О чем, почему, как и для кого написана эта книга
жүктеу/скачать 2.6 Mb.
|
|
бораторного экспериментирования в <его американском варианте объясняются, по мнению Тэджфела, тем, что данные о взаимодействии между людьми в эксперименте рассматривались как таковые, безотно- сительно к более широкому социальному контексту, в отрыве от него. Статья Тэджфела так и называется: <Эксперименты в вакууме>. Конструктивная часть работы Тэджфела сводится к трем положе- ниям, учет которых, на его взгляд, позволит сохранить в социальной психологии лабораторный эксперимент как один из эффективных способов проверки гипотез. Предложения в области методов: анализ эпизодов 241 Первое положение состоит в том, что эксперименты не могут быть проведены в социальном вакууме. Это означает, что а) создать соци- альный вакуум в принципе невозможно даже искусственно: б) необ- ходимо анализировать социальный контекст эксперимента и соци- альную ситуацию, которую он моделирует; в) нужны специальные исследования для выяснения того, как те или иные характеристики социального контекста эксперимента влияют на протекание психи- ческих процессов. В этой связи Тэджфел формулирует <закон вос- полнения пустоты социально-психологических экспериментов>, ко- торый гласит: <Чем более необычной, незнакомой или странной представляется испытуемому ситуация эксперимента, тем более он склонен выходить из положения, опираясь на свои собственные представления о том, как полагается вести себя в данной ситуации> [Tajfel, 1972(а), р. 84]. Второе положение является прямым следствием <закона воспол- нения пустоты> и состоит в том, что <эффект экспериментатора> не может рассматриваться в отрыве от <эффекта испытуемого>. Тэдж- фел напоминает, что понятие <эффект экспериментатора>, введен- ное американским социальным психологом Р. Розенталем, означа- ет, что действия экспериментатора позволяют испытуемым догады- ваться, какого поведения он ждет от них и соответствовать этим ожиданиям. Идея Розенталя положила начало серии экспериментов над экспериментами, что и позволило Тэджфелу ввести понятие
татором таких исследовательских процедур, которые утверждают его в истинности своих предположений относительно поведения ис- пытуемых, заставляют делать выводы, соответствующие этим ожи- даниям. Таким образом, второе положение Тэджфела сводится к тому, что ожидания и гипотезы экспериментатора оказывают влия- ние как на отбор им самим экспериментальных процедур, так и на поведение испытуемых. Третье положение выступает как следствие <закона восполнения пустоты> и обоих <эффектов> (экспериментатора и испытуемого). Оно гласит: эксперимент не должен быть последним звеном в процессе проверки социально-психологической гипотезы. Полученные данные должны затем интерпретироваться в свете культурологического ана- лиза норм и ценностей, регулирующих поведение как эксперимента- тора, так и испытуемых. Этот анализ может выполнить функцию опосредующего звена между теорией и ее экспериментальной провер- кой [Op.Cit., р. 85].
мнению Тэджфела, найти для лабораторного эксперимента соответ- 242 Опыт Западной Европы: парадигма понимания ствующее место в системе методов социальной психологии и, кроме того, обеспечить получаемым в экспериментах данным большую вне- шнюю валидность. Таковы, в основном, заслуживающие внимания представления о роли эксперимента в социально-психологическом ис- следовании и предложения по его совершенствованию, высказывае- мые западноевропейскими исследователями. Однако эксперимент не исчерпывает арсенал применяемых мето- дов. Помимо него, широко используются так называемые нереактив- ные методы, которые не рассчитаны на определенную, запланирован- ную реакцию испытуемых, на изменение какой-либо переменной. К ним относятся традиционные полевое исследование, наблюдение (в том числе включенное), статистический подсчет (например, количе- ства дружелюбных пли недружелюбных контактов или временных интервалов между ними), контент-анализ различных документов, в том числе исторических^.
оживление интереса наблюдается к различным вариантам психодра- мы Морено, инсценировкам социальных ситуаций.
ства в поведение испытуемого, а главное, на представлении о человеке как активном, рефлектирующем субъекте, инициаторе социального действия, выбирающем стратегию своего поведения. Принятие такой модели влечет за собой ряд последствий. Главное из них - отказ от объективистского подхода к человеку, с его требованием максималь- ного учета всех антецедентов (условий, предшествующих эксперимен- ту), строгого контроля над исследуемыми переменными. Другое важ- ное следствие состоит в признании большого значения системы цен- ностных ориентаций того общества, в котором работает исследователь. Еще одним результатом действия этой модели является призыв иссле- довать внутренний мир человека, <моменты его субъективности> - установки, мотивацию, сознание, неосознаваемые импульсы, способ интерпретации событий, логику суждений об окружающем мире [Mertens, 1978, р. 191-192].
напомним, однако, что заявка авторов <Контекста...> была шире. В ней имплицитно содержалась идея, согласно которой метод, адекват- ный той или иной теории, должен непосредственно вырастать из нее. Между тем в конкретных эмпирических исследованиях подавляющее большинство критиков американской парадигмы не выходят за рамки традиционных способов работы. Исключение представляют Р. Харре и его последователи, предпринявшие попытку создать метод, полно- стью продиктованный теорией.
турных наук^, например генетики и структурной лингвистики, пред- лагаемый им этогенический метод предназначен для выявления шаб- лонов, регулирующих социальное взаимодействие^ Этогенический метод состоит из двух групп методов. Первую образует анализ эпизо- дов. Она включает: а) анализ социального действия, который основан на драматургической модели и предполагает псследование основных компонентов эпизода по схеме сценического действия; б) анализ прак- тических и экспрессивных целей участников взаимодействия, кото- рый основан на модели принятия решения. Во вторую группу входит анализ объяснений, или самоотчетов, состоящих пз объяснений пер- вого и второго уровня. К первому относятся объяснения, сопровожда- ющие само действие, ко второму - объяснения по поводу объяснений первого уровня. Интерпретация данных исследования основывается на сопоставлении результатов анализа объяснений с результатами анализа эпизодов. Двум группам методов соответствуют и две группы методик. Ана- лиз эпизодов осуществляется по методике, разработанной в этномето- дологии, анализ объяснений - по методике речевого анализа, создан- ной Оксфордской лингвистической школой. Основным <рабочим полем> для этогенического подхода является речь, которая сопровождает действие. Одна из функций речи при вза- имодействии состоит в демонстрации знания ритуала (употребление различных речевых оборотов и т. п.), другая заключается в интерпре- тации собственного поведения как осмысленного, имеющего свои причины. Примером первой функции может служить формальное извинение, например: <Простите, я не хотел Вас обидеть>. Объясне- ние как оправдание, интерпретация своих действий имеет более слож- ный характер. Оно предполагает презентацию человеком себе своих действий и поступков, в которых Харре различает рекатегоризацию <Я> и рекатегоризацию поступка. Примером рекатегоризации <Я> может быть такое объяснение человеком своего поведения, в котором он выступает как <не он>. Это выражается в таких словах, как <не помня себя>, <все в голове у меня помутилось, потом я очнулся с но- жом в руках...> [Harre, 1977, р. 301]. Примером рекатегоризации поступка могут служить различные объяснения поведения внешни- ми причинами, например объяснение опоздания ссылкой на задержку транспорта [Op.Cit., р. 302]. Основная цель метода анализа объяснений - раскрыть семанти- ческую систему индивидов, т. е. знание о социальных ситуациях и способах поведения в них, набор объяснений (оправданий), способов презентации себя в различных масках, умение проиграть в уме ситу- 244 Опыт Западной Европы: парадигма понимания ацию перед воображаемым арбитром, когнитивный стиль, т. е. владе- ние тем или иным набором когнитивных ресурсов. В ходе анализа объяснений заполняется четырехрядная матрица (ситуации, маски, судьи и системы правил), которая затем анализируется с помощью таблицы личностных конструктов. Дж. Келли [Kelly, 1975].
стремится к выявлению социальных функций сопровождающих объяснений, различных видов их конвенционализации и нормативи- зации. Затем он переходит к их типизации и определению сферы рас- пространения, т. е. идет от идеографического уровня к обобщениям [Harre, 1977(а)., р. 309]. Харре откровенно признает, что с помощью этогенического метода делает лишь первые шаги по пути <инвентаризации> социального по- ведения и не питает больших надежд на выявление каких-то универ- сальных инвариантов объяснений людьми своих поступков. <Может оказаться, - замечает он, - что социальная наука способна дать нам только метод анализа конкретной социальной формации, ее практики и отношений компетентных в общении индивидов и что она не в состо- янии открыть никаких социальных универсалий> [Op.Cit., р. 304]. Харре сообщает, что метод анализа объяснений дает интересные результаты при изучении поведения детей (наделение прозвищами, создание правил игры, определение территории)^. Он возлагает боль- шие надежды на кросс-культурный анализ типовых социальных си- туаций [Op.Cit., р. 312]. Особый интерес представляет то, что Харре называет <обменом объяснениями>, при котором участники приходят к общему мнению о ситуации.
предлагаемого Харре и его последователями (число которых растет), покажем, как действует этот метод при разработке традиционных проблем, или, иными словами, что дает исследователю <понимание> ситуации такой, какой ее видят непосредственные участники.
психологии>, повторил известный эксперимент по исследованию под- чинения власти^. Поставив себя вначале на место экспериментатора, а затем испытуемого, он обнаружил, что испытуемые подчинялись власти экспериментатора не потому, что получали возможность, пе- реложив ответственность на экспериментатора, реализовать свои са- дистские наклонности, а потому, что поведение экспериментатора позволяло им интерпретировать ситуацию как безопасную для жиз- ни <ученика>. Таким образом, полученные результаты в свете ново- го понимания - с позиции испытуемых - получили диаметрально противоположное толкование [Mixon D., 1974., р. 74]. Дон Миксон
проигрывая его неоднократно, что ролевая игра как метод исследова- ния оказывается здесь весьма важным подспорьем [Op.Cit., р. 84].
Харре, защищает право социального психолога на доверие к самоот- четам испытуемых. Он считает, что альтернативой лабораторному эксперименту могут стать менее структурированные методы: анкеты с открытыми вопросами, интервью, обсуждения ситуации с ее учас- тниками. В подтверждение Армистед ссылается на метод, применен- ный Г. Тохом при изучении причин насилия со стороны полицейских и арестуемых [Toch, 1972]. Тох провел детальные интервью с представителями той и другой стороны. Собрав общие описания ситуаций, он затем проанализиро- вал с каждым из опрошенных все этапы конфликтной ситуации, пос- ле этого выделил типичную ситуацию, которая была обсуждена иссле- дователями и опрошенными с целью выделения <межличностного паттерна взаимодействия в ситуации насилия>. На основе этого пат- терна была построена типология личностей, склонных к применению насилия. Каждому из типов было поставлено в соответствие характер- ное интервью.
ний по ее совершенствованию. С его точки зрения, на первом этапе - определения смысла каждого объяснения - необходимо учитывать следующее: 1) смысл каждого объяснения в идеале должен быть уста- новлен разными людьми независимо друг от друга; 2) любые неточно- сти в толковании объяснений должны быть исправлены в ходе обсуж- дения; 3) итоговое толкование смысла должно быть согласовано с чело- веком, который дал его первоначальный вариант; 4) люди, участвую- щие в обсуждении, должны быть знакомы с описываемой ситуацией.
переходить к их классификации. При этом для повышения точности необходимо соблюдать следующие требования: 1) классифицировать должны несколько человек независимо друг от друга; 2) расхождения во мнении должны устраняться путем обсуждения, в котором точки зрения обосновываются и в случае необходимости привлекаются но- вые данные; 3) классификация должна быть согласована с авторами объяснений; 4) выбор авторов объяснений описанных ситуаций дол- жен быть таким, чтобы позволить последующее обобщение данных; 5) классификация не должна противоречить первоначально получен- ным объяснениям; 6) классификаторы должны иметь возможность при желании ознакомиться с первоначальными объяснениями; 7) весь этот процесс следует повторять с разными классификаторами.
ся надежности, валидности и релевантности данных [Armistead, 1974(b),p. 124-125].
которых могла бы в определенной степени преодолеть абстрактность этогеники Харре.
ных паттернах, их анализ необходимо увязывать с положением людей в системе отношений власти и соотносить-с распространенной систе- мой норм п ценностей [Op.Cit., р. 125]. В первом случае выясняется, кто и для кого структурирует опыт, чья точка зрения поддерживает- ся властью, кем она распространяется. Во втором случае исследова- тель выявляет принятые испытуемым нормы и ценности. В итоге устанавливается также связь между структурой отношений власти и распространенной в обществе системой норм и ценностей. Так, в ис- следовании Тоха было выявлено, что стереотип мужественности, со- зданный средствами массовой информации в духе традиций эпохи освоения в США Среднего Запада, поддерживается индивидуалисти- ческой философией современного капиталистического общества.
тая святых> общества - механизм формирования системы политичес- ких отношений - сама по себе есть акт политический и далеко не безопасный. По всей вероятности, это и заставляет его ограничиться лишь постановкой вопроса. Вместе с тем Армистед старается доказать возможность, и допустимость <понимающего> подхода в социальной психологии. Он пишет, что социального психолога должна интересо- вать <повседневная жизнь людей, что основной метод исследования - это опрос людей, что объяснения представляют собой общественный факт, оговаривая при этом, что классификация, генерализация и интерпретация подобных данных требуют применения некоторых дополнительных мер контроля, а объяснение опыта должно двигаться в направлении к обществу> [Op.Cit., р. 128].
доверие к тому, что говорят люди о своих переживаниях>, как сред- ству гуманизации социально-психологического исследования, нельзя не отметить и слабостей метода объяснений. Одна из них, по мнению Б. Шленкера, - это превращение исследования в каталогизацию ти- повых социальных ситуаций. Прагматическая ценность такой рабо- ты очевидна, особенно для оптимизации труда представителей соци- ономических профессий, т. е. профессий, связанных с межличностны- ми контактами (сфера обслуживания, образования и т. п.). Однако в этом случае социальная психология становится наукой преимуще- ^ ^^ж^^ ^ ^lfcal.
"^
занимается не раскрытием закономерностей, устойчивых связей, а отображением и систематизацией существующих нормативно-ценно- стных систем. При этом она приобретает черты литературного твор- чества, одной из целей которого также является создание социальной типологии. Кстати, сторонники <понимающего метода> сами призна- ют, что социальным психологам следовало бы поучиться глубине проникновения в тайны человеческого поведения у писателей [Armistead, 1974(b), 118].
торые в значительной степени обусловлены свойствами основного ма- териала - речи, вплетенной в социальную ситуацию, а также разли- чиями в способностях людей к вербализации своих отношений, наме- рений, оценок и т. п. Поскольку анализ эпизодов предполагает рас- шифровку и невербального поведения, то сложности многократно уве- личиваются, хотя в настоящее время небезуспешно совершенствуются методы и в этой области [Argyle М., 1970.]. Укажем также на слож- ности, возникающие в связи с необходимостью учета большого коли- чества уровней объяснения. В самом деле, человек, совершая поступ- ки в проблемной ситуации, объясняет ее для себя (а) и для окружаю- щих (б): далее социальный психолог должен объяснить для себя это поведение человека (в) и объяснить объяснение им своего поступка (г), а затем объяснить себе и научному сообществу, почему и как он все это делает (д), ибо его деятельность - тоже социальна.
ти <двигаться в сторону общества>, т. е. переходить к анализу явле- ний более высокого социального уровня, предполагает наличие ме- тодов исследования общественного сознания, продукции средств массовой информации. Между тем работ, которые помогли бы пере- бросить мост от ситуации межличностного взаимодействия к той сфере, где формируются <характерные маски>, еще очень мало [Mos- covici, 1961]. Несмотря на отмеченные выше проблемы и трудности, это гени- ческпй метод считается в западной социальной психологии едва ли не самой перспективной и серьезной альтернативой лабораторному экс- периментированию^. Главное его достоинство состоит в том, что он органически связан с моделями человека и общества, с теорией и концептуальным аппаратом. Но, будучи адекватным средством эмпи- рической проверки теории, он, как это ни парадоксально, акцентирует и ее недостатки: сведение активности человека к активности вербаль- ной; фактическое признание непреодолимой зависимости человека от норм и ритуалов. 248 В этой связи нельзя не отметить, что от того, в какой степени бу- дут преодолены эти недостатки, зависит и судьба самого этогеничес- кого метода. Например, чрезмерный акцент на субъективность чреват риском возвращения к прошлому психологии, когда самоотчеты ис- пытуемых были единственным источником познания субъективного мира. К тому же за кажущейся примитивностью и бесхитростностью практического сознания на деле скрывается явление, требующее для его исследования исключительно тонкого теоретического анализа. Без работы в этом направлении методы социально-психологического ис- следования рискуют остаться способом фотографирования обществен- ного процесса, в то время как текучесть, динамичность и быстрота социальных изменений требуют методов, по всей вероятности превос- ходящих по сложности любые существующие^. ГЛАВА 11
ОБЪЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ: влияние меньшинства и поляризация установок, межгрупповые отношения, социальный стереотип, социальные представления, социальная ситуация 11.1. Общая характеристика Исследования конкретных объектов и явлений, сложившиеся в рам- ках парадигмы понимания, представляют собой сложный результат решения четырех важных задач, возникших перед западноевропейс- кими новаторами. Первая из них - стремление к новым постановкам проблем, поиску нетрадиционных объектов. Вторая - попытка дока- зать реалистичность сделанных заявок на создание альтернативы господствующей парадигмы объяснения, эмпирически обосновать иные методологические постулаты. Третья - необходимость сохране- ния определенной преемственности социально-психологического зна- ния, интеграции в новые теоретические схемы эмпирических данных, убедительно верифицированных парадигмой объяснения. Наконец, четвертая, более институциональная, нежели собственно научная - утверждение предлагаемой парадигмы в системе социальных инсти-
направления, возможностей публикации в авторитетных изданиях, квалификационной сертификации ученых степеней и званий и т.п.
появления западноевропейской оппозиции, можно утверждать, что большинство этих задач были решены, хотя и с различной степенью успешности. Необходимо отметить при этом следующие общие итоги. Гораздо больше идей и гипотез было высказано, чем эмпирически проверено и доказано. В ходе конкретной исследовательской практики централь- ной проблемой стала проблема метода, соответствующего деклариру- емым теоретико-методологическим постулатам.
ния, полученные, например, в исследованиях социальной установки, когнитивных процессов, нашли свое место в новых теоретических схемах.
жүктеу/скачать 2.6 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|