сбора малины, ревностно их оберегая. Такая метафора возникает по аналогии с образом
птицы, охраняющей свое гнездо. Причем использование
слова со сниженной
стилистической окраской (тетки) придает ироничный оттенок всему высказыванию в
целом.
«О, бедная Сонечка, светлая ее юность, прошедшая на высокогорьях всемирной
литературы! О, о! — фантастику, только фантастику... читала ее гуманитарно–невинная
дочь» (Л.Улицкая. Сонечка). Весь метафорический контекст здесь основан на ситуативной
метонимии: высокогорья — место недоступное, расположенное высоко — высокогорья
всемирной литературы — то,
что недоступно, высоко, недосягаемо для всех.
Гуманитарно–невинная дочь: невинная — чистая, незапятнанная (здесь — не обладающая
знаниями), гуманитарно–невинная — не обладающая гуманитарными знаниями. Таким
образом, метафоры здесь выстроены при опоре на признаки, мотивированные
внеязыковой, социальной реальностью.
«Роберт Викторович улыбался, посверкивая двойным металлом глаз и зубов»
(Л.Улицкая. Сонечка). Здесь металл глаз, т.е. холодно–бесцветный их цвет + металл, из
которого сделаны коронки для зубов.
«Ледяная крупа шебуршала о жесткий воздух, наполняла его сухой сыпью»
(М.Харитонов). Цепь семантических сдвигов в рамках данного микротекста создает
ситуацию метафорического сдвига: снег, состоящий из крупинок, — ледяная крупа; сухая
сыпь: крупа — сухая — сыпь (от сыпать) — сухая сыпь.
Поэтическому тексту присуще удвоение обозначений одной и той же реалии: в нем
сосуществуют прямое и метафорическое значение: Две незабудки: два сапфира — Ее очей
приветный взгляд (А. Фет); Сосну ужалил яркий змей (А. Фет). Двойственность
номинации определяет и двойственный характер
смысловых связей, которые исходят то
от прямого значения, то от метафоры; а это удваивает в конечном счете смысловую
глубину поэтического текста: например, в последнем примере яркий змей — это яркая
молния, ужалил яркий змей — возник многоплановый образ.
Метафора стремится подчинить своему влиянию не просто строфу, но
целые
поэтические тексты: так, например, метафора ящерица вдохновенья становится ключевой
для стихотворения Е. Винокурова «Вдохновенье», а почти все остальные слова в нем
лишь «работают» на нее, развивая и дополняя образ:
Нет, не гордое паренье!.. Вид у ней нехитр и прост: Ящерица вдохновенья
Ускользнет, оставив хвост... И опять дневной прогулкой Ожидать тебе дано, — Что — и
скользкою, и юркой — Вновь подкрадется оно.
Метафора может накладываться на тропы других типов, осложняя их и усиливая
эффект, ими производимый. Чаще других она накладывается на сравнение: Вон месяц, как
паяц, ...гримасу корчит мне (А. Блок) — месяц корчит гримасу = месяц — паяц, но может
накладываться на перифразу, оксюморон и другие тропы: Месяц, всадник унылый, уронил
повода (С. Есенин); нежный лед руки чужой (О.Мандельштам); небо мелкий дождик сеет
(А.Ахматова) и т.д.
Существуют устойчивые поэтические метафоры, символы, образы, но, как правило,
мы наблюдаем в текстах их многочисленные авторские вариации, которые то
приближаются к устойчиво–традиционным, то
удаляются от них настолько, что
становятся почти неузнаваемы. К устойчивым метафорам относятся, например, такие, как
мир — театр, мир — книга, мир — храм, любовь — огонь, время — вода, человек —
растение и др. Их модификации: речной волны писал глаголы я (В. Хлебников) — здесь
исходная метафора мир — книга; нежны ветви ног (М. Волошин) — исходная метафора
— человек — растение; В отверстый храм земли, небес, морей \ Вновь прихожу с
мольбою и тоскою (И. Бунин) — исходная метафора — мир — храм.
Со временем метафоры утрачивают эстетическую ценность, теряют свежесть и
неожиданность, «стираются» — ножка стола, горлышко бутылки и т.д. Тогда данные
метафоры перестают использоваться как
средство создания образности, а взамен им
возникают новые, яркие, индивидуальные. И этот процесс бесконечен.
Яркая индивидуально–авторская метафора хороша еще тем, что при ее восприятии
возникает целый сонм ассоциаций, которые разнопорядковы и расплывчаты. За
семантикой слов, которые создают метафорический смысл в сознании читателя,
возникают и чисто субъективные, добавочные ассоциации, связанные со спецификой
воспринимающей личности, с
ее психическим складом, с характером интеллектуальной
жизни.
Использование казалось бы сходных метафор, но в различных текстах, создает
тексты разных типов, которые можно классифицировать в зависимости от использования
в них метафоры: есть поэтические тексты (но их не так уж много в русской поэзии), где
преобладают слова в прямых значениях, на фоне которых выделяются редкие метафоры
(например знаменитое «Я помню чудное мгновенье...»); в других текстах, напротив,
преобладают метафоры, а на их фоне наблюдаются редкие
вкрапления слов в прямых
значениях (например, многие стихотворения Б. Пастернака, Б. Гребенщикова и др.). Это
два полюса, между которыми располагаются остальные поэтические тексты.
Поэтическая метафора не нуждается в интерпретации, а объяснить ее можно лишь
уничтожив поэзию; механизмы ее универсальны, а потому она понятна культурно–
национальной личности. Но каждая такая метафора — поэтическое открытие, в котором
мир предстает с неожиданной стороны, с эстетических позиций.
Таким образом, метафора в современности предстает более сложным и важным
явлением, чем это казалось ранее.
Достарыңызбен бөлісу: