Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик

571

III

Однако Лоренцо, будучи еще пылким юношей и упиваясь своей властью,

желал участвовать во всех делах и отстаивал свои решения. Пацци же, памятуя

о своем знатном происхождении и богатстве, не желали терпеть этого, считая,

что действия Лоренцо ущемляют их права, и стали помышлять о мщении.
Первым, кто стал плести интригу против дома Медичи, был Франческо.

Более чувствительный и смелый, чем другие, он решил приобрести то, что ему

недоставало, ставя на карту все, что у него имелось. Ненавидя флорентийских

правителей, он почти все время жил в Риме, где по обычаю флорентийских

купцов имел немалую казну и вел финансовые дела. Он был связан тесной

дружбой с графом Джироламо, и вместе они часто жаловались на поведение

Медичи. Дошло до того, что после всех этих совместных жалоб они рассудили,

что для того, чтобы один из них мог спокойно существовать в своих владениях,

а другой в родном городе, надо произвести во Флоренции переворот, а это, по

их мнению, нельзя было сделать, оставив Лоренцо и Джульяно в живых. Они

полагали также, что папа и король Неаполитанский охотно поддержали бы их,

если бы удалось доказать, что совершить такой переворот нетрудно.

Сальвиати, архиепископу Пи-занскому, который из-за честолюбия своего и

недавно перенесенной от Медичи обиды охотно согласился им помогать.

Обстоятельно обдумывая между собой, что следует делать, и стремясь

обеспечить себе наиболее верный успех, они пришли к заключению, что в их

предприятие необходимо втянуть мессера Якопо Пацци, без которого, как им

казалось, ничего затевать нельзя. С этой целью решено было, что Франческо

Пацци отправится во Флоренцию, а архиепископ и граф останутся в Риме, чтобы

своевременно уведомить обо всем папу. Франческо обнаружил, что мессер Якопо

осмотрительнее и тверже, чем им хотелось бы, и сообщил об этом своим друзьям

в Рим, а там подумали, что склонить его к заговору может лишь значительно

более уважаемое лицо, и потому архиепископ и граф сообщили о своем замысле

Джован Баттисте де Монтесекко, папскому кондотьеру. Тот считался весьма

искусным военачальником и многим был обязан папе и графу. Однако он

возразил, что план этот трудновыпол-

572

ним и опасен. Тогда архиепископ стал пытаться преуменьшить все эти

опасности и трудности: он говорил о помощи со стороны папы и короля, о том,

что флорентийским гражданам Медичи ненавистны, что Сальвиати и Пацци могут

рассчитывать на поддержку родичей, что с обоими Медичи покончить будет

легко, ибо они ходят по городу без спутников, ничего не опасаясь. Когда же

их обоих уже не станет, переменить правительство будет совсем легко. Однако

Джован Баттисте в это не верилось, ибо от многих других флорентийцев он

слышал совершенно обратное.

IV

Пока строились все эти планы и замыслы, Карло, владетель Фаенцы,

заболел, и за его жизнь можно было опасаться. Архиепископ и граф подумали,

что тут представляется случай послать Джован Баггисту во Флоренцию, а оттуда

в Романью под предлогом истребования городов, которые владетель Фаенцы отнял

у графа. Последний посоветовал Джован Баттисте переговорить с Лоренцо,

спросив у него совета, как ему повести себя в Романье, а затем с Франческо

Пацци, чтобы решить, каким способом побудить Якопо Пацци принять участие в

их замысле. Чтобы в переговорах с Якопо он мог сослаться на авторитет папы,

они решили, что до отъезда Джован Баттиста побеседует с папой, который и

предложил ему всю помощь, которую считал наиболее способствующей этому делу.
По прибытии во Флоренцию Джован Баттиста беседовал с Лоренцо, принявшим

его исключительно любезно и давшим ему весьма мудрые и благожелательные

советы, так что Джован Баттиста пришел в полное восхищение и нашел Лоренцо

совсем не тем человеком, которого ему описывали, а весьма доброжелательным,

разумным и дружественно расположенным к графу. Тем не менее он решил

переговорить и с Франческо, однако не найдя его, так как Франческо уехал в

Лукку, побеседовал с мессером Якопо, который сначала решительно не одобрил

их замысла. Впрочем, к концу беседы ссылка на папу произвела на мессера

Якопо известное впечатление, и он посоветовал Джован Баттисте отправиться в

Романью: к его

573

возвращению оттуда наверное и Франческо будет уже во Флоренции, и тогда

можно будет повести уже более обстоятельный разговор. Джован Баттиста

поехал, вернулся и продолжал для видимости вести с Лоренцо переговоры о

делах графа. В то же время произошла встреча между ним, мессером Якопо и

Франческо Пацци, и в конце концов удалось убедить мессера Якопо принять

участие в заговоре.
Стали думать о способе его осуществления. Мессер Якопо считал это дело

неосуществимым, пока оба брата находятся во Флоренции. Следовало обождать,

пока Лоренцо не отправится в Рим, куда он по слухам собирается, и тогда надо

нанести удар. Франческо не был против того, чтобы дождаться поездки Лоренцо

в Рим, однако он продолжал настаивать на том, что даже в случае, если

Лоренцо не поедет, от обоих братьев легко будет избавиться на чьей-нибудь

свадьбе, или на каком-либо зрелище, или в церкви. Что же до помощи извне, то

он считал, что папа может собрать свое войско как бы для того, чтобы

завладеть замком Монтоне, ибо у папы имелись законные основания отнять его у

графа Карло в наказание за смуту, которую тот поднял в областях Сиены и

Перуджи. Однако никакого окончательного решения принято не было. Условились

только, что Франческо Пацци и Джован Баттиста возвратятся в Рим и там

выработают уже твердый план с папой и графом Джироламо.
В Риме дело еще длительно обсуждалось, и наконец решили, что будет

предпринята попытка завладеть Монтоне, что Джован Франческо да Толентино,

состоящий на жалованьи у папы, отправится в Романью, а мессер Лоренцо да

Кастелло - в свою область, там они объединят свои войска с ополчением

местных жителей и будут ждать указаний от архиепископа Сальвиати и Франческо

Пацци. Последние оба с Джован Баттистой да Монтесекко отправятся во

Флоренцию и там предпримут все необходимое для осуществления замысла,

которому король Ферранте через посредство своего посла обещал поддержку.

к участию в заговоре Якопо, сына мессера Поджо, юношу образованного, но

честолюбивого и любителя всяких перемен, а также двоих Якопо