Душа и сердце как «духовные центры» человека

любовь — сосуд, отсюда полная любовь (М.Цветаева), неисчерпаемая любовь; любовь — 
океан, море, отсюда любовь тихая, бурная, спокойная и т.д. Таким образом, мифологема 
«чувства = жидкость» передает и закрепляет в себе их текучесть, изменчивость, динамику.
Говоря о чувствах и эмоциях, нельзя не заметить, что здесь «работает» еще один 
параметр — «верх—низ». Эмоции ассоциируются с параметрическими характеристиками 
по вертикали и горизонтали, поэтому спокойствие — это как бы неподвижность по этой 
шкале, как бы «нулевая» координата, положительные эмоции связаны с движением вверх 
(прыгать от радости), а отрицательные — с движением вниз (согнуться от горя).
Вся трудность исследования символов, образов, мифологем сердца состоит в том, 
что оно не только «вместилище эмоций». Как справедливо утверждает Б. П. Вышеславцев, 
сердце — центр круга, из которого могут исходить бесконечно многие радиусы, или 
световой центр, из которого могут исходить бесконечно разнообразные лучи. Поэтому 
сердце — это центр жизни вообще: физической, психической, духовной и душевной. Так, 
сердцу приписывают все функции сознания. Мышление, волю, ибо оно принимает 
решения: «Когда же исполнилось ему сорок лет, пришло ему на сердце посетить братьев 
своих, сынов Израилевых» (Деян.: 7:23). А также совесть: совесть, по словам апостола, 
есть закон, написанный в сердце.
Подчеркивая важность символа сердца для религии, Б.П.Вышеславцев пишет, что в 
нем выражается сокровенный центр личности. Сердце есть нечто более непонятное, 
непроницаемое, таинственное, скрытое, чем душа, чем сознание, чем дух. В Евангелии 
сказано, что сердце есть орган религии, орган, с помощью которого мы созерцаем Бога: 
«Блаженны чистые сердцем, ибо они узрят Бога» (Матфей, 5:8).
С одной стороны, сердце — точка соприкосновения с Богом, орган, 
устанавливающий интимную связь с ним, отсюда жить с Богом в сердце, сердобольный (о 
сострадательном, отзывчивом человеке), а с другой — источник греха, темных сил — 
бессердечный (о черством человеке), камень вместо сердца, ледяное сердце, 
прилагательное сердитый (склонный раздражаться, гневаться), ФЕ под сердитую руку 
(прогневавшись, вспылив), в сердцах (в порыве раздражения), сорвать сердце на ком–либо 
(излить свой гнев) и др. В Библии «сердце» и «душа» часто выступают как тождественные 
понятия, заменяющие друг друга, но еще чаще они различаются.
Еще одна важная мифологема сердца — «быть вместилищем души, сосредоточием 
жизненной силы»: в злобном сердце душа стонет (поговорка); похищение же сердца 
равносильно смерти: ты похитил мое сердце (метафора); фразеологизмы пронзить сердце, 
разбить сердце и др.
Назовем еше несколько мифологем, регулирующих современное употребление 
фразеологизмов с компонентом «сердце»: «быть вместилищем желаний» — по сердцу, с 
замиранием сердца; «быть местом, где зарождаются чувства и желания», — в сердце 
вспыхнула любовь, надежда; «быть центром интуиции» — сердце чует, у сердца есть уши, 
сердце подскажет, закрадываться в сердце; «быть центром совести и других моральных 
качеств» — положа руку на сердце, каменное сердце, золотое сердце; «быть источником 
света и тепла» — сердце горит, гореть сердцем (легенда о Данко у М. Горького); «быть 
сокровищницей» — ключи от сердца, отдавать сердце (также, например, Евангельский 
текст: Добрый человек из сердца своего выносит доброе... (Лука, 6:45); «быть гарантом 
любовного благополучия» — предлагать руку и сердце; «быть местом, в котором чувства 
скрыты от посторонних глаз», — никто не знал, что творилось в его сердце, читать в 
сердце и т.д.

Одна и та же мифологема–архетип сердца может лежать в основе 
фразеологических единиц, употребляемых для оценки человека, его внешности и 
внутренних качеств, различных объектов мира и отношений человека к этим объектам.
С помощью фразеологизмов с компонентом «сердце» можно описать почти весь 
мир: 1) многочисленные оттенки чувств и состояний человека — кошки на сердце 
скребут, сердце замерло, камень с сердца свалился, отлегло от сердца, брать за сердце, 
сердце кровью обливается, как маслом по сердцу, надрывать сердце, сердце не на месте, 
сердце сжимается и т.д.; 2) отношение человека к объектам мира — от чистого сердца, 
запасть в сердце, положа руку на сердце, от всего сердца, сердце принадлежит, сердце 
занято, от сердца, войти в сердце и др.; 3) дать характеристику человека — сердце обросло 
мхом, мягкое сердце, доброе сердце, каменное сердце, неукротимое сердце, золотое 
сердце, покоритель сердец, горячее сердце, глупое сердце; 4) охарактеризовать поведение 
человека в обществе — заглядывать в сердце, находить доступ к сердцу, давать волю 
сердцу, срывать сердце, покорять сердце, открывать сердце, разбить сердце и др.
Таким образом, наш язык показывает, что сердце есть центр не только сознания, но 
и бессознательного, не только души, но и тела, центр греховности и святости, центр 
сосредоточения всех эмоций и чувств, центр мышления и воли; оно не только «орган 
чувств» и «орган желаний», но и «орган предчувствий», следовательно, сердце как бы 
абсолютный центр всего человеческого, т.е., говоря словами Б. П. Вышеславцева, «сердце 
есть умное видение, но вместе с тем умное делание».
Не менее сложные отношения современного мира с мифологическими 
представлениями встречаем у слова душа. Природа, по представлениям древних, тоже 
имела душу, хотя и не столь качественную, как человек. Аристотель, например, даже 
звезды считал одушевленными, а Платон делил душу на «разумную» (человеческую) и 
«чувственную» (животную). Главное отличие человека, созданного по образу и подобию 
Божьему, от всего природного — наличие у него нематериальной божественной души. По 
выражению К. Юнга, «сложность души росла пропорционально потере одухотворенности 
природы».
Еще с античных времен душа понималась то как огонь (Демокрит), то как воздух 
(Анаксимен), то как смешение всех четырех элементов (Эмпедокл). Эти представления до 
сих пор сохранились в языке (душа горит, душа воспарила, душа воспламенилась).
Вместилищем души у разных народов считаются различные органы: диафрагма, 
сердце, почки, глаза и даже пятки (например, в русском языке есть фразеологизм душа в 
пятки ушла). Первобытные народы считали связь души и тела настолько тесной, что, если 
обезобразить мертвое тело, обезобразится и его душа; поэтому они оберегают труп или 
намеренно уродуют убитого врага.
Славяне признавали в человеческой душе проявление той творческой силы, без 
которой невозможна жизнь на земле. Душа — частица, искра небесного огня, «которая и 
сообщает очам блеск, крови жар и всему телу внутреннюю теплоту» (Б. П. Вышеславцев). 
С этими представлениями связаны метафоры душа светится, душа горит, душа пылает, 
жар души, чуть душа теплится, искры души, душа оттаяла, а также антонимичные по 
значению выражения душа как лед, ад кромешный в душе и др. С этой мифологемой 
тесно связано представление о душе как о переходном состоянии огня (Гераклит).

Душа — alter ego человека, его внутреннее «Я»: низкая душонка, высокая душа, 
мелкая душа, нежная душа, чуткая душа, благородная душа, грешная душа, верная душа, 
окаянная душа, праздная душа. Душа (как и человек) смертна: отдать богу душу, она 
может уставать — усталость души, болеть — душа болит и т. п.
С точки зрения этики душа является носителем некоего этического идеала: чистая 
душа, запачкать душу; хоть мошна пуста, да душа чиста (поговорка) и т. п.
С религиозной точки зрения душа связывает человека с высшим духовным 
началом, тем самым повышается ценность души, приобретают особую значимость 
сознательные усилия человека, направленные на самоусовершенствование: спасать душу, 
душа бессмертна, с Богом в душе и т.д. Душа сохраняет себя во время всего жизненного 
пути человека, но не разрушается и с его смертью, поэтому — душа живая (это 
устойчивое в религиозном дискурсе (контексте) выражение).
Душа — это вместилище, отсюда: душа пустая, полна чем–либо и т.п.
О. М. Фрейденберг отмечала, что «душа» могла метафорически выражаться в виде 
двойника — доли, судьбы, а каждая из этих метафор, в свою очередь, дублировалась 
другими метафорами. А. Н.Афанасьев и А. А. Потебня еще ранее показали, что доля в 
русском фольклоре — двойник человека: ее топят, бросают в воду, сжигают, вешают и т. 
д. В реальной речевой деятельности мы как раз и наблюдаем это переплетение, сцепление, 
взаимодействие метафор.
Представления о душе как о дыхании, воздухе, ветре, птице, бабочке присущи 
разным народам, в том числе славянам: душа отлетела, вдохнуть душу, душа вон, душа 
улетает, прилетает. Даже этимологически душа тесно связана с ветром: душа—дыхнуть— 
дух—дуть—дуновение—воздух. В славянских сказках часто говорится про рубашки из 
перьев, лебединые крылья у девушек. Известен платоновский миф о душе: душа 
стремится к «нездешней», небесной, родине, у нее растут крылья. По Платону, душа, 
павшая на землю и покинувшая небо, 10 тысяч лет живет на земле, пока не окрылится. По 
языческим представлениям славян, если человек жил праведно, то душа превращается в 
голубя, а если в грехе, то в черного ворона, иногда в грустную кукушку. С мифологемой 
«душа = птица» связан у славян обычай оставлять на Пасху, Радо–ницу на могилах 
крашеные яйца.
Душа локализована, отсюда фразеологизм душа не на месте; душа — твердый 
предмет — царапает душу; поверхность, похожая на землю — камень лег на душу, след в 
душе; душа как книга — читать в душе; душа — отхожее место — нагадить в душу, гниль 
души; душа, как хлеб, поэтому она черствеет — черств душой', душа, как цветок — цвет 
души, цвести душой; душа — музыкальный инструмент — струны души и др.
Много метафор и фразеологизмов связаны с мифологемой «душа = маленький 
ребенок». Есть гипотеза, согласно которой во фразеологизмах закодирован процесс 
рождения ребенка: в глубине души, тревожить душу, лезть в душу, бередить душу, душа 
нараспашку, хватать за душу, душа плачет, душа надрывается и др. (на русской иконе 
«Успение Божьей Матери» душа изображена в виде ребенка).
Душа тесно связана в представлениях древнего человека с загробным миром. 
Поэтому древние славяне снабжали покойников разными вещами: мужчин — 
кремниевыми копьями, стрелами, женщин — бронзовыми браслетами, ставили им сосуды 
с пищей.

Души умерших улетают в рай, где зимуют птицы. Но души умерших, обернувшись 
птицей или мухой, могут прилететь оттуда. На праздник «Дзяды» белорусы готовятся к их 
приему: моют хату, готовят обрядовые кушанья.
Мифологема «душа = дым» подкреплена обычаем сжигания трупов у многих 
народов, в том числе и у древних славян. Делалось это для того, чтобы душа легко и сразу 
покинула тело и улетела в рай. Эта мифологема сохранилась во фразеологизме душа 
отлетела в мир иной и др.
Таким образом, представления о сердце и душе сложны, противоречивы, 
непоследовательны, и это нашло полное отражение в языке, эти представления 
формируют картину мира человека.
Человек—носитель национальной ментальное™, которая может быть исследована 
через язык, являющийся важнейшим из средств идентификации человека.
В структуре языковой личности исследователи выделяют несколько уровней, на 
каждом из которых проявляются разные ее стороны. Личность — это совокупность 
социально значимых духовных и физических качеств, которые по–своему преломляются в 
языке. Человек предстает в двух ипостасях—мужчина и женщина, поэтому различаются 
женская и мужская языковые личности, женские и мужские особенности речевого 
поведения.
Ядром культуры должен стать принцип развития жизни и совершенствования 
человечества через слияние двух противоположных начал — мужского и женского. 
Должны быть разработаны программы, которые учитывают индивидуальные особенности 
ребенка, а не игнорируют либо гипертрофируют их под давлением тендерных 
стереотипов.
Образ человека запечатлен навеки во фразеологизмах, пословицах, фольклорных 
текстах, поэтому исследование данного материала представляет большой интерес для 
лингвокультурологии.

жүктеу/скачать 1.16 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: