников – новым. Казни и опалы сопровождались террором и грабежом населения.

Выходец из высших слоев провинциального дворянства, Малюта Скуратов-Бельский выдвинулся в 1569 году, участвуя в преследовании, а затем казни двоюродного брата Ивана IV — Bладимира Андреевича Старицкого. Несколько позже в порыве неконтролируемой ярости Иван Грозный убил собственноручно железным посохом и собственного сына. В декабре 1569 году Скуратов задушил в тверском монастыре по приказу Ивана Грозного митрополита Филиппа Колычева (патриарха Русской православной церкви), выступавшего против расправ над русскими городами. С тех пор, в начале в монастырях, а затем и в церквях в течении 1570 -1572 утвердился негласный запрет употребления имени Ивана IV Грозного, как имени Антихриста. Крупным событием опричнины был Новгородский погром в январе-феврале 1570, поводом к которому послужил донос о желании жителей Новгорода перейти в подчинение к Литве. Царь лично руководил карательным походом, в ходе которого были разорены все ни в чём не повинные города, на которые даже не было доноса, по дороге от Москвы до Новгорода. Считается, что число жертв в Новгороде, где тогда проживало не более 30 тысяч человек, достигло 10-15 тысяч. Малюта Скуратов был главным действующим лицом разгрома Новгорода.