Метафизика, 2012, № 1 (3)
178
ный и таинственный для нас элемент во всех явлениях, составляющий их
внутреннюю сущность, эта недоступная для представления вещь о себе, зна-
чение которой в мире явлений возрастает по мере их усложнения и, наконец,
в нас самих достигает своего maximum’a, тут же, как наша собственная
внутренняя сущность, и делается
нам доступною непосредственно, – из
х
превращается в известную величину. Все другие предметы доступны нам
только извне, в формах представления, сами же мы доступны для себя еще
изнутри, с субъективной стороны в самосознании, или внутреннем чувстве,
где самобытная сущность отражается непосредственнейшим образом, не вхо-
дя в формы внешнего представления, а познается нами как наша собственная
воля.
Для нашего предметного воззрения, или внешнего сознания мы сами
являемся как представление наряду с другими представлениями, как веще-
ственное тело в пространстве и времени, изменяющееся и действующее по-
добно другим телам. Но между тем как действия и
изменения этих других
тел доступны нам только во внешнем предметном познании и, следователь-
но, неизвестны в своей сущности (ибо предметное познание сущности не-
мыслимо, так как все предметное как таковое есть только представление,
явление посредством рассудка), действия нашего собственного тела, будучи,
с одной стороны, точно так же явлениями в предметном мире, доступны нам
еще с другой стороны – во внутреннем сознании, или субъективно, так как
тут мы сами составляем действующее, а не только представляющее. Я хочу
и – поднимаю руку. Здесь то самое – движение руки, – что во внешнем воз-
зрении является как движение вещественного предмета в пространстве, вре-
мени и по законам механической причинности – одним словом, есть пред-
ставление, то же самое во внутреннем сознании познается непосредственно
как
акт воли, не пространственный и потому не подлежащий внешнему воз-
зрению. «Акт воли и действие тела не суть два предметно-познаваемые со-
стояния, соединенные связью причинности, они не находятся в отношении
причины и
действия; нет, они суть одно и то же, только данное двумя со-
вершенно различными способами: с одной стороны, совершенно непосред-
ственно, с другой же – в воззрении для рассудка. Действие тела есть не что
иное, как опредмеченный (objectivirte), то есть вошедший в воззрение, акт
воли» [1]. Итак, внутренняя сущность, о себе бытие телесного движения
есть акт воли, или, точнее, то, что в посредственном явлении, в предметном
внешнем воззрении или представлении есть движение тела, то в непосредст-
венном своем явлении есть акт воли
3
. Познание, которое мы имеем о своем
хотении, не есть, как сказано, воззрение, или конкретное представление (ибо
таковое всегда пространственно); но не есть оно и отвлеченное понятие, на-
3
Точно так же все воздействия на тело со стороны других предметов непосредственно
ощущаются во внутреннем сознании как аффекты воли – боль или удовольствие. Очевидно,
что все так называемые внутренние чувства, или аффекты, суть лишь различные состояния
хотения. В частности, это показано Спинозой во 2-й и 3-й книгах его Ифики. [Имеется в
виду «Этика» Б. Спинозы (см.:
Спиноза Б. Избр.соч.: в 2 т. – М., 1957. – Т. 1. – С. 402–520.]